CC BY
32
УДК 811
Huijun Ban, postgraduate, Heilongjiang University (Harbin, China), E-mail: bianhuijun0319@163.com
DIFFERENCES IN THE INTERPRETATION OF I. BUNIN'S WORKS IN CHINA. The article examines history of perception in China of the works and ideas of I. Bunin in the 1980s and XX centuries. Focusing on the analysis of Chinese scholars of Bunin's works on love and country themes, presenting differences in interpretation at different periods of the study and analyzing the main reasons. With the appearance of the first works of I. Bunin, his work became the subject of critical essays, reviews, articles. The writer's contemporaries noted the talent of the novice writer, the subtle lyricism of the images he created, the psychological depth and reliability of the characters. Critics of the early twentieth century drew attention to the subtle observations of the writer and the original features of his figurative vision. Thus, M.Ya. Abramovich noted the unique ability of I. Bunin to feel and convey the subtlest manifestations of life, calling them "pantheistic passion". The writer's ability to emotionally react to the state of nature was noted by F.A. Stepun, comparing I. Bunin's talent in depicting nature with F. M. Dostoevsky's skill in penetrating human nature. The article uses materials of domestic and foreign scientists who studied the works and works of I. Bunin. The article reveals the interpretation of the works of I. Bunin in the allegorical sense, adjusted for Chinese culture and worldview. The author notes the images created by the writer, with a distinctive unity of the picturesque and the value, capable of "animating" the images and "foreseeing" their development.
Key words: I.A. Bunin, perception, Rusists, China, love, village, differences in interpretation, perception.
Хуэйцзюнь Бянь, аспирант, Институт русского языка Хэйлунцзянского университета, г. Хэйлунцзян, Е-mail: bianhuijun0319@163.com
РАЗЛИЧИЯ В ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ И. БУНИНА В КИТАЕ
В статье рассматривается история восприятия в Китае произведений и идей И. Бунина в 1980-х и XX веках. Автор акцентирует внимание на анализе работ китайских ученых, изучающих произведения И. Бунина на любовную и деревенскую тематики, представляя различия в интерпретации в разные периоды исследования и анализируя основные причины. С появлением первых произведений И.А. Бунина его творчество стало предметом критических очерков, рецензий, статей. Современники писателя отметили талантливость начинающего писателя, тонкий лиризм созданных им образов, психологическую глубину и достоверность характеров. Критики начала ХХ в. обратили внимание на тонкие наблюдения писателя и оригинальные особенности его образного видения. Так, М.Я. Абрамович отметил уникальную способность И. Бунина чувствовать и передавать тончайшие проявления жизни, называя их «пантеистическим увлечением». Умение писателя эмоционально реагировать на состояния природы отметил Ф.А. Степун, сравнив талант И.А. Бунина в изображении природы с мастерством проникновения Ф.М. Достоевского в природу человеческую. В статье используются материалы отечественных и зарубежных ученых, изучавших творчество и произведения И. Бунина, раскрываются интерпретации его произведений в аллегорическом смысле с поправкой на китайскую культуру и мировоззрение. Отмечаются типы, созданные писателем, с отличающимся единством живописного и ценностного, способного «оживлять» образы и «предвидеть» их развитие.
Ключевые слова: И.А. Бунин, восприятие, русисты, Китай, любовь, деревня, различия в интерпретации, восприятие.
Бунин (1870 - 1953) известен как «последний писатель-классик» в истории русской литературы. Он не только испытал славу награждений Пушкинской и Нобелевской премиями, но и столкнулся с несчастьем изгнания за границу. Судя по жизненному опыту Бунина, его творчество можно разделить на два этапа: до Октябрьской революции, в раннем творчестве он в основном сосредотачивался на стихах и рассказах, избегая политической окраски и держась на расстоянии от социальных потрясений. Он придает большое значение свободе индивидуального творчества. Хотя у него были хорошие отношения с Горьким и многими поэтами школы символизма, он не принадлежал ни к какой школе [1]. Представитель русского символизма Бреусов долго задушевно беседовал с Буниным о том, что его произведения «бесполезны и никчемны» «Самое главное - скучно». Но, по мнению Бунина, творчество должно начинаться из собственного сердца, поэтому он никогда не писал под чужим влиянием и таким образом смог сохранить свои независимые художественные принципы. Начиная с 1920 года, Бунин жил во Франции, где написал такие классические произведения, как «Митина любовь», «Жизнь Арсеньева», «Темные аллеи» и др. [2].
Бунин - не только мастер реализма, в совершенстве унаследовавший классическую русскую традицию, но и искусный описатель натуры. По его мнению, литературу нельзя делить на поэзию и прозу, поэтому его поэзия и проза полны поэтического языка, глубокого понимания и восприятия.
Распространение русской литературы в Китае имеет три кульминации. Во-первых, в 1920-х годах Китай выступал за «национальное спасение, демократию и науку, культурное просвещение» в рамках «Движения 4 мая 1919 года». В это время русская литература течет в Китай как идеологический ресурс, эквивалентный немецкому марксизму и французскому просвещению. Русская литература с ее глубокой социальной критикой и анализом проблем социальной среды стала «идеологическим оружием» во время «Движение 4 мая 1919 года». Великий китайский писатель Лу Синь назвал русскую литературу «контрабандным оружием рабов». Второй кульминационный момент наступил после основания Китайской Народной Республики. В 1950-х и 1960-х годах, то есть в период советско-китайской дружбы русская литература общепринята в Китае как идеология. Лу Синь называл тогдашнюю русскую литературу «нашим другом и наставником». Третьим кульминационным моментом стал период расцвета русской литературы после того, как Китай провел политику реформ и открытости в 1980-х годах.
Соответственно, уже в 1920 - 1930-х годах в Китае были переводы произведений Бунина. В 1980-х и 1990-х годах начали публиковаться переводы в больших количествах, особенно сборник произведений под редакцией Дай Конга (ШЙ). Но научные исследования творчества Бунина в основном стали известны после проведения реформ и политики открытости. На раннем этапе реализации политики реформ и открытости в китайских академических ис-
следованиях Бунин был представлен как русский писатель XIX - XX веков и первый российский лауреат Нобелевской премии. Основное внимание в исследованиях уделялось обзорам произведений и краткому анализу их появления. В то же время было проанализировано небольшое количество работ, в основном на темы «любви, жизни и смерти, сельской местности» [3]. С 1990-х годов академические исследования постепенно углублялись, показывая переход от социально-исторического анализа к эстетике. Они в основном были сосредоточены на эстетике повествования, культурной поэтике, религиозной философии и т.д.
В работах Бунина, будь то природные пейзажи в деревенской тематике или жизнь и смерть в темах любви, все они в конечном итоге указывают на философское размышление о вечных проблемах. Как сказал немецкий философ, представитель герменевтики Гадамер Ганс Георг «смысл произведения не является первоначальным намерением, данным автором, но всегда определяется исторической средой интерпретатора и даже всеми объективными историческими процессами» [4]. На фоне разного времени понимание одного и того же предмета и одного и того же произведения часто проявляется по-разному. «Литературное произведение - это не объект, независимый от самого себя и предлагающий одну и ту же точку зрения каждому читателю во все времена» [4].
Поэтому в XX в. в китайских академических кругах встречаются совершенно разные взгляды на творчество Бунина, на любовную и сельскую тематику. Причина в том, что, с одной стороны, ХХ век был периодом высокой продуктивности литературных теорий, например, формализм, структурализм, психоанализ, воспри-нятие эстетика, которые обеспечили теоретическую основу для многоугольного литературного анализа. С другой стороны, при чтении необходимо интегрировать горизонт индивидуальных ожиданий, а при анализе исследователь должен быть ограничен определенными концепциями и ценностями, разделяемыми эпохой и социальными группами. Следовательно, в разные эпохи естественно возникают разные взгляды на одно и то же произведение. Также разница во времени между исторической природой произведения и исторической природой интерпретатора определяет разницу в трактовке произведения.
В 80-х годах прошлого века китайские исследования произведений Бунина на любовную тематику в основном критиковали их, считая «трагическими и мрачными картинами личных отношений между мужчинами и женщинами в старом российском обществе» [5], где «характер и жизнь героя искажены и деформированы» [5]. В них понимание похоти, смерти, брака и других аспектов расходилось с критикой ХХ века.
Будучи человеком на фоне определенной эпохи, Бунин обязательно попадал под ее влияние в дополнение к своему уникальному жизненному опыту и классовой принадлежности. Традиционная русская литература обычно фокусируется на духовности любви и часто избегает плотских и эротических желаний.
Даже И. Тургенев, который также известен своими произведениями на тему любви, редко представляет описание обнаженного плотского желания.
По мнению китайских учёных, в российском обществе слово «сексуальность» всегда было нечистым. В контексте сильной восточно-православной культуры «эрос - это вид нечистоты и греха, который необходимо устранить». Это выступает в качестве основной идеи, занимает умы людей, а воздержание стало самым привлекательным ключевым словом в этом типе культуры. Однако, начиная с ХХ века, русский религиозный философ Серебряного века Розанов предложил разделить религию на религию жизни и религию смерти. Например, политеизм и иудаизм - это религия жизни, а христианство - религия смерти. Поскольку «секс» - источник жизни, христианство презирает его. Под влиянием этого, по мнению Мережковского, «плотское желание на самом деле является символом всей культуры и социальности» [6]. Под влиянием духа времени понимание любви Буниным прорвало традицию. Рассматривая похоть как органическую часть любви, он больше не избегает описания физических желаний мужчин и женщин любви, но подчеркивает сочетание «духа и плоти».
Начиная с ХХ века, в соответствующих литературных исследованиях для китайских литературных критиков похоть больше не является скрытой, и они могут рассматривать «Темные аллеи» как «энциклопедию любви», больше не относиться к ней с презрением [7].
Что касается темы смерти в любовных произведениях Бунина, то в 80-е годы китайские академические круги также придерживались различных взглядов. Бунин считает вульгарным, что любовь перерастает в брак. Как сказал бывший советский поэт и главный редактор журнала «Новый мир» А.Т. Твардовский, «в мировой литературе любовь часто начинается красивым и восторженным концом, а заканчивается скучностью и пошлость. Но Бунин не любит такой способ разрешения любовных противоречий. Любовь в его произведениях в конечном итоге не вульгарна и не ведет к смерти » [8]. Например, герой « Жизни Арсеньева » ужасается при мысли о том, что он женится на Лике и заведет детей.
В Китае в 1980-х годах считалось, что любовь в браке и рождение детей является социальной ответственностью, «священным долгом нормальных любовных отношений перед обществом» [8]. В 80-е годы критики считали распространенную в творчестве Бунина смертельную судьбу любви ограничением его творческих мыслей, а смерть - просто разочарованием тела и никчемным разрушением. В обзоре ХХ века утверждалось, что именно неотразимость и неизбежность смерти может вызвать ретроспективное размышление о смысле жизни и ценности существования в литературе. Начиная с ХХ века, понимание смерти еще больше углубилось. М.М. Бахтин писал: «Если отменить жизненную границу между жизнью и смертью, тогда ритм и переживаемое содержание потеряют свою ценность... Проблема в том, что существуют термины, определяющие границу жизни, такие как жизнь и смерть; только потому, что существования этих терминов, временной поток конечной жизни приобрел цвет эмоции и воли; сама вечность может иметь ценность только тогда, когда она связана с конечной жизнью» [9].
В критике ХХ века было признано, что окончание любви не означает преждевременной смерти, она осветит все воспоминания и всю оставшуюся жизнь человека. Это способствует возникновению вечной ценности. В «Темных аллеях» однажды Николай сказал: «Любовь, молодость - всё, всё. История пошлая, обыкновенная. С годами всё проходит». На что Надежда ответила: «Молодость у всякого проходит, а любовь - другое дело». В «Розе Иерихона» написано: «Нет в мире смерти, нет гибели тому, что было, чем жил когда-то!!». Всё это дает разумное объяснение всем трагическим развязкам любовных произведений Бунина. Ценность жизни определяется конечностью жизни. Бунин формировал вечность и бессмертие любви через конец жизни и приобретал вечную ценность в конечности. Пока существует любовь, она не будет забыта. Это великая память и большое счастье, даже если оно заканчивается разлукой или смертью.
Но в то же время нужно сказать, что сознание смерти в творчестве Бунина имеет свою уникальность и всеобщность, подчиненную времени, как случайность, так и неизбежность. Бунин находился под сильным влиянием толстовства и проявлял большой интерес к восточным религиям. В то же время настроения конца веков, охватившие Европу на рубеже веков, и предложенная Соловьевым «эсхатология» оказали глубокое влияние на литературное творчество этого периода. Например, Андреев, представитель символизма Блок, Сологуб, Бальмонт и другие также создали немало произведений, отражающих комплекс смерти. Представитель русского символизма Александр Блок однажды написал: «Но я русский, а русские всегда думают о церкви; мало кто совершенно равнодушен к ней». Русские - нация, полная крайне религиозных чувств. Анализируя творчество русских писателей, необходимо учитывать их национальность и глубокое религиозное сознание в их национальном духе. Понимание смерти в любовных произведениях Бунина не может быть однобоко проанализировано с точки зрения социальной истории. Его предпочтение теме смерти тесно связано с его взглядами на любовь, философию и эстетику. В китайском литературном анализе ХХ века рассматривается смерть в любовных произведениях Бунина как воплощение его жизненной философии.
К тому же у героев любовных произведений Бунина очень разное происхождение. Этот тип любви считался искаженным у китайских русистов 1980-х
годов. Но из оценки А. Твардовского можно понять, что отправной точкой Бунина является равенство всех людей: перед лицом любви и смерти стираются сами собой социальные, классовые, имущественные грани, разделяющие людей, - перед ними все равны [7]. Ограниченность оценки работ Бунина на любовную тематику в Китае в 1980-х годах состоит в том, что, с одной стороны, они находились под влиянием китайского социального и исторического фона и более или менее имели характеристики эпохи «теории класса». С другой стороны, китайские исследователи проигнорировали уникальное русское религиозное и культурное происхождение Бунина и его личное эстетическое и философское понимание и, таким образом, пришли к одностороннему выводу. В то же время не исключилось влияние критики великого советского пролетарского писателя Горького. По его мнению, «социальное видение Бунина складывается из определенных предрассудков дворянства». Поэтому китайские критики принимают «точку зрения разрушенной аристократии» за точку опоры и считают, что любовные произведения Бунина являются продуктом пропаганды любовного нигилизма.
Еще одна тема произведений Бунина - «деревня». Бунин считает, что стержень жизни в России - это деревня и усадьба. В его ранних рассказах усадьба символизирует романтическую и солидную аристократическую культуру, счастливую и гармоничную аристократическую жизнь, а также теплую и крепкую родину. Это наследие литературной традиции русской усадьбы XIX века. Усадьба - «дворянский дом», выражающий ранние нравственные переживания и эстетический опыт автора. Позже, с началом революции 1905 года, изменениями в классовых отношениях в деревне и распространением революционного движения в сельской местности его работы начали отражать разруху, невежество и тьму сельской жизни, нищету крестьянской жизни и разврат нравственности.
Китайская оценка деревенской темы Бунина в 1980-х годах в основном была связана с революцией и классовой борьбой, а также взяла за отправную точку идентичность Бунина как «дворянина». Оценка на произведение «Деревня» неоднозначна как в Китае, так и в России. Основное внимание уделяется тому, является ли писатель «представителем угасающей аристократии», «трубачом умирающего аристократического класса» или «представителем трудящихся» [8]. В этот период оценка на деревенские произведения Бунина китайскими литературоведами еще находилась под влиянием Горького. Горький высоко оценил «Деревню», считая произведение движущей силой. «Это заставило разваливающееся российское общество задуматься не о крестьянах, а о том, существует ли Россия» [8]. Поэтому в комментариях Китая в 1980-е годы считалось, что «Деревня» Бунина наполнена любовью писателя к Родине и народу, и что «Деревня» должна была выразить то, что невежественные крестьяне еще не поняли значения революции. Однако Бунин сказал через Кузьму Красова: «Да она вся - деревня, на носу заруби себе это!». По мнению Бунина, Россия - аграрная страна. Для Бунина революция - это не только разрушение «дворянского дома», но и разрушение «родины». Он отрицательно относится к развитию капитализма в России и категорически отвергает революцию. Горький как-то отметил, что Бунин был «последним писателем из благородных ...», и написал в своей статье, оценивающей «Антоновские яблоки»: «Антоновские яблоки пахнет очень хорошо - да! - но у этих яблок совершенно не демократичный запах - не правда ли?» [9].
Работы Бунина действительно полны ностальгии по усадебной жизни, а также траура по умирающему аристократическому сословию и усадебной жизни. Однако обсуждение деревенской темы в комментариях после двадцатого века претерпело изменение тем и методов исследования, которые больше не ограничиваются классом идентичности Бунина, возвращая литературе ее должную эстетическую функцию. С XIX века в русской литературе сложилась традиция классического реализма, обладающая сильным классовым сознанием. Бунин трактовал в своих произведениях не только социальные проблемы, но и упадок и падение старой деревни. Но то, что писатель выражает, больше касается исторического и философского мышления, а также постоянного исследования таких вопросов, как «выживание», «смерть» и «вечность».
Таким образом, «храм искусства - это не вневременное настоящее, которое представляет собой чистое эстетическое сознание, а коллективное достижение исторической реализации своего собственного человеческого духа» [10]. Принятие и понимание человечеством произведений искусства всегда неотделимо от историчности жизни. Исследования в Китае 80-х гг. находились под влиянием ценностей времени, делали упор на социальный и исторический анализ, критиковали работы с точки зрения «пессимистических настроений угасающей аристократии» и рассматривали трагический характер своих работ как «зеркало, обнаруживающее всякую нечисть» старого русского общества. Но в то же время исследователи также отметили, что язык произведения прекрасен, а природные пейзажи и психологическая активность персонажей признавали выдающимися. С 1990-х годов культурная критика стала основным направлением исследований Бунина в Китае и даже в русской литературе в целом, демонстрируя тенденцию к интеграции и диверсификации. Отношение к темам любви и смерти изменилось с отрицания на признание, оценочное суждение изменилось с «дефекта» на «уникальность», а критика «деревенской» темы - с ностальгии по аристократической жизни на восхищение вечной природой.
Библиографический список
1. ШИ. r+MBÄXMf. 1986 Ш: 195 - 196 М.
2. Ян Т. Анализ темы «любви и смерти» в романах Бунина. Журнал педагогического университета Гуйчжоу (издание по общественным наукам). 1986; № 3: 43 - 48.
3. №»j//MKi -.ЩуШ.нтт штш шаю^шзд. ^ж: ^шздаэиш, 1995.
4. Натов А., Мин Ц. Бунин и Чехов. Сборник культурных переводов. 198У; № 2: 16 - 20.
5. Бахтин М.М. Полное собрание сочинений: в У т. Шицзячжуан: Xэбэй образовательное издательство, 2009: 65 - 66.
6. Пу Н. Собрание сочинений. Новеллы. Xэфэй: издательство литературы и искусства Аньхой, 2005; Т. 4. У. Пу Н. Собрание сочинений. Новеллы. Xэфэй: издательство литературы и искусства Аньхой, 2005; 2 т.
8. Кэ Б. Многослойный роман - Анализ темы «Деревни» Бунина. Журнал китайской литературы. 1988; № 5: 29 - 32.
9. Ван Л. Вещи уходят легко, но любовь длится вечно - оценка и анализ романа Бунина «Темное влагалище леса». Российские исследования. 2011; № 3: 38 - 41.
10. Гадамер Х-Г. Истина и метод. Основные характеристики философской герменевтики. Перевод Xун Xэндинга Шанхай: Шанхайское издательство переводов, 1999: 124.
References
1. ШИ. r+MBÄXMf. 1986 Ш: 195 - 196 М.
2. Yan T. Analiz temy «lyubvi i smerti» v romanah Bunina. Zhurnalpedagogicheskogo universiteta Gujchzhou (izdanie po obschestvennym naukam). 1986; № 3: 43 - 48.
3. »тик! ;97Ш,птт ftmsi ^ж: ^ш^дазиш, 1995.
4. Natov A., Min C. Bunin i Chehov. Sbornikkul'turnyh perevodov. 198У; № 2: 16 - 20.
5. Bahtin M.M. Polnoesobranie sochinenij: v У t. Shiczyachzhuan: H'eb'ej obrazovatel'noe izdatel'stvo, 2009: 65 - 66.
6. Pu N. Sobranie sochinenij. Novelly. H'ef'ej: izdatel'stvo literatury i iskusstva An'hoj, 2005; T. 4. У. Pu N. Sobranie sochinenij. Novelly. H'ef'ej: izdatel'stvo literatury i iskusstva An'hoj, 2005; 2 t.
8. K'e B. Mnogoslojnyj roman - Analiz temy "Derevni" Bunina. Zhurnal kitajskoj literatury. 1988; № 5: 29 - 32.
9. Van L. Veschi uhodyat legko, no lyubov' dlitsya vechno - ocenka i analiz romana Bunina «Temnoe vlagalische lesa». Rossijskie issledovaniya. 2011; № 3: 38 - 41.
10. Gadamer H.-G. Istina i metod. Osnovnye harakteristiki filosofskoj germenevtiki. Perevod Hun H'endinga Shanhaj: Shanhajskoe izdatel'stvo perevodov, 1999: 124.
Статья поступила в редакцию 16.06.21
УДК 811
Zhao Zhiqiang, postgraduate, Sholom-Aleichem Priamursky State University (Birobidzhan, Russia), E-mail: 89241588817@mail.ru
SPEECH GENRE "WISH" IN RUSSIAN AND CHINESE INTERNET COMMUNICATION. The article deals with the speech genre of wishing and its implementation in Chinese and Russian Internet communication. The author defines such concepts as "speech etiquette", "speech act of desire", "Internet discourse", "Internet communication". The authors pay attention to the topic of the use of etiquette genres in cross-cultural communication. The functioning of the speech act is considered from the point of view of speech etiquette and the specifics of Chinese and Russian Internet discourses. In order to identify the features of the speech genre "wish" in the Internet communication of different nations, the article analyzed the material of the Internet discourse. As a result, the author has established similarities and differences in the expression of wishes in Russian and Chinese Internet communication.
Key words: speech etiquette, speech genre of wishing, Internet discourse, Internet communication, speech-behavioral tactics.
Чжао Чжицян, аспирант, ФГБОУ ВПО «ПГУ имени Шолом-Алейхема», г. Биробиджан, E-mail: 89241588817@mail.ru
РЕЧЕВОЙ ЖАНР «ПОЖЕЛАНИЕ» В РУССКОЙ И КИТАЙСКОЙ ИНТЕРНЕТ-КОММУНИКАЦИИ
В статье рассматривается речевой жанр «пожелание» и его реализация в китайской и русской интернет-коммуникации. Авторами дается определения таким понятиям, как «речевой этикет», «речевой акт пожелание», «интернет-дискурс», «интернет-коммуникация». Уделяется внимание теме использования этикетных жанров в межкультурной коммуникации. Функционирование речевого акта рассматривается с точки зрения речевого этикета и специфики китайского и русского интернет-дискурсов. С целью выявить особенности речевого жанра «пожелание» в интернет-коммуникации разных наций в статье был проанализирован материал интернет-дискурса. В результате автором были установлены сходства и различия в выражении пожелания в русской и китайской интернет-коммуникации.
Ключевые слова: речевой этикет, речевой жанр «пожелание», интернет-дискурс, интернет-коммуникация, речеповеденческие тактики.
Речевой этикет играет важную роль в установлении между людьми правил вежливого общения, нарушение которых может привести к конфликту или коммуникативной неудаче. Особое значение этикетные жанры приобретают в межкультурной коммуникации. Владение речевым этикетом обусловлено социальными факторами, прежде всего воспитанием, однако, как правило, этикетные знаки являются автоматизированными и представляются носителям языка универсальными [1]. Целью данной статьи является выявить сходство и различия в семиотической репрезентации этикетного жанра «пожелание» в русской и китайской коммуникации и таким образом установить возможные причины возможных коммуникативных неудач в ходе межкультурной коммуникации носителей русского и китайского языков.
Под речевым этикетом мы понимаем «словесные формы выражения вежливых отношений, тесно связанные с определенными моментами ситуации и обусловленные культурным уровнем, полом, возрастом, степенью родства, знакомства участников» [1, с. 15]. В качестве научного понятия речевой этикет изучался учеными в самых различных аспектах: лингвокультурологическом (Н.И. Формановская, А.А. Акишина), методическом (А.Н. Смелкова, Л.В. Мордо-вина, М.А. Лазуткина), социолингвистическом (В.Е. Гольдин, Л.П. Крысин), методическом (Е.В. Лазуткина) и т.д. Однако в последнее время подходы к речевому этикету обусловливаются развитием дискурсивной парадигмы в лингвистике, в рамках которой уделяется особое внимание теории речевых жанров (М.М. Бахтин, Т.В. Шмелева, В.В. Дементьев, В.И. Карасик), на формирование которой повлияла теория речевых актов.
Отдельное место в системе речевых жанров отводится типу речевых актов, именуемому «экспрессив». Данный класс речевых актов был выделен
Дж. Серлем, который определил иллокутивную цель подобных актов как выражение «психологического состояния, психологической реакции говорящего на положение дел или поведение адресата речи» [2, с. 152]. При этом исследователь подчеркивает важную роль способов выражения эмоций на психологическом уровне, поскольку в такой эмоции заключается главный признак экспрессивов, являющихся актами социального этикета.
К данному типу актов относится «пожелание», так как оно принадлежит к единицам речевого взаимодействия, которое обусловлено внешними социальными факторами.
«Пожелание» является неотъемлемой частью речеповеденческих тактик приветствия, прощания, напутствия, поздравления, благодарности и обладает национальной спецификой. Для того чтобы выразить пожелание, представители разных лингвокультур используют языковые средства, тесно связанные с устойчивыми стереотипами поведения и социальными ролями. Например, представители китайской и русской культуры по-разному могут использовать речевую тактику «пожелание» в зависимости от стереотипных установок, которые были заложены при освоении родного языка. Поэтому исследование речевого акта «пожелание» с точки зрения его национальной специфики считается важным, так как позволяет лучше понять носителей другого языка и культуры [3].
Под пожеланием понимается речевой акт, предполагающий вежливое речевое действие, которое «реализуется говорящим с целью выразить внимание и симпатию по отношению к адресату и надежду на благополучие в жизни адресата в будущем и тем самым соответствовать нормам этикета, принятым в данном обществе» [3, с. 33]. По мнению исследователя Е.В. Вдовиной, речевой акт «пожелание» представляет собой одну из форм вежливого речевого действия, которое
