CC BY
55
УДК 82.512.145
М. А. Ахметова
РЕАКЦИЯ Ф. АМИРХАНА НА ГОЛОД 1921 г. В ТАТАРИИ (ПО МАТЕРИАЛАМ ДНЕВНИКА ПИСАТЕЛЯ)
В статье выявляются воззрения Фатиха Амир-хана на тему голода 1921 г на территории Татре-спублики и порожденных им проблем для татарского народа, отраженных в дневниковых записях прозаика с привлечением архивных документов, материалов делопроизводства и трудов по истории. «Неизвестные страницы» дневника Фатиха Амирхана раскрывают губительную политику большевиков, деятельность Народного комисса-
риата социального обеспечения Татреспублики во время повального голода в Поволжье.
Ключевые слова: голод 1921 года в Татарии, дневник Ф. Амирхана, Народный Комиссариат социального обеспечения Татреспублики, татарский народ, политика большевиков, продовольственная разверстка, Сахиб-Гарей Саидгалеев -Мансуровы.
М. А. АкИтеКэуа
F. AMIRKHAN'S REACTION TO THE FAMINE OF 1921 IN TATARIA (BASED ON MATERIALS FROM THE WRITER'S DIARY)
This article reveals the views of Fatih Amirkhan on the subject of famine of 1921 in the territory of the Republic of Tatarstan and the problems of the Tatar people entailedby it. It is reflected in his diary entries, containing archival documents, materials of office-work and works on history. Unknown pages of F. Amirkhan's diary represent destructive policy of Bolsheviks and the activities of the Tatar Republic
people's commissariat of social provision during the famine in the Volga region.
Keywords: famine of 1921 in Tataria, the diary of F. Amirkhan, the National Commissariat of a social provision of the Republic of Tatarstan, the Tatar people, policy of Bolsheviks, food allotment, Sakhib-Gar-ey Saidgaleev-the Mansurovs.
В 1921 г. от голода в Поволжье погибли сотни тысяч людей, и, разумеется, столь глобальная катастрофа не могла остаться вне поля зрения художников слова и кисти.
Актуальность данной темы и ныне не подлежит сомнению, поскольку даже в начале XXI столетия около одного миллиарда жителей планеты ежедневно голодают. Учитывая горький опыт прошлого, мы должны найти пути выхода из кризиса. Многое в теме голода в наше время стыдливо замалчивается; задача учёных - указать причастным к судьбам человечества людям, как спасти миллионы нынешних голодающих.
Историография по теме подтверждает, что татарский народ от голода 1921 и других лет пострадал очень сильно. Известный историк А. С. Пругавин, участвовавший в деле организации помощи голодающим в 1898-99 гг., указал на основные причины голода: крайнюю необеспеченность населения в материальном отношении, условия быта и особенности склада татарской жизни [7, с. 106-107].
Цель нашего исследования - показать, как отреагировал на страшное социальное бедствие классик татарской литературы Ф. Амирхан. Писатель был убежден, что именно татарский народ пострадал более других в голодные годы. Пояснить это можно рядом причин. Ф. Амирхан, будучи инвалидом, не выходил из дому. К нему как к грамотному и мудрому человеку приходили множество «ходоков» из простого народа, разумеется, татар. Хотя он неплохо знал русский язык, читал он чаще всего татарские газеты, где акценты по понятным причинам расставлялись на проблемах именно татарского народа. Этим можно объяснить столь однозначную оценку происходящего писателем.
Классики татарской литературы: прозаик, драматург и публицист Фатих Амирхан (18861926) в дневниках, Маджит Гафури в публицистике и в поэтических произведениях, опубликованных в сборнике «Ачлык тырнагында» («В когтях голода», 1923 и 1929), Галимджан Ибрагимов в рассказе «Адэмнэр» («Люди», 1923) и др. - каждый по-своему разрабатывали и ин-
терпретировали эту тему. Правда, изобличать власти конкретно, как Ф. Амирхан, они не могли, поскольку, с одной стороны, это было чревато последствиями, а с другой, некоторые из них, например Г. Ибрагимов (с 1920 з. работал в Наркомате просвещения ТАССР - М. А), сами были в числе представителей реальной власти, что также накладывало отпечаток на их поведение и творчество.
Свое отношение к социальному бедствию Ф. Амирхан определил уже в 1908 г. в рецензии, написанной на драму Я. Вали «Ачлык кушты» («Голод заставил»): «... такие великие темы (тема голода. - М. А.), в частности драмы о тех явлениях, порождаемых экономическим положением целого народа, а то и страны, должны носить социальный характер, зло должно быть раскрыто всесторонне со всеми его причинами и в живых картинах представлено читателю» [4]. Призывая авторов произведений о голоде раскрывать в них причины его возникновения, он с негодованием пишет в дневнике о тех, кто конкретно виноват в том, что происходило на территории Татарии.
В конце сентября 1921 г. с целью помощи голодающим был издан специальный номер «одной большой» газеты. По просьбе редакции Ф. Амирхан написал для него статью, но она не была опубликована. Причина была в содержании, поскольку «заказчики» хотели получить материал, где голод трактуется не как следствие бездарного правления пришедших к власти правителей, выслуживающихся перед центральной властью, а как наследие самодержавия: «... голод, разразившийся в этом году, всего лишь горькое наследие самодержавия, нынешняя власть в нём нисколько не виновата, каждый, кто хоть немного осведомлён об этом, понимает, что крестьяне, умирающие на городских улицах от голода, совершенно напрасно проклинают перед смертью партию Са-идгалеева - Бургана Мансурова...» [11].
В статье предметом жесткого порицания стала политика новых властей. Автор скорбел о судьбе татарского народа, очень болезненно реагировал на происходящее. Вот о чём он писал: «Только за последнюю четверть века это уже третий голод в России. И больше остальных во время всех трёх напастей оказался беззащитным, пострадал татарский народ, живущий вдоль Волги и Камы. Пострадавшие от голода больше остальных народов ещё во времена самодержавия татары в первый же голод, случившийся уже после революции, наглядно продемонстрировали, что социальная революция им тоже ничем не смогла помочь,
показали слабость экономического состояния нашего народа. Цель социальной революции и партии, пришедшей в результате неё к власти, - помочь подняться наиболее слабым в экономическом отношении народам, сделать из них равноправных членов международного сообщества. Понимают ли, осознают ли это в полной мере партийные товарищи, приближённые к власти? Кто-то понимает, а кто-то нет. Если мы сами прежде всего поймём это, а затем объясним остальным, это стало бы для голодающих самым большим подспорьем с нашей стороны...» [11]. Амирхан открыто обличает руководителей республики в бездарности, некомпетентности, неумении быстро и толково организовать помощь голодающим.
Другими исследователями называются такие причины, как «плотность населения, истощение земель, климатические условия Поволжья, слабое развитие побочных промыслов, устарелый метод обработки земли, а главное культурная отсталость татар, составляющих большинство населения Татреспублики, от своих соседей - русских, создали особенно благоприятную почву для голода среди этой народности» [8, с. 14].
Голод, охвативший ту полосу, где проживают миллионы татаро-башкирского населения Советской Федерации, был следствием социально-экономических условий, крайней отсталости и полной разрухи сельского хозяйства, и поэтому голод «раньше всего и больше всего, побил и продолжает бить татаро-башкир» [1, с. 10].
Материал о поведении татар во время бедствия, найденный нами на страницах «Мусульманской газеты», свидетельствует о их долготерпении, «что бы с ними не случалось, и как бы они бедны ни были, но побираться не идут... говорят, что у них ещё «ладно» [5, с. 3].
16 октября 1921 г., в день коллективной помощи России в пользу голодающих, Г. Ибрагимов пришел к Ф. Амирхану с целью получить материал, поскольку сборник планировалось сделать чисто литературным, Ф. Амирхан согласился: «...сначала я сказал, что не смогу ничего предоставить для этого сборника, объяснил свою позицию по нынешнему голоду, обвинив во всём группу Саидгалеева-Мансурова. Но когда узнал, что в сборник будут включены лишь образцы литературы в чистом виде, то понял, что не смогу не предоставить какое-нибудь своё произведение...» [11]. Выбрав фрагмент из произведения «Ситдыйк мэхдум» («Ситдик- сын муллы») и совместно с Г. Ибрагимовым назвав его «Беренче ашкыну» («Первый порыв»), прикованный к инвалидной коля-
ске и распродающий и меняющий последние вещи на муку Ф. Амирхан без гонорара решил участвовать в издании сборника в помощь голодающим. Отрывок был опубликован в «Эдэ-би ярдэм мэ>кмугасы» («Сборниклитературной помощи») [9, с. 65-76], который увидел свет в 1922 г. в двух книгах.
После жесткого, можно сказать, беспардонного отцензурования предыдущей статьи Ф. Амирхан, узнав, что под редакцией Г. Ибрагимова собираются выпускать журнал в помощь голодающим, отказался дать туда свою статью (запись от 8 октября 1921 г.). Он знал виновников происходящего, понимал серьезность поставленной задачи: «...пусть лишь они испачкаются, пусть лишь они понесут ответственность за сокрытие злодеяний, творимых против народа» [11]. Он указывает на руководителей Татреспублики Саидгалиевых - Мансуровых, Г. Ибрагимова и других власть имущих, которые в полной мере не включились в дело помощи голодающим, не хотели спасти свой народ от погибели, хотя вполне могли это сделать.
Голод привел к массовому вымиранию людей и окончательной гибели тысячи хозяйств, опустошил татарские (русские, чувашские, марийские) деревни, а большевики в то время усердно работали над выполнением плана продовольственной разверстки. Захватив власть в стране, они создали невыносимые условия жизни, обрекли народ-кормилец на гибель. В результате их бездарная политика, неумение решать возникшие проблемы стали объектом критики в дневниках Ф. Амирхана: «... я каждую инициативу большевиков, при удобном случае, подвергаю жёсткой критике, я не верю, что эти инициативы приведут к положительным итогам для пролетариата, для всей бедноты, и татарской в том числе, для рядовых татар...» [11]. Вся беда в неблагоразумных действиях местных коммунистов, в провале завоеваний социальной революции на местах: «Партия коммунистов своими бестолковыми инициативами, своей приверженностью к грязному учению, позволяющему использовать самые нечистоплотные методы для достижения цели, сотни раз принесшему бесчисленные беды простому народу, излишней жаждой власти, отношением к рядовым людям, как к игрушкам, нежеланием считаться с психологией и вытекающими из этой психологии требованиями простых людей <...> запретом всевозможных свобод провалила социальную революцию» (запись от 11 октября 1921 г.) [11].
С 1920 по 1921 гг. в Татарии должность председателя Президиума ЦИК ТАССР занял
Бурхан Хуснутдинович Мансуров, председателя Совета Народных Комиссаров ТАССР Сахиб-Гарей Саидгалиев. Именно из-за их бездарного руководства на крестьян обрушились бедствия голодного года: хлеборобы остались с пустыми карманами, без всяких средств к существованию. Забирая у них весь хлеб, до последнего зернышка, власть предержащие довели многих до мучительной голодной смерти. О преступных деяниях «двух товарищей», о их неприглядной роли в происходящем пишет Ф. Амирхан: «...стоящая у власти группа Саид-галеева - Бургана Мансурова сыграла большую роль в обрушившемся на татарский народ голоде, подтверждая свою репутацию столичных лизоблюдов, они свалили с ног крестьянские хозяйства принудительной сдачей излишков хлеба, чрезмерной развёрсткой, налагаемой местными большевиками. Я хорошо знал, что группа Саитгалеева - Мансурова, состоящая из прежних мелких чиновников-татар и младших чинов татарской полиции, типа унтеров, вывернувшихся наизнанку и выкрасившихся красной краской, была ничем иным, как сборищем мерзавцев, прорвавшихся к власти» [11].
Приведенную мысль из дневника писателя подтверждают и исторические труды, и масса архивных документов. С целью выполнения стопроцентного плана продразверстки по Татарстану (когда в других республиках было собрано в среднем 60-70 %), С. Саидгалиев «... отправил в Центр крестьянский семенной материал из общественных ссыпных пунктов, куда сначала силой заставляли селян ссыпать свой семенной материал. Но этого ему показалось мало. Саид-Галиев взял дополнительные, так называемые «революционные», обязательства перед Центром. Он решил сверх продразверсточного плана отправить в Центр 100 тыс. пудов хлеба, чем самым хотел оказать братскую помощь рабочим Москвы и Петрограда» [14, с. 15].
Крестьяне, и до того выплачивавшие тяжелые налоги, были обречены на голодную смерть, так как выполнение программы изъятия «излишков» продуктов у крестьян-хлеборобов было основано на принципе коллективной ответственности, о чём и пишет в статье «Ач-лык фа>цигасе» («Трагедия голода») академик Академии наук Республики Татарстан И. Таги-ров [10]; когда вместо одного человека план выполнялся всей деревней. Таким методом в Татреспублике было собрано и сдано 10 млн пудов хлеба, 2,5 млн пудов в виде семенного зерна. Не останавливаясь на достигнутом, власти взвалили на плечи крестьян ещё обя-
зательный налог в пользу голодающих. Налог, взысканный с голодающих в пользу самих же голодающих, был более чем странен, скорее, преступен, тем более что люди ничего не знали о дальнейшей судьбе собранного хлеба.
Саидгалиев не признавал свою вину, причину случившегося он перекладывал на отсутствие местных статистических данных, о чем и свидетельствует архивный документ: «... если при распределении разверстки на ту или иную волость мы делаем ошибку вследствие отсутствия статистических данных, то это не значит, что в этом виновато бюро област-кома. Эта задача лежит на органах на местах, которые должны строго следить, чтобы разверстка падала равномерно, а не так, как в Сала-ушской волости, где хлеба не оставили даже на еду» [13, Л. 60]. Таких ограбленных волостей в кантонах Татреспублики было множество, поскольку везде и всё опустошали «ревностные исполнители» инструкции Саидгалиева. Даже если статистика из кантонов поступала с опозданием, с недочетами и даже не велась, это никак не оправдывает содеянное Саидгалиевым и Мансуровым.
В дневниках Амирхан выражает своё разочарование и возмущение по поводу происходящего. Разницу между бывшими и настоящими властями он видит в том, что вместо работящего, инициативного и морального буржуа к власти пришли аферисты, сметающие всё на своем пути спекулянты, новые советские буржуи, бюрократы. Зачем нужна была Октябрьская революция, если она не дала нужного положительного результата, а лишь породила гражданскую войну и разруху с сотнями тысяч жертв?!
В записях от 15 октября 1921 г. со скорбью к неимущим, голодающим писатель ставит вопрос о социальном расслоении: «...с одной стороны, на городских улицах мрут с голоду разорившиеся крестьяне, их жёны и дети; тот безногий, безрукий мальчик, околевая на морозе, до сих пор просит милостыню на улице; а советские буржуа, советская бюрократия с наслаждением уплетают пирожные, запивая настоящим кофе с молоком и сахаром, сидя в дорогом кафе прямо перед глазами того смертельно голодного мальчишки...» [11]. Стремительно растущие цены на хлеб (отмечена цена - четыре тысячи восемьсот рублей) в голодный год ставят крестьян в крайне тяжёлое положение.
Ф. Амирхан понимал суть преступной политики большевиков и то, что они используют трагедию голода для реализации своей политики. Писатель, который сам жил впроголодь и видел, как умирают десятки людей, искренне сопереживал простому татарскому народу.
Беспокоился и за семью брата отца Мухам-мад-Наджип Амирханова, поскольку его многодетная семья, оставшись без кормильца, переехала из Чистополя в Казань. И здесь их ждала тяжелая голодная жизнь, безнадежные поиски хлеба насущного, о чём и свидетельствует письмо Ф. Амирхана руководителю медресе «Му-хаммадия» Галимджану Галиеву, датированное 28 июля 1921 г. В письме Зайнап Амирхановой, двоюродной сестре, написанном 13 октября 1921 г., Ф. Амирхан выражает благодарность за то, что она всячески старается помочь ему. В голодные годы, когда у неё самой дома нетрудоспособная мать и четыре маленьких ребёнка ожидают помощи, она не забывает помогать и Ф. Амирхану, пишет ему письма, отправляет гостинцы и материальную помощь.
Нашедшие отражение в записях от 20 октября 1921 г. эпизоды из жизни крестьян говорят о том, что прикованный к инвалидной коляске, совершенно беспомощный Ф. Амирхан в меру своих слабых сил поддерживал жителей деревни, бедняков своими советами, выслушивал их просьбы, но не видел путей решения проблемы, поскольку революция сама должна была защищать таких людей: «...Что же можно сделать для этих голодных вдов, чтобы улучшить их положение? Направить в собес? Но ведь это же всего лишь очередное издевательство над ними, бесполезная трата их времени и сил. Собрать для них пожертвования в мечетях? Но я ведь отчётливо понимаю, что будет в итоге: на 30-40 тысяч рублей можно прожить не больше пары дней... А ведь революция вершилась ради бедных, униженных и угнетённых...» [11].
Ф. Амирхан упоминает и о деятельности Народного Комиссарита социального обеспечения Татреспублики. По его записям понятно, что собес не в состоянии решать возникшие проблемы, и отправлять туда крестьян бесполезно: сколько бы они туда ни ходили, нужного, положительного результата не добьются. Государственное учреждение, которое должно стремиться к практическому разрешению задач по ликвидации нищеты и полному социальному обеспечению трудового населения, не может выполнить поставленную задачу из-за экономического положения государства [6, с. 1].
Наркомсобес не был готов и к срочному приему голодающих деревенских бедняков и крестьян-середняков, беженцев, покинувших свои хозяйства и торивших дорогу в Сибирь, Туркестан и в другие регионы. «Земным раем» казалась им Казань, где таким, как они, выдавали по фунту хлеба. Поток сотен хаотично прибывающих в Казань за помощью ещё сильнее
усугубил ситуацию и показал неготовность, неэффективность работы собеса в экстремальных условиях.
В 1921 г. с целью оказания помощи сельским жителям начали организовываться Крестьянские комитеты общественной взаимопомощи, которые «должны были иметь громадное значение в деле социальной помощи в деревне и по проведению мероприятий сов<етской> власти в жизнь». Деревенские жители отнеслись к ним с пониманием, но комитеты, ищущие возможность оказывать помощь бедствующим среди неимущего, голодающего населения, не смогли долго продержаться, поскольку весь народ голодал. Работники комитета - крестьяне-середняки, беспартийные и др., - осознав невозможность добыть какие-либо средства среди голодающих крестьян, сами стали уходить из родных мест в поисках работы, куска хлеба. В результате крестьянские комитеты не выполнили поставленной задачи.
Оценивая деятельность народных комиссариатов в Татреспублике, считаем уместным обратиться к найденному рукописному документу Исхака Казакова (с 1921 по 1923 гг. он работал заместителем председателя Комиссии помощи голодающим Поволжья. - М. А) из Центрального государственного архива историко-полити-ческой документации Республики Татарстан, где говорится о безразличии, апатии советских органов в борьбе с голодом: «Ни от кого не скрыть, что наши Наркоматы, за исключением двух-трех, и их органы на местах, не ведут никакой работы в деле борьбы с голодом, ударность работы почти везде отсутствует, наблюдается полный индифферентизм» [12].
Следует напомнить, что купированный дневник Ф. Амирхана впервые был включен в 4-й том четырехтомного собрания его сочинений, опубликованного в 1986 г. Здесь высказывания писателя о причинах голода, виноватых в случившемся и вообще критика в адрес руководителей республики были значительно сокращены и пестрят многоточиями в скобках. Была
предпринята попытка восстановить несколько записей из купированного дневника в 1990 г. на страницах журнала «Идел» [2, с. 26-27], но выполнить задуманное в полной мере, вписав все, что было купировано, в контекст дневника и снабдив историческими комментариями, удалось академику Академии наук РТ Н. М. Вале-еву [3, с. 129-158]. Он в 1978-80 гг., являясь в то время аспирантом, в архиве Института языка, литературы и истории имени Г. Ибрагимова Казанского филиала АН СССР изучал дневник Ф. Амирхана и подготовил его к печати. Но лишь через четверть века удалось опубликовать его полностью.
Следует сказать, что голод, как лакмусовая бумага, показал изъяны в руководстве республики: желание выслужиться перед Москвой, чтобы сохранить свое кресло, некомпетентность в решении столь насущных проблем, в результате чего были бездарно и бессмысленно погублены сотни тысяч жизней. Виновных Ф. Амирхан находил и в своем ближайшем окружении. У власти в Татарии начала 1920-х гг. были люди, которых он хорошо знал и в руководительский талант которых не верил. Писатель жестко обвинил казанских «ленинцев», большевиков, ЧК и других в страшной смерти десятков тысяч безвинных людей. Выслуживаясь перед центральной властью, татарстанские руководители обескровили свой народ различными грабительскими налогами и поборами.
В русской и татарской литературе о голоде 1921-23 гг. написано немало. Нам же хотелось акцентировать внимание на каждодневных откликах на социальное бедствие в дневнике Ф. Амирхана. Его точка зрения не бесспорна, но имеет право на существование: именно так он видел происходящее. Многие литературоведы и исследователи в своих трудах обращаются к творчеству Ф. Амирхана. Но мы посчитали необходимым осветить взгляд классика татарской литературы на трагедию и отметить его «чутье настоящей минуты».
Литература и источники
1. 1-я Всероссийская конференция коммунистов татаро-башкир, не вошедших в Автономные Республики тюркских народов от 4-12 марта 1922 г. Резолюции и постановления. М.: 39-я Типография М.Г.С.Н.Х. «Мосполиграф», 1922. 46 с.
2. Амирхан Ф. Несколько дней голодного года. Страницы из дневника // Идел. 1990. № 8. С. 26-27.
3. Валеев Н. М. Духовно-нравственное наследие Ф. Амирхана: идейно-художественные особенности. Казань: Издательство «Фэн» Академии наук Республики Татарстан, 2005. 196 с.
4. Дамелла (Ф. Амирхан) Голод заставил // Альислах. 1908. № 36. (2 июль).
5. Наша жизнь// Мусульманская газета. 1913. №13.
6. Отчет Народного Комиссариата социального обеспечения Татреспублики за июль 1921 - август 1922 гг. к III Всетатарскому Съезду советов. Казань: Издательство Народного Комиссариата Социального Обеспечения Татреспублики, 1922. 22 с.
7. Пругавин А. С. Голодающее крестьянство. Очерки голодовки 1898-99 года. М.: Издание «Посредника», 1906. 218 с.
8. Сабиров Р. Голод и экономическое состояние Татреспублики // Бич народа. Литературно-научный илл. сборник под ред. Исхака Казакова. Очерки страшной действительности. Казань: ЦК Помгол при Татцике, 1922. 112 с.
9. Сборник литературной помощи. Казань: Государственная типография ТСШЖ №2, 1922. Кн. 1. 130 с.
10. Тагиров И. Трагедия голода // Мирас. 1996. №4. С. 101-105.
11. Центр письменного и музыкального наследия Институт языка, литературы и искусства им. Г Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан (ЦП и МН ИЯЛИ АН PT). Ф.16. Оп. 2. Д. 655. Ед. хр. 14.
12. Центральный государственный архив историко-политической документации Республики Татарстан (далее -ЦГА ИПД PT). Ф. 30. Оп. 12. Д. 4.
13. ЦГА ИПД PT. Ф. 15. 0.1. Д. 79.
14. Шайдуллин Р. В. Крестьянские хозяйства Татарстана: проблемы и пути их развития в 1920-1928 годах. Казань: Фэн, 2000. 222 с.
References
1. I Vserossiiskaya konferentsiya kommunistov tataro-bashkir, ne voshedshikh v Avtonomnye Respubliki tyurkskikh narodov ot 4-12 marta 1922 g. Rezolyutsii i postanovleniya (1st National Conference of Communists of the Tatar-Bashkir not included in the Autonomous Republic of the Turkic peoples of 4-12 March 1922 Resolutions and decisions). Moscow: Mospoligraf, 1922. 46 p.
2. Amirkhan F. Neskol'ko dnei golodnogo goda. Stranitsy iz dnevnika (A few days of famine. Pages from the diary) // Idel. 1990. No. 8. P. 26-27.
3. Valeev N. M. Dukhovno-nravstvennoe nasledie F. Amirkhana: ideya-khudozhestvennye osobennosti (Moral and spiritual heritage of F Amirkhan: idea-art features). Kazan': Fen, 2005. 196 p.
4. Damella (F. Amirkhan) Golod zastavil (Hunger forced) //Al'islakh. 1908. No. 36.
5. Nasha zhizn' (Our own life) // Musul'manskaya gazeta. 1913. No. 13.
6. Otchet Narodnogo Komissariata sotsial'nogo obespecheniya Tatrespubliki za iyul' 1921 - avgust 1922 k III Vsetat. S»ezdu sovetov (Report of the people's Commissariat of social security of the electoral Committee of Tatrepublic for July 1921-August 1922 to lllrd Meeting of The Congress of Soviets). Kazan': Publishing house of the People's Commissariat of Social Security ofthe Republic of Tatarstan, 1922. 22 p.
7. Prugavin A. S. Golodayushchee krest'yanstvo. Ocherki golodovki 1898-99 goda (The starving peasantry. Essays on the hunger strike 1898-99). Moscow: Izdanie «Posrednika», 1906. 218 p.
8. Sabirov R. Golod I ekonomicheskoe sostoyanie Tatrespubliki (Famine And the Economic State of Tatrepublic) II Bich naroda. Literaturno-nauchnyl ill. sbornik pod red. Iskhaka Kazakova. Ocherki strashnoi deistvitel'nosti. Kazan': TsK Pomgol priTattsike, 1922. 112 p.
9. Sbornik literaturnoi pomoshchi (A collection of literary assistance). Kazan: State printing house ofthe TSNSH №2,1922. Book. 1. 130 p.
10. Tagirov I. Tragediya goloda (The tragedy of famine) // Miras. 1996. No. 4. P. 101-105.
11. Center for Written and Musical Heritage Institute of Language, Literature and Art. G. Ibrahimov of the Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan (TsPiMN lYaLI AN RT). F.16. Inv. 2. D. 655. Item. 14.
12. Central State Archive of Historical and Political Documentation ofthe Republic of Tatarstan (TsGA IPD RT). F. 30. Op. 12. D. 4.
13. TsGAIPD RT. F. 15. Inv.1. D. 79.
14. Shaidullin R.V. Krest'yanskie khozyaistva Tatarstana: problemy i puti ikh razvitiya v 1920-1928 godakh (Farms of Tatarstan: problems and ways of their development in 1920-1928). Kazan': Fen, 2000. 222 p.
