CC BY
846
Вестник Института экономики Российской академии наук
5/2018
Н.Ю. АХАПКИН
кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник ФГБУН Институт экономики РАН
Н.Н. ВОЛКОВА
кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник ФГБУН Институт экономики РАН
А.Е. ИВАНОВ
кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник ФГБУН Институт экономики РАН
РАЗВИТИЕ ЦИФРОВОЙ ЭКОНОМИКИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ТРАНСФОРМАЦИИ РОССИЙСКОГО РЫНКА ТРУДА1
Внедрение цифровых технологий рассмотрено в статье как фактор структурной трансформации экономики и рынка труда. Выделены ключевые характеристики современного российского рынка труда, которые окажут существенное влияние на развитие цифровой экономики. Показано, что внедрение цифровых технологий не приведет к обострению ситуации в сфере занятости. Возможное высвобождение персонала в большинстве случаев будет покрываться созданием новых рабочих мест. Определены направления изменения профессиональной структуры рабочей силы, формируемые расширением использования цифровых технологий, а также подходы к совершенствованию системы подготовки кадров для цифровой экономики.
Ключевые слова: безработица, рабочая сила, рынок труда, цифровые технологии, цифровая экономика.
1БЬ: 033,121,123.
Цифровые технологии - явление глобальное. Они сформировали новую, в своих базовых характеристиках универсальную информационно-коммуникационную среду, открывшую возможности использования новых практик социального взаимодействия (от практик сугубо личностных до практик, касающихся развития отдельных социаль-
1 Статья подготовлена в рамках финансовой поддержки Программы фундаментальных исследований РАН (п. 20) «Многофакторные вызовы и риски перехода к новому этапу научно-технологического и экономического развития России: фундаментальные и прикладные проблемы».
ных групп (слоев), национальных и региональных сообществ). Прочно и уже необратимо охватив все стороны жизни человека, эти технологии открыли и новые возможности для ведения бизнеса. Цифровизация для любой организации - от малого предприятия, и даже микро-бизнеса, до гигантов рынка - выступает как фактор поддержания ее конкурентоспособности и развития. Она стала необходимым условием рыночной «бизнес-социализации», расширила горизонты экономического развития, но одновременно породила и новые вызовы и проблемы.
Цифровые технологии как фактор структурной
трансформации экономики и рынка труда
Потенциальные позитивные эффекты цифровой экономики (цифровые дивиденды) многообразны и уже неоднократно были представлены в исследованиях крупнейших аналитических компаний [1; 2; 3]. Но главное, на что важно обратить внимание с точки зрения перспектив экономического развития, - это значительный мультипликативный эффект цифровизации. Многие традиционные направления развития бизнеса - сокращение издержек, диверсификация форм взаимодействия с покупателями и поставщиками, инвестиции в инновации - при внедрении цифровых технологий реализуются посредством принципиально новых бизнес-моделей, в том числе меняющих и увеличивающих возможности получения добавленной стоимости [12]. Собственно, это и создает цифровую экономику. Она не приходит на смену экономики как таковой - она ее меняет и формирует новые предпосылки инновационной трансформации и расширения рынков.
В контексте структурных изменений, в первую очередь реального сектора, и структурной трансформации трудового рынка как одно из наиболее значимых перспективных направлений внедрения цифровых технологий выступает интернет вещей (Internet of Things - IoT) и его сегмент - промышленный интернет (Industrial Internet of Things - IIoT). Их внедрение трансформирует предприятия в открытые системы, где интегрированы операционные и информационные технологии. При этом в единое информационное пространство включаются все производственные цепочки - от разработок и производства до продаж и сервиса, что обеспечивает рост эффективности за счет сокращения капитальных затрат и затрат на рабочую силу. Подсчитано, что внедрение IIoT позволит предприятиям на 10% сокращать простои, снижать затраты на техническое обслуживание, а также предотвращать отказы оборудования2.
2 Промышленный интернет вещей в России. Исследование TAdviser и ГК «Ростех». www.forbes.ru/tehnologii/337091-treker-dlya-stanka-kogda-v-rossiyu-pridet-promyshlennyy-internet-veshchey.
Впечатляют оценки ожидаемого вклада промышленного интернета в мировую экономику. Так, в докладе Мирового экономического форума «Digital Transformation Initiative» отмечено, что к 2030 г. этот вклад должен составить 14 трлн долл. [3]. Что касается России, то, по расчетам «Ростелекома», внедрение IIoT в реальном секторе экономики через 4-5 лет принесет экономический эффект в 0,8-1,4 трлн руб. за счет роста производительности труда на 10-25% и сокращения расходов на 10-20%3. В то же время не стоит забывать, что когда речь идет о внедрении новых технологий в контексте среднесрочных и долгосрочных прогнозов, экономистам во многих случаях присущ избыточный оптимизм [4, с. 42]. И если посмотреть динамику не только экономики России, но и мировой экономики в целом, то становится очевидным, что реальные цифровые дивиденды запаздывают, «совокупный эффект от их использования оказался слабее ожидаемого и распределяется неравномерно» [1, с. 2]. Показательно, например, что за последние двадцать лет статистика фиксирует устойчивую тенденцию сокращения средних по мировой экономике темпов роста производительности труда. Получается, что экономический эффект от новых технологий не перекрывает увеличивающуюся численность рабочей силы, даже несмотря на снижение темпов ее роста. И расчет на то, что эффекты цифровой экономики из пока еще во многом потенциальных превратятся в реальность, связан с надеждой на дальнейшее существенное расширение масштабов внедрения цифровых технологий и формирование институциональной среды их развития, которую Всемирный банк определяет как «аналоговые дополнения» к цифровой экономике: совершенствование законодательства, повышение квалификации работников в соответствии с требованиями новой экономики, обеспечение подотчетности институтов [1].
Среди социально-экономических проблем, проявившихся или усилившихся в период формирования цифровой экономики, которые будут оказывать прямое воздействие на трудовой рынок, на первый план поставим нарастание неравенства как между странами, так и внутри стран, включая страны с развитыми экономиками. Индекс внедрения цифровых технологий, как показывают исследования, проведенные Всемирным банком, находится в прямой зависимости от уровня экономического развития, и основные дополнительные ресурсы для роста получают прежде всего развитые страны и регионы. Другие риски главным образом связаны со слабостью институциональной среды развития цифровых технологий. Это ведет к ситуации, описанной еще Дж. Кейнсом и характерной для любого значимого технологи-
3 Новости и экспертиза в области серверных технологий, стандартов и практических решений. servernews.ru/931522ServerNews.
ческого перехода: экономика начинает страдать « ... от болезней роста, вызванных слишком быстрыми изменениями, от трудностей перехода к новому экономическому периоду» [5]. К числу таких рисков и угроз можно отнести возможность концентрации власти на рынке и усиления монополий, захват новых рынков транснациональными компаниями, дестабилизацию денежно-кредитной системы, нарастание зависимости от компаний - лидеров в сфере информационно -коммуникационных технологий4.
Новые производственные технологии, новые практики ведения бизнеса и управленческие модели, возникшие в связи с внедрением цифровых технологий, трансформируют структуру рынка труда и меняют требования к профессиональным качествам и компетенциям работников. В результате цифровизации этот рынок, как и экономика в целом, получает новые возможности для развития, но при этом могут возникать новые угрозы и риски, касающиеся и работников, и работодателей, и государства как регулятора рынка. В свою очередь сам рынок труда, который в России уже давно является устойчивой социально-экономической системой, - очень важная составляющая общей среды развития цифровой экономики. Поэтому, оценивая динамику, направления, возможности и ограничения внедрения цифровых технологий, нужно учитывать как макроэкономические, так и структурные и институциональные характеристики этого рынка.
Российский рынок труда в условиях цифровизации: дестабилизация или сохранение устойчивости и развитие?
Оценивая современное состояние российского трудового рынка, прежде всего нужно обратить внимание, что на национальном уровне, судя по макроэкономическим показателям, уже на протяжении многих лет он в целом стабилен. Динамика безработицы отражает движение российской экономики, но более сглаженно (считается, что занятость в России малочувствительна «даже к сильнейшим макроэкономическим шокам (как отрицательным, так и положительным»)) [7, с. 11].
Не менее важно учитывать, что, с точки зрения обеспечения рабочей силой, российская экономика сейчас находится на переломе. Рост предложения труда, который отмечался с середины 90-х годов и про-
4 Применительно к российской ситуации критические риски, связанные с ускоренным внедрением цифровых технологий, приведены в докладе Н. Касперской «Цифровая экономика и риски цифровой колонизации» на парламентских слушаниях 20 февраля 2018 г. на тему «Формирование правовых условий финансирования и развития цифровой экономики». komitet2-12.km.duma.gov.ru/Parlamentskie-slushaniya-i-kruglye-stoly/item/15636891.
исходил в первую очередь за счет значительного прироста молодежи трудоспособного возраста, прекратился. Статистика впервые за пятнадцать лет зафиксировала это в 2009 г. Сокращение было крайне незначительным, на уровне статистической погрешности. Но это было лишь начало долговременного тренда. При этом внешняя миграция как детерминанта демографического и социально-экономического развития остается весьма значимой, но она постепенно стабилизируется. В 2017 г. совокупное предложение труда (численность рабочей силы в возрасте от 15 лет и старше), по данным Росстата, составило 76,3 млн человек. Но к 2030 г. в силу снижения притока молодежи в состав рабочей силы и изменения ее возрастной структуры оно сократится примерно на 3 млн человек.
Анализ соотношения предложения труда и спроса на труд показывает, что как в целом на национальном трудовом рынке, так и на большинстве региональных и местных рынков труда, даже при наличии безработицы, потребность предприятий в работниках не обеспечивается полностью. Это вызвано тем, что многих незанятых граждан по разным причинам не привлекают свободные рабочие места, а работодателей, в свою очередь, далеко не всегда устраивают профессионально-квалификационные характеристики и личностные качества ищущих работу. Так, в 2017 г. при наличии в стране 3,9 млн безработных (5,2% от численности рабочей силы) число имеющихся в службе занятости заявленных работодателями вакансий ежемесячно составляло от 1,2 до 1,6 млн, а общий необеспеченный спрос, по расчетам, проведенным с учетом динамики движения рабочей силы и данных выборочных обследований Росстата, - около 2 млн человек.
Устойчивыми являются и тенденции изменения структуры занятости (распределение работников по видам экономической деятельности). Эти изменения почти всегда идут очень медленно, отражая постепенную структурную трансформацию экономики, в первую очередь за счет технологических инноваций и смены приоритетов потребления. Поэтому все последние годы продолжалось объективно обусловленное постепенное перемещение занятых из первичного и вторичного секторов экономики в третичный (см. табл. 1).
Рассматривая структурные проблемы, прежде всего нужно обратить внимание на региональную дифференциацию трудовых рынков. Сама по себе такая дифференциация - явление естественное. И не только для России с ее огромными и разнородными по трудовому и производственному потенциалу территориями, а для практически любой национальной экономики. Огромную роль здесь играет уровень региональных различий, который критически велик, их характер и возможности сглаживания. Не менее значимой структурной характеристикой является гипертрофированное развитие периферийного
Таблица 1
Распределение занятых по основным видам экономической деятельности (в % )
Виды экономической деятельности 2014 г. 2015 г. 2016 г.
Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство 9,2 7,5 7,5
Добыча полезных ископаемых 1,6 1,5 1,6
Обрабатывающие производства 15 14 14
Строительство 8,4 8,8 8,6
Оптовая и розничная торговля; ремонт автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования 19 19 19
Гостиницы и рестораны 1,9 2,2 2,3
Транспорт и связь 8 8,2 8,3
Финансовая деятельность 1,9 2 2
Операции с недвижимым имуществом, аренда и предоставление услуг 8,7 9,9 9,9
Государственное управление и обеспечение военной безопасности; социальное, страхование 5,5 5,2 5,2
Образование 8,1 7,7 7,7
Здравоохранение и предоставление социальных услуг 6,6 6,4 6,4
Предоставление прочих коммунальных, социальных и персональных услуг 3,7 4,3 4,4
Источник: Российский статистический ежегодник. 2017: Стат.сб. / Росстат. М., 2017. С. 114.
сегмента рынка. Его формируют занятые в неформальном секторе и работники недостаточно конкурентоспособных или находящихся в сложном финансово-экономическом положении предприятий. По ориентировочным расчетам, периферия российского рынка - это до 30% общей численности занятых. Причем, судя по динамике занятости в формальном и полуформальном секторах экономики, тенденции к ее сокращению не наблюдается. Наконец, следует отметить, что российскому рынку труда свойственен высокий уровень оборота рабочей силы. Но пока это в большей степени связано с невысокой ценой труда и нехваткой устойчивых рабочих мест, обеспечивающих достойную занятость, чем с модернизацией производства и становлением новых форм занятости.
На волне ожиданий дивидендов четвертой промышленной революции появляется много описаний того, как эта революция изменит рынок труда. Например, в отчете «Будущее рынка труда. Противо-
борство тенденций, которые будут формировать рабочую среду в 2030 году», подготовленном компанией «РшС - Россия», отмечается, что «Автоматизация исполнения рабочих задач, роботизация и искусственный интеллект изменяют компании до неузнаваемости» и что «Времени для того, чтобы отстраненно наблюдать за происходящей трансформацией рынка труда и ждать ответов, нет» [8]. В большинстве случаев такие описания уже ближайшего будущего сводятся к новым интерпретациям хорошо известных управленческих практик работы с персоналом в условиях, когда бизнесу необходимо быстро реагировать на ускоряющееся обновление технологических процессов и новые рыночные вызовы. При этом анализа или хотя бы прогнозных оценок конкретных направлений, масштабов и темпов изменений трудового рынка в них, как правило, нет. Но только за одним исключением: представители бизнеса и экспертного сообщества нередко высказывают предположение, что внедрение цифровых технологий существенно обострит ситуацию на рынке труда.
Действительно ли развитие цифровой экономики приведет к дестабилизации рынка, к массовому высвобождению работников и росту безработицы? Руководитель направления анализа и прогнозирования макроэкономических процессов ЦМАКП Д. Белоусов считает, что именно так и будет. В докладе об эффектах цифровизации для экономики он пишет, что «... развитие цифровизации способно высвободить «при прочих равных» 12,5 млн занятых, что ликвидирует нынешнее «скрытое индустриальное перенаселение», проявляющееся в хроническом разрыве по производительности труда между Россией и странами - технологическими лидерами» [13]. Но есть и противоположные точки зрения. Многие исследователи, исходя не только из предположений, но и из анализа опыта предыдущих промышленных революций и нынешней практики внедрения цифровых технологий, утверждают, что автоматизация и информатизация существенно не влияют на рост безработицы. Так, Дж. Бессен пишет, что «... согласно имеющимся данным, технологии сегодня в основном вытесняют работников на новые рабочие места, а не полностью заменяют их»5. В основных сферах профессиональной занятости работников устойчивая ликвидация рабочих мест идет только в промышленном производстве в странах с развитой экономикой, но эти потери компенсируются ростом числа занятых в других сферах [9, с. 16]. По существу, это повторение подхода (и надо сказать, подтвержденного практикой) экономистов еще XIX в. (в част-
5 Дж. Бессен, в частности, приводит данные за 1982-2012 гг. о годовом темпе роста числа рабочих мест в основных сферах занятости, показывающие, что наиболее значимы эти темпы были в отраслях, где широко применяются компьютеры, - в науке, инженерном деле, здравоохранении [9, с. 18].
ности, Мак-Куллоха и Дж. С. Милля и, отчасти, К. Маркса) к проблеме вытеснения машинами рабочих из промышленности6.
Представляется, что сценарий мягкого, сглаженного воздействия внедрения цифровых технологий на безработицу в условиях российской экономики наиболее вероятен. Структурные и институциональные характеристики нашего рынка труда иного сценария просто не допускают. Даже гипертрофированное развитие его периферии выступит, как это уже бывало, демпфером возможных последствий быстрых технологических изменений и связанных с этим рыночных шоков. Конечно, нельзя полностью исключить отдельные локальные всплески структурной безработицы. Но касаться они будут в основном тех работников, которые конкурентоспособны на рынке труда и, как правило, готовы к переподготовке, а также в основном тех регионов, где рынок труда развит и мобилен. Нельзя сбрасывать со счетов и фактор сокращения предложения труда. Поэтому существенного роста общего уровня безработицы не будет. И надо сказать, что динамика безработицы последних лет и у нас стране, и в большинстве экономик мира в очередной раз подтверждает превалирование циклических факторов безработицы над структурными. Не новые технологии, а сужение спроса - главная опасность для рынка труда. Что касается регионов, где сейчас уровень безработицы критически высок, то они просто не располагают производственным потенциалом, «цифровиза-ция» которого привела бы к массовым высвобождениям.
Не принесет цифровая экономика и радикальных изменений в распределение занятых по видам экономической деятельности. Только темпы перетока труда в сферу услуг, скорее всего, увеличатся. Но учитывая как сложившиеся тенденции, так и необходимость наращивания объемов производства во многих сегментах реального сектора экономики, что даже в условиях цифровизации будет формировать дополнительную потребность в кадрах, это увеличение не будет существенным. Например, в Германии, где число промышленных роботов
6 Маркс, критикуя буржуазных экономистов, придерживающихся теории «компенсации относительно рабочих, вытесняемых машинами», тем не менее писал: «Хотя машины неизбежно вытесняют рабочих из тех отраслей труда, в которых они введены, однако они могут вызвать увеличение занятости в других отраслях труда». И далее: «Наконец, чрезвычайно возросшая производительная сила в отраслях крупной промышленности, сопровождаемая интенсивным и экстенсивным ростом эксплуатации рабочей силы во всех остальных отраслях производства, дает возможность непроизводительно употреблять все увеличивающуюся часть рабочего класса и таким образом воспроизводить все большими массами старинных домашних рабов под названием «класса прислуги», как, например, слуг, горничных, лакеев и т. д.)». По сути, он указал на сохраняющуюся до сих пор тенденцию перетока рабочей силы по мере внедрения новых технологий из сферы материального производства в сферу услуг [10, с. 453].
одно из самых высоких в мире, доля занятых в промышленности остается выше, чем в России. К тому же сами цифровые технологии генерируют рабочие места по их эксплуатации, техническому обслуживанию, поддержке пользователей, сбыту.
Если тенденции трансформации структуры занятости останутся неизменными, то по отдельным профессиональным группам подвижки произойдут. И на первый план здесь нужно вывести как раз работников 1Т-сектора. По данным Росстата, удельный вес занятых здесь в 2017 г. составил 1,7% (это примерно 1,2 млн человек). По регионам самая высокая доля работников этой сферы в Москве - 3%, немного отстают Владимирская и Московская области - 2,6%7.
Несмотря на то что, по данным Росстата, численность занятых в 1Т - секторе в целом стабильна (в 2010-2017 гг. их доля в общей численности занятого населения колебалась в интервале от 1,7 до 2,1%), большинство специалистов прогнозирует ее увеличение. При этом надо отметить, что спрос на специалистов по ИКТ уже сейчас высок и предложением не покрывается. Так, удельный вес потребности для замещения вакантных рабочих мест по специалистам высшей квалификации 1Т - сектора составляет 3,3% (по специалистам высшей квалификации в целом этот показатель только 2,3%).
Судя по данным обследования Росстата (октябрь 2016 г.), среди специалистов в области информационно-коммуникационных технологий, входящих в состав специалистов высшей квалификации, преобладают разработчики программного обеспечения, системные администраторы, специалисты по компьютерным сетям - их доля в целом составляет почти 57%8. Среди специалистов среднего уровня квалификации доля занятых в области ИКТ вдвое ниже, чем у имеющих высший уровень квалификации. Основные профессиональные группы занятых здесь - это специалисты-техники по эксплуатации, поддержке пользователей ИКТ и по компьютерным сетям и системам (см. табл. 2).
7 По данным проводимых Росстатом выборочных обследований рабочей силы. www. gks.ru/free_doc/new_site/business/it/mon-sub/1.5.1.xls.
8 Эти данные в целом корреспондируются с данными компаний, непосредственно работающих в IT - секторе. Например, по оценке компании Luxoft, в 2015 г. в секторе преобладали разработчики, специалисты поддержки и проектного управления - их доли соответственно составляли 34,2, 17,7 и 16,8% (обзор «Рынок компьютерных услуг. 2017». НИУ ВШЭ. Центр развития. dcenter.hse.ru. Но при этом нужно учитывать, что в обследование Росстата не были включены субъекты малого предпринимательства и такие виды экономической деятельности, как финансовая деятельность; государственное управление и обеспечение военной безопасности; социальное страхование; деятельность общественных объединений и экстерриториальных организаций.
Таблица 2
Структура специалистов по информационно-коммуникационным
технологиям по начальным прос ессиональным группам
Специалисты Удельный вес начальных профессиональных групп в списочной численности работников, % Удельный вес потребности в работниках для замещения вакантных рабочих мест в общем числе рабочих мест, %
Специалисты высшего уровня квалификации 100,0 2,3
Системные аналитики 0,2 5,0
Разработчики программного обеспечения 1,2 3,4
Разработчики Web и мультимедийных приложений 0,1 4,4
Программисты приложений 0,3 3,3
Разработчики и аналитики программного обеспечения и приложений, не входящие в другие группы 0,4 4,8
Дизайнеры баз данных и администраторы 0,1 1,7
Системные администраторы 0,7 2,6
Специалисты по компьютерным сетям 0,4 2,8
Специалисты по базам данных и сетям, не входящие в другие группы 0,7 2,3
Специалисты среднего уровня квалификации 100,0 2,8
Специалисты-техники по эксплуатации ИКТ 0,3 3,5
Специалисты-техники по поддержке пользователей ИКТ 0,3 2
Специалисты-техники по компьютерным сетям и системам 0,3 1,5
Специалисты-техники по Web 0,1 2,9
Источник: рассчитано авторами по данным статистического бюллетеня «Сведения о численности и потребности организаций в работниках по профессиональным группам на 31 октября 2016 г.». М.: Росстат, 2016.
Очевидно, что в ближайшие годы спрос на специалистов ГГ-сектора практически по всем профессиональным группам (но прежде всего на
разработчиков и программистов) будет только возрастать. И хотя данная в 2016 г. Минкомсвязью РФ оценка, что уже в 2018 г. для развития 1Т-индустрии потребуется 1 млн программистов9 завышена и в условиях нашего трудового рынка просто нереализуема, ежегодный рост дополнительной потребности будет находиться на уровне 50-60 тыс. человек. В связи с этим, а также учитывая, что неудовлетворенная потребность сейчас составляет, по ориентировочным оценкам, не менее 20 тыс. человек, потребуется существенное увеличение приема в вузы по соответствующим направлениям подготовки.
Подготовка кадров для цифровой экономики:
от постановки задачи к ее реализации
Внедрение новых цифровых технологий, быстро становящихся массовыми, влечет за собой изменение карт профессий (специальностей) и наборов профессиональных знаний и навыков. Это предопределяет необходимость совершенствования системы профессионального обучения, в первую очередь высшего технического образования. В феврале 2018 г. на заседании Правительственной комиссии по использованию информационных технологий для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятельности был утвержден проект плана мероприятий по направлению «Кадры и образование» программы «Цифровая экономика Российской Федерации». На заседании отмечалось, что в стране « ... должно появиться больше выпускников университетов, которые обладают базовыми компетенциями цифровой экономики. Важно, чтобы у людей появилась мотивация осваивать новые направления, которые востребованы цифровой экономикой»10. Ключевые направления утвержденного плана предполагают как формирование системы мотивации граждан по освоению необходимых компетенций и участию в развитии цифровой экономики, так и системы образования, которая обеспечит всестороннее развитие человека в новой цифровой среде и ускоренное обучение, направленное на удовлетворение потребности цифровой экономики в кадрах. Предусмотрены разработка базовой модели и перечня ключевых компетенций цифровой экономики, персонального профиля компетенций и траектории развития человека, увеличение числа обучающихся по 1Т-направлениям, обеспечение запросов компаний циф-
9 Обзор «Рынок компьютерных услуг. 2017.». НИУ ВШЭ. Центр развития. С. 28. dcenter.hse.ru.
10 Заседание Правительственной комиссии по использованию информационных технологий для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятельности. 9 февраля 2018 г. government.ru/news/31325.
ровой экономики на кадры, обладающие необходимыми компетенциями. Численность принятых на обучение по программам высшего образования сферы 1Т должна составить на 2020/2021 учебный год не менее 80 тыс. человек, а к 2024/2025 учебному году ее планируется поднять до 120 тыс. человек.
Ведущие российские вузы в настоящее время начинают активно включать в образовательный процесс различные программы подготовки специалистов в области ИКТ. В 2018 г. десять российских вузов вошли в международный рейтинг QS Computer Science & Information Systems. В 2015 г. их было только три. Причем МГУ им. М.В. Ломоносова постоянно входит в топ-100 мировых вузов по этому направлению, занимая сейчас 49 место11.
Сегодня многие высшие технические школы России вовлечены в процесс формирования образовательных программ, связанных с подготовкой кадров по новым профессиям - профессиям будущего. Эта работа заметно активизировалась после публикации результатов исследования «Форсайт компетенций 2030» и подготовки Московской школой управления «Сколково» и Ассоциацией стратегических инициатив доклада «Атлас новых профессий» [11].
По мнению авторов Атласа, вероятными точками прорыва в сфере IT в ближайшее десятилетие будут: увеличение объема передаваемых данных и моделей для их обработки; распространение программного обеспечения, на которое может влиять обычный пользователь; развитие человеко-машинных интерфейсов (приборы биологической обратной связи, нейроинтерфейсы); технологии искусственного интеллекта; семантические системы, работающие со смыслами естественных языков; новые квантовые и оптические компьютеры, позволяющие существенно ускорить обработку больших массивов данных; развитие нейроинтерфейсов. При этом в число востребованных на рынке труда профессий войдут: архитектор информационных сетей, дизайнер интерфейсов, разработчик моделей big data (специалист, который проектирует системы сбора и обработки больших массивов данных, получаемых через Интернет), IT-аудитор, киберследователь (специалист по проведению расследований киберпреступлений), консультант по вопросам информационной безопасности пользователей, куратор информационной безопасности (специалист в области информационной безопасности технологических процессов на автоматизированных производствах), кибертехник умных сред, проектировщик нейроинтерфейсов.
Конечно, пока трудно определенно говорить, когда конкретно и в каких объемах проявится потребность на новые профессии. Но
11 Computer Science & Information Systems. www.topuniversities.com/university-rankings/university-subject-rankings/2018/computer-science-information-systems.
несмотря на избыточную медийную ориентацию Атласа, в нем действительно объективно отражены современные и перспективные направления развития информационно-коммуникационных технологий. При этом нужно учитывать, что новые направления технологического развития и новые профессии, о которых идет речь в Атласе, отражают состояние развития науки и техники в наиболее технологически развитых странах мира. Те направления подготовки и специальности, которые мы только пытаемся включить в образовательный процесс, во многих ведущих университетах (прежде всего, стран Запада) в него уже включены. Там уже давно реализуются образовательные программы, содержание которых сопряжено с развитием принципиально новых направлений развития цифровых технологий (наука о данных, искусственный интеллект, когнитивные технологии). По оценкам специалистов в области 1Т-технологий, даже в ведущих российских вузах и бизнес-школах такие программы пока отсутствуют [14].
Подстраивая систему высшего профессионального образования под требования цифровой экономики, очень важно особое внимание уделять вопросам междисциплинарного обучения. Многие профессии будущего, например, из таких блоков Атласа новых профессий, как «Робототехника и машиностроение» и «Новые материалы и нано-технологии», предполагают наличие фундаментальных инженерных знаний и знаний в области 1Т-технологий. В то же время известно, что полноценное использование современных программных систем компьютерного инжиниринга, позволяющих быстро решать задачи очень высокой сложности, не под силу «чистому» программисту. В отличие от инженера он не владеет фундаментальными знаниями, например, по математической физике или сопротивлению материалов, которые позволяют вникнуть в суть физико-механических процессов, описываемых тем или иным алгоритмом [15]. Не менее значима и переориентация на опережающее обучение, что уже сегодня является необходимым условием конкурентоспособности.
Развитие системы высшего образования с ориентацией на удовлетворение потребностей цифровой экономики потребует решения ряда внутренних кадровых и организационных проблем российских вузов. Прежде всего нужно обратить внимание на качество профессорско-преподавательского состава высшей технической школы. Основную массу студентов сейчас готовят преподаватели, которые не имеют достаточного опыта работы по актуальным заказам промышленных предприятий и выполнения заказных НИОКР. Они могут передавать лишь знания о традиционных подходах и технологиях.
Исходя из сложившейся и нормативно закрепленной практики организации в российских вузах учебного процесса, переход в перспективе к обучению по новым направлениям подготовки, и даже
выделение в рамках существующих направлений новых профилей и специализаций, потребует как минимум трех-пяти лет. Нужно будет разработать и утвердить новые государственные образовательные стандарты. Как временное, но пока единственно возможное решение можно рассматривать корректировку образовательных программ по действующим направлениям подготовки и специальностям, а также рабочих учебных планов, в том числе оперативное включение в них новых актуальных учебных дисциплин и, что очень важно, программ производственных практик. Ориентироваться при этом нужно на то, чтобы в короткие сроки усилить ориентацию подготовки специалистов в области IT-технологии на получение не только определенных знаний, но и особых компетенций, сфокусированных на возможности применения их на практике - в реальном деле.
ЛИТЕРАТУРА
1. World development report 2016. Digital dividends. - International Bank for Reconstruction and Development / The World Bank. openknowledge.worldbank.org.
2. Цифровая повестка ЕАЭС 2025: перспективы и рекомендации. Обзор совместного исследования Всемирного банка и Евразийской экономической комиссии. www. eurasiancommission.org/ru/act/dmi/pages/digital_agenda.aspx.
3. Digital Transformation Initiative. Executive summary. May 2018. reports.weforum. org/digital-transformation/wp-content/blogs.dir/94/mp/files/pages/files/dti-executive-summary-20180510.pdf.
4. Шикарин А, Климова М. Цифровые дали // Эксперт Сибирь. № 34 (518). 2018. expert. ru/siberia/2018/30/tsifrovyie-dali.
5. Цзян Хо, Мауро П. Радужные прогнозы // Финансы и развитие. Международный валютный фонд, Март 2015. С. 42.
6. Keynes J.M. Economic Possibilities for our Grandchildren // Essays in Persuasion. N.Y.: W.W. Norton & Co, 1963.
7. Российский рынок труда: тенденции, институты, структурные изменения. Доклад Центра трудовых исследований (ЦеТИ) и Лаборатории исследований рынка труда (ЛИРТ) НИУ ВШЭ - Центр стратегических разработок. 2017. www.csr.ru/ wp-content/uploads/2017/03/Doklad_trud.pdf 2017.
8. Будущее рынка труда. Противоборство тенденций, которые будут формировать рабочую среду в 2030 году. www.pwc.ru/workforce2030.
9. Бессен Дж. Труд и технологии // Финансы и развитие. Международный валютный фонд, Март 2015.
10. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. I. кн. 1. Процесс производства капитала. М.: Политиздат, 1978.
11. Атлас новых профессий. Московская школа управления «Сколково», Ассоциация стратегических инициатив. atlas100.ru.
12. forbes.ru/kompanii/350323-illyuzornyy-mir-pyat-glavnyh-mifov-cifrovoy-ekonomiki).
13. Баланова С. Иллюзорный мир: пять главных мифов цифровой экономики. www. forbes.ru/kompanii/350323.
14. Белоусов Д. Развитие цифровой экосистемы: прямые и косвенные эффекты для экономики / V Санкт-Петербургский экономический конгресс «Форсайт Россия: новое индустриальное общество. Будущее» (СПЭК-2018). www.forecast.ru/_ ARCHIVE/Presentations/DBelousov/2018-03-31IT-ECO.pdf.
15. Белов С., Катькало В. Дефицит искусственного интеллекта. www.vedomosti.ru/ opmюn/artides/2017/03/21/681987-defitsit-iskusstvennogo-mteПekta.
16. «Без сопромата очень опасен». Интервью А. Боровкова для журнала «Стимул». fea.ru/news/6703.
ABOUT THE AUTHORS
Nikolai Yurievich Akhapkin - Candidate of Economic Sciences, Leading Research Associate of the Federal State Budgetary Institution of Science Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences (the RAS), Moscow, Russia. nga.letter@gmail.com
Natalia Nikolaevna Volkova - Candidate of Economic Sciences, Leading Research Associate of the Federal State Budgetary Institution of Science Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences (the RAS), Moscow, Russia. volkova@inecon.ru
Alexander Evgenievich Ivanov - Candidate of Economic Sciences, Leading Research Associate of the Federal State Budgetary Institution of Science Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences (the RAS), Moscow, Russia. ialex@bk.ru
THE DEVELOPMENT OF THE DIGITAL ECONOMY AND THE PROSPECTS FOR THE TRANSFORMATION OF THE RUSSIAN LABOR MARKET The introduction of digital technologies is considered in the article as a factor of the structural transformation of the economy and the labor market. Key characteristics of the modern Russian labor market are singled out, which will have a significant impact on the development of the digital economy. It is shown that the introduction of digital technologies will not lead to an aggravation of the situation in the sphere of employment. The possible release of personnel, in most cases, will be covered by the creation of new jobs. The directions of the change in the professional structure of the workforce, formed by the expansion of the use of digital technologies, as well as approaches to the improvement of the training system for the digital economy are determined.
Keywords: unemployment, labor force, labor market, digital technologies, digital economy. JEL: O33, J21, J23.
