CC BY
172
УДК 81'33
И. В. Курьянова
заместитель начальника отдела лингвистических исследований, «Московский исследовательский центр» Департамента региональной безопасности и противодействия коррупции; e-maiL: ¡[email protected]
МАРКЕРЫ РЕЧЕВОЙ АГРЕССИИ В ИНТЕРНЕТ-КОММУНИКАЦИИ ПРИ ИССЛЕДОВАНИИ ТЕКСТОВ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ
Статья посвящена одному из актуальных направлений судебной лингвистики -исследованию публичных текстов экстремистской направленности, размещенных в Интернет. Предметом исследования являются интернет-публикации, принадлежащие семантическому полю «агрессия». В работе рассматриваются маркеры речевой агрессии в высказываниях, аббревиатурах, цифро-буквенных обозначениях, символах, сопровождаемых или не сопровождаемых визуальной информацией. Автором описываются языковые средства речевого воздействия в процессе коммуникации. Цель статьи - выявление средств языка, используемых адресантами в процессе коммуникации, при передаче определенной коммуникативной целеустановки. Автором проводится анализ высказываний и определяются некоторые особенности оформления коммуникативного намерения, рассматриваются особенности вербальных и визуальных средств выражения состояния «агрессия» в интернет-дискурсе на лексическом, семантическом и прагматическом уровнях. Автор анализирует некоторые специфические особенности текстов экстремистской направленности (в том числе так называемых поликодовых, или креолизованных, текстов, интернет-мемов) и определяет способы их языкового оформления.
Ключевые слова: интернет-коммуникация; лингвистическая экспертиза; речевая агрессия; экстремизм; поликодовые (креолизованные) тексты; интернет-мем.
I. V. Kuryanova
Department of RegionaL Security and Anti-Corruption of Moscow, Moscow State Budget Institution «Moscow research center», Deputy chief of Linguistic research department
SPEECH AGGRESSION MARKERS OF INTERNET-COMMUNICATION IN THE STUDY OF EXTREMISM FOCUSED TEXTS
The articLe deaLs with the important trend of forensic Linguistics, i.e. pubLic extremism focused internet texts. The focus Lies on the Internet pubLications from the semantic fieLd «aggression». Speech aggression markers of utterances, abbreviations, Letter-digitaL indicators, symboLs with or without visuaL information are considered in the present paper. The paper deaLs considers of Language means of speech infLuence in the process of communications. The goaL of the paper is to discover means of Language which are used by addressees in the process of communications, when
transmitting certain communicative goaLs. The author anaLyzes statements and identifies some features of the speech processing effects, describes peculiarities of verbal and visual expression of the condition of aggression used in Internet discourse on lexical, semantic and pragmatic levels. The author undertakes research on some specific features of extremism focused text (so caUed polycode or creolized text and internet-memes) and denotes the means of their verbal representation.
Key words: Internet communication; speech aggression; linguistic forensic examination; extremism; poLycode (creoLized) texts; internet-meme.
В эпоху информационной глобализации понятие речевой агрессии приобретает всё более широкий контекст. В связи с ростом социально-экономической, межконфессиональной, идеологической, геополитической нестабильности особый интерес со стороны исследователей вызывает вербальная специфика феномена «агрессия» [Потапова, Комалова 2015]. Как отмечает Р. К. Потапова, расхождение между ценностными ожиданиями и ценностными возможностями отдельных личностей и сообществ является первопричиной индивидуальных и массовых конфликтов, деструктивного поведения, агрессии и террора [Речевая коммуникация... 2017, с. 17].
Модели агрессивного поведения, существующие в обществе, закрепляются в языке и транслируются из поколения в поколение как напрямую (при контактной коммуникации), так и опосредованно (через тексты). Список обозначений негативных эмоций и их проявлений, и без того достаточно разветвленный в любом языке (страх, враждебность, раздражение, отчаяние, гнев, печаль (грусть), горе, отвращение, презрение, агрессия, ненависть, тревога и др.), активно пополняется. Как отмечают исследователи, приметой нашего времени стало порождение всё новых способов сокращения позитивного поля сознания, одним из которых является образование эмотивных оксюморонов (злобро, исчадие добра, убойная любовь, ужас восторга, достижение провала / неудачи и т. п.), вносящих в представления о позитивных чувствах негативный компонент, порождая устойчивые негативные коннотации [Комалова 2017; Потапова, Комалова 2015; Речевая коммуникация... 2017].
«Питательной средой» для воспроизводства и трансляции моделей речевого агрессивного поведения являются интернет-коммуникация и тексты средств массовой информации: печатные и электронные издания газет, журналов, текстовые сообщения, отправляемые посредством Skype, Viber, WhatsApp, публикации в социальных сетях
«ВКонтакте», «Одноклассники», «Fasebook» и т. п. [Голощапова 2017; Потапова, Комалова 2015].
Ежедневно из СМИ мы узнаем о группах смерти, похищении денежных средств с электронных счетов, несанкционированном распространении персональных данных и т. п.
В научных публикациях, посвященных данной проблеме, неоднократно указывалось на явное доминирование лексики негативного содержания в современных СМИ, которую выбирают или порождают, а затем тиражируют медийные издания: фальшивые валютчики, фальшивые лекарства, массовые вспышки отравлений (питьевой водой, лекарствами, продуктами), лицо кавказской национальности, криминалитет, бомбежка, криминальная группировка, колоться, колеса, заказное убийство, горячая точка, организованная преступность, черный вторник (пятницы, четверги и т. п.), чиновничий беспредел и др.
Многие исследователи дискурса в СМИ и интернет-коммуникации сходятся во мнении, что телевидение и интернет-ресурс диктуют реципиенту такие установки, как «жизнь жестока», «часто насилием можно добиться своей цели», «герои могут быть жестокими и при этом остаются хорошими», «агрессия не всегда приносит вред» [Потапова, Комалова 2015; Матвеева 2016].
Данная работа продолжает изыскания по критическому осмыслению проблем, связанных с рассмотрением публичного дискурса и интернет-коммуникации как средств навязывания притязаний на власть, внедрения в общество радикальных идей и пр.
В последние годы становится всё более очевидным, что речевые проявления агрессии требуют системного и всестороннего исследования [Комалова 2017; Потапова, Комалова 2015; Речевая 2017; Щербинина 2015]. Актуальность исследования феномена «агрессия» не нуждается в особом обосновании. В необходимости обращения к оценке состояния современного языка с точки зрения его «агрессивности» убеждает нас, в частности, криминогенная ситуация на территории Российской Федерации: одной из главных угроз государственной безопасности на сегодняшний день является экстремизм в различных его проявлениях. Согласно прогнозам Стратегии национальной безопасности до 2020 г., утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537, в современном мире всё большее развитие получают националистические настроения, ксенофобия, сепаратизм и экстремизм.
Эффективным инструментом выявления, расследования и доказывания по делам об экстремизме являются судебные экспертизы и исследования, направленные на выявление речевой агрессии в публичных дискурсах (текстах СМИ и интернет-коммуникации). Лингвистическая экспертиза одной из первых стала использоваться при доказывании по делам об экстремизме, так как в большинстве случаев позволяет установить необходимый и достаточный для последующей правовой квалификации набор признаков по материалу, предоставленному на исследование.
В связи с тем, что многие преступления экстремистского характера имеют коммуникативную природу (ст. 280 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности», ст. 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства», ст. 205.2 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма» и др.), объектами судебных экспертиз по делам об экстремизме, как правило, являются продукты человеческой коммуникации - устные и письменные тексты, изображения и видеозаписи.
Наиболее очевидными примерами деструктивных речевых действий являются такие, которые облекаются в резкую, категоричную, форму с использованием ненормативной (грубой и нецензурной) лексики, которая достаточно ясно маркируется в языковом сознании говорящего и адресата его речи. Использование в речи нецензурной и бранной лексики в инвективной функции с установкой на оскорбление предполагает не только общественное порицание, но и наказание по закону (например, УК РФ ст. 130).
Однако, как отмечают исследователи речевой агрессии, сложность определения данного понятия заключается в том, что речевая агрессия может выражать самые разные побуждения и намерения, возникать в разных обстоятельствах, приобретать разные формы словесного воплощения, т. е. не является единой формой поведения или деятельности [Щербинина 2015]. Замена нецензурных слов «приличными» далеко не всегда решает проблему: деструктивная роль речевых действий в коммуникации должна определяться с учетом множества факторов, как на уровне экспликаций, так и на уровне импликаций речевой агрессии.
Агрессия в терминах лингвистов - это «наступательное доминирующее речевое поведение», «вербализованное эмоциональное
реагирование», «речевой акт, заменяющий агрессивное физическое действие», «вторжение в когнитивное речевое пространство адресата», «способ создания коммуникативного дисбаланса» [Комалова 2017]. Достаточно полно отражает определение коммуникативной агрессии точка зрения Ю. В. Щербининой, согласно которой речевая агрессия - это «проявление грубости в речи, негативное речевое воздействие и взаимодействие; обидное общение; выражение отрицательных эмоций и намерений в неприемлемой в данной ситуации и оскорбительной для собеседника форме» [Щербинина 2015].
В исследовании мы, опираясь на определение, данное Р. К. Потаповой в тематическом толковом словаре, отражающем вербальную структуру коммуникативного акта агрессии, будем понимать под речевой агрессией использование языковых средств для выражения неприязни, враждебности; манеру речи, оскорбляющую чье-либо самолюбие, достоинство; побуждение (в том числе в форме призыва) к совершению насильственных (деструктивных) действий [Потапова, Комалова 2015].
Наибольшую актуальность на сегодняшний день представляют исследования, посвященные проблемам изучения речевой агрессии в интернет-коммуникации. Если язык СМИ, характеризующийся повышенной образностью, инновационностью, многозначностью, языковой игрой, подлежит цензуре, то язык интернет-коммуникации качественно трансформирован. Как отмечают исследователи, агрессивное речевое поведение пользователей интернет-ресурсов выступает для самих этих пользователей как «санкционированное насилие» [Комало-ва 2017]. Социальные сети предоставляют пользователям практически абсолютную свободу самовыражения, снимая ряд коммуникативных ограничений, предъявляемых в реальной коммуникации.
Большая часть составов преступлений экстремистской направленности связана с нарушением юридических норм социальной коммуникации в Интернете: закон запрещает высказывания определенного содержания и информационного статуса. Именно в интернет-коммуникации проявляется большая часть преступлений экстремистской направленности, имеющих вербальный характер.
В сферу экспертной оценки в лингвистической экспертизе по делам об экстремизме входит самое большое, по сравнению с иными категориями дел, количество самых разнообразных объектов: в силу специфики дел по расследованию преступлений экстремистской направленности
каких-либо ограничений (по жанру, стилю, способу фиксации и форме речи, виду используемых знаковых систем) не существует. Современная коммуникация характеризуется четкими тенденциями к использованию, наряду с языковыми знаками, знаков иных семиотических систем (визуальной, аудиальной). В этой связи объектами лингвистической экспертизы по делам экстремистской направленности могут являться любые вербальные и / или креолизованные компоненты информации (тексты, высказывания, слова, аббревиатуры, цифро-буквенные обозначения, символы, сопровождаемые или не сопровождаемые визуальной информацией). Каждый из видов объектов обладает своей спецификой, что, в свою очередь, влияет на выбор применяемых методов лингвистического анализа.
Сначала СМИ, а сейчас интернет-ресурс способствуют тому, что одной из тенденций развития современной коммуникации является всё большая визуализация коммуникации. Поэтому наибольшую сложность при лингвистическом исследовании представляют так называемые креолизованные (или поликодовые, семантически обогащенные) тексты.
Креолизованными называются тексты, смысл которых создается совокупностью различных знаковых систем, например с помощью слова и изображения, слова и музыки, жеста и позы и пр. [Матвеева 2016].
В сфере массовой коммуникации, в сфере пропаганды какой-либо идеологии креолизованные тексты имеют гораздо большую силу воздействия, чем гомогенные тексты [Матвеева 2016]. Большое распространение получают объекты, в которых изображение часто важнее вербального текста: в Интернете распространяются видеоролики, не имеющие текста или имеющие минимальное вербальное сопровождение, назначение которого - задать вектор интерпретации [Матвеева 2016]. Часто сама вербальная информация, сопровождающая изображение, представлена символом, значение которого требует интерпретации.
Так, большую популярность в последнее время приобрели так называемые интернет-мемы. Мем - единица культурной информации,
распространяемая посредством ■ ■■■■■ научения < подражания, имитации> и имеющая выраженные физические и поведенческие последствия [Щербинина 2015]. Мем представляет собой репликатор (подобно гену в структуре ДНК) -объект, копирующий сам себя, способный к самовоспроизведению [Потапова, Комалова 2015].
Мемами могут быть популярные мелодии, лозунги, персонажи с определенным выражением лица, перешедшие в разряд слоганов, крылатых выражений, например: Ой, всё!, Вжух! (сопровождающиеся изображением кота с волшебной палочкой); Твоё лицо когда...; Это фиаско, братан! Интернет-мем сам по себе уже коннотирован определенным образом, поэтому смысловая нагрузка креолизованно-го текста с использованием мема, его семантика должна устанавливаться исключительно исходя из значений, входящих в семантическое поле употребления конкретного интернет-мема.
Таким образом, интерпретация объектов, рожденных в сфере интернет-коммуникации, имеет особые правила, обусловленные особенностями жанра и соответствующими конвенциями интернет-коммуникации [Матвеева 2016].
Лингвистика, будучи разделом семиотики, исследует вербальный и невербальный компоненты информации с точки зрения его смысловой составляющей. Анализ только вербального компонента в креоли-зованных текстах во многих случаях не позволяет адекватно интерпретировать объект исследования.
Проиллюстрируем вышесказанное примером.
Высказывание: «Встречай гостей с гор!» не выражает семантики одобрения насильственных действий по отношению к группе лиц, выделяемой по национальному (этническому) признаку (кавказцам / азиатам) - ведь встречать гостей можно и хлебом-солью, и радушием и т. п. Однако, если это высказывание представлено на фоне лица со стереотипными признаками внешности славянина, при этом вооруженного, либо на фоне топора с красными пятнами, символизирующими кровь, то смысл данной фразы становится совершенно иным.
Вербальный и визуальный компоненты следующего объекта также соотнесены между собой, образуют смысловое единство.
Интернет-мем оформлен по готовой структурной модели и содержит идиоматическую формулу «твое лицо когда...+ Х», где элемент «Х» является вербальным обозначением каких-либо условий / описанием ситуации. Идиоматическая формула традиционно сопровождается изображением, указывающим на какую-либо оценку или эмоции относительно факторов, описанных в части «Х».
В данном меме описываются насильственные действия в отношении евреев - спалить - уничтожить, истребить огнем (разг.). Изображение белого черепа на черном фоне содержит отсылку к эмблеме элитных охранных подразделений нацистской партии в фашистской Германии (СС), в ведении которых, в частности, находились нацистские концентрационные лагеря, где в числе прочих узников целенаправленно уничтожались евреи. Данная эмблема позднее также использовалась британской нацистской организацией Combat 18. Автор / публикатор выражает положительное отношение к обозначенным действиям посредством визуального компонента - череп изображен с улыбкой. Таким образом, насильственные действия в отношении евреев обусловливаются идеологией нацизма, провозглашающей концепцию расовой гигиены и представляющей евреев как неполноценных людей.
Часто определение предмета речи и коммуникативной цели становится невозможным при опоре исключительно на вербальный компонент информации. Значение объекта, его коммуникативная цель заключается именно в совокупности вербального и невербального (визуального) компонентов информации.
Таким образом, в большинстве случаев невозможно адекватно исследовать креолизованный текст только в части вербальной составляющей, не анализируя его невербальных компонентов. Как отмечается в исследованиях креолизованных текстов, «изображения и слова в поликодовом сообщении не являются суммой семиотических знаков, их значения интегрируются и образуют сложно построенный смыл»1.
Так, в отдельных случаях в креолизованных текстах используются криптограммы, которые стали знаками принадлежности к различным движениям, группировкам, субкультурам (например, знаки
1 Цит. по: [Матвеева 2016].
1488, 4/20, НН и др.). Например, знак 1488 может иметь следующие прочтения: 14 - означает 14 слов Дэвида Лэйна, члена организации белых сепаратистов:
We must secure the existence of our people and a future for white children.
- Мы должны защитить само существование нашего народа и будущее
для белых детей.
88 - является закодированным приветствием «HeilHitler!», поскольку буква «H» стоит в латинском алфавите восьмой.
Таким образом, семантика изображения (в том числе цифр) как невербального знака во многом схожа с семантикой слова, она также имеет денотативное и коннотативное значения.
В лингвистической экспертизе пока не разработано четкого алгоритма исследования креолизованных текстов. Решение этой задачи требует углубления теоретических областей лингвистики, выявление тенденций и закономерностей функционирования текстовых пространств, механизмов их образования, а также методов их исследования.
Необходимым и особенно актуальным представляется создание специального словаря символов экстремистского характера. В настоящее время значения символов экстремистского характера представлены в единичных случаях и, как правило, разрозненно. Из множества существующих словарей языка преступного мира, словари символики экстремистской направленности не представлены в виде отдельных изданий. Существование словаря, содержащего максимально полную расшифровку существующих символов, значительно упростило бы задачу экспертов-лингвистов.
Актуальным направлением исследований представляется также дальнейшая разработка вопросов взаимодействия вербального и невербального компонентов в поликодовом тексте, анализ маркированного взаимодействия семиотически разнородных компонентов в разных типах поликодового текста.
Мониторинг экспертной практики по делам об экстремизме позволяет констатировать, что дальнейшая разработка алгоритма исследования речевой агрессии в публичном дискурсе и интернет-коммуникации является одной из важнейших задач судебной лингвистики, решение которой будет способствовать объективизации лингвистической и иных смежных видов экспертиз.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Голощапова Т. И. Использование специальных лингвистических знаний при противодействии рекламе и пропаганде наркотиков в сети Интернет: сб. ст. VI Всерос. науч.-практ. конф. с международным участием ГСГУ. Коломна, 2017. С. 206-212.
Комалова Л.Р. Агрессогенный дискурс: типология мультилингвальной вербализации агрессии. М. : Спутник+М, 2017. 275 с.
Судебная экспертиза по делам о преступлениях экстремистской направленности [Текст] : монография / О. Н. Матвеева, Н. В. Вязигина, М. М. Граду-сова [и др.]. Барнаул : Новый формат, 2016. 350 с.
Потапова Р. К., Комалова Л. Р. Вербальная структура коммуникативного акта агрессии. Тематический толковый словарь / РАН. ИНИОН. Центр гуманит. науч.-информ. исслед. отд. языкознания ; отв. ред. Л. Р. Комалова. Вып. 1. М. : Институт научной информации по общ. наукам (ИНИОН) РАН, 2015. 146 с. (Сер. Теория и история языкознания.)
Речевая коммуникация в информационном пространстве / отв. ред. Р. К. Потапова: колл. монография / Р. К. Потапова [и др.]. М. : ЛЕНАНД, 2017. 112 с.
Щербинина Ю. В. Речевая агрессия. Территория вражды. М. : Форум, 2012. 400 с.
