CC BY
66Разница подходов к феномену «гибридная война» в доктринальных документах РФ и США
Власов Максим Сергеевич
Аспирант кафедры публичной политики и истории государства и права Юридического института Российского университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы, [email protected]
Данная статья исследует различия в подходах РФ и США к феномену "гибридная война" в доктринальных документах. Автор анализирует соответствующие доктрины и стратегические материалы, чтобы выявить основные концепции и подходы, используемые каждой страной для понимания и противодействия этим угрозам.
В статье подчеркивается, что гибридная война представляет собой сложное взаимодействие между военными и невоенными средствами, включая информационные операции, экономическое давление, политическую дипломатию и пропаганду, для достижения стратегических целей. РФ воспринимает гибридную войну как стратегический вызов и разрабатывает специфические стратегии для ее противостояния, в то время как США признают гибридную войну как новую угрозу, требующую адаптации и эффективных ответных мер.
Автор выделяет различия в толковании понятий "гибридная война" и "гибридная угроза" в доктринальных документах каждой страны. РФ акцентирует внимание на использовании нелинейных и нетрадиционных методов, включая информационные, политические и экономические факторы, в то время как США уделяют внимание широкому арсеналу инструментов в различных сферах, включая военные и не военные методы. Статья также обращает внимание на взгляды РФ и США на своих противников в контексте гибридной войны. Оба государства обвиняют друг друга в ведении "гибридной войны" и признают необходимость адаптации и эффективных ответных мер. Каждая страна выделяет определенные примеры и контексты, такие как действия России в Крыму и на востоке Украины, для иллюстрации гибридной войны.
Ключевые слова: гибридная война, гибридная угроза, доктри-нальные документы, Российская Федерация, Соединенные Штаты Америки, различия, подходы, стратегии.
(0 сч о сч
п
Гибридная война и гибридная угроза в доктринальных документах Российской Федерации
Гибридная война и гибридная угроза представляет собой сложное взаимодействие между военными и невоенными средствами для достижения стратегических целей. Гибридная война объединяет различные тактики и стратегии, включая военные действия, невоенные тактики, кибервойну, пропаганду, экономическое давление и использование социальных и политических сил для создания нестабильности в целевом государстве.
Россия воспринимает гибридную войну как стратегический вызов и разрабатывает специфические стратегии для ее противостояния [7]. В государственных доктринах и политических документах страны акцентируется внимание на необходимости противодействия гибридной угрозе и защите национальных интересов. Эти документы выражают понимание того, что гибридная война может представлять серьезную угрозу для безопасности и стабильности страны.
Одним из примеров такой доктринальной работы является указ Президента Российской Федерации от 31 марта 2023 года № 229 "Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации" [2]. В данном документе указывается, что Соединенные Штаты Америки и их союзники используют гибридную войну как средство для ослабления России и подрыва ее суверенитета. Он отмечает, что Россия готова к диалогу и сотрудничеству, но она развивает эффективные механизмы для противодействия гибридной угрозе.
Стратегии гибридной войны и гибридной угрозы присутствуют в военной доктрине России [1]. И хотя в доктрине не используется само понятие, при характеристике особенностей современных конфликтов, говорится о комплексном применении военной силы, политических, экономических, информационных и иных мер невоенного характера. Эти доктрины формируют организационно-правовой механизм для реализации активных оборонных мероприятий и предотвращения угроз безопасности государства.
Российская Федерация активно использует современные теоретические основы гибридной войны для разработки методов противодействия информационным атакам со стороны США и НАТО. Значимым вопросом данного является масштабная государственная пропагандистская работа, направленная на обнародование вредоносного влияния гибридной войны и защиту интересов России. Через пропаганду и информационные кампании Россия
представляет свою экономическую стабильность, социальные достижения и международный авторитет в качестве аргументов против дезинформации и негативного влияния гибридной угрозы.
Доктрина Герасимова, названная так в честь генерала Валерия Герасимова, стала широко известной после публикации статьи генерала в 2013 году. В данной статье Герасимов обсуждал современную природу войны и ее эволюцию. Доктрина Герасимова подчеркивает, что современная война включает не только традиционные военные действия, но и широкий спектр других методов, включая информационные операции, кибератаки, экономическое давление, политическую дипломатию и пропаганду [6].
Одной из ключевых идей в доктрине Герасимова является понятие гибридной войны. Она представляет собой комплексную и интегрированную форму ведения конфликта, где военные и невоенные средства используются одновременно для достижения стратегических целей. Гибридная война включает в себя комбинацию традиционных и нетрадиционных методов, и взаимодействие различных акторов, включая государства, негосударственные организации и даже частные лица.
В доктрине Герасимова гибридная война рассматривается как эффективный инструмент для достижения стратегических целей и создания нестабильности в целевом государстве. Она позволяет использовать не только военные силы, но и информационные и экономические ресурсы, чтобы оказывать воздействие на политическую и социальную обстановку. Она включает использование различных форм пропаганды, дезинформации и манипуляций для воздействия на мнения и перспективы людей.
Гибридная война и гибридная угроза в док-тринальных документах Соединенных Штатов Америки
Гибридная война и гибридная угроза являются понятиями, которые получили ограниченное распространение в политическом и военном контексте, включая доктринальные документы Соединенных Штатов Америки. Эти термины отражают современные изменения в природе военных конфликтов, когда традиционные и нетрадиционные методы объединяются для достижения стратегических целей.
Оборонная стратегия США 2005 года стала фундаментально важным документом для дальнейшего оформления концепции «гибридных войн», поскольку именно в этом документе впервые на уровне официальных доктрин был сделан отход от исключительно «традиционных» войн и была дана характеристика мультимодальности новым типам войн.
В Национальной военной стратегии США, опубликованной Пентагоном в 2015 году, гибридная война упоминается в ситуациях, где пересекаются государственное и негосударственное насилие. В документе говорится о возможности одновременного применения нескольких типов военных действий для достижения целей. Примером гибридной
войны, упоминаемым в стратегии, является ситуация на востоке Украины, где Россия «предположительно» применяет комбинацию обычных вооруженных сил, тактики нерегулярных вооруженных формирований и нелегитимных действий для дестабилизации ситуации.
Документ указывает на привязку гибридной войны к России и событиям на Украине. США представляют такую форму конфликта как вызов и признают необходимость адаптироваться к ней. В данном контексте гибридная война рассматривается как смешение различных методов и сил, создание неопределенности и двусмысленности, что усложняет принятие решений и ослабляет взаимодействие в противодействии.
Другие доктринальные документы и стратегические материалы США также обращаются к гибридной угрозе. Она определяется как угроза, созданная реальным или потенциальным противником, которая объединяет использование традиционных и нетрадиционных военных методов для достижения своих целей.
Использование термина "гибридная война" и "гибридная угроза" в доктринальных документах США свидетельствует о признании изменений в природе современных конфликтов и необходимости развития соответствующих стратегий и подходов для противодействия этим угрозам. Эти понятия подчеркивают не только военные вопросы, но и включают широкий спектр нетрадиционных методов, которые могут быть использованы для достижения политических и стратегических целей противника.
Достаточно часто феномен, очень часто похожий на "гибридную войну", все еще определяется как "иррегулярная война" в доктринах США. "Иррегулярная война" в американских документах используется в двух значениях: как вид прямого вооруженного конфликта, что является синонимом конфликта малой интенсивности и как вид конфликта, имеющий меньший уровень интенсивности, чем вооруженный конфликт, который содержит различные формы противоборства (терроризм, контртерроризм, повстанчество). Термин "Гибридная война", появившийся значительно позже, чем "иррегулярная война" призван расширить и модернизировать данный термин в новых условиях. [5, с.57]
К настоящему моменту вплоть до последней Стратегии национальной безопасности США 2022 г. не встречаются термины "гибридная война", «гибридная угроза» или даже "гибридный". Это показывает, что говорить о ее концептуальном закреплении на доктринальном уровне пока еще преждевременно. Еще одним подтверждением является тот факт, что в словаре военных и родственных терминов МО США не имеется определения понятия "гибридная война" или "гибридная угроза". (однако есть определение "информационных операций"). [9]
В ВС США меняется толкование термина "гибридная война" в зависимости от специфики применения по родам войск. Сухопутные силы и силы специальных операций определяют данный термин как антоним к традиционной войне, ВВС США - как усложненную форму иррегулярной войны. [4, с.272]
СО
8) *
О X
а
а
8) О
т
V
(О
сч о сч
(О
Ряд военных ставит равно между термином "гибридная война" и "операции полного спектра".
Гибридная война представляет собой смешанный подход к ведению войны, который включает в себя традиционные и нерегулярные методы боевых действий. Она может сочетать в себе многочисленные тактические подходы в рамках одной кампании, что требует от противостоящих сторон гибкого и адаптивного ответа. Гибридная война может включать в себя все, от конвенциональных боевых действий до кибератак, экономического давления, пропаганды и многого другого. Но отметим, что термин "гибридная война" не был формально определен в доктринальных документах США, но был использован для описания возрастающей сложности будущих конфликтов.
Многосферные операции, с другой стороны, являются концепцией, которая призвана улучшить способность вооруженных сил быстро и эффективно реагировать на различные угрозы, интегрируя и координируя действия в разных сферах, таких как земля, воздух, море, космос и киберпространство. Оно было отражено в военной доктрине США, в частности, в "Field Manual 3-0", первом новом док-тринальном документе за последние 40 лет, который был опубликован в 2023 году [10]. Данный документ представляет собой ключевое руководство для вооруженных сил и подчеркивает необходимость применения принципов скорости, дальности и совмещения передовых технологий для достижения превосходства в принятии решений в будущем. В данном документе говорится, что все угрозы безопасности и интересам США по природе являются гибридными и что противник, не желая идти на прямое вооруженное столкновение с США, использует "информационные войны" в комбинации с конвенциональными и иррегулярными военными возможностями.
Сравнительный анализ подходов РФ и США к гибридной войне и гибридной угрозе
В российском политическом и научном дискурсе понятие "гибридная война" получило широкое распространение после событий на Украине. Российские исследователи и политики активно обсуждают и анализируют данный феномен. В статье Белозе-рова В.К. и Соловьева А.В. отмечается, что Россия оказалась объектом обвинений в ведении "гибридной войны" со стороны Запада [3].
Российская интерпретация "гибридной войны" связана с использованием комбинированных методов ведения военных действий, включающих как традиционные вооруженные силы, так и нетрадиционные, включая информационную, политическую, экономическую и кибернетическую сферы. Российская доктрина акцентирует внимание на нелинейных методах ведения войны, дезинформации, манипуляциях общественным мнением и использовании гибридных угроз для достижения своих целей.
Российский подход к гибридной войне и гибридной угрозе связан с убеждением в необходимости защиты национальных интересов и суверенитета, и с предположением о попытках некоторых западных
государств изменить международный порядок и ограничить влияние России. В данном контексте "гибридная война" рассматривается как инструмент информационного противоборства и аспект современного политического дискурса.
В политическом и военном дискурсе США термины "гибридная война" и "гибридная угроза" не получили широкого распространения, отсутствует как единое определение, так и единое понимание термина "гибридная война", а "официально данная концепция не принята на вооружение, ведется дискуссия внутри военных кругов по этому поводу". [8, а80]
Согласно Национальной военной стратегии США 2015 года, "гибридная война" определена как конфликт, в котором пересекаются государственное и негосударственное насилие. Она характеризуется использованием различных методов, сил, средств и ресурсов для достижения целей. В документе особое внимание уделяется примеру "гибридной войны" - действиям России в Крыму и на востоке Украины [11].
США рассматривают "гибридную войну" и "гибридную угрозу" как новую угрозу, требующую адаптации и эффективных ответных мер. Американский подход к гибридной войне связан с применением широкого арсенала инструментов, включая военные, информационные, экономические и политические, для достижения своих стратегических целей. В контексте "гибридной войны" США обращают внимание на усиление неопределенности и двусмысленности, и на необходимость принятия эффективных решений и взаимодействия.
Сравнивая подходы РФ и США к гибридной войне и гибридной угрозе, можно выделить следующие основные моменты:
1. Толкование понятия. Оба государства признают наличие гибридной войны и гибридной угрозы как феномена современной военно-политической реальности. Однако российский подход акцентирует внимание на использовании нелинейных и нетрадиционных методов, в то время как американский подход включает широкий арсенал инструментов в различных сферах, в особенности, в качестве иррегулярных и нетрадиционных войн.
2. Использование в политическом дискурсе. Оба государства активно используют термины "гибридная война" и "гибридная угроза" в своих официальных документах и политических выступлениях. Россия уделяет особое внимание защите национальных интересов и предполагаемым попыткам западных государств изменить международный порядок, в то время как США считают гибридную войну угрозой и требуют адаптации и эффективных ответных мер.
3. Взгляды на противников. В российском подходе Россия часто рассматривается как объект "гибридной войны" со стороны западных государств. США также упоминают Россию как пример "гибридной войны", особенно в связи с событиями на Украине. Оба государства обвиняют друг друга в ведении "гибридной войны".
В заключении можно отметить, что гибридная война и гибридная угроза стали актуальными терми-
нами в политическом и военном дискурсе как в России, так и в США. Оба государства признают наличие данного явления и рассматривают его как новую угрозу в современной военно-политической реальности.
Однако подходы РФ и США к гибридной войне и гибридной угрозе имеют свои особенности. Российский подход акцентирует внимание на использовании нелинейных и нетрадиционных методов, признавая влияние военных и не военных факторов на конфликт. США, в свою очередь, рассматривают гибридную войну как конфликт, в котором пересекаются государственное и негосударственное насилие, и признают необходимость использования широкого арсенала инструментов для достижения своих стратегических целей.
Оба государства активно используют термины "гибридная война" и "гибридная угроза" в своем политическом дискурсе, обвиняют друг друга в ведении такой войны и считают ее угрозой, требующим адаптации и эффективных ответных мер.
Литература
1. Военная доктрина Российской Федерации от 5 февраля 2010 года. Утверждена Указом Президента Российской Федерации.
2. Указ Президента Российской Федерации от 31 марта 2023 года № 229 "Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации".
3. Белозеров Василий Клавдиевич, Соловьев Алексей Васильевич Гибридная война в отечественном политическом и научном дискурсе // Власть. 2015. №9. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/gibridnaya-voyna-v-otechestvennom-politicheskom-i-nauchnom-diskurse (дата обращения: 17.06.2023).
4. Конышев В.Н., Сергунин А.А. Современная военная стратегия. М., Аспект Пресс, 2014.
5. Конышев В.Н., Сергунин А.А. Гибридные войны; между мифом и реальностью». Мировая экономика и международные отношения СПб.,2019, Том 63 № 12. - С. 110-114
6. Панарин И.Н. Доктрина генерала Герасимова и Гибридная война. https://matveychev-oleg.livejournal.com/8695818.html
7. Панарин И.Н. Основы теории "гибридной войны" // Международное сотрудничество евразийских государств: политика, экономика, право. 2019. №4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osnovy-teorii-gibridnoy-voyny (дата обращения: 17.06.2023).
8. Фридман О. «Гибридная война» понятий // Вестник МГИМО-Университета. 2016. Том 50. № 5.
9. US Department of Defense "DOD Dictionary of Military and Associated Terms". Published: Nov 2021. [Электронный ресурс] // URL: https://irp.fas.org/doddir/dod/dictionary.pdf
10.Judson J. US Army adopts new multidomain operations doctrine. // Defens News. 2022. [Электронный ресурс] URL: https://www.defensenews.com/land/2022/10/10/us-army-adopts-new-multidomain-operations-doctrine/ (дата обращения: 17.06.2023).
11. U.S. Government Accountability Office. Hybrid Warfare. GA0-10-1036R
Published: Sep 10, 2010. Publicly Released: Sep 10, 2010. [Электронный ресурс] // URL: https://www.gao.gov/products/gao-10-1036r
Differences in Approaches to the Phenomenon of "Hybrid Warfare" in the
Doctrine Documents of Russia and the United States Vlasov M.S.
Lumumba Peoples' Friendship University of Russia
This research article examines the differences in approaches between Russia and the United States towards the phenomenon of "hybrid warfare," including hybrid threats, as reflected in their respective doctrine documents. The author analyzes the relevant doctrines and strategic materials to identify the key concepts and approaches employed by each country to understand and counter these threats. The article emphasizes that hybrid warfare involves complex interactions between military and non-military means, including information operations, economic pressure, political diplomacy, and propaganda, to achieve strategic objectives. Russia perceives hybrid warfare as a strategic challenge and develops specific strategies to counter it, while the United States recognizes hybrid warfare as a new threat that requires adaptation and effective countermeasures. The author highlights the differences in the interpretation of the concepts of "hybrid warfare" and "hybrid threat" in the doctrine documents of each country. Russia focuses on the use of non-linear and non-traditional methods, including information, political, and economic factors, whereas the United States pays attention to a wide array of tools across various domains, including military and non-military methods. The article also examines the perspectives of Russia and the United States on their adversaries in the context of hybrid warfare. Both nations accuse each other of engaging in "hybrid warfare" and acknowledge the need for adaptation and effective countermeasures. Each country highlights specific examples and contexts, such as Russia's actions in Crimea and Eastern Ukraine, to illustrate the concept of hybrid warfare. Keywords: hybrid warfare, hybrid threat, doctrine documents, Russian Federation, United States of America, differences, approaches, strategies. References
1. Military Doctrine of the Russian Federation of February 5, 2010. Approved by
Decree of the President of the Russian Federation.
2. Decree of the President of the Russian Federation of March 31, 2023 No. 229
"On approval of the Foreign Policy Concept of the Russian Federation".
3. Belozerov Vasily Klavdievich, Solovyov Aleksey Vasilievich Hybrid war in the
domestic political and scientific discourse // Power. 2015. No. 9. URL: https://cyberleninka.ru/article/n7gibridnaya-voyna-v-otechestvennom-politicheskom-i-nauchnom-diskurse (Date of access: 06/17/2023).
4. Konyshev V.N., Sergunin A.A. Modern military strategy. M., Aspect Press,
2014.
5. Konyshev V.N., Sergunin A.A. Hybrid wars; between myth and reality. World
economy and international relations SPb., 2019, Vol. 63 No. 12. - P. 110114
6. Panarin I.N. Doctrine of General Gerasimov and the Hybrid War.
https://matveychev-oleg.livejournal.com/8695818.html
7. Panarin I.N. Fundamentals of the theory of "hybrid war" // International
cooperation of Eurasian states: politics, economics, law. 2019. No. 4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osnovy-teorii-gibridnoy-voyny (Date of access: 06/17/2023).
8. Friedman O. "Hybrid war" of concepts // Bulletin of MGIMO-University. 2016.
Volume 50. No. 5.
9. US Department of Defense "DOD Dictionary of Military and Associated
Terms". Published: Nov 2021. [Electronic resource] // URL: https://irp.fas.org/doddir/dod/dictionary.pdf
10. Judson J. US Army adopts new multidomain operations doctrine. // Defense
News. 2022. [Electronic resource] URL:
https://www.defensenews.com/land/2022/10/10/us-army-adopts-new-multidomain-operations-doctrine/ (Date of access: 06/17/2023). 11 U.S. Government Accountability Office. Hybrid Warfare. GAO-10-1036R Published: Sep 10, 2010. Publicly Released: Sep 10, 2010. [Electronic
resource] // URL: https://www.gao.gov/products/gao-10-1036r U
8) *
О X
s
