CC BY
53
УДК 636.1+908 ГРНТИ 68.39.49+03.29
РАЗВИТИЕ КОНЕВОДСТВА В ОМСКОЙ ОБЛАСТИ
Б.Ю. Кассал
Омский государственный университет
им. Ф.М. Достоевского
Россия, 644077, г. Омск, просп. Мира, 55 А
История коневодства на территории Омской области характеризуется различными особенностями в содержании и разведении лошадей. Вследствие развития коневодства произошло вытеснение за пределы территории Омской области и уничтожение диких лошадей (степного тарпана, лошади Пржевальского, казахстанского кулана), составлявших конкуренцию домашним лошадям за естественные пастбища и мешавших ведению отгонного коневодства. Заметный рост численности домашних лошадей на территории Омской области начался в конце XVIII в., был наибольшим в конце XIX в., и достиг наименьших величин в начале XXI в., за последние сто лет сократившись в десять раз. Показано современное состояние отрасли в Омской области.
Ключевые слова: одомашнивание животных, коневодство, экономика, численность поголовья, Омская область, Степной край.
HORSE BREEDING DEVELOPMENT IN THE OMSK REGION
B.Yu. Kassal
Dostoevsky Omsk State University Russia, 644077, Omsk, prosp. Mira, 55 A
The article deals with the history of horse breeding in the territory of the Omsk Region. We can distinguish the corresponding periods and stages, characterized by various features in the maintenance and breeding of horses. Due to the development of horse breeding, displacement outside the territory of the Omsk Region and the destruction of wild horses (steppe tarpan, Przhevalsky horse, and Kazakhstan kulan), competing to domestic horses for natural pastures and interfering with the management of distant horse breeding. A noticeable increase in the number of domestic horses in the Omsk region began at the end of the 18th century, was the largest at the end of the 19th century, and reached the lowest values at the beginning of the 21st century, declining tenfold over the past hundred years. The author shows the current state of the industry in the Omsk region.
Keywords: domestication, horse breeding, economy, number of livestock, the Omsk region, the Steppe region.
Введение
Коневодство всегда занимало особое положение среди других отраслей животноводства. Социально-экономическую значимость лошади обеспечивала универсальность её использования при высокой интенсивности роста молодняка, низких затратах труда и материальных средств на единицу продукта. История развития коневодства в Омской области изучена недостаточно [11]. Её изучение позволяет определить роль коневодства в экономике и культуре Омской области. На разрешение были поставлены следующие задачи:
© Кассал Б.Ю, 2019
1) провести ретроспективное исследование коневодства на территории в пределах современных границ Омской области;
2) на основании полученных данных выявить этапы развития коневодства и его влияние на вымирание диких лошадей;
3) выявить изменение численности поголовья и перспективы коневодства.
Методы исследования и материалы: исторический, зооинженерный, статистический, анализ наблюдений и имеющихся архивных данных. В авторских коллажах использованы рисунки открытого доступа в Internet [22].
Результаты и обсуждение
С позднего палеолита в Западной Сибири известно обитание в степях и отчасти в ле-состепях трёх видов/подвидов лошадей: степного тарпана Equus gmelini gmelini, лошади Пржевальского Equus ferus przewalskii и казахстанского кулана Equus hemionus finschii [1, 4-6, 9]. Численность диких лошадей была относительно велика, и на них велась групповая охота с использованием особенностей рельефа местности [16]. Попытки одомашнивания диких лошадей в Западной Сибири и прилегающих с юга территориях предпринимались неоднократно.
В соответствии с результатами исследования культуры энеолита в археологическом памятнике Ботай (Eneolithic Botai culture) на юге Северо-Казахстанской области (68 км от южных границ Омской обл.) было получено самое раннее (~ 3,5 тыс. лет до н.э.) археологическое свидетельство одомашнивания т.н. «ботайской» лошади, которую авторы исследования предложили считать предком лошади Пржевальского [28]. Более вероятно, что бо-тайская лошадь и лошадь Пржевальского имели близкого по времени общего предка с тем же геномом [27]. В этом случае правильнее утверждать, что ботайская лошадь — это находящаяся на самом раннем этапе доместикации лошадь Пржевальского, не приобрётшая генетических отличий. При этом отмечено, что геном лошади Пржевальского чрезвычайно стабилен и не несёт следов скрещивания с лошадьми других видов, генетическое разделение с которыми произошло гораздо раньше — 72-38 тыс. лет назад [29, 31].
Наиболее вероятно, что диких лошадей косяками ловили в эксплуатируемые по несколько лет обширные загоны, в том числе устраиваемые с использованием естественных преград, где убивали копьями, дротиками, стрелами косячного жеребца и наиболее агрессивных кобыл, а молодняк и остальных взрослых особей передерживали до нужного времени. Не исключено, что жеребят приручали и в последующем использовали для получения потомства и доения молока. Почему дальнейшее одомашнивание ботайской лошади прервалось, и прервалось ли, пока остаётся неясным из-за отсутствия необходимой информации.
Приблизительно с 3-го тысячелетия до н.э. в Северной Евразии широко распространились совсем другие лошади, потомки тарпана и предки лошадей современных пород, од-
нако имевшие в своем геноме 2,8 % генома лошадей, одомашненных в окрестностях с. Ботай [27, 30]. С этого времени обитание лошади Пржевальского в Среднем Прииртышье в пределах современных границ Омской области становится сомнительным, поскольку не подтверждается ископаемыми находками, которые можно было бы однозначно отнести к этому виду [4-5].
Приручение лошадей - потомков степного тарпана - происходило путём передержки представителями протоугорских охотни-чье-рыболовных племён отдельных молодых особей, которых содержали в загонах, ограничивающих передвижение, но позволявших владельцам сначала входить в визуальный, а затем и в тактильный контакт с животными. Предпочтение в содержании отдавалось молочным жеребятам, которых выкармливали из рожка овечьим молоком, добиваясь от них импринтинга (от англ. imprint — оставлять след, запечатлевать, отмечать) относительно человека. С их взрослением импринтинг облегчал дрессуру и разведение содержащихся лошадей уже в первом поколении, а затем и в последующих, определяя возможности темпов одомашнивания. Жёсткие способы укрощения одомашниваемых лошадей избавляли даже самых непокорных, но привлекательных для владельца особей от участи мясного скота. При этом косячные жеребцы для иных целей, кроме племенных, обычно не использовались. Однако утверждать, что именно в Среднем Прииртышье в пределах современных границ Омской области процесс одомашнивания тарпана проходил более интенсивно, нежели в других местах Западной Сибири, пока невозможно из-за слабой изученности этого вопроса.
В археологических памятниках того времени происходило постепенное увеличение количества костных остатков лошадей, что является косвенным свидетельством возрастания роли лошади у (прото-)угорских племен в археологических памятниках: в Хуторе Бор IV, Окунево VII, Ямсыск XII (энеолит); в Окунево VII, Омской стоянке, Сопке (ранний бронзовый век); в Черноозерье VI, Окунево XI, Ростовкинском могильнике (эпоха ранней бронзы и переходного периода); в Ермаке, Жар-Агаче, Ирче, Черноозерье I, Прорве I, Еловском II, Большом Логе, Калачевке II (бронзовый век); в Красноозерке, Окунево V, Конашевке III, Инберене V, Ново-Троицком, Чудской Горе (эпоха поздней бронзы);
в Большом Логе (железный век) [8]. Однако общая медленно возраставшая численность домашних лошадей в соответствии с малой численностью людского населения оставалась незначительной.
С раннего бронзового века началось увеличение количества домашних лошадей и одновременно — крупномасштабный рост численности человеческой популяции в Северной Азии.
В железном веке в Прииртышье распространился обряд захоронения в курганах, что дало дополнительную информацию о животноводстве того времени, поскольку совместно с захораниваемыми вождями и выдающимися воинами укладывали убитых коней в сбруе [19]. В археологических памятниках периода энеолита и позже наиболее многочисленными были субфоссильные костные остатки, определяемые как принадлежащие тарпану [20] и являющиеся не только «кухонными отбросами». Ископаемые останки вида известны из раскопок в Муромцевском и южнее расположенных районах Омской области [10, 13]. Ареал степного тарпана, в т. ч. одомашниваемых форм, охватывал злаковые степи и частично лесостепи Казахстана от Урала и юга Западной Сибири к востоку до Барабинской и Предалтайской степей, доходя на север до 54-56°с. ш. [2-3]. Северная граница ареала стабилизировалась и не менялась до исторического времени [20]; в этих пределах тарпан был обычным животным.
В Ш—ГУ вв. часть (прото-)угорских скотоводческих племён Западной Сибири ушла на запад, а в опустевшие лесостепные районы с севера продвинулись племена древних хантов, до того не имевших навыков и традиций коневодства [12]. Южная часть Среднего Прииртышья использовалась живущими на территории современного Казахстана кочевыми племенами в качестве летних пастбищ для своих табунов.
В раннем средневековье территория Среднего Прииртышья входила в состав последовательно сменявшихся Ишимского ханства, Западно-Тюркского каганата; в X - середине XI вв. степной юг Среднего Прииртышья входил в состав Кимакского каганата. Содержание домашних лошадей угорскими охотни-чье-скотоводческими племенами стало системным, о чём свидетельствуют археологические находки [18]. В конце XV в., после распада Золотой Орды, территория Среднего Приирты-
шья вошла в состав Сибирского ханства, что способствовало формированию этноса сибирских татар.
У сибирских татар на территории северной лесостепи и южной части лесной зоны Прииртышья практиковалось приусадебное коневодство с полувольным содержанием поголовья. Представители местного коренного населения выращивали лошадей для получения кумыса и на убой. В это же время на территории степи и южной лесостепи, куда называвшиеся в русскозычной среде кыр-гыз(киргиз)-кайсаки, казахи, кыргызы пригоняли свои табуны на летовку, практиковалось отгонное коневодство [14].
В XVI в. при царях Федоре Иоанновиче и Борисе Годунове в Сибири было начато строительство городов для защиты от набегов кочевников и управления местным населением. С начала XVII в. началось интенсивное заселение территории славянами, преимущественно русскими. Среди сибирских татар продолжало практиковаться приусадебное коневодство, дополняемое коневодством славянских (русских) крестьян, приведших в Сибирь лошадей из европейской части Российской империи. Рост численности поголовья лошадей на территории области был обусловлен появлением новых русских поселений, которые необходимо было охранять от набегов конных кочевников с юга, сначала конными же казачьими разъездами, а затем из укрытий по линиям крепостей и укреплений, связь с которыми также осуществлялась с использованием лошадей.
С освоением Западной Сибири русскоязычным населением, приусадебное коневодство с полувольным содержанием поголовья стало практиковаться славянскими (русскими, украинскими) крестьянами. С начала XVI и до конца XVIII вв. приусадебное коневодство со сложившимися традициями сохранялось как у сибирских татар, так и у русских и украинских крестьян, тогда как русские кадровые военные и казаки, наряду с казахами, практиковали отгонное коневодство. При этом происходило уничтожение диких лошадей, мешавших ведению отгонного коневодства.
С развитием коневодства конфликты владельцев домашних лошадей и обитавших здесь же диких лошадей становились неизбежными по нескольким причинам (рис. 1).
потрава посевов
\
объедание стогов заготовленного сена
получение мясной продукции
Рис. 1. Объекты конкуренции домашних и диких лошадей на территории Прииртышья в пределах современных границ Омской области в н. э. (авт.)
«Тарпаны ростом против средней лошади, только круглее, шерстью саврасые и голубые, а хотя и другими шерстьми бывают, но редко. От киргизских лошадей отменны они головами, потому что головы у них больше и на лбу имеют западины» [23]. Степные тарпаны кочевали табунами, состоящими из жеребца-вожака и 10-15 кобыл с жеребятами разного возраста. Дикие жеребцы иногда отбивали из табунов домашних кобыл, неизменно побеждая в бою домашних жеребцов. Они часто поедали заготовленное людьми сено и травили посевы. Так же, но с меньшей интенсивностью вели себя и казахстанские куланы. Это побуждало владельцев конских табунов и овечьих
отар преследовать и истреблять тарпанов и куланов. Кроме того, степных тарпанов убивали за вкусное мясо, а мясо казахстанского кулана у местного населения считалось целебным, и диких лошадей расстреливали из засад возле стогов сена и мест водопоя. С появлением совершенных и дальнобойных ружей охота становилась всё более продуктивной [15].
Поскольку землепашество у растущих в численности линейных казаков было малопопулярно, они занимались преимущественно отгонным скотоводством, отдавая предпочтение разведению лошадей и используя для этого южные пограничные плохо охраняемые земли. В новое время численно растущее казачество и
кадровые военные практиковали отгонное коневодство, вступая в конкурентные отношения за пастбища с приходящими на летовку кыр-гыз(киргиз)-кайсаками, казахами, кыргызами, вплоть до вооружённых конфликтов [14].
Уклад жизни сибирских казаков был неотделим от культуры разведения лошадей, приспособленных к военной службе и к работе на сельском подворье. Наиболее распространённой являлась местная киргизская порода лошадей (называемых «киргизками»), обладавших качествами лёгкой кавалерийской лошади и имевших крепкую конституцию и выносливость. Переселенцы внесли в местный уклад укоренившиеся в европейской части России традиции племенного коневодства и приспособили их к местным условиям. Особый интерес проявляли к коневодству русские офицеры немецкого происхождения, коих в омском гарнизоне было большинство. Основанная в 1716 г. Омская крепость уже ко второй половине XVIII в. стала крупнейшим сооружением на востоке страны и местом регулярного проведения ярмарок, на которых происходил торговый контакт русских поселенцев и военных с представителями кочевых племён, продававших здесь своих лошадей.
Для активизации процесса отбора, разведения, выращивания и тренинга лучших представителей породы, войсковая администрация распорядилась о «...возбуждении в местном населении соревнования к улучшению верхового сорта лошадей через организацию скачек на призы» [13, с. 28]. В среде кадровых военных и казаков в XVIII — начале XIX вв. конные соревнования пользовались большой популярностью, во многом формируя направления племенной работы с лошадьми.
Одновременно выследить и убить степных тарпанов и казахстанских куланов, мешающих табунам домашних лошадей, считалось признаком особой удали, проявлением охотничьего азарта и возможности показать власть над жизнью зверей. Облавные охоты проводили зимой в глубоком снегу: заметив табун диких лошадей, охотники садились верхом на самых лучших домашних коней и окружали его, а затем начинали гнать. Убегающий табун долго преследовали, и жеребые кобылы и жеребята уставали бежать по снегу, становясь добычей охотников. Куланов, независимо от пола и возраста, убивали сразу в гастрономических целях. Взрослые тарпаны в неволе не выживали, отказываясь от пищи и в течение короткого времени погибая от стресса. Только
жеребят удавалось воспитывать и приучать к верховой езде, но обычно и они долго не выдерживали и тоже погибали [15].
Интенсификация охоты на степного тарпана и казахстанского кулана имела место дважды. Первый раз — с организацией и функционированием Горькой (Пресногорьков-ской) линии укреплений с начала второй половины XVIII в., перекрывшей проходы для летних кочёвок диких лошадей и домашних табунов кыргыз-кайсаков на расположенные за ней северные территории и устранившей с их стороны охотничий пресс на диких лошадей в летний период, но сделавшей охотничий пресс со стороны казаков и русских переселенцев на копытных в её окрестностях постоянным. Второй раз — со строительством и вводом в эксплуатацию соответствующего участка Транссибирской железнодорожной магистрали в конце XIX в. и раздачей казакам и кадровым военным участков для овцеводства и коневодства на прилегающих к ней с юга территориях, ранее явочным порядком занимаемых лишь на летовках стадами скота кыргыз-кайсаков [15, 17]. Из Западного Казахстана степной тарпан заходил на территорию Среднего Прииртышья до второй половины XVIII в., и даже позже: «.в Западной Сибири ещё в первой половине XIX в. встречались табунами дикие лошади, известные под названием тарпанов. По внешнему виду они были маленького роста, с относительно толстой горбоносой головой, с очень густой и короткой гривой» [24, с. 182]. Освоение территории Среднего Прииртышья южнее Транссибирской магистрали окончательно вытеснило последних степных тарпанов на юг, на непригодные для обитания пустынные земли, охота довершила их уничтожение.
Степной тарпан был включён в Красную книгу Омской области первого издания [25] под именем лошади Пржевальского, что является архаической ошибкой таксономии, со статусом 00-я категория: исчезнувший из природы вид. Аналогично и казахстанский кулан был включён в эту книгу с тем же статусом, но с морфологическим описанием не этого подвида [26]. Из второго издания Красной книги Омской области [21] эти лошади были исключены, поскольку охранять было некого, и надежды на их появление были беспочвенными.
В новое время на этапе индустриального общества в крупных хозяйствах-латифундиях преимущественно отставных военных было начато племенное разведение коней. В 1888 г. был открыт Омский ипподром,
который существует и поныне в форме предприятия «Омская государственная заводская конюшня с ипподромом». В XIX в. предприниматели-арендаторы из южных губерний России и с Северного Кавказа, оценив значительные потенциальные возможности развития коневодства в регионе, в короткий срок добились высоких результатов улучшения местной лошади путем её скрещивания с заводскими производителями чистокровных английской и арабской пород. В 1900 г. Ф.Ф. Штумпфом был организован первый в области конезавод, на котором занимались селекцией («улучшением») местной киргизской лошади, разведением рысистых лошадей. Результаты этой работы в 1911 г. были представлены на I Западно-Сибирской сельскохозяйственной, лесной и торговой выставке в г. Омске.
Омская область была образована в 1822 г.; названия и границы региона менялись: область Сибирских киргизов (с 1854 г.); Акмолинская область (с 1868 г.); Омская область. (с 1918 г.); Омская губерния (с 1919/1920 г.); Сибирский край (с 1925 г.); Омская область (с 1934 г.). Всё это время на территории области лошади были главенствующими по численности домашними животными, но подавляющее большинство их продолжало оставаться беспородным.
С началом новейшего времени на индустриальном и постиндустриальном этапах практиковалось приусадебное и колхозно-совхозное коневодство, вначале с утратой большей части породистого поголовья. На базе экспроприированного хозяйства Ф.Ф. Штумпфа в 1919 г. был образован совхоз № 1, далее переименованный в с-з «Иртышский», позже — во «Власть труда». В 1927 г. совхоз на базе бывшего имения Я.И. Ремпенинга был реорганизован в Омский конный завод № 40, впоследствии ставший ОАО «Племенной конный завод «Омский», где занимались разведением лошадей породы русская рысистая: рысаки экспонировались на ВДНХ СССР, в 1977 г. жеребец Азиат стал чемпионом породы. На племзаводе выращивали лошадей орловской, тяжеловозной и верховых пород.
С 1939 по 1945 гг. за время Второй мировой войны поголовье лошадей в области сократилось более чем на 140 тыс. голов, в основном за счёт передачи в Красную/Советскую армию. Лошадей использовали в качестве тягловой силы, верховых животных — источника мяса. В 1943 г. в целях развития племенного
коневодства и обеспечения потребностей в племенных лошадях в области было начато создание племенных коневодческих ферм улучшенных и местных пород лошадей, к 1945 г. их было уже около 40. В результате за счёт их создания было произведено частичное восстановление численности лошадей, произошло улучшение местных пород, и началось, наряду с получением метисов, чистопородное разведение лошадей.
В 1980-е гг. развитию коневодства придавалось больше значение. Несмотря на то, что энерговооружённость хозяйств из года в год возрастала, поголовье рабочих лошадей в эти годы стабилизировалось, а в совхозах даже несколько увеличилось. В то время было признано целесообразным численность рабоче-пользовательного конского поголовья в перспективе 10-15 лет сохранять на имеющемся уровне, но при этом существенно улучшить его качество. При этом намечалось значительно расширить табунное коневодство и увеличить количество спортивных лошадей до 70-100 тыс., всемерно развивать молочное коневодство, а также увеличивать экспорт племенных, спортивных и мясных лошадей (рис. 2).
К концу 1990-х гг. численность лошадей в сельскохозяйственных организациях области сократилась в 3,5 раза, а в личных подсобных хозяйствах выросла в 1,6 раза, с утратой большей части особей местных, в т. ч. улучшенных отродий, с соответствующим увеличением среди сохранившихся лошадей удельного веса породистых животных. Но уже тогда одной из важнейших проблем в коневодстве Омской области стала недостаточная эффективность селекционных процессов, для решения которых было необходимо приобретение ценного племенного материала и внедрение системы централизованного племенного учёта. При этом комбикормовые заводы Омской области не производили полнорационных комбикормов и премиксов для лошадей, а приобретение импортных добавок для многих хозяйств было слишком дорогим; не был решён вопрос и с выпасами на искусственных пастбищах — левадах.
Отчасти снижение возможностей приобретения племенного материала для улучшения рабочих и продуктивных качеств лошадей для комплектования ипподромов и спортивно-досуговых организаций объективно вызвало сокращение численности маточного поголовья в племенных хозяйствах.
Рис. 2. Принципиальная схема изменения биологического разнообразия лошадей на территории Прииртышья в пределах современных границ Омской области, от 3,5 тыс. лет до н. э. (авт.) Стрелками показано направление последовательных трансформаций; пунктирной стрелкой — вероятное участие
Из-за экономической нецелесообразности содержания сократилось число коневодческих ферм в сельскохозяйственных организациях, ранее составлявших основную часть потребителей продукции племенных коневодческих предприятий. В связи с этим в 2012 г. была разработана и утверждена ведомственная целевая программа «Обеспечение предоставления государственных услуг (работ) в сфере социального развития села и племенного коневодства Омской области на 2013-2015 годы» (в ред. Приказа Министерства сельского хозяйства и продовольствия Омской области № П-13-30 от 21.05.2013). Одной из её целей было создание условий для устойчивого развития племенного коневодства в Омской области за счёт совершенствования организационно-технологических приёмов ведения племенного коневодства для полного обеспечения сельскохозяйственных организаций и физических лиц высококачественными лошадьми разных направлений хозяйственного использования на основе высокой экономической эффективности производства и конкурентоспособности племенной продукции. Программой была предусмотрена организация, подготовка и проведение выставок, фестивалей, испытаний, соревнований в области коневодства, реализованная в очень малой степени.
Попытки одомашнивания лошадей двух видов в Западной Сибири и на ближайших прилегающих с юга территориях происходили неоднократно, но достоверно известно лишь о начинавшейся, но не получившей продолжения доместикации лошади Пржевальского. Зато широкое распространение получили потомки степного тарпана, давшие начало аборигенным породам лошадей.
С XIX в. русскими скотопромышленниками было начато племенное коневодство, однако, носившее ограниченный характер. В 1916 г. общее количество лошадей в хозяйствах всех категорий составляло 595,0 тыс. голов. С началом советского периода в развитии страны, в результате обобществления, коневодство стало колхозно-совхозным, что за время Гражданской войны и ко времени завершения коллективизации в Западной Сибири привело к снижению численности поголовья лошадей. Восстановленное к началу Великой Отечественной войны (в 1941 г. — 237,9 тыс. голов), к её окончанию поголовье лошадей вновь сократилось (в 1946 г. — 97,5 тыс. голов). В процессе преодоления послевоенной разрухи пого-
ловье лошадей во многом удалось восстановить (в 1951 г. — 152,8 тыс. голов), но последовавшее за этим насыщение сельского хозяйства колёсной и гусеничной техникой постепенно привело к утрате значения лошади как транспортного средства и сокращению её численности (в 1961 г. — 133,1 тыс., в 1971 г. — 99,4 тыс., в 1981 г. — 82,4 тыс., в 1991 г. — 92,1 тыс. голов). В постсоветское время в Омской области произошла утрата большей части поголовья лошадей со снижением общего количества (в 2001 г. — 56,8 тыс., в 2018 г. — 43,6 тыс. голов) (табл., рис. 3).
Лошадь для Омской области ещё остаётся важным домашним животным не только в качестве источника качественного мяса, но и как объект конного спорта и конного туризма. Велико эстетическое и воспитательное значение коневодства.
В регионе действует ведомственная целевая программа, направленная на увеличение поголовья лошадей в хозяйствах всех категорий и эффективное развитие племенного коневодства. По данным регионального Министерства сельского хозяйства и продовольствия, на сегодняшний день в Омской области насчитывается более 80 заводчиков породистых лошадей [7], каждый из которых по-своему реализует племенное коневодство. Ведущим является Федеральное государственное унитарное предприятие племенной конный завод «Омский» (племенное разведение русской и орловской рысистых пород; пользовательное разведение лошадей и ослов с получением мулов и лошаков); лошади конного завода ставят рекорды, улучшают показатели на соревнованиях, дают сильное потомство. Из рысистых пород в области наиболее популярны орловский, американский, русский рысаки; имеются представители верховых пород — чистокровная верховая, будённовская, кустанайская и др.; шаговых пород — русский тяжеловоз (из Марьянов-ского племзавода); есть лошади ахалтекинской, арабской и донской породы.
В г. Омске, в Павлоградском, Таврическом и Оконешниковском районах действуют ипподромы. Разработаны и реализуются познавательные конно-спортивные маршруты по Омской области; при Омском ипподроме существует областной центр детско-юношеского конного спорта и конно-спортивные группы. Конный спорт включён в программу ежегодного сельского спортивного праздника «Королева спорта».
Этапы коневодства на территории в пределах современных границ Омской области
Период (века, годы) Содержание этапов коневодства
Доконевод-ческий XXXXIII-X вв. до н. э. Отсутствие. Охота на диких лошадей
X в. до н.э. - III в. н. э. Охота на диких лошадей. Передержка отдельных особей диких лошадей протоугорскими охотничье-рыболовными племенами
Примитивного коневодства III в. - начало XIII в. Начало развития коневодства. Содержание одомашненных особей угорскими охотничье-скотоводческими племенами
XIV - конец XV вв. Отгонное у киргиз-кайсаков (казахов, кыргызов); приусадебное у сибирских татар Ишимского ханства, Западно-Тюркского каганата и Сибирского ханства
Начало XVI - конец XVIII вв. Отгонное у казахов (киргиз-кайсаков, кыргызов) и русских военных (и казаков); приусадебное у сибирских татар и славянских (русских, украинских) крестьян
XIX - начало ХХ вв. Отгонное у русских военных (и казаков); приусадебное у сибирских татар, русских крестьян и латифундистов. Начало племенного разведения
Культурного коневодства ХХ-ХХ! вв. 1919-1933 гг. Приусадебное и колхозно-совхозное, утрата большей части породистого поголовья
1934-1943 гг. Колхозно-совхозное. Создание племенных коневодческих ферм улучшенных и местных пород
1944-1996 гг. Колхозно-совхозное и приусадебное
1997-2005 гг. Приусадебное, фермерское, утрата большей части поголовья
2006-2018 гг. Приусадебное, фермерское
Рис. 3. Изменение численности поголовья лошадей в хозяйствах всех категорий Омской области, 1941-2018 гг. (авт.)
Выводы
В истории коневодства на территории Омской области можно выделить соответствующие периоды и этапы, характеризующиеся различными особенностями в содержании и разведении лошадей.
Вследствие развития коневодства в Среднем Прииртышье произошло вытеснение за пределы территории и уничтожение диких лошадей (степного тарпана, лошади Пржевальского, казахстанского кулана), составлявших конкуренцию домашним лошадям за естественные пастбища и мешавших ведению отгонного коневодства. Рост чис-
ленности домашних лошадей на территории Омской области начался в конце XVIII в., был наибольшим в конце XIX в. и достиг наименьших величин в начале XXI в., за последние сто лет сократившись в десять раз под влиянием научно-технического прогресса.
Однако не утрачен интерес к разведению лошадей и расширению их использования в жизни Омского региона. С утратой крупных сельхозпредприятий сельскохозяйственные цели разведения лошадей стали уступать спортивно-туристским целям. Несмотря на это у отрасли есть экономические перспективы.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИМ СПИСОК
REFERENCES
1. Бондарев А.А., Жителев Р.А., Ефимов С.И., Кассал Б.Ю. Крупные млекопитающие плейстоцена Среднего Прииртышья // Омская биологическая школа. Ежегодник : межвуз. сб. науч. тр. Вып. 3 / под ред. Б.Ю. Кассала. Омск : ОмГПУ, 2006. С. 109-121.
2. Бондарев А.А., Кассал Б.Ю. История и перспективы развития териофауны Среднего Прииртышья // Вестн. Оренбург. гос. ун-та. 2009. № 6 (100). С. 86-88.
3. Бондарев А.А., Кассал Б.Ю. Основные тенденции развития фауны крупных млекопитающих в неоплейстоцене Среднего Прииртышья // Проблемы экологии: чтения памяти проф. М.М. Кожова : тез. докл. междунар. науч. конф. и междунар. шк. для мол. учёных (Иркутск, 20-25 сентября 2010 г.). Иркутск: ИрГУ, 2010. С. 125.
4. Бондарев А.А., Кассал Б.Ю. Палеотериоло-гические месторождения в сети современных охраняемых территорий Омской области // Охраняемые территории Омского региона : матер. регион. науч.-практ. конф. Омск, 2005. С. 43-49.
5.Бондарев А.А., Кассал Б.Ю. Плейстоценовая териофауна Крутинского района Омской области // Естественные науки и экология. Ежегодник. Вып. 9 : межвуз. сб. науч. тр. Омск : ОмГПУ, 2005. С. 91-97.
6. Бондарев А.А., Кассал Б.Ю. Териофауна и природные комплексы плейстоцена Верхнеошской палеодолины // Труды зоологической комиссии ОРО РГО. Ежегодник. Вып. 1 : межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Б.Ю. Кассала. Омск, 2004. С. 149-158.
7. Животноводство и племенное дело // Омская Губерния. Министерство сельского хозяйства и продовольствия Омской области [Электронный ресурс]. Режим доступа : http://msh.omskportal.ru/ru/Re-gionalPublicAuthorities/executivelist/MSH/the_branch_ information/production/results/2016-01-29/PageCon-tent/0/body_files/file8/kurzanov.pdf (дата обращения: 05.02.2019).
8. История Омской области с древнейших времён до конца XIX века : учеб. пособие. Омск : Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1976. С. 11-13.
9. Кассал Б.Ю. Дикие копытные на степной территории Среднего Прииртышья // Степной бюллетень. 2014 (зима). № 40. С. 44-47.
10. Кассал Б.Ю. Дикие лошади Среднего Прииртышья // Табунное коневодство на юге Средней Сибири : материалы науч.-практ. конф. Абакан, 2014. С. 39-43.
11. Кассал Б.Ю. Животные Омской области: биологическое многообразие : монография. Омск : Амфора, 2010. 574 с.
12. Кассал Б.Ю. Интеграция мигрантов в процессы освоения возобновимых природных ресурсов Среднего Прииртышья в до-новейшее время // Государство, общество и церковь: миграция и межкультурное многообразие : материалы науч. -практ. конф. с междунар. участием : в 2 ч. / Рос. акад. нар. хоз-ва и гос. службы, Сиб. ин-т упр.; под науч. ред. Л.В. Савинова. Новосибирск, 2018. С. 68-73.
1. Bondarev A.A., Zhitelev R.A., Efimov S.I., Kassal B.Yu. Krupnye mlekopitayuschie pleystotsena Srednego Priirtysh'ya // Omskaya biologicheskaya shkola. Ezhegodnik : mezhvuz. sb. nauch. tr. Vyp. 3 / pod red. B.Yu. Kassala. Omsk : OmGPU, 2006. S. 109-121.
2. Bondarev A.A., Kassal B.Yu. Istoriya i per-spektivy razvitiya teriofauny Srednego Priirtysh'ya // Vestn. Orenburg. gos. un-ta. 2009. № 6 (100). S. 86-88.
3. Bondarev A.A., Kassal B.Yu. Osnovnye tendentsii razvitiya fauny krupnykh mlekopitayuschikh v neopleystotsene Srednego Priirtysh'ya // Problemy ekologii: chteniya pamyati prof. M.M. Kozhova : tez. dokl. mezhdunar. nauch. konf. i mezhdunar. shk. dlya mol. uchyonykh (Irkutsk, 20-25 sentyabrya 2010 g.). Irkutsk: IrGU, 2010. S. 125.
4. Bondarev A.A., Kassal B.Yu. Paleoteriologicheskie mestorozhdeniya v seti sovremennykh okhranyaemykh territoriy Omskoy oblasti // Okhranyaemye territorii Omskogo regiona : mater. region. nauch.-prakt. konf. Omsk, 2005. S. 43-49.
5. Bondarev A.A., Kassal B.Yu. Pleystotseno-vaya teriofauna Krutinskogo rayona Omskoy oblasti // Estestvennye nauki i ekologiya. Ezhegodnik. Vyp. 9 : mezhvuz. sb. nauch. tr. Omsk : OmGPU, 2005. S. 91-97.
6. Bondarev A.A., Kassal B.Yu. Teriofauna i prirodnye kompleksy pleystotsena Verkhneoshskoy paleodoliny // Trudy zoologicheskoy komissii ORO RGO. Ezhegodnik. Vyp. 1 : mezhvuz. sb. nauch. tr. / pod red. B.Yu. Kassala. Omsk, 2004. S. 149-158.
7. Zhivotnovodstvo i plemennoe delo // Omskaya Guberniya. Ministerstvo sel'skogo khozyayst-va i prodovol'stviya Omskoy oblasti [Elektronny resurs]. URL : http://msh.omskportal.ru/ru/Regio-nalPublic-Authorities/executivelist/MSH/the_branch_in-forma-tion/production/results/2016-01-29/PageCon-tent/0/bo-dy_files/file8/kurzanov.pdf (data obrasche-niya: 05.02.2019).
8. Istoriya Omskoy oblasti s drevneyshikh vremyon do kontsa XIX veka : ucheb. posobie. Omsk : Zap.-Sib. kn. izd-vo, 1976. S. 11-13.
9. Kassal B.Yu. Dikie kopytnye na stepnoy terri-torii Srednego Priirtysh'ya // Stepnoy byulleten'. 2014 (zima). № 40. S. 44-47.
10. Kassal B.Yu. Dikie loshadi Srednego Priirtysh'ya // Tabunnoe konevodstvo na yuge Sredney Sibiri : materialy nau.-prakt. konf.. Abakan, 2014. S. 39-43.
11. Kassal B.Yu. Zhivotnye Omskoy oblasti: bi-ologicheskoe mnogoobrazie : monografiya. Omsk : Am-fora, 2010. 574 s.
12. Kassal B.Yu. Integratsiya migrantov v protsessy osvoeniya vozobnovimykh prirodnykh resur-sov Srednego Priirtysh'ya v do-noveyshee vremya // Gosudarstvo, obschestvo i tserkov': migratsiya i mezhkul'turnoe mnogoobrazie : materialy nauch.-prakt. konf. s mezhdunar. uchastiem : v 2 ch. / Ros. akad. nar. khoz-va i gos. sluzhby, Sib. in-t upr.; pod nauch. red. L.V. Savinova. Novosibirsk, 2018. S. 68-73.
13. Кассал Б.Ю. История коневодства в Омской области // Табунное коневодство на юге Средней Сибири: матер. науч.-практ. конф. Абакан, 2014. С. 26-31.
14. Кассал Б.Ю. Не состоявшийся диалог культур в процессе освоения возобновимых природных ресурсов Среднего Прииртышья // Сохранение культурного наследия и художественное достояние регионов России : сб. материалов Всерос. науч.-практ. конф. Омск, 2018. С. 111-114.
15. Кассал Б.Ю. Охотничья культура сибирского казачества: добыча копытных // Военно-образовательные учреждения: история, современность, вклад в науку и культуру : материалы Меж-дунар. научн. конф., посвящ. 200-летию Омского кадетского корпуса (Омск, 16 мая 2013 г.) : в 2 т. Т. II. Омск : Полиграфист, 2013. С. 133-137.
16. Кассал Б.Ю. Практика загонных групповых охот на берегах сибирских рек в плейстоцене // Омский научный вестник. Серия «Общество. История. Современность». 2016. № 1. С. 38-48.
17. Кассал Б.Ю. Этапность в утрате биоразнообразия Среднего Прииртышья // Труды зоологической комиссии ОРО РГО. Ежегодник: Вып. 2 : межвуз. сб. науч. тр. / под ред. Б.Ю. Кассала. Омск, 2005. С.135-143.
18. Кассал Б.Ю, Коников Б.А. Конская узда из Ирчи. Омская область. Эпоха раннего средневековья // Вестник Омского университета. Сер. «Исторические науки». 2018. № 3 (19). С. 64-73.
19. Кассал Б.Ю., Коников Б.А. Псалии из южно-таёжного Прииртышья // IV Ядринцевские чтения: материалы IV Всерос. науч.-практ. конф., посвящ. 100-летию Революции и Гражданской войны в России (г. Омск, 30-31октября 2017 г.). Омск : ОГиК музей, 2017. С. 393-396.
20. Косинцев П.А., Пластеева Н.А., Васильев С.К. Дикие лошади (Equus (Equus) S. L.) Западной Сибири в голоцене // Зоологический журнал. 2013. Т. 92. № 9. Сентябрь. С. 1107-1116.
21. Красная книга Омской области ; 2-е изд., перераб. и доп. / отв. ред. Г.Н. Сидоров, Н.В. Плики-на ; правительство Омской области, Омский гос. пед. ун-т. Омск : ОмГПУ, 2015. 636 с.
22. Лошади: изображения / [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// pixabay.com>ru/ima-ges/search/лошади/ (дата обращения: 05.02.2019).
23. Рынков П.И. Топография Оренбургской губернии (1762) // Оренбургские степи в трудах П.И. Рычкова, Э.А. Эверсманна, С.С. Неуструева. М., 1949. С. 21-89.
24. Сибирская советская энциклопедия. Т. 1. Новосибирск : Сибирское краевое издательство, 1929. 987 с.
25. Сидоров Г.Н., Малькова М.Г. Тарпан восточный или джунгарский (лошадь Пржевальского) Equus przewalskii przewalskii (Poljakov, 1881) // Красная книга Омской области / отв. ред. Г.Н. Сидоров В.Н. Русаков ; правительство Омской области, Омский гос. пед. ун-т. Омск : ОмГПУ, 2005. С. 244-245.
26. Сидоров Г.Н., Малькова М.Г. Кулан Equus hemionus (Pallas, 1775) // Красная книга Омской области / отв. ред. Г.Н. Сидоров В.Н. Русаков ;
13. Kassal B.Yu. Istoriya konevodstva v Omskoy oblasti // Tabunnoe konevodstvo na yuge Sred-ney Sibiri: mater. nauch.-prakt. konf. Abakan, 2014. S. 26-31.
14. Kassal B.Yu. Ne sostoyavshiysya dialog kul'tur v protsesse osvoeniya vozobnovimykh prirodnykh resursov Srednego Priirtysh'ya // Sokhranenie kul'turnogo naslediya i khudozhestvennoe dostoyanie regionov Rossii : sb. materialov Vseros. nauch.-prakt. konf. Omsk, 2018. S. 111-114.
15. Kassal B.Yu. Okhotnich'ya kul'tura sibirskogo kazachestva: dobycha kopytnykh // Voenno-obrazovatel'nye uchrezhdeniya: istoriya, sovremennost', vklad v nauku i kul'turu : materialy Mezhdunar. nauchn. konf., posvyasch. 200-letiyu Omskogo kadetskogo korpusa (Omsk, 16 maya 2013 g.) : v 2 t. T. II. Omsk : Poligrafist, 2013. S. 133-137.
16. Kassal B.Yu. Praktika zagonnykh gruppovykh okhot na beregakh sibirskikh rek v pleystotsene // Omskiy nauchnyy vestnik. Seriya «Obschestvo. Istoriya. Sovremennost'». 2016. № 1. S. 38-48.
17. Kassal B.Yu. Etapnost' v utrate bioraznoobraziya Srednego Priirtysh'ya // Trudy zoologicheskoy komissii ORO RGO. Ezhegodnik: Vyp. 2 : mezhvuz. sb. nauch. tr. / pod red. B.Yu. Kassala. Omsk, 2005. S.135-143.
18. Kassal B.Yu., Konikov B.A. Konskaya uzda iz Irchi. Omskaya oblast'. Epokha rannego sred-nevekov'ya // Vestnik Omskogo universiteta. Ser. «Is-toricheskie nauki». 2018. № 3 (19). S. 64-73.
19. Kassal B.Yu., Konikov B.A. Psalii iz yuzh-no-tayozhnogo Priirtysh'ya // IV Yadrintsevskie chte-niya: materialy IV Vseros. nauch.-prakt. konf., posvyasch. 100-letiyu Revolyutsii i Grazhdanskoy voyny v Rossii (g. Omsk, 30-31oktyabrya 2017 g.). Omsk : OGiK muzey, 2017. S. 393-396.
20. Kosintsev P.A., Plasteeva N.A., Vasil'-ev S.K. Dikie loshadi (Equus (Equus) S. L.) Zapadnoy Sibiri v golotsene // Zoologicheskiy zhurnal. 2013. T. 92. № 9. Sentyabr'. S. 1107-1116.
21. Krasnaya kniga Omskoy oblasti ; 2-e izd., pererab. i dop. / otv. red. G.N. Sidorov, N.V. Plikina ; pravitel'stvo Omskoy oblasti, Omskiy gos. ped. un-t. Omsk : OmGPU, 2015. 636 s.
22. Loshadi: izobrazheniya / [Elektronny resurs]. Rezhim dostupa: http:// pixbay.com>ru/ima-ges/search/loshadi/ (data obrascheniya: 05.02.2019).
23. Rychkov P.I. Topografiya Orenburgskoy gu-bernii (1762) // Orenburgskie stepi v trudakh P.I. Rychkova, E.A. Eversmanna, S.S. Neustrueva. M., 1949. S. 21-89.
24. Sibirskaya sovetskaya entsiklopediya. T. 1. Novosibirsk : Sibirskoe kraevoe izdatel'stvo, 1929. 987 s.
25. Sidorov G.N., Mal'kova M.G. Tarpan vos-tochnyy ili dzhungarskiy (loshad' Przheval'skogo) Equus przewalskii przewalskii (Poljakov, 1881) // Krasnaya kniga Omskoy oblasti / otv. red. G.N. Si-dorov V.N. Rusakov ; pravitel'stvo Omskoy oblasti, Omskiy gos. ped. un-t. Omsk : OmGPU, 2005. S. 244-245.
26. Sidorov G.N., Mal'kova M.G. Kulan Equus hemionus (Pallas, 1775) // Krasnaya kniga Omskoy ob-lasti / otv. red. G.N. Sidorov V.N. Rusakov ; pravi-
правительство Омской области, Омский гос. пед. унт. Омск : ОмГПУ, 2005. С. 245-247.
27. Bayerova Z., Janova E., Matiasovic J., Orlando L., Horin P. Positive selection in the SLC11A1 gene in the family Equidae. Immunogenetics, 2016. Vol. 68. Р. 353-364.
28. Gaunitz Ch., Fages A., Hanghej K. [et al.]. Ancient genomes revisit the ancestry of domestic and Przewalski's horses // Science. 2018. Vol. 364. Issue 6371. Р. 32-97.
29. Lee J. World's Oldest Genome Sequenced From 700,000-Year-Old Horse DNA // National geographic 2013. № 6. Р. 85.
30. Librado P., Cristina G., Gaunitz C. [et al.]. Ancient genomic changes associated with domestication of the horse // Science. 2017. Vol. 356. Issue 6336. Р. 442-445.
31. Orlando L., Ginolhac A., Zhang G. [et al.]. Recalibrating Equus evolution using the genome sequence of an early Middle Pleistocene horse // Nature. Nature Publishing Group. 2013. Vol. 499. Issue 7456. Р. 74-78.
Кассал Борис Юрьевич - кандидат ветеринарных наук, доцент, старший научный сотрудник Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского, Россия; [email protected].
tel'stvo Omskoy oblasti, Omskiy gos. ped. un-t. Omsk : OmGPU, 2005. S. 245-247.
27. Bayerova Z., Janova E., Matiasovic J., Orlando L., Horin P. Positive selection in the SLC11A1 gene in the family Equidae. Immunogenetics, 2016. Vol. 68. P. 353-364.
28. Gaunitz Ch., Fages A., Hanghqj K. [et al.]. Ancient genomes revisit the ancestry of domestic and Przewalski's horses // Science. 2018. Vol. 364. Issue 6371. P. 32-97.
29. Lee J. World's Oldest Genome Sequenced From 700,000-Year-Old Horse DNA // National geogra-phis, 2013. № 6. P. 85.
30. Librado P., Cristina G., Gaunitz C. [et al.]. Ancient genomic changes associated with domestication of the horse // Science. 2017. Vol. 356. Issue 6336. P. 442-445/
31. Orlando L., Ginolhac A., Zhang G. [et al.]. Recalibrating Equus evolution using the genome sequence of an early Middle Pleistocene horse // Nature. Nature Publishing Group. 2013. Vol. 499. Issue 7456. P. 74-78.
Kassal Boris Yurievich - Cand. Sc. {Vetere-nary}; Associate Professor; Senior Researcher at F.M. Dostoevsky Omsk State University; [email protected].
Статья поступила в редакцию 30.04.2019 г.
Информационная поддержка периодических изданий
ФИНАНСОВАЯ ЭКОНОМИКА: всероссийский научно-аналитический журнал. 2019. № 1
Шевченко И.К., Шуляк С.О. ОЦЕНКА СТРУКТУРНО-ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ФАКТОРОВ НОВОЙ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ
Рассмотрены теоретические основы развития промышленного сектора, взгляды российских и зарубежных экономистов на проблему индустриализации. Показана необходимость новой индустриализации в России, обусловленная технологическим и инновационным потенциалом национальной экономики. Проведён анализ основных экономических показателей и динамика их изменений за последние годы, намечены параллели с зарубежными экономическими моделями и дана оценка перспектив развития отечественной экономики.
Зельднер А.Г. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РОССИИ В 2018 г. И ВОЗМОЖНОСТИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА
Предпринята попытка рассмотреть основные факторы, тормозящие социально-экономический рост с акцентом на внутренние проблемы: качество управления, налоговую систему, коррупцию, реальные доходы. Предложены пути ускорения темпов развития за счёт рационального выбора приоритетов.
Круглов В.Н. ИНСТРУМЕНТЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ РЕГИОНА
Показано основное методологическое противоречие между поставленной целью и имеющимися ресурсами. Дополнительными источниками динамики развития экономического пространства автор видит оптимизацию концепции потребления и поиск альтернативных источников возобновляемых видов энергий. Проведён сравнительный анализ имеющихся конкурентных преимуществ инструментов и моделей в Российской Федерации и Соединённых Штатах Америки. Особое место отведено процессу государственного регулирования. Предложены адаптационные схемы по заимствованию и внедрению передового зарубежного опыта в российские регионы.
