CC BY
134
А.Ш. Кадырбаев
РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ МИССИЯ АДМИРАЛА Е.В. ПУТЯТИНА В ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ
(1849-1850)
Личность Евфимия Васильевича Путятина, видного военного и государственного деятеля России XIX в., дипломата, так много сделавшего для расширения ее границ, казалось бы, не обделена вниманием со стороны исследователей и даже писателей. Однако больше известна его деятельность на дипломатическом и военном, точнее, военно-морском поприщах. Вместе с тем многие яркие страницы его биографии на службе Отечеству пока еще не нашли достойного отражения на страницах ни академических, ни художественных изданий. При жизни Е.В. Путятина это не всегда было возможно, учитывая то обстоятельство, что ряд его заслуг перед Отечеством относился к деятельности на секретной стезе разведывательных операций российских спецслужб. На одну из таких тайных операций, где Е.В. Путятин играл ключевую роль, позволяют пролить свет материалы Российского государственного архива Военноморского флота (РГА ВМФ), а конкретно -рапорт генерал-адъютанта контр-адмирала Путятина от 8 июля 1850 г. на имя начальника Главного Морского штаба Российской империи адмирала, генерал-адъютанта князя А.С. Меншикова. «Согласно предписанию Вашей Светлости от 5 декабря 1849 года № 590, - сообщается в этом документе, -возвратясь, по исполнении возложенного на меня по высочайшему повелению поручения в Англии, чрез Средиземное и Черное море, я имею честь представить на благоусмотрение Вашей Светлости собранные мною на пути сведения о состоянии турецкого и египетского флотов»1.
К этому времени Османская империя, несмотря на крупные сдвиги в ее социально-экономическом и политическом развитии, с 1839 г. получившие название «эпоха реформ» - Танзимат, тем не менее превратилась к середине XIX в. в «больного человека» Европы. Она все более попадала в
финансово-экономическом отношении в ка -балу к западноевропейским государствам, как никогда раньше являлась объектом соперничества великих империй той эпохи -Великобритании, Франции, России, Австрии, оспаривавших с переменным успехом влияние на нее друг у друга. Османская империя, хотя и начала сокращаться, но все еще оставалась обширной, и только наличие современных, модернизированных при Танзимате вооруженных сил позволяло ей сохранять остатки былого величия и достаточный оборонительный потенциал, с чем не могли не считаться великие державы. Поэтому национальные вооруженные силы в истории Турции являлись важнейшим фактором ее не только внутри-, но и внешнеполитической жизни.
С 1829 по 1840 г., после победы в очередной русско-турецкой войне, Россия оказывала преобладающее влияние на политику османского правительства по сравнению со своими соперниками, что выразилось в обращении падишаха Османской империи Махмуда II к российскому императору Николаю I за военной помощью в борьбе против своего мятежного вассала, египетского паши албанца Мухаммеда Али. В 1833 г. российские войска высадились в Стамбуле, сохранив еще почти на столетие власть османов. До 1840 г. проливы Босфор и Дарданеллы были закрыты для всех иностранных военных флотов, кроме русского. Но к 1850 г. ситуация изменилась. Османская империя начала отходить от союза с Россией в пользу более тесного сотрудничества, в том числе и в военной области, с Великобританией, Францией и даже Пруссией, через полтора-два десятилетия ставшей ядром Германской империи. Известно, что в 40-х годах XIX в. военным инструктором в османских сухопутных войсках служил будущий знаменитый немецкий военный теоретик Мольтке.
Лондонские конвенции 1840 и 1841 гг. перечеркнули полученные ранее преимущества России. Османская империя опять стала потенциальным противником Российского государства. Угроза с ее стороны возрастала по мере оформления союзнических отношений с Великобританией и Францией, чьи правящие круги уже нацелились на подготовку войны с Россией, разразившейся через несколько лет и известной как Крымская, или Восточная, война.
Не приходится сомневаться, что предчувствие военной угрозы и обусловило задачи, поставленные перед миссией контрадмирала Путятина в 1849-1850 гг. и касавшиеся определения степени готовности Османской империи к войне, в первую очередь состояния ее вооруженных сил. Тем более, что кандидатура Путятина, человека, хорошо знакомого со странами и народами восточного Средиземноморья и Причерноморья, где проходила его военная служба уже с 1827 г., как нельзя лучше соответствовала сложности порученного ему дела. В этой связи достаточно взглянуть на послужной список нашего героя к этому времени.
За плечами Путятина - участие в кругосветном плавании из Кронштадта вокруг мыса Доброй Надежды и мыса Горн на фрегате «Крейсер» в звании мичмана под началом капитана 2-го ранга М.П. Лазарева (одного из первооткрывателей Антарктиды) в 1822-1825 гг. к северо-западным берегам Америки, т.е. к владениям Российско-американской компании, и первая награда - орден Святой Анны III степени2. В 1826 г. на корабле «Азов» Путятин совершил переход из Архангельска в Кронштадт. В 1827 г. на этом же корабле, где также служили П.С. Нахимов, В.А. Корнилов и В.И. Истомин, будущие победители Синопского сражения и герои обороны Севастополя, молодой мичман Путятин направился из Кронштадта через британский порт Портсмут в состав российской средиземноморской эскадры и принял участие в Нава-ринском морском сражении, где объединенная российско-англо-французская эскадра нанесла поражение османо-египет-скому флоту. Затем в течение двух лет, с 1828 по 1830 г., произведенный в лейтенан-
ты и награжденный за мужество, проявленное в Наваринском бою и русско-турецкой войне 1828-1829 гг., орденом Святого Владимира IV степени3, Путятин служил в составе русской эскадры, крейсеровавшей в Эгейском море, участвовал в блокаде Дарданелл. За участие в морских кампаниях в 1830 г. награжден орденом Святого Георгия. Отозванный в том же году в Кронштадт, он только через три года возвратился в Севастополь - уже в качестве офицера по особым поручениям (говоря современным языком, офицера разведки) при своем прежнем начальнике, ставшим контр-адмиралом за боевые заслуги в Наваринском бою, позже вице-адмиралом и командующим Черноморским флотом М.П. Лазареве4. В активе Путятина за предшествовавшие три года на Балтике - служба на корабле «Нарва» в Финском заливе, командование бригом «Диомид» при переходе от Кронштадта до Данцига (ныне Гданьск) и награждение орденом Святого Георгия IV степени. В 1833 г. он был опять командирован на флагманском корабле Черноморского флота «Память Евстафия» из Севастополя в Галлиполию и Дарданеллы, где вместе с лейтенантом В.А. Корниловым, будущим адмиралом и героем обороны Севастополя в Крымскую войну, произвел тайную рекогносцировку проливов с их укреплениями. Карта, составленная Путятиным и Корниловым, была представлена императору Николаю I и получила его высокую оценку. За съемку и описание Дарданелл оба были представлены к награде5.
Затем Путятин вернулся в Феодосию, крейсировал на Черном море, был награжден орденом Святого Станислава III степени и османской золотой медалью. В 1834— 1835 гг. он командир корвета «Ифигения» в Эгейском море, произведенный в чин капитан-лейтенанта. В 1836 г. командовал тем же корветом в Черном море и был награжден греческим орденом Спасителя. С 1837 по 1839 г. сражался в Кавказской войне с горскими народами Западного Кавказа -адыгами (черкесами) и абхазами. Во главе фрегата «Агатополь» участвовал в десантных операциях российских войск против горцев при захвате мыса Адлер, местностей Туапсе и Шапсухо, за что был награжден
орденом Святой Анны II степени и произведен в капитаны 2-го ранга6. Во всех этих высадках сухопутных войск участвовали военные моряки, сводным флотским десантным батальоном которых командовал Путятин. Чин капитана 1 -го ранга он получил за командование кораблем «Силист-рия», где ранее командиром был Нахимов, и за успешное десантирование войск на берега Абхазии в местностях Субаши и Ша-хо, когда из-за сильного сопротивления горцев флотский десантный батальон понес большие потери убитыми и раненными, а сам Путятин был ранен пулей в ногу7.
В 1840 г. Путятина отозвали с Черного моря и направили в Великобританию, назначив офицером по особым поручениям при начальнике Главного Морского штаба князе А.С. Меншикове8. В 1841-1842 гг. Путятин послан на Каспийское море для борьбы с туркменскими пиратами, терроризировавшими своими набегами побережье Персии, как тогда назывался Иран, и русских рыбопромышленников. Путятин также выполнял в Персии поручения российского канцлера и министра иностранных дел К.В. Нессельроде, возглавил там российскую дипломатическую миссию и добился отмены ограничений для торговли русских купцов в Персии у правительства этой страны. Он также способствовал установлению регулярного сообщения на Каспийском море между Россией и Персией, за что удостоился персидского ордена Льва и Солнца 2-й степени со звездою от персидских властей и чина контр-адмирала.
С этого времени Путятина назначают на высшие посты. В 1842-1844 гг. он председатель комитета судостроения России, в
1843 г. разработал проект экспедиции по исследованию Тихого океана, в котором предлагал изучить юго-западное побережье Охотского моря с целью переноса Охотского порта и исследования Сахалина. В
1844 г. Путятин командирован на фрегате «Аврора» из Кронштадта в Великобританию, ас 1846 г. он в свите российского императора Николая I.
Путятин преуспел не только в практических навыках своей профессии, но и обладал талантом теоретика. Он был также ученым и инженером, много сделавшим как
для технической модернизации российского военно-морского флота, так и для развития судостроительной и горной промышленности. В 1847 г. он был назначен членом Ученого комитета корпуса горных инженеров9, а в течение 1844-1850 гг. представил в комитет по судостроению чертежи пароходов с подводным двигателем10. Путятину принадлежала инициатива приобретения в Англии «отвесного инструмента для установления [артиллерийских] орудий по крену судна»11. Впоследствии, во время Крымской войны, 5 октября 1854 г., российские военные моряки из гарнизона осажденного англичанами, французами и османами Севастополя упредили первую бомбардировку союзниками города, применив на пароходо-фрегатах искусственный крен для увеличения дальности стрельбы. При этом стрельба велась по невидимым русским артиллеристам береговым целям согласно указаниям боевых постов, размещенных на высотах. В результате почти все батареи противника были разбиты, а многие корабли англо-французско-османской эскадры были выведены из строя, благодаря чему тогда удалось сорвать штурм Севастополя. В 1849 г. контр-адмирал Путятин был произведен еще в генерал-адъютанты.
Неудивительно, что с подобным послужным списком Е.В. Путятин оказался на высоте требований, предъявленных ему руководством России, о чем и свидетельствует его рапорт. Он прежде всего внимательно отслеживал все изменения в османском военно-морском флоте, связанные с его модернизацией по западноевропейскому образцу, что выразилось в подготовке и стажировке османских офицеров на кораблях британского королевского флота, открытии начальных и высших военно-учебных заведений на западноевропейский манер, приобретении паровых судов, перевооружении военных кораблей и береговых подразделений современным западным оружием, в первую очередь в области корабельной и береговой артиллерии, привлечении иностранных военных инструкторов: на флот -англичан, а в сухопутные войска - немцев, прусских офицеров. При этом он обратил внимание на то, что, в отличие от недавних времен, карьерный рост был предоставлен
тем османским офицерам, которые получили военное образование по западным стандартам. Создается впечатление, что сведения об османских военно-морских силах почерпнуты Путятиным не только из турецких и египетских источников, но и из Англии, также одного из пунктов назначения его миссии, куда Путятин официально был направлен для заказа на британских судоверфях парохода для высочайшей особы -императора Российской империи.
«Наблюдая нынешнее состояние турецкой империи и сравнивая его с прежним, нельзя не заметить, что по разным отраслям управления произведены значительные улучшения, хотя многое еще не приведено в устройство, но общий ход правительства, видимо, направлен к исправлению недостатков и к введению лучшего порядка вещей. Усовершенствования всего заметнее по военным частям, и не подлежит сомнению, что в последнее время как сухопутные силы, так и флот сделали успехи и продолжают постепенно улучшаться. Заведение училищ как для начальных, так и для высших военных наук вместе с употреблением в войске прусских офицеров, наиболее занимающихся образованием артиллерии, служит главным средством для формирования сухопутных войск; что же относится до морских сил, то для сего также приняты меры чрез образование турецких морских офицеров на англинском (английском. -Авт.) флоте. Из таких офицеров уже около 15 человек употреблено на флоте и по разным частям морского управления и такое же число отправлено в Англию для усовершенствования себя в морском искусстве. В прежнее время этим офицерам, по возвращении их из-за границы, не давали никакого хода, отчасти из предрассудков и недоверия, но теперь многие из них занимают значительные места. Довольно упомянуть, что один из них, Мустафа-паша, пробывший в Англии 7 лет и служивший в звании мичмана на военных судах, занимает теперь место вице-адмирала турецкого флота, а другой, Осман-бей, командует одним из линейных кораблей»12.
После начала Крымской войны, не позже 11 ноября 1853 г., накануне Синопского сражения, Мустафа-паша стал командовать
турецкими иароходо-фрегатами, вступившими в огневой контакт с русским парусным фрегатом «Флора» близ мыса Пицунда. Он по достоинству оценил мастерство русских морских артиллеристов и блестящее умение русских моряков поймать ветер в невыгодных для себя обстоятельствах при управлении парусными кораблями, о чем и докладывал военным и морским властям в Синопе, где тогда сосредоточились главные силы османского военно-морского флота. В этом бою Мустафа-паша проявил себя как опытный мореход с классической восточной и европейской выучкой. Осман-бей, ставший через три года, ко времени Синопского сражения, пашой, т.е. адмиралом, командовал в этом неудачном для турок бою османским флотом, мужественно сражался с русской эскадрой и попал в плен полумертвым от ран и ожогов, не покинув ходового мостика своего корабля, пока силы не оставили его.
«Кроме того, наружный вид большей части судов не позволяет сомневаться, чтоб не находилось на каждом по крайней мере по одному офицеру, знающему морское дело», отмечалось в рапорте13. Здесь поражает профессионализм Путятина как военного моряка, которому достаточно одного взгляда на корабль с внешней стороны, чтобы оценить его командира. «На днях принят во флот в род наставника на 3-летний срок англинский (английский. - Авт.) капитан Слейд (Slade), тот же самый, который находился на корабле капитана-паши (капудан-паша, главный адмирал османского военного флота. - Авт.) в последнюю нашу войну с турками в 1829 г. Он отправлен на флот, сопровождавший султана во время плавания его по архипелагу, и, вероятно, при помощи обученных на англинском флоте офицеров [намерен] заставить капитана-па-шу не в бездействии проводить время в мо-
14
ре»14.
Капитан британского королевского флота Адольф Слейд получил в османском флоте чин контр-адмирала и был известен под именем Мушавер-паша. Впоследствии, во время Синопского сражения, Слейд командовал пароходо-фрегатом «Таиф» (два 10-дюймовых орудия, четыре 36-фунтовых, шестнадцать 24-фунтовых орудия), сража-
ясь против двух российских парусных фрегатов «Кагул», «Кулевча» и пароходо-фре-гата «Одесса». В экипаже «Таифа» были турки. Следуя приказам своего капитана, «Таиф» отменно маневрировал под убийственным огнем русских фрегатов и удачно отбивался от них. В дуэли с «Одессой» и подоспевшими пароходами «Крым» и «Херсонес» османские артиллеристы показали себя с очень выгодной стороны, а мотористы-турки и палубная команда, тоже из османов, сделали все, чтобы уйти в сторону Трабзона. Под покровом тумана «Таиф» затем ушел к Босфору. За мужество и умелое командование Мушавер-паша был награжден османским правительством15.
«Обозрение турецкого флота, стоявшего на якоре у Тенедоса и частию расположенного у Константинополя в Золотом роге, не дает возможности судить о степени искусства, с которым эти корабли могут управляться в море и в военное время, но не менее того, смотря на наружный вид, они кажутся хорошо вооруженными и содержатся в порядке и чистоте. Все турецкие корабли имеют большое количество орудий, на некоторых ... поставлено 96 и даже до 100 пушек, а на одном фрегате имеется 76 орудий. Большая часть кораблей огромных размеров и построена по планам, составленным американским кораблестроителем Родсом, состоявшим некоторое время в турецкой службе», отмечалось в рапорте16.
Таким образом, в создании современных для того времени вооруженных сил османам помогали не только британцы и немцы, но и граждане Северо-Американских Соединенных Штатов, хотя российско-американские отношения, в отличие от российско-британских, были дружественными, как, кстати, и отношения России с Пруссией. «Многие из кораблей вооружены в обоих доках англинскими (английскими. -Авт.) чугунными бомбическими (т.е. стрелявшими разрывными снарядами. - Авт.) пушками, а медные орудия, составлявшие прежде всю турецкую морскую артиллерию, ныне сохранились только на шканцах кораблей и на открытых батареях мелких судов. Сверх вооруженных 6 кораблей и 8 фрегатов имеются еще 2 вновь перетимбе-рованных (модернизированных. - Авт.) ко-
рабля, которые в непродолжительном времени могут быть изготовлены к плаванию в море. За тем остальные суда турецкого флота вовсе негодны для службы, хотя некоторые из них предполагается перетимбе-ровать. Число всех пароходов, принадлежащих правительству и частным лицам, простирается до 23. Из них четыре в 450 сил имеют каждый 26 орудий с закрытою батареею подобно пароходам “Камчатка” и “Смелый”. Два из них в действии, а на других двух устанавливаются машины, привезенные с завода Модсли и Филд, которые однако же, судя по величине корпусов, не довольно сильны и не будут в состоянии дать пароходам большого хода. Остальные не вооружены артиллерией и 7 из них имеют от 60 до 40 сил. Прилагаемые списки лучше всего покажут нынешнее состояние всего флота»17.
Подробно освещались в рапорте и вопросы комплектования османского военного флота личным составом, открытия военно-учебных заведений по подготовке унтер-офицерских и офицерских кадров, поддержания дисциплины, сроков службы, состояния кораблестроения и материальной части его снабжения, обеспечения тыловой инфраструктуры флота, необходимой для жизнеобеспечения и надлежащего функционирования военно-морских служб. «Существующим постановлением матросы для флота набираются из всех городов и деревень, отстоящих от морских берегов не далее как на 10 часов пути, но большая часть поступает из жителей Анатолийского берега Черного моря и Малой Азии. Каждый рекрут может однако же освободиться от службы, если представит другого на свое место. Для портовых работ употребляется до 2000 греков и армян, кои работают большею частию в отдельном заведении Иплик-Хане, на флоте греков вовсе не имеется, а армяне, хотя и бывают, но не в большом числе»18.
Как видно из текста документа, христианские подданные не пользовались доверием турецких властей и были ограничены в праве занимать посты в «святая святых» -военной организации империи, традиционно почитаемой турками. Хотя греки, например, имели длительную историческую тра-
дицию мореплавания и в свое время их представители, перешедшие из православия в ислам, бывшие пираты Средиземноморья, ставшие османскими адмиралами - Пири Реис и Хайраддин Барбаросса - Рыжебородый с братьями Аруджем, Элиасом и Исхаком, выходцы с острова Лесбос, - стояли у истоков создания османского военного флота, равно как и армяне, чьи пираты из Киликии известны с античных времен.
«Срок службы для матроса определен 10-летний, но редко случается, чтобы кто из них успел получить увольнение прежде 12 лет. В военное время турецкие суда комплектуются по числу орудий, полагая на каждое по 15 человек, но теперь имеется на них только половинный комплект. Командиры судов имеют право подвергать нижних чинов за обыкновенные проступки телесному наказанию, аресту и пр. Но за важные преступления они предаются суду Морского совета, который в случаях затруднительных передает производство дела Шейх-уль-исламу-капусси (главному мусульманскому священнику османского военного флота), решения которого уже не подлежат апелляции. Морская школа для 300 воспитанников, основанная несколько лет тому назад при Адмиралтействе, теперь переведена на один из Принцевых островов, Халки. Все преподаватели, за исключением учителей французского и английского языков, из турок, обучавшихся в Европе. Ученики выходят из школы не прежде 17летнего возраста и, выдержав экзамен, поступают на флот не в офицерском чине, но в звании английского мичмана. В константинопольском Адмиралтействе имеются два дока, из коих один может вмещать корабли самых больших размеров. В теперешнее время главный док занят 3-дечным корветом “Махмудие”, который совершенно вновь перестроен и в скором времени будет выведен из дока. В другом стоит фрегат, столь ветхий, что исправление его потребует не менее времени и издержек, чем построение нового. Все работы адмиралтейские обращены теперь на окончание двух пароходов в 450 сил и на слингах нет ни одного нового судна в построении. Мастерские не имеют никаких механических приспособлений и вообще содержатся не в
весьма удовлетворительном виде, но запасы в магазинах довольно значительны. В разных местах разложено немалое количество лесов, из коих большая часть привозится с анатолийского берега Черного моря, остальная же часть из заливов Святой Горы, Кассандры и Салоникского. Мачтовой лес доставляется с Дуная. Пенька идет из Требизонда (Трабзона) и Самсуна, а такелаж изготовляется на заводе Иплик-Хане в предместии Ейюб. Парусина большею частию получается из России, но некоторое количество привозится из Англии. Сверх обыкновенных парусов на каждом судне имеется комплект других из бумажной парусины для употребления в летнее время. Медь доставляется в кусках из рудников Требизондских, и в самом Адмиралтействе выкатывают из нее листы, тянут болты и делают всякого рода отливки. Якоря, цепи и разные вещи больших размеров привозятся из Англии, равно как и часть земляного угля, но главные запасы оного добываются из копей Анатолийских. В недавнем времени устроен у мыса С. Стефано в Мраморном море большой завод для делания паровых машин, но до сих пор он недостаточно снабжен мастеровыми и никаких значительных работ не производит»19.
Заметное внимание в своем рапорте Путятин уделил состоянию и мерам османских властей по укреплению с участием иностранных военных специалистов оборонительных сооружений Стамбула - столицы Османской империи. «В береговых укреплениях Босфора и Дарданелл не последовало никаких перемен противу планов, снятых к.-адмиралом Корниловым и мною во время пребывания нашего флота в Турции в 1833 г., за исключением нескольких вновь построенных казарм. Главное улучшение, сделанное с того времени, состоит в перемене старых станков и лафетов новыми и в приведении всей артиллерии в лучший порядок. Это особенно заметно в Дарданеллах, где прусский офицер, живущий в главном замке Чанак-Кале, занимается ежедневным обучением артиллеристов и два раза в неделю производит пальбу ядрами в цель. На Босфоре такого рода учения менее удобны и делаются реже, как по причине близости батарей к загородным домам по-
сланников, так и для того, чтоб не возбуждать внимания иностранцев, беспрерывно разъезжающих по Босфору»20.
Из рапорта очевидна осведомленность российской военной разведки относительно ситуации в высших военно-морских кругах Османской империи. «Главным управлением флота и всеми морскими делами заведует ныне в звании капитана-паши Солиман-паша (Сулейман-паша. - Авт.), начальствовавший в 1848 г. войсками в Валахии (Румынии. - Авт.). Власть его зависит от большего или меньшего доверия, коим он пользуется при Министерстве (военно-морском. - Авт.), но вообще он может производить в чины и лишать оных всех младших офицеров до командира брига, начиная же с командира корвета представления о повышениях и понижениях делаются чрез визиря (главу правительства) султану и им утверждаются. При Адмиралтействе находится совет, составленный из морских пашей (адмиралов) и беев (старших офицеров) под председательством Ферик Рауф-паши. Совет этот определяет, какого рода построения должны производиться в Адмиралтействе, утверждает цены для покупки материалов и вообще решает все дела»21.
В рапорте содержатся сведения не только об османском флоте, но и об египетских военно-морских силах. Египет фактически был независим от Османской империи уже около полувека, де-юре являясь ее частью. Однажды правитель Египта Мухаммед Али даже разгромил турецкую армию и создавал угрозу правящей династии Османов. Тем не менее, как показали события Крымской войны, египтяне составили заметную часть османского воинского контингента, воевавшего с российскими войсками в Крыму. Уже в 10-х числах августа 1853 г., к началу Крымской войны, в Мраморном море стояла египетская эскадра боевых кораблей, посланная хедивом Аббас-пашой -правителем Египта на помощь своему сюзерену султану Абдул-Меджиду в составе двух 84-пушечных парусных линейных кораблей и четырех 60-пушечных пароходо-фрегатов, которые были полностью укомплектованы экипажами, снабжены боеприпасами и готовы к бою. Поэтому интерес Путятина к состоянию египетского военно-
го флота оказался вполне оправданным, тем более что в его воссоздании после Наварин-ской битвы принимали участие французские корабельные мастера. «При начале египетский флот состоял из судов, куплен -ных или построенных по заказу Мегмета Али (Мухаммеда Али. - Авт.) в иностранных портах, но после Наваринского сражения, в коем большая часть египетских судов подверглась истреблению, приступлено было к устройству в Александрии Адми-ралтейства со всеми принадлежностями. Для сего был вызван из Тулона корабельный инженер Серизи и с 1829 г. начаты работы по составленному им плану на песчаном берегу длинной косы, образующей северо-восточную часть старого порта Александрии. Главные построения, в то время произведенные, и доселе существуют». Но ко времени написания рапорта египетский военный флот «уже два года как не выходит в море. Исправление старых судов вовсе оставлено, и не принято никаких мер к сохранению оных в гавани от влияния климата и непогоды. Если бы потребовалось вооружить флот, то александрийское Адмиралтейство в теперешнее время никак не в состоянии выслать в море более 3 кораблей, 5 фрегатов, 5 корветов и 4 пароходов, из коих самый большой имеет 320 сил. Такое положение не предвещает долгого существования египетскому флоту, и если система управления Аббас-паши не изменится, то Египет потеряет значение морской державы гораздо в меньшее число лет, нежели сколько нужно было Мегмету-Али-паше для образования своих морских сил»22. И все же, как уже отмечалось выше, несмотря на кризисное состояние военноморских сил, Египет оказался в состоянии сформировать вполне боеспособный военно-морской и армейский контингенты для участия в составе османских вооруженных сил в Крымской войне.
Рапорт содержит не только информацию
о состоянии османского и египетского военных флотов, но и планы военных операций российских армии и флота на случай войны с османами, учитывая возможность вмешательства на их стороне англичан. Эти прогнозы Путятина, как показали последующие события, оказались верными. Если
«сравнить числительное состояние турецкого флота, взятого даже вместе с египетским, с числом кораблей и прочих судов Черноморского флота [России], [то имеется] значительный перевес в пользу последнего. Это превосходство в числе еще более увеличивается при сравнении качеств обоих флотов, но при всем том в случае разрыва России с Турциею должно ожидать, что из морских держав, по крайней мере Англия, будет готова помогать Порте своими морскими силами. В этих обстоятельствах успех всех наших действий будет зависеть от быстроты, с которою последует наступление на Константинополь. При нынешнем усовершенствованном состоянии пароходов, скорость, с которою могут быть перевозимы войска, и правильность сообщений достигли той степени, что в расчете времени едва ли можно ошибиться более одних суток на переходах, какие предстоят от северных берегов Черного моря до Босфора, за исключением известных времен года, в которые, если бы и последовало замедление, то большею частию от господствующих северных ветров на возвратном пути; а потому прибавлением нескольких сильных пароходов к Черноморскому флоту наступательная сила его неимоверным образом может быть увеличена. Если предположим, что к 15 кораблям, составляющим сей флот, будет присоединено такое же число пароходов, тогда при предстоящих военных действиях на корабли и пароходы можно будет посадить до 40000 сухопутного войска и, взяв первые на буксир вторыми, достигнуть на третий день Босфора. Для избежания сосредоточения большого числа войск на одном месте часть оного могла бы быть собрана в Сухуме или Редут-Кале, откуда доставление их в Босфор совершится еще поспешнее. Высадив войска на европейском берегу в Килии и на азиатском в Риве, в несколько часов можно достигнуть береговых укреплений Босфора. Ни один из сих фортов и батарей, атакованных с тылу, не может представить никакой обороны; все они поочередно могут быть взяты в самое короткое время, и орудия на них заклепаны и сброшены со своих мест. Тогда откроется чистый проход, в который можно решиться проникнуть с флотом, даже при
уничтожении батарей только на одном берегу, если бы обстоятельства не позволили сделать это на обоих. Вообще следует заметить, что укрепления Босфора слабые и по местности своей представляют менее опасности флоту, прорывающемуся в пролив, чем дарданелльские. Сии последние, будучи вооружены бомбическими и частию огромного калибра орудиями, если будут снабжены искусными артиллеристами, то представят непреоборимую преграду всякому флоту, который дерзнет проходить под их огнем. Из всех босфорских укреплений одно последнее на азиатском берегу, Ана-доли-Кавах, может нанести значительный вред судам как по числу больших орудий, так и по местности, дающей ему возможность действовать продольным огнем по судам»23.
Вместе с тем Путятин надеялся избежать войны с Османской империей, полагая, что в интересах и России, и Турции был бы военный союз между ними, как это было в 1799 и 1833 гг.: «При вступлении флота в Босфор и при движении войск вдоль берегов его первым требованием должно быть немедленное занятие Дарданелл совокупными силами России и Турции, чтобы воспрепятствовать флотам других наций проникнуть сквозь оные. Убедив на это Порту и заняв однажды сообща с нею все укрепления дарданелльские, кроме важных выгод, представляющихся от распространения нашего влияния на Востоке, южные пределы России и в особенности восточный берег Черного моря будут вполне обеспечены от всяких нападений морских европейских держав»24.
Наблюдая развитие ситуации в 18491850 гг., Путятин видел сближение османов с западными державами в ущерб интересам России. «Последний вход английской эскадры в Дарданеллы ясно показал, что трактаты с Турцией мало обеспечивают наши южные пределы и что при всяком столкновении наших выгод с английскими или с выгодами других морских государств Порта охотнее передается на сторону сих последних. Все эти предположения сделаны однако на том основании, что Порта, устрашенная появлением нашего флота и войск у стен Константинополя, не-
медленно согласится на сделанное ей требование. В случае же отказа с ее стороны, кораблям, вошедшим в пролив, следует, не отлагая, атаковать турецкий флот. В последствиях этой битвы едва ли можно сомневаться, как по числительному, так и моральному превосходству нашего флота пред оттоманским. Вместе с тем пароходы по высадке первого десанта должны немедля отправиться за вторым и чрез 4 или 5 дней привести вновь на берега Босфора 15000 человек. Повторив это действие еще в третий раз, можно иметь не более как через 10 дней после первой высадки до 70000 войска под стенами Константинополя. Первым делом в сих обстоятельствах должен быть наискорейший перевоз на флоте части войск в Дарданеллы для занятия укреплений пролива, даже вооруженною рукою, если бы то потребовалось. Трудно однако ожидать, чтоб при появлении таких сил Порта стала упорствовать, и прежде, нежели могут к ней прибыть пособия от англинской (английской. - Авт.) или других эскадр, Дарданеллы могут быть заняты и дело приведено к окончанию. Против такого плана действий могут быть сделаны следующие два возражения: не противопоставит ли Порта равного или большего числа войск при самой высадке или немедля после оной, и чем обеспечится продовольствие войск? На первый вопрос можно отвечать, что если все приготовления будут сделаны негласно и с другою по-видимому целью, то едва ли Порта успеет вдруг сосредоточить достаточное число войска. Узнав же однажды о высадке наших войск, она, конечно, станет собирать все свои силы под стены Константинополя и там уже будет ожидать нападений, если решится сопротивляться требованиям России. Внезапность и быстрота действий должны быть главным предметом в такого рода предприятии, и от них в большей мере будет зависеть успех предполагаемой экспедиции. В случае, если бы войскам и пришлось вступить в сражение, то нет повода предполагать, чтоб оно повлекло за собою какие-либо неудачные последствия»25.
Вероятно, Путятину представлялось в тот исторический момент вполне возмож-
ным исполнение многовековой мечты русских славянофилов и царской династии о присоединении к Российской империи Стамбула, который не только русская общественность, но и официальные круги России с упорством, достойным лучшего применения, называли Константинополем. Константинополь - исторический центр православного христианства, «Второй
Рим», на византийское духовное наследие которого претендовали русские цари и русская православная церковь, пал под натиском османов еще в 1453 г. и не существовал с тех пор под таким названием на карте мира. Но, тем не менее, как видно из приводимых здесь материалов, и накануне Крымской войны данный стереотип, отражающий настроения русского общества и правительства об овладении Константинополем как о заветной мечте поколений, был весьма устойчив.
«На второй вопрос можно сделать следующее замечание: с десантом на флоте должно следовать двухнедельное продовольствие. При перевозе же второго и третьего десанта пароходы могут брать на буксир транспорты, нагруженные провиантом, а по окончании перевозки войск главное употребление пароходов и будет состоять в снабжении войск всякого рода запаса-
ми»26.
В предстоящей войне с Османской империей Путятин учитывал важный фактор наличия в ее владениях заметного числа православного и вообще христианского населения, на симпатии и поддержку которого русские рассчитывали. Только православных христиан в Османской империи тогда жило 10 миллионов человек. Известно, что в Османской империи государствообразующий, или, как ныне говорят, «титульный» этнос - турки-османы составляли в лучшем случае половину населения. «При том в окрестностях столицы столь многолюдной, как Константинополь, и с большим христианским народонаселением, всегда готовым помогать русским, не может представить[ся] затруднений в продовольствии войск. К подобным действиям не иначе можно приступать, как выжидая, во-первых: чтоб Турция сама подала к тому справедливый и основательный повод, ко-
торый в нынешнее время не замедлит представиться, и во вторых: благоприятных для России перемен во взаимных отношениях главных европейских государств. Если Россия при этом не будет иметь в виду распространения своих пределов и предоставит другим нациям пользоваться выгодами торговли на прежних основаниях, то хотя бы в первое время и возникло в Европе против нее негодование, большая часть государств, не теряя существенных своих выгод, должна будет покориться силе обстоятельств. В нынешнем положении Турции, покуда наше влияние не сделается господствующим, столкновение между Россиею и прочими государствами будет возникать при всяком вопросе, предлагаемом оттоманскому правительству, и с каждым разом будет труднее противоборствовать замыслам наших соперников»27.
И здесь Путятин затрагивает важнейший вопрос во взаимоотношениях России не только с Османской империей, но и с западными державами; вопрос, послуживший одной из причин разразившейся через несколько лет Крымской войны, и только в последние годы обративший на себя должное внимание исследователей28. Это проблема принадлежности святых для всего христианского мира мест в Палестине и Иерусалиме, где «Гроб Господень» стал предметом раздора между православной и католической церквями. Выбор османским падишахом его покровителя в пользу католиков в ущерб православным, сделанный под нажимом Франции, заставил Россию выступить в качестве покровителя православных подданных Османской империи: греков, южных славян - сербов, болгар, македонцев, а также румын, арабов, албанцев. «Поданное Порте в последнее время требование французского кабинета об отдаче Святых мест в Иерусалиме и во всей Палестине исключительно в ведение римско-католического духовенства никогда бы не могло иметь места, если бы Россия имела участие в охранении Дарданелл. Требование это, касающееся всех римско-католических государств, если будет настойчиво предложено Порте от лица нескольких держав, может вовлечь ее в большое затруднение, ибо трудно предполагать, чтоб все греческое,
славянское и арабское православное народонаселение без сопротивления сделало та -кого рода уступку. Однажды приобретенное вышепредложенною мерою влияние России на Востоке могло бы справедливо быть обращено в пользу Церкви (православной. - Авт.), которой мы обязаны первым нашим христианским просвещением. Оказанием большого покровительства Россия могла бы предупредить опасность, которой подвергаются восточные церкви, будучи с одной стороны подрываемы рвением римско-католических миссионеров, с другой - учением протестантских проповедников, разрушающих всякую духовную дисциплину, опасность, против которой, по всем вероятиям обыкновенного хода событий, без своевременной помощи церквам этим трудно устоять. Вместе с сим покровительством единоверных племен, доселе возлагающих всю свою надежду на Россию, может быть, представится возможность исправить беспорядки, вкравшиеся в устройство церквей, столь долго бывших в угнете-
29
нии»29.
Как видно из приведенного текста, османы подвергались сильному давлению со стороны Франции, поддержанной Великобританией и римским папским престолом, с целью изменения статуса святых мест в пользу римско-католической церкви. О ключах к христианской церкви в Вифлееме писали тогда много и в западных, и в российских газетах. Полемика разгорелась между православными и католиками из-за принадлежности ее ключей, прав ремонтировать купол иерусалимского храма и водрузить серебряную звезду в алтаре вифле-емской церкви, в ходе которой ни одна из сторон не уступала друг другу. Речь шла о переделе сфер влияния - особенно духовных и моральных, в которых Россия традиционно имела огромный авторитет на Ближнем Востоке. И уже за этим последовал бы передел в военной и экономической сферах, который также был целью развязанной против России позднее Крымской войны.
Рекомендации Путятина ставили целью использовать все влияние России и побудить российские власти оказывать большее покровительство Иерусалимской право-
славной церкви, оказавшейся под натиском французской дипломатии и римской католической церкви по вопросу о принадлежности христианских святых мест в Палестине, эти рекомендации не остались без внимания. В сентябре 1851 г. российский император Николай I собственноручно написал письмо падишаху Османской империи Аб-дул-Меджиду с просьбой соблюдать преимущественные права православного духовенства на Святых землях, что побудило османские власти распустить профранцуз-скую правительственную комиссию и сформировать новую, которая подготовила султанский указ от февраля 1852 г., «даровавший» Иерусалимской православной церкви преимущественные права на христианские святыни. После ряда уступок со стороны падишаха в пользу католиков, допущенных под нажимом Франции, Николай
I направил в Стамбул своим чрезвычайным и полномочным послом князя А.С. Менши-кова, добившегося от султана согласия на издание еще двух фирманов (указов) в пользу Иерусалимской православной церкви, нейтрализовав последние уступки французам, допущенные османами после фирмана от февраля 1852 г. Именно вышеупомянутые фирманы - от февраля 1852 и апреля 1853 гг., полученные под давлением российской дипломатии, легли в основу так называемого «порядка вещей», или статус-кво святых мест в Палестине и Иерусалиме, который сохраняется и поныне.
В заключительной части рапорта Путятин предложил программу подготовки Черноморского флота к войне, рассматривая комплекс мер по объему финансирования этих мероприятий, в первую очередь по вводу в строй новых боевых кораблей, при опоре на отечественное судостроение, хотя он и не исключал использования возможностей иностранных верфей: «Вышеупомянуто, что если б оказалось нужным предпринять предполагаемые действия против Турции, то для успеха необходимо иметь в Черноморском флоте число больших пароходов, равное числу кораблей, а как ныне таких пароходов находится только 7, то сверх сего числа еще потребовалось бы иметь 8. Опыт показал, что для выигрыша времени, равно как и для сбережения расходов, выгоднее всего заказывать машины
в Англии, самые же суда могут быть построены в портах черноморских, где кораблестроение, за исключением качества леса, производится столь же хорошо, как и в Англии. Именно пароход “Владимир” и несколько других, ни в чем не уступающих лучшим военным пароходам англинского (английского. - Авт.) флота, можно было бы избрать между ними образцами и по оным строить предлагаемые пароходы, имея главное в виду не уменьшать размеров, дабы быть в состоянии помещать на них большой десант. Для 8 машин в 400 сил каждая, со всеми принадлежностями и доставкою, потребуется ассигновать около 1200000 рублей серебром, и если приступить к этому без отлагательства, то укомплектование Черноморского флота по предлагаемому проекту могло бы быть приведено в исполнение к 1853 году»30.
Интересно отметить, что согласно вышеприведенному документу, проект Путятина отводил программе подготовки Черноморского флота к войне три года, т.е. до 1853 г. Прогнозы Путятина оказались верными, именно в этот год началась Крымская война.
Разведывательная деятельность Путятина, его оценка ситуации на Ближнем Востоке и рекомендации российскому монарху и правительству относительно сохранения влияния православия на святых местах в Палестине и Иерусалиме, благодаря которым были предприняты меры, сохранившие их статус и поныне, его планы и разработки по ведению предстоящих военно-морских и десантных операций и обстоятельный многосторонний анализ добытых разведданных обеспечили российское военное командование достоверной информацией о военноморских силах и береговой обороне османов. Они во многом предрешили успешные действия Черноморского флота на первом этапе Крымской войны, до вмешательства в нее на стороне Османской империи Великобритании и Франции, когда адмирал П.С. Нахимов разгромил османский военно-морской флот в Синопском сражении. Так, последним в мировой истории сражением парусных флотов, каковым стала Синопская морская битва, закончилось существование османского военного парусного флота, начавшееся еще в XV в. Оставался
один шаг до установления российского контроля над проливами Босфор и Дарданеллы и захвата Россией священного для всего православного мира города, Константинополя - вожделенной мечты русских политиков многих поколений. Однако интервенция западных держав - Великобритании, Франции, а затем и примкнувшего к ним Сардинского королевства, через полтора десятилетия ставшего ядром объединенной Италии, вступивших в войну на стороне османов, похоронила тогда эту мечту. Стамбул так и не стал Константинополем, оставшись столицей ислама, поскольку там правил османский султан, обладавший титулом халифа - духовного главы мусуль-ман-суннитов всего мира. Но Путятин, к тому времени ставший вице-адмиралом, не участвовал непосредственно в сражениях этой войны, для готовности России к которой он столько сделал. В 1852 г. он, после очередного посещения Великобритании, на этот раз с официальной целью составления проекта преобразования российского военно-морского флота, а также с разведывательными задачами по поводу намерений англичан в отношении России и ее действий в странах Востока от Стамбула до Эдо (Токио) и Пекина, был направлен на Дальний Восток, к берегам Японии, Кореи и Китая, где его ждала громкая слава и дальнейшая служба на благо Отечества, обессмертившие его имя. Но это тема для другого рассказа.
Литература
1. Шеремет В.И. П.С. Нахимов - труженик войны // ВавПеш. Сборник статей, посвященный 60-летию Д.Д. Васильева. М., 2007.
2. Кузьмина С. Адмирал Корнилов. М., 2007.
3. Шеремет В.И. Синоп - 1853. Новое прочтение // Восточный архив, №17, 2008.
4. Материалы по истории русского морского флота. М., 1954.
5. Шеремет В.И. Война и бизнес. Власть, деньги и оружие. Европа и Ближний Восток в новое время. М., 1996.
6. Бесов А.Г., Зеленина Л.В., Шеремет В.И., Якушев М.И. О мифах и стереотипах,
о тайнах и парадоксах Восточной (Крымской) войны 1853-1856 годов. М., 2006.
Примечания
1 Российский государственный архив Военноморского флота (РГАВМФ), ф. 410, оп. 2, ед. хр. 172, л. 1-12. Канцелярия Морского министерства.
2 Там же, ф. 203, оп. 1, ед. хр. 1193, л. 12, 18, 19, 26, 28, 33, 41, 48, 64. Военная по флоту канцелярия.
3 Шеремет В.И. П.С. Нахимов - труженик войны // ВавПеш. Сборник статей, посвященный 60-летию Д.Д. Васильева. М., 2007, с. 313.
4 РГА ВМФ, ф. 19, оп. 1, ед. хр. 487, л. 1, 6. Фонд А.С. Меньшикова; там же, ф. 205, оп. 1, ед. хр. 449, л. 2, 4, 12. Канцелярия начальника Главного Морского штаба.
5 Кузьмина С. Адмирал Корнилов. М., 2007, с. 69-70.
6 РГА ВМФ, ф. 205, оп. 1, д. 1505, л. 3-15. Канцелярия начальника Главного Морского штаба.
7 Там же, ф. 283, оп. 1, ед. хр. 4149, л. 1-7. Инспекторский департамент Морского министерства.
8 Там же, л. 3.
9 РГА ВМФ, ф. 167, оп. 1, ед. хр. 9, л. 47-48 об. Всеподданнейшие отчеты по флоту и Морскому ведомству; там же, ф. 19, оп. 2, ед. хр. 186, л. 3. Фонд А.С. Меньшикова; Кузьмина С. Указ. соч., с. 91.
10 РГА ВМФ, ф. 315, оп. 1, д. 460, л. 4-5.
11 Там же, ф. 283, оп. 2, ед. хр. 22240, л. 1-27. Инспекторский департамент Морского министерства.
12 Там же, ф. 410, оп. 3, ед. хр. 172, л. 7-8.
13 Там же, л. 8.
14 Там же, л. 9-12.
15 Шеремет В.И. Синоп - 1853. Новое прочте-ние // Восточный архив, №17, 2008, с. 23; Материалы по истории русского морского флота. М., 1954, с. 252-253.
16 РГА ВМФ, ф. 410, оп. 2, ед. хр. 172, л. 2.
17 Там же, л. 3.
18 Там же, л. 4.
19 Там же, л. 5.
20 Там же, л. 6.
21 Там же, л. 7.
22 Там же, л. 8.
23 Там же, л. 9.
24 Там же, л. 10.
25 Там же, л. 9.
26 Там же, л. 11.
27 Там же, л. 12.
28 Шеремет В.И. Война и бизнес. Власть, деньги и оружие. Европа и Ближний Восток в новое время. М., 1996, с. 492; Бесов А.Г., Зеленина Л.В., Шеремет В.И., Якушев М.И. О мифах и стереотипах, о тайнах и парадоксах Восточной (Крымской) войны 1853-1856 годов. М., 2006, с. 3, 6-7, 10-14.
29 РГА ВМФ, ф. 410, оп. 2, д. 172, л. 1-24.
30 Там же, л. 12.
