CC BY
67П.В. Гайдай
РАЗВИТИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО МУЗЫКАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В КОНТЕКСТЕ МЕЖКУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ: РОССИЯ - КИТАЙ, ХХ ВЕК
Ключевые слова: культура, межкультурное взаимодействие, Россия, Китай, диалог культур, профессиональное музыкальное образование, русское зарубежье, педагоги-музыканты.
Аннотация. В статье представлен анализ развития в ХХ веке профессионального музыкального образования в Китае в контексте межкультурного взаимодействия. На основе идей Ю.М. Лотмана раскрывается концепция межкультурного диалога и теория взаимодействия культур, что иллюстрируется на примере становления профессионального музыкального образования в Китае. Выделяются периоды межкультурного взаимодействия России и Китая в сфере музыкального образования; характеризуется деятельность российских музыкантов и педагогов-эмигрантов в Харбине и Шанхае, а также показана роль советских специалистов в развитии высшего музыкального образования Китайской Народной Республики после 1949 года.
doi: 10.21510/1817-3292-2018-3-50-56
Современная эпоха характеризуется множеством различного уровня противоречий. Развивающиеся и вступающие в противоборство явления: глобализация, ведущая к унификации, и стремление наций к самоидентификации, определению своей субъектности, индивидуального лица - все это предопределяет необходимость разрешения возникающих противоречий, особенно в сфере образования как важной составляющей жизни государств. Процессы глобализации в полной мере затрагивают системы образования разных стран, однако, наряду со сближением в структурно-технологической части (Болонский процесс), просматривается тенденция приверженности к сохранению в содержании образования национальных традиций. Вместе с тем, рассмотрение данного явления с позиций культурологического подхода «снимает» указанное противоречие и намечает пути продуктивного решения проблемы. Именно культура как целостный феномен выступает мощным фактором развития мира. Неслучайно один из крупнейших современных философов В.С. Библер артикулировал «сдвиг культуры и ее проблем в эпицентр человеческого существования», указав на важнейшую закономерность культуры - общение людей в пространстве и времени посредством диалога эпох и культур [2].
Универсальность диалога, раскрытая в трудах М.М. Бахтина, М. Бубера, В. Дильтея и других ученых, получила дальнейшую фундаментальную разработку в трудах Ю.М. Лотмана: обозначая культуру как единое информационное пространство с функционирующими внутри него разными системами, он обратил внимание на то, что оно (пространство) способно одновременно выступать и в качестве формы общения (диалога), и формы бытия людей разных эпох и поколений. Важным является утверждение, что культура представляет «встречу культур», в результате чего совершается аккультурация, то есть взаимовлияние, взаимодействие разных культур. Межкультурное взаимодействие он определил в качестве ее ведущей характеристики. В этой связи ученый называет историю культуры памятью человечества и отмечает, что «взаимоотношение памяти культуры и ее саморефлексии строится как постоянный диалог: некоторые тексты из хронологически более ранних пластов вносятся в культуру, взаимодействуя с ее современными механизмами, генерируют образ исторического прошлого, который переносится культурой в прошлое и уже как равноправный участник диалога воздействует на настоящее» [6, 389].
Ю.М. Лотман подчеркивал творческий характер диалога, поскольку трансформирование настоящего в прошлое и наоборот, прошлого в настоящее, изменяет облик культуры. Ученый акцентировал внимание на смыслопорождающей функции диалога эпох благодаря новой интерпретации смыслов культуры одного времени в другом. Размышляя о культуре как огромном информационном пространстве, где происходит непрерывный обмен (диалог) информационных полей, он выделяет два условия возникновения и протекания этих процессов: познание культурой самой себя, рефлексия
пеппгогичесмий журнпл опшнортостпнп m s(7a), sow
своей самобытности, оригинальности, проникновение в собственный культурный код и развитие потребности к взаимодействию с другими культурами, для чего необходимо осознание недостаточности информации и необходимости ее пополнения. Эти два процесса - интериоризация и экстериоризация - взаимосвязаны и жизненно необходимы культуре. Ю.М. Лотман делает важный вывод в плане изучаемой проблемы развития музыкального образования в Китае: «История культуры любого народа может рассматриваться с двух точек зрения: во-первых, как имманентное развитие, во-вторых, как результат разнообразных внешних влияний. Оба этих процесса тесно переплетены, и отделение их возможно только в порядке исследовательской абстракции...» [5, 63].
Для изучения логики развития определенной культуры, с точки зрения ученого, важно найти ответ на вопрос, «когда и в каких условиях "чужой" текст необходим для творческого развития "своего"?» [7, 605]. Поиск ответа предполагает погружение в историю народа, ее национальную специфику, менталитет, особенности эпохи, когда возникла потребность понимания того контекста, в котором разворачивается уникальный по своему содержанию диалог. Исходя из представленной концепции диалога культур, попытаемся проследить реализацию ее положений на примере подсистемы культуры - образования, в частности музыкального, которое выступает одним из значимых факторов развития и становления национального культурно-образовательного пространства. Иллюстрацией этого является процесс формирования профессионального музыкального образования в Китае в ХХ веке. Исследуя данный феномен, мы выделяем на основе специфических историко-педагогических методов (экстраполяция, сравнительный анализ, периодизация, конструктивно-генетический, аксиологический анализ и др.) определенные периоды истории развития профессионального музыкального образования в Китае в ХХ века в контексте концепции межкультурного взаимодействия.
Изучение генезиса профессионального музыкального образования Китая связано с решением задачи его периодизации, и в этом плане в научной литературе существуют различные подходы и классификации. Общим моментом при этом является признание большого влияния исторических коллизий в судьбе страны на содержание и развитие китайской культуры. В историческом контексте выделяются несколько периодов в становлении профессионального музыкального образования в Китае, а именно: конец 1920-х - 1949 годы; 1949-1966 годы; 1966-1976 годы; конец 1970-х - 1980-е годы; конец XX века - первые десятилетия XXI века. Для нас особый интерес представляют первые два периода, в которые наиболее полно нашли отражение механизмы межкультурного взаимодействия между Китаем и Россией, что было обусловлено историческими и политическими событиями того времени.
В 20-е - 40-е годы ХХ века Китай стал второй родиной для десятков тысяч эмигрантов из России. Дальневосточная ветвь Российского зарубежья явилась уникальным социокультурным явлением прошлого столетия. Творческая деятельность российских эмигрантов протекала в разных городах Китая (Пекин, Далянь, Тяньцзинь, Мукден, Циндао, территория Синьцзяна и др.), но своеобразными опорными пунктами сохранения традиций отечественной культуры в Китае стали Харбин и Шанхай. Одним из ярких моментов истории Харбина стала его музыкальная культура, уникальный облик которой сложился «на перекрестке эпох и культур» (Е.П. Таскина) как результат взаимодействия факторов геополитического, экономического и социокультурного характера. Феномен «русского Харбина» во многом сформировался благодаря тому, что элита российской технической интеллигенции приехала в Харбин уже в конце XIX - начале ХХ столетия - задолго до событий 1917 года. В 20-е годы ее круг пополнился эмигрантами, значительная часть которых представляла собой цвет российского искусства.
пелпгогичеснии журнпл спшнортостпнп м з(7б). во1в ৮аа§ъ
В городе на постоянной основе действовали оперный, симфонический и камерные коллективы; лучшие музыканты российского Зарубежья выступали на многочисленных концертных площадках. «Бурная и многогранная музыкальная жизнь города <...> вполне естественно вызывала и ответную волну, как бы отзвук ее. Выражалось это в создании музыкальных школ и в потоке талантливых детей, желающих учиться музыке», - писал в своих воспоминаниях скрипач Г.М. Сидоров [9, 140].
В Харбине была сформирована разветвленная система музыкального образования, охватывавшая все ступени музыкальной подготовки и направленная на сохранение классических традиций российского и западноевропейского музыкального искусства и образования. Одними из первых в Харбине были открыты Музыкальные курсы при Свято-Иверском храме (1920 год). Учебное заведение действовало до 1948 года, его окончили около девятисот человек; среди выпускников были и китайские подданные; обучение на курсах ориентировалось на программы российских консерваторий. В последующем учебное заведение было преобразовано в Харбинскую высшую музыкальную школу.
В 1921 году при коммерческих училищах КВЖД группой преподавателей музыки была основана «Первая Харбинская музыкальная школа», которая функционировала до 1945 года и выпустила свыше двух тысяч учащихся.
В 1925 году приехавшие из Советского Союза в Харбин участники «Московского трио» В.И. Диллон (фортепиано), У.М. Гольдштейн (скрипка) и С.М. Шпильман (виолончель) учредили Высшую музыкальную школу имени А.К. Глазунова (ВМШ). Возникновение школы напрямую перекликается с учреждением российскими эмигрантами в 1923 году в Париже знаменитой Русской консерватории имени С.В. Рахманинова. Школа действовала до 1936 года, подготовив более пятисот музыкантов. По образовательному статусу и уровню подготовки Харбинская ВМШ соответствовала уровню российских и европейских консерваторий. Выпускники ВМШ по дореволюционной российской традиции получали дипломы со званием «свободного художника».
В 1929 году состоялось открытие Музыкального техникума для граждан СССР. Именно это учебное заведение в 1935 году окончил знаменитый джазмен О.Л. Лундстрем. В том же году техникум, в связи с продажей КВЖД и отзывом советских граждан на Родину, был закрыт.
В 1947-1948 годах, после прихода Красной Армии, существовавшие на тот момент в Харбине музыкальные учебные заведения были объединены в Советскую высшую музыкальную школу (СВМШ) - «своеобразный музыкальный комбинат» [1], состоявший из трех ступеней: школа - училище - вуз.
Заключительной страницей в истории русского харбинского музыкального образования, после закрытия СВМШ, стали организованные в 1958 году Музыкальные курсы при Коммерческом собрании на Пристани (действовали около четырех лет).
Следует отметить, что создателями и руководителями большинства названных учреждений являлись высокопрофессиональные педагоги-пианисты, окончившие в свое время Московскую, Петербургскую, Варшавскую и Дрезденскую консерватории, -Л.Б. Аптекарева, В.Л. Гершгорина, Н.М. Горбунова, В.И. Диллон, Р.Г. Карпова, Ф.Е. Оксаковский и др.
Таким образом, в Харбине периода первой половины ХХ века была организована полноценная система профессионального музыкального образования, базовой составляющей которого выступало фортепианное обучение. Можно утверждать, что харбинцы «проложили дорогу» европейской музыкальной культуре на Дальнем Востоке. Подобный статус обеспечивался деятельностью высокопрофессиональных педагогов и музыкантов; он поддерживался также общим высоким культурным уровнем жителей города и востребованностью музыкального образования.
Необходимо отметить, что на становление национального музыкального образования Китая мало повлияло наличие на протяжении полувека центра исполнительского искусства и академического музыкального образования, которым являлся Харбин. Хотя почти в каждом из перечисленных выше музыкальных учебных заведений обучались китайские учащиеся и студенты, в целом для огромной страны их число было слишком мало. Помимо этого, музыкально-образовательная система Харбина, ориентированная на среду российских эмигрантов, имела локальный и замкнутый характер.
Второй крупнейшей русской колонией в Китае в 20-30-е годы XX века являлась шанхайская: в середине 30-х годов в Шанхае (в основном на территории французской концессии) проживало более двадцати тысяч русских и русскоязычных граждан [3]. Крупнейший портовый и финансовый центр, Шанхай, будучи резиденцией западных фирм и бизнесменов, играл особую роль в распространении европейской культуры в Китае уже с середины XIX века.
Музыканты из России появились в Шанхае с прибытием основного потока эмигрантов «первой волны» в 1918-м и в 1922-м годах, а затем в 1930-е годы - в ходе реэмиграции бывших россиян из оккупированной японскими войсками Маньчжурии. Русские открыли новую страницу культурной жизни Шанхая первой половины XX века. По мнению известного исследователя истории русской эмиграции в Шанхае Ван Чжичэна, русская культура составляла «половину международной культурной жизни Шанхая» [3, 449]. Прежде всего, музыканты активно участвовали в деятельности большого числа литературно-художественных, театральных и прочих творческих сообществ русского Шанхая. Россияне составляли более половины музыкантов Муниципального симфонического оркестра, а также почти полностью заполняли штат Шанхайского духового оркестра. С середины 1920-х годов в городе действовало достаточно большое количество русских частных школ и студий, обучавших пению, игре на фортепиано и скрипке. Характерно, что среди учеников российских музыкантов были китайцы, японцы, англичане, французы, американцы и даже филиппинцы. В 1935 году силами педагогов-музыкантов была учреждена «Первая русская музыкальная школа», в которой обучались и дети, и взрослые [3]. Именно в Шанхае исполнители, композиторы и педагоги из России реализовали еще одно направление своей деятельности, значимость которого не вполне осмысливалась ими, но отчетливо осознается сегодня: это вклад россиян в создание китайской профессиональной музыкальной культуры и образования. Деятельность
A. Авшаломова, С.С. Аксакова, Б.С. Захарова, В.Д. Трахтенберга, А.Н. Черепнина,
B.Г. Шушлина и других музыкантов, творчески работавших в Шанхае на протяжении многих лет, благодарно сохраняется в памяти китайских музыкантов и освещается во многих исследованиях. Наиболее зримый результат этих процессов - создание и первые годы деятельности Шанхайской консерватории.
В 1927 году выдающиеся китайские ученые и общественные деятели Цай Юаньпэй (1868-1940) и Сяо Юмэй (1884-1940) основали в Шанхае первую китайскую Национальную консерваторию. При ней были открыты подготовительное, основное, педагогическое, специальное, индивидуальное отделения и аспирантура. Среди специальностей -фортепиано, скрипка, виолончель, вокал, теория, композиция и китайская музыка; позднее к ним добавились духовые инструменты и дирижирование. Обучение велось на английском, китайском и русском языках. Большинство студентов составляли китайские учащиеся, а доля студентов-иностранцев в консерватории сознательно ограничивалась и составляла не более десяти процентов. Однако русские студенты были выделены в отдельную группу, получив возможность обучаться у русских профессоров консерватории на родном языке [10, 141].
пелпгогичеснии журнпл спшнортостпнп м з(7б). sota äSSSsSs
Первый ректор шанхайской консерватории Сяо Юмэй, задумав осуществить программу широкого всестороннего обучения молодых китайских музыкантов, инициировал введение в Китае европейской системы музыкального образования. Понимая большой потенциал зарубежных (прежде всего, русских) музыкантов и педагогов как носителей европейских традиций профессионального музыкального образования, Сяо Юмэй пригласил иностранцев, оказавшихся в Шанхае, преподавать в консерватории. В становлении первого профессионального музыкального учебного заведения Китая он во многом опирался на их музыкально-педагогический опыт и представления о должном уровне учебного заведения статуса консерватории. При этом из китайских музыкантов к преподаванию привлекались, в первую очередь, специалисты, получившие зарубежное образование.
С конца 1929 года больше половины преподавательского состава Шанхайской консерватории составляли русские музыканты - пианисты Б.С. Захаров, С.С. Аксаков (он также преподавал теорию музыки), З.А. Прибыткова, Б.М. Лазарев, В.А. Чернецкая; скрипач Р.Б. Герцовский; виолончелист И.П. Шевцов; вокалисты - В.Г. Шушлин, Е.М. Левитина, Е.И. Селиванова, Н.Н. Славянова; преподаватели игры на духовых инструментах -
A.С. Спиридонов (флейта), В. Добровольский (труба), С.И. Швайковский и В.В. Сарычев (гобой) и др. [10, 140]. Воспоминания о русских профессорах надолго сохранились в памяти их китайских учеников и были зафиксированы в мемуарных и периодических изданиях. Особое место среди них занимают имена пианиста Б.С. Захарова и вокалиста
B.Г. Шушлина, которые были приглашены для преподавания в Шанхайской консерватории лично Сяо Юмэем и которые считаются основателями китайской профессиональной системы обучения фортепиано и вокалу [10; 11].
Отдельную строку в истории становления первого профессионального музыкального учебного заведения Китая занимает имя Александра Николаевича Черепнина (1899-1977). Композитор с 1934-го по 1937-й годы находился в концертном турне по Китаю и Японии. В Шанхае А.Н. Черепнин подружился с Сяо Юмэем и предложил ему осуществить музыкальный проект - конкурс «на сочинение фортепианной пьесы на основании китайской традиционной музыки или фольклора» [10, 231]. Мероприятие проходило в Шанхайской консерватории, и членами жюри, помимо Сяо Юмэя и А.Н. Черепнина, выступили профессора вуза Хуан Цзы, Б.С. Захаров и С.С. Аксаков. Конкурс вошел в историю китайской культуры и стал важной вехой в развитии национального композиторского образования. Отметим, что первая премия была присуждена Хэ Лутину - будущему знаменитому композитору и проректору Шанхайской консерватории [10, 233]. А.Н. Черепнин оставил значительный след в китайской музыкальной культуре: он исполнял фортепианные пьесы композиторов-участников конкурса в своих концертах и записал их на грампластинку; на собственные средства Черепнин основал в Японии нотное издательство, в котором издал сочинения китайских композиторов; композитор создал большое число инструментальных и вокальных произведений на основе китайского фольклора и др. Просветительская деятельность А.Н. Черепнина была отмечена присвоением ему в 1934 году звания «почетного профессора» Шанхайской консерватории.
Приведенный широкий исторический материал свидетельствует, что крупные города Харбин и Шанхай в первой половине ХХ века превратились в центры распространения музыкальной культуры и, соответственно, музыкального образования. Русская диаспора в Китае не только смогла культурно самоидентифицироваться, но и сумела осуществить трансляцию художественных традиций России в культурно-образовательную среду государства с древней культурой. Выдающиеся российские педагоги-музыканты способствовали становлению китайской национальной музыкальной
школы, воплотив в жизнь одну из базовых ценностей российского музыкального образования - утверждение музыкального искусства как общечеловеческой ценности.
После провозглашения независимости Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года, во всех сферах жизни китайского общества начались существенные изменения, что в полной мере отразилось и на сфере профессионального музыкального образования, где в первые десятилетия был достигнут огромный прогресс. На это повлиял ряд факторов: большая заинтересованность руководящих органов культуры и образования Китая в ликвидации отставания страны от мировых лидеров в музыкальном искусстве; энергичная педагогическая деятельность приглашенных советских специалистов; творческий расцвет поколения китайских педагогов и музыкантов, получивших образование в Шанхайской консерватории и за рубежом. Становлению профессионального музыкального образования способствовало и общее направление политики КНР: в 1950-е годы правительство страны стало уделять большое внимание организации системы высшего образования. Главными ценностными ориентирами качества образования были знания, умения и навыки выпускников учебных заведений, которые бы они могли применить в ближайшее время для претворения в жизнь государственных интересов. Именно в 1950-1960-е годы был заложен фундамент профессионального музыкального образования, открыты новые вузы, созданы профильные факультеты и кафедры.
Базовыми центрами профессионального музыкального образования стали Пекинская (Центральная) и Шанхайская консерватории. Помимо развития ведущих консерваторий страны, правительство Китая проводило мероприятия по формированию системы профессионального музыкального образования во всей стране. Были созданы шесть консерваторий: Шэньянская (г. Шэньян) (1952), Сычуанская (г. Чэнду) (1953), Уханьская (г. Ухань) (1953), Сианьская (г. Сиань) (1956), имени Сянь Синхая (г. Гуанчжоу) (1958), Тяньцзиньская (г. Тяньцзинь) (1959). Музыкальные отделения были также открыты в Нанкинском, Цзилиньском, Шандунском художественных институтах, в Художественном институте НОАК (Национально-освободительной армии Китая) в Пекине. Позднее музыкальные факультеты, включавшие фортепианные классы, были сформированы и в ряде педагогических вузов КНР (провинции Хунань, Аньху, Фуцзян, Шаньдун, Сычуань, Цзилинь, Новой Монголии, города Нанкин, Харбин, Пекин).
Значительную роль в достигнутом прорыве в сфере музыкального исполнительства и педагогики в первые десятилетия создания КНР сыграл Советский Союз: советские специалисты обучали китайских студентов как в самом Китае, так и в консерваториях СССР. Следует отметить, что тесное сотрудничество с Советским Союзом было характерным для того времени явлением. В феврале 1950 года в Москве был подписан Договор о дружбе и взаимопомощи между КНР и СССР, открывший путь широкомасштабного сотрудничества между двумя странами во всех областях.
Советские педагоги-музыканты начали работать в вузах Китая с 1954 года. В основном они были сосредоточены в Центральной (Пекинской) и Шанхайской консерваториях, поскольку оба вуза реализовывали советскую систему музыкального обучения, включая учебные планы, методику преподавания и т. д. Среди педагогов-музыкантов, приехавших в Китай, следует назвать имена: пианистов - Д.М. Серова, Т.П. Кравченко, А.Г. Татуляна; вокалистов - П. Медведева, Н. Куклиной-Врана; дирижеров -В. Балашова и С.Г. Делициева; преподавателей музыкально-теоретических дисциплин -Б. Арапова, Ф. Арзуманова, Л. Гурова, К. Дмитриевскую, А. Кандинского, А.Г. Бегиджанова; скрипачей - И. Беридзе, С. Микитянского, П.Н. Макаренко; виолончелиста В. Червова [10, 274-275]. Важным результатом плодотворной деятельности советских педагогов-пианистов явился выход молодого поколения китайских пианистов на мировую конкурсную арену. Среди воспитанников российских специалистов - цвет китайской фортепианной педагогики
пелпгогичеснии журнпл спшнортостпнп м з(7б). soia ggggggn
и исполнительства - Лю Шикунь, Инь Чэнцзун, Ли Минцян, Гу Шэнин, Бао Хуэйцао, Дяо Пэйхуа, Го Чжихун и др.
Таким образом, выполненный анализ развития профессионального музыкального образования в Китае в ХХ веке, основанный на привлечении широкого исторического материала и источников, а также изучении судеб представителей русской музыкальной культуры, их деятельности в иной культурной среде позволил сделать вывод о том, что межкультурное взаимодействие России и Китая на протяжении длительного периода являлось плодотворным для «принимающей» (по Лотману) культуры. Важно, что при этом сотрудничество в данной сфере не привело к ассимиляции и поглощению национальных основ музыкальной культуры Китая, а межкультурное взаимодействие в сфере музыкального образования стало основой для его дальнейшего развития в КНР.
Полученные в ходе исследования результаты целесообразно использовать при изучении таких курсов, как «История образования и педагогики», «Сравнительная педагогика», «История музыкального образования», а также они окажутся полезны в просветительской деятельности и как база для дальнейших научных исследований российских и китайских ученых.
1. Белоусова, В.В. Моя жизнь и музыка [Текст] / В.В. Белоусова / Русский Харбин / сост., предисл. и коммент. Е. П. Таскиной. - 2-е изд., испр. и доп. - Москва: Изд-во МГУ: Наука, 2005. - С.145 - 152.
2. Библер, В.С. От науконаучения - к логике культуры: два философских введения в двадцать первый век [Текст] / В.С. Бииблер. - Москва.: Политиздат, 1990. - 413 с.
3. Ван, Чжичэн. История русской эмиграции в Шанхае [Текст] / Чжичэн Ван / пер. с кит. Пань Чэнлога, Сяо Хуэйчжуна, Лю Юйцинь, Бэй Вэньли, Л. П. Черниковой; предисл. Л. П. Черниковой. - Москва: Русский путь: Библиотека-фонд «Русское Зарубежье», 2008. - 576 с.
4. Гайдай, П.В. Диалог культур как ведущая тенденция в современном музыкально-педагогическом образовании России и Китая [Текст] / П.В. Гайдай // Гуманитарный вектор. - 2011. - № 1 (25). - С.25 - 28.
5. Лотман, Ю.М. Культура и взрыв [Текст] / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. Семиосфера. - Санкт-Петербург: Искусство-СПБ, 2000. - С.12 - 148.
6. Лотман, Ю.М. Культура и информация [Текст] / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. Семиосфера. - Санкт-Петербург: Искусство-СПБ, 2000. - С.393 - 399.
7. Лотман Ю.М. К построению теории взаимодействия культур (семиотический аспект) [Текст] / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. Семиосфера. - Санкт-Петербург: Искусство-СПБ, 2000. - С.603 - 614.
8. Сидоров, Г. М. Воспоминания скрипача: музыкальный Харбин [Текст] / Г.М. Сидоров / Русский Харбин / сост., предисл. и коммент. Е.П. Таскиной. - 2-е изд., испр. и доп. - Москва: Изд-во МГУ: Наука, 2005. - С.136 - 145.
9. Цзо, Чжэньгуань. Русские музыканты в Китае [Текст] / Чжэньгуань Цзо. - Москва: Композитор, 2014. -
335 с.
10. Хуан, Пин. Борис Захаров (1888 - 1943) и его роль в становлении китайской фортепианной школы [Текст] / Пин Хуан // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. - 2008.
- № 34 (74). - С. 527 - 531.
11. Хуан, Пин. Вклад советских специалистов в становление фортепианного искусства Нового Китая (1949
- 1969) [Текст] / Пин Хуан // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена.
- 2008. - № 82. - С. 388 - 391.
12. Чжэн, Чжилянь. Становление образования в контексте взаимодействия культуры Востока и Запада: на материале системы высшего образования в Китае [Текст]: дис. ...канд. философ. наук: 09.00.13 / Чжилянь Чжэн. -Владивосток, 2006. - 159 с.
