CC BY
103II. КОНСТИТУЦИОННОЕ, АДМИНИСТРАТИВНОЕ, ФИНАНСОВОЕ И МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО
УДК 341.64:339
РАЗРЕШЕНИЕ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИХ СПОРОВ: СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ
Н.В. Павлова,
кандидат юридических наук, доцент,
судья Верховного Суда Российской Федерации,
г. Москва
121260, Россия, Москва, ул. Поварская, д. 15 e-mail: nnkpavlovs@mail.ru
В статье рассматриваются актуальные проблемы внешнеэкономических споров, вызванные информатизацией общества, а также заключения международных коммерческих сделок в условиях экономических санкций.
Выявлены направления правового регулирования в сфере разрешения внешнеэкономических споров: запрос на судебную специализацию в сфере международных коммерческих отношений; внедрение ускоренных средств судебной защиты; развитие альтернативных способов разрешения внешнеэкономических споров; расширение спектра альтернативных способов разрешения споров за счет посредничества, частного и судебного примирения (или медиации). Приведен анализ пакета законопроектов о совершенствовании примирительных процедур, внесенный в 2018 г. Верховным судом РФ в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации.
Ключевые слова: внешнеэкономические споры, международные коммерческие сделки, специализация судов, альтернативные способы разрешения споров, примирительные судебные процедуры.
RESOLUTION OF INTERNATIONAL ECONOMIC DISPUTES: CURRENT TRENDS
N.V. Pavlova,
Supreme Court of the Russian Federation, 15, Povarskaya str., Moscow, Russia, 121260, e-mail: nnkpavlovs@mail.ru
The article deals with the current problems of international economic disputes caused by the informatization of society as well as international commercial transactions being conducted against a background of economic sanctions. There have been identified the following directions of legal regulation in resolving international economic disputes: judicial specialization in international commercial relations; introduction of accelerated judicial remedies; development of alternative ways to resolve international economic disputes; expanding the range of alternative ways to settle disputes through mediation, private and judicial reconciliation. The paper provides analysis of the package of bills aiming to improve conciliation procedures that was introduced by the Supreme Court of the Russian Federation to the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation in 2018.
Keywords: international economic disputes, international commercial transactions, specialization of courts, alternative methods to resolve disputes, judicial conciliation procedures.
Глубокие изменения, происходящие во многих сферах общественной жизни в последние 5 лет, настолько фундаментальны, что приобрели характер процессов трансформационного свойства1, на повестке обсуждения даже появился термин - вызовы: поскольку разрешение этих задач - это определенный вызов человечеству, а юридических аспектов этих проблем - юридическому сообществу.
Это вызовы на адекватное правовое регулирование информационной среды, вопросов трансграничного движения денежных средств и разработку критериев, позволяющих быстро отграничивать злоупотребления в этой сфере от добросовестных операций, опосредующих международные ком-
1 Если еще в начале XXI века мировая экономика достигла наивысшей в своем развитии степени интеграции национальных экономик, то глобальный кризис 2008 года и последующая длительная рецессия, как отмечают экономисты, показали, что свобода рынков в условиях сохранения политического суверенитета ведет к кризисному развитию национальных экономик, на смену неолиберализма пришла идеология эффективности протекционистских мер // Олей-нов А.Г. Экономика международных отношений. М., 2018. С. 266-273.
мерческие сделки. Совершенно «перезревшую» форму приобрел вопрос разделения использования оффшорных юрисдикций и иных зон с особыми экономическими режимами в целях развития бизнеса и привлечения инвестиций и ситуации их применения для вывода капитала, необоснованного привлечения преференций.
Наконец, самый «горячий» вопрос - это вопрос эффективного регулирования внешнеэкономического оборота в условиях санкций (или мер экономического принуждения), а по сути, «скрытых» торговых войн. Ответы на которые в краткосрочной перспективе сводятся к поиску форм и методов встречной правовой реакции (реторсии), а в целях глубокого осмысления представляют собой оценку изменений в правовых режимах внешнеэкономической деятельности, режимах торгово-экономического сотрудничества, которые произошли на последнем этапе развития мировой экономики.
Такое сотрудничество, сопряженное с режимом так называемых санкций1, рано или поздно потребовало соответствующей судебной реакции. Практически сразу встал вопрос о глубоком правовом судебном толковании столь чувствительной для экономики и бизнеса проблемы. Проблемы, важной для взаимодействия государств, действительно заинтересованных в развитии экономического и правового сотрудничества.
Во-первых, важно отметить, что в России такие меры экономического ограничения никогда не носили инициативного характера. В правовом плане мы всегда эти меры применяли только в режиме реторсий (ответных ограничений), поэтому в правовых актах никогда не именовали их санкциями (то есть мерами ответственности), только ответными мерами, то есть реакцией на соответствующие встречные ограничения.
Во-вторых, мы всегда полагали, что, несмотря на все последние изменения, судебная оценка этих отношений должна быть сбалансированной, основанной на нормах международного права и национального законодательства. Правовое решение этой проблемы, по сути - вызова этого времени, должно быть максимально проэкономическим, максимально удовлетворяющим интересам бизнеса, направленным на сохранение экономических связей сторон, бизнес которых и так достаточно пострадал в результате этих мер.
Что это означает в правовом смысле? Это значит, что правовые последствия, предусмотренные санкционным регулированием, должны применяться судами только действительно к нарушителям этого режима, то есть к лицам, пытающимся извлекать экономическую выгоду на территории Российской Федерации в обход установленных запретов. Права иных лиц, в частности лиц, перемещающих товары по территории Российской
1 Дораев М.Г. Экономические санкции в праве США, Европейского Союза и России. М., 2016; КешнерМ.В. Экономические санкции в современном международном праве. М., 2015.
Федерации в режиме транзита, должны защищаться судами на основании норм международного права и национального законодательства Российской Федерации. Именно такой подход сформулирован Верховным Судом Российской Федерации в текущем году и подлежит применению судами Российской Федерации во всех аналогичных случаях.
В основе этого подхода лежит позиция о том, что наполнение правового режима экономических санкций не может формулироваться без учета общепризнанных принципов права, системного толкования норм, регулирующих такие отношения. Одним из принципов международного экономического права является принцип свободы таможенного транзита, закрепленный во многих международных договорах. Сегодня ясность в правоприменение в результате судебного толкования внесена - базовый принцип международно-торгового сотрудничества обладает приоритетом, Россия является страной, доступной для международного торгового транзита. Следовательно, правовые последствия, связанные с изъятием и уничтожением товаров, привлечением к юридической ответственности не могут распространяться на лиц, перемещающих товары по таможенной территории Российской Федерации в режиме таможенного транзита. Оценка же поведения субъектов, пытающихся нарушать такие правовые режимы, в том числе под видом транзита ввозить товары для реализации в Российской Федерации, это задача конкретных судебных разбирательств, с которой суды Российской Федерации успешно справляются.
В условиях такой неопределенности, когда регуляторы еще только находятся в поиске подходов к разрешению вопросов, предприниматели, отечественный и зарубежный бизнес, инвесторы особенно рассчитывают на эффективную судебную защиту своих прав, на наличие адекватных природе конкретных споров форм и средств их разрешения как в публичном секторе - в сфере государственного правосудия, так и в сфере альтернативного разрешения споров.
Какие признаки свидетельствуют о том, что и в сфере разрешения споров необходимы особые изменения, вызванные вызовами времени? Что мы увидели в своей практике, в практике судов Российской Федерации?
Во-первых, изменился сам характер внешнеэкономического спора.
По сути, сегодня это уже не споры по поводу квалификации иностранного элемента и выбора применимого права. В настоящее время это уже комплексные правоотношения, затрагивающие не только коллизионные нормы государств. Это и серьёзные блоки, с одной стороны, законодательства государств и норм международного права о преференциях и льготах, с другой стороны, новое регулирование об ограничительных мерах, которое, на первый взгляд, не очень гармонирует с нормами о преференциях. С третей стороны, это и блок норм о предотвращении злоупотреблений (вывода капитала, использования преференций при отсутствии оснований и т.д.).
Во-вторых, изменился характер источников правового регулирования таких отношений. Это уже не только нормы национального права, даже коллизионные нормы, или международных договоров, это и акты международных организаций, причем конкурирующего свойства, это решения международных судебных органов, рекомендации международных специализированных организаций, обеспечивающие тем не менее унификацию правового регулирования в мире.
Эти усложнения на фоне борьбы за инвестиции ставят задачу встречного «упрощения», формирования благоприятного правового регулирования в сфере разрешения споров.
Во-первых, это формулирует запрос на судебную специализацию в сфере международных коммерческих отношений.
Специализация - это результат в отсроченной перспективе. Но результат очень эффективный и необходимый. Мы уже стали свидетелями, как это сработало в сфере экономики - сформировалось экономическое право, правовая определенность и единообразие практики, среда специализированных юристов, а значит, более эффективная защита прав в этой сфере. Иным примером стала специализация в сфере защиты интеллектуальной собственности - формирование определенной и актуальной судебной практики по самым насущным проблемам и представление об этом регулировании стало результатом создания Суда по интеллектуальным правам в Российской Федерации.
Применительно к разрешению международных коммерческих споров в государственных судах в странах различных регионов мира также явно наметилась тенденция к специализации. Попытки разных государств создавать специализированные инвестиционные суды, суды внешней торговли, суды разрешения международных коммерческих споров этому подтверждение.
Россия также идет по пути специализации в этом направлении - особая система арбитражных (государственных экономических) судов формирует подходы, вопрос дальнейшего развития международной коммерческой специализации в государственных судах России находится в постоянном изучении. В настоящее время в арбитражных (экономических) государственных судах выделены специализированные судьи, особенно в регионах, где количество таких споров велико (Москва, Санкт-Петербург, Калининград, Дальний Восток). Вопросы разрешения международных коммерческих споров, споров с участием иностранных инвесторов являются предметом постоянного анализа и обобщения судебной практики. Так, итогом прошлого IX Форума государств Азиатско-Тихоокеанского региона стало Постановление Пленума Верховного Суда о рассмотрении арбитражными судами Российской Федерации дел по экономическим спорам, возникающих из отношений, осложненных иностранным элементом, № 23 от 27 июня 2017 года.
Постановление Пленума является результатом обобщения правовых позиций, которые формировались в судебной практике Российской Федерации более 20 лет. Оно направлено на то, чтобы продемонстрировать участникам международного коммерческого оборота подходы судов России к разрешению международных коммерческих споров.
Эти подходы очень современные, поскольку формировались и с учетом тех позиций, которые выработаны к решению аналогичных вопросов высшими судебными инстанциями большинства современных государств, а также наднациональными судебными органами.
В частности, правовые позиции, изложенные в Постановлении, совпадают с практикой Европейского Союза, унифицируемой на уровне Суда ЕС. Поскольку само правовое регулирование, а именно - нормы Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации о компетенции по экономическим спорам с иностранным элементом совпадают с подходами, содержащимися в европейских регламентах о юрисдикции, исполнении решений, оказании правовой помощи по торговым делам, обоснованно, чтобы и судебное толкование было унифицированным как на пространстве Европейского Союза, так и в Российской Федерации, а следовательно, знакомым как для отечественных, так и для европейских предпринимателей.
С другой стороны, при толковании института тесной связи спорного правоотношения как основания международной компетенции, который пришел в континентальные процессуальные кодексы, в том числе в АПК РФ из англо-американского права, учитывались подходы, сформировавшиеся в судебной практике государств данной правовой семьи. Это делает понятными правовые позиции, изложенные в Постановлении, не только для представителей европейского бизнес-сообщества, но и для представителей бизнеса из государств англо-американского права.
Текст Постановления изложен как алгоритм рассуждения судьи, последовательность действий суда, при рассмотрении дела по спору, осложненному иностранным, международным элементом.
Важное практическое значение приобретает разъяснение, основанное на материалах конкретных дел и содержащее подход к разрешению ситуации, при которой стороны в пророгационном соглашении указывают на арбитражные суды Российской Федерации, но не указывают конкретный арбитражный суд. В таком случае предлагается руководствоваться нормами Арбитражного процессуального кодекса о подсудности споров. А в тех случаях, когда нормы АПК о подсудности не позволяют установить подсудность экономического спора, спор подлежит рассмотрению в Арбитражном суде Московской области, подсудность которого определяется в порядке аналогии закона применительно к норме части 7 статьи 38 АПК РФ.
Сформулированы также правовые позиции, направленные на предотвращение процессуальных злоупотреблений со стороны участников
трансграничных разбирательств. Так, представлен механизм пресечения возможных попыток нивелировать юрисдикцию суда, который приступил к рассмотрению дела по существу: сторона лишается права возражения против компетенции после своего первого заявления по существу спора. Так, она теряет право ссылаться на наличие ранее заключенного проро-гационного соглашения, третейского соглашения, приводить доводы об отсутствии, по ее мнению, тесной связи спорного правоотношения с территорией Российской Федерации. Таким образом, предотвращать возможные злоупотребления предлагается на основе принципа процессуального estoppel (потери права на возражение) по аналогии закона - нормы пункта 5 части 1 статьи 148 АПК РФ, сформулированной в отношении третейских разбирательств. Аналогичная практика применительно к спорам, рассматриваемым в третейских судах, международных коммерческих арбитражах, сформирована Верховным Судом России. Примером может служить спор, рассмотренный Судебной коллегией по экономическим спорам буквально накануне, 19 сентября (305-ЭС18-6787 от 21.09.2018, Общество «Элит Девелопмент» против ИП Макеева А.Н.), в котором сторона, проигравшая разбирательство в третейском суде, пыталась затем дезавуировать решение третейского суда любыми способами, однако в нарушение признанного алгоритма оспаривания отсутствия компетенции третейского суда, прежде всего, в самом третейском суде. Такое поведение было признано недобросовестным процессуальным поведением, к действиям был применен принцип estoppel, стороне было отказано в судебной защите.
В равной степени участники внешнеэкономических споров заинтересованы в использовании и внедрении ускоренных средств судебной защиты. Это второе направление совершенствования средств разрешения внешнеэкономических споров на настоящем этапе.
Введение обеспечительных мер, в том числе предварительных обеспечительных, а также приказного и упрощенного производств, способствовало приведению процессуальной формы разрешения международных коммерческих споров в Российской Федерации, как и всех иных споров, к международным стандартам. Современный оборот заинтересован в исключении сутяжничества, пуризма, формализма. Заинтересован в быстром восстановлении спорных отношений. Такой институт, как сокращенный или предварительный судебный акт, который затем становится окончательным, если стороны его не обжалуют или не ходатайствую о более пространном судебном акте, или немотивированный судебный акт, в настоящее время стал современным стандартом, известен многим правовым системам.
Развитие альтернативных способов разрешения внешнеэкономических споров - это третье важнейшее направление современного периода.
На первый взгляд - это, вроде бы, и не новость. Но особенность исторической ситуации последних лет характеризуется явными попытками использо-
вания этих правовых институтов, задуманных для защиты прав, в неправовых целях, с одной стороны (вывода имущества из банкротной массы, легализации денежных средств). С другой стороны - для манипуляции этими средствами, о чем свидетельствуют, в частности, вышесказанные примеры. И особенность этого момента состоит в том, что одни и те же стороны демонстрируют такое поведение по параллельным делам, в зависимости от того, кем они выступают в деле: проигравшей или выигравшей стороной в третейском суде.
В связи с этим эффективное и современное правовое регулирование и единообразная судебная практика являются, на наш взгляд, средствами обеспечения баланса в этих отношениях и залогом развития альтернативных средств разрешения споров.
Проведенная 2016-2017 г.г. в результате обобщения правовых позиций судебных органов законодательная реформа третейского разбирательства и международного коммерческого арбитража заложила серьезную основу для благоприятного развития этих институтов на профессиональной основе и минимизации злоупотреблений. Последующая судебная практика тем не менее продемонстрировала ряд вопросов, которые потребовали осмысления и формулирования единообразного подхода.
Проблема легализации денежных средств на основе третейских решений и вывода активов из конкурсной массы. Эта проблема была разрешена на основе мер организационного характера через процессуальное участие субъектов - органов, обладающих информацией о происхождении средств. Вопрос вывода активов из банкротства разрешен на основании традиционного для сферы международного коммерческого арбитража института - оговорки о публичном порядке. Подобное поведение участников гражданского оборота, фактически направленное на создание искусственной задолженности, при отсутствии доказательств обратного, представляет собой использование юридических лиц для целей злоупотребления правом, то есть находится в противоречии с действительным назначением юридического лица как субъекта права. В равной степени такие действия являются и формой незаконного использования третейского разбирательства, поскольку направлены не на обращение к третейскому суду как средству разрешения спора согласно его правовой природе, а на использование третейского разбирательства в целях злоупотребления правом. Такие интересы судебной защите не подлежат (например, определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2017 305-ЭС16-19572 Банк «Открытие» против ООО «НОРДСТРОЙ»).
Равно как и не подлежат судебной защите доводы стороны - юридического лица, лица, ведущего предпринимательскую деятельность, заключившей третейское соглашение (арбитражную оговорку), а затем предполагающей дезавуировать ее по мотиву отсутствия денежных средств на уплату третейского сбора (определение Верховного Суда Российской Фе-
дерации от 12.07.2017 307-ЭС17-640 общество «Редиус-Т» против «ГСЕ Красс»). Факт тяжелого финансового положения стороны - коммерческой организации - не может сам по себе свидетельствовать о неисполнимости арбитражной оговорки, а также не обязывает государственный суд рассмотреть заявленные требования по существу при наличии действительной и исполнимой арбитражной оговорки.
Вопросы арбитрабельности споров, несмотря на состоявшуюся законодательную реформу, продолжают являться предметом судебного контроля. Все мы знаем, что попытки формулировать перечни - дело не очень благодарное, поскольку велика угроза что-либо не учесть или включить лишнее. В настоящем случае норма, и это отмечают специалисты, не совсем удачна, поскольку объединяет и публично-правовые споры, и гражданско-правовые споры. В связи с этим традиционно применяемый при рассмотрении таких дел подход об анализе характера спорных правоотношений не может быть удачным. Тем более что ряд категорий споров в настоящее время по-разному регулируется в законодательстве государств. В частности, ставший предметом недавнего судебного анализа Верховного Суда Российской Федерации вопрос об арбитрабельности споров компаний с серьёзной долей государственного участия по-разному регулируется в государствах, в частности, отдельные страны, в том числе Азиатско-Тихоокеанского региона, страны - участники настоящего Форума - признают такие споры ограниченно ар-битрабельными - требующими согласия компетентного государственного органа на участие такой компании или учреждения в третейском разбирательстве. Верховный Суд России в данном случае сформулировал правовую позицию, согласно которой вопросы арбитрабельности - это компетенция законодателя, если не доказаны иные аспекты нарушения публичного порядка. Поскольку вопрос неарбитрабельности споров с участием компаний с государственным участием, в том числе в отношениях закупок, не названы в качестве неарбитрабельных или частично неарбитрабельных напрямую законодателем, а иные элементы публичного порядка, например, расходование бюджетных средств, не доказаны сторонами, спор был признан арбитра-бельным (определение 305-ЭС17-7240 от 11.07.2018 Дело Мосинжпроект).
Изложенная ситуация продемонстрировала и необходимость реформирования самого международного коммерческого арбитража (третейского суда) в аспекте внедрения принципа публичности. Именно по причине нарушения этого принципа вопросы арбитрабельности в вышеуказанных отношениях стали предметом дискуссии. Именно поэтому мировое сообщество сегодня всерьёз задумывается над темой публичности арбитража, разрабатываются международные договоры о создании публичного арбитража, чтобы общество (значит, публичный порядок) могли осуществлять эффективный контроль за отношениями. На первый взгляд, это совершенно противоречит природе арбитража как конфиденциального средства. Но
в этом и состоит вызов времени - модернизация института при соблюдении баланса в спорных правоотношениях.
Четвертое направление - расширение спектра альтернативных способов разрешения споров за счет посредничества, частного и судебного примирения (или медиации).
Верховный Суд Российской Федерации внес 18 января 2018 года в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации пакет законопроектов о совершенствовании примирительных процедур.
Документы являются весьма актуальными и затрагивают три процессуальных кодекса: Гражданский процессуальный и Арбитражный процессуальные кодексы и Кодекс административного судопроизводства.
Принимая это решение, Верховный Суд России исходил из того, что предприниматели и юридические лица заинтересованы в быстром и эффективном разрешении споров. Еще более важна своевременная защита прав физических лиц в семейных, имущественных отношениях, в отношениях с государством и его органами.
Главная новация законопроекта состоит во введении в отечественную правовую систему дополнительно к уже известному институту частной медиации института судебного примирения. Вместе с тем законопроект не ограничивается только детальной регламентацией судебного примирения, он более глубоко, по сравнению с действующим законодательством, закрепляет вопросы взаимодействия государственного правосудия и частной медиации. Это сделано для того, чтобы в российском обществе полноценно «заработали» оба института: и судебное примирение, и частная медиация.
Судебное примирение является современным международным стандартом.
На необходимость содействовать примирению в суде указано в Рекомендации Комитета министров Совета Европы - о мерах по недопущению и сокращению чрезмерной рабочей нагрузки на суды, принятой еще в 1986 году.
В использовании судебного примирения мы далеко не первые. Институт судебного примирения широко используется в различных странах (в частности, в Республике Беларусь, Великобритании, Республике Казахстан, Словении, Германии, Королевстве Нидерландов, Канаде, США и др.). Более того, эффективнее институт примирения развивается в тех странах, которые внедрили не только частную, но и судебную медиацию.
К осуществлению функций судебных примирителей предлагается привлекать судей в отставке и работников аппарата суда, имеющих высшее юридическое образование и стаж работы в области юриспруденции не менее пяти лет, не работающих с судьей, рассматривающим спор по существу.
Помимо возможности участия в судебном примирении, стороны будут вправе на любой стадии рассмотрения дела инициировать проведение
процедуры медиации (частного примирения). Стороны не ограничены в выборе посредника и могут прибегнуть к услугам медиатора либо избрать судебного примирителя, который утверждается судом.
Законопроект исходит из того, что примирительные процедуры, в том числе медиация, могут проводиться и по делам, рассматриваемым в порядке административного судопроизводства судами общей юрисдикции или арбитражными судами. Такой подход будет способствовать нахождению сторонами взаимоприемлемого результата урегулирования спора, в том числе и по спорам, где одной из сторон является государственный орган, орган местного самоуправления.
Подобный опыт имеется в ряде зарубежных стран - Германии, Королевстве Нидерландов, Великобритании, Франции, Австралии, где существует обязательный досудебный порядок урегулирования публично-правовых споров, в том числе с использованием медиации, в связи с чем до стадии судебного рассмотрения доходит незначительное количество подобных споров.
Законопроект, по сути, закрепляет два вида стимулов для обращения к примирению:
экономический стимул - дифференциация возврата государственной пошлины - при примирении часть уплаченной пошлины будет возвращаться, объем возвращаемой пошлины будет зависеть от стадии судебного разбирательства, на которой стороны достигли примирения. Следовательно, чем раньше достигнуто примирение, тем больше средств возвращается;
временной стимул - законопроектами о реформе процессуального законодательства, которые также сегодня находятся на рассмотрении законодателя, предполагается увеличение (в среднем в два раза) сроков рассмотрения дел в судах. Примирение будет обеспечивать более быстрое разрешение конфликта.
Предлагаемая модель судебного примирения исключает риски корруп-циогенности, поскольку процедуры судебного разбирательства и примирения разграничены.
Во-первых, по субъектному составу, когда судья и его аппарат, работающие по конкретному делу, совершенно отграничены от процедуры примирения, примирение осуществляют не связанные с судебным разрешением спора субъекты.
Во-вторых, суд не связан никакими доводами примирителя. В отношения с судом по вопросам результатов примирения вступают исключительно стороны.
В-третьих, мировое соглашение, достигнутое в результате примирения, оценивается судом на основе классических принципов: законности, защиты интересов третьих лиц, в том числе интересов публичного порядка.
Принятие данного пакета законопроектов позволит сделать существенный шаг на пути создания доступных и эффективных механизмов урегули-
рования споров. Это, в свою очередь, будет способствовать не только повышению качества правосудия за счет оптимизации судебной нагрузки, но и создаст условия для снижения конфликтности, укрепления социальных и деловых связей, становлению и развитию партнерских отношений, формированию уважительного отношения к закону в российском обществе.
Количество международных коммерческих споров в практике судов Российской Федерации в последние годы неуклонно растет. С 2010 г. количество дел только с участием одного вида иностранного элемента - иностранных субъектов - к настоящему времени возросло более чем в 4 раза и составляет около 8 тысяч дел. Практически всегда это дела очень непростые. Около полутора тысяч судебных поручений иностранных судов поступило в арбитражные суды Российской Федерации в истекшем году. Более 50 заявлений иностранных лиц о применении обеспечительных мер.
Показательно, что процент выигранных иностранными участниками дел в государственных арбитражных судах России составляет около 60%. Это свидетельствует о справедливом, сбалансированном подходе судов, о том, что специализированное отношение к международным коммерческим спорам дает свои результаты. Предложенные направления совершенствования процедуры разрешения внешнеэкономических споров направлены на то, чтобы разрешение этих споров было еще более эффективным, а судебные процедуры унифицированными мировым стандартам, понятным участникам международных коммерческих споров из различных юрисдикций.
Библиографический список:
1. Дораев М.Г. Экономические санкции в праве США, Европейского Союза и России. М., 2016. 216 с.
2. Кешнер М.В. Экономические санкции в современном международном праве. М., 2015. 184 с.
3. Олеинов А.Г. Экономика международных отношений: учебное пособие. М., 2018. 388 с.
