CC BY
14
От редакции
РАЗМЫШЛЕНИЯ О НАУЧНОМ ЖУРНАЛЕ (К 10-ЛЕТИЮ «ВЕСТНИКА РУССКОЙ ХРИСТИАНСКОЙ ГУМАНИТАРНОЙ АКАДЕМИИ»)
Поводом к написанию вступительной статьи послужила первая круглая дата в истории «Вестника Русской христианской гуманитарной академии»: журналу исполнилось 10 лет. К этому скромному поводу добавился и другой, связанный с тем, что 2-й выпуск 8-го тома за 2007 год стал 10-й по счету книжкой «Вестника». Но дело, конечно, не в этой «двойной декаде» (редколлегия решила не давать празднично-поздравительных материалов, сохранив рабочую структуру выпуска ), но в том, что развитие вузовских, —т. е. некоммерческих — периодических изданий в наши рыночные времена и в самом деле является серьезной темой для размышлений. Особенно, если вести речь об изданиях гуманитарных. Цель статьи — инициировать дискуссию по этому весьма важному для нашего профессионального сообщества вопросу.
Научные журналы в нашей стране всегда имели, помимо государственного статуса, неофициальный рейтинг, заключавшийся и в признании их уровня в отечественных научных кругах, и в признании за рубежом. Конечно, специфику журналов по гуманитарным и социальным наукам нельзя не учитывать — их востребованность за границей была существенно меньшей, чем, скажем, журналов по математике или физике. Но все же (если иметь в виду несколько более либеральный, чем предшествовавшие десятилетия, «период застоя» 70-х — первой половины 80-х годов, и сопровождаемые все усиливавшимся ветром свободы перестроечные годы, гуманитарные научные журналы выполняли свою функцию — знакомили членов научного сообщества с результатами современных исследований, осуществляли внутри- и даже межкультурную коммуникацию.
Уместнее всего в нашей ситуации обратиться к примеру философии как «отрасли научного знания». Центральным, фактически национальным, журналом в этой области были (и остаются) у нас «Вопросы философии»2. Издававшийся Институтом философии АН СССР журнал попадал в библиотеки страны, включая многочисленные филиалы районных библиотек, и распространялся за рубежом. Помимо необходимых в ту пору редакционных материалов по «актуальным вопросам», написанным в развитие «исторических решений» очередных съездов и пленумов, в номерах журнала находилось место для публикации серьезных философских статей. При этом, публикация в «Вопросах» далеко не всегда лишь свидетельствовала о статусе номенклатурного автора, часто она означала высокое качество статьи и признание действительных научных заслуг ученого. Заметными были «Философские науки», считавшиеся общесоюзным вузовским философским журналом. Третьим и последним в списке философских журналов, издававшимся на территории России (другие республики Советского Союза мы не рассматриваем), была серия «Философия» «Вестника Московского университета», которая оформилась в самостоятельную в 1966 г. Это был журнал вузовского уровня, который, конечно, подкреплялся авторитетом МГУ как главного университета СССР. В других городах дело ограничивалось «сборными» сериями университетских журналов (например, соответствующая серия «Вестника
Ленинградского университета» в разные годы называлась по-разному и включала в себя в различных комбинациях общественные науки3, и это при том, что ЛГУ считался ведущим вузом РСФСР), а также всевозможные межвузовские, межкафедральные сборники трудов, имевшие сквозную номерацию томов или выпусков, но в силу своей малотиражности оседавшие в основном в крупных научных библиотеках. Все это создавало определенные трудности для авторов, желающих опубликовать результаты своих исследований, но, с другой стороны, служило неким фильтром качества и превращало выход очередного номера журнала или сборника в событие, которое могло породить отклики, рецензии, даже дискуссии. Да, гонорарная статья в «Вопросах философии» или «Философских науках» становилась для ученого исключительным событием в жизни, но в научный оборот включались и признавались добротными публикации в университетских изданиях, выходивших, например, в Томске, Свердловске, Ростове-на-Дону, Новосибирске или Воронеже. Сведения об этих статьях попадали в библиографические указатели и реферативные журналы, и каждый, кто в этом нуждался, мог заказать их по межбиблиотечному абонементу.
В 90-е годы востребованность гуманитарной научной литературы читающей публикой в сочетании с радикальными переменами в экономических и политических условиях жизни в стране резко изменили ситуацию. С одной стороны, из-за увеличившихся в разы полиграфических затрат и, соответственно, подписных цен, сократились тиражи и сузилась читательская аудитория центральных журналов4. С другой стороны, появились новые издания, заполнившие информационную лакуну5. Из московской философской периодики, родившейся в это время, можно назвать «Логос», «Философию и общество», «Начала», «Философские исследования» и др., из петербургских — журналы «Ступени», «Сфинкс» (оба, к сожалению, уже прекратили свое существование), с 1997 г. — «Вестник РХГИ», сборники «Метафизические исследования», «Вече», «Философский век», «Мысль», «Verbum». При том, что из-за безденежья Академия наук и вузы были не в состоянии поддерживать бюджетные издания (вспомним «сдвоенные» и «строенные» номера и полутора-двухлетние задержки выхода в свет государственных журналов, терявших к тому же квалифицированных редакторов и корректоров), новые философские, культурологические, политологические, социологические издания приняли на себя значительный «груз» научных публикаций. Разумеется, не все эти новые издания смогли выстоять экономически, не во всех тех, что выстояли, работали (и работают) профессионалы, могущие обеспечить качественный отбор статей, научное рецензирование и профессиональное редактирование публикуемых материалов. Но ситуация начала меняться к лучшему — значительная часть сохранившихся в ходе первоначального накопления капитала в постсоветской России негосударственных гуманитарных изданий тянулись к большей респектабельности, академичности, а значит, к более высоким требованиям и в отношении качества публикуемых материалов, и в отношении качества их редактирования. Думается, что если бы году в 2001-м был проведен рейтинг философской периодики, далеко не все первые места в нем были бы заняты «вестниками» и «учеными записками» государственных университетов.
Новый поворот в жизни нашего научного сообщества, касающийся не только гуманитариев, наступил, когда российская периодика оказалась поделена на издания 1-го и 2-го сортов. Это деление было связано с известным решением Высшей аттестационной комиссии федерального Министерства образования о создании государственного реестра изданий, сама публикация статей в которых подтверждала бы зрелость приводимых результатов научных исследований, их актуальность, новизну, теоретическую и практическую значимость. С этого времени ведомственные, вузовские и академические издания развернули вынужденную борьбу за включение в «Перечень» ВАК, а словосочетания «ваковский журнал», «ваковская публикация» стали едва ли не самыми популярными в среде докторантов и ученых секретарей.
Стратегическая цель президиума ВАК понятна. И с ней нельзя не согласиться: все увеличивающееся число кандидатских и докторских диссертаций, особенно в гуманитарных, юридических и педагогических науках, решающих, если верить их авторам, «крупные за-
дачи», но не оказывающих позитивного влияния ни на социально-экономическое, ни на интеллектуально-духовное развитие общества, разъедает систему государственной аттестации научных и научно-педагогических кадров.
В этой связи идея создать открытый рейтинг ведущих рецензируемых и реферируемых журналов, известных в стране и мире, составляемый ведущими учеными, экспертами ВАК, выглядела логичной. Ее воплощение в жизнь, однако, показало безусловную действенность в нашей стране закона Черномырдина («Хотели как лучше... »).
На первом этапе (2002-2006) список включал только журналы, автоматически оставив за скобками продолжающиеся (т. е. выходящие не строго по графику) издания. Он был обязательным лишь для претендентов на докторскую степень и общим для всех специальностей, так что теоретически публикация в журнале, скажем, «Ученые записки Н-ской металлургической академии» могла позволить докторанту защищаться по специальности «журналистика». (В этом, кстати, был некоторый смысл, поскольку самой же Высшей аттестационной комиссией диссертационные советы по гуманитарным специальностям нередко открывались и в технических университетах.) Вместе с тем энергичные действия некоторых представителей ректорско-директорского корпуса привели к тому, что малотиражные сборники, не только не являвшиеся журналами, не только не имевшие обязательного для периодики но даже и 1ЯВ^ без которого, по большому счету, они являлись «пуб-
ликациями на правах рукописи», включались в заветный список. Таким же образом действовали все, кто обладал административным или иным ресурсом. По словам сотрудника ВАК, однажды на стол председателя Комиссии попала заявка на включение в «Перечень» какого-то глянцевого (то ли мебельного, то ли интерьерного) журнала с резолюцией (хорошо что рекомендательной) главы государства: «Прошу рассмотреть возможность включения». Так, едва родившийся «Перечень», наряду с действительно ведущими, авторитетными журналами, быстро «укрепился» за счет пролоббированных администраторами от науки и образования «трудов», «записок», «вестников», «известий» и «бюллетеней» возглавляемых ими госучреждений. Разумеется, в него не попали имеющие гораздо меньшие административные возможности издания негосударственных вузов.
Неудовлетворенность самих авторов идеи ходом ее реализации была очевидна. Положение должно было исправить совершенствование «Перечня», задачей которого было неофициально объявлено постепенное сокращение списка и утверждение нескольких ведущих журналов по каждой специальности («двух-трех» — услышал я пару лет назад от руководителя одного из отделов ВАК). Осенью 2006 г. был сделан следующий шаг: число изданий в «Перечне» уменьшилось, они были разбиты по направлениям и уровням (докторский, кандидатский, поскольку будущим кандидатам также вменялось теперь в обязанность представить хотя бы одну публикацию в ваковском журнале), из списка исчезло все, что не было включено в подписные каталоги «Роспечати», «Прессы России» или «Почты России». Последнее обстоятельство и сейчас порождает мысль о соблюдении в данном случае антимонопольного законодательства.
Интересно, что при по-прежнему значительном числе журналов небольших провинциальных вузов в редакцию «Перечня» 2006 г. не попали некоторые серии «Вестников» обоих главных университетов — МГУ и СПбГУ. И если с Московским университетом к лету 2007 г. (когда вышла очередная редакция) ситуация полностью разрешилась, то история с петербургским «Вестником» тянется до сих пор. В частности, серия 6 «Философия. Политология. Психология. Социология. Право. Международные отношения», получила положительное заключение экспертов ВАК только по политическим наукам. Ни эксперты-философы, ни психологи, ни социологи, ни правоведы, своего одобрения почему-то не дали.
В самом деле, почему? С формальной точки зрения процедура проста. Поскольку критериев, отличающих ведущее издание от прочих, нет, издатель просто подает заявку с указанием направления и уровня, на который претендует его журнал. Дальше следует экспертиза профильного совета, на основании которого выносится решение. На практике уже виновников этих коллективных решений или нерешений найти невозможно. Сотруд-
ники аппарата ссылаются на волеизъявление советов, а отдельные эксперты, к которым обращаешься с вопросом, уверяют, что «не были, не участвовали, не состояли».
Помимо объективности и прозрачности принятия решений сомнение вызывают и другие моменты. Кажется, естественно было бы предположить, что при расширении числа интересантов за счет будущих кандидатов наук резко усилится коммерциализация «ваковских» изданий. Спрос растет, поэтому нужно увеличивать либо объем номера, либо периодичность, либо то, и другое, и, естественно, за счет заказчика. Так и произошло. Цена где за печатный лист, где за страницу, разнится в зависимости от специальности, региона, вуза, от отношения издателя к своему журналу, притом очевидно, что в большей мере страдают от необходимости платить за размещение своей статьи не те, кто заказывает на стороне готовые диссертации. На этом фоне до крайности наивной выглядит последняя фраза из опубликованного 30 ноября 2006 г. письма президиума ВАК, в которой этот уважаемый коллегиальный орган «обращает внимание редакционных советов и лично редакторов отечественных журналов и изданий, включенных в Перечень, на необходимость оказания оперативной и бескорыстной поддержки аспирантам и соискателям в опубликовании научных материалов».
Еще один момент связан с предсказуемым и уже проявляющимся снижением общего уровня «ваковских» изданий (уберечься от которого теоретически могут лишь некоторые действительно ведущие, крепкие экономически и морально журналы). И это понятно: профессору уже нет нужды в ваковской публикации, в которой так заинтересован аспирант, а призывы публиковать только бесспорно актуальное, новое, значимое при всей их правильности отдают все тем же наивным прекраснодушием, с каким президиум ВАК попросил о бескорыстной поддержке диссертантов. В ряде уважаемых журналов пытаются найти выход из положения: один выпуск «взрослый», «настоящий», другой — «аспирантский». Кого, однако, это обманет? И каких подписчиков привлечет? (А ведь сугубо убыточная для большинства таких изданий подписка, повторим, есть обязательное условие для рассмотрения вопроса о включении в «Перечень»!) Падение уровня вузовских и академических журналов уже негативно сказывается на интересе к ним у отечественной и зарубежной пишущей и читающей публики, так что специфика нынешней ситуации начала порождать шутки: «Скажите, у вас журнал “ваковский”?» — «Нет, извините, научный».
В заключение заметим, что июльская версия «Перечня» 2007 г. несколько расширила список, в том числе за счет продолжающихся изданий, не являющихся подписными. Вряд ли это следует расценивать как шаг к признанию нашим федеральным научнообразовательным топ-менеджментом дефектности кулуарно утверждаемого псевдорейтинга, но думается, что самому научному сообществу в интересах сохранения российской научной периодики нужно подумать о возможной альтернативе.
Мы предлагаем дискуссию.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Лишь в качестве приложения к настоящему выпуску мы помещаем краткую справку о журнале и перечень основных научных статей и публикаций за 1997—2007 гг. (С. 280—287).
2 Такие журналы как «Коммунист», «Политическое самообразование» хотя и были идеологическими «рупорами», которые нельзя назвать гуманитарными журналами, тоже печатали серьезные научные статьи, в том числе принадлежавшие перу ведущих философов, социологов, экономистов.
3 Заметим, что и до сих пор в «Вестнике Санкт-Петербургского университета» нет отдельной философской серии.
4 В свое время на меня произвело впечатление, когда на полках библиотеки провинциального американского университета я увидел номера российских журналов за несколько последних десятилетий, последними выписанными номерами были июньские за 1992 г., завершавшие полугодовую подписку. Как мне объяснил библиотекарь, подписка прекратилась после того, когда в России (Советского Союза уже не было) сверхлиберально — и необъяснимо для американской бухгалтерии — взлетели цены.
5 О первых из них см., напр., обзоры А. П. Огурцова в «Вопросах философии» (1992, №3, 4 и 9).
