CC BY
293
Макасеева Ася Александровна
аспирант кафедры уголовного права и криминологии Российского государственного университета юстиции
(тел.: +79156812673)
Реальный принцип действия уголовного закона как способ защиты конституционных прав граждан России
В статье в качестве одного из способов защиты прав и интересов граждан Российской Федерации и лиц, постоянно проживающих на территории Российской Федерации, рассмотрен реальный принцип действия уголовного закона в пространстве. Этот принцип представляет собой правовое средство, позволяющее в полной мере обеспечить охрану интересов России, ее граждан от посягательств на них извне, расширяя возможности экстерриториального применения уголовного закона.
Ключевые слова: уголовный закон, реальный принцип действия, конституционные права, экстерриториальная юрисдикция.
A.A. Makaseeva, Postgraduate of the Chair of Criminal Law and Criminology of the Russian State University of Justice; tel.: +79156812673.
The real principle of operation of criminal statute as a tool to protect the constitutional rights of russian citizens
In this article, as a means to protect the rights and interests of the Russian federation's citizens, as well as persons permanently residing on the territory of the Russian Federation, considered the real principle of operation of criminal law. This principle is a legal tool to fully protect the interests of Russia and its citizens against attacks on them from the outside, extending the capabilities of the extraterritorial application of the criminal law.
Key words: criminal statute, real principle of operation, constitutional rights, extraterritorial jurisdiction.
В преамбуле Конституции РФ говорится о стремлении многонационального народа к утверждению прав и свобод человека, а согласно ст. 2 Конституции РФ человек, его права и свободы являются высшей ценностью, в связи с чем их защита представляет собой важнейшую задачу и обязанность государства. Одновременно с этим недостаточно провозгласить основные права и свободы человека и гражданина, важно обеспечить их реализацию и охрану. Вышесказанное обусловливает необходимость совершенствования существующих юридических механизмов применения и реализации норм российского законодательства (в том числе, и уголовного) в целях защиты конституционных прав граждан Российской Федерации.
Реальный принцип действия уголовного закона в пространстве представляет собой правовое средство, позволяющее в полной мере обеспечить охрану интересов государства, а также его граждан от посягательств на них извне, расширяя возможности экстерриториального применения уголовного закона. И важно
отметить, что эффективность данного средства зависит от его правильного толкования правоприменителем, а также механизма его воплощения в рамках не только национального законодательства, но и международного права.
Рассматривая необходимость защиты конституционных прав граждан, следует обратить внимание на тот факт, что далеко не всегда российское законодательство расставляло приоритеты в объектах уголовно-правовой охраны в следующем порядке: личность - общество - государство. История показывает, что в ранее действующем УК РСФСР 1960 г. на первое место была поставлена задача охраны государственных интересов, затем - общественных, и только после этого - интересов личности. Позже произошло принципиальное изменение в расстановке ценностно-нормативных приоритетов в сфере борьбы с преступностью. Утверждая приоритеты социальных ценностей, Декларация прав и свобод человека и гражданина, принятая Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 г., признала права и свободы человека высшей ценностью
95
общества и государства, установив градацию: личность - ее права и свободы; общество - его материальные и духовные ценности; государство - его конституционный строй,суверенитет и территориальная целостность.
В соответствии с указанным концептуальным положением была провозглашена ориентация на максимальное обеспечение безопасности личности, охрану жизни и здоровья, чести и достоинства, прав и свобод граждан, их неприкосновенности.
Несомненно, это не могло не отразиться и на закреплении реального принципа пространственного действия уголовного закона. Эволюция норм российского уголовного законодательства показывает, что рассматриваемый принцип, изложенный в ч. 3 ст. 12 УК РФ, новым ни для теории, ни для права не является. Он был известен еще русскому уголовному праву (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Уголовное уложение 1903 г.). В свое время он был отражен и в советском уголовном праве (УК РСФСР 1922 г.), но затем законодатель от него отказался. И, несмотря на то, что в литературе периодически обсуждался вопрос о возвращении реального принципа в уголовный закон [1, с. 276], к более детальной его разработке и формулированию исследователи приступили лишь в 90-х гг. прошлого столетия при подготовке нового уголовного закона.
Лишь в 1996 г. в ст. 12 УК РФ реальный принцип действия уголовного закона в пространстве был законодательно восстановлен, несмотря на то, что такая тенденция возникла еще в период постсоветской реформы. Однако первоначальная редакция ч. 3 ст. 12 УК РФ 1996 г. отличалась от современной: «Иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу в случаях, если преступление направлено против интересов Российской Федерации, и в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации, если они не были осуждены в иностранном государстве и привлекаются к уголовной ответственности на территории Российской Федерации». Иными словами, законодатель при изложении данной нормы ограничился понятием «интересы Российской Федерации», что, в свою оче-
редь, вызвало ряд вопросов у исследователей и правоприменителей.
Из текста уголовного закона в первоначальной (1996 г.) редакции было неясно, о каких преступлениях, совершенных иностранными гражданами и лицами, постоянно не проживающими на территории России, идет речь. Очевидно, что термин «интересы Российской Федерации» не имеет четко определенных границ. Так, например, В.Ф. Щепельков указывал, что при толковании понятия «интересы Российской Федерации» возникают определенные затруднения: из текста закона неясно, то ли это оценочное понятие, то ли имеющее строгую логическую конструкцию, не допускающую элементов усмотрения правоприменителя [2, с. 27].
И по-прежнему сохранялся вопрос о том, можно ли в понятие «интересы Российской Федерации» включать и интересы российских граждан.
Если некоторые исследователи полагали, что под интересами России следует понимать не только государственные интересы, но и интересы личности российских граждан, то, например, Н.Г. Иванов указывал, что декларация политиков на тему «интересы граждан есть интересы России» на практике остается схоластикой и «по существу ничего не выражает». Поэтому на законодательном уровне необходимо «четко различать интересы, касающиеся государства в целом: его экономическая стабильность, вооруженность, экономическая и политическая безопасность и т.п., и интересы, касающиеся конкретного гражданина (его жизнь, здоровье, имущественные и финансовые отношения)» [3, с. 41].
Таким образом, изначальная редакция УК РФ 1996 г. не была безупречной, что обусловливалось не только неопределенностью понятия «интересы Российской Федерации», но и тем, что она не соответствовала представлению о градации приоритетов ценностей, охраняемых уголовным законом: учитывались интересы государства, но не интересы российских граждан - потерпевших от преступления. Устранить указанные пробелы (в частности, необходимость расширительного толкования термина «интересы Российской Федерации») была призвана новая редакция ст. 12 УК РФ, измененная Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 153-ФЗ.
Именно новая редакция ст. 12 УК РФ позволила, наконец, говорить о существовании в
96
российском уголовном праве не только реального принципа (в собственном смысле слова), но и пассивного персонального принципа, который предполагает защиту интересов своих граждан от посягательств на них извне.
Пассивный персональный принцип применяется в случае совершения преступления иностранными гражданами или лицами без гражданства, постоянно не проживающими в Российской Федерации, вне пределов Российской Федерации. Определение места совершения преступления «вне пределов Российской Федерации» для действия рассматриваемого принципа является полностью обоснованным. Именно такая формулировка включает как территорию иностранного государства, так и международное пространство, что позволяет распространять уголовно-правовую юрисдикцию России на всех иностранных граждан и лиц без гражданства, постоянно не проживающих в Российской Федерации, за совершение за пределами ее государственных границ любых преступлений, направленных против интересов граждан Российской Федерации [4, с. 137].
Это означает, что если названные лица окажутся на территории России, то ее правоохранительные органы имеют полное право начать уголовное преследование. Если же указанные лица обнаружены в других государствах, то российская сторона имеет законное право согласно реальному принципу обратиться с официальным запросом о выдаче (при соблюдении всех необходимых условий) данных лиц к государству, где они находятся [5, с. 32].
Таким образом, применение реального принципа действия уголовного закона в пространстве реализует экстерриториальную юрисдикцию государства. Однако данная процедура предполагает не только определение места совершения преступления, но и круга лиц, которыми данные общественно опасные деяния совершаются.
Для наиболее эффективного понимания того, кто может быть субъектом преступления (в случае применения реального принципа), следует обратиться к одному из ключевых понятий - иностранный гражданин. Анализ различных подходов к пониманию данного определения, а также Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», позволяет утверждать, что: а) иностранный гражданин - физическое лицо, не являющееся гражданином Российской Фе-
дерации, имеющее доказательства наличия гражданства (подданства) иностранного государства; б) лицо без гражданства - физическое лицо, не являющееся гражданином Российской Федерации, при этом не имеющее доказательств наличия гражданства (подданства) иного государства.
Исходя из п. 2 ст. 2 вышеуказанного Федерального закона, следует отметить, что понятие «иностранный гражданин» включает в себя и понятие «лицо без гражданства», кроме случаев, когда федеральным законом для лиц без гражданства устанавливаются специальные правила, которые в корне отличаются от правил, установленных для иностранных граждан. Таким образом, правовое положение лиц без гражданства в Российской Федерации в целом аналогично положению иностранных граждан.
Как известно, ст. 12 УК РФ выделяет две категории лиц без гражданства: 1) постоянно проживающие на территории Российской Федерации; 2) не проживающие постоянно на территории Российской Федерации.
К первому виду относятся лица, которые проживают в Российской Федерации не менее 183 дней в календарном году. При этом документом, подтверждающим право лица без гражданства на постоянное проживание в Российской Федерации и удостоверяющим его личность, служит вид на жительство. С позиций уголовного права, данных лиц следует приравнять к гражданам Российской Федерации, наделенным всем объемом прав и обязанностей (ключевым отличием является лишь экстрадиция, т.к. согласно ст. 13 УК РФ выдаче иностранному государству не подлежит только гражданин Российской Федерации).
Не проживающие постоянно на территории Российской Федерации лица без гражданства -это физические лица, не являющиеся гражданами Российской Федерации, при этом не имеющие доказательств наличия гражданства (подданства) иного государства, которые проживают на территории РФ менее 183 календарных дней в году. И в данном случае документом, подтверждающим право временно проживать в Российской Федерации до получения вида на жительство, является разрешение на временное проживание.
В определенной ситуации в качестве субъекта преступления может выступить не только иностранный гражданин или постоянно не проживающее на территории Российской Федерации лицо без гражданства, но и также бипатрид
97
и беженец. В таком случае реальный принцип может распространять свое действие на бипа-трида при условии, что он не имеет гражданства Российской Федерации. Что же касается беженцев - это лица, которые не являются гражданами Российской Федерации и которые в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находятся вне страны своей гражданской принадлежности и не могут пользоваться защитой этой страны или не желают пользоваться такой защитой вследствие таких опасений; или, не имея определенного гражданства и находясь вне страны своего прежнего обычного места жительства в результате подобных событий, не могут или не желают вернуться в нее вследствие таких опасений. Основываясь на данном определении, закрепленном в Законе РФ от 19 февраля 1993 г. № 4528-1 «О беженцах», можно прийти к выводу, что в рассматриваемом нами контексте беженцев можно условно отнести к иностранным гражданам либо лицам без гражданства, постоянно не проживающим на территории Российской Федерации.
Таким образом, реальный принцип распространяется только на деяния иностранцев (в том числе бипатридов), беженцев и лиц без гражданства, постоянно не проживающих в Российской Федерации.
Из сферы действия данного принципа исключены граждане Российской Федерации и лица без гражданства, постоянно проживающие в Российской Федерации. Такое решение до внесенных в 2006 г. изменений в УК РФ было не совсем удачным. Например, за государственную измену, совершенную на территории другого государства, российского гражданина к уголовной ответственности привлечь было нельзя: реальный принцип в таком случае неприменим, оснований для привлечения по УК РФ российского гражданина и в соответствии с принципом гражданства также не было (из-за отсутствия двойной криминальности деяния, т.к. государственная измена российского гражданина не признается преступлением по УК иностранного государства).
Одновременно с этим некоторые исследователи полагают, что «если гражданин России разгласил государственную тайну, находясь на территории иностранного госу-
дарства, по законам которого это деяние не считается преступным, то он, тем не менее, по возвращении в Россию подлежит уголовной ответственности по ст. 183 УК РФ» [6, с. 45]. Современная редакция ч. 1 ст. 12 УК ликвидировала вышеуказанный пробел.
Важно также учитывать, что для применения реального принципа необходимо, чтобы лицо за совершенное преступление не осуждалось ранее каким-либо другим судом. Такое положение является реализацией российского и международного уголовно-правового принципа «Non bis in idem» («никто не может быть дважды осужден за одно и то же преступное деяние»). Данный принцип является фундаментальным и отражает справедливость международного уголовного права, а именно: 1) никто не может быть привлечен к ответственности и подвергнут наказанию за преступление, если лицо было осуждено или оправдано международным судом; 2) никто не может быть привлечен к ответственности и подвергнут наказанию за совершение преступления, если лицо было уже осуждено или оправдано. Если национальный суд вынес обвинительный приговор, то требуется условие приведения его в исполнение.
Определяя этот принцип, Комиссия международного права ООН исходила из того факта, что одно преступление может порождать только одно последствие в виде наказания [7, с. 96].
Таким образом, для привлечения к уголовной ответственности иностранного лица (лица без гражданства), совершившего преступление вне пределов Российской Федерации против интересов гражданина Российской Федерации или постоянно проживающего в Российской Федерации лица без гражданства, необходимо наличие и соблюдение трех принципиальных условий:
1. Преступление должно быть направлено против интересов граждан Российской Федерации/постоянно проживающих в Российской Федерации лиц без гражданства.
2. Преступник на момент привлечения его к ответственности по российскому уголовному праву не должен быть осужден в другом государстве за это же преступление (данное условие соответствует требованиям ст. 50 Конституции РФ о том, что «никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление», и ст. 6 УК РФ, согласно которой «никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление»).
98
3. Совершившее преступление лицо привлекают к ответственности на территории Российской Федерации российские правоохранительные органы. Это означает, что если названное лицо окажется на территории России, ее правоохранительные органы имеют полное право начать уголовное преследование в соответствии с УК РФ. В случае если указанное лицо обнаружено в другом государстве, российская сторона имеет законное право согласно реальному принципу обратиться с официальным запросом о выдаче (при соблюдении всех необходимых условий) данного лица к тому государству, где оно находится.
Реальный принцип фактически является средством, устраняющим недостатки других принципов действия уголовного закона в про-
1. Шаргородский М.Д. Уголовный закон. М., 1948.
2. Щепельков В. Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты. М., 2003.
3. Иванов Н.Г. Модельный уголовный кодекс. Общая часть. Опус 1. М., 2003.
4. Харламова Ю.Н. Ответственность иностранных граждан по российскому уголовному праву: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1998.
5. Лукашук И.И., Наумов А.В. Выдача обвиняемых и осужденных в международном уголовном праве. М., 1998.
6. Бойцов А.И. Выдача преступников. СПб., 2004.
7. Кибальник А. Г. Современное международное уголовное право. 2-е изд. М., 2010.
странстве, что позволяет в полной мере обеспечить защиту интересов не только нашего государства, но и российских граждан за рубежом (например, находящихся на территории Украины граждан России, в отношении которых совершаются преступления в условиях вооруженного конфликта немеждународного характера: убийство и похищение журналистов).
Вышесказанное лишний раз подчеркивает тесную взаимосвязь реализации рассматриваемого принципа с институтом экстрадиции. А поскольку уголовное законодательство большинства стран закрепляет запрет выдачи собственных граждан, применение рассматриваемого принципа сопровождается рядом затруднений.
1. Shargorodsky M.D. Criminal statute. Moscow, 1948.
2. Shchepelkov V.F. Criminal law: the overcoming of contradictions and non-completeness. Moscow, 2003.
3. Ivanov N.G. The Model criminal code. General part. Opus 1. Moscow, 2003.
4. Kharlamova Yu.N. Liability of foreign citizens according to the Russian Criminal law: diss. ... Master of Law. Moscow, 1998.
5. Lukashuk 1.1., Naumov A.V. Extradition of accused and sentenced persons in International criminal law. Moscow, 1998.
6. Boytsov A.I. Extradition of criminals. St. Petersburg, 2004.
7. Kibalnik A.G. Modern international criminal law. 2nd ed. Moscow, 2010.
99
