CC BY
19
Мамедова А.Э.
РАЗВИТИЕ ФОРМ И МЕТОДОВ КОНКУРЕНТНОЙ ПОЛИТИКИ В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВИЗАЦИИ ЭКОНОМИКИ
Аннотация. Статья посвящена перспективам развития цифровой экономики. Автор исследует применение цифровых технологий в механизме конкурентной политики, рассматривает направления совершенствования конкурентной политики.
Ключевые слова. Цифровая экономика, инновации, цифровые технологии, конкурентная политика.
Mamedova A.E.
DEVELOPMENT OF FORMS AND METHODS OF COMPETITIVE POLICY IN THE CONTEXT OF DIGITALIZATION OF THE ECONOMY
Abstract. The article is devoted to the prospects for the development of the digital economy. The author explores the use of digital technologies in the mechanism of competitive policy, considers the directions for improving competitive policy.
Keywords. Digital economy, innovation, digital technologies, competitive policy.
Цифровые технологии имеют возможность внести изменения в расположение сил на глобальных рынках. Цифровая экономика вырастает в недрах современной государственно регулируемой рыночной хозяйственной системы и основывается на процессе цифровизации технологии, коммуникаций, трансакций. Цифровая экономика не может рассматриваться отдельно от остальной экономики и должна трактоваться как сегмент деятельности, в котором материализация добавленной стоимости в производстве товаров и услуг осуществляется с помощью цифровых технологий, особенно для отраслей, являющихся интернет-зависимыми [1]. Прибыльности таких компаний способствуют рост эффективности управления на основе быстрой обработки больших объёмов данных и генерации полезной для продавцов и покупателей информации.
Российские компании пока используют заимствованные программное обеспечение и технологии, позволяющие обрабатывать большие базы данных. В перспективе фирмы России, освоившие принятые в мире цифровые технологии, могут стать производителями товаров и услуг, которые не только встроятся в существующие цепочки создания стоимости, но и будут востребованы глобальными компаниями как ключевые для новых цепочек.
Вместе с тем, необходимо учитывать, что в настоящее время большинство крупнейших компаний в цифровой сфере базируется в развитых странах, в первую очередь - в США (за исключением китайских). Выдвижение компаний, построивших свой бизнес на цифровых технологиях, в группу мировых лидеров представлено в таблицах 1 и 2. На основе данных таблиц 1 и 2 можно увидеть, что рыночная капитализация ведущих мировых компаний в условиях перехода к цифровой экономике обусловлена новейшими технологиями, а не продажей энергетических ресурсов. Также остаются в «топе» компании, производящие потребительские товары и услуги.
ГРНТИ 06.56.31 ©Мамедова А.Э.,2022
Айнур Эхтибаровна Мамедова - стажер кафедры общей экономической теории и истории экономической мысли Санкт-Петербургского государственного экономического университета.
Контактные данные для связи с автором: 191023, Санкт-Петербург, наб. канала Грибоедова, д. 30-32 (Russia, St. Petersburg, Griboedov canal emb., 30-32). E-mail: anna-ag@mail.ru.
Таблица 1
Десять крупнейших глобальных компаний, 31 марта 2009 года (млрд долл.)_
Место Компания Отрасль Рыночная капитализация
1 «Эксон мобил» Нефть и газ 337
2 «Петро Чайна» Нефть и газ 287
3 «Уолмарт» Потребительские услуги 204
4 Промышленный и коммерческий банк Китая Финансовый сектор 188
5 «Чайна мобайл» Телекоммуникации 175
6 «Майкрософт» Технологии 163
7 « Эй-ти-энд-ти» Телекоммуникации 149
8 «Джонсон энд Джонсон» Здравоохранение 145
9 «Роял датч Шелл» Нефть и газ 139
10 «Проктер энд Гэмбл» Потребительские товары 138
Источник: PricewaterhouseCoopers, 2018, Global Top 100 Companies by Market Capitalization: 31 March 2018 Update (London).
Таблица 2
Десять крупнейших глобальных компаний, 31 марта 2018 года (млрд долл.)_
Место Компания Отрасль Рыночная капитализация
1 «Эпл» Технологии 851
2 «Албафет» (с 2015 г. - материнская для «Гугл») Технологии 719
3 «Майкрософт» Технологии 703
4 «Amazon.com» Потребительские услуги 701
5 «Тэнсент холдингз» Технологии 496
6 «Беркшир Хэтэуэй» Финансовый сектор 492
7 «Алибаба» Потребительские услуги 470
8 «Фейсбук» Технологии 464
9 «Джей-пи Морган Чейз» Финансовый сектор 375
10 «Джонсон энд Джонсон» Здравоохранение 344
Источник: PricewaterhouseCoopers, 2018.
В условиях сложившегося общего информационного пространства конкурентная политика с помощью традиционных инструментов снижения барьеров доступа на рынки для пока еще не равных в своем развитии зарубежных и национальных компаний может приводить к результату, противоположному цели конкурентной политики. Опыт конкуренции компаний из развитых стран и экономически отстававших в XIX-XX вв. показал, что по себестоимости продукции, её качеству и ассортименту превосходство - на стороне товаропроизводителей из передовых в технологическом и экономическом аспектах стран.
Технологии, необходимые для хранения и обработки данных, обычно требуют больших затрат. Однако после ввода системы в эксплуатацию предельные издержки, связанные с хранением и обработкой дополнительных данных, становятся низкими, вместе с тем, эти данные улучшают алгоритмы для предоставления потребителям более качественных и персонализированных услуг [2].
Практика последних лет показывает необходимость приведения нормативно-правовой базы конкурентной политики и вытекающих из её применения санкций к особенностям конкурентных отношений, складывающихся на рынках благодаря широкому использованию цифровых платформ [3]. В цифровой экономике рыночное влияние и барьеры для входа конкурентов формируются за счет масштаба и диверсификации имеющихся данных. Имеет место переход от диверсификации производства (хотя она не исчезла и сохранила свои положительные свойства для бизнеса) к диверсификации данных о рынках, вкусах и образе жизни потребителей, поставщиках ресурсов и заказчиков продукции для фирм [4].
Переход от индустриальной к цифровой экономике означает, по нашему мнению, рекомбинацию значения факторов производства. Во-первых, информация переходит из совокупности эконо-
мических ресурсов в совокупность факторов производства. Это произошло вследствие необходимости применения цифровых технологий практически в каждом процессе производства и обмена благ. Компания, которая их не применяет, обречена на проигрыш в конкурентной борьбе даже с небольшими фирмами, которые, благодаря информационным сетям и использованию интернет-ресурсов, выходят на неограниченный рынок своих товаров и услуг.
Во-вторых, информационные технологии приобрели универсальность вследствие возможности подключения, контакта и взаимодействия самых разнообразных пользователей, к которым теперь относятся не только домохозяйства и фирмы, но и государственные учреждения и органы управления, а также международные финансовые и общественные организации.
В-третьих, по нашему мнению, на смену традиционной паре наиболее подвижных и количественно изменчивых факторов производства - труду и капиталу - приходит новая «связка» факторов: труд и информация. Особенностью информации как фактора производства выступает её количественная неограниченность и неубываемость при росте числа потребителей. Можно предположить, что общее свойство экономических ресурсов и факторов производства - редкость (т.е. недостаточность по сравнению с потребностью в них общества) - информация приобрела из-за технического ограничения (не все пользователи обладают средствами обработки информации) и искусственного ограничения ИТ-компаниями баз данных и, что важнее, монополизации ими наиболее распространённых цифровых платформ.
Традиционными ориентирами в определении влияния монополий на потребителей и потенциальных новичков служили цена товаров и услуг и доля рынка, занимаемая продукцией отдельно взятой компании. В конкурентной политике ведущих государств доминирует подход, основанный на критерии «благосостояния потребителя». Критерием служит оценка выгод или вреда для потребителя от действий компании, причём выявляются последствия для потребителя от заниженных или завышенных цен. Однако воздействие оказывает не только и не столько цена приобретаемого товара (услуги).
В современной цифровой экономике эти ориентиры не только оказываются неверными, но и маскирующими рыночную власть компаний-монополистов. Цифровые технологии позволяют манипулировать потребительским поведением, что не фиксируется антимонопольными органами. Практически происходит обмен товаров по заниженным ценам на закрепление потребителей за продавцом этих товаров. В долгосрочном периоде, покупая пакеты разнообразных товаров и услуг, общая стоимость которых будет существенно выше текущей, компания не только компенсирует потерю возможной прибыли в краткосрочном периоде, но и получит монопольную сверхприбыль.
Проблема заключается в том, что, если потребители строят своё поведение на основе адаптивных ожиданий, то они согласны на покупку товаров по сниженным ценам и получение бесплатных приложений, позволяющих приобретать такие товары. Потребитель действительно оптимизирует своё поведение в краткосрочном периоде при имеющемся у него уровне дохода. Однако он не добьётся оптимизации, если рассматривать его действия в долгосрочном периоде.
Кроме того, своей лояльностью по отношению к продавцу потребитель фактически кредитует его. Этот виртуальный кредит дополняется реальным кредитом, к которому прибегает потребитель, чтобы оплатить новую покупку. В результате новейшую модель сотового телефона или гаджета потребители не могут приобрести в масштабах их предложения компаниями-производителями, т.к. они ещё не погасили кредиты, взятые на покупку предыдущей версии этих устройств.
Для проведения конкурентной политики трудность заключается в том, что потребители не отказываются от покупок товаров с помощью бесплатных приложений (наоборот, охотно их используют). С другой стороны, отследить ухудшение положения потребителей (например, переплату в долгосрочном периоде за варьирующиеся наборы благ) органы государственного управления практически не в состоянии. Для защиты потребителей от столь изощрённого воздействия компаний, использующих цифровые технологии, органам, реализующим конкурентную политику, необходимо, по нашему мнению, использовать не только технологии обработки больших данных (big data), но и возможности искусственного интеллекта. Искусственный интеллект уже следует не только рассматривать, но и применять как процессуальный инструмент конкурентной политики.
Другим направлением совершенствования конкурентной политики выступает борьба за принятие международного закона о правилах использования цифровых платформ. Поскольку
ограниченное количество транснациональных корпораций (ИТ-гигантов) обладает возможностью обновлять их и распространять по всему миру среди неограниченного числа пользователей, постольку регулировать их рыночное поведение возможно лишь при согласованных антимонопольных действиях правительств большинства (в идеале - всех) государств мира. Владение цифровыми платформами позволяет ИТ-гигантам распространять свой контроль на множество производственных и торговых цепочек и создать бесперебойно работающий механизм извлечения уже не прибыли, а экономической ренты.
Инициативы с предложениями определиться с правилами и требованиями к ИТ-гигантам и другим компаниям, использующим цифровые технологии, выдвигаются в ряде стран. Во-первых, «цифровые компании» конкурируют не на рынке, а за рынок. Во-вторых, они стали играть роль «контролеров доступа» интернет-магазинов и рынков приложений, на которых они являются одновременно владельцами и пользователями. В-третьих, конкурентные отношения не исчезают от того, что товар или услуга предоставляются бесплатно. В ФРГ Федеральное антикартельное управление определило соответствующий рынок бесплатных онлайн продуктов как «частный рынок социальных сетей», и его анализ определения рынка включил рассмотрение различных онлайн-услуг, называемых социальными сетями, их конкурентных связей, а также прямых сетевых эффектов [5].
Под инфраструктурой, с точки зрения разработчиков предложений, понимается платформа, которая используется для заключения сделок продавцов и покупателей. «Сетевой эффект» заключается в получении экономической выгоды от количества пользователей, в том числе с помощью сбора и обработки данных.
В рамках «пятого антимонопольного пакета» ФАС России предлагает запретить различные формы злоупотреблений со стороны цифровых гигантов. Документ определит новые критерии «доминирующего положения» на рынке интернет-пространства, в том числе: владение инфраструктурой (программой или программами для ЭВМ), которая используется для заключения сделок продавцов и покупателей; сетевые эффекты; доля более 35% на рынке взаимозаменяемых услуг по обеспечению заключения сделок. Это не будет препятствовать работе цифровых платформ, но при условии их доминирования установит запрет на дискриминацию клиентов, монопольно высокую цену на оказываемые услуги и т.д.
ФАС России следует изучить и необходимые санкции за нарушение обновлённых правил и требований антимонопольного законодательства. Такие санкции должны быть соизмеримы и адекватны масштабам нарушений. Пакет поправок в российское законодательство предусматривает защиту фирм-новичков и, одновременно, поощряет их развитие, что соответствует развивающей функции конкурентной политики. Антимонопольные правила не будут распространяться на стартапы небольших компаний с годовой выручкой менее 400 млн рублей. Механизмы санкций будут относиться только к тем компаниям, которые имеют существенный оборот и могут оказывать влияние на рынок.
В цифровой экономике внедрение даже одного сервиса, разработанного банком, компанией или государственным органом, если этот сервис востребован рынком, становится доступным миллионам пользователей и затрагивает их интересы. В таком случае риск попадания в зависимость от услуг компании-владельца приложения становится велик. Особенно возрастает власть над потребителями тогда, когда эта услуга стала комплементарным звеном в цепочке ряда благ. Целый пакет благ ставится в зависимость от обладания некой его необходимой частью. Следует измерять концентрацию предоставления этого блага и возможность его поставки потребителям со стороны других фирм. Особенно важно учитывать зависимость субъектов, применяющих цифровые технологии, от производителей ключевых элементов таких технологий.
Отдельного анализа требует конкурентная ситуация в особых экономических зонах (ОЭЗ). В России существует 36 ОЭЗ, а именно - 17 промышленно-производственных, 7 технико-внедренческих, 10 туристско-рекреационных и 2 портовые. ОЭЗ присуща следующая закономерность: в этом экономическом сообществе изменяется сама природа конкуренции среди компаний, из стихийной и хаотичной она может превратиться в соревнование, где может наблюдаться ситуация, в которой экономические субъекты будут вести себя как части единого целого, синергетически усиливая друг друга, в результате чего эффективность всей ОЭЗ возрастает [6]. Таким образом, возможно сделать вывод, что цифровая экономика станет катализатором роста качества и масштаба хозяйственной деятельности в ОЭЗ.
В результате функционирования ОЭЗ государство решает различные стратегические задачи, к которым относится и рост конкурентоспособности национальной экономики. Решается данная задача через применение инструментов конкурентной политики к резидентам ОЭЗ: преференциальный режим осуществления предпринимательской деятельности, упрощение таможенных процедур, налоговые, таможенные, административные и другие льготы. Эти льготы существенно снижают расходы, способствуя повышению конкурентоспособности продукции. Применение блокчейна поможет добиться прозрачности трансакций резидентов ОЭЗ.
ОЭЗ могут стать площадками апробации более «мягкой» конкурентной политики, которая будет ориентирована на «выстрел» стартапов и помощь в становлении «компаний-газелей». Однако, основная часть хозяйствующих субъектов России находится вне ОЭЗ. Поэтому территориальная селективная конкурентная политика, по нашему мнению, будет эффективной при передаче полномочий по её разработке и реализации органам управления в субъектах РФ.
Усовершенствованные технологии, такие как цифровые, телекоммуникационные, биометрические и т.д. дают возможность перестроить индустрию финансовых услуг, что может вытеснить традиционных игроков и традиционные бизнес-модели. Изменение структур потребления, а также уменьшение затрат на функционал (обработка клиентских баз, программы лояльности и др.) дают возможность увеличить эффективность бизнес-процессов. Таким образом, со временем индустрия финансовых технологий может превратиться в отдельный сильно развитый сектор современной экономики (см.: https://www.finam.ru/analysis/forecasts/razvitie-fintex-rynka-v-rossii-neobanki-i-startapy-20191211-142048. Целевой аудиторией стартапов в данном секторе являются новые поколения потребителей, выросших на цифровых технологиях.
По нашему мнению, после адаптации конкурентной политики к цифровизации экономики, что выразится в определении достаточных инструментов и способов защиты конкуренции, приоритет начнёт смещаться в сторону функции развития конкуренции. Сам процесс цифровизации уже показывает перспективы появления конкурентных отношений в казалось бы монополизированных сферах деятельности. Так, у компаний телефонной связи появились конкуренты по предоставлению услуг связи в виде мессенджеров. Подобные возможности распространения конкурентных отношений на рынки, где доминируют несколько компаний-продавцов, должна использовать современная конкурентная политика. В этом случае она выполнит свою развивающую функцию в условиях распространения цифровых технологий.
Подводя, итоги можно сформулировать некоторые выводы относительно влияния перехода к цифровой экономике на конкурентную политику. Накопленный опыт цифровой трансформации создал необходимость пересмотра представлений о путях защиты и создания условий конкуренции на товарных рынках. Прежде всего, важно создать новую систему распознавания угроз для конкуренции и конкурентоспособности. Цифровые технологии позволяют компаниям манипулировать потребительским поведением, что не фиксируется антимонопольными органами. Владение цифровыми платформами позволяет частным фирмам распространять свой контроль на множество производственных и торговых цепочек и создать эффективный механизм извлечения экономической ренты.
Поэтому важным направлением совершенствования конкурентной политики выступает борьба за принятие международного закона о правилах использования цифровых платформ. Конкурентная политика должна не только отражать изменившиеся вследствие цифровизации конкурентные отношения, но и использовать цифровые технологии для выполнения своих функций. Искусственный интеллект уже в ближайшем будущем станет процессуальным инструментом конкурентной политики. Содержание конкурентной политики вследствие соединения факторов технологического и экономического характера усложняется и выражается в формах индифферентной (общей) и селективной (специальной) политики.
Конкурентная политика применительно к территориям с особенностями хозяйственной деятельности имеет свою специфику по задачам и методам реализации. Особые экономические зоны могут стать площадками апробации более «мягкой» конкурентной политики, которая будет выполнять не только защитную, но и развивающую функцию. В финансовом секторе экономики конкурентная политика может успешно применять такие инструменты регулирования, как технологии больших данных и машинного обучения, технологии распределенных реестров, открытые интерфейсы, технологии цифрового профиля.
Региональным органам управления и отраслевым министерствам необходимо предоставить больше самостоятельности в проведении селективной конкурентной политики, решающее значение в реализации индифферентной конкурентной политики должно оставаться за федеральными органами. Применение цифровых технологий в механизме конкурентной политики позволит создать благоприятные условия для конкуренции благодаря режиму «одного окна», внедрению единого портала услуг органов государственной и региональной власти, единой системы государственных идентификационных логинов и электронных адресов.
В условиях перехода к цифровой экономике необходимо совершенствовать ту часть конкурентной политики, которую принято относить к антитрасту. После адаптации конкурентной политики к цифровизации экономики, что выразится в определении достаточных инструментов и способов защиты конкуренции, приоритет начнёт смещаться в сторону функции развития конкуренции. Поэтому переход к цифровой экономике обусловливает два этапа в трансформации конкурентной политики.
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ
1. Паньшин Б. Цифровая экономика: понятия и направления развития // Наука и инновации. 2019. № 3 (193). С. 48-55.
2. Big data: Bringing competition policy to the digital era. Paris: Organization for Economic Cooperation and Development, 2016.
3. Райнерт Э.С. Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными. М., 2011.
4. Конкуренция и конкурентная политика: на стыке будущего и прошлого. М.: Дело, 2019.
5. Federal Cartel Office, Germany, 2019a, Facebook, exploitative business terms pursuant to section 19 (1) GWB [German Competition Act] for inadequate data processing, Case summary,15 February.
6. Емельянова К.Н. Особые экономические зоны как ключевой инструмент развития национальной экономики: теоретический аспект // Проблемы и перспективы экономики и управления: материалы V Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, декабрь 2016 г.). СПб.: Свое издательство, 2016. - С. 132-135.
