Научная статья на тему 'Реализация стратегии «Мягкой силы» во внешней политике Турции'

Реализация стратегии «Мягкой силы» во внешней политике Турции Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

CC BY
210
56
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Реализация стратегии «Мягкой силы» во внешней политике Турции»

Очень быстро, во многом благодаря средствам массовой информации, чеченский конфликт со стороны мирового исламизма был позиционирован как священная война. Чечня, наряду с Афганистаном, Боснией, Кашмиром, Филиппинами, стала одним из очагов вселенского джихада.

«Идеология и практика современного радикального исламизма», М., 2013 г., с. 340-342.

А. Зубкова,

политолог (РУДН)

РЕАЛИЗАЦИЯ СТРАТЕГИИ «МЯГКОЙ СИЛЫ» ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ТУРЦИИ

Важные изменения, произошедшие во внешней политике Турции, связаны, прежде всего, с распадом Советского Союза, вызвавшем всплеск интереса Турции к регионам Кавказа, Средней Азии, что положило начало переосмыслению роли Турции в мировой политике и международных отношениях.

Так, в 1990-е годы в турецких научных и политических кругах возобновилась дискуссия о целесообразности включения пантюркистского идеологического компонента во внешнюю политику, проводимую республикой. В реальном выражении идея создания Турана - единого тюркского сообщества, простирающегося от Западного Китая до Восточного Средиземноморья, - вылилась в создание в 1992 г. в Стамбуле международной организации по совместному развитию тюркской культуры и искусства (ТЮРКСОЙ), странами-учредителями и постоянными членами которой стали Азербайджан, Казахстан, Киргизия, Туркменистан, Турция и Узбекистан. В перспективе планировалось создание единого политико-экономического союза тюркских государств, ввиду чего Турция начала проводить регулярные саммиты тюркоязыч-ных государств.

Но ограниченность возможностей Турции, различия во внешнеполитических приоритетах тюркских государств, а также географическая разобщенность тюркских народов Кавказа и Центральной Азии не позволили Анкаре реализовать свои планы. Однако полностью тюркская интеграция не была снята с повестки дня, о чем говорят, например, результаты саммита, проведенного ТЮРКСОЙ в Нахичевани в 2009 г., по итогам которого было принято решение о создании Совета сотрудничества тюркоязычных

государств, целью деятельности которого было объявлено укрепление экономических и культурно-гуманитарных связей.

Приход к власти Партии справедливости и развития ознаменовал новую веху во внешней политике Турции. Так, интерес Анкары к постсоветскому пространству остался неизменно высоким, однако изменилось его идеологическое обоснование, заключающееся в апелляции к «глубоким историческим и культурным корням Турции на Балканах, Ближнем Востоке, на Кавказе и в Центральной Азии» [8. с. 67]. Данный тезис наглядно демонстрирует определенную степень диверсификации турецкой внешней политики, векторы которой теперь устремляются к развитию отношений и усилению влияния не только в этнически близких, тюркских государствах. Помимо этого, очевидно стремление Турции к изменению своей роли в мировой политике государства -хранителя южных рубежей НАТО, проводящего в целом прозападный внешнеполитический курс, в сторону большей независимости с претензией на роль регионального лидера.

Идеологически свои внешнеполитические притязания Турция аргументирует отсылкой к временам Османской империи, преподносящихся в качестве эпохи подлинного величия, «золотого века». Показательны в этой связи всплеск интереса к истории Османской империи, вхождение в моду османского стиля во всевозможных проявлениях: от возвращения к элементам османского языка в противовес тюркистскому новоязу до появления широкого ряда художественных и документальных фильмов, научно-популярных телепередач на османскую тематику. Османизм проник даже в молодежную субкультуру, появилась мода на футболки с соответствующей символикой и надписями вроде «Империя наносит ответный удар» [4]. Показательной в этом смысле является церемония похорон наследника османского престола Эртугрула Османоглу в 2009 г., получившая статус официального мероприятия, чем объясняется присутствие на ней первых лиц государства [27].

Монографию главного архитектора современной внешней политики Турции, министра иностранных дел республики Ахмета Давутоглу «Стратегическая глубина», увидевшую свет в 2001 г. и с тех пор неоднократно переиздававшуюся, принято считать изложением основ теории неоосманизма. Основным постулатом данного труда является утверждение о несбалансированности внешней политики Турции, выражающейся в крене в сторону отношений с Западной Европой и США в ущерб интересам Турции в других

регионах мира, особенно на Ближнем Востоке. В этой связи, учитывая почти полное отсутствие - начиная с 1923 г. - внимания Турции к странам, являвшимся некогда провинциями Османской империи, А. Давутоглу указывает на необходимость определения для Турции принципиально новой роли.

Таким образом, для неоосманизма характерно позиционирование Турции как региональной (а впоследствии - и глобальной) супердержавы, наследницы - как в географическом, так и в культурном смысле - Византийской и Османской империй, что сопровождается акцентированием внимания на чувстве величия и уверенности на внешнеполитической арене. При этом наименование современной внешней политики Турции неоосманизмом также принадлежит самому Ахмету Давутоглу, заявившему в 2009 г.: «Есть наследие, которое оставила нам Османская империя. Нас называют "новыми османами". Да, мы "новые османы"! Мы вынуждены заниматься соседними странами и идем даже в Африку» [21].

Говоря о концепции внешней политики, предложенной А. Давутоглу в работе «Стратегическая глубина», следует остановиться на шести ее основных принципах.

Первый из них заключается в необходимости определения баланса между свободой и безопасностью, в том смысле, что обеспечение первой не следует проводить в ущерб второй, а равно и наоборот. Иными словами, диктуется необходимость определения верного соотношения между свободой и безопасностью, что, следует отметить, весьма актуально для современной Турции.

Второй принцип предполагает включение всех региональных сил в мирный переговорный процесс путем реализации политики «ноль проблем с соседями».

Третий принцип, вытекающий из предыдущего, диктует необходимость проведения эффективной дипломатической работы в отношении соседних стран и регионов, интенсификации сотрудничества с соседними государствами, с обеспечением безопасности, политического диалога, экономической взаимозависимости, культурной гармонии и взаимоуважения.

Четвертый принцип заключается в координации действий с основными глобальными политическими акторами.

Пятый - в эффективном использовании международных форумов и иных переговорных площадок и форматов. Проведение данного принципа в жизнь иллюстрируется нарастающим стремлением Турции к усилению своего влияния в таких организациях,

как ООН, НАТО, ОИК; повышением внимания Анкары к ШОС и иным организациям и структурам.

Наконец, шестой принцип представляет собой конечную цель данных действий как создание нового образа Турции [28].

Таким образом, данные принципы, воплощающие в себе суть внешнеполитической доктрины современной Турции, направлены на наиболее полное использование географического положения и историко-культурного наследия Турции, с целью обеспечения ее становления в качестве регионального лидера. Иными словами, неоосманизм как основа внешней политики может быть охарактеризован как некая попытка возврата к прошлому с учетом современных политико-экономический реалий.

Особое место в этой связи уделяется решению проблем с соседними государствами, урегулированию конфликтов и укреплению стабильности в регионе, ввиду чего Турция претендует на роль посредника в решении данных проблем. Это стремление Анкары, впрочем, продиктовано не только желанием решения того или иного конфликта, но и попытками обретения нового статуса доминирующей политической силы в регионе, в первую очередь -на Кавказе и Ближнем Востоке. Так, Анкара активно участвовала в налаживании отношений между Израилем, Сирией и Палестиной, пыталась выступить примиряющей силой во время конфликта в Южной Осетии в 2008 г., в 2010 и 2011 гг. прошли две трехсторонние балканские встречи в верхах с участием президентов Турции, Сербии, Боснии и Герцеговины [31].

Продолжается также историческое сотрудничество с гагаузами и крымскими татарами. Так, Турция развивает тесное экономическое и гуманитарное сотрудничество с Гагаузией, где имеется широкая сеть турецких учебных заведений, действуют программы по обучению гагаузских студентов в Турции. Через Гагаузию в 2010 г. Анкара предложила Молдавии свои услуги в качестве посредника в урегулировании приднестровского конфликта. При этом следует отметить, что православное вероисповедание гагаузов не являлось проблемой ни для пантюркистов, мысливших в категориях этнического родства, ни для неоосманов, для которых наличие связей с православным тюркским народом представляет особую важность, ярко демонстрируя надконфессиональный, ци-вилизационный характер всей турецкой внешней политики.

С целью решения вышеизложенных внешнеполитических задач правительство Турции ведет активную политику по поддержанию связей со своими соотечественниками, проживающими за

рубежом. Начиная с 1970-х годов Анкара реализует ряд проектов в культурной и образовательной сферах, финансирует строительство мечетей, открытие школ, где преподавание ведется на турецком языке.

Турция пошла навстречу своим соотечественникам, внеся поправки в Закон о гражданстве. Турецкий закон предусматривает в случае запрета двойного гражданства в принимающей стране возможность выдачи «голубой карты», позволяющей турецким мигрантам иметь равные права с гражданами Турции (ограничения касаются лишь приема на государственную службу). С 2010 г. при аппарате премьер-министра Турции работает специальное агентство по работе с турецкой диаспорой - Управление по делам турок, проживающих за рубежом, и родственных народов.

ПСР делает успехи в налаживании связей со своими соотечественниками через различные объединения и ассоциации, культурно-образовательные центры, в которых туркам предоставляется возможность выучить турецкий язык, историю Турции и основы религии. Так, культурный центр Юнуса Эмре является частью более широкой сети культурных центров - проводников турецкой мягкой силы - и имеет представительства в таких странах, как Албания, Иран, Иордания, Бельгия, Грузия, Великобритания, Япония, Казахстан, Северный Кипр, Косово, Ливан, Македония, Египет, Румыния, Сирия. После получения образования в указанных учреждениях выходцы из Турции осознают свою прочную связь с родиной, однако не с Турцией - наследницей принципов Ататюр-ка, а с новой, умеренно-исламистской республикой.

Стратегия мягкой силы проводится Турцией в тесном сотрудничестве с тарикатами - исламскими религиозными сектами, построенными по принципу пирамиды, - путем создания школ и университетов, которые уже не раз закрывались в России и других странах, часто - в связи с обвинениями в пропаганде экстремизма. На самом же деле эти учебные организации - мягкая сила Турции, стремящейся к привлечению сильных кадров и последующему воздействию на формирование лоббистских групп, как в государственных органах, так и в крупных частных компаниях.

Наиболее влиятельными в этой сфере являются турецкая религиозная секта «Нурджулар», активность которой, в основном, распространяется на постсоветское пространство, и организация «Милли Гёрюш» («Национальный взгляд»), зарегистрированная в Германии и работающая на европейском пространстве [2]. Помимо «Милли Гёрюш» и движения Фетуллаха Гюлена, большое

количество благотворительных и бизнес-организаций Турции осуществляют свою деятельность по проведению турецкой мягкой силы и упрочению связей Турции со странами Африки, Юго-Восточной Азии, Балканскими государствами. Таким образом, современная внешнеполитическая концепция Турции, не отвергающая полностью, но частично интегрирующая пантюркистские принципы в доктрину неоосманизма, рассматривающего Турцию и ее роль в регионе и мире с цивилизационно-исторической точки зрения, реализующаяся, в первую очередь, путем применения мягкой силы, обладает серьезным потенциалом в смысле становления Турции как регионального лидера.

Примечания

1 В нашумевшей речи, с которой У. Черчиль выступил 19 сентября 1946 г. в Цюрихском университете, он предложил создать объединенную Европу с целью противопоставить ее Советскому Союзу и режиму, который был установлен в освобожденных советскими войсками странах Восточной Европы [50. Р. 158].

2 Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод является одним из самых значительных достижений Совета Европы. Подписана в Риме 4 ноября 1950 г. и вошла в силу 3 сентября 1953 г. Конвенция устанавливает неотъемлемые права и свободы для каждого и обязывает государства гарантировать эти права каждому человеку, который находится под их юрисдикцией. Главное отличие Конвенции от иных международных договоров в области прав человека - существование реально действующего механизма защиты декларируемых прав - Европейского суда по правам человека, рассматривающего индивидуальные жалобы на нарушения конвенции. Членами Конвенции являются все страны Совета Европы. Новые государства-члены обязаны подписать ее при вступлении в Совет Европы и ратифицировать в течение одного года. 18 октября 1961 г. в Риме была подписана Европейская социальная хартия - документ, дополняющий Европейскую конвенцию о защите прав человека в социальной сфере. Вступила в силу 26 февраля 1965 г. В ней излагаются 19 прав, в том числе право на забастовку и право на социальное обеспечение.

3 Это был период подготовки к президентским выборам, и вступление в Совет Европы рассматривалось руководством страны как международное признание правильности проводимого курса и способ определить свое место в системе постсоветских международных отношений. По мнению С. Палмера, секретаря Парламентской ассамблеи Совета Европы, это решение было инициировано частично и в интересах США, которые понимали объективную необходимость «пристроить» посткоммунистический лагерь.

4 «Изолированная Россия представляет собой источник угрозы европейской безопасности в целом... Отказаться принять Россию сегодня означает позволить развиваться националистическим силам, изолировать Россию - поста-

вить под угрозу нашу общую безопасность» [59. Р. 254]. «Россия стоит на пороге в ожидании приглашения войти. Если мы не пригласим ее присоединиться к Совету Европы, выдвинув, соответственно, ряд необходимых условий, очень вероятно, что Россия направит свои усилия на укрепление позиций СНГ. Следствием этого может стать нежелание какого-либо плодотворного сотрудничества в деле мира, в рамках ЗЕС или НАТО. Такая ситуация представляет большую опасность» [58. Р. 255].

В связи с принятием новых членов была усилена деятельность в области оказания содействия странам и проведения мониторинга. Больше внимания стало уделяться тому, что происходит на местах, например, путем принятия мер по укреплению доверия или через кампании по борьбе с нетерпимостью. Появились новые приоритеты - миграция, борьба с коррупцией, право на получение гражданства, преодоление социальной отчужденности и обеспечение прав меньшинств. На смену двойному механизму по защите прав человека 1 ноября 1998 г. пришел Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Например, в одном из интервью Луис Мария дель Пуч, характеризуя процесс расширения Совета Европы на Восток, и в частности вступление РФ в организацию, проводит тонкую грань между «real politic» и ценностными основаниями Совета Европы: «У всех стран собственный путь демократии, но есть и нечто общее: ценности. Не думаете ли вы, что с расширением СЕ на Восток возобладала "real politik" за счет некоторого размывания ценностей? - Не думаю так. Мы твердо стоим на наших принципах и ценностях. Но присутствует и "real politic". Когда мы открыли дверь в Совет Европы всем странам континента и когда Россия подала свою заявку, пришлось считаться с тем, что страны Восточной Европы были еще очень далеки от западноевропейских стандартов в области демократии, прав человека, власти закона. Возобладало желание как можно скорее включить эти страны в нашу организацию, потому что так можно подтолкнуть, стимулировать перемены. Иногда мои коллеги критикуют поспешность приема этих стран, прежде всего России. Но лично я считаю, что все было сделано правильно, даже если порой случаются трудности. Невозможно построить демократию за два дня. Россия не имеет в своей истории действительно демократического опыта. Но мы можем оценивать не только результаты, но и усилия, предпринятые страной. Это не значит, что мы отказываемся от принципов, но я согласен, что мы все же проводим и реальную политику. Потому что нельзя быть слепым и не видеть исторического наследия» [17].

«Объективно, членство в Совете Европы дало России много плюсов: судебная реформа, проблема неисполнения национальных судов... Совет Европы прежде всего дает импульс к пониманию проблемы... Хотя, если говорить объективно, вступление России в Организацию было скорее имиджевым шагом», -отмечает Анатолий Карпенко, секретарь комиссии по соблюдению обязательств странами - членами Совета Европы.

Подробнее о перспективах российско-европейского диалога в контексте «мягкой силы» см.: [10].

Выражение «больной человек Азии», или «больной человек Восточной Азии», образовано от публицистического штампа «больной человек Европы» (англ. sick man of Europe), используемого в англоязычной традиции для обо-

6

7

8

значения европейского государства, находящегося на пике тяжелого экономического или политического кризиса. В разное время применялось к Турции, Великобритании, Италии, Ирландии, Португалии, Греции, России и ряду других государств.

10 Здесь цитата дана в переводе автора. Ху Цзиньтао цзай Чжунго Гунъчаньдан да шици ци цюаньго дайбяодахуэй шан дэ баогао [35]. Далее цитируется официальный перевод на русский язык: [36].

11 «Пять принципов мирного сосуществования» (или «Панча Шила»): взаимное уважение территориальной целостности и суверенитета, ненападение, невмешательство во внутренние дела, равенство и взаимная выгода, мирное сосуществование. Таким образом, в формировании межгосударственных отношений социальный строй, идеология или ценностные представления не являются основными критериями. «Пять принципов мирного сосуществования» впервые были провозглашены в индийско-китайском соглашении о Тибете, подписанном в 1954 г. В 1982 г. они вошли в Конституцию Китая.

12 В официальном переводе доклада Ху Цзиньтао, опубликованном на информационном интернет-сайте XVII съезда КПК, употребляется термина «мягкая мощь». В китайском языке для перевода самого термина «мягкая сила» существует четыре варианта: жуань шили, жуань лилян, жуань голи и жуань цюаньли. Постепенно наиболее популярным и часто употребляемым термином становится «жуань шили».

13 Попытки сделать гармонию своей «визитной карточкой» на международной арене Китай предпринимал и раньше. Так, например, в 2005 г. в преддверии 60-летнего юбилея ООН китайцы привезли в Нью-Йорк, где находится штаб-квартира организации, 600-килограммовый колокол «Гармония мира». Этот подарок был сделан из гильз артиллерийских снарядов и собранного школьниками металлолома, что «символизирует отказ от войн и стремление человечества к миру, защиту окружающей среды и жизни на Земле».

14 Особенно заметна активизация Китая в Африке, где он поддерживает в общей сложности 46 государств.

«Вестник РУДН. Сер. Политология», М., 2012 г., № 4, с. 24-30.

Н. Мамедова,

кандидат экономических наук, Е. Дунаева,

кандидат исторических наук, И. Федорова,

кандидат исторических наук (ИВ РАН) ИРАН ПОСЛЕ ПРЕЗИДЕНТСКИХ ВЫБОРОВ

Последние выборы президента Ирана, прошедшие 14 июня 2013 г. и ставшие одиннадцатыми по счету в истории этой страны, имели огромное значение для исламской республики. Их результа-

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.