CC BY
60
© 2007 г. З.Ж. Глашева
РАЗВИТИЕ ЧАСТНОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ У НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
Северный Кавказ был и остается одним из наиболее сложных регионов России. Переплетение территориальных, политических, экономических и социальных противоречий создают проблемы, для решения которых необходим комплексный подход, ориентированный на решения проблемы не только одного этноса, а такого многонационального региона, как Северный Кавказ. Целью данной статьи является исследование причин зарождения и дальнейшего развития частного землевладения на Северном Кавказе.
К началу пореформенного периода львиная доля частновладельческих земель принадлежала привилегированным сословиям, которые получали ее за преданность России и помощь в проведении колониальной политики на Кавказе. В пореформенное 40-летие правительство приняло более полусотни нормативных земельных актов, имевших отношение к Северному Кавказу, непосредственной задачей которых было решение земельного вопроса. В большинстве «актов часто водилась оговорка, что тот или иной институт устанавливается лишь до поземельного устройства» [1]. За указанный период правительство по сути дела утвердило лишь несколько положений, в частности об учреждении Временной комиссии для разбора личных и поземельных прав туземного населения и об отмене крепостного права [2, с. 23].
К середине 60-х гг. XIX в. у горских народов развиваются товарно-денежные отношения, однако их степень была различной для каждого из народов, что было обусловлено уровнем социально-экономической зрелости. Некоторые из них находились еще на стадии патриархального строя, а у других господствовали патриархально-феодальные отношения [3].
На Северном Кавказе земля стала предметом купли-продажи еще в первой половине XIX в., т.е. в разгар Кавказской войны. Покупали землю состоятельные люди, в числе которых были и богачи из местных народов. Но после завершения Кавказской войны народы Северного Кавказа потеряли свое право на купленные земли, поскольку не имели документально заверенных свидетельств о принадлежности им земли.
Ярким примером того, что на Северном Кавказе проводилась политика «двойных стандартов», служит прокламация наместника Кавказского генерал-адъютанта князя Воронцова от 1845 г. В ней от имени императора говорилось: «Религия ваша, шариат, адаты, земля ваша, имения ваши, а также все имущество, приобретенное трудами, будет неприкосновенной вашей собственностью и останется без всякого изменения» [4]. Правительство воспользовавшись тем, что у некоторых народов (чеченцев, осетин и др.) феодальная собственность на землю не получила четкого оформления с юридической точки зрения, аннулировало права бывших владельцев. Власти были заинтересованы в том, чтобы дать землю горской знати из своих рук. В этом случае она становилась верным проводником колони-
альной политики.
Серьезным препятствием на пути капиталистического развития являлась политика правительства, выражавшая интересы помещиков. Самодержавие поддерживало на Северном Кавказе отживший социально-экономический строй горцев. Однако под напором объективной исторической необходимости администрация Северного Кавказа была вынуждена провести ряд важных мероприятий, способствовавших развитию капитализма среди горских народов.
Начиная с 1867 г. крепостное право было отменено у всех народов, населявших Северный Кавказ. Последними были избавлены от крепостной зависимости западные адыги на Кубани. Крестьянская реформа на Кавказе, как и в целом по стране, была проведена в интересах феодальной верхушки и сопровождалась обнищанием крестьян-горцев. «Освобождаемые» крестьяне должны были внести огромные выкупные суммы за личную свободу, фактически лишались основных средств для самостоятельного ведения хозяйства и оставались во временной зависимости.
В структуре поземельной собственности частновладельческий фонд составил около 10 %, но в разных районах Терской области его удельный вес был разным -в Осетии, Ингушетии он не превышал 12 - 20 %; в Ка-барде, Балкарии и Чечне - был немного больше. Крестьянская реформа на Кавказе способствовала росту производительных сил, экономическому развитию его народов. В пореформенный период товарно-денежные отношения все глубже проникали в экономику горских районов края. В дореформенный период торговля русского населения с горцами носила случайный характер. Теперь торговые операции получили значительный размах и стали совершаться на типично капиталистических началах.
Указанные процессы были следствием включения Северного Кавказа в экономическую систему России, для дальнейшего социально-экономического развития сложились благоприятные условия. Во-первых, в Терской области крестьянская реформа должна была приспособить экономику национальной окраины к нуждам русского капитализма. Благоприятные условия для дальнейшего развития капиталистических отношений складывались здесь также в связи с переселением значительной части русскоязычного населения.
Существование указанных тенденций развития капитализма в сельском хозяйстве во многом связано со спецификой поземельных отношений в регионе. Это проявилось в сохранившейся системе землевладения, существенно влиявшей на сословную структуру общества.
Население национальных районов было поделено на две неравные группы: членов сельских общин и частных землевладельцев. Крупные участки в несколько тысяч десятин были розданы русским дворянам и горским феодалам, поддерживающим политику правительства на Се-
верном Кавказе. Природа частного землевладения на Кавказе несколько отличалась от российской. В центре страны частное землевладение к моменту отмены крепостного права было полностью сформировавшимся, а на Северном Кавказе оно образовалось в начале XIX в.
Частное землевладение как монополия отдельных лиц или сельских обществ, распоряжающихся отдельными участками земли, появилось в некоторых местностях Северного Кавказа задолго до его массового насаждения во второй половине XIX в. В степной части края этому способствовали самовольные захваты земель казачьей верхушкой и раздача земельных владений русским помещикам Екатериной II [5] и Александром I. У горских народов Северного Кавказа в дореформенное время развивалась фамильно-родовая земельная собственность на землю привилегированного сословия и индивидуально-семейное землевладение как результат трудовой заимки и подготовки под пашню малоудобных земель в горных районах, которые переходили в частную собственность того, кто их обработал [6]. По мере завершения Кавказской войны и изменений в земельно-административном устройстве Северного Кавказа естественноисторический процесс появления в степных районах и вызревания в горных частной земельной собственности был ускорен законодательными актами царского правительства, стремившегося создать себе в регионе прочную опору в лице русских и горских земельных собственников и дворян.
Первоначально это проявилось в единичных признаниях акта владения землей, выдаваемых отдельным горским старшинам и дворянам и в даровании, «по особой монаршей милости», крупных земельных пожалований. Так, в 1825 г. за кабардинскими князьями Бе-кович-Черкасскими был закреплен с правом продажи земельный участок в Малой Кабарде количестве 100 тыс. дес. [7]. Крупнейший помещик Осетии, генерал-майор царской армии Асламбек Туганов получил землю в Северной Осетии в количестве 19 тыс. дес. [8]. Из 600 тыс. дес. земли в Кабарде более половины находилось в руках князей и дворян. В 40-х гг. XIX в. здесь насчитывалось около 200 феодальных владений. Кумыкии более 400 тыс. дес. владели 10 княжеских фамилий. В Балкарии 13 фамилиям таубиев принадлежало 1/3 всех пахотных и сенокосных участков. К 60-м гг. XIX в. 54 наиболее богатым карачаевским фамилиям принадлежало 26 тыс. дес. лучшей земли [6, с. 158, 159].
Земли также раздавались чеченской и ингушской знати, отдельные старшины и видные представители сильных и крупных тайпов завладели всеми значительными землями. То же самое наблюдается и у других народов. Начиная с 60-х гг. XIX в. юридическое оформление и насаждение земельной собственности на Северном Кавказе приняло целенаправленный и массовый характер.
Образование частной земельной собственности в казачьих областях относится к 60 - 70-м гг. XIX в. При этом возникло две формы сословной земельной собственности: участки казачьих офицеров и чиновников, розданные по Положению от 23 апреля 1870 г., и участки земли, пожалованной «за службу на Кавка-
зе» дворянству и представителям администрации, не принадлежавшим к казачьему сословию.
В ущерб местному крестьянству правительство стало раздавать лучшие земли генералам бывшей Кавказской армии, крупным дворянам-чиновникам и горской знати «за заслуги в покорении края». По данным В.Н. Ра-тушняка, в 1876 г. русским дворянам было пожаловано в Ставропольской губернии 303 тыс. дес.; в Кубанской области - 213,9 и в Терской области - 64,6 тыс. дес [9]. В привилегированном положении находилось казачество, которое было самым обеспеченным сословием на Северном Кавказе. Составляя в конце XIX в. четвертую часть населения Северного Кавказа (25,6 %), оно имело в своем распоряжении 8,3 млн дес. (почти 40 %) лучшей по качеству земли в регионе. В Кубанской области казаки составляли в 1897 г. менее половины населения, а принадлежало им три четверти всей земли. В Терской области, где их было 17,9 %, им принадлежала почти третья часть территории области [2, с. 24].
К 1881 г. основными собственниками в Ставропольской губернии были дворяне, им принадлежало 72,8 % частных земель, а крестьянам - 5,9 %. В 1896 г. площадь дворянского земледелия сократилась в 2,3 раза и составляла 35,2 %, в то же время площадь крестьянского землевладения увеличилась более, чем в 4 раза, и составляла около 30 % [10].
Не оставило без внимания царское правительство и горскую знать, распорядившись наделить крупнейших ее представителей «на полном помещичьем праве» в вечное и потомственное владение участками земли от 1 до 5 тыс. дес., смотря «по степени значения оказанных каждым услуг правительству». Лицам так называемой второй категории выдавались участки менее 1 тыс. дес. Так, в 1879 г. было пожаловано 32 кабардинским узденям 8444 дес., по 200 - 500 дес. каждому. К 1895 г. число кабардинских дворян, получивших земельные пожалования, составило 297 чел. [11], среди калмыков - 358; осетин - 79; чеченцев - 148. Всего же к концу XIX в. на Северном Кавказе было пожаловано около 1 млн дес. земли, из которых более половины приходилось на Кубанскую область. Это немаловажный фактор, если учесть, что большинство этих земель принадлежало лицам некоренного населения. Причем на Кубани и в Ставрополье в отличие от Терека в момент юридического оформления земельной собственности преобладало крупнопоместное жалованное землевладение.
Мелкопоместное частное землевладение на Кубани было отчасти увеличено за счет добровольных переселенцев в предгорья Северо-Западного Кавказа после выселения значительной части горцев в Турцию. Еще 24 июня 1861 г. Александр II распорядился вознаграждать казаков и офицеров, пожелавших переселиться в Закуба-нье, небольшими участками земли в наследственную собственность. На основании этого распоряжения 10 мая 1862 г. было издано Положение о заселении предгорий западной части Кавказского хребта кубанскими казаками и другими переселенцами из России. Согласно этому документу, для добровольных переселенцев выделялись земельные наделы, каждому офицерскому семейству от 25 до 50 дес. и каждому семейству уряд-
ника, казака или других сословий по 5 - 10 дес. удобных земель. Правда, право собственности на эти «охотничьи» участки земли было ограничено запретом продавать их лицам невойскового сословия. К началу XX в. свыше 9 тыс. семейств охотников-переселенцев было отмежеваны земельные участки. Дальнейшему росту частного землевладения в казачьих областях способствовало наделение генералов, штаб и обер-офицеров, чиновников Кубанского и Терского казачьих войск земельными участками. Сформировавшись к концу XIX в., земельная собственность, на Северном Кавказе, включая землевладение монастырей, городов и частных компаний, занимала площадь около 2,3 млн дес., или 10,9 % земельного фонда края. Доля частновладельческих земель на Северном Кавказе была менее значительной, чем в европейской части России, где она составляла 25,8 % территории.
В Центральной России формирование частного землевладения происходило задолго до отмены крепостного права, а на Северном Кавказе этот процесс получил широкое распространение в пореформенное время, когда с помощью развивавшегося капитализма на смену сословному землевладению появилась бессословная собственность на землю [12]. Это способствовало тому, что в большинстве местностей Северного Кавказа возникновение крупного частного землевладения и его ликвидация происходили одновременно. Спрос на землю, связанный с крестьянской колонизацией, неумение приспособиться к природно-климатическим и экономическим условиям региона, отдаленность родовых имений от имений в центре страны в той или иной степени способствовали быстрому сокращению дворянского и крупного землевладения. К 90-м гг. XIX в. наблюдается быстрое сокращение дворянской земельной собственности. В это же время в европейской части России более половины всех частновладельческих земель оставалась в руках дворян. По утверждению А.В. Фадеева, к концу 70-х гг. XIX в. заканчивается формирование частной земельной собственности на землю, больше половины находится в руках привилегированных сословий [13]. Сравнение объемов продаж частновладельческих земель в Кубанской и Терской областях показывает, что продажа земель, хоть и в меньшей степени, но наблюдается и в Терской области. Было продано 562 офицерских участка земли площадью 119761 дес., 219 участков площадью в 38140 дес. [2, с. 37]. Структура земельной собственности на Северном Кавказе была благоприятной для развития капиталистических отношений в землевладении. В начале пореформенного периода весь земельный фонд народов Северного Кавказа находился в собственности у феодалов. В Кабарде, Карачае, Балкарии большая часть земель была собственностью крупных феодалов. В различных районах Северного Кавказа в силу ряда показателей, таких как природно-климатические, экономические, происходила эволюция землевладения. В основном наблюдается процесс перехода дворянских земель в руки других сословий. Так, осетинские дворяне к концу XIX в. потеряли в результате продажи 9,3 тыс. дес. земли [14]. Кабардинские и балкарские землевладельцы продали в течение пореформенного периода 56 тыс. дес. [15].
Что касается кочевых народов Северного Кавказа
(калмыки, туркмены, ногайцы), то их землепользование в конце XIX - начале XX в. по-прежнему определялось пастбищно-кочевой системой скотоводства, требовавшей коллективного пользования земельными пастбищами в рамках общины. Однако с появлением оседлых аулов, развитием хлебопашества и аренды деление родовых и общинных земель на паи стало практиковаться все шире. Землепользование русских крестьян Северного Кавказа и, прежде всего в наиболее «крестьянской» Ставропольской губернии, мало чем отличалось от порядка эксплуатации площадей русскими земледельцами европейской части России.
После реформы 1861 г. государственная политика на Кавказе была направлена на отвод больших земельных наделов в частное потомственное владение представителям зажиточных и привилегированных сословий. Администрация делала все возможное для того, чтобы образовать новый класс частных земельных собственников. Такую задачу здесь ставил наместник на Кавказе, который считал, что новый класс помещиков и владельцев полезно образовать и в обществах, имеющих демократическое устройство, чтобы выдвинуть из среды народа в пример прочим своей полезной службой и преданностью заслуживших особенное внимание правительства. Все попытки кавказской администрации упрочить сословное землевладение казачьих офицеров и горской аристократии не увенчались успехом. Получив землю в частную собственность, представители высших сословий в большинстве своем не смогли приспособиться к новым капиталистическим условиям ведения хозяйства. Они предпочитали или продать выделенные им участки, или сдать в аренду. На Кубани уже к началу 90-х гг. по разным отделам области было продано от 63 до 77 % площади казачьих частных земель, а остальная ее часть почти полностью сдавалась в аренду. Аналогичная картина наблюдалась и в Терской области, покупателями и арендаторами этих земель являлись главным образом зажиточные крестьяне, купцы и т.д.
Несмотря на дробление крупных земельных хозяйств в результате их продажи и наследования, в конце XIX в. еще более половины всех владельцев относилось к числу крупных земельных собственников. Им принадлежало более 92 % всей частновладельческой земли. К концу века положение в частновладельческом секторе изменилось в пользу зарождавшегося класса зажиточных крестьян. Так, из различных старых форм сословного землевладения капитализм создавал соответствующие ему бессословные новые формы землевладения и землепользования.
Особенно многообразными были формы землевладения и землепользования в горных районах Северного Кавказа. Крестьянская реформа здесь была проведена таким образом, что оставила за хозяевами пастбища, а это в условиях преобладания экстенсивного скотоводства ставило крестьян в исключительную зависимость от местных помещиков. В результате расслоения многие горцы быстро теряли землю, особенно пахотную.
На Северном Кавказе в силу исторического и социально-экономического характера развитие частного землевладения составило незначительную долю земельного
фонда. На протяжении второй половины XIX в. правительство проводило политику по утверждению крупнопоместного и среднепоместного землевладения дворян и казачьих офицер, которая не увенчалось успехом. Развитие капиталистических отношений и крестьянская колонизация Северного Кавказа способствовали переходу дворянского землевладения в бессословную собственность на землю. Этот процесс на Северном Кавказе происходил значительно быстрей, чем в целом по стране.
Таким образом, земельный фонд Северного Кавказа в результате колониальной политики царизма, создававшего себе опору в лице казачества и горского дворянства, оказался на рубеже XIX - начале XX в. распределенным крайне неравномерно. Вследствие этого в большинстве районов Северного Кавказа возникновение крупных земельных владений и их ликвидация шли почти одновременно. К концу века возрос спрос на землю в связи с переселенческой политикой и капиталистическим освоение края, нехватка рабочих рук в начале перехода от крепостнического способа производства к капиталистическому, отдаленность пожалованных владений от центра страны способствовали быстрому переходу земли в руки нарождающейся сельской буржуазии в лице кулаков.
Литература
1. РГВИА, ф. 1276, оп. 19, ед. хр. 189, л. 612 об; КБНИИ, ф. 1, оп. 2, ед. хр. 7, т. 3, л. 270.
2. Ратушняк В.Н. Сельскохозяйственное производство Северного Кавказа в конце XIX - начале XX века. Ростов н/Д, 1989. С. 23.
3. Гальцев В.С. Социально-экономические и культурное развитие народов Северного Кавказа в 70 - 90-х гг. XIX века // Вопросы истории. 1954. № 10. С. 119.
4. РГВИА, ф. 1276, оп. 19, ед. хр. 189, л. 518 об;
Кабардино-Балкарский институт гуманитарных исс
КБНИИ, ф. 1, оп. 2, ед. хр. 7, т. 1, л. 188.
5. Чекменев С.А. Социально-экономическое развитие Ставрополья и Кубани в конце XVIII и первой половине XIX века. Пятигорск, 1967. С. 107.
6. Кумыков ТХ., Азаматов К.Г. Особенности земельных отношений у народов Северного Кавказа в первой половине XIX века // Социально-экономические проблемы российской деревни в феодальную и капиталистическую эпохи. Ростов н/Д, 1980. С. 157.
7. Кумыков Т.Х. Социально-экономические отношения и отмена крепостного права в Кабарде и Балка-рии (1800 - 1869 гг.). Нальчик, 1959. С. 55.
8. История Северо-Осетинской АССР. Орджоникидзе, 1987. Т. 1. С. 281.
9. Ратушняк В.Н. Развитие частного землевладения на Северном Кавказе в 1861 - 1917 гг. // Россия сельская XIX - начала XX века. М., 2004. С. 108.
10. История народов Северного Кавказа с конца XVIII в. до 1917 г. М., 1988. С. 93.
11. Цораев М.М. О помещичьем землевладении в Ка-барде в конце XIX - начале XX века // Учен. зап. КБНИИ. Нальчик, 1965. Т. XXIII. С. 133
12. Ленин В.И. Аграрный вопрос в России к концу XIX в. // Полн. собр. соч. Т. 17. С. 61.
13. Фадеев А.В. Вовлечение Северного Кавказа в экономическую систему пореформенной России // История СССР. 1959. № 6. С. 48.
14. Дзокаев КХ. Экономическое развитие осетинского крестьянства от пореформенного периода до 1925 года // Изв. СОНИИ. Дзауджикау, 1948. Вып. I. Т. 11. С. 6.
15. Мамбетов Г.Х. К вопросу о проникновении капиталистических отношений в экономику Кабарды и Балкарии во второй половине XIX - начале XX века // Сб. статей по истории Кабардино-Балкарии. 1961. Вып. IX. С. 111.
19 марта 2007 г
