CC BY
58
ФИЛОЛОГИЯ
РЕАЛЬНОСТЬ БЕЗУМЦА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ДЖЕЙМСА г. БАЛЛАРДА
А.А. КОСАРИНА, филологический ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова,
А.Е. ФЕДОТОВА, филологический ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова
Произведения американского писателя XX века Джеймса Грэма Балларда напитаны психологическим подтекстом, важным элементом которого является безумие героя и его видение реальности. Вероятно, интерес к подобным темам связан с тем, что в молодости Баллард учился на медицинском факультете в Кембридже, намереваясь стать психиатром. Автора интересуют не столько простые описания человеческого характера, сколько созданные с детальной точностью психологические портреты героев с подробным анализом мыслей, ожиданий и страхов. Учитывая специфический тон произведений Балларда, можно утверждать, что он специализируется на глубокой прорисовке психологического портрета безумца.
В сочинении и «Во что я верю» [What I believe in] Баллард говорит о безумии следующее:
Я верю в безумие, в истину необъяснимого, в здравый смысл камней, в безрассудство цветов, в ту болезнь, что приберегли для человечества астронавты «Аполлона». [I believe in madness, in the truth of inexplicable, in the common sense of stones, in the lunacy of flowers, in the disease stored up for the human race by the Apollo astronauts].
Тем самым писатель дает понять, что не видит в безумии ничего дурного. Впоследствии на примере его рассказов мы уви-
alexa7979@yandex.ru
дим, что автор расценивает безумие как своего рода силу, направляющую человека, меняющую его взгляды. Следует особенно отметить, что у Балларда стираются границы между безумием и нормой, в ряде случаев безумие и становится этой самой нормой.
Баллардовское безумие многогранно и затрагивает практически все, что связано с героем, а именно:
- меняет восприятие реальности (потеря во времени и в пространстве);
- меняет отношение к другим людям;
- приводит к потере осознания себя в мире (выход за рамки человеческих способностей).
Безумец Болларда считает, что выходит за рамки человеческих способностей, но читатель не может точно сказать, изменилась ли реальность в сознании человека или в рассказе показан альтернативный мир, напоминающий наш, но в котором действительно возможно то, во что верит герой.
Основные «законы» пространства и времени баллардовского героя - замкнутость и цикличность. Человек постоянно движется по кругу или попадает во временные или пространственные петли, теряя направление, и именно в этом проявляется его сумасшествие - или именно это сумасшествие вызывает.
Так, в рассказе «The Concentration City» главный герой попадает во временную
Неадекватное
самосознание
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2014
157
ФИЛОЛОГИЯ
и пространственную петлю в полностью созданном человеком пространстве - городе, который считается бесконечным. В сознании главного героя возникает идея полета, для которого необходимо открытое пространство, но, не зная о существовании неба, он, пытаясь найти достаточно большую комнату, едет не зная куда, пересаживаясь с поезда на поезд. Он чувствует себя стесненным в замкнутом пространстве. Но М. (его имя не называется) проводит в дороге три недели, двигаясь только вперед, и возвращается назад не только в то место, но и в то время, в котором был - мотив замкнутости переходит в мотив цикличности, а герой, пытаясь вырваться, просто прошел круг. Действительно ли прошли эти три недели или они уложились в несколько секунд в сознании безумца, каким М. посчитал психиатр - сказать невозможно.
Другой пример замкнутого пространства - «The Enourmous Space», где главный герой сознательно решает не выходить из дома и полностью прекратить взаимодействие с внешним миром и даже питаться только «светом и пространством» комнат. В рассказе показано развитие сумасшествия - сначала герой удивляется, что мир остался прежним, затем замечает, что комнаты стали больше, начинает бояться огромного пространства, и, в конце концов, его разум оказывается поглощен увеличившимся домом.
Специфическое восприятие безумцем времени можно выявить на примере рассказа «Now Zero» (авт. перевод «Сейчас! Ноль»). Главный герой начинает вести дневник и внезапно обнаруживает, что написанное им вскоре происходит, и те люди, чьи смерти он описывает, умирают в реальной жизни. Сначала он начинает осознавать себя как часть великой силы, видит себя инструментом, выполняющим функцию, порученную чем-то высшим, однако вскоре бросается и в иную крайность: он предполагает, что никакой Силы на самом деле нет, что он всего лишь «каким-то волшебным образом опережал время на 24 часа и просто писал о событиях, которые уже произошли».[was I in some fantastic way twentyfour hours ahead of time when I described the deaths, simply a recorder of events that had already taken place]
Взбудораженное сознание героя заставляет его сомневаться в том, что он живет сегодняшним днем. События, описанные в рассказе, создают иллюзию бесконечного цикла, из которого нельзя вырваться: герой совершает четыре убийства, из которых три происходят неподалеку от места его работы в точности согласно его указаниям. Одна и та же атмосфера напряжения, неполное понимание происходящего, одни и те же встревоженные лица коллег - все это медленно сводит героя с ума, сначала наталкивая его на мысль о потере чувства времени, а потом заставляя идти на еще более радикальные эксперименты из-за осознания собственного всемогущества. Не осознавая себя, безумец не осознает и свое место в общечеловеческой линии времени.
Иным примером неадекватного восприятия временного хода может стать рассказ “Time of passage ” (авт. перевод «Пора в путь»). Здесь мы сталкиваемся с несколько иной ситуацией. Если в рассказе «Now: Zero» один человек неадекватно воспринимает время, хотя на самом деле его ход не нарушен, то в “Time of passage ” время идет как бы наоборот. Как писал Кайзер: «Свобода повествователя выражается по большей части уже в том, что он переворачивает временной порядок», чем и воспользовался Баллард. Рассказ начинается с описания могилы, которую раскапывают и достают тело главного героя. Затем его привозят домой, и жизнь героя идет в обратном порядке: он оживает и постепенно молодеет. Таким образом, старость становится началом его пути, своеобразным «рождением», а рождение, наоборот, шагом, отделяющим его от смерти. Более того, это знает не только сам герой, но и все его окружение, в частности, сестра, знакомые и друзья, его жена. И все они не придают знанию особого значения, воспринимая все происходящее как норму. Можно ли сказать, что в рассказе безумцами являются все? Алогичность, искаженное восприятие времени вокруг них, они все живут с этим, однако пока никто не обратил на это внимание. Следовательно, в данном обществе безумие становится нормой. И, вероятно, норма стала бы безумием.
Город в «The Concentration City» - еще один пример того, как человеческое сознание и
158
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2014
ФИЛОЛОГИЯ
общественный договор могут менять понятие нормы и саму реальность. Традиционно антиутопический мотив - пространство, в котором люди закрывают сами себя - достигает высшей точки; в полностью самоуправляющемся городе нет ни животных, ни растений, ни даже неба. У Города нет истории - обыватели уверены, что он существовал всегда и всегда будет существовать - “the City is as old as time and continuous with it”. Считается, что Город не имеет границ, так как он «не может просто плавать в середине Ничего» - отрицается не просто необходимость выходить за стену, но и существование самой стены вокруг Города. Человечество заперто в самом себе, и право на жизнь имеет только то, что общество одобряет. Так, идея свободы и полета им незнакома, как и стремление к открытому пространству, и М., с точки зрения читателя нормальный, если не гениальный, человек, здесь считается сумасшедшим. Рассказ заканчивается инструкцией:
«Take a westbound Green to 298th street, cross over at the intersection and get a Red elevator up to Level 237. Walk down to the station on Route 175, [change to a 438 suburban and go down to 795th street]. Take a Blue line to the Plaza, get off at 4th and 275th, turn left at the roundabout and -
You’re back where you first started from.
Следуйте в западном направлении по Зеленой к 298 улице, пройдите перекресток и поднимитесь на красном лифте до уровня 237. Идите по направлению к станции по дороге 175 [...] Сядьте на голубую ветку и доберитесь до Плазы, выйдите из метро на 4-ом и на 275- ом, поверните налево, обернитесь и -
Вы вновь там, где начался ваш путь.
$Hell * 10я».
Боллард выводит «формулу» пространства, тем самым признавая, что город действительно живет по законам обитателей, и даже физика подчиняется человеческому сознанию.
В восприятии героя «The Enourmous Space» реальность - всего лишь «голограмма», он понимает, что немаловажную роль играет в ней именно коллективное сознание, и своим поступком отказывается от этого коллективного восприятия. Баллард снова играет с читателем - возможно, мир действительно
так велик, каким видит его герой, но общество договорилось видеть его маленьким.
Безумие баллардовского героя сильно меняет его отношение к людям и предметам. Хорошим примером является рассказ “The Smile” (авт. перевод «Улыбка»). С первых строк нам дается детальное описание женщины, в которую, очевидно, влюблен главный герой. Лишь через несколько абзацев читатель понимает, что это не живая женщина, а «искусно сделанный манекен, настоящий шедевр кукольного искусства, созданный виртуозом». Важно отметить, что у манекена есть имя - Серена, которое герой прочел на бирке. Настоящее безумие героя начинается с момента покупки манекена. Он привозит Серену домой и начинает видеть ее как свою жену, наделяя неживой предмет всеми наилучшими качествами, присущими женщинам. Интересна реакция окружения героя, его друзей. В рассказе говорится, что: «Все мои друзья были очарованы иллюзией и поздравили меня со столь неожиданным поворотом событий. Их жены, конечно же, смотрели на Серену с подозрением и считали ее элементом мальчишеской шалости». Из этого можно сделать вывод, что взор прочих персонажей не затуманен, они видят перед собой неживое существо, но решают не говорить об этом герою, чем невольно способствуют развитию его безумия. Они воспринимают Серену «как должное».
Интересно отметить, что безумие героя в этом плане идет параллельно с его здравомыслием. Так, он ни на секунду не забывает, что Серена неживая, что она - манекен. Он восхищается ее легкостью, детальностью проработки, не раз отдает дань неизвестному гению, создавшему ее. И наряду с этим сходит с ума, находя ее идеальной, совершенной, влюбляясь в нее все больше и больше, начиная ревновать ее, видеть изменения на ее лице, отражающие смену ее характера. Видя кризис в их «отношениях», он заводит роман на стороне, выгоняет из дома ее «любовника» и, в конце концов, начинает бояться ее, подозревая, что она затаила планы мести. И, постоянно помня, что она манекен, что он может уничтожить ее, герой все равно боится, считая, что в ней сидит злое живое нутро. «Включив систему обогрева, я, возможно, смогу избавиться от
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2014
159
ФИЛОЛОГИЯ
нее через несколько недель, но я никогда не смогу сделать этого. Одна только ухмылка меня останавливает» - говорит он.
Таким образом, реальность безумца в рассказах Дж. Г. Балларда в высшей степени субъективна - важно не столько то, в каком мире живет герой и что происходит вокруг него, сколько то, как герой видит ту реальность. Герои хотят выбраться на свободу, но они не знают, в чем эта свобода заключается, и поэтому теряются в своей реальности.
Как пример мы приведем анализ отрывка рассказа «The Enormous space» и два перевода, с учетом сумасшествия героя и без него.
Above all, I am no longer dependant on myself. I feel no obligation to that person who fed and groomed me, who provided me with expensive clothes, who drove me about in his motor-car, who furnished my mind with intelligent books and exposed me to interesting films and art exhibitions. Wanting none of these, I owe that person, myself, no debts. I am free at last to think only of the essential elements of existence - the visual continuum around me, and the play of air and light. The house begins to resemble an advanced mathematical surface, a threedimensional chessboard. The pieces have yet to be placed, but I feel them forming in my mind.
«Помимо прочего, я уже не завишу от себя. Я не чувствую, что должен что-то тому, кто кормил меня и ухаживал за мной, кто покупал мне дорогую одежду, кто возил меня в своей машине, кто украсил мой разум умными книгами и показал интересные фильмы и выставки. Не желая ничего из этого, я ничего этому человеку, себе, не должен. Наконец я свободен и могу думать лишь о сокровенной сути существования - о видимости пространства вокруг меня, об игре воздуха и света. Дом начинает напоминать высшую математическую поверхность, объемную шахматную доску. Фигуры еще не на местах, но я чувствую, как они рождаются в моей голове.»
«Помимо всего прочего, я больше не завишу от своего прежнего «я». Я не испытываю никакого чувства долга по отношению к тому себе, который ел и рос, носил дорогую одежду, катался на машине, читал умные книжки, ходил на интересные фильмы и художественные
выставки. Теперь я не хочу всего этого, и потому передо мной прежним у меня нет долгов. И теперь я наконец-то могу подумать лишь о необходимых элементах существования, как-то, о том, что меня окружает, или об игре света, или о дуновении ветра. Мой дом начинает казаться мне объемной шахматной доской, проработанной математической плоскостью. На доску еще нужно поставить фигуры, но пока они существуют лишь в моем воображении».
Рассмотрим особенности английского текста и первого перевода: полужирным шрифтом отмечено обращение к себе как к другому человеку, курсивом - как к себе нынешнему. В оригинальном тексте 15 выделений полужирным на 8 курсивом - герой почти в два раза чаще думает о своей личности как о другом человеке (в переводе соотношение примерно сохранено: 11 на 7), причем антитеза, как и необычность ситуации, подчеркивается двойным употреблением слова «myself», «себя» (здесь налицо неадекватное самосознание). Безумец только что решил, что не будет поддерживать никакую связь с внешним миром, и поэтому он чувствует свободу, что видно даже на фонетическом уровне: он будто напевает - «essential elements of existence», аллитерируя звуки «e» и «s». Его восприятие времени и пространства уже начинает искажаться, еще метафорически, ведь настоящее сумасшествие впереди.
В переводе же стилизованном, во-первых, меняется суть «альтер-эго» героя (оно уже не отдельная личность, а просто воспоминание), во-вторых, не сохраняется аллитерация. Фигуры на доске рождаются не «в голове», а «в воображении» - более точная формулировка убирает оттенок того, что в дальнейшем превратится в неадекватное восприятие окружающего мира. Таким образом, фрагмент переведен так, что сглажены все намеки на сумасшесвие героя, и это означает, что своеобразие языка Болларда передано неверно.
Библиографический список
1. Косарина, А.А. Прием деперсонификации и олицетворения в произведениях англоязычных писателей конца XIX и начала XXI века на примере произведений Ч. Диккенса, Дж. Г Балларда и Ч. Де Линта / А.А. Косарина, А.Е. Федотова // Вестник МГУЛ - Лесной вестник. - № 5. - 2013. - С. 143-147.
160
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 2/2014
