CC BY
176
УДК 94(47)«194/195»:61:57:575
Т.В. Давыдова
Развитие медико-биологического направления советской медицины в условиях культа личности И.В. Сталина
Статья посвящена изучению отдельных аспектов развития медикобиологического направления советской медицины в первом десятилетии после окончания Великой Отечественной войны. Автор показывает зависимость развития медицинской науки в СССР от государственной политики, выявляет негативные последствия идеологического и партийного диктата в науке в условиях культа личности.
The article is devoted to the study of the development of biomedical direction of Soviet medicine in the first decade after the end of World War II. The author shows the dependence of the medical science development in the USSR on public policy. The author also reveals negative effects of ideological and party dictatorship in science in the context of the cult of personality.
Ключевые слова: советская медицина, медико-биологическое направление, генетика, здравоохранение, научные дискуссии, идеологический диктат, культ личности.
Key words: Soviet medicine, biomedical direction, genetics, health, scientific discussions, ideological dictatorship, the cult of personality.
Достижения советской медицины неоспоримы, но и в ее истории происходили трагические события, которые напрямую связаны с государственной идеологией, вмешательством власти в науку, с запретительными мерами и карательными действиями. В советское время медицинская наука, как и другие отрасли науки и культуры, находилась под жестким административным диктатом, испытывала негативное влияние идеологического произвола и репрессий.
Во второй половине 1940-х гг. медицинская наука и образование СССР подверглись невиданному давлению, проявлявшемуся повсеместно - в учебном процессе, в научно-исследовательской деятельности и лечебной работе. Первой жертвой тоталитарного режима в медицине стал академик АМН СССР В.В. Парин - основоположник космической медицины, осужденный в 1947 г. как американский шпион на 25 лет тюремного заключения. В 1948 г. был арестован один из ведущих отечественных хирургов С.С. Юдин, обвиненный в подготовке заговора против И.В. Сталина вместе с военными маршалами Г.К. Жуковым и И.С. Коневым.
© Давыдова Т. В., 2015
165
Партийно-государственные установки и постановления первых послевоенных лет были направлены на воспитание идейноподкованных специалистов, полностью лояльных к существующему режиму. Для выполнения этих задач на помощь была привлечена даже такая отрасль науки, как история медицины, которая с целью воспитания патриотизма, борьбы против влияния буржуазной идеологии в медицинской науке в 1948 г. была введена в медицинских институтах в качестве самостоятельного курса. Ее содержание жестко контролировалось и активно использовалось в идейновоспитательном процессе. Под особым контролем находились руководители кафедр, на которых читался курс. В соответствии с приказом Министерства высшего образования СССР (МВО СССР) от 30 декабря 1950 г. заведующие кафедрами организации здравоохранения и истории медицины подлежали специальной аттестации [2, с. 332]. Перед историками медицины была поставлена задача показать передовую роль отечественных ученых в мировой медицинской науке [5, с. 485-488]. В этой связи под руководством директора Института организации здравоохранения и истории медицины АМН СССР Н.А. Семашко в 1948 г. было подготовлено учебное пособие, в котором вопросы истории медицины были тесно увязаны с достижениями советской медицинской науки.
К медицинским журналам в полной мере были отнесены те требования к печати, которые были сформулированы в постановлении ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. «О журналах «Звезда» и «Ленинград»: они должны быть политическими органами, удовлетворять научным требованиям и быть высоко принципиальными во всей своей деятельности [11, с. 3-8]. Еще в декабре 1946 г. Коллегия Министерства здравоохранения СССР (МЗ СССР), рассмотрев вопрос о деятельности медицинских журналов, отметила, что далеко не всегда в медицинской науке выдерживались принципы партийности [8]. Этот же вопрос Коллегия МЗ СССР обсуждала в 1950 г. и пришла к выводу, что после решения партии по идеологическим вопросам «медицинские журналы стали активнее освещать актуальные проблемы медицины, разоблачать лженаучные теории в медицине» [3]. Так был окончательно установлен партийный диктат в медицинской науке. Более того, прямым следствием такой политики стала полная изоляция советской медицины от зарубежных исследований, от иностранной медицинской литературы. Согласно постановлению политбюро ЦК ВКП(б) от 16 июля 1947 г., было прекращено издание академических журналов АМН СССР на иностранных языках [13, c. 125].
Как пишет историк медицины М.Б. Мирский, вместо продуманных рациональных мероприятий по развитию науки, планировались и проводились так называемые «научные дискуссии», не имевшие
166
ничего общего с наукой. Они фактически монополизировали какое-то одно научное направление, отвергая и предавая остракизму все другие [7, с. 53].
Практика показала, что «научные дискуссии» 1940-50-х гг. сыграли роковую роль в развитии советской медицины, особенно в области медико-биологических наук. Именно к этому направлению как никогда было приковано внимание власти. Беспрецедентным гонениям подверглись отечественная биология и генетика. История развития этих наук в нашей стране отражает те тенденции, которые были характерны для экономической, политической и культурной жизни советского общества.
В настоящее время в истории преследований и гонений, выпавших на долю отечественных биологов и генетиков, выделяют 3 этапа. Третий, завершающий этап проходил в послевоенное время и был связан с тотальным разгромом генетики, когда была репрессирована целая наука [4, с. 57-59]. Накал идеологической борьбы оказался настолько высок, что первый президент АМН СССР Н.Н. Бурденко уже в 1944 г., выступая на одном из первых заседаний академии, кроме актуальных вопросов современной медицины, уделил внимание и кризису буржуазной философии, которая «выразилась в евгенике и менделизме» [6, с. 179].
В условиях продолжающейся идеологической кампании над наукой в августе 1948 г. состоялась печально знаменитая сессия ВАСХНИЛ, которая завершила многолетнюю научную дискуссию по вопросам биологии окончательным разгромом генетики, привела к утверждению материалистического учения мичуринской биологии академика Т.Д. Лысенко и «клеточной» теории О.Б. Лепешинской [15, с. 180]. Участники сессии в обращении к ЦК ВКП(б) писали, что «передовая биологическая наука отвергает и разоблачает порочную идею о невозможности управления природой организмов при помощи подконтрольных человеку условий жизни растений, животных, микроорганизмов. Наука должна учить исследователей дерзать в поисках путей и способов управления природой для нужд человека» [12].
Сразу же после сессии 24 августа 1948 г. вышел совместный приказ министров высшего образования и здравоохранения СССР № 121/525 «О состоянии учебной и научной работы по биологическим наукам в медицинских учебных и научных учреждениях». В соответствии с приказом, фонд научной и учебной литературы, где упоминались имена немецкого зоолога А. Вейсмана, американского биолога, лауреата Нобелевской премии Т.Х. Моргана и ботаника Г.И. Менделя уничтожался. Наряду с этим указывалось на необходимость изменения изучения физиологических и патологических процессов в организме человека, на проведение борьбы с непра-
167
вильными представлениями о роли наследственности при болезни, о взаимосвязи организма и среды [6, с. 179].
Через несколько дней после завершения сессии ВАСХНИЛ, состоялось расширенное заседание президиума АМН СССР с повесткой дня «Проблемы медицины в свете решений сессии ВАСХНИЛ». В результате было принято постановление Президиума АМН СССР, утвердившее следующие решения:
1) Президиум официально запретил медицинскую генетику;
2) от обязанностей директора Института экспериментальной биологии был освобожден известный биолог, создатель теории биологического поля, открывший митогенетические лучи, профессор А.Г. Гурвич; от заведования лабораторией того же института был освобожден биолог, профессор Л.Я. Бляхер, от обязанностей заведующего лабораторией антибиотиков - профессор Г.Ф. Гаузе - микробиолог, один из пионеров науки об антибиотиках в нашей стране;
3) принято решение о пересмотре структуры и направлений научной деятельности Института экспериментальной биологии и Института экспериментальной физиологии, которым руководил один из выдающихся ученых страны С.С. Брюхоненко;
4) создана комиссия для подробного ознакомления с научной деятельностью невропатолога, основоположника клинической нейрогенетики в отечественной медицине, члена АМН СССР С.Н. Давиденкова [7, с. 54].
За сессией последовали многочисленные собрания ученых-биологов и медиков, на которых также критиковалась генетика. Например, в статье «О критике и самокритике в научной работе» мичуринец Ю.А. Жданов писал о том, что «... сессия дала образцы боевой, большевистской критики в науке, она помогла многим ученым избавиться от своих ошибок и встать на путь передовой мичуринской биологии» [14. Д. 30. Л. 8].
Таким образом, сессия ВАСХНИЛ завершила включение «мичуринской генетики» в центральное идеологическое ядро советской политической системы. Сессия, по своей сути, закрыв разработку ряда важных научных проблем, открыла дорогу псевдонаучным исследованиям. На волне лженаучных концепций в медицине в те годы стали выдвигаться так называемые «ученые-новаторы», в большинстве случаев оказавшиеся некомпетентными исследователями.
Характерным примером является «клеточная» теория О. Б. Лепешинской, получившая одобрение и поддержку со стороны АН СССР и АМН СССР. Хотя ее научные взгляды были примером профанации подлинной науки, тем не менее после заседания Президиума АМН СССР в Институте экспериментальной биологии был открыт отдел развития живого вещества, который она возглавила в 1949 г.
168
Еще в 1930-е гг. «эксперименты» О.Б. Лепешинской, доказывающие, что клетка может происходить не только из клетки, но также «из вещества неклеточной структуры» критиковали отечественные ученые (биолог Н.К. Кольцов в 1934 г., гистологи и цитологи А.А. Заварзин, Д.Н. Насонов и Н.Г. Хлопин в 1939 г.) [1, с. 95-96].
В 1948 г. путаная теория О.Б. Лепешинской снова подверглась критике ведущих ученых-медиков страны. 13 ленинградских биологов во главе с Н.Г. Хлопиным в статье, опубликованной в газете «Медицинский работник», повторили основные критические замечания, уже высказанные ранее в адрес О. Б. Лепешинской. В ней отмечались полная биологическая безграмотность автора, применение допотопных методик, недопустимая трактовка биогенетического закона; указывалось, что вместо точных фактов преподносятся плоды фантазии автора, фактически стоящей на уровне науки конца XVIII -начала XIX в. [1, с. 97-99].
Однако и в этот раз критические замечания оказались напрасными, а против авторов «статьи 13-ти» были приняты репрессивные меры.
Осенью 1950 г. работы О.Б. Лепешинской получили высшее государственное признание - «за выдающиеся заслуги перед советской биологией» ей досрочно была присуждена Сталинская премия 1 степени. АМН СССР срочно избрала О.Б. Лепешинскую своим действительным членом (академиком), признав тем самым законность ее выдающегося вклада в науку [1, с. 99].
Окончательным потрясением для советской медицины стала пятая «Павловская» объединённая сессия АН СССР и АМН СССР, которая состоялась летом 1950 г. и была посвящена юбилею И.П. Павлова и проблемам развития его физиологического учения. Решением от 4 июля 1950 г. сессия поручила Президиумам АН СССР и АМН СССР в кратчайший срок разработать необходимые научные и организационные мероприятия по дальнейшему развитию творческих основ и внедрению учения И.П. Павлова в практику медицины, педагогики, физического воспитания и животноводства.
Сессия признала необходимым пересмотреть план научной работы по физиологии и медицинским дисциплинам (внутренние болезни, гигиена, психиатрия, невропатология и др.) и положить в основу этих планов широкое развертывание исследований, развивающих идеи и направления И.П. Павлова. Кроме того, было отмечено, что идейное наследие И.П. Павлова недостаточно
разрабатывается его учениками. Особое внимание было обращено на связь учения с вопросами профилактики, как ведущего направления советской медицины.
Таким образом, именно на этой сессии под знаменем борьбы с формальной генетикой состоялось окончательное утверждение
169
псевдонауки в медицине, поддерживаемой некомпетентным партийным руководством страны [9, с. 35]. Физиологическое учение И.П. Павлова сократили, изъяв неугодные власти положения, идущие в разрез с коммунистической идеологией. Учение И.П. Павлова о высшей нервной деятельности было канонизировано, провозглашено единственно верным и неоспоримым с ведущей идеей об условном рефлексе и определяющей ролью коры головного мозга в развитии всех заболеваний.
После сессии вышел приказ МВО СССР «О состоянии учебной и научной работы по физиологии в университетах, медицинских, педагогических, сельскохозяйственных и ветеринарных институтах», затем - приказ МЗ СССР «О реализации постановления научной сессии АН СССР и АМН СССР, посвященной проблемам физиологического учения академика И.П. Павлова», ставшие для советской медицины очередной программой действий. Критика научного направления не закончилась закрытием только соответствующих кафедр, а приняла более грубые формы в виде изъятия учебных программ, учебников и книг по генетике [10, с. 120].
Более того, результаты сессии двух академий сказались на практическом внедрении учения И.П. Павлова в работу лечебнопрофилактических учреждений. Физиологическое учение академика стало методологической основой работы многих медицинских коллективов страны. В ряде больниц был организован лечебноохранительный режим. Такие болезни как гипертонию и язву желудка лечили электросном. «Новаторами» в этом направлении оказались коллективы Макаровской больницы на Украине и Виноградовской в Московской области, проводили такой режим и отдельные больницы Ленинграда.
Во всех медицинских учреждениях широко обсуждали материалы Павловской сессии. На сессиях, которые прошли в Москве и других городах, было показано, что разработанная Павловым и его последователями физиология высшей нервной деятельности является огромным и высшим достижением. Центром изучения и дальнейшего развития учения Павлова в Ленинграде стал Институт физиологии центральной нервной системы АМН СССР, который в 1948 г. был создан из объединившихся Институтов физиологии АМН СССР и Института мозга им. В.М. Бехтерева МЗ СсСр.
Все эти ненаучные представления и ошибки, допущенные в работах, опубликованных после сессии, устранение инакомыслящих (академиков П.К. Анохина, Л.А. Орбели, И.С. Бериташвили и др.) нанесли ущерб отечественной физиологии , особенно развитию фундаментальных исследований в биологии, медицине, затормозили развитие целых направлений, школ, решение актуальных науч-
170
ных проблем, ударили по престижу, этике, моральному облику ученого в нашей стране.
Наряду с этим, крупнейшей политической акцией власти в отношении к медицинским работникам, имеющей широкий общественный и научный резонанс, следует отнести и так называемое «дело врачей». Это сугубо политическое,
сфабрикованное в 1949-1953 гг. следственными органами МГБ СССР дело, было одобрено Политбюро и курировалось лично И.В. Сталиным. Процесс, широко освещавшийся более полвека назад в советской печати, должен был закончиться массовыми репрессиями по образцу 1937 г., направленными против
интеллигенции, и в частности против еврейского населения СССР.
Незадолго до смерти И.В. Сталина МВД СССР сообщило, что по сфабрикованному доносу была арестована и осуждена большая группа врачей отечественной элитной медицины, среди которых назывались академики-терапевты В.Н. Виноградов, В.Х. Василенко, профессора М.С. Вовси, М.В. Коган, Б.Б. Коган, Б.В. Егоров,
А.М. Гринштейн, А.И. Фельдман и др. (всего 37 чел., из них -28 врачей). Только смерть И.В. Сталина спасла их от физического уничтожения. 31 марта 1953 г. было утверждено постановление о прекращении уголовного «дела врачей», а 3 апреля Президиум ЦК КПСС принял решение о реабилитации проходивших по этому делу.
Критика культа личности И.В. Сталина дала возможность во второй половине 1950-х гг. поставить вопрос о ликвидации отставания в разработке проблем теоретической медицины. Первым было развенчано «учение» О.Б. Лепешинской (1955-58 гг.). Далее состоялись дискуссии о пересмотре роли и места учения И.П. Павлова в отечественной медицине. Наиболее длительно и болезненно шел процесс возрождения генетических исследований (начало 1950-х -1965 гг.).
Таким образом, рассматриваемый период можно назвать едва ли не самым трагичным в истории отечественной медицины. Изучение развития медико-биологического направления советской медицины в первые послевоенные годы показывает, что социальнополитические процессы в стране, идеологический заказ государства в науке привели к фактическому уничтожению, разгрому крупнейшей отечественной научной школы генетиков и биологов.
Список литературы
1. Гайсинович А.Е., Музрукова Е.Б. «Отрыжка» клеточной теории // Природа. - 1989. - № 11. - С. 92-101.
2. Ерегина Н.Т. Высшая медицинская школа России, 1917-1953. -Ярославль, 2010.
3. Жданов Ю.А. О критике и самокритике в научной работе // Большевик. -1951. - № 21. - С. 28-43.
171
4. Захаров И.А., Суриков И.М. Генетики - жертвы репрессий // Цитология и генетика. - 1989. - Т. 23. - № 6. - С. 57-61.
5. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. -М., 1954. - Т. 3.
6. Маркова С.В. Медицина и идеология: из истории советской науки // Становление государственной медицины в России (XVIII-XX вв.): материалы междунар. конф. - М., 2012. - С. 177-180.
7. Мирский М.Б. Медицинская наука в 40-50-е годы XX века // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. - 2004. - № 5. -С. 52-57.
8. О положении в биологической науке: стенографический отчет сессии ВАСХНИЛ. 31 июля - 7 авг. 1948 г. - М., 1948.
9. Очерки истории медицины XX века / под ред. Ю.П. Лисицына, М.Е. Путина, И.М. Ахметзянова. - Казань, 2006.
10. Полянский Ю.И. Годы прожитые. Воспоминания биолога. - СПб., 1997.
11. Постановление ЦК ВКП(б) от 14 авг. 1946 г. «О журналах «Звезда» и «Ленинград». - М., 1951.
12. Правда. - 1948. - 12 авг. - № 255.
13. Сталин и космополитизм: Документы Агитпропа ЦК КПСС. 1945-1954 / Сост. Д.Г. Наджафов, З.С. Белоусова. - М., 2005.
14. Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб). Ф. 6. Оп. 5.
15. Щелкунов С. И. Клеточная теория и учение о тканях. - Л., 1958.
172
