CC BY
58
УДК 94 (57.6)
Гореликов Андрей Иванович
кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и архивоведения Комсомольского-на-Амуре государственного технического университета dom-hors@mail.ru
РЕАЛИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ КОРЕННЫХ МАЛОЧИСЛЕННЫХ НАРОДОВ
ЮГА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ (1960-1980 ГГ.) [1]
Gorelikov Andrey Ivanovich
PhD in History, Assistant Professor of the History and Archival Science Department, Komsomolsk-on-Amur State Technical University
dom-hors@mail.ru
IMPLEMENTATION OF THE STATE NATIONAL POLICY IN THE SOCIAL SPHERE CONCERNING INDIGENOUS MINORITIES INHABITING THE SOUTH OF THE FAR EAST OF RUSSIA (1960-1980) [1]
Аннотация:
В статье проанализированы процессы реализации национальной политики советского государства в социальной сфере на примере малочисленных народов юга Дальнего Востока России.
Ключевые слова:
коренные малочисленные народы, Дальний Восток, национальная политика.
Summary:
The article deals with processes of the national social policy implementation by the Soviet state on the case study of the indigenous minorities inhabiting the south of the Far East of Russia.
Keywords:
indigenous minorities, Far East, state national policy.
Реализация государственной национальной политики в социальной сфере коренных народов проявилась как глубокий и всеохватывающий процесс включения в новую общественную систему - развитой социализм.
Если иметь в виду весь исторический процесс развития коренных малочисленных народов, реализация социальной политики проявилась очень сложно, как глубокий и всеохватывающий процесс модернизации. Государству принадлежала главная роль в выборе приоритетных направлений социальных преобразований. Не подлежит сомнению тот факт, что важнейшим фактором, оказывающим существенное влияние на целевые установки социальной политики в отношении коренных народов в 1960-1980 гг., являлась конкретная общественно-политическая обстановка в стране, а также реальное социально-экономическое положение данных народов. Тенденции общественно-политического развития советского общества так или иначе отражались на установках государства в его политике по созданию новой общественной системы. Решалась задача найти наилучшие методы включения коренных народов в выстраиваемую социалистическую систему.
Представляется важным рассмотреть реализацию социальной политики государства в области народного образования в условиях научно-технической революции. Обращение к архивным материалам дает представление о реальном состоянии образования у коренных малочисленных народов юга Дальнего Востока к началу школьной реформы 1960-х гг. Например, в школах Приамурья общая численность составляла около 2000 учащихся. Обучение в большинстве национальных сел осуществлялось на родном языке. Изменение форм расселения малочисленных народов, проживающих на юге Дальнего Востока, ликвидация «неперспективных» сел, концентрация коренного населения в крупных населенных пунктах, промышленных поселках привели к сокращению национальных школ, где ранее преподавание велось на родном языке [2].
Например, ульчи, проживающие прежде более чем в 40 селениях, были переселены в десять крупных поселков. Подавляющее число негидальцев, разбросанных в бассейне р. Ам-гунь, переселились в три пункта в нижнем ее течении. Нивхи Амурского лимана, проживающие в мелких селениях, были расселены в нескольких крупных колхозных поселках. Анюйские удэгейцы, жители нескольких стойбищ, были переселены в поселок Бира. Хорские удэгейцы - в с. Гвасюги. Орочи, расселенные в нескольких пунктах на берегах р. Тумнин, были объединены в укрупненный колхоз «Ороч», переселены в одно селение Уська-Орочная.
Это создало целый комплекс социальных, экономических, психологических проблем. По утверждению Л.И. Семениковой, индустриальное освоение территорий традиционного при-
родопользования без учета и интереса потребностей человека уничтожало уникальный природный потенциал, разрушало среду обитания природных цивилизаций [3, с. 531].
Материалы, извлеченные из архивов Амурской области, подтверждают, что к началу 1960-х гг. общая «отсталость» коренных народностей ликвидировалась медленно. Указывались такие проблемы, как низкий уровень образования, высокая заболеваемость и смертность, плохое снабжение товарами. Например, в Селемджинском районе свыше 55 % колхозников-оленеводов были неграмотны. Наблюдалась большая смертность детей, высокая заболеваемость туберкулезом (24 %), зобом (56,7 %). В национальные поселки завозилось излишнее количество спиртоводочных и винных изделий, удельный вес которых в товарообороте составлял до 46 % [4].
Социокультурный аспект в национальной политике 1960-х - 1970-х гг. нашел отражение в постановлении Совета Министров СССР от 3 сентября 1960 г. № 947 «О дополнительных мерах по развитию хозяйства и культуры народностей Севера». Как следствие, к середине 1960-х гг. сформировалась интернатная система, ставшая обязательной формой получения образования для коренных малочисленных народов [5]. В данный период дальнейшее развитие получила сеть культурно-просветительских учреждений. Региональными властями были определены конкретные меры для дальнейшего повышения уровня работы сельских учреждений культуры в местах проживания коренного населения, подготовки и повышении квалификации работников клубов, библиотек [6].
Особая роль в социальной политике в отношении коренных малочисленных народов отводилась здравоохранению. В деле развития здравоохранения коренных народов огромную роль сыграло постановление Совета Министров РСФСР, принятое в 1964 г. «О ходе выполнения постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 16 марта 1957 г. № 300 в части улучшения медицинского обслуживания и охраны здоровья населения районов Крайнего Севера». Итогом реализации социальной политики по совершенствованию системы здравоохранения за 1959-1965 гг. явился возросший объем медицинской помощи коренному населению. За этот период значительно расширилась сеть лечебных учреждений. Наибольший ее рост отмечался в Нанайском, Комсомольском, Охотском районах Хабаровского края. С 1960 г. по 1963 г. в северных районах края было построено восемь больниц с общим количеством более 300 коек. За счет общих ассигнований края на строительство объектов здравоохранения и капитального ремонта в северных районах за три года (1957-1960 гг.) было вложено 18,7 млн. руб. Значительно увеличился бюджет здравоохранения в северных районах: с 73,5 млн. руб. в 1957 г. до 99,6 млн. руб. в 1960 г. [7].
Важно отметить, что сохранялась устойчивая тенденция позитивных изменений в повышении жизненного уровня. О чем свидетельствует рост заработной платы колхозников. В начале 1970-х гг. среднемесячная заработная плата в национальных колхозах составляла у мужчин 80 руб., у женщин, занятых на постоянных работах, 50-65 руб. У рабочих на государственных предприятиях (совхозы, зверофермы) зарплата составляла соответственно 130 и 86 руб. Более высокая оплата в совхозах объяснялась проводимой политикой интенсификации производства. Так, в Приморском крае среднемесячная зарплата охотников-удэгейцев составляла в 1972 г. -82 руб., а в 1975 г. - 116 руб. [8] .
Определенное внимание уделялось развитию торговли. Министерству торговли РСФСР и Роспотребсоюзу было разрешено организовывать с 1974 г. продажу промысловым хозяйствам, в которых не было баз материально-технического снабжения, промышленных товаров повышенного спроса.
Трансформацию претерпел и такой социальный аспект в отношении коренных малочисленных народов, как пенсионное обеспечение. В июле 1964 г. Верховный Совет СССР принял закон «О пенсиях и пособиях членов колхозов». Впервые колхозники-аборигены получили право на пенсию по старости и по инвалидности. Женщина-колхозница получила право на пособие по беременности и родам. Минимальный размер пенсии для колхозников составлял 12 руб., по стране - 30 руб. В 1976 г. Совет Министров РСФСР издал специальное постановление о пенсионном обеспечении престарелых граждан из числа народов Севера. Оказывалась помощь за счет средств колхоза в форме предоставления льготных путевок, постройки и ремонта квартир, бесплатном обеспечении коммунальных услуг.
В процессе переустройства традиционного хозяйства, активного вовлечения аборигенного населения в промышленность и строительство росло количество рабочих, что отразилось на социально-экономическом положении. Перепись 1970 г. свидетельствовала о том, что значительная часть коренного населения была уже занята на современных государственных предприятиях и учреждениях, переезжала жить в города. Представители малочисленных народностей были заняты в лесной промышленности, в строительных организациях, на транспорте.
Например, в четырех леспромхозах только Хабаровского края - Кизинском, Быстринском, Гассинском и Троицком - работало 322 человека.
В процессе реализации национальной политике на данном этапе стали проявляться тенденции сближения и социальной однородности. Коренные малочисленные народы, занимавшие в иерархии формаций в досоветский период низшую ступень и признававшиеся крайне «отсталыми», совершили переход к индустриальному развитию.
Вместе с тем излишняя забота, различные льготы, централизация управления, ограничение реальных полномочий местных органов власти сдерживали создание механизма, с помощью которого коренные малочисленные народы могли бы сами определять перспективы и динамику собственного развития.
Это привело к тому, что проблемы коренных народов наиболее остро обнажились, когда новое российское государство предоставило возможность коренным народам региона самим развиваться в новых исторических условиях, сократив объемы помощи.
Ссылки и примечания:
1. Исследование выполнено при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, соглашение 14.B37.21.0482 «Национальная политика советского государства в отношении коренных малочисленных народов Дальнего Востока (1917-1991 гг.)».
2. Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф. 353. Оп. 10. Д. 500. Л. 2.
3. Семеникова Л.И. Россия в мировом сообществе цивилизаций. Брянск, 1999.
4. Государственный архив Амурской области (ГААО). Ф. 144. Оп. 2. Д. 934. Л. 170.
5. ГАХК. Ф. 1747. Оп. 1. Д. 50. Л. 12.
6. ГАХК. Ф. П-1962. Оп. 8. Д. 35. Л. 166.
7. ГАХК. Ф. 357. Оп. 10. Д. 319. Л. 4.
8. ГАХК. Ф. 137. Оп. 14. Д. 2089. Л. 28.
References (transliterated) and notes:
1. The research was performed with support from the Ministry of Education and Science of the Russian Federation, agreement 14.B37.21.0482 “National policy of the Soviet Union regarding indigenous minorities of the Far East in 1917-1991”.
2. Gosudarstvenniy arkhiv Khabarovskogo kraya (GAKHK). F. 353. Op. 10. D. 500. L. 2.
3. Semenikova L.I. Rossiya v mirovom soobshchestve tsivilizatsiy. Bryansk, 1999.
4. Gosudarstvenniy arkhiv Amurskoy oblasti (GAAO). F. 144. Op. 2. D. 934. L. 170.
5. GAKHK. F. 1747. Op. 1. D. 50. L. 12.
6. GAKHK. F. P-1962. Op. 8. D. 35. L. 166.
7. GAKHK. F. 357. Op. 10. D. 319. L. 4.
8. GAKHK. F. 137. Op. 14. D. 2089. L. 28.
