CC BY
28
УДК 343.132 ОЛЬГА АНАТОЛЬЕВНА МАЛЫШЕВА,
ББК 67.410.201 доктор юридических наук, доцент,
М20 профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики
(Академия ФСИН России), e-mail: moa_0510@mail.ru © Малышева О. А., 2015
РЕАЛИЗАЦИЯ ИНСТИТУТА ПОНЯТЫХ В УЧРЕЖДЕНИЯХ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Реферат: предметом исследования является правовой анализ реализации института понятых уголовно-процессуального права в учреждениях уголовно-исполнительной системы. Отмечается неоднозначная оценка значимости данного правового института для правоприменительной практики в сфере уголовного судопроизводства, приводится зарубежный опыт вовлечения понятых в досудебное производство по уголовным делам, а также примеры российской судебной практики, подтверждающие многочисленные факты нарушения законности в производстве следственных действий с участием понятых.
В статье анализируются требования, предъявляемые к понятому, акцентируется внимание на отсутствии законодательного закрепления понятия «незаинтересованность лица в исходе уголовного дела». Представлен правовой анализ категории «незаинтересованность лица в исходе уголовного дела», обозначена правовая позиция судов общей юрисдикции по вопросу толкования указанной категории.
Обозначены проблемы привлечения понятых в производство следственных действий, осуществляемых на территории исправительного учреждения. По результатам правового анализа внесены предложения по оптимизации института понятых в уголовном судопроизводстве, в том числе при производстве следственных действий в учреждениях уголовно-исполнительной системы.
Ключевые слова: понятой, исправительное учреждение, следственное действие, технические средства фиксации производства следственного действия.
Институт понятых продолжает оставаться одним из самых противоречивых правовых институтов уголовно-процессуального права. До сих пор не сформировалось общепринятого мнения среди ученых и практических работников о значимости и необходимости института понятых в досудебном уголовном производстве. Некоторые из них полагают, что институт понятых следует расценивать как необоснованное проявление недоверия к объективности лица, осуществляющего досудебное уголовное производство. Следует согласиться с А. Р. Белкиным в том, что проще сфальсифицировать результаты допроса, при производстве которого понятые не присутствуют [1, с. 31], чем результаты иных следственных действий. Другие специалисты в указанной сфере рассматривают институт понятых в качестве инструмента общественного контроля за деятельностью следователя, дознавателя, а также в качестве формы участия народа в уголовном судопроизводстве [2]. При этом в случае обязательного участия понятых в уголовном процессе акцентируют внимание на вменении в обязанности следователя, дознавателя поиск и привлечение к участию в производстве следственных действий уважаемых в обществе лиц [2].
Полагаем, что вполне очевидным выступает ошибочность данной точки зрения, поскольку понятые в
большинстве случаев выступают в качестве формальных участников производства следственных действий, поскольку, во-первых, либо слабо владеют содержанием уголовно-процессуального законодательства, либо его не знают, во-вторых, для них характерна процессуальная пассивность. В данном случае практический интерес представляет опыт законодательного регулирования Республики Казахстан. УПК РК предусмотрено возмещение понятому в качестве процессуальных издержек расходов, связанных с его участием в производстве следственного действия, что призвано повысить процессуальную активность данного участника уголовного судопроизводства.
Результаты анализа судебной практики достаточно убедительно свидетельствуют, что нарушение законности при вовлечении понятых в производство следственных действий обусловливает противоречивость правового института понятых. Так, в Московский областной суд в порядке ст. 125 УПК РФ была подана апелляционная жалоба заявителем И., в которой он просил признать незаконными действия следователей Р. и Н. по проведению обыска, так как понятому Б. не были разъяснены его процессуальные права, а сам Б. стал участвовать в проведении данного следственного действия спустя полтора часа после его начала.
Второй понятой Щ. давал пояснения следователям относительно предметов, находящихся в обыскиваемом помещении, что, мы полагаем, свидетельствовало о совмещении в одном лице процессуальных функций двух различных участников уголовного судопроизводства - понятого и специалиста. Суд отказал в удовлетворении жалобы заявителя, мотивируя тем, что обыск проводился с участием понятых, не давая при этом юридическую оценку указанным заявителем фактам нарушения уголовно-процессуального закона, касающимся участия понятых в производстве следственного действия [3]. Приведем другой пример. Защитник С. А. Миронов в своей апелляционной жалобе также просил суд апелляционной инстанции в порядке ст. 125 УПК РФ признать незаконными результаты обыска, произведенного в рамках расследования уголовного дела № 218011, которым было нарушено конституционное право обвиняемого на неприкосновенность жилища, поскольку в качестве понятых по уголовному делу следователи привлекли свидетелей по этому же уголовному делу [4]. Суд также не стал давать юридическую оценку указанным фактам, ссылаясь на иное содержание предмета судебного разбирательства в порядке ст. 125 УПК РФ.
Между тем системный анализ уголовно-процессуальных норм, закрепленных ст. 60, ч. 5 ст. 164, ч. 1 и 4 ст. 170 УПК РФ, позволяет заключить, что при вовлечении понятых в уголовное судопроизводство следователями были допущены грубейшие нарушения уголовно-процессуального закона, влекущие за собой признание доказательств недопустимыми.
Согласно ч. 1 ст. 60 УПК РФ в качестве понятого может выступать лицо, не заинтересованное в исходе уголовного дела. Однако поиск следователем, дознавателем не заинтересованных в исходе уголовного дела лиц, привлекаемых в качестве понятых, выступает наиболее сложной проблемой в следственной практике, в том числе по причине того, что законодатель не закрепляет понятие «незаинтересованность», ограничиваясь указанием на ряд обстоятельств, наличие которых препятствует возможности лица удостоверить факт производства следственного действия, его содержание, ход и результаты. К ним относятся: возрастной ценз лица (лицо не достигло 18 лет), процессуальное положение лица (лицо является участником уголовного судопроизводства, близким родственником и родственником участника уголовного судопроизводства), вид профессиональной деятельности (лицо является работником органа государственное власти, наделенного правом осуществлять оперативно-розыскную деятельность и (или) предварительное расследование).
Однако вполне очевидно, что от правильного толкования понятия «незаинтересованность лица в исходе уголовного дела» зависит, в частности, и судебная перспектива уголовного дела, и правильная квалификация содеянного, а в целом - обеспечение неотвратимости уголовной ответственности за совершение преступления.
В целях подтверждения верности суждения приведем один из многочисленных примеров судебной практики. Так, осужденный К. Г. Меликян в своей надзорной жалобе в президиум Ярославского областного суда просил его оправдать, поскольку наркотики ему подбросили, а следственные действия производились с нарушением закона. В частности, его досмотр осуществлялся в помещении ГОВД в присутствии понятых, один из которых отбывал административное наказание, а второй являлся бомжом; обыск по месту жительства осужденного производился также с нарушением норм УПК РФ, поскольку в качестве понятых выступали заинтересованные лица, содержащиеся в ИВС Переславского ГОВД, где отбывали наказание за совершение административных нарушений. Президиум Ярославского областного суда, признав, что содержащиеся в ИВС лица находятся под контролем сотрудников полиции, то есть в определенной зависимости от них, исключил из числа допустимых доказательств протокол досмотра осужденного К. Г. Меликяна и протокол обыска по месту его жительства. С учетом указанного суд надзорной инстанции признал недоказанным один из эпизодов преступной деятельности осужденного по факту незаконного оборота наркотических средств и переквалифицировал действия осужденного К. Г. Меликяна с ч. 2 ст. 228 УК РФ на ч. 1 ст. 228 УК РФ в редакции Федерального закона от 6 мая 2010 г. Изменение судом квалификации преступления свидетельствовало об улучшении положения осужденного, поскольку судом был исключен эпизод незаконного хранения по месту жительства смеси, содержащей героин, весом 5,615 грамма (что составляет особо крупный размер) и уменьшен объем незаконно хранимого К. Г. Меликяном наркотического средства при себе до 0,973 грамма смеси, содержащей героин [5].
Приведенный пример из судебной практики представляет научный и практический интерес для следственной практики, осуществляемой в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы, поскольку наибольшую долю совершаемых в местах лишения свободы преступлений составляют уголовно наказуемые деяния, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ.
Кроме того, следует заключить, что суды шире толкуют понятие «заинтересованность» по сравнению с тем, которое непосредственно усматривается из анализа ч. 1 ст. 60 УПК РФ. Суды под ней подразумевают не только процессуальную заинтересованность лица, но и любую иную заинтересованность. Так, Б. Т. Безлепкин справедливо подчеркивает, что заинтересованность может быть обусловлена как личной (родственные или иные близкие отношения, долговые обязательства понятых перед каким-либо участником уголовного судопроизводства), так и служебной зависимостью понятых от лиц, участвующих в следственном действии, а также их общей ведомственной принадлежностью не только к органам, осуществляющим уголовное преследование, но и к органам исполнительной власти в целом [6, с. 56].
Пиведенные суждения о следственной практике, осуществляемой в учреждениях уголовно-исполнительной системы, позволяют заключить, что сотрудники этих учреждений, находящиеся в оперативно-служебном или организационном подчинении у начальника исправительного учреждения - начальника органа дознания (согласно ч. 1 ст. 40 УПК РФ), не могут привлекаться к производству следственных действий в качестве понятых. Данное требование распространяется не только на аттестованных сотрудников исправительного учреждения, но и на технический персонал исправительного учреждения, выполняющий распоряжения начальника исправительного учреждения, а также на осужденных, находящихся в зависимости от начальника указанного учреждения, являющегося участником уголовного судопроизводства.
В связи с указанным в правоприменительной практике еще более острой становится проблема поиска не заинтересованных в исходе уголовного дела лиц - потенциальных понятых, если производство следственных действий необходимо осуществлять на территории, на которой дислоцируется орган Минобороны России, правоохранительный орган, особенно учреждение уголовно-исполнительной системы, что обусловлено, кроме указанных, и дополнительным обстоятельством: исправительное учреждение - режимный объект. С учетом последнего обстоятельства на территорию исправительного учреждения проход иных лиц, не предусмотренных уголовно-исполнительным законодательством, в том числе для участия в производстве следственного действия, не допускается. В принципе, полагаем, исключается правовая возможность участия понятых в производстве следственного действия, осуществляемого на территории исправительного учреждения, поэтому как положительный факт следует расценить существенное
сужение (до четырех: обыск, выемка изымаемых электронных носителей, личный обыск, предъявление для опознания) законодателем перечня следственных действий, при производстве которых обязательным является участие понятых, вследствие принятия 4 марта 2013 г. Федерального закона № 23-ФЗ [7].
Из указанных следственных действий на территории исправительного учреждения наиболее часто осуществляемыми являются обыск, личный обыск, условия производства которых нельзя признать как связанные с опасностью для жизни и здоровья людей. В связи с этим отсутствуют правовые основания производства указанных следственных действий без участия понятых с применением технических средств фиксации их хода и результатов, что предусмотрено ч. 3 ст. 170 УПК РФ.
С учетом изложенного решение обозначенной проблемы видится в том, чтобы из УПК РФ (ст. 170) исключить обязательное участие понятых при производстве тех следственных действий, в которых кроме следователя участвуют иные незаинтересованные лица, могущие при необходимости дать нужные показания о ходе и результатах следственного действия: специалисты и другие, на что обращает внимание и А. Р. Белкин [8, с. 11-19]. В отсутствие понятых производство следственного действия должно сопровождаться фиксацией содержания, хода и результатов следственного действия с помощью технических средств.
Представляет интерес опыт Республики Казахстан. В качестве процессуальной гарантии обеспечения законности и обоснованности применения научно-технических средств фиксации хода и результатов следственных действий выступает нормативное правовое закрепление порядка применения указанных средств (п. 4 ч. 6 ст. 197 УПК Республики Казахстан).
Учитывая изложенное, полагаем, что в целях обеспечения доказательственного значения результатов фиксации факта, содержания, хода и результатов следственного действия необходимо УПК РФ дополнить статьей, в которой бы закреплялись основания, условия, порядок применения технических средств фиксации производства следственного действия, конкретизировались способы фиксации факта, содержания, хода и результатов следственного действия, определялись допустимые в уголовном судопроизводстве виды технических средств. Для обеспечения достоверности хода и результатов следственного действия следует предусмотреть ответственность за умышленное искажение видеозаписи, фотоматериалов, аудиозаписи, в том числе уголовную, если такое деяние повлекло за собой существенное нарушение прав и свобод человека, причинило вред его жизни и здоровью.
Список литературы
1. Белкин А. Р. И как же все-таки быть с понятыми // Воронежские криминалистические чтения : сб. науч. тр. / под ред. О. Я. Баева. Воронеж, 2015. Вып. 17. С. 73-84.
2. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. В. М. Лебедев ; рук. авт. кол. В. А. Давыдов. М., 2014. 1056 с.
3. Апелляционное постановление Московского областного суда от 30 января 2014 г. по делу № 22к-479 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.08.2015).
4. Апелляционное постановление Камчатского краевого суда от 15 апреля 2014 г. по делу № 22к-247 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 20.08.2015).
5. Постановление президиума Ярославского областного суда от 4 августа 2010 г. № 44-у-134 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 19.08. 2015).
6. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ. М., 2010. 688 с.
7. О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2013. № 9. Ст. 875.
8. Белкин А. Р. Участие понятых - анахронизм или необходимость // Теория и практика криминалистики и судебной экспертизы. М., 2010. Вып. 6. С. 11-19.
OLGA ANATOLEVNA MALYSHEVA,
dsc in law, associate professor, professor of the criminal process and criminalistics department
(Academy of FPS of Russia), e-mail: moa_0510@mail.ru © Malysheva O. A., 2015
IMPLEMENTATION OF ATTESTING WITNESSES IN PENAL SYSTEM OF THE RUSSIAN FEDERATION
Annotation: the object of studies involves legal analysis of attesting witnesses employed in penal system. There are different attitudes to the question under discussion. The research gives examples of foreign experience, as well as examples from Russian judicial practice, confirming numerous facts of law violations in case of involving attesting witnesses in investigation.
The article dwells upon requirements to an attesting witness. The attention is focused on the lack of statutory base of the concept «disinterestedness in results of a criminal case». The research provides legal analysis of this concept, points out legal views of General jurisdiction courts.
The author stresses the fact, that it is a problem to involve attesting witnesses in investigative actions carried out on the territory of a correction. The results of legal analysis enables the author to makes a conclusion how to optimize the work of attesting witnesses in criminal proceedings, including investigative actions in institutions of penal system.
Key words: an attesting witness, a correction, investigative actions, technical means of recording investigative actions.
References
1. Belkin A. R. I kak zhe vse-taki byt s ponyatymi [And how is it to be understood]. Sbornik nauchnyh tru-dov «Voronezhskie krimina-listicheskie chteniya» [Collection of scientific works «Voronezh forensic reading»]. Under the editorship of O. I. Baev. Voronezh, 2015, vol. 17, pp. 73-84,
2. Nauchno-prakticheskiy kommentariy k Ugolovno-protsessualnomu kodeksu Rossiyskoy Federatsii (pos-tateynyy) [Scientific-practical commentary to the Criminal procedure code of the Russian Federation (article by article)]. Under the editorship of V. M. Lebedev. Moscow, 2014. 1056 p.
3. Apellyatsionnoe postanovlenie Moskovskogo oblastnogo suda ot 30 yanvarya 2014 g. po delu № 22k-479 [Appeal the decision of the Moscow regional court from January 30, 2014 in case № 22k-479]. Unpublished.
4. Apellyatsionnoe postanovlenie Kamchatskogo kraevogo suda ot 15 aprelya 2014 g. po delu № 22k-247 [Appeal the decision of the Kamchatka regional court from April 15, 2014 in case № 22k-247]. Unpublished.
5. Postanovlenie prezidiuma Yaroslavskogo oblastnogo suda ot 4 avgusta 2010 g. № 44-u-134 [The resolution of presidium of the Yaroslavl regional court of August 4, 2010, № 44-u-134]. Unpublished.
6. Kommentariy k Ugolovno-protsessualnomu kodeksu RF [Comment to the Criminal procedure code of the Russian Federation]. Moscow, 2010. 688 p.
7. Federalnyy zakon Rossiyskoy Federatsii ot 4 marta 2013 g. № 23-FZ «O vnesenii izmeneniy v stati 62 i 303 Ugolovnogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii i Ugolovno-protsessualnyy kodeks Rossiyskoy Federatsii» [The Federal law of the Russian Federation from March 4, 2013, № 23-FZ «On introducing amendments to articles 62 and 303 of the Criminal code of the Russian Federation and the Criminal procedural code of the Russian Federation»]. Sobranie zakonodatelstva Rossiyskoy Federatsii - Russian Federation Code, 2013, no. 9, art. 875.
8. Belkin A. R. Uchastie ponyatykh - anakhronizm ili neobkhodimost [Participation of witnesses - anachronism or necessity]. Teoriya i praktika kriminalistiki i sudebnoy ekspertizy [Theory and practice of criminalistics and forensic expertise.]. Moscow, 2010, vol. 6, рр. 11-19.
