CC BY
321
УДК 930.2+94/99
В. В. Василенко
«...Я ВИДЕЛ ГОЛОД И ЗНАЮ ТЕПЕРЬ, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ»: П. А. СОРОКИН О ГОЛОДЕ 1921 г.
В статье автор рассматривает проблему голода с нового ракурса - с позиций восприятия этого социального явления социологом. Очевидец и участник страшного бедствия П. А. Сорокин совместно с И. П. Павловым и В. М. Бехтеревым изучал явление массового голода в Поволжье. В этой связи сделан акцент на практике междисциплинарного взаимодействия ученых в изучении голода. Сочинения, автобиографический роман, теоретические труды, социологическая публицистика П. Сорокина представляют интерес не только как исторические источники в целом
по событиям эпохи. В них обнаруживается информация о причинах, масштабах и последствиях массового голода в России, даются оценки. Впервые автором с применением подходов интеллектуальной истории анализируется понимание выдающимся ученым проблем гуманитарной катастрофы 1921 г.
Ключевые слова: голод 1921 г., П. А. Сорокин, И. П. Павлов, В. М. Бехтерев, Общество объективных исследований человеческого поведения, междисциплинарность.
V. V. Vasilenko
«I'VE SEEN FAMINE END NOW I KNOW WHAT IT IS»: P. SOROKIN ABOUT THE FAMINE IN 1921
The article studies the problem of famine from a new angle - from the standpoint of Russian intellectual elite. The eyewitness and participant of the terrible disaster sociologist p. A. Sorokin together with I. P. Pavlov and V. Bekhterev took part in an expedition to study the phenomenon of mass starvation in the Volga region. The emphasis is on practice of interdisciplinary cooperation between scientists in the study of famine. Works, an autobiographical novel, theoretical writings and sociological journalism of Sorokin are of
interest not only as a historical source of the whole period. They provide information on the causes, extent and consequences of famine in Russia; the assessments are made. The study features the analisys of how the outstanding scientist interpreted the humanitarian disaster in 1921.
Key words: the famine of 1921, P. Sorokin, I. Pavlov, V. Bekhterev, The Society of objective research in human's behavior, interdisciplinarity.
Тема голода 1921-1922 гг. имеет определенную историографическую традицию. Если в 1940-1960-х гг. советские историки П. А. Агриков, А. С. Башкиров, И. А. Лычев [1], В. И. Белокопытов [4], Ю. А. Поляков [20] и др. связывали голод с буржуазным наследием царской России, гражданской войной и засухой, то в исследованиях отечественных историков последнего двадцатилетия, в частности в трудах А. И. Кругова [17], А. М. Кристалкина [16], Е. Н. Бадмаевой [3], Д. В. Караулова [12], М. Геллера, А. Некрич [8], В. А. Кнуровой [15], О. Н. Леконцева [18], О. И. Помогаловой [21], В. Ф. Зима [10] и др.
обозначился комплексный подход к анализу этого явления.
Голод 1921 г. - это результат целого комплекса причин, сформированных комбинацией многих факторов (природных, экономических, политических, социальных и др.). Глубокий экономический кризис, Первая мировая и гражданская войны, социально-экономическая политика большевиков, продразверстка, преследование свободной торговли, недовольство крестьян, неурожай 1920 г., засуха, нашествие саранчи и др. привели к страшным последствиям. 34 губернии страны с населением 22-25 млн чел., в том
числе 9 млн детей подверглись испытанию голодом в 1921 г. [7, л. 34.]. Если Первая мировая война унесла жизни 1,5 млн россиян, то голод 1921 г. уничтожил по разным данным от 5 до 7,5 млн населения страны.
Тема голода 1921 г. не теряет своей актуальности. Заслуживает внимания точка зрения Д. В. Караулов в отношении необходимости изучения процессов, приведших страну к этой катастрофе, он отмечает, что исторический опыт показывает насколько опасно проведение политики, основанной на преувеличении значения групповых интересов - классовых или партийных над общенациональными проблемами. В 1921 г. ими бытии реальное отставание России от ведущих держав и запущенность ее сельского хозяйства [12].
Растет интерес к данной проблеме со стороны массового исторического сознания. В современных СМИ активно публикуются устные свидетельства голодающих тех лет, публицистические очерки и авторские интерпретации событий [32]. История голода, идеи «цепи голодоморов» 1921-1923 гг., 1932-1933 гг., 1946-1947 гг., «негативной стабилизации» экономического кризиса в стране и накопления раздражения, которое при условии действия природных факторов засухи, неурожая и т.п. может привести к социальному взрыву [19, с. 1] используются в манипуляции массовым сознанием людей.
Как отмечает Д. Тош, «каждая культура или социальная группа имеет свои стереотипы - «сами собой разумеющиеся» рецепты и ценности, способные оказать глубокое влияние на поведение людей. Чтобы не упустить из вида этот аспект, историк должен хорошо разбираться в интеллектуальном и культурном контексте рассматриваемого периода и уметь быстро разглядеть характерные черты этого контекста в документах» [35, с. 133].
Процесс сбора и систематизации материала по данной исследовательской проблеме не прекращается, открываются ранее не известные письменные источники и фотоматериалы, организуются выставки. Одной из них стала фотовыставка «Голод в Советской России (1921-1923гг.) и содействие Американской Академии помощи (АРА) в его преодолении».
В этой связи возникает потребность установления подлинности исторических фактов и их включения в целостную картину исторического прошлого.
С точки зрения воссоздания полной картины явления, атмосферы того периода, ощущения времени, особый интерес представляют труды всемирно известного российско-американского социолога П. А. Сорокина (1889-1968).
К источникам личного происхождения относится автобиографический роман П. А. Сорокина «Долгий путь», изданный в США в 1963 г. Первые три части произведения -это «Листки из русского дневника», восстановленные им по памяти сразу после эмиграции в 1922-1924 гг. Автобиографический роман был переведен на русский язык в 1991 г. [31]. Данный источник полностью отвечает критериям мемуаристики, в нем отражено стремление автора «запечатлеть для современников и потомства опыт своего участия в историческом бытие, осмыслить себя и свое место в нем» [34, с. 23]. Интересено то обстоятельство, что П. А. Сорокин - ведущий социолог, и в своем повествовании, в анализе событий общественной жизни он применяет формирующуюся в те годы собственную методологию.
Научные труды и социологическая публицистика также являются историческими источниками. Центральное место занимает теоретический труд П. А. Сорокина «Голод как фактор. Влияние голода на поведение людей, социальную организацию и общественную жизнь» [27]. В мае 1922 г. книга подверглась цензуре, многие ее главы и параграфы были существенно видоизменены. Усилиями друга П. А. Сорокина Ф. И. Сиден-ко-Витязева было подделано разрешение цензуры, и книга все же была отпечатана и распространена. После изгнания П. А. Сорокина из страны в сентябре 1922 г. распоряжением о конфискации книга была изъята и уничтожена [26]. В России оставались лишь 280 страниц набора текста. Корректурные оттиски всей книги П. А. Сорокин сохранил и вывез в США. Спустя много лет они были переданы сыном Сорокина в Россию. В 2003 г., В. В. Сапову и В. С. Сычевой удалось восстановить книгу в полном объеме и издать ее.
Ценный материал содержат статьи, опубликованные П. А. Сорокиным в периодических изданиях, в частности «Голод и убеждения (идеология) человека» [28], «Влияние войны на состав населения, его свойства и общественную организацию» [25], «Влияние голода на социально-экономическую орга-
низацию общества» [24] и др. показывают, насколько оперативно П. А. Сорокин реагировал на общественные проблемы, как осуществлял поиск решений на основе разрабатываемой в те годы системы социологии.
«Жизнь в царстве смерти: 1919-1922» -так П. А. Сорокин назвал одну из глав автобиографического романа. В ней он описал новую жизнь «на коммунистическом поприще» в Петрограде. По сведениям П. А. Сорокина в 1919 г., по карточкам они получали от восьмушки до половины фунта «очень плохого хлеба». Он пишет: «Эти проклятые хлебные очереди отнимали два или три часа нашего времени ежедневно, но практически ничего не давали» [31, с. 143].
Власть стремилась улучшить положение интеллигенции. В университетской столовой были организованны обеды, которые П. А. Сорокин описывает как «горячую воду с плавающими в ней несколькими кусочками капусты». Отсутствовало топливо и водоснабжение. Постепенно все худели и становились более и более истощенными, у многих начинались провалы в памяти, развивались голодный психоз и бред, затем наступала смерть» [31, с. 143].
По некоторым данным, население Петрограда сократилось с 2 млн до 700 тыс. чел. Свирепствовали тиф, грипп, воспаление легких, холера. Один за другим умерли или погибли профессора Хвостов, Розенблат, Капутси, Покровский, Батюшков, Кулишер, Карпинский, Арсенеьев, Лаппо-Данилевский и др. Заседания в университете проходили, как поминки по коллегам.
П. А. Сорокин описывает весь драматизм сложившейся ситуации следующим образом: Люди, не имея возможности достать еду, дрова, лекарства, получить помощь, не выдер-живаюли и совершаюли самоубийства. Трудно было достать гроб, большинство людей хоронили своих близких «просто в матрацах или мешках ...некоторые берут гробы напрокат, чтобы только довезти тело до кладбища» [31, с. 46].
Одними из первых о разрушительных масштабах голода в стране сообщили профессор Саратовского сельскохозяйственного института А. А. Рыбников и кооператор М. И. Куховаренко на Всероссийском съезде по опытному сельскому хозяйству 22 июня 1921 г. В августе 1922 г. председателю Туркестанской комиссии ВЦИК о необходи-
мости спасения голодающих ученых писал М. Горький. Он просил о помощи, подчеркивая отчаянное положение крупнейших всемирно известных представителей русской науки, сравнивая их состояние с состоянием «голодающих индусов» [33].
Официальная версия причин голода была озвучена в декабре 1921 г. на IX Всероссийском съезде Советов и сводилась к тому что: «Россия всегда была голодающей страной. Её хозяйство всегда стояло на самой низшей ступени развития, ее промышленность была самая плохая. Взаимодействие этих двух причин всегда обеспечивало голод той или иной части русского крестьянства» [11].
По данным, которые приводит П. А. Сорокин, в 47 губерниях советской России население сократилось на 11 миллионов человек. Он высказывает предположение, что если не остановить трагедии, население может сократиться до 25 миллионов. Основная причина голода, с точки зрения социолога, -это политика большевиков. Он отмечает, что «к 1921 г. разрушительные последствия программы коммунистов стали ясны даже отсталым крестьянам. Их поля не возделыва-ются и зарастали сорняками. У крестьян не было ни посевного материала, ни стимулов к труду на земле. Города умирали, национализированные заводы, лишившись топлива, останавливались. Железные дороги были разрушены. Здания превратились в руины. Школы почти не работали. Смертельная удавка коммунизма потихоньку затягивалась на шее народа. Бурные митинги и волнения на заводах и среди крестьян участились, количество таких случаев быстро росло. Даже в Красной Армии усилилось дезертирство, Русские красноармейцы несколько раз отказывались подавлять выступления народа. Учитывая это, правительство коммунистов создало специальную интернациональную армию, набранную из отбросов общества и высокооплачиваемых убийц немецкой, латышской, башкирской, еврейской, венгерской, татарской и русских национальностей..» [31, с. 150].
Политика большевиков, по мнению ученого, «была настоящим испытанием нравственных и гражданских позиций русских ученых». Он восхищался великим И. П. Павловым, который показал, «до каких высот нравственности и научных идеалов подни-
мался дух ученых России в те ужасные дни» [31, с. 148]. В. М. Бехтерев призывал научное сообщество в переломный момент истории окликнуться на вызовы времени, отдавать все свои знания и силы созидательной работе, помогать народу преодолевать разруху, не стоять на перепутье и не цепляться за отживший режим; всесторонне изучать личность человека, ее развитие, деятельность как в форме нормальных, так и в форме патологических проявлений, воспитывать ее.
Эти идеи находили понимание и поддержку со стороны большевиков. Социология также стала востребованной и жизненно важной научной дисциплиной, так как она давала представления о законах развития общества.
В 1920 г. увидели свет первые два тома (из планируемых восьми) П. А. Сорокиным «Системы социологии» [32]. Они были посвящены социальной аналитике, изучению структуры социального явления и его форм. В предисловии П. А. Сорокин отмечал, что «задача времени - освободится от психологического субъективизма Подобно тому, как изучение самих психических процессов за последнее время объективируется, подобно тому, как сама психология из науки о неуловимых «состояниях сознания» превращается в объективную наук о поведении человека, или в рефлексологию, или в физиологию нервной системы, так и социология должна постепенно превратиться из науки о «Психических реальностях» в объективную дисциплину, изучающую явления «предметного» характера, доступные наблюдению, имеющие определенное внешнее бытие, допускающие «ощупывание» и «измерение» [32, с. IX].
Труд его получил положительные отклики, а сам П. А. Сорокин - репутацию «автора, не связанного старыми, мало научными традициями, хорошего знатока современной социологической литературы на разных языках» и был приглашен в институт. Под влиянием В. М. Бехтерева, активно разрабатывающего «объективную психологию» («психорефлексологию», «рефлексологию») [5], призванную изучать ответные реакции в связи с внешними и внутренними раздражителями и всех соотношений с окружающим миром человеческой личности как биосоциального существа, П. А. Сорокин исследует социальные раздражители. На одном из совместных заседаний Института мозга и Общества
психологии, рефлексологии, неврологии и педологии П. А. Сорокин представил доклад «Предмет рефлексологии социальных групп, ее методика и задачи».
В 1920 г. под руководством академика И. П. Павлова было создано Общество объективных исследований человеческого поведения. П. А. Сорокин был назначен действующим председателем научного общества.
По рекомендации В. М. Бехтерева и И. П. Павлова он обратился к исследованию влияния голода на поведение людей и общественную жизнь. Тема голода для П. А. Сорокина была не нова. Уже в первом своем научном труде «Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали» [32] он описывал мотиваци-онное влияние общества на примере голода, отмечая, что одна и та же кара или награда производит больший эффект на поведение различных людей и одного и того же человека в различные периоды жизни, в условиях голода пища становится наградой.
В 1921 г., когда проблема приобрела особую актуальность, В. М. Бехтерев, И. П. Павлов и П. А. Сорокин активизировали деятельность общества, начав сообща (междисциплинарно) изучать явление голода, влияния голода на человека и общество. Разделяя основные положения рефлекторной теории и плюралистической методологии социального познания, они пытаются найти решения ряда вопросов социального характера.
В основу совместного исследования легли идея И. П. Павлова о том, что в основе акта поведения лежит условный рефлекс, благодаря которому организм приспосабливается к изменчивым условиям существования.
Концепция объективной психологии как психологии поведения и исследования рефлекторной природы человеческой психики В. М. Бехтерева. Идея В. М. Бехтерева о совокупности врожденных и индивидуально приобретенных сочетательных рефлексов (условных рефлексов И. П. Павлова) как основе поведения. Полученные в результате наблюдения выводы о том, что «от дня рождения, ребенок обнаруживает при сытости и благоприятном содержании организма спокойное оживление, и, наоборот, при голоде, сырости и холоде - беспокойство с оборонительным характером движений, переходящее в крик» Бодрящая эмоция, выражающаяся веселым
состоянием, имеет вообще огромное значение для жизнедеятельности организма. Поддержка физического благосостояния организма, правильное питание, необходимость поддержания и развития этических эмоций, эстетического чувства, правильно выполненное воспитание дает возможность прививать лучшие общественные идеалы и воплощать их в жизнь. Без соответственного воспитания невозможно правильное развитие общественной жизни» [6].
П. А. Сорокин предложил смотреть на социологию как науку, которая может и должна строиться по типу естественных наук. «Различны объекты изучения тех и других дисциплин, но методы изучения этих объектов одни и те же. социология должна быть объективной дисциплиной - объективной не только в смысле методов изучения явлений, но и в более специальном значении этого термина. Если социология хочет быть наукой, она должна исходить из фактов, идти к фактам и давать обобщения, основанные на тщательном анализе фактов. Поменьше философствования и побольше наблюдения и тщательного анализа фактов» [26, с. IX].
В дневниках социолога 1921 г. содержится запись: «То, чего мы больше всего опасались, случилось в России в 1921 г. Глядя на карту России, где были отмечены провинции с плохим урожаем или вообще без оного, мы говорили, что, по крайней мере, двадцать пять миллионов человек должны будут умереть зимой от голода, если мир не придет им на помощь.» [31, с. 153].
В Самарской губернии голодало более 85 % населения. Почти все запасы (хлеб, зернофураж, картофель, мясо, семенной фонд и др.) были изъяты у крестьян в ходе продразверстки. Десятки тысяч людей бросали свои дома, бродяжничали и побирались. В прессе сообщалось о случаях в городах Самарской губернии, когда родители приводили детей из деревень и бросали их на базарах и улицах. В базарные дни поступление беспризорных детей увеличивается в 2-3 раза. Так, только в Самаре подкинутых в январе 1921 г. было 10 человек, в феврале - 28, в марте - 34, в апреле - 38, в мае - 70, в июне - 120, июле -142, августе - 450 человек.
Зимой 1921 г. в составе исследовательской группы ученых института П. А. Сорокин отправился в районы особого бедствия - го-
лодающие деревни Самарской и Саратовской губерний для научного изучения явлений массового голода. Следуя методическим приемам, апробированным в институте, участники экспедиции, скорее всего, должны были проводить наблюдение, регистрацию всех видимых реакций, вести записи, а затем их сравнивать с протоколами аналогичного наблюдения за животными.
П. А. Сорокина как социолога голод интересовал прежде всего как типологическое явление, как атрибут всякой войны и революции, как средство испытания идеологии и мировоззрения человека. Он использовал возможность изучить конкретное проявление голода в России, как «лаборатории необъятных размеров - голодающие деревни и села России» [31, с. 153].
Вместе с тем масштабы бедствия были настолько разрушительными, что не позволили осуществить задуманные эксперименты в полной мере. «То, что я узнал там, - писал П. А. Сорокин, - превосходило любой научный опыт. Моя нервная система, привыкшая ко многим ужасам в годы революции, не выдержала зрелища настоящего голода миллионов людей в моей опустошенной стране» [31, с. 154]. П. А. Сорокин отмечал, что те двадцать дней, которые он провел в голодающих районах, дали бесценный эмпирический материал и исследовательский опыт.
Вот один из трагических фрагментов, записанных социологом: «После полудня мы добрались до деревни N. Селение словно вымерло. Избы стояли покинутые, без крыш, с пустыми глазницами окон и дверными проемами. Соломенные крыши изб давным-давно были сняты и съедены. В деревне, конечно, не было животных - ни коров, ни лошадей, ни овец, коз, собак, кошек, ни даже ворон. Всех уже съели. Мертвая тишина стояла над занесенными улицами, пока мы не увидели сани, с легким скрипом, приближающиеся к нам. Сани тащили двое мужчин и женщина. На санях лежало мертвое тело. Протащив сани короткое расстояние, они остановились и измученно свалились на снег. Когда мы подошли, они тупо смотрели на нас пустыми глазами. Мы тоже рассматривали их - с болью в сердцах. Я уже видел лица умирающих от голода в городах, но такие живые скелеты, как эти трое, мне еще не встречались. Одетые в лохмотья, трясясь
от холода, люди были не просто бледны, а синюшны, с лицами темно-синего цвета, покрытыми желтыми пятнами» [31, с. 154]. Далее он подробно описывает состоявшийся диалог, как люди занесли тело в амбар и положили рядом с десятью трупами, в том числе тремя детскими. «Затем, запирая дверь, он прошептал: «Запирать надо... Воруют... чтобы есть. Вот до чего мы дошли. В деревне охраняют кладбище, чтобы не растащили трупы из могил. Несколько дней назад в деревне Г. мать убила ребенка, отрезала ему ноги, сварила и съела. Вот до чего мы дошли» [31, с. 154].
Официальная власть признавала страшное бедствие. Так, в газете «Правда» от 27 января 1922 г. сообщалось о том, как в степных уездах Самарской губернии, изобиловавших раньше хлебом и мясом, творятся кошмары, наблюдается небывалое явление повального людоедства. Доведенные до отчаяния и безумства, съевшие все, что доступно глазу и зубу, люди решаются есть человеческий труп и тайком пожирают собственных детей [2].
После возвращения из экспедиции, несмотря на принятое ранее решение отказаться от открытой политической борьбы, П. А. Сорокин опубликовал ряд статей, в которых на основе полученных методом включенного наблюдения фактов он приходит к неутешительным выводам: «Голод выходит победителем из единоборства с убеждениями» [24.], а «беспринципный народ теряет свободу, величие, честь и хлеб» [25]. Он обвинил большевиков в умышленном использовании массового бедствия для усиления политического режима. В осознанном формировании «прививки коммунистически-социалистически-уравнительных рефлексов, убеждений, коммунистически-социалистической идеологии».
Проблему он изучал всесторонне, обращался к историческому материалу, работал с большим массивом исторических фактов. Об индивидуализирующей роли истории он писал ранее, под влиянием идей М. М. Ковалевского. Социолог изучил влияние голода на социально-экономическую организацию общества в эпоху в первобытности, в древних цивилизациях Египте, Асииро-Вавило-нии, Индии. Китае, Японии, Древней Греции,
Риме) в эпоху средневековья (Византия, Европа, Китай) и др. и провел типологические сравнения, пытаясь прошлым объяснять настоящее. Этот методологический прием будет им реализован и в американский период деятельности, в процессе работы над теорией социокультурной динамики.
Главный труд по этой проблеме «Голод как фактор» (1922) П. А. Сорокин посвятил «всем тем, кто действительно спасет русский народ от голодной смерти» [27, с. 6]. Этот труд, в отличие от «Системы социологии», мало знаком широкому кругу читателей. В. В. Сапов объясняет это тем, что книга находится «не на основной магистрали его теоретических поисков, а образует своего рода побочные ответвления» [27, с. VII]. С другой стороны, явная преемственность идей дает основание предполагать, что «Голод как фактор» мог замышляться как продолжение «Системы социологии».
Чем же примечательно это исследование? Во-первых, самоочевидно влияние идей объективной психологии и рефлексологии. Эту особенность отмечают и авторы, подготовившие к изданию книгу. «Голод как фактор» создавался с «позиции «умеренного бихевиоризма», которую занимал Сорокин в начале 20-х гг. [27, с. 6]. Во-вторых, в работе впервые делается попытка дать научное определение такому социальному явлению как голод и выделить его формы проявления и последствия. В-третьих, в работе находит отражение процесс развития плюралистической методологии познания социальных явлений, о которой П. А. Сорокин заявлял ранее, в «Системе социологии». Он включает дополнительные положения: «каждое выдвигаемое положение . доказывать не «рассуждениями», а данными эксперимента, непосредственного и косвенного наблюдения, статистики и истории. Вопреки распространенному приему прошлым объяснять настоящее, я из анализа настоящего старался понять прошлое менее доступное точному изучению и наблюдению» [27, с. 3-4].
Основная задача исследователя заключалась «в установлении функциональной связи между голоданием и теми социальными эффектами, которые он вызывает в поведении людей, с одной стороны, с другой -
в строении населения, организации общества и социальных процессах» [27, с. 10].
Включение обширного исторического материала в масштабные исследования становится обязательным атрибутом теоретических построений П. А. Сорокина. При этом социолог использует и тот немногочисленный эмпирический материал, который он собрал в экспедиции. Так, например, он приводит данные по самоубийствам в связи с массовым голодом в Саратовской губернии, «целые семьи кончают с собой, отравляясь угарным газом, нарочно заражаются сыпным тифом, вешаются, бросаются в воду и т. п.» [27, с. 160].
Под голодом в самом общем виде П. А. Сорокин понимает «прекращение или недостаточное поступление (или недостаточное усвоение) пищи в организм человека» [27, с. 24]. Он различает такие формы голодания, как количественное, качественное, индивидуальное, социальное. Отправным постулатом стала идея о том, что все социальные процессы обусловлены количеством и качеством получаемой человеком энергии. П. А. Сорокин рассматривает цепь явлений: голодание - ослабление физических и психических сил организма - ослабление инстинкта жизни и самозащиты, т.е. ослабление и подавление детерминатора и рефлексов самосохранения - гибель организма. Голод -двигатель человека и общества, придающий движению механизма общественной жизни определенные формы и направления. Голод депрессирует и ослабляет все безусловные и условные процессы, видоизменяет речевые рефлексы, идеологию, душевные переживания людей. Колебания количества и качества пищи влияет не только на поведение людей, оно отражается на процессах общественной жизни.
С точки зрения П. А. Сорокина, массовый голод влечет за собой следующие способы (пути) его преодоления:
1) изобретение новых и улучшения старых источников пропитания;
2) приобретение необходимого продовольствия у других групп (мирным способом);
3) перемещение избыточного населения из голодных областей в изобильные (мирная эмиграция и завоевание чужих территорий);
4) война и насильственный захват чужого продовольствия и богатств, имеющихся внутри данной группы;
5) перераспределение продовольствия и богатств, имеющихся внутри данной группы, в форме:
а) эпизодические захваты голодными имущества сытых (путь «преступлений»);
6) массовые и организованные нападения голодных на богатых (путь мятежей, волнении, революций);
c) в форме вмешательства власти, которая осуществляет перераспределение сверху и тем самым изменяет экономико-продовольственную организацию общества;
d) добровольный отказа богатых от части имеющихся у них питательных благ в пользу голодных (путь общественной благотворительности, частного соглашения);
6) смерть и «изменение естественного движения населения».
Связь между голодом и перечисленными способами его преодоления, маскировки и ву-ализации он называет «пышными и высокими речевыми рефлексами», заглушающими урчание брюха, десятками рафинированных идеологий и прекрасных идеалов, в гарнире которых оказываются обычно не очень эстетичные и отнюдь не идеальные требования желудка, массой комических и трагических сцен истории, которые на первый взгляд не имеют никакого отношения к голоду.
Реакция власти на книгу, собственно, как и на предыдущий труд П. А. Сорокина «Система социологии», была резко отрицательной. Помимо того, что работа не вписывалась в марксистскую методологию, ее автор еще и жестко критиковал советскую власть. По мере упрочения авторитаризма большевики все активнее начинали бороться силовыми методами со «старой интеллигенцией». 16 июля 1922 г. появилось несколько писем В. И. Ленина. В письме к ЦК ВКП (б) говорилось о необходимости «искоренения» и «безжалостной высылке за границу нескольких сот контрреволюционно настроенной интеллигенции», в том числе питерской профессуры, которая «сеет буржуазную заразу в аудиториях студенчества» [23, с. 122]. В условиях НЭПа был взят курс на моноидеологизацию общества через высылку инакомыслящих. Срочно составлялись списки контрреволюционно настроенной интеллигенции, подле-
жащей изгнанию из страны. По свидетельству Д. А. Лутохина, в августе ВЦИК утвердил список из 162 фамилий людей, подлежащих высылке.
В заключении, составленном помощником начальника четвертого Северного отдела ОГПУ Шешкеном по делу № 15962, П. А. Сорокин обвинялся в контрреволюционной деятельности, указывалось, что он «не только не примирился с существующей в России в течение пяти лет Рабоче-крестьянской властью,
но ни на один момент не прекращал своей антисоветской деятельности, причем в момент внешних для России затруднений свою контрреволюционную деятельность усиливал». 13 сентября 1922 г. П. А. Сорокин дал подписку о выезде за границу в течение десяти дней, обещая не возвращаться на территорию страны под угрозой сметной казни. 23 сентября 1922 г. он покинул Россию и уже в первых числах октября в Берлине прочитал свою первую лекцию о положении в России.
Источники и литература
1. Агриков П. А., Башкиров А. С., Лычев И. А. Война с голодом в Поволжье в 1921-1922 гг. // История СССР 1963. №1. С. 160-166.
2. Артемов А. Голод в Поволжье - страшная страница истории Самарского края [Электронный ресурс] // Другой город. 12 октября 2013. № 2. URL: http: www.drugoigorod.ru (Дата обращения: 1.06. 2016).
3. Бадмаева Е. В. Борьба с массовым голодом и его последствия в Калмыкии 1921-1924: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Элиста: КИГИ РАН, 2001. 23с.
4. Белокопытов В. И. Лихолетье: Из истории борьбы с голодом в Поволжье, 1921-1922 гг. Казань: Татарское книжное изд-во, 1976. 167 с.
5. Бехтерев В. М. Общие основы рефлексологии. Пг.: Издание К. Д. Риккерта, 1918. 163с.
6. Бехтерев В. М. Умом и сердцем. М.: Политическая литература, 1982. 284 с.
7. Государственный архив Российской федерации. Ф.Р. 5207. Оп. 1. Д. 257.
8. Геллер М., Некрич А. Утопия у власти. М.: МИК, 2000. 260 с.
9. Дети в голодных губерниях // Петроградская правда. 1921. № 192
10. Зима В. Ф. Голод 1921-1922 годов в Советской России: Власть и церковь. М.: ИРИ РАН, 2015. 240 с.
11. Известия ВЦИК. 1921. 25 декабря.
12. Караулов Д. В. Голод 1921-1922 гг. на Урале: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург: УГПУ, 2000. 23 с.
13. Кареев Н. И. Книга о социальной аналитике // Вестник литературы. 1920. № 7 (19). C. 158-178.
14. Клушанцев И. Голод 1921-1922 гг. и его влияние на сельское хозяйство Ставропольской губернии. Ставрополь: [б.и.], 1923. 120 с.
15. Кнурова В. А. Деятельность российских и иностранных организаций по ликвидации голода 1921-22 гг. (на материалах Нижнего Поволжья): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Астрахань: АГУ, 2007. 18 с.
16. Кристалкин А. М. Голод 1921 г. в Поволжье: опыт современного изучения проблем: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М.: МГУ 1997. 30 с.
17. Кругов А. И. Голод 1921-1922 гг. в Ставропольской губернии: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М.: РАН ИРИ, 1995. 18 с.
18. Леконцев О. Н. Государство и крестьяне в условиях голода 1921 года: (по материалам Вятской губернии и Вотской автономной области). Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы, 2010. 356 с.
19. Малеева Т. Страна победившего холодильника // Новая газета. 17.02.2016. № 17.
20. Поляков Ю. А. 1921-й: победа над голодом. М.: Политиздат, 1975. 122 с.
21. Помогалова О. И. Помощь иностранных благотворительных организаций голодающим Саратовского Поволжья (1921-1923 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Саратов: СГУ, 2013. 25 с.
22. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГАСПб). Материалы по Институту по изучению мозга и психической деятельности, которые были представлены Гос. комиссии по Просвещению 10 июня 1918 г. Ф.2555. Оп. 1. Д. 48.
23. Сорокин П. А. Архивные тайны: интеллигенция и власть // Вопросы философии. 2002. № 10. С. 108-155.
24. Сорокин П. А. Влияние голода на социально-экономическую организацию общества // Экономист. 1922. № 2. С. 23-53.
25. Сорокин П. А. Влияние войны на состав населения, его свойства и общественную организацию // Экономист. 1922. № 1. С. 77-107.
26. Сорокин П. А. Голод как фактор: Влияние голода на поведение людей, социальную организацию и общественную жизнь». Пг.: Колос, 1922. 450 с.
27. Сорокин П. А. Голод как фактор. Влияние голода на поведение людей, социальную организацию и общественную жизнь М.: Академия, 2003. 684 с.
28. Сорокин П. А. Голод и убеждения (идеология) человека // Артельное дело. 1921. № 6. С. 11-16.
29. Сорокин П. А. Система социологии: в 2 т. Пг.: Колос, 1920. Т. 1. 360 с.
30. Сорокин П. А. Голод и убеждения (идеология) человека // Артельное дело. 1921. № 9. С. 11-16.
31. Сорокин П. А. Долгий путь. Автобиографический роман. Сыктывкар: СЖ Коми, МП «Шипас», 1991. 304 с.
32. Сорокин П. А. Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали. СПб.: Изд-во Я. Г. Долбышева, 1914. 454 с.
33. Тополянский В. Репортаж о голоде 1921-1922 годов // Новая газета. 21.11.2008. № 45.
34. Тартаковский А. Г 1812 год и русская мемуаристика. Опыт источниковедческого изучения. М.: Наука, 1980. 311 с.
35. Тош Д. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка. М.: Весь мир, 2000. 296 с.
References
1. Agrikov P. A., Bashkirov A.S., Lychev I.A. Vojna s golodom v Povolzh'e v 1921-1922 (War against hunger in the districts of the Volga river in 1921-1922) // Istorija SSSR. 1963. №1. P.160-166. (In Russian).
2. Artemov A. Golod v Povolzh'e - strashnaja stranica istorii Samarskogo kraja (Hunger in the districts of the Volga river, the scary page of history of the Samara krai) // Drugoj gorod. 12.10.2013. No. 2 URL: http: www. drugoigorod.ru (Accessed: 1.06. 2016). (In Russian).
3. Badmaeva E. V. Bor'ba s massovym golodom i ego posledstvija v Kalmykii 1921-1924: (Fighting with the massive hunger and its results in Kalmykia 1921-1924): abstract of thesis. Jelista: KIHS RAS, 2001. 23 p. (In Russian).
4. Belokopytov V. I. Liholet'e: Iz istorii bor'by s golodom v Povolzh'e, 1921-1922 ) (Difficult years (from the history of fighting the hunger in 1921-1923 in the districts of the Volga river). Kazan': Tatar book publishing house, 1976. 167 p. (In Russian).
5. Behterev V. M. Obshhie osnovy refleksologii (Common bases of the reflexology). Pg.: K.D. Rikkert's Publ., 1918. 163 p. (In Russian).
6. Bekhterev V. M. Umom i serdcem (With mind and heart). Moscow: Politicheskaja literatura, 1982. 284 p. (In Russian).
7. (The State Archive of the Russian Federatio). F. R.5207. Inv.1. D.257. (In Russian).
8. Geller M., Nekrich A. Utopija u vlasti (Uthopia rules). Moscow: MIK, 2000. 260 p. (In Russian).
9. Deti v golodnyh gubernijah (The children in the hungry regions) // Petrogradskaja pravda.1921. No. 192. (In Russian).
10. Zima V. F. Golod 1921-1922 godov v Sovetskoj Rossii: Vlast' i cerkov' (Hunger in 1921-1922 in Soviet Russia: the power and the church). Moscow: IRH RAS, 2015. 240 p. (In Russian).
11. Izvestija VCIK. 1921. 25 december. (In Russian).
12. Karaulov D.V. Golod 1921-1922 na Urale: abstract of thesis. (The hunger in 1921-1922 at the Ural). Ekaterinburg: USPU, 2000. 23 p. (In Russian).
13. Kareev N. I. Kniga o social'noj analitike (The book on social analysis) // Vestnik literatury. 1920. No. 7 (19). P. 158-178. (In Russian).
14. Klushancev I. Golod 1921-1922. i ego vlijanie na sel'skoe hozjajstvo Stavropol'skoj gubernii (The hunger in he Stavropol region). Stavropol', 1923. 120 p. (In Russian).
15. Knurova V. A. Dejatel'nost' rossijskih i inostrannyh organizacij po likvidacii goloda 1921-22. (na materialah Nizhnego Povolzh'ja) (The ations of Russian and foreign organizations regards the liquidation of hunger): abstract of thesis. Astrahan': ASU, 2007. 18 p. (In Russian).
16. Kristalkin A. M. Golod 1921 g. v Povolzh'e: opyt sovremennogo izuchenija problem (Hunger 1921 in the Volga region: the experience of the modern study of the problems): abstract of thesis. Moscow: MSU, 1997. 30 p. (In Russian).
17. Krugov A. I. Golod 1921-1922 v Stavropol'skoj gubernii (The hunger in the Stavropol region): abstract of thesis. Moscow: IRH RAS, 1995. 18 p. (In Russian).
18. Lekoncev O. N. Gosudarstvo i krest'jane v uslovijah goloda 1921 goda: (po materialam Vjatskoj gubernii i Votskoj avtonomnoj oblasti) (The state and countrymen in the conditions of hunger). Izhevsk: Udmurt Institute of History, Language and Literature, 2010. 356 p. (In Russian).
19. Maleeva T. Strana pobedivshego holodil'nika (The country of the fridge-winner) // Novaja gazeta. 17.02.2016. No. 17. (In Russian).
20. Poljakov Ju. A. 1921: pobeda nad golodom (1921: Defeating the hunger). Moscow: Politizdat, 1975. 122 p. (In Russian).
21. Pomogalova O.I. Pomoshh' inostrannyh blagotvoritel'nyh organizacij golodajushhim Saratovskogo Povolzh'ja (1921-1923) (Helping the starviing inhabitants in Stavropol district of the Volga river by the foreign organizations): abstract of thesis. Saratov: SSU, 2013. 25 p. (In Russian).
22. Central State Archive of St. Petersburg. Materialy po Institutu po izucheniju mozga i psihicheskoj dejatel'nosti, kotorye byli predstavleny Gos. komissii po Prosveshheniju (The materials in the Institute about learning about the brain and psychological actions which were introduced by the education commitee) 10.06.1918. F.2555. Inv.1. D.48.
23. Sorokin P. A. Arhivnye tajny: intelligencija i vlast' (The archive secrets: the intellgence and the power) // Voprosy filosofii. 2002. No.10. P. 108-155. (In Russian).
24. Sorokin P. A. Vlijanie goloda na social'no-jekonomicheskuju organizaciju obshhestva (The influence of the hunger on the social and economical organization of the society) // Jekonomist. 1922. No. 2. P. 23-53. (In Russian).
25. Sorokin P. A. Vlijanie vojny na sostav naselenija, ego svojstva i obshhestvennuju organizaciju (The influence of the war on the contents of the population and its social organization) // Ekonomist. 1922. No. 1. P. 77-107. (In Russian).
26. Sorokin P. A. Golod kak faktor: Vlijanie goloda na povedenie ljudej, social'nuju organizaciju i obshhestvennuju zhizn' (The famine as the factor: the influence of the famine on the people's behaviour, social organization and the social life). Pg.: Kolos, 1922. 450 p. (In Russian).
27. Sorokin P. A. Golod kak faktor. Vlijanie goloda na povedenie ljudej, social'nuju organizaciju i obshhestvennuju zhizn' (The famine as the factor: the influence of the famine on the people's behaviour, social organization and the social life). Moscow: Akademija, 2003. 684 p. (In Russian).
28. Sorokin P. A. Golod i ubezhdenija (ideologija) cheloveka (The famine and the thoughts (ideology) of the man) // Artel'noe delo. 1921. No. 6. S.11-16. (In Russian).
29. Sorokin P. A. Sistema sociologii. The system of sociology. In 2 Vols. Pg.: Kolos, 1920.Vol. 1. 360 p. (In Russian).
30. Sorokin P. A. Golod i (ideologija) cheloveka (The famine and the ideology of the man) // Ekonomist. 1921. No. 4-5. P. 2-32. (In Russian).
31. Sorokin P. A. Dolgij put'. Avtobiograficheskij roman (The autobiographical novel). Syktyvkar: Komi, Shipas, 1991. 304 p. (In Russian).
32. Sorokin P. A. Prestuplenie i kara, podvig i nagrada. Sociologicheskij jetjud ob osnovnyh formah obshhestvennogo povedenija i morali (The crime and the punishment, the heroism and the reward. Sociological ethude about the basic forms of social behaviour and the moral). St. Petersburg: Ja.G. Dolbyshev's Publ., 1914. 454 p. (In Russian).
33. Topoljanskij V. Reportazh o golode (The reports of the hunger) 1921-1922 godov // Novaja gazeta. 21.11.2008. No. 45. (In Russian).
34. Tartakovskij A. G. 1812 god i russkaja memuaristika. Opyt istochnikovedcheskogo izuchenija. (1812 and Russian memoirs. The experience of studying the sources). Moscow: Nauka, 1980. 311 p. (In Russian).
35. Tosh D. Stremlenie k istine. Kak ovladet' masterstvom istorika. (The wish of the truth. How to get the experience of the historical scientist). Moscow: Ves' mir, 2000. 296 p. (In Russian).
