CC BY
74А.Э. Анисимова
РАЗВИТИЕ БИОМЕДИЦИНСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ В СИНГАПУРЕ1
Ключевые слова: Сингапур, биотехнологические исследования, общество, основанное на знаниях, финансирование науки, коммерциализация знания, биоэтика, государственное управление наукой.
Keywords: Singapore, biotechnology studies, knowledge based society, science funding, commercialization of knowledge, bioethics, administration of science.
Аннотация: Сингапур последовательно стремится сохранить за собой преимущества общества, основанного на знаниях, общества высоких технологий. Начиная с 2000 г. ставка делается на развитие биотехнологий. В статье рассматриваются как преимущества Сингапура перед соседями, так и серьезные препятствия, стоящие на пути его развития, в частности, широко критикуемая авторитарная манера управления научными исследованиями. Особое внимание уделено дебатам, посвященным обсуждению этических проблем, связанных с развитием биотехнологий.
Abstract: Singapore consistently seeks to retain the benefits of knowledge based society, high technology society. Since 2000, the emphasis is on the development of biotechnology. We consider both the advantages of Singapore to the neighbors and the major obstacles standing in the way of its development, in particular, the widely criticized authoritarian style of research management. Particular attention is given to debates on ethical issues related to the development of biotechnology.
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, проект № 10-06-00017-а.
На первый взгляд может показаться, что сопоставление двух стран с различным уровнем жизни, состоянием медицины и промышленности не может привести к полезному результату. Ведь Сингапур принял свою биомедицинскую программу еще в 2000 г., а до этого имел успешный опыт развития электронной промышленности, банковского дела, управления бизнес-проектами. Довольно значительными представляются связи этого мегаполиса с европейскими и американскими образовательными, научными и промышленными структурами. В Азиатско-Тихоокеанском регионе лидерские позиции Сингапура могут быть оспорены с трудом. Эта страна не имеет своих ископаемых природных ресурсов и полагается на «экономику знания», а также те экономические выгоды, которые можно было бы извлечь из ее развития.
Но если мы задумаемся о принципах организации науки в Сингапуре, то невозможно будет не заметить огромной роли государства в управлении и принятии решений. Хотя в Сингапуре и существует частный сектор в науке, а также относительно независимые университетские исследования, крупные инвестиционные проекты и международные связи осуществляются здесь благодаря Министерству торговли и промышленности, Министерству здравоохранения, Агентству по науке, технологиям и исследованиям, а также государственному Национальному исследовательскому фонду.
Масштаб задач Российского государства в построении будущей системы здравоохранения несколько отличен. Сегодня Россия и не претендует на то, чтобы обеспечить гражданам полный перечень возможных услуг, связанных с поддержанием здоровья. Но, ограничивая себя доступными целями (например, такой целью сегодня является обеспечение граждан лекарственными препаратами), российское здравоохранение имеет тот же механизм действия «сверху вниз»: инициатива в российском обществе и в вопросах развития медицинских и фармакологических исследований исходит от управленческой элиты.
Последние решения российских властей (в частности, активное лоббирование проекта «Сколково») свидетельствуют о готовности России импортировать науку. Сингапур проводит эту политику в области биомедицины начиная с 2000 г. Поэтому опыт Сингапура сегодня может оказаться полезным отечественной бюрократии.
Стремление к прорыву
История биомедицинской науки в Сингапуре началась совсем недавно. Только в 2000 г. руководством страны было осознано, что развиваемые до сих пор направления: химическая промышленность, электроника, - уже не приносят прежнего дохода. Хотя Сингапур обладал достаточным потенциалом в области электроники и информатики, китайские компании опережали сингапурские благодаря явному преимуществу - дешевой рабочей силе. Начиная с 2000 г. в биомедицинскую отрасль сингапурским государством было вложено более 5 млрд. синг. долл. К 2015 г. правительство страны планирует заработать на новейших разработках в медицине около 30 млрд. синг. долл. Таким образом, государственные вложения должны были оказаться прибыльными в течение 15 лет.
Для сохранения устойчивого экономического роста в Сингапуре принята программа развития биотехнологической отрасли на основе имевшегося задела в области компьютерных технологий и электроники. Ключевым в формировании новой отрасли хозяйства стало созданное в 1994 г. Агентство национальных медицинских исследований (National medical research council, NMRC), общий бюджет которого составил 1,5 млрд. синг. долл. За всю историю существования этим агентством было профинансировано более 1 тыс. индивидуальных грантов и 13 национальных исследовательских программ. Для финансирования стратегических программ, крупных грантов и правительственных наград Агентство получает средства непосредственно от Министерства здравоохранения, Агентства по науке, технологиям и исследованиям, а также от основанного в 2006 г. Национального исследовательского фонда.
В 2006 г. Министерством здравоохранения Сингапура была озвучена новая директива - поддерживать и развивать в стране клинические исследования, способствовать превращению результатов научных разработок в качественные продукты, востребованные экономикой. В связи с этим на пять лет была запущена программа «Singapore translational and clinical research flagship programme». Ее финансовый пакет составил 125 млн. синг. долл. Эта сумма была разделена на пять частей по числу приоритетных направлений: исследование рака, сердечно-сосудистых заболеваний, обменных нарушений, нервных и заразных болезней. Успешное развитие именно этих направлений должно существенным образом повлиять на состояние здоровья значительной части населения страны.
Механизмы ведения клинических испытаний новых лекарственных препаратов и медицинских продуктов регулируются в Сингапуре с большим тщанием. Важнейший на Востоке Азиатско-Тихоокеанский центр экономической кооперации и координации клинических испытаний (Asia-Pacific economic cooperation coordinating centre for good clinical practice) располагается как раз здесь, что делает эту страну особенно привлекательной для иностранных фармацевтических фирм. Здесь располагается не менее десяти транснациональных фармацевтических компаний.
Помимо прочего концепция устойчивого развития Сингапура основывается на таком существенном для региональной научной политики любой страны понятии, как «критическая масса исследователей». Высокая заработная плата в научных фирмах и институтах привлекает многих ученых с мировым именем (Edison Liu Tak-Bun, Jacki Y. Ying, Edward W. Holmes, Judith L. Swain, Yoshi-aki Ito, David P. Lane). Для успешного прорыва нужны не только знаменитые ученые, но и тысячи хорошо обученных рядовых исследователей. Поэтому Агентство национальных медицинских исследований финансирует как исследовательские, так и преподавательские, аспирантские гранты, необходимые для наращивания человеческого капитала.
Уже сегодня в стране работает около 4 тыс. исследователей. Причем половина из них - иностранного происхождения. В области биомедицины занято около 3200 исследователей. Чтобы показать значение этих цифр, отметим, что в Китае биотехнологическая отрасль представлена 20 тью. исследователей. Если учесть общую численность населения этих стран (в Китае проживает около 1322 млн. человек, а в Сингапуре - 4500 тыс человек), то станет очевидным, что плотность высокопрофессиональных специалистов в медицине в Сингапуре в 60 раз выше, чем в Китае. Сингапурские кадровые агентства еще не закончили свою «охоту за головами», и это означает, что в ближайшем будущем данный показатель в Сингапуре улучшится.
В Китае для сокращения разрыва с наукой Сингапура планируется построить крупнейший технопарк - ключевой центр, объединяющий иностранные компании, исследовательские центры, очаги трансфера технологий и лаборатории, - в целях форсированного развития исследований и скорейшего внедрения результатов в реальную экономику. Ну а в Сингапуре в 2003 г. крупнейший в Азии биомедицинский технопарк «Биополис» уже был построен и в настоящее время успешно функционирует.
Китай остается важным конкурентом Сингапура во всех наукоемких областях, но в области биотехнологии Сингапур явно лидирует благодаря более развитой системе регулирования инновационного бизнеса, соблюдению прав интеллектуальной собственности и развитой этике ведения научных исследований.
Росту инвестиционной привлекательности Сингапура немало способствовала образовательная реформа, запущенная в 2002 г. (Global schoolhouse project, GSP). Суть ее состояла в расширении сети колледжей и университетов - филиалов европейских, американских и азиатских университетов и колледжей с мировым именем. В результате проведенной реформы было открыто 16 университетов и институтов и 44 колледжа в области менеджмента, юриспруденции, компьютерных технологий, бизнеса, управления медицинскими учреждениями и, что особенно важно, в области науки и технологии.
Среди наиболее значительных филиалов следует отметить Немецкий институт науки и технологии, основанный в Сингапуре Мюнхенским техническим университетом. Начиная с 2002 г. этот институт давал высококлассное образование в области промышленной химии, проектирования на основе информационных систем, проектирования летательных аппаратов. Общепризнано, что сингапурский институт оказывает образовательные услуги, не менее качественные, чем Мюнхенский технический университет, воспитавший не только множество ученых с мировым именем, но и немало лауреатов Нобелевской премии.
Фундаментальные исследования и коммерциализация знания
Сингапур называют столицей азиатских медицинских исследований, Меккой фармакологии на Востоке. Этому способствует множество факторов, в частности, государственная политика Сингапура в отношении биофармакологии, налоговые льготы для инновационных фирм, высокие зарплаты ученым и за десятилетие выстроенная инфраструктура. Скептики говорят, что пока сингапурская наука больших результатов не дает. Анализ цифровых данных подтверждает это мнение. При том что доля затрат на биомедицину в общем объеме затрат на ИР в Сингапуре с 1993 по 2004 г. выросла более чем в 4 раза (с 4,3% до 18,7), удельный вес патентов в области наук о жизни в общем числе патентов за тот же период времени сократился с 2,7 до 2,2% [8, с. 371-372]. Ученые
из Европы тем не менее приезжают в Сингапур руководить проектами и обучать молодых ученых. Они считают, что прошедшее десятилетие слишком маленький срок для появления прорывных технологий. А в будущем многолетние инвестиции в эту отрасль себя обязательно оправдают.
В научных центрах и лабораториях делаются важные открытия в области генома человека, которые мы бы назвали фундаментальными, поскольку они в большей мере раскрывают природу человека. Особенность геномных исследований в Сингапуре заключается в том, что здесь изучаются геномы отдельных регионов, в первую очередь азиатских, специфические особенности организма, влияющие на восприимчивость к заболеваниям и сопротивляемость. В частности, этому посвящена Паназиатская SNP инициатива, проводимая в рамках Института генома в Сингапуре. Азиатский генотип, на изучение которого направлена инициатива, на сегодняшний день изучен в гораздо меньшей степени, чем европейский.
Промежуточные результаты исследовательских лабораторий уже получают свое коммерческое применение. Для биотехнологических компаний традиционным стало предложение эмбриональных стволовых линий, которые могут изготавливаться далеко не во всех странах мира. Одной из первых к выращиванию эмбриональных стволовых линий для исследовательских организаций других стран приступила сингапурская компания «ES cell international» (ESl).
Компания была основана в 2000 г. В 2002 г. ее научным руководителем стал шотландский ученый Алан Колман, известный как один из создателей клонированной овцы Долли. В 2005 г. Колман был переведен на должность генерального директора компании. В 2001 г. «ESI» оказалась среди десяти других компаний, получивших разрешение Национального института США производить эмбриональные стволовые линии человека для американских исследовательских институтов. В 2010 г. эта компания должна была получить лицензии Управления по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов США (US FDA) на производство первых продуктов, изготовленных на основе стволовых клеток, для лечения диабета и сердечных заболеваний.
Если коммерциализация отдельных научных разработок и идет в Сингапуре успешно, этому немало способствуют гармонизированные законы об интеллектуальной собственности. По данным Международного института управления и развития, в 2009 г. Сингапур занял 2-е место в мире по уровню защиты интеллекту-
альной собственности [7]. В отличие от Индии и других развивающихся стран Азии положения TRIPS-соглашения выполняются здесь безоговорочно.
Государственные ведомства Сингапура, имеющие различное подчинение, осуществляют право интеллектуальной собственности различным образом. Так, Агентство по науке, технологиям и исследованиям (Agency for science, technology and research, A*STAR) забирает себе права на интеллектуальную собственность на продукты, профинансированные Агентством, полностью. A*STAR находится в подчинении у Министерства промышленности и торговли. Что же касается Национального медицинского исследовательского агентства Министерства здравоохранения, то это агентство передает права интеллектуальной собственности научно-исследовательским институтам, удерживая 50% прибыли от коммерческой эксплуатации продукта. В случае участия в том или ином научном проекте иностранных инвесторов в Сингапуре вступают в силу правила, весьма выгодные для иностранных инвесторов, что делает научные центры и инкубаторы Сингапура привлекательными.
Патентами государственных научных институтов, финансируемых государством, управляет подведомственное A*STAR управление «Exploit technologies». Два университета Сингапура и больницы, в которых также могут появиться продукты интеллектуальной собственности, имеют свои лицензионные офисы и самостоятельно устанавливают правообладателей. Так, в Наньянгском университете (Nanyang university), втором по значимости в Сингапуре, все изобретения студентов и преподавателей принадлежат университету. Для координации существующих в Сингапуре лицензионных офисов в 2008 г. была создана головная организация «Technology transfer network».
Однако специалисты признаются, что классическая американская модель ведения «длинных» проектов в Сингапуре не работает. Нередко случается так, что фирмы, создаваемые под «длинный» проект (к таковым относят, например, создание и выпуск нового лекарственного средства), меняют свою стратегию на ходу, переходят в более доходные секторы, к которым в Сингапуре относится производство медицинского оборудования и технологий. Эти отрасли, оставаясь высокодоходными, не нуждаются в трудоемких и дорогостоящих испытаниях на безопасность.
Проиллюстрировать, каким образом фирма меняет специализацию, можно на примере компании «Lynk biotechnology», основанной в 2000 г. с целью проведения исследований в области
протеомики (классификации белков). Не получив венчурного финансирования на продолжение своих исследований, компания была вынуждена перейти на разработку более простых продуктов. Она стала специализироваться на противоартритных кремах, в состав которых входили вещества, уже проверенные на безопасность и эффективность Управлением по контролю за качеством пищевых продуктов и лекарственных препаратов. Впоследствии, когда компания стала зарабатывать до 5 млн. долл. в год, она стала более привлекательной для инвесторов, благодаря чему и смогла вернуться к исследованиям в области протеомики, а также к разработке биоразлагаемого мыла для промышленности.
Таким образом, можно отметить, что в Сингапуре сделаны важные шаги, необходимые для успешной коммерциализации результатов научных разработок. Правда, крупный коммерческий успех запланирован скорее, на будущее, не исключено даже, что на самое ближайшее будущее.
Этическая дилемма
Регулирование этических вопросов в Сингапуре осуществляется четырьмя основными комитетами. Сингапурский рекомендательный комитет по биоэтике (Singapore bioethics advisory committee) утвердил правила изучения стволовых клеток, в основе которых лежат нормативы Великобритании. Рекомендательный комитет генной модификации (Genetic modification advisory committee) занимается разработкой правил ведения новейших исследований вообще и в области генетики в частности. Третья регулирующая организация (Health sciences authority) отвечает за безопасность и качество медицинских услуг в Сингапуре. Уровень медицинского обслуживания в Сингапуре считается одним из наилучших в мире. В 2000 г. ВОЗ определила этой стране 1-е место в Азии и 6-е в мире по уровню оказания медицинских услуг. Специальное ведомство (Health promotion board) распространяет среди населения важные знания о СПИДе, курении, раке и других существенных для населения вопросах.
Сингапурским рекомендательным комитетом по биоэтике было принято решение разделить этическую проблематику на два основных раздела, один из которых касался исследований в области стволовых клеток человека, а второй - донорства клеток человека для исследований. Публичное обсуждение этих двух вопросов и дискуссии происходили в разные годы. Так, дебаты по исследова-
ниям в области hesc (human embryonic stem cell) к 2002 г. уже были завершены, тогда как консультации по «донорству» начались только в 2007 г.
Действия правительства в отношении принятия этического стандарта по hesc носили двоякий характер. Многие решения принимались с учетом рекомендаций международных организаций. Например, в 2007 г. появилась новая технология репрограммиро-вания зрелых стволовых клеток (iPSC), которая, по мнению ряда ученых, позволяла отказаться от работы с эмбриональными стволовыми клетками (SCNT) человека, этически некорректными для многих религий и конфессий. В этих условиях Сингапурский рекомендательный комитет по биоэтике принял решение следовать стандарту, принятому Международным обществом исследователей стволовых клеток (The international society for stem cell research, штаб-квартира в г. Дирфилд, шт. Иллинойс, США). Соответственно этому стандарту технологии SCNT (somatic cell nuclear transfer) и iPSC (induced pluripotent stem cell) были признаны одинаково необходимыми для дальнейшего развития клеточного репрограммирования.
С другой стороны, Сингапурский рекомендательный комитет в 2001 г. провел широкомасштабное общественное обсуждение этических проблем, связанных с hesc. Были опрошены и привлечены к дискуссии представители 39 групп различной религиозной и профессиональной ориентации (среди них 11 религиозных групп, три медицинских и четыре исследовательских института). Как и следовало ожидать, религиозные группы в целом оказались против SCNT, в то время как представители науки их поддержали. Однако важно отметить, что мусульмане и буддисты (в отличие от католиков, христиан, представителей сикхов и даосов) поддержали терапевтическое клонирование. Представители еврейской общины на этот счет не выразили определенного мнения [6, c. 12]. Если к тому же учесть, что 40% населения Сингапура относит себя именно к буддистам, то можно предположить, что биотехнологические исследования в целом и изучение стволовых клеток не должны вызывать большого сопротивления у населения.
Многомесячные дискуссии прошли не впустую. Они завершились утвержденным правительством в июле 2002 г. специальным отчетом «Этические, законодательные и социальны основы исследований стволовых клеток человека, репродуктивного и терапевтического клонирования» (Ethical, legal and social issues in human stem cell research, reproductive and therapeutic cloning). Отчет
этот содержал вполне четкие рекомендации, твердо запрещающие репродуктивное клонирование, что соответствует международной практике. Кроме того, возраст эмбриона, пригодного для исследовательской работы, ограничивался двухнедельным сроком, что также вписывается в европейский стандарт работы с эмбрионом.
Предполагалось само собой разумеющимся, что исследователи могут использовать так называемый абортивный материал, поскольку в 1985 г. в Сингапуре уже был принят Закон о преждевременном прекращении беременности (Termination of pregnancies act), предусматривающий отдельные случаи, в которых аборты могли быть признаны законными. За пределами существующего законодательства остался вопрос, можно ли использовать для исследований абортивный материал, полученный в результате незаконно сделанного аборта. Утвержденный правительством Отчет обошел этот вопрос стороной. При этом следует подчеркнуть, что именно он лег в основу принятого в октябре 2004 г. нового Закона «О человеческом клонировании и других запрещенных практиках» (Human cloning and other prohibited practices act).
В 2007 г. стартовала дискуссия относительно законодательных основ донорства яйцеклеток. Она продемонстрировала готовность общества к подобного рода исследованиям. Основанный на этих обсуждениях публичный отчет «Донорство яйцеклеток человека для исследования» (Donation of human eggs for research) был опубликован в 2008 г.
Наиболее остро обсуждался вопрос о допущении или запрещении коммерческой реализации яйцеклеток женщины. Большинство респондентов единодушно сошлись на том, что никакая часть человеческого тела или ткань не могут быть предметом торга.
Вместо коммерческой реализации была выдвинута концепция справедливой компенсации. Причем в ходе дискуссии было определено, что компенсировать нужно потери разного рода. Так, возмещаться может время, затраченное на процедуру, причем это время рассматривается чаще как рабочее время женщины (в этом случае ей должны быть возмещены те денежные средства, которые она могла заработать за пропущенные часы). При вычислении компенсации для женщин-доноров респонденты предлагали учитывать не только должностной оклад женщины, но также и ее возраст. Так, молодым женщинам (до 21 года) предлагалось оплачивать донорство по более высокой ставке. Причем такая необходимость связывалась не с качеством производимых этими женщи-
нами яйцеклеток, а с тем фактом, что молодые женщины чаще подвергаются насилию и принуждаются к донорству.
Гораздо более серьезным по сравнению с компенсацией времени выглядит возмещение вреда здоровью. В связи с донорской деятельностью здоровье может ухудшиться не сразу, а через какое-то время. Это означает, что необходимо развивать специальную систему страхования доноров, которая позволила бы компенсировать долгосрочные последствия медицинского вмешательства.
В результате дискуссии разрабатывалась схема, в полной мере защищающая гражданские права доноров. В ее же рамках были рассмотрены некоторые предложения, делающие донорство для женщин Сингапура не только безопасным и добровольным, но и более привлекательным. Это тем более важно, что в научных институтах и лабораториях страны ощущается острый дефицит эмбриональных клеток.
В связи с этим широко обсуждалась английская модель обращения к женщинам, которые лечатся в клиниках от бесплодия. В результате искусственного оплодотворения, как правило, остаются так называемые «избыточные» яйцеклетки. Женщина, возможно, найдет для себя выгодным обменять свои яйцеклетки на качественное лечение. Однако впоследствии эта модель не получила поддержки в Сингапуре и не рассматривается в отчете «Донорство яйцеклеток человека для исследования» как допустимая. В случае же если избыточные эмбрионы используются в исследованиях, это возможно лишь на безвозмездной основе.
Еще одной инициативой, призванной привлечь интерес к донорству, стало предложение бесплатного хранения ооцитов женщины-донора. Если женщина планирует заниматься карьерой и откладывает рождение ребенка на будущее, это предложение может стимулировать заинтересованность работающих женщин в донорстве. Что же касается не просто хранения, а хранения ооци-тов в приоритетном порядке взамен донорства, то последнее запрещается Отчетом, так как рассматривается как возможный повод для принуждения.
Считать ли забор ооцитов частью клинических испытаний -важный вопрос, отдельно рассмотренный в Отчете. Как уже говорилось выше, женщина-донор действительно подвергает свое здоровье рискам, как тем, что могут проявиться сразу, так и долгосрочным. Но риски эти, по мнению сингапурских законодателей, чаще все предсказуемы. Они несопоставимо ниже тех, что могут
быть при испытании нового лекарственного средства или терапии. Поэтому забор ооцитов не рассматривается как часть клинических испытаний, не может оплачиваться из средств, предназначенных на клинические испытания, и имеет самостоятельный статус.
Эта точка зрения расходится с общеевропейской, поддержанной Европейским обществом репродукции человека (European society on human reproduction) и Специальной комиссией по этике и законодательству в области эмбриологии (Embryology task force on ethics and law). Европейские специалисты считают, что необходимо возмещать вред здоровью донорам по тем же программам, что и участникам клинических испытаний. Это позволяет, в свою очередь, оплачивать донорство на более высоком уровне.
Если проанализировать все вышеприведенные обсуждения и решения, то легко заметить, что в Сингапуре регулируется, в основном, проблема добровольного участия в исследованиях. Многие запреты и регулятивы направлены вовсе не на то, чтобы привлечь максимальное число доноров, а на то, чтобы исключить их принудительное участие. Естественно, что такое регулирование, защищая права человека, торпедирует науку. Поэтому мнение ученых разных стран (в том числе и из России) о том, что излишнее регулирование только мешает нормальному развитию исследований, не такое случайное. Пример Японии и Сингапура демонстрирует, что излишняя прозрачность законодательства в области hesc приводит к тому, что эта область знания заметно отстает от других, смежных, например исследований в области генома животных (для Японии) [6, c. 17]. Каким же должен быть окончательный выбор, - как видно, не такая простая проблема.
Критика авторитаризма
Сингапур вызывает особый интерес у исследователей не только потому, что сингапурское правительство выделяет внушительные средства на развитие биотехнологий, а страна располагает значительным числом исследователей (с учетом общей численности населения) и является привлекательной для инвесторов и студентов всего мира, но еще и потому, что в Сингапуре господствует авторитарный строй. На примере этой страны можно снова задаться вопросом, насколько эффективно могут развиваться современные научные исследования в обществе, где демократические устои не привились, с учетом того, что управление научными исследованиями будет поставлено на современном уровне.
Весьма поучительным может оказаться пример с филиалом Университета Джонса Хопкинса в Сингапуре. Этот филиал был создан в 1998 г. в рамках проекта 08Р. Программа подразумевала создание медицинского центра для проведения клинических испытаний в области онкологии. Такой проект был привлекателен для американской стороны, поскольку в Сингапуре можно было проводить исследования на людях, редко применяющих распространенные медикаменты, с так называемым «чистым иммунологическим статусом». Что же касается бизнесменов и чиновников Сингапура, то они рассчитывали на привлечение инвестиций и развитие инновационной среды. Большой неожиданностью стало объявленное в 2006 г. закрытие филиала Университета Джонса Хопкинса в Сингапуре [9].
Представители Университета заявили, что правительство не выполнило своих финансовых обязательств перед филиалом. Со своей стороны, сингапурские власти ответили, что решение было принято неспешно, ему предшествовал трехлетний анализ деятельности Университета, который показал, что американские коллеги не могут или не хотят привлекать так называемых «ученых с мировым уровнем», которых по соглашению между сторонами должно было быть не менее 12. Эта в каком-то смысле курьезная ситуация показывает, что ученых с мировым уровнем привлекают не столько высокая зарплата и наличие уникального оборудования, сколько научная среда, сообщество единомышленников, благоприятная атмосфера для исследования. Поскольку импортирование крупных исследователей кажется привлекательной бизнес-идеей и для российского правительства, опыт филиала Университета Джонса Хопкинса в Сингапуре может оказаться полезным и для научных менеджеров нашей страны1.
В рамках того же образовательного проекта (ОвР) произошел еще один системный сбой с филиалом известного австралийского университета - ^N8'. В 2007 г. отделение университета, специализирующееся на водных мембранных технологиях, было закрыто ввиду того, что филиал не смог набрать нужного числа студентов. Руководство университета также обвинили в неспособности представить подобающий бизнес-план. Однако наиболее
1 Российское правительство в настоящее время в значительной мере озабочено привлечением иностранных ученых в Россию. Данный пример позволит реалистично оценить возможности нашей страны по привлечению человеческого капитала из высокоразвитых стран мира. - Прим. авт.
вероятной представляется версия, по которой филиал оказался неугоден в результате смены министра в Агентстве экономического развития (Economic development board, EDB) [9, c. 135-136].
Университет, успешный в Австралии, не обязательно сохранит свои высокие показатели и в Сингапуре, даже если он будет создаваться теми же специалистами. При дальнейшем анализе причин могут вскрыться различные недоразумения: некомпетентное управление, перестановки в бюрократическом аппарате. Суть же останется прежней. Механизмы управления, пригодные для высокоразвитых стран, оказываются несостоятельными в развивающихся. Импортеры научных процессов и проектов желали бы получить количественно измеримый результат, не задумываясь над таким явлением, например, как свобода научного творчества. Размышляя на эту тему, важно держать в голове одновременно и тот факт, что бесперспективными в этом городе-государстве оказались только два филиала из 16. И каким бы поучительным ни был их пример, все-таки 14 филиалов продолжают успешно работать в Сингапуре по сей день.
Литература
1. Как американский хвост виляет российской собакой. - Режим доступа: http://www.strf.ru/organization.aspx?CatalogId=221&d_no=20879
2. Паутова Е., Денисова Е. Ведущие производители на российском фармацевтической рынке. - Режим доступа: http://www.remedium.ru/analytics/review/articles/ detail.php?ID=34628
3. Стратегия развития фармацевтической промышленности РФ на период до 2020 г. - Режим доступа: http://www.minprom.gov.rU/activity/med/strateg/0/ Strategiya_ FARMA2020_270709.doc
4. Figueiras M.J., Marcelino D., Cortes M.A. People's views on the level of agreement of generic medicines for different illnesses // Pharm. world sci. - 2008. - Vol. 30. -P. 590-594.
5. Hellstrom J., Rudholm N. Uncertainty in the generic versus brand name prescription decision // Empir. econ. - 2010. - Vol.38. - P. 503-521.
6. Ho W.C., Capps B., Voo T.C. Stem cell science and its public: The case of Singapore // East Asian science, technology and society: An international journal. - Taipei (Taiwan), 2010. - N 4. - P. 7-29.
7. Marjanovic S., Chonaill S.N. Health and medical research in Singapore / RAND Corporation. - Santa Monica; Arlington; Pittsburgh; Cambridge, 2010. - viii, 40 p.
8. Poh-Kam Wong. Commercializing biomedical science in a rapidly changing «triple-helix» nexus: The experience of the National university of Singapore // J. technol. transfer. - Springer science + business media, LLC 2006, 2007. - Vol. 32. - P. 367-395.
9. Sidhu R. The «brand name» research university goes global // High educ. - Springer science + business media B.V. 2008, 2009. - Vol. 57. - P. 125-140.
