Реализация конституционных принципов равенства и справедливости при конфискации денежных средств или иного имущества взамен предмета, подлежащего конфискации Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.24

doi: 10.24412/1999-625X-2023-390-189-194 5.1.4. Уголовно-правовые науки

Реализация конституционных принципов равенства и справедливости при конфискации

денежных средств или иного имущества взамен предмета, подлежащего конфискации

Кирилл Николаевич Карпов

кандидат юридических наук, доцент, докторант научно-исследовательского отдела 1, И [email protected]

Александр Олегович Бекетов

кандидат юридических наук, судья 2, И [email protected] 1 Омская академия МВД России (Омск, Россия) 2 Советский районный суд г. Омска (Омск, Россия)

Изучение правоприменительной практики в части назначения и исполнения конфискации имущества как иной меры уголовно-правового характера показало наличие установленных в уголовном законе положений, препятствующих реализации конституционных норм о равенстве всех перед законом и судом. Взыскание с лица, совершившего преступление, стоимости предмета, ранее выступившего в роли орудия либо средства совершения преступления, а также транспортного средства, на котором было совершено преступление (ст. ст. 2641-2643 УК РФ), исключительно в случае принадлежности такого имущества самому виновному ставит его в неравное положение по сравнению с лицами, совершившими аналогичные преступные деяния, однако с использованием чужого имущества. В таком случае в уголовном законе фактически отсутствуют механизмы, позволяющие суду определять размер карательного воздействия, исходя из реальных показателей характера и степени общественной опасности преступления, а не из вопроса принадлежности имущества, выступавшего орудием преступления.

Ключевые слова: конфискация имущества, орудие преступления, транспортное средство, изъятие, денежное взыскание, штраф

Для цитирования: Карпов К. Н., Бекетов А. О. Реализация конституционных принципов равенства и справедливости при конфискации денежных средств или иного имущества взамен предмета, подлежащего конфискации // Научный вестник Омской академии МВД России. 2023. Т. 29, № 3(90). С. 189-194.

Implementation of the Constitutional Principles of Equality and Justice in the course of Seizure of Assets or other Property instead of an Item subject

to Confiscation

Kirill N. Karpov

Candidate of Science (in Law), Associate-Professor, Doctorate degree student of the Research Department 1, И [email protected]

Alexander O. Beketov Candidate of Science (in Law), judge 2, И [email protected] 1 the Omsk Academy of the Russian Ministry of Internal Affairs (Omsk, Russia) 2 Sovetsky District Court of Omsk (Omsk, Russia)

The study of law enforcement practice with regard to imposing and performing seizure of property as another measure of a criminal law nature showed the presence of provisions established in the criminal law that impede the implementation of constitutional norms on the equality of everyone before the law and the court. Recovery from the person, who committed the crime, of the cost of an item that previously served as an instrument or means of committing a crime, as well as a vehicle on which the crime was committed (Articles 2641-2643 of the Criminal Code of the Russian Federation), only if such property belongs to the guilty person puts him in an unequal position compared to persons who have committed similar criminal acts, however, using someone else's property. In this case, criminal law, in fact, lacks mechanisms that allow the court to determine the amount of punitive action, based on real indicators of the nature and degree of social danger of the crime, and not on the issue of ownership of the property that served as an instrument of the crime.

Keywords: seizure of property, instrument of a crime, vehicle, seizure, monetary redress, fine

Citation: Karpov K. N., Beketov A. O. Implementation of the Constitutional Principles of Equality and Justice in the course of Seizure of Assets or other Property instead of an Item subject to Confiscation. Scientific bulletin of the Omsk Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2023. Vol. 29, No 3(90). Pp. 189-194 (In Russ.).

© Карпов К. Н., Бекетов А. О., 2023

189

Различные положения (нормы или их совокупность) уголовного законодательства неоднократно выступали предметом рассмотрения Конституционного Суда Российский Федерации 1 (далее — КС РФ). Признание той или иной нормы неконституционной (не соответствующей положениям Конституции РФ), как правило, происходит потому, что их применение самостоятельно либо в совокупности (в том числе с нормами других нормативных актов) приводит к нарушению отдельных положений Конституции РФ. Часто такими положениями выступает принцип равенства (ст. 19 Конституции Российской Федерации), раскрывающийся в том числе и в положениях уголовно-правовых принципов справедливости 2 и равенства 3 (ст. 4 УК РФ), предполагающих одинаковые основания для привлечения лица к уголовной ответственности и отсутствие дискриминационного положения либо неравной позиции участников правоотношений (как правило, лиц, совершивших преступление либо потерпевших в результате преступления) [1, с. 69-74].

Так, КС РФ, признавая неконституционность положений (примечания) ст. 264 УК РФ, в своем постановлении указал на то обстоятельство, что лица, «оставшиеся на месте дорожно-транспортного происшествия в соответствии с правилами дорожного движения (в отношении которых факт употребления вызывающих алкогольное опьянение веществ надлежащим образом установлен либо которые не выполнили законного требования о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения), оказываются в неравном (худшем) положении по сравнению с лицами, скрывшимися с места дорожно-транспортного происшествия, в отношении которых возможность подтвердить состояние опьянения на момент совершения преступления в соответствии с пунктом 2 примечаний к ст. 264, по сути, утрачивается» 4. Сходное решение было вынесено КС РФ и в отношении нормы ст. 1594 УК РФ. В законодательно установленных принципиально разных стоимостных показателях крупного

и особо крупного размера применительно к обычному мошенничеству и мошенничеству в сфере предпринимательской деятельности КС РФ усмотрел возможность создания ситуации, которая «приводила бы к нарушению конституционных принципов равенства и справедливости, снижению уровня уголовно-правовой защиты права собственности, дискриминации собственников как лиц, пострадавших от преступных посягательств, что ставило бы добросовестную сторону договора и участников предпринимательской деятельности, которые несут повышенные риски, в заведомо невыгодное и неравное положение по отношению к их недобросовестным контрагентам» 5.

Подобного рода решения не являются редкостью, однако, несмотря на происходящие вслед за решениями КС РФ изменениями УК РФ, все же ситуации нарушения конституционных принципов равенства и справедливости остаются объективно возможными и на сегодняшний день.

Учитывая разнородные основания конфискации имущества, указанного в ст. 1041 УК РФ в части некоторых видов имущества, возникает ситуация необоснованного неравенства положения лиц, совершивших подобные (идентичные с точки зрения квалификации преступления и иных юридически значимых признаков) преступные деяния.

Так, необходимость изъятия имущества, полученного в результате совершения преступления, обусловлена отчасти гражданско-правовыми началами (например, положениями института неосновательного обогащения) 6, что в целом не вызывает возражений как среди правоприменителей, так и у научной общественности [2, с. 121-125], хотя и является предметом научной дискуссии [3]. В свою очередь изъятие имущества, выступившего в роли орудия (средства) совершения преступления, уже имеет «на-казательный» характер [4, с. 153, 202; 5, с. 40-48], однако, исходя из действующих предписаний УК РФ, воздействует на лицо, совершившее преступление, не дифференцированно и не индивидуализирован-

1 По делу о проверке конституционности части первой статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Р. В. Величенко : постановление Конституционного Суда РФ от 24 мая 2021 г. № 21-П ; По делу о проверке конституционности положений статьи 2121 УК РФ в связи с жалобой гражданина И.И. Дадина : постановление Конституционного Суда РФ от 10 февраля 2017 г. № 2-П. Здесь и далее в статье, если не указано иное, доступ к нормативно-правовым актам из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

2 Право на справедливое судебное разбирательство по уголовным делам по состоянию на декабрь 2021 года : информационно-тематическое собрание правовых позиций. URL: http://www.ksrf.ru/ru (дата обращения: 30.05.2023).

3 По делу о проверке конституционности положений статьи 1594 УК РФ в связи с запросом Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа : постановление Конституционного Суда РФ от 11 декабря 2014 г. № 32-П.

4 По делу о проверке конституционности пункта 2 примечаний к статье 264 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Ивановского областного суда : постановление Конституционного Суда РФ от 25 апреля 2018 г. № 17-П.

5 По делу о проверке конституционности положений статьи 1594 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа : постановление Конституционного Суда РФ от 11 декабря 2014 г. № 32-П.

6 Приговор Асиновского городского суда Томской области по делу № 1-282/2019 (ч. 3 ст. 260 УК РФ). URL: https://sudact.ru (дата обращения: 20.04.2023).

но, т. е. исходя из обстоятельств, не имеющих прямой связи с характером и степенью общественной опасности преступления и поведением виновного.

Характер и степень общественной опасности преступления, предусмотренного ст. 2641 УК РФ, очевидно, не имеет прямой (да и косвенной) зависимости от того, кому принадлежит транспортное средство, на котором передвигался преступник. Согласно же предписаниям п. «д» ч. 1 ст. 1041 УК РФ данное транспортное средство может быть конфисковано исключительно в том случае, если оно принадлежало самому виновному. Если же преступление совершено с использованием чужого транспортного средства, оно не может быть конфисковано. Такое положение, несомненно, соответствует гражданско-правовым началам института права собственности, в рамках которого собственник имущества, не причастный к совершению преступления, не может нести материальную ответственность своим имуществом за чужие противоправные действия.

В соответствии со ст. 1042 УК РФ в случае невозможности конфискации определенного предмета, входящего в имущество, указанное в статье 1041 УК РФ, на момент принятия судом решения о конфискации данного предмета вследствие его использования, продажи или по иной причине, суд выносит решение о конфискации денежной суммы, которая соответствует стоимости данного предмета либо же иного имущества, эквивалентного указанной стоимости (ч. 2 ст. 1042 УК РФ).

Сформировавшаяся судебная практика применения рассматриваемых норм идет по пути обязательного (безальтернативного) принятия решения о конфискации даже в случае отсутствия не только предмета конфискации, но и вообще какого-либо имущества у лица, признанного виновным в совершении преступления. Например, Алтайский краевой суд в своем апелляционном определении по ст. 290 УК РФ изменил решение суда первой инстанции о возвращении имущества, принадлежащего обвиняемому, для исполнения наказания в виде штрафа, постановил обратить его в целях исполнения конфискации имущества и указал, что «для конфискации имущества по основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 1042 УК РФ, не имеет значения характер его происхождения» 7.

Аналогичная судебная практика применения ст. 1042 УК РФ формируется и в части конфискации эквивалента денежных средств, соответствующих стоимости транспортного средства, на котором было совершено преступление, предусмотренное ст. ст. 2641-2643 УК РФ (п. «д» ч. 1 ст. 1041 УК РФ) [6, с. 12-14].

Данная норма работает непосредственно в отношении предмета конфискации, предусмотренного ст. 1041 УК РФ, и не подлежит произвольному применению (неприменению) по усмотрению суда [7, с. 3640]. Суд не вправе принять решение о неприменении конфискации (или не принять решения о конфискации) в случае фактического наличия первичных оснований для такой меры, предусмотренных ст. 1041 УК РФ, либо даже изменить размер изымаемого имущества [8, с. 71-75].

Таким образом, комплексное применение предписаний пп. «г», «д» ч. 1 ст. 1041, ст. 1042 УК РФ расширяет сферу применения конфискации [9, с. 42-50], в указанных случаях позволяет не только лишить лицо имущества, но и в случае отсутствия такового по каким-либо причинам принять решение о конфискации денежной суммы, эквивалентной стоимости такого имущества. В практическом же аспекте подобная ситуация приводит к фактическому возложению на лицо, совершившее преступление, дополнительного имущественного обременения, эквивалентного стоимости ранее принадлежавшего ему имущества, — по сути, обязанности осуществить денежную выплату в доход государства либо быть подвергнутым процедуре принудительного исполнительного производства и обращения на взыскание имущества в будущем.

Такое взыскание становится похожим по своей правовой природе на наказание в виде штрафа (ст. 46 УК РФ), который как раз является денежным взысканием и должен быть исполнен путем самостоятельной выплаты осужденным (штраф как основное наказание). В другом случае, согласно ст. ст. 31, 32 УИК РФ, он взыскивается службой судебных приставов (в отношении штрафа как дополнительного наказания) с осужденного в порядке Федерального закона «Об исполнительном производстве» 8.

Кроме того, о «наказательном» характере данной меры свидетельствует и наличие ее аналога в административном праве. Практика применения такого вида наказания имеет достаточно широкое распространение, например, за совершение правонарушений в области охраны окружающей среды (п. 4 ч. 1 ст. 3.2 КоАП РФ), и предполагает конфискацию орудий незаконной рыбной ловли либо незаконной охоты и т. д. (например, ст. 8.37 КоАП РФ) по усмотрению суда.

Необходимо обратить внимание на тот факт, что в рамках ст. 46 УК РФ, а также гл. 4 КоАП РФ наказание в виде денежного взыскания либо конфискации орудий незаконной охоты подчинено существующим принципам и правилам назначения наказа-

7 Апелляционное определение Алтайского краевого суда от 10 августа 2018 г. по делу № 22-3027/2018. URL: https://sudact. ru (дата обращения: 20.04.2023).

8 Об исполнительном производстве : федеральный закон от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ.

ния (например, справедливости, т. е. соразмерности и т. д.). Так, размер данного наказания определяется судом по своему усмотрению индивидуально, исходя из характера и степени опасности совершенного преступления и других аспектов дела. При наличии же соответствующих условий наказание может и вообще не назначаться. Даже в случае обязательного дополнительного наказания (например, в виде штрафа), суд, применяя положения ст. 64 УК РФ, имеет возможность, основываясь на своем убеждении и наличии исключительных смягчающих обстоятельств, не назначать данное наказание. В то же время положения о конфискации как иной мере уголовно-правового характера (ст. 1042 УК РФ) такой гибкостью не обладают и предписывают безусловное возложение обязанности выплатить в доход государства денежную сумму, эквивалентную стоимости орудия, средства или оборудования совершенного преступления (либо стоимости транспортного средства, на котором было совершено преступление, предусмотренное ст. 2641 УКРФ), но только в том случае, если ранее эти предметы принадлежали осужденному.

Также противоречив в этом плане и подход белорусского законодателя к данному вопросу. В соответствии со ст. 46-1 УК РБ 9 специальной конфискации подлежат орудия и средства совершения преступления, принадлежащие лицу, совершившему преступление. В то же время транспортное средство, которым управляло лицо, совершившее преступление, предусмотренное статьей 317-1 УК РБ, подлежит специальной конфискации, независимо от права собственности.

Представляется, что в контексте уголовно-правовых обременений факт принадлежности имущества (выступившего орудием, средством совершения преступления) виновному или третьим лицам в реальности не оказывает столь значимого влияния на дифференциацию и индивидуализацию ответственности, однако, благодаря конструкции ст. ст. 1041 и 1042 УК РФ, он кладется в основу предустановленной и безусловной «дифференциации» ответственности.

В случае совершения аналогичных преступлений с использованием аналогичных по стоимости предметов, однако различными лицами (являющимися либо не являющимися собственниками имущества), такому дополнительному обременению в виде лишения права собственности либо возложения обязанности выплатить эквивалент его стоимости в доход государства подлежат только те лица, которые обладали соответствующим гражданским правомочием собственности, что, на наш взгляд, порождает ситуацию законодательно предустановленного нера-

венства. Лица, совершающие преступление с использованием чужого имущества, находятся изначально в более выгодном положении, нежели те, кто использовал личное имущество для совершения преступления. Соответственно возложение непропорциональных обременений в рамках осуждения за совершение преступления ведет и к нарушению принципа справедливости, предполагающего назначение наказания (а также и иных мер уголовно-правового характера), соразмерных характеру и степени общественной опасности преступления. При этом очевидно, что факт принадлежности использованного имущества не оказывает сколь бы то ни было значимого влияния на опасность совершенного деяния. Так, повторное управление транспортным средством в состоянии опьянения является общественно опасным деянием вне зависимости от стоимости автомобиля, на котором передвигался виновный, и принадлежности его ему либо иному лицу.

Необходимо отметить, что подобного рода дискриминационной ситуации не возникает в случае применения положений ст. 1042 УК РФ применительно к другим основаниям конфискации, содержащимся в ч. 1 ст. 1041 УК РФ. Так, объем конфискуемого имущества в рамках п. «а» ч. 1 ст. 1041 УК РФ соответствует стоимости имущества, полученного в результате совершения преступления, находится в прямой взаимосвязи со степенью общественной опасности деяния и даже может отражаться в рамках квалифицирующих признаков отдельных составов преступлений (например, крупный или особо крупный размер извлеченного дохода и т. д.). Аналогичный тезис распространяется и на случаи финансирования терроризма и т. д. (п. «б» ч. 1 ст. 1041 УК РФ). Чем больше сумма финансирования, тем более опасное в количественном либо качественном плане может быть совершено преступление.

Необходимо оговориться, что мы не выступаем против предусмотренных в УК РФ оснований конфискации имущества, однако демонстрируемая ситуация неравенства на сегодняшний день не может быть устранена, а соответственно негативно влияет на систему уголовно-правового воздействия. Например, если бы суд по своему усмотрению мог определять размер денежной суммы, подлежащей конфискации, либо вообще отказываться от применения данной меры, то можно было бы говорить о допустимости подобного подхода. Действующее же законодательство не позволяет никаким образом изменить размер изымаемого имущества, а следовательно, и степень репрессивности воздействия. Подобная практика, несомненно, имеет определенный предупредительный эффект, но она же может по-

9 Уголовный кодекс Республики Беларусь. URL: https://online.zakon.kz/ (дата обращения: 20.05.2023).

служить и стимулом к использованию именно чужого имущества в качестве орудия совершения преступления (предмета ст. ст. 2641-2643 УК РФ), в том числе в рамках противоправного завладения чужим имуществом. При этом, если противоправное временное позаимствование транспортного средства может рассматриваться самостоятельным уголовно наказуемым деянием (ст. 166 УК РФ), то использование иных предметов с последующим возвращением собственнику далеко не всегда будет признано преступным (ст. ст. 158, 161 УК РФ) и соответственно позволит снизить издержки виновного (отсутствие конфискации имущества).

Кроме того, в соответствии со ст. 1043 УК РФ при решении вопроса о конфискации имущества суду необходимо в первую очередь учесть интересы потерпевших в результате совершенного преступления, однако и эти интересы в рассматриваемой ситуации могут оказаться также в дискриминируемом положении. Так, если лицо, совершившее преступление, после этого продало свое имущество и возместило вред, причиненный преступлением, то в дальнейшем оно должно нести дополнительные обременения, эквивалентные по стоимости такому имуществу, даже невзирая на свое положительное постпреступное поведение. В то же время, если указанные предметы были конфискованы в рамках приговора и реализованы для возмещения вреда потерпевшему, то лицо может избежать дополнительного обременения.

Аналогичным образом не возникнет дополнительного обременения и в случае принадлежности орудия совершения преступления иным лицам. Указанное однозначно свидетельствует, что преступнику выгоднее совершать преступление, используя чужое имущество, избегая возложения дополнительных обременений. Учитывая императивный (и безальтернативный) характер оснований конфискации имущества, представляется, что указанная ситуация на сегодняшний день не может быть урегулирована в рамках изменения правоприменительной практики, а в дальнейшем может послужить основанием обращения в Конституционный Суд Российской Федерации для рассмотрения вопроса о неконституционности данных положений УК РФ. Для устра-

нения указанной правовой коллизии и исключения предустановленной ситуации неравенства, на наш взгляд, возможны несколько вариантов изменения норм уголовного законодательства.

Во-первых, законодатель может пойти по пути полного исключения положения о конфискации денежной суммы взамен имущества, предусмотренного в качестве предмета конфискации на основании пп. «г», «д» ст. 1041 УК РФ; данный вариант позволит избегать конфискации путем сокрытия либо отчуждения (продажи, дарения и т. д.) указанных предметов, что, несомненно, негативно скажется на эффективности уголовно-правового воздействия.

Во-вторых, допустимо указание в УК РФ на возможность индивидуализированного применения (неприменения) положений ст. 1042 УК РФ по усмотрению суда, исходя из фактических обстоятельств дела, цели и способа распоряжения имуществом виновным лицом. Например, если имущество было реализовано в целях возмещения вреда, причиненного преступлением, то и дальнейшая конфискация эквивалента стоимости такого имущества могла бы быть, как минимум, соразмерно уменьшена либо не применяться в принципе.

В-третьих, наиболее приемлемым в целях уравновешивания правового положения лиц, совершивших преступление, а также повышения предупредительного эффекта конфискации имущества как иной меры уголовно-правового характера, считаем дополнение ст. ст. 1041 и 1042 УК РФ указанием на необходимость конфискации не только орудий (средств, оборудования, транспортных средств), принадлежащих виновному, но и эквивалента стоимости данного предмета даже в случае принадлежности такого имущества иным лицам.

Исходя из задач уголовного права (ст. 2 УК РФ), состоящих в предупреждении преступлений, урегулировании общественных отношений и осуществлении государственного управления социальными явлениями, выбор варианта должен будет позволять сбалансированно использовать возможности государственного принуждения с учетом необходимости соблюдения конституционных принципов равенства и справедливости.

Список источников

1. Сабитов Р. А., Сабитов Т. Р. О несоответствии некоторых норм УК РФ принципу равенства граждан перед законом независимо от имущественного и должностного положения // Вестник Уральского юридического государственного университета. 2012. № 29.

2. Миронова Г. Н. Предмет конфискации при мелком коммерческом подкупе и мелком взяточничестве // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2021. № 1.

3. Тузов Д. О. Недопущение реституции и конфискация при недействительности сделок : теоретический очерк. М., 2008.

4. Бавсун М. В., Николаев К. Д., Самойлова С. Ю. Конфискация имущества в российском уголовном законодательстве. М., 2016.

5. Лопашенко Н. А. Конфискация имущества : монография. М., 2012.

6. Торговченков В. И. Актуальные вопросы назначения конфискации автотранспорта как меры уголовно-правового характера // Законность. 2023. № 2.

7. Карпов К. Н. Когда не применяется конфискация имущества // Законность. 2017. № 12.

8. Агильдин В. В. Институт конфискации имущества как превентивная мера предупреждения преступности // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2013. № 1.

9. Бриллиантов А. В. О предмете конфискации имущества // Актуальные проблемы теории и практики применения уголовного закона : мат-лы IX междунар. науч.-практ. конф. М., 2022.