CC BY
172
Реализм и характер
М. Е. Бойко («Независимая газета», г. Москва),
В. П. Руднев (Российский институт культурологии)*
В статье предлагается конструктивный принцип построения типологии сложных характеров и выдвигается «принцип дополнительности» реалистических и нереалистических характеров, позволяющий характерологически переопределить термин «реализм».
Ключевые слова: базовые характеры, реализм, сложные характеры, типология характеров, характерология, шизохарактеры.
Многочисленные характерологические системы (S), используемые в отечественной и зарубежной психотерапии, как правило, включают в себя две подсистемы — базовых (В) и сложных характеров (C). Символически это изображается так: S = B + C. Нас интересует, как связаны эти подсистемы.
Характерологическое пространство. Базовые характеры, или характеры 1-го уровня, обычно представляют собой эмпирически установленные, клинически зафиксированные констелляции признаков. Эти признаки группируются вокруг некоторого устойчивого ядра, выявление которого и является основанием приписывания человеку того или иного базового характера.
Количество базовых характеров мы будем называть размерностью данной характерологической системы (dim S). Если в S выделяется n базовых характеров, то dim S = n. По аналогии с векторным пространством в математике можно ввести представление о n-мерном характерологическом пространстве, базисом которого является совокупность базовых характеров.
В линейной алгебре векторы являются линейно независимыми, если не равно нулю их смешанное произведение. Подобная формализация в современной характерологии невозможна. Однако необходимое и доста-
точное условие линейной независимости данных характеров x,y и z интуитивно понятно, а именно: x, у и z линейно независимы, если и только если х невозможно представить в виде пропорции \1у + ^.2Z, где \1 и Х.2 — весовые коэффициенты.
Характерологическая система S только тогда является корректной, когда лежащие в ее основе характеры 1-го порядка являются линейно независимыми. Задача установления независимости данной совокупности характеров пока не имеет общего решения.
Сложные характеры. Как правило, базовых характеров оказывается недостаточно для дифференцированного описания сколько-нибудь значительного количества случаев, даже если мы не сильно отдаляемся от нормы и оставляем за скобками крайние акцентуации или психозы. Проблема при этом решается двумя способами: 1) либо в характерологическую систему вводятся все новые и новые характеры 1-го уровня; 2) либо подсистема базовых характеров дополняется подсистемой сложных характеров.
Первый путь ведет к появлению громоздких, неудобных для практического использования типологий, число характеров 1-го уровня в которых доходит до 100 и более.
Более экономным и удобным в практическом отношении является второй путь, посколь-
* Бойко Михаил Евгеньевич — заместитель ответственного редактора приложения «Независимой газеты» «НГ Ех 1іЬгІ8». Тел.: +7 (495) 645-54-37. Эл. адрес: [email protected]
Руднев Вадим Петрович — доктор филологических наук, главный научный сотрудник Российского института культурологии. Тел.: +7 (495) 959-09-08. Эл. адрес: [email protected]
ку, изучив базовые характеры, нетрудно составить представление об их комбинациях.
Конструктивный принцип. Прежде чем приступить к поиску, следует сформулировать критерии, которым должна удовлетворять типология сложных характеров.
Основных критериев, по нашему мнению, три:
1) подсистема сложных характеров должна выводиться из подсистемы базовых характеров теоретико-дедуктивным путем (это означает, что сама процедура не зависит от того, какую совокупность базовых характеров мы используем);
2) подсистема сложных характеров должна отличаться логичностью, простотой, компактностью, быть удобной в практическом использовании;
3) подсистема сложных характеров должна обладать предсказательной силой (т. е. в каком-то смысле представлять собой аналог таблицы Менделеева).
Эвристическая гипотеза: каждый сложный характер реализуется в диалоге, триа-логе, тетралоге и т. д. базовых характеров. Поэтому имеет смысл рассматривать все возможные сочетания базовых характеров.
Диальными характерами мы будем называть сложные характеры, реализующиеся в диалоге (естественно, двух) базовых характеров. Триальными характерами — соответственно сложные характеры, реализующиеся в триалоге базовых характеров. Тетральны-ми — сложные характеры, реализующиеся в тетралоге базовых характеров. Аналогично определяются пентальные, гексальные, гептальные и т. д. сложные характеры.
Базовые характеры в составе сложных характеров будем называть радикалами.
Как представить себе диалог, триалог и т. д. радикалов в сложном характере? Можно, например, оттолкнуться от второй топики Фрейда (три инстанции — Id, Ego и Super-Ego). Если отношения внутри пар инстанций (Id / Ego, Ego / Super-Ego, SuperEgo / Id) осуществляются способами, типичными для двух разных базовых характеров, то мы имеем диальный характер. Соответст-
венно если тремя способами — триальный характер. Если отношение внутри одной, двух или трех пар «мерцает» между способами, типичными для разных базовых характеров, то мы имеем соответственно тетраль-ный, пентальный и гексальный характеры. Заметим, что это всего лишь гипотетическая модель, которая может служить для интуитивного понимания функционирования сложных характеров, но нигде не используется нами в дальнейшем изложении.
Характеры реалистические и нереалистические. Предложенная нами типология сложных характеров имеет одно очень интересное приложение к гипотезе Тимоти Кроу о видовой особенности homo sapiens (Crow, 1997). Но прежде необходимо ввести представление о реалистических и нереалистических сложных характерах.
Воспользуемся несколько упрощенной нами стандартной отечественной характерологической системой. Эта система включает шесть базовых характеров: циклоидный (синтонный, депрессивно-гипоманиакаль-ный), истерический (демонстративный), ананкастический (педантический), психастенический (тревожно-сомневающийся), эпилептоидный (напряженно-авторитарный) и шизоидный (аутистический, замкнуто-углубленный). Первые пять характеров являются реалистическими и только последний (шизоидный) — нереалистическим, аутистическим (Бурно, 2008).
Заметим, что наш подход можно распространить на произвольную типологию, в которой существует n базовых характеров, из которых p — реалистических и m — нереалистических (n = p + m). Дальнейшие рассуждения не зависят от того, сколько базовых характеров мы выделяем, и могут быть распространены на любую характерологическую систему.
А как обстоит дело со сложными характерами? Как определить, является ли данный сложный характер реалистическим или нереалистическим?
Напрашивается следующий интуитивно понятный критерий: сложный характер, в со-
став которого входит хотя бы один нереалистический радикал, является нереалистическим. Эквивалентная формулировка: сложный характер является реалистическим в том и только в том случае, если в его состав входят только реалистические радикалы.
Покажем, что диальные шизохарактеры не есть пустые теоретические конструкции, а наполнены конкретным смыслом и могут принести большую пользу в характерологии. Следует учитывать только, что наши краткие описания во многом гипотетические патографические реконструкции, так как характер всегда сложнее его описания.
Шизоциклоидный характер. Этот тип психической конституции наиболее парадоксальный. Он сочетает циклоидную теплоту, синтонность с шизоидной замкнутостью и углубленностью. Пример — Л. Витгенштейн.
В отличие от чистого шизоида своего учителя лорда Б. Рассела Витгенштейн сочетал усиленные занятия математической логикой с депрессивным бичеванием собственных грехов. Закончил «Логико-философский трактат» и решил покончить с собой, так как делать в жизни больше было нечего. Потом передумал, отдал братьям и сестрам миллионное состояние и пошел в сельскую школу учить крестьянских ребятишек. Тем временем Рассел опубликовал его «Трактат» на двух языках. Витгенштейн одумался и стал на время профессором философии в Кембридже. Но оттуда сбежал в СССР. Там его не взяли в колхоз. Он вернулся в Лондон, где во время Второй мировой войны работал в госпитале санитаром. Так жизнь и прошла...
В типологии М. Е. Бурно этот тип психической конституции называют полифоническим характером (Бурно, 2008: 73-76).
Шизоистерический характер. О. Э. Мандельштам. Шизоидные черты в личности и творчестве Мандельштама очевидны. Гораздо интереснее истерические (истероид-ные) черты. Мандельштам никогда не отдавал долгов. Современники подчеркивают его импульсивность, повышенную возбудимость, инфантилизм, детскость. Когда он написал стихи про Сталина «Мы живем, под
собою не чуя страны», то читал их первым встречным. Два раза пытался покончить с собой, первый раз резал себе вены на Лубянке, второй раз бросился в окно второго этажа в больнице в Чердыни. «Высокое мнение о себе сочеталось у него с полным безразличием к своей судьбе» (цит. по: Шувалов, 2004: 655). В лагере Мандельштам носил на голове женский чулок. Все это выдает шизофреническое поведение verschroben, но с явным истерическим уклоном. Ему была свойственна также и демонстративность — характерная поза, когда он читал стихи с гордо закинутой назад головой. Чрезвычайно интересен эпизод с эсером Блюмкиным. Последний, сотрудник ЧК, в пьяной компании, где был и Мандельштам, похвалялся уже подписанными расстрельными ордерами. Вдруг Мандельштам вскочил, выхватил у Блюмкина ордера, порвал их и убежал. Когда Блюмкин встретил его еще раз, Мандельштам от ужаса упал в обморок.
Шизоананкастический характер. И. Кант. Кант был одним из величайших шизоидов мировой культуры. Его философская система носила замкнуто-углубленный характер, была спекулятивной, оторванной от обыденной реальности, культивирующей схизис (страсть к антиномиям). В то же время Кант был болезненно педантическим человеком, никогда не знал женщин (что свойственно ананкастам), подчинил свою жизнь строгой гигиене и неукоснительно соблюдаемому распорядку дня (по нему можно было сверять часы). У Канта, таким образом, практически не было сферы Id. Этот суперинтеллектуализм парадоксальным образом привел его в конце жизни к слабоумию.
Шизопсихастенический характер. Человек, который сочетает в себе замкнутую углубленность и дефензивность, чувство собственной неполноценности, неуверенность в себе, тревожные сомнения. Таким был Ф. Кафка. С детства его отличали, с одной стороны, одиночество и погруженность в себя, с другой — совестливость и патологическая правдивость. От окружающих его отделяла стеклянная стена (характерный ши-
зоидный образ). Как писателя он себя считал никчемным, испытывал приступы страха перед жизнью.
Шизоэпилептоидный характер. Напряженно-авторитарная замкнуто-углубленная личность. Л. Бетховен. Одинокий, погруженный в себя человек, писавший непонятную музыку, исполненную неземных гармоний. Глухой и больной, призывал миллионы людей к братским объятиям. Раздражительный, вспыльчивый, злобный. Когда ему в трактире принесли не то блюдо, опрокинул его официанту на голову. Однажды они с Гёте гуляли в саду. Навстречу шел принц крови. Гёте низко поклонился и сошел с тропы. Бетховен набычился и пошел напролом. «Да ты что?» — спросил Гёте. «Пусть знает, кто здесь настоящие короли», — ответил Бетховен.
Гипотеза Кроу. В статье «Является ли шизофрения платой за использование homo sapiens конвенционального языка?» (Crow, 1997) английский психиатр Т. Кроу обосновал гипотезу, в соответствии с которой шизофрения является видовой болезнью человечества. Использование конвенционального языка, в котором означаемое (предмет) не похоже на означающее (знак), — это, по сути, расщепление мира, схизис (Руднев, 2011). Таким образом, согласно Кроу каждый человек, изъясняющийся на конвенциональном языке, — это либо шизофреник, либо латентный шизофреник.
Смущает, однако, то, что шизофрения — это тяжелое и не столь уж частое заболевание. Легче предположить, что это предельный случай какой-то более распространенной видовой особенности. Маловероятно, что латентная шизофрения у большинства людей (за вычетом ярко выраженных шизофреников) проявляется только в языке. Естественно предположить, что латентная шизофрения имеет некоторое характерологическое проявление, но не такое сильное, как шизофрения. Можем ли мы его отыскать?
Мы предполагаем, что характерологическим проявлением «латентной шизофрении» в духе Кроу является шизоидность. Кстати, примерно в этом же смысле термин «скры-
тая шизофрения» (latente Schizophrenie) употреблял Э. Блейлер. Вслед за ним П. Б. Ганнушкин в статье «Постановка вопроса о шизофренической конституции» (1914) писал: «...существует особая психическая конституция — шизофреническая, аналогичная другим конституциям; эта шизофреническая конституция, выражающаяся в определенном и своеобразном складе психики. Может в своей интенсивности доразвиваться до состояния, находящегося уже на рубеже между душевным здоровьем и болезнью» (Ганнушкин, 1998: 326, 342).
Напомним, что шизоид (шизотим, аутист) — замкнуто-углубленный интроверт. Внешний мир, как его понимают и чувствуют сангвиник и психастеник, не существует для шизоида — его мир находится внутри его самого, а проявления внешнего мира суть лишь символы, еще глубже раскрывающие структуру мира внутреннего. По сути, шизоид удваивает мир (опять схизис) подобно тому, как это происходит в языке. В количественном отношении шизоидов несравнимо больше, чем ярко выраженных шизофреников.
Итак, мы можем сказать, что шизофрения и шизоидность суть две разновидности платы представителей вида homo sapiens за использование конвенционального языка. Достигли ли мы своей цели? И да, и нет.
Нет, поскольку шизоиды в большинстве характерологических систем — это всего лишь один из характеров в ряду других характеров. Почему же мы придаем ему статус видовой особенности? Что мешает нам считать видовой особенностью, например, цик-лоидность (и как предельный случай — маниакально-депрессивный психоз), эпилипто-идность (и как предельный случай — эпилепсию), психастению и т. д.?
Правда, шизоидный характер действительно выделяется в большинстве типологий из ряда других характеров, например, как единственный нереалистический характер. Однако это не устраняет теоретического диспаритета: у нас один (пусть и выделяющийся) нереалистический характер против пяти реалистических характеров. В теорети-
ческом отношении шизоидность опять оказывается маргинальным, а не центральным случаем, как должно быть, если мы правильно интерпретировали гипотезу Кроу.
На помощь приходит типология сложных характеров. Если включить в рассмотрение сложные характеры, то доля нереалистических характеров (шизохарактеров) от общего числа возможных характеров резко возрастает. В случае нашего расширения стандартной отечественной характерологической системы отношение числа реалистических характеров к числу нереалистических характеров равно 31 : 32. Небольшой диспаритет в пользу нереалистических характеров возникает из-за того, что теоретически возможен один нереалистический гек-сальный характер, но нет симметричного ему реалистического 0-характера.
По нашим формулам аналогичное отношение можно вычислить для системы, в которой семь реалистических базовых характеров, но по-прежнему всего один нереалистический. Это отношение будет равно 63 : 64. Вообще, крохотный диспаритет в пользу нереалистических характеров сохранится, сколько бы дополнительных реалистических базовых характеров мы ни ввели.
А что произойдет, если мы будем добавлять в систему нереалистические характеры? Диспаритет в пользу нереалистических характеров в этом случае перестает быть крошечным. Для случая пяти реалистических базовых характеров и двух нереалистических характеров соответствующее соотношение составит 31 : 96.
Резюмируем сказанное. Мы сделали два допущения: 1) включили в рассмотрение все теоретически возможные сложные характеры и 2) ввели правдоподобный критерий, согласно которому характер является нереалистическим, если в нем есть хотя бы один нереалистический радикал. В результате получили, что, каким бы ни был первоначальный набор базовых характеров (если среди них есть хотя бы один нереалистический), доля нереалистических характеров от общего числа теоретически возможных характе-
ров (в данной системе) выше доли реалистических характеров.
Реальность и реалистические характеры.
Можно показать, что с определением понятий «реальность» и «реализм» существуют большие трудности. Анализ этих определений показывает, что они бессмысленны или противоречивы (Руднев, 2000: 174-203). Возникает дилемма: либо эти термины будут переопределены, либо следует изъятие из обращения. Неожиданная помощь приходит со стороны характерологии.
В самом деле, реалистические характеры можно описать, не пользуясь термином «реалистический». Они так и вводятся в западных типологиях (Леонгард, 2000; Мак-Вильямс, 1998; Риман, 1999; Когнитивная психотерапия. , 2002). Рассмотрим депрессивных (гипотимных) циклоидов. При описании депрессии в том или ином виде представляется «триада Ясперса»: 1) пониженное настроение; 2) заторможенность интеллектуальных процессов; 3) заторможенность двигательной активности. В этой триаде нет никакого места ни реалистичности, ни аутистичности. И так далее для других типов характеров.
Человек каждого типа характера видит мир по-своему. Таким образом, корректно говорить не о Вселенной (Универсуме), а о множественности психических миров (Руднев, 2005: 284-285). Все вместе они не дают никакой совокупной картины, взаимно нейтрализуя друг друга. Но у более или менее родственных миров имеют общий знаменатель. Можно определить «реальность» как общий знаменатель всех психических миров, кроме шизоидных. В этом смысле шизоидный характер противостоит всем остальным характерам.
Характерологически определенная реальность не носит абсолютного характера, поскольку психические миры обладают более высоким онтологическим статусом. Более того, «реальность» согласно предложенному определению является искусственной конструкцией подобно коллективным фотографиям Ф. Гальтона, получающимся наложением друг на друга портретов различных
лиц, так что выявляются их общие черты. Однако индивидуума с такими общими чертами лица не существует.
Для того чтобы адекватно описать какой-либо объект действительности, необходимо, чтобы он был описан в двух противоположных системах описания. Это — принцип дополнительности, сформулированный Н. Бором в квантовой механике, а затем перенесенный на любое научное описание Ю. М. Лотма-ном, который говорил, что мы неполноту знания о реальности компенсируем его стереоскопичностью. Можно предположить, что реалистический и шизоидный (аутистический) взгляды дополняют друг друга.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бурно, М. Е. (2008) О характерах людей (психотерапевтическая книга). 3-е изд. испр. и доп. М. : Академический проект ; Фонд «Мир».
Ганнушкин, П. Б. (1998) Избранные труды по психиатрии. Ростов н/Д : Феникс.
Когнитивная психотерапия расстройств личности (2002) / под ред. А. Бека, А. Фримена. СПб. : Питер.
Леонгард, К. (2000) Акцентуированные личности. Ростов н/Д : Феникс.
Мак-Вильямс, Н. (1998) Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе. М. : Независимая фирма «Класс».
Риман, Ф. (1999) Основные формы страха. СПб. : Алетейя.
Руднев, В. П. (2000) Прочь от реальности. М. : Аграф.
Руднев, В. П. (2005) Диалог с безумием. М. : Аграф.
Руднев, В. П. (2011) Введение в шизореальность. М. : Аграф.
Шувалов, А. В. (2004) Безумные грани таланта : Энциклопедия патографий. М. : АСТ ; Астрель ; ЛЮКС.
Crow, T. (1997) Is Schizophrenia the Price that Homo Sapiens Pays for Language? // Schizophrenia Research. Vol. 28. № 2-3. Р. 127-141.
REALISM AND CHARACTER
M. E. Boiko («Nezavisimaya Gazeta», Moscow)
V. P. Rudnev
(The Russian Institute for Cultural Research)
In this article the authors submit a constructive principle of complex characters’ typology generation and promote a «complementarity principle» of realistic and unrealistic characters, which allows to give a new definition of the term «realism» in a characterological manner.
Keywords: base characters, realism, complex characters, typology ofcharacters, schizo-charac-ters.
BIBLIOGRAPHY (TRANSLITERATION)
Burno, M. E. (2008) O kharakterakh liu-dei (psikhoterapevticheskaia kniga). 3-e izd-e, ispr. i dop. M. : Akademicheskii proekt ; Fond «Mir».
Gannushkin, P. B. (1998) Izbrannye trudy po psikhiatrii. Rostov n/D : Feniks.
Kognitivnaia psikhoterapiia rasstroistv lich-nosti (2002) / pod red. A. Beka, A. Frimena. SPb. : Piter.
Leongard, K. (2000) Aktsentuirovannye lich-nosti. Rostov n/D : Feniks.
Mak-Vil’iams, N. (1998) Psikhoanalitiche-skaia diagnostika: Ponimanie struktury lichnosti v klinicheskom protsesse. M. : Nezavisimaia firma «Klass».
Riman, F. (1999) Osnovnye formy strakha. SPb. : Aleteiia.
Rudnev, V. P. (2000) Proch’ ot real’nosti. M. : Agraf.
Rudnev, V. P. (2005) Dialog s bezumiem. M.: Agraf.
Rudnev, V. P. (2011) Vvedenie v shizore-al’nost’. M. : Agraf.
Shuvalov, A. V. (2004) Bezumnye grani talan-ta : Entsiklopediia patografii. M. : AST ; Astrel’ ; LIuKS.
Crow, T. (1997) Is Schizophrenia the Price that Homo Sapiens Pays for Language? // Schizophrenia Research. Vol. 28. № 2-3.
P. 127-141.
