CC BY
113Постсоветские исследования. Т.3. № 8 (2020) РЕАЛИЗАЦИЯ ИНИЦИАТИВЫ ОПОП НА ЮЖНОМ КАВКАЗЕ
М.А. Воробьева
Российский университет дружбы народов, Москва, Россия
Аннотация. Когда инициатива «Один пояс - один путь» стартовала в 2013 г., Китай не рассматривал Южный Кавказ в качестве важного направления. Но позднее отношение к региону изменилось. Поскольку Южный Кавказ является частью экономического коридора Центральная Азия-Западная Азия, он имеет стратегическую важность для Китая. Такие транспортные проекты как железная дорога Баку-Тбилиси-Карс и глубоководный порт Анаклия сделали регион еще более значимым.
С геополитической точки зрения, стабильность в Азербайджане и политические проблемы Грузии с Россией дают повод Китаю занять определенную нишу на Кавказе. На фоне политических противоречий с Западом Россия не хочет осложнения отношений с КНР, поэтому при правильном использовании представившихся возможностей и укреплении отношений с Грузией и Азербайджаном Китай сможет избежать конфликта со своим крупнейшим партнером в Евразии и выйти на европейские рынки кратчайшим путем.
Значение стран региона для инициативы «Один пояс - один путь» различается. У Армении потенциал намного меньше. Там недостаточно развита транспортная инфраструктура, а границы со стороны Азербайджана и Турции закрыты. Армения могла бы стать коридором для выхода на рынки стран Евразийского экономического союза и Ирана. Однако у нее нет общих границ со странами ЕАЭС, а проект строительства железной дороги между Арменией и Ираном слишком дорогой (3,2 млрд долл.) и малозначимый. При этом у самого Китая есть общие границы с двумя крупнейшими членами ЕАЭС, поэтому он легко может поставлять свои товары на рынки Евразийского союза через них.
В рамках данного небольшого исследования рассмотрим ключевые направления экономического сотрудничества КНР со странами Закавказского региона в рамках проекта «Один пояс - один путь» с точки зрения страноведческого анализа.
Ключевые слова: КНР, Армения, Азербайджан, Грузия, Южный Кавказ, экономика, сотрудничество.
IMPLEMENTING THE BELT AND ROAD INITIATIVE IN THE SOUTH CAUCASUS
M.A. Vorobieva
RUDN University, Moscow, Russia
Abstract. As the Belt and Road Initiative was launched in 2013, China did not regard the South Caucasus as an important destination. But later the attitude towards the region changed. Since the South Caucasus is part of the Central Asia-West Asia economic corridor, it is of strategic importance to China. Transport projects such as the Baku-Tbilisi-Kars railway and the deep-water port of Anaklia have made the region even more significant.
From a geopolitical point of view, stability in Azerbaijan and Georgia's political problems with Russia give China a reason to occupy a certain niche in the Caucasus. Against the background of political contradictions with the West, Russia does not want to complicate relations with the PRC, therefore, with the correct use of the opportunities presented and strengthening relations with Georgia and Azerbaijan, China will be able to avoid a conflict with its largest partner in Eurasia and enter European markets by the shortest route.
The relevance of the countries in the region to the Belt and Road Initiative varies. Armenia has much less potential. The transport infrastructure is underdeveloped there, and the borders from Azerbaijan and Turkey are closed. Armenia could become a corridor for entering the markets of the countries of the Eurasian Economic Union and Iran. However, it has no common borders with the EAEU countries, and the project for the construction of a railway between Armenia and Iran is too expensive ($ 3.2 billion) and insignificant. At the same time, China itself has common borders with the two
largest members of the EAEU, so it can easily supply its goods to the markets of the Eurasian Union through them.
Within the framework of this small study, we will consider the key areas of economic cooperation between the PRC and the countries of the Transcaucasian region within the framework of the "Belt and Road Initiative" project from the point of view of regional geographic analysis.
Keywords: China, Armenia, Azerbaijan, Georgia, South Caucasus, economy, cooperation.
Интересы КНР на ЮК.
Сегодня регион Южного Кавказа можно назвать весьма актуальным для внешнеполитических интересов Китая. Интерес такого рода пока что трудно назвать стратегическим, однако, основанный на, «стандартном» для Китая, экономическом проникновении в страны и регионы мира, его можно назвать насущным. В первую очередь, это связано с тем, что данный регион расположен на самом стыке Черного моря и Центральноазиатского региона. Еще рано ставить приоритетность региона Южного Кавказа на одну ступень с такими внешнеполитическими направления как США и Россия, но уже можно заметить возрастающий интерес КНР к данному месту и проследить стратегический курс на углубление и расширение ее влияния.
Среди всех причин для повышенного интереса Китая к региону Южного Кавказа можно выделить две основные. Первая причина - расположение Южнокавказского региона. Южного Кавказа примыкает к емким рынкам Евросоюза, а также участвует в большом количестве программ (Партнерство ради мира, план действий индивидуального партнерства и пр.)
Как уже говорилось выше, Южный Кавказ не стал исключением. Китай проводит политику экономической экспансии, но без особого ущерба для России, являющейся значительным актором в данном регионе. Южный Кавказ интересует КНР исключительно в качестве некоего экономического «базиса» для подступа к европейским рынкам, где в дальнейшем можно заниматься экспансией китайских товаров, инвестиций, а также рабочей силы.
Основная причина, по которой страны Южного Кавказа идут на сближение с КНР -стремление создать новые «точки опоры», помимо России. Зная это, Китай весьма грамотно выстраивает свою стратегию поведения и, в связи с этим, вполне может рассматривать пространство между
Центральноазиатским регионом и Черным морем, в качестве выгодного вложения своих политических и экономических ресурсов. В этом случае Китай рассматривает Южнокавказский регион в качестве своеобразной региональной ниши, где наблюдается свободная и здоровая конкуренция, позволяющая увеличить свое влияние. Для укрепления своих позиций Китай в очередной раз прибегнул к своему самому конкурентоспособному ресурсу. КНР использует экономическое проникновение, с последующей экспансией местного внутреннего рынка.
Вторая причина такой заинтересованности Китая в регионе Южного Кавказа - геополитические интересы. В связи с наличием уже устоявшихся достаточно крепких связей региональных стран с такими мировыми лидерами как Россия, США, Евросоюз, Иран, Турция и пр. Китай сегодня стремится занять свою «нишу» в этих отношениях, что сделать крайне сложно, т.к. имеются двусторонние отношения, определяющие «внешний облик» всего региона.
Однако это и показывает всю своеобразность избранного Китаем вектора проникновения, где последний не ограничен неурегулированными конфликтами, или отношениями глубокого или долгосрочного антагонизма. Как известно, Китай не принимает участие ни в каких известных формах урегулирования конфликтов в регионе Южного Кавказа и не состоит в отношениях стратегического партнерства и союзничества с данными странами.
Таким образом, получается, что для стран Южнокавказского региона КНР выступает в качестве глобального актора, занимающего место постоянного члена Совета Безопасности ООН. А неучастие в «блоковой системе» (НАТО, ОДКБ) дает лишнее пространство для внешнеполитических маневров со странами Южного Кавказа, выполняя в данной ситуации роль своеобразного «вакуума», заполняющего пространство, где
основные акторы региона оказываются бессильны в связи с объективными ограничениями.
Особо важным нюансом следует отметить отсутствие внутренних ограничений своей внешней и региональной политики, связанной с признанностью/ частичной при-знанностью/ непризнанностью того или иного государства. Т.е. Китай не ограничивает свои отношения какими-либо рамками, сотрудничая, например, и с Грузией, и с Абхазией, при этом упоминая, во время двусторонних официальных визитах, что он придерживается принципа территориальной целостности.
Касательно всех южнокавказских конфликтов, Китай занимает нейтральную позицию, однако делает акцент на мирном разрешении споров. Кроме того, это подтверждается еще и тем, что КНР весьма аккуратно лавирует и избегает установления какого-либо рода прямых контактов государственного уровня. Единственное, пожалуй, «обременение» Китая - «фактор Тайваня». Однако это не является ограничителем для построения экономических отношений со странами Южного Кавказа.
Как уже говорилось выше, занимая нейтральную позицию по отношению к конфликтам данного региона, КНР поддерживает идею мирного урегулирования. А касательно связей с Абхазией и Нагорным Карабахом, например, делает упор на сферу частного предпринимательства, т.к. она не обременена никакими политическими обязательствами. В данном контексте следует отметить, что такое поведение вызвано собственной обстановкой в Китае по отношению к Тайваню, так КНР не запрещает своим партнерам налаживать экономические связи, носящие частный характер, с Тайванем.
Что касается развития отношений Пекин-Ереван, то тут также намечаются движения со стороны Китая. Последний стремится занять еще свободные «ниши» в двусторонних связях Армении с другими странами мира. Пекин весьма грамотно и прагматично оценивает географическое и политическое значение Армении, в контексте ее политических, экономических и пр. связей с Россией. Более того, это не может не вызывать определенную конкуренцию между РФ и КНР. Но
сразу стоит отметить, что данная конкуренция еще не достигла уровня центральноази-атской. Также, в связи с планами НАТО и США по отношению к республикам Южного Кавказа, возникновение такого рода конкуренции кажется маловероятной и неоправданной. Однако некоторые цифры армяно-китайских отношений за последние годы заставляют задуматься.
Например, после официальных визитов глав Китая и Армении в 2000 и 2004 году наметилось значительное улучшение отношений между странами. А в начале этого десятилетия, в 2010 году, Китай занял второе почетное место (после России) по общему торговому балансу с Армянской Республикой. Это составило примерно около 9,1% от общего внешнеторгового баланса всей Республики.
Что касается Грузии, то тут все обстоит немного иначе. После того как Грузия была включена в проект по транспортировке каспийской нефти, она приобрела выгодное положение, что позволило ей выдвинуться вперед и заинтересовать ряд крупных стран ближнего и дальнего зарубежья. Китай начал действовать практически незамедлительно, и уже в 2017 г. было подписано соглашение между КНР и Грузией о свободной торговле между странами. Это позволило грузинской стороне освободить более чем 90% своей продукции от уплаты налогов. Кроме того, такой повышенный интерес со стороны Китая, дает возможность Грузии сыграть куда более важную роль в проекте «Один пояс -один путь».
На сегодняшний день Китай является третьим по величине торговым партнером Грузии, находясь сразу после Турции и Азербайджана, и отодвигая, таким образом, Россию на четвертое место. За последние два десятилетия объем товарооборота между двумя странами увеличился более чем в 80 раз. Особые надежды Грузия, также, возлагает на свои морские порты, находящиеся в Батуми, Поти и Анаклии, надеясь, что благодаря их наличию она сможет играть роль логистического центра для инициативы ОПОП как для всего региона, так и в особенности для КНР.
Если рассматривать Южный Кавказ со стороны Китая, то наиболее важные проекты
располагаются именно в Грузии. К таким проектам относятся:
• Строительство и открытие железнодорожных путей БТК. Это позволит в дальнейшем ускорить доставку грузов примерно на 45%.
• Строительство нового глубоководного порта в Анаклии. Новый порт позволит увеличить количество тонн груза в год до 100, а также, сделает возможным принимать крупные морские суда.
• Расширение магистрали Восток-Запад. В данном проекте принимают участие Всемирный банк, Азиатский Банк развития и пр.
Однако, несмотря на такие большие возможности Грузии, а также, учитывая ее столь выгодное географическое положение, для Китая она не является приоритетным направлением для транзитных и торговых путей. Хотя определенно имеется и геополитический фактор. Для Китая — это, прежде всего, усиление своего влияния в регионе, а для Грузии, соответственно - попытка избежать имеющегося давления со стороны России, а также получить залог безопасности
Сегодня перспективы развития отношений Грузии и Китая неоднозначны. Несмотря на то, что КНР активно усиливает свое экономическое присутствие, сравнить это с его присутствием в ЦАР невозможно. Наиболее привлекательным сегодня для Китая на территории Грузии являются новые перспективные инфраструктуры.
Третьим партнером Китая в регионе Южного Кавказа является Азербайджан. Отношения между двумя странами находятся в хорошем состоянии. Товарооборот между Азербайджаном и Китаем составляет порядка 5,7% (на 2017 год) от всего общего товарооборота Азербайджана. Эта цифра с каждым годом увеличивается. По сравнению с 2016 г., товарооборот между странами увеличился более чем на 33%. По предварительным итогам первого квартала 2019 г. товарооборот между КНР и Азербайджаном уже увеличился в 2,4 раза. Кроме того, главы обоих государств и главы правительств постоянно подтверждают положительную динамику развития отношений между двумя странами и выказывают уверенность в дальнейшем углублении сотрудничества.
Азербайджан не раз уже заявлял, что политические отношения между странами находятся на достаточно высоком уровне, а Китай, в свою очередь, неоднократно выражал свое мнение и поддержку касательно территориальной целостности Азербайджана. Как уже говорилось выше, Китай выступает за мирное урегулирование спорных вопросов на территории Южного Кавказа в связи со своим собственным «Тайваньским вопросом». Южнокавказские страны, в свою очередь, поддерживают КНР с ее позицией существования одного Китая.
Кроме того, следует упомянуть о том, что экономическое развитие отношений двух стран, также, находится на весьма высоком уровне. Это выражается в высоких цифрах товарооборота между странами, а также в заверениях представителей обеих стран в дальнейшей поддержке совместных инициатив. Так, например, недавно президент Азербайджана вновь отметил уровень и качество отношений между двумя странами, напомнив, что подписано уже множество двусторонних договоров и соглашений, а последний визит И. Алиева в Китай (апрель 2019 г.) связан, прежде всего, с участием в крупном международном форуме «Пояс и Путь». По мнению И. Алиева, сотрудничество Республики с Китаем полностью отвечает всем интересам обеих стран, и что имеются веские основания для продолжения сотрудничества, а также его углубления и расширения.
Кроме того, можно отметить, что в отношения Баку и Пекина пока что не наметилось ни одно серьезного недовольства или спора, что существенно отличает Азербайджан от других стран Южного Кавказа. В связи с этим, можно сделать небольшой вывод, что Азербайджан имеет чуть больше привилегий по сравнению со своими южнокавказскими «братьями».
Из всего вышесказанного мы можем сделать вывод, что интерес Китая к Южному Кавказу усиливается с каждым годом. На данный момент укрепление влияния происходит за счет государственных инвестиций и частных капиталов, однако может оказаться, что, несмотря на обширность этих ресурсов, в скором времени их может оказаться недостаточно для поддержания необходимого уровня вовлеченности и участия в
региональных процессах. В таком случае, вполне вероятно, что Китай сменит свою политику «экономической экспансии» на какую-либо другую внешнеполитическую схему усиления влияния, совершенно нестандартную для КНР. В данной ситуации приоритетом станет защита собственных интересов, касающихся китайского капитала, на пространстве между Центральноазиат-ским регионом и Черным морем.
На протяжении последних двух десятилетий Китай проводит весьма усердную работу по вовлечению центральноазиатских элит в свою зону влияния. Однако сегодня с трудом представляется, что когда-то может сложиться такая ситуация, когда подобная политика будет проводиться и в отношении Южнокавказских республик.
Еще один фактор, способствующий быстрому и уверенному проникновению Китая в регион Южного Кавказа, заключается в том, что соседние региональные державы (Россия, Турция и Иран) не воспринимают КНР, как потенциального конкурента. Китай
История развития отношений КНР и стран ЮК в период 1991-2013 гг.
Азербайджанская Республика.
Независимость Азербайджана КНР признала 27 декабря 1991 г. А дипломатические отношения были установлены уже 2 апреля 1992 г. Первое посольство Китая было открыто в августе 1992 года в Баку. Азербайджанское посольство открылось в 1993 г. в Пекине. В ходе первого рабочего визита президента Азербайджана Г. Алиева в Китай в 1994 г. было подписано 8 соглашений, регулирующих взаимоотношения двух стран, среди которых были соглашения о сотрудничестве в области культуры, науки, туризма, соглашение об открытии воздушного маршрута и пр.
Особо важным моментом в отношениях двух стран можно назвать 2005 год и визит президента Азербайджана Ильхама Алиева в КНР. Тогда было подписано множество документов, в основном затрагивающие гуманитарную сферу, также, был проведен бизнес-форум, на котором присутствовали 40 азербайджанских компаний и 400 китайских
1 Посольство Азербайджанской Республики в Китайской Народной Республике. Двусторонние отношения. [Режим доступа]:
предприятий. Тогда было подписано свыше 20 договоров между компаниями.
Что касается острого вопроса о признании территории, то обе страны придерживаются обоюдоприемлемого варианта. Китай придерживается позиции, что Карабах является международно-правовой частью Азербайджана, а Азербайджанская Республика придерживается идеи о том, что Тайвань -часть Китая.
Отношения двух стран имеют обширную договорно-правовую базу. В период с 1992 г. было подписано множество договоров и со-глашений1.
Товарооборот между двумя странами имеет положительную тенденцию, увеличиваясь с каждым годом, что говорит о прочных экономических отношениях и стремлениях обеих стран развивать их и углублять. Сегодня Китай для Азербайджана является четвертым по величине торговым партнером. В период с 1992 г. по 2017 товарооборот между странами увеличился в 800 раз (с 1,5 млн долл. до 1,298 млрд долл.). Невзирая на спад на мировом экономическом рынке, товарооборот Китая и Азербайджана в 2016 г. достиг рекордной отметки.
Кроме того, о взаимовыгодном экономическом сотрудничестве двух стран, также, свидетельствует и диверсифицированность структуры товарооборота стран. Более того, Азербайджан регулярно проводит различные экономические реформы, улучшая тем самым инвестиционную среду для привлечения иностранных инвесторов. Китайская сторона и китайские предприятия выражают свою готовность принять участие в экономическом строительстве на территории Азербайджанской Республики.
Основной интерес для Китая представляет энергетическая сфера сотрудничества с Азербайджаном. Постепенно китайская сторона все активнее и активнее втягивается в конкурентную борьбу за ресурсы Каспийского региона. В 2010 г. в СМИ появилась информация о том, что самые крупные китайские нефтяные компании - China Petroleum & Chemical Corporation (Sinopec) и CNOOC («Китайская национальная
http://beijing.mfa.gov.az/ru/content/3 (дата обращения: 18.05. 2020).
оффшорная нефтяная корпорация») собираются приобрести 5,6% от общей доли месторождения Азери-Чираг-Гюнешли в Азербайджанской Республике. До сегодняшнего момента данная сделка так и не была подтверждена данными компаниями, однако были заявления, что она находится в стадии разра-ботки1.
Следующая важная веха в отношениях -2010 г., когда представители Государственной нефтяной компании Азербайджана (ГНКАР) посетили КНР и подписали контракт на поставку нефти китайской стороне2. По словам руководства ГНКАР, китайский рынок - это прекрасные возможности для Азербайджана. Прежде всего, он достаточно обширный, что позволит увеличить продажи, а также, это будет способствовать диверсификации поставок азербайджанской нефти3. Кроме того, стоит сказать, что компания, с которой заключила договор ГНКАР, является довольно активным актором и на Ближнем Востоке. Zhuhai Zhenrong («Чжуай Чжэнжун») - крупнейший экспортер иранской нефти.
Республика Армения.
Отношения с Арменией у Китая достаточно дружеские еще с давних пор. С древних времен армянские купцы доставляли в Китай редкие и дорогостоящие товары, например, уникальный краситель кармин. Китай же обменивал это на китайский шелк и фарфор, а также нефрит.
Кроме того, есть еще особенность в отношениях Китая и Армении. Армяне выступали своеобразным посредником между западным миром и миром Востока. Так, например, в Китай долгое время был запрещен въезд христианам, однако для армян делалось исключение. Тогда же Великая Армения была одним из главных экономических партнеров Китая.
Актуальность эти отношения не потеряли и до сих пор, и сыграли важную роль в
1 China oil giants join hands for Caspian Sea oil field," People's Daily.- Режим доступа: http://english.peo-ple.com.cn/90001/90776/90882/6900258.html (mode of access: 13.05.2020).
2 SOCAR delegation visits China and Singapore," Official
Website of State Oil Company of Azerbaijan Republic.-
Режим доступа: http://socar.az/2913-news-view-en.html (mode of access: 13.05.2020).
тот момент, когда современный Китай решил возродить Великий шелковый путь в новых условиях, где внешнеполитической практикой, вместо изоляции, стал позиционироваться глобализм. Дипломатические отношения между двумя странами после распада СССР были установлены в 1996 г.4 Тогда же Китай открыл свое посольство в Армении. На сегодняшний день Китай является одним из основных торговых партнеров Армении, их товарооборот составляет порядка 11,5%.
Однако основной интерес Китая в Армении - это отнюдь не торговля. КНР рассматривает эту Южнокавказскую республику в качестве транспортного коридора в Европу, пересекающий Ближний Восток, Иран и весь Южный Кавказ. Несмотря на то, что Армения не имеет выходов к морю, она рассматривается не только как участник сухопутного, но и участник морского Шелкового пути XXI в. Это, в первую очередь, связано с тем, что Армения находится в стороне от всех возможных зон риска данного региона: от Сирии, Курдистана, Ирака и пр. Таким образом, Армения имеет весьма выгодное геополитическое расположение. В связи с этим, китайские инвесторы всегда с готовностью вкладываются в строительство автомобильных и железных дорог на территории Армении, несмотря на их стоимость.
Сама Армения тоже весьма позитивно рассматривает участие Китая в своих внутренних и внешних делах. Так, например, армянская сторона предлагает КНР модифицировать оставшиеся еще со времен СССР химические заводы и институты, т.к. полагает, что советское наследие может оказаться весьма полезным. По мнению армянской стороны, вся химическая продукция будет пользоваться в странах ЕАЭС большим спросом. Это будет способствовать созданию новых рабочих мест в Армении, а Китай, в свою очередь, получит значительную прибыль.
3 Информационный портал 1NEWS.AZ. «Китайский рынок нефти интересен для Азербайджана - Глава ГНКАР».- Режим доступа: http://www.1news.az/econ-omy/oil_n_gas/20101227020032779.html (дата обращения: 13.05.2020).
4 Министерство иностранных дел Республики Армения. Двусторонние отношения. [Режим доступа]: https://www.mfa.am/ru/bilateral-relations/cn (дата обращения: 18.05.2020).
Еще одной отраслью для сотрудничества, Армения рассматривает сельское хозяйство. Власти Республики придерживаются мнения, что Китай, страдающий от сильного загрязнения окружающей среды, будет заинтересован в развитии данного направления, закупая экопродукты и развивая сферу экоту-ризма.
Помимо сферы химической промышленность, сельского хозяйства и строительства дорог, перспективным направлением развития сотрудничества можно назвать организацию прямых авиарейсов между некоторыми городами Китая и Ереваном. Это должно способствовать увеличению притока китайских туристов на территории Армении, а кроме того, будет способствовать развитию культурных и экономических связей между двумя странами.
Однако самым важным фактором для сближения можно считать все же геополитическое расположение Армении, т.к. КНР надеется сделать там своеобразный «плацдарм» для своего укрепления в области Южного Кавказа. Именно с этим связано развитие и военного сотрудничества между двумя странами. Так, например, в 2017 г. в ходе официального визита министра обороны Армении в Китай, было подписано соглашение о предоставлении Армении помощи в размере 10 млн. юаней. Тогда особое внимание было уделено обсуждению сотрудничества в кадровой сфере и Нагорно-Кара-бахскому конфликту. Министр обороны Китая, в который раз, сделал заявление о том, что Китай придерживается варианта с мирным урегулированием конфликта. Хотя, несмотря на все подобные обсуждения и встречи, несомненный приоритет для укрепления влияния все же делается на экономику и политику.
Подводя итог всему вышесказанному, можно сделать вывод, что Армения сегодня занимает положение своеобразного «посредника» между Китаем и Западным миром, как делала это и ранее, в древние времена. Однако следует отметить, что реальное сотрудничество Армении и Китая куда менее глобальное, чем об этом заявляет Армения. Прежде всего, это связано с небольшими размерами самой Республики. Однако это не отменяет того, что Армянская Республика
является достаточно полезным партнером для китайской стороны.
Грузия.
Дипломатические отношения с Грузией Китай установил в 1991 г. Коммюнике об установлении отношений было подписано в 1992 г.
Сегодня, в условиях увеличивающейся мощи Китая, Грузия уделяет большое внимание его роли на международной арене. Основная точка преткновения для многих двусторонних отношений в данном тандеме отсутствует. Грузия выступает за идею «одного Китая» и придерживается мнения о том, что Тайвань - неотъемлемая часть территорий КНР. При наличии схожей ситуации у самой Грузии, последняя, также, выступает против обретения независимости Абхазией и Южной Осетией, против их участия в международных и различных региональных организациях.
Китай в этом вопросе придерживается позиции, что вопросы с Абхазией и Южной Осетией - это личное внутреннее дело Грузии и не подлежат стороннему вмешательству. Кроме того, Китай неоднократно заявлял, что поддерживает идею мирного урегулирования данных споров, основываясь на идеях государственного суверенитета и территориальной целостности самой Грузии.
В октябре 1997 г. была создана региональная организация ГУАМ. Россия и Китай отреагировали достаточно быстро, в связи с тем, что такой поворот событий был весьма невыгоден, прежде всего, в связи с возникающей конкуренцией с Западом за энергоресурсы Центральной Азии. В 2001 г., как противовес ГУАМ, создается ШОС. Поскольку основной идеей ГУАМ была прокладка магистрали и коридоров для энергоресурсов из Азии на европейские рынки, то и ШОС сосредоточила свое внимание на совместных энергетических проектах, касающихся разведки углеводородных месторождения и совместного использования водных ресурсов.
Активное сотрудничество ГУАМ с США, с явной ориентированностью на Европейский Союз и НАТО, указывало на то, что США стремится перераспределить влияние на постсоветском пространстве, чего Россия и Китай никак не могли допустить. Для США ГУАМ - инструмент политического
давления на РФ и КНР, а также, возможность реализовать свою стратегию на евразийском пространстве. В связи с этим, а также, с усилением ГУАМ и позиций США, Грузия стала ареной столкновения интересов США с одной стороны и интересов России и Китая с другой. Усиление интереса со стороны Китая также обусловлено тем, что Грузия располагается на пути потенциального евразийского транспортного коридора.
Особые опасение о «переманивании» Грузии западной стороной появились у Китая после того, как в 2014 г. она подписала Соглашение об Ассоциации с ЕС. Китайская сторона и до этого выражала готовность популяризировать грузинское вино и увеличить объемы экспорта, повысив, таким образом, товарооборот между странами и наладив культурную сферу отношений. В 2012 г. Грузия была впервые приглашена в участие в ярмарке ЭКСПО «Китай-Евразия», а также в Форуме по китайско-евразийскому экономическому развитию и сотрудничеству.
Китай всегда стремится делать акцент на совместном производстве, что, в первую очередь, связано с выгодностью такого рода деятельности. Основными выгодами в подобных условиях будут:
• увеличение рабочих мест для обеих сторон,
• рост ВВП страны,
• увеличение объемов товарооборота между странами и пр.
В связи с этим, в двусторонних отношениях между странами большой потенциал имеют сфера сельского хозяйства, энергетика, строительство, торговля, логистика, информационные технологии и пр. Кроме того, не стоит забывать и о сфере бизнеса, который очень популярен на территории КНР. На постоянной основе проводится большое количество совместных коммерческих форумов, кроме того, на территории Грузии открыто свыше 25 китайских инвестиционных, финансовых и строительных компаний. Таким образом, учитывая все сферы сотрудничества, к 2015 г. Китаю удалось занять третье место среди торговых партнеров Грузии. Объем инвестиций со стороны КНР составил 157 млн долл., а торговый оборот между странами порядка 7,3% от всего внешнего товарооборота, то есть около 751 млн долл.
Кроме того, не следует забывать и о возрастающем интересе Грузии к китайской культуре и языку. Это вполне можно рассматривать, как удачное влияние «мягкой силы» КНР.
В отличие от других стран Южного Кавказа и Центральной Азии, Китай намеревается использовать Грузию лишь в качестве транзитного коридора для китайской продукции. Среди положительных сторон данного сотрудничества есть и негативные аспекты. Такая экономическая экспансия со стороны Китая и использование Грузии могут привести к ее «отставанию», то есть будут замедлены темпы ее индустриализации, а также процессы развития собственной промышленности.
Отношения стран ЮК и КНР в контексте инициативы ОПОП.
Руководство Грузии одним из первых подписало 9 марта 2015 г. меморандум о взаимопонимании с Китаем с целью совместного строительства экономического пояса Шелкового пути. В марте 2015 г. Армения и Китай приняли совместную декларацию о развитии и углублении дружественного сотрудничества и меморандум об укреплении сотрудничества в создании экономической зоны Шелкового пути.
В декабре 2015 г. Баку официально поддержал инициативу «Пекинский пояс и улица». Во время визита президента И. Алиева в Китай стороны подписали меморандум о взаимопонимании в отношении совместного строительства Пекинского пояса.
В апреле 2015 г. Грузия и Азербайджан были в числе учредителей Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (А11В). В марте 2017 г. АПВ одобрил заявку Армении на вступление в финансовую организацию. Делегации стран Южного Кавказа принимают участие в форумах международного сотрудничества «Один пояс, один путь». В республиках также проводятся мероприятия, посвященные этой инициативе.
В частности, с 2015 г. данный форум проводится и в Тбилиси. Он объединяет политических лидеров, бизнесменов и общественных деятелей из более чем 60 стран мира.
Важной частью двусторонней повестки дня в отношениях между Китаем и странами Южного Кавказа является минимизация
торговых барьеров и упрощение таможенных процедур. В мае 2017 г. Азербайджан подписал Меморандум о взаимопонимании с КНР о сотрудничестве в области технических регламентов, стандартизации и оценки соответствия. Документ направлен на устранение технических барьеров в торговле и укрепление экономических связей между государствами. Согласно соглашению, китайская сторона признает сертификаты, выданные на продукцию, производимую в Азербайджане, и укрепит сотрудничество с аккредитованными органами по сертификации. Кроме того, Пекин будет поддерживать Баку в его членстве в международных организациях, действующих в области аккредитации.
Правительство Китая и страны Южного Кавказа активно обсуждают транзит китайских товаров в европейские страны через весь регион. Кавказские республики пытаются использовать свое выгодное стратегическое положение в качестве важного звена на транспортных маршрутах между Европой и Азией. Азербайджан и Грузия активно лоббируют Китай за проект Транскаспийского международного транспортного маршрута или «Центральный коридор через Китай, Казахстан, Каспийское море, Азербайджан, Грузию и даже больше за Турция и Европа.
В ноябре 2018 г. в результате договоренностей между министром экономики Азербайджана Ш. Мустафаевым и главой китайской железнодорожной компании Лу Донгфу была создана рабочая группа по координации коммуникаций в транспортном секторе. Стороны договорились обсудить будущие перспективы TMTM в Баку в рамках совместного мероприятия с участием Китая, Турции, Казахстана и Грузии.
Армения, Азербайджан и Грузия, по вполне объективным причинам, не могут быть отнесены к приоритетным направлениям внешней политики Китая. Эти страны не граничат с КНР, и их экономическое сотрудничество не столь велико, даже если оно развивается быстрыми темпами. Несмотря на это, Южный Кавказ оказал значимое влияние на Пекин. Этот визит был недавно подтвержден еще раз визитом министра
иностранных дел Китая Ван И в три закавказских государства в мае, который сразу же был назван историческим.
В 2015 году Китай подписал различные документы (протоколы, декларации, меморандумы) с Грузией, Арменией и Азербайджаном об их участии в экономическом поясе Шелкового пути. КНР и Грузия в 2017 году подписали соглашение о свободной торговле - это было первое такое соглашение на всем постсоветском пространстве. Около 96% китайского экспорта в Грузию были освобождены от пошлин и платежей, и более 90% грузинских товаров, поступающих в КНР, получали нулевые тарифы. Значительное внимание уделяется Китаю и Азербайджану. На эту страну приходится более 40% торговли Китая с регионом. Большой интерес для Пекина представляет железная дорога Баку-Ахалкалаки-Тбилиси-Карс, ведущая от побережья Каспийского моря к побережью Черного моря, как одно из окон из Азии в Европу. Однако до сих пор, несмотря на некоторые громкие заявления местных политиков и экспертов, Южный Кавказ так и смог стать более значимой территорией для транзита между Китаем и Европой. Многое остается скорее на уровне планов и деклараций. Это, впрочем, не означает, что ситуация навсегда застынет в сегодняшнем виде.
Позиции Армении в плане инфраструктурных программ достаточно уязвимы - из четырех границ у страны только две, с Грузией и Ираном, поэтому она не участвует во многих региональных проектах. логистика и энергетика. Однако Пекин также видит в этом направлении связь между Евразийским экономическим союзом и Тегераном. Китай уже занимает второе место по импорту в Армению после своего стратегического союзника, России.
Южный Кавказ важен не только для Китая в экономических вопросах. Это не первый год, когда Пекин сталкивается с проблемами радикального джихада в автономном районе Синьцзян-Уйгурский. Кавказский регион, прилегающий к Ближнему Востоку, важен в контексте противодействия этой угрозе. Такие знаковые люди в рядах ИГИЛ1, такие как Тархан Батирашвили (Умар аль-
1 Запрещена в Российской Федерации.
Шишани) или Муслим Маргошвили, приехали из Ахметского района (Панкисское ущелье) в Грузии. По данным Soufan Group, в конце 2017 г. девятьсот человек из Азербайджана и двести граждан Грузии участвовали в ИГИЛ на Ближнем Востоке.
Не только Китай, но и сами страны региона имеют свои интересы в развитии сотрудничества. Для Грузии и Азербайджана крайне важно, чтобы Китай последовательно придерживался принципов территориальной целостности. Чжан Яо, эксперт из Шанхайского института международных отношений, сказал: «В последние несколько веков Косово, Абхазия и Южная Осетия имеют сложную историю и сложные этнические проблемы. Не только Китай, но и сами страны региона заинтересованы в наращивании сотрудничества. Для Грузии и Азербайджана крайне важно, чтобы Китай последовательно придерживался принципов территориальной целостности. Чжан Яо, эксперт из Шанхайского института международных отношений, выделил: «В прошлые века Косово, Абхазия и Южная Осетия имели сложную историю и сложные этнические проблемы.
У Китая есть свои проблемы в национальной политике. Поэтому, с точки зрения КНР, наша страна не заинтересована в иностранном вмешательстве в национальную политику и территориальную целостность Китая. В то же время Китай не сталкивается с аналогичными проблемами, которые существуют в других странах. Аналогичным образом, в мае этого года, находясь в Тбилиси, министр иностранных дел Китая Ван Йи сказал: «Мы уважаем независимость, суверенитет и территориальную целостность Грузии».
В ответ закавказские лидеры также готовы проявить солидарность со своими пекинскими партнерами. Например, по словам президента Азербайджана И. Алиева, «Азербайджан и Китай постоянно полагаются на международные организации, наша страна всегда действует с позиции одного Китая по вопросу Тайваня, и эта позиция в будущем останется неизменной».
Однако здесь есть некоторые нюансы. Если Баку, двигаясь в направлении равноуда-ленности мировых центров силы, сможет предоставить больше возможностей для маневра в отношениях с Пекином, то
сближение между Тбилиси и Китаем регулярно подвергается критике со стороны Запада. Например, визит Ван Йи в Грузию в мае вызвал недовольство США. В июне М. Бах-тадзе, тогдашний премьер-министр Вашингтона, получил серьезный упрек от государственного секретаря М. Помпео за совместные экономические планы с КНР в Вашингтоне в июне. Китай и Россия назывались «воображаемыми друзьями» Тбилиси. Хотя Грузия, несмотря на заявленный маршрут вступления в НАТО и ЕС, остается единственным государством Южного Кавказа, подписавшим соглашение о свободной торговле с Китаем.
У Армении на китайском направлении другие цели и задачи. По понятным причинам невозможно продвигать идею миацума (объединения) Армении с Нагорным Карабахом. Китай, имеющий проблемы с Тайванем, Тибетом и Синьцзяном, не будет подыгрывать легитимности непризнанной государственности и ирредентизма. Но, страдая от недостаточной региональной интеграции и в зависимости от динамики российско-грузинских отношений (Армения не имеет прямой границы с союзной Россией), Ереван стремится расширять международные отношения по всем направлениям и предотвращать монополизацию карабахского вопроса (а также вопросы безопасности Закавказья в целом) со стороны Азербайджана.
Более того, для всех трех стран Китай играет роль альтернативы России и Западу. Тбилиси, Ереван и Баку по-своему устали от вечного прояснения отношений между Москвой, Вашингтоном и Брюсселем на их территории. В этом отношении Пекин рассматривается как сила, способная уравновесить крайности.
Запад, по мнению стран Южного Кавказа, не способен объективно поддерживать территориальную целостность в регионе, потому что находится в конфронтации с Россией. За последние два десятилетия Запад и Россия менялись попеременно, уважая принципы статус-кво и ревизионизма, поддерживая национальное самоопределение и единство государств. В то же время КНР продемонстрировала согласованность внешней
политики и свою независимость от того, что происходит с Косово, Абхазией и Крымом.
Для небольших стран чрезвычайно важны правила игры в международных отношениях, чего нельзя сказать о великих державах, которые могут позволить себе импровизировать. На Южном Кавказе это приводит к прагматизму во внешней политике стран. Таким образом, первой страной, заключившей соглашение о свободной торговле с Пекином, была Грузия, которая была обязана вступить в НАТО.
Пока рано говорить о Пекине как о главном игроке в регионе. По словам востоковеда Станислава Тарасова, Китай проводит тщательную «дипломатическую разведку в Закавказье», основанную на экономике в отношениях со странами. Нет вопроса о вмешательстве Пекина в урегулирование этнополи-тических конфликтов. С точки зрения КНР, «Россия сможет сыграть позитивную роль в регионе, поскольку она имеет здесь традиционное влияние. Так что проблемы между Россией и Грузией должны решать только эти две страны, Китай не будет вмешиваться в отношения между ними».
В то время, когда потребность в диверсификации внешней политики на Кавказе очевидна, Пекин строит политические рамки, привлекательные для стран региона. Кроме того, нежелание вмешиваться во внутренние проблемы региона делает Китай удобным для всех партнером.
В 2017 г. большинство стран СНГ отмечают годовщину установления дипломатических отношений между ними и остальным внешним миром в течение четверти века. В рамках стратегии диверсификации советских интеграционных отношений, ориентированной на Россию, политика построения отношений с западными странами и основными донорами в мире, такими как Япония, была основным приоритетом. В 1990-е гг., в первое десятилетие независимости стран СНГ, их отношения с Китаем были частично омрачены отношениями с Россией.
Низкий старт был вызван не только слабым интересом к экономикам СНГ, но и тем местом, которое они занимали в планировании внешней политики КНР. От Пекина постепенно вырос интерес к постсоветскому пространству: последовательно, от
трансграничного сотрудничества со странами Центральной Азии, до первых проектов по строительству газопроводных и товарных линий связи с Таджикистаном, Туркменистаном, Кыргызстаном, Казахстан, включая приобретение пакетов на месторождениях нефти и газа и политику низких процентных ставок. кредиты на покупку странами СНГ товаров и технологий у компаний КНР. В результате в 2010 г. основная китайская инвестиционная платформа в странах СНГ и ЕАЭС была сконцентрирована в Казахстане: ее накопленный объем достиг 21 млрд долл. 1,4% (уходящий китайский инвестор из Уралкалия). Пик роста китайских инвестиций в России в прошлом, хотя ожидается в будущем.
Что касается Южного Кавказа и западной части СНГ, то о явном интересе Китая к этому региону можно говорить только с начала 2010-х гг. Отношения Пекина с Баку развивались в соответствии с этой общей тенденцией: они постепенно развивались от низкого начала к возрастающей активности. Если для Баку было важно понять интересы КНР в регионе и то, как ресурсы Китая могут быть использованы в более широком контексте, чем создание транспортного коридора, то Китай исследовал Южный Кавказ и Азербайджан на расстоянии, чтобы создать их. включить растущее глобальное макроэкономическое присутствие в свою стратегию. Культурное влияние Китая также растет - в Азербайджане существует до двух филиалов Института Конфуция, хотя и незначительно, но неуклонно растет интерес к китайскому языку. Понятно, что сотрудничество между Пекином и Баку в экономической сфере неуклонно развивается, но с явными перекосами. Азербайджан, как и многие другие страны Евразии, подавлен глобальной экономической экспансией Китая.
Это заметно по всем направлениям: в сфере транспорта, связи, сельского хозяйства, строительства, машиностроения и легкой промышленности. Если в 1992 г. товарооборот между странами составлял 1,5 млн долл., то этот показатель, который в 2016 г. увеличился бы в 500 раз, достиг бы 770 млн долл. В настоящее время Китай занимает четвертое или пятое место по объему продаж сырья в Азербайджане (конкуренция с
Германией), третье место по импорту и двенадцатое по экспорту.
В течение некоторого времени Азербайджан также рассматривал китайский рынок в качестве важного экспортного направления. Характерно, что торговый представитель в Китае был назначен вторым после представителя в России, и это, конечно, отражает приоритеты Баку.
Появляется совершенно новый аспект китайского присутствия на Южном Кавказе. Соглашение о зоне свободной торговли между Китаем и Грузией вступило в силу в конце 2017 г. - в начале 2018 г. (более 90% номенклатуры товаров для перевозки товаров в двух странах будут освобождены от таможенных пошлин). По предварительным оценкам, экспорт Грузии в Китай вырастет на 29,1% благодаря ЗСТ, а экспорт в обратном направлении - на 6,7% (подробности соглашения см. В обзоре Центра изучения перспектив интеграции). Тенденция такова, что возможности соглашения о свободной торговле с Грузией позволят Китаю постепенно вывести экономику Южного Кавказа на орбиту. Вряд ли Пекин будет настолько добросовестен, чтобы заблокировать возможность импорта азербайджанской и армянской продукции в КНР по грузинским сертификатам, которые, без сомнения, будут использовать предприниматели Южного Кавказа.
Если темпы Китая продолжатся, конкуренция с влиянием ОАЭ на Южном Кавказе в будущем будет почти такой же, за исключением экономической линии, сформированной русскими закавказскими диаспорами, которые просто отсутствуют в Китае. Кроме того, китайское соглашение о свободной торговле будет конкурировать с расширенным соглашением о свободной торговле на Южном Кавказе с Европейским союзом (такой режим есть у Грузии, переговоры завершает Армения, переговоры ведут Азербайджан, возможно, завершится к ноябрю 2017 г.). Здесь следует отметить, что к вопросу о техническом воздействии отношений ОАЭ с КНР (переговоры по ЗСТ) на уже сформированные зоны свободной торговли будет
применен определенный интерес - тот же транскаспийский маршрут пересекает территорию и соответствует техническим стандартам Евразийского Союза. Сочетание ОАЭ и китайского «Пояса» еще не является «открытой» страницей для трансформации постсоветского пространства.
Поэтому тенденция расширения присутствия Китая в экономике республик Южного Кавказа стабильна несмотря на то, что регион не является приоритетным. В последние годы Китай стал основным торговым партнером Азербайджана, Армении и Грузии. В то же время все республики имеют отрицательное сальдо в торговле с ним. Китайский импорт в несколько раз превышает экспорт из стран Кавказа и Китая. Китай использует рынок Южного Кавказа для сбыта машиностроительной продукции и широкого спектра потребительских товаров.
Республики Закавказья представляют собой удобный «плацдарм» для выхода Китая на крупные рынки третьих стран. Следовательно, Грузия имеет преференциальные торговые режимы с Европой, Турцией и государствами СНГ; Армения, которая является страной Евразийского экономического союза, создает свободную экономическую зону на совместной границе с Ираном в Мегри.
Китайские компании участвуют в качестве предпринимателей в строительстве и модернизации инфраструктуры. КНР заинтересована в следующем: соединение закавказской транспортной инфраструктуры «Пояс и Путь». Он хочет диверсифицировать наземный маршрут от международного транскаспийского транспортного маршрута. Транскаспийская дорога пересекает территорию пяти стран с разными таможенными, пограничными и тарифными режимами.
Перспективы повышения интереса Китая к Закавказью будут зависеть от прогресса в улучшении транспортной инфраструктуры в регионе. Кроме того, странам транзита придется проделать большую работу по устранению существующих торговых барьеров, чтобы создать конкурентоспособный маршрут наземного транспорта.
Библиографический список
Fallon F. The New Silk Road: Xi Jinping's Grand Strategy for Eurasia / F. Fallon //American Foreign Policy Interests. 2015. № 37. Р. 140-147.
Воркунова О.А., Курылев К.П. Российско-китайские отношения - связующее звено трансформации Евразии // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. 2019. Т. 18. № 4. С. 828-844. Курылев К.П., Мартыненко Е.В. Российско-китайское экономическое сотрудничество в контексте проекта «Один пояс, Один путь». Фактор ЕАЭС И ШОС // Вопросы национальных и федеративных отношений. 2019. Т. 9. № 11 (56). С. 1937-1948. Ларин А., Матвеев В. Китайская стратегия «продвижения на Запад» и «новый Шелковый
путь» // Проблемы Дальнего Востока. 2014. № 5. С. 8. Маилян Б.В. Основные тенденции внешнеполитического курса Грузии и некоторые аспекты ее сотрудничества с Китайской Народной Республикой // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Международные отношения». 2016. № 2. С. 311-322. Песцов С.К. Дискурсивная сила во внешней политике Китая: интерпретация и продвижение инициативы «один пояс - один путь». Серия «Политология. Религиоведение», 2017. Т. 22. С.155-164.
Саакян М. Китайская инициатива «Один Пояс, Один Путь» и Армения. Ереван, 2019.
Сведения об авторе: Воробьева Мария Алексеевна- магистрант кафедры теории истории международных отношений РУДН (e-mail: [email protected]).
References
Kurylev K.P., Martynenko E.V. Russian-Chinese economic cooperation in the context of the "One Belt, One Road" project. The EAEU and SCO factor // Issues of national and federal relations. 2019.Vol. 9. No. 11 (56). S. 1937-1948. Larin A., Matveev V. Kitajskaya strategiya «prodvizheniya na Zapad» i «novyj SHelkovyj put'» //
Problemy Dal'nego Vostoka. 2014. № 5. S. 8. MailyanB.V. Osnovnye tendencii vneshnepoliticheskogo kursa Gruzii i nekotorye aspekty ee sotrud-nichestva s Kitajskoj Narodnoj Respublikoj // Vestnik Rossijskogo univer-siteta druzhby narodov. Seriya «Mezhdunarodnye otnosheniya». 2016. № 2. S. 311-322. Pescov S.K. Diskursivnaya sila vo vneshnej politike Kitaya: interpretaciya i prodvizhenie iniciativy
«odin poyas - odin put'». Seriya «Politologiya. Religiovedenie», 2017. T. 22. S. 155-164. SaakyanM. Kitajskaya iniciativa «Odin Poyas, Odin Put'» i Armeniya. Erevan, 2019. Vorkunova O.A., Kurylev K.P. Russian-Chinese relations as a connecting link in the transformation of Eurasia // Bulletin of the Peoples' Friendship University of Russia. Series: History of Russia. 2019.Vol. 18. No. 4.P. 828-844.
About the author: Vorobyova Maria Alekseevna - master's degree student of the department of theory and history of international relations of the Peoples' Friendship University of Russia (e-mail: [email protected]).
