CC BY
463
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2014 Юридические науки Выпуск 3(25)
УДК 343.01
РАЗГРАНИЧЕНИЕ ПРИНЦИПОВ СПРАВЕДЛИВОСТИ И ИНДИВИДУАЛИЗАЦИИ ПРИ НАЗНА ЧЕНИИ НАКАЗАНИЯ И ИХ ВЛИЯНИЕ НА КА ЧЕСТВО УГОЛОВНОГО ЗАКОНА
В.Н. Воронин
Аспирант кафедры уголовного права
Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА) 123995, г. Москва, Садовая-Кудринская ул., 9 E-mail: voronin.w.n@ya.ru
Аннотация: Введение: автор настоящей статьи придерживается мнения, что принципы уголовного права представляют собой систему, в которую включаются как общие уголовно-правовые принципы, так и принципы отдельных институтов уголовного права. Цель: при рассматрении подсистемы принципов института назначения наказания автором выявлена необходимость разграничения сферы действия принципа индивидуализации наказания и принципа справедливости назначения наказания, само исследование направлено на поиск критериев и направлений разграничения. Методы: методологическую основу исследования составили диалектические методы, общенаучные: анализ, синтез, абстрагирование, конкретизация, также методы социологических исследований. Важную роль сыграл системный метод.
Результаты: автором представлены направления разграничения принципов справедливости и индивидуализации при назначении наказания, а также описано содержание названных принципов и сферы их реализации. Выводы: принцип справедливости напрямую влияет на достижение цели восстановления социальной справедливости и заключается также в выяснении общественной реакции на назначенное наказание, применительно же к целям наказания принцип индивидуализации наказания исходит из учета критериев, относящихся к личности виновного, и влияет на достижение таких целей как перевоспитание виновного и частной превенции.
Ключевые слова: принципы уголовного права; принципы назначения наказания; справедливость;
индивидуализация; цели наказания
Введение блема их разграничения, ибо принцип —
В литературе признается необходи- это не средство и не цель, к тому же по-
мость разграничения принципов индивиду- следнее понятие относительное, поскольку
ализации наказания и справедливости, од- одно и то же явление может одновременно
нако оптимального решения по сей день не рассматриваться и как средство, и как про-
предложено. Превалируют позиции, соглас- межуточная цель для достижения каких-
но которым принцип индивидуализации либо более дальних целей [5, с. 99]. Дей-
находится в подчиненной связи с принци- ствительно, если справедливость и индиви-
пом справедливости. Здесь согласимся с дуализация соотносятся, например, как
А.С. Гореликом, который отмечает, что средство и цель, то тогда как их можно счи-
подчиненное значение индивидуализации тать принципами, когда одно является сред-
по соотношению к справедливости подме- ством достижения другого, носит подчи-
чено правильно, но этим не решается про- ненный характер. Если придерживаться того, что индивидуализация является средством реализации принципа справедливости
© Воронин В.Н., 2014
при назначении наказания, то одно из описанных явления не должно являться принципом, и индивидуализация становится просто теоретической гарантией принципа справедливости, поскольку требование индивидуализации не имеет нормативного закрепления. Далее предпримем попытки доказать самостоятельность исследуемых принципов, а также разграничить их сферы реализации.
1. Современное состояние
уголовно-правовой мысли по исследуемому вопросу
Первая группа взглядов о соотношении справедливости и индивидуализации построена на подчиненности индивидуализации принципу справедливости. Интересно мнение Л.Л. Кругликова, который отмечает, что «справедливости присущи два диалектически противоречивых аспекта - уравнивающий и распределяющий. Без осуществления требования равенства граждан перед законом невозможно обеспечить в сфере назначения наказания четкую линию уголовно-правовой политики. Согласно второму аспекту (распределяющему), суду надлежит учитывать все конкретные данные по делу, все индивидуальные особенности содеянного и личности виновного, обеспечить в конечном счете соразмерность избираемого наказания обстоятельствам дела» [10, с. 319]. Следовательно, если под уравнивающим компонентом мы понимаем принцип равенства, то под распределяющим, касающимся учета конкретных обстоятельств по делу, можно представить принцип индивидуализации, и в сфере назначения наказания оба этих принципа являются частью, необходимой составляющей, принципа справедливости. В связи с изложенным И.В. Жидких замечает, что «целое - часть» -отнюдь не единственно возможные связи между компонентами системы принципов назначения наказания. Имеет место также соотношение «общего и особенного». Полагаем, что такого рода связи имеются между принципом справедливости и индивидуализации наказания. По утверждению Г.И. Цепляевой, «они соотносятся между собой как общее и особенное: принцип справедливости исходит из уровня соответствия личности и совершенному ею преступлению
не только наказания, но и иных мер уголовно-правового характера. Индивидуализация же регламентирует вопросы только и исключительно назначения наказания. Она реализует (наполняет) абстрактный принцип конкретным содержанием» [6, с. 36]. Если принять позиции данных авторов, то следует: поскольку справедливость регламентирует вопросы назначения как наказания, так и иных мер уголовно-правового характера, а индивидуализация касается только назначения наказания, то принцип справедливости является «общим», а индивидуализации «особенным» по отношению к нему. Но решения проблемы в данном выводе не содержится, поскольку представленное мнение показывает скорее соотношение уголовно-правового принципа справедливости и принципа справедливости назначения наказания в системе уголовно-правовых принципов: последний действительно является специальным, по отношению к первому, общему принципу, и отражается это на сфере их действия. Проблемой же является как раз разграничение принципов индивидуализации и справедливости назначения наказания.
Существуют мнения, согласно которым уже принцип индивидуализации наказания является главенствующим по отношению к остальным, в том числе и справедливости. А.Д. Чернов пишет: «Индивидуализация наказания предполагает, с одной стороны, назначение справедливого наказания, соразмерного тяжести преступления и общественной опасности личности виновного, а с другой - применение определенных мер уголовно-правового воздействия, которые максимально способствовали бы осуществлению целей наказания. Индивидуализация наказания, как самостоятельный принцип назначения наказания, хотя и не указанный в УК, неразрывно связан с другими принципами уголовного права. Общие принципы уголовного права находят свое проявление в процессе индивидуализации наказания» [21, с. 233]. Данное мнение основано на отождествлении принципа индивидуализации наказания и процесса назначения наказания, несомненно, все общие принципы уголовного права находят свое проявление в процессе назначения наказа-
ния, однако индивидуализация наказания является, на наш взгляд, лишь принципом института назначения наказания и проявляется в качестве самостоятельного процесса лишь в последней стадии назначения наказания - при выборе конкретной меры наказания.
Наиболее близко подошли к решению заявленной проблемы разграничения справедливости и индивидуализации при назначении наказания С.Г. Келина и В.Н. Кудрявцев, которые еще в 80-х годах прошлого века писали: «Принципы справедливости и индивидуализации - близкие, но не вполне совпадающие категории. Индивидуализация всегда относится личности виновного, справедливость же - понятие более широкое: здесь учитываются и личные и общественные интересы» [9, с. 136]. Развивая высказанную мысль, попытаемся разграничить принципы справедливости при назначении наказания и принцип индивидуализации. Индивидуализация наказания, несомненно, относится к личности. По нашему мнению, это означает, что все основные критерии индивидуализации основаны на учете личности виновного. Нам могут возразить, отметив, что помимо личности в процессе индивидуализации учитываются иные факторы, а именно смягчающие и отягчающие обстоятельства, которые характеризуют обстановку совершенного преступления, например, вовсе не связаны с личностью преступника. Тем не менее можно проследить следующую зависимость: все иные критерии индивидуализации наказания развивались в историческом плане, основой для выделения большинства из них, послужила именно личность преступника, а именно исторически первыми явились обстоятельства, которые были связаны с личностью преступника и влияли на меру наказания. Например, Судебники 1947 и 1550 гг. в качестве критерия индивидуализации наказания предлагали использовать личность винового. Так, ст. 62 Судебника 1550 г. гласила: «посмотря по человеку и по ране и по рассуждению» [17]. Также в числе смягчающих обстоятельств Судебники содержали совершение преступления в состоянии опьянения. В законодательстве периода становления абсолютизма состояние опь-
янения стало влиять уже на усиление наказания, а наказание определялось в некоторых статьях Артикула воинского 1715 г. «по состоянию особы». К смягчающим же обстоятельствам относились малолетний и престарелый возраст субъекта преступления, умопомешательство, состояние крайнего возбуждения и т.д. [2].
Справедливость назначения наказания определяется, в большей мере, характером и степенью общественной опасности содеянного, поскольку на основании уголовно-правового принципа справедливости происходит дифференциация ответственности, также на основании требования справедливости законодателем происходит посторен-ние санкций, и все эти процессы касаются именно характера и степени общественной опасности самого преступления, на данных этапах о личности виновного еще не ведется речь. Следовательно, реализация справедливости на этапе назначения наказания должна быть логичным продолжением функционирования общего уголовно-правового принципа справедливости. Достижение справедливости ординарными уголовно-правовыми средствами на этапе назначения наказания затруднительно, если изначально законодателем определены несправедливые рамки наказуемости деяния. Предпосылки для не достижения справедливости уже заложены законодателем в уголовном законе. Отметим, к примеру, что санкция ч. 2 ст. 291 УКРФ, предусматривающей ответственность за дачу взятки в значительном размере, среди иных видов наказаний содержит лишение свободы на срок до трех лет. Появившаяся в связи с принятием Федерального закона от 4 мая 2011 г. №97-ФЗ [16] ст. 2911 УК РФ в части первой предусматривает ответственность за посредничество во взяточничестве, в том числе и в передаче взятки в значительном размере, в своей санкции содержит лишение свободы на срок до пяти лет. Таким образом, можно отметить, что действия исполнителя наказываются суровее, чем действия иных соучастников. Обратная ситуация складывается применительно к некоторым преступлениям против общественной безопасности: статья 205 УК РФ предусматривает ответственность за террористический
акт и устанавливает наказание в виде лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет, а пособничество в совершении преступления, предусмотренного статьей 205 УК РФ, в соответствии с ч. 3 ст. 2051 наказывается лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет. Получается, что действия пособника в совершении террористического акта могут быть наказаны гораздо строже, чем действия непосредственного исполнителя, - это противоречит принципу справедливости.
Представленный выше тезис, согласно которому индивидуализация наказывания в большей степени осуществляется в соответствии с характеристиками личности виновного, а справедливость - в соответствии с характером и степенью общественной опасности содеянного, иллюстрирует также следующий пример из судебной практики: П. был признан виновным в совершении преступления. Судебная коллегия нашла приговор П. о назначении ему, по ч. 1 ст. 264 УК РФ, наказания в виде ограничения свободы на один год подлежащим отмене ввиду несправедливости приговора, в обосновании указав следующее: учитывая, что П. впервые совершил преступление небольшой тяжести, отягчающие наказание обстоятельства, предусмотренные ст. 63 УК РФ, по делу отсутствуют; санкцией ч. 1 ст. 264 УК РФ предусмотрены альтернативные лишению свободы виды наказания, суд обоснованно определил вид назначаемого П. наказания с учетом положений ст. 56 ч. 1 УК РФ. В то же время законодатель, закрепляя принцип справедливости назначенного наказания, относил его не только к размеру и виду основного, но и дополнительного наказания, в частности закрепленного в ст. 47 УК РФ. Как следует из приговора, суд вопреки положениям ч. 3 ст. 47 УК РФ лишь формально учел характер и степень общественной опасности совершенного П. преступления, когда обсуждал вопрос о дополнительном наказании. При этом фактические обстоятельства содеянного, как то -совершение наезда на пешехода, переходившего дорогу по пешеходному переходу в дневное время суток, что повлекло за собой причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, вызвало продолжительное лечение,
в описательной части приговора расценены судом как грубое нарушение П. Правил дорожного движения. Суд, принимая решение об отсутствии оснований для назначения П. дополнительного наказания в виде лишения права управления транспортным средством, мотивировал свое решение данными о личности виновного, а именно: 26-летним стажем вождения у П., наличием у него незначительных нарушений Правил дорожного движения, допущенных в 2011 г., необходимостью автомашины как для работы, так и для оказания помощи престарелым родителям, а также выплат исковых требований потерпевшей. Утверждение суда о необходимости пользования автомашиной П. по роду своей работы из имеющихся в материалах дела документов с достоверностью не вытекает, так как, согласно представленной характеристике с места работы П. (работает в ООО «С.» в должности заместителя директора) информация о том, что он работает мастером в данной организации получена только с его слов. Сведений о наличии у П. пожилых родителей, проживающих за пределами г. Костромы и нуждающихся в постоянной помощи, в материалах дела также нет. В то же время вывод суда о влиянии указанных обстоятельств на решение вопроса о неприменении дополнительного наказания к П. сделан без учета характера и степени общественной опасности совершенного П. преступления [8]. В данном случае судом реализован принцип индивидуализации наказания, учтены смягчающие и отягчающие обстоятельства, положительные характеристики личности виновного, однако только индивидуализация наказания не смогла способствовать реализации принципа справедливости, поскольку суд не в полной мере учел обстоятельства совершенного преступления: можно убедиться, что посредством лишь одной индивидуализации не всегда существует возможность добиться справедливости при назначении наказания.
2. Цели наказания как направления разграничения принципов
индивидуализации и справедливости при назначении наказания
Поиск иных оптимальных критериев разграничения названных принципов при
назначении наказания заставляет задуматься, а что если искать эту грань нужно не в плоскости средств, а области конечного результата. Как справедливость наказания, так и его индивидуализация - далеко не самоцель. Просто определением справедливой и индивидуализированной меры наказания не заканчивается карательное воздействие. Наказание, о котором уже много сказано, существует не просто как «вещь в себе», законодатель предусмотрел цели наказания, среди которых выделяют восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений. Наказание далеко не всегда достигает своих целей, однако способствовать их достижению может именно такая мера наказания, которая назначена в соответствии с принципами индивидуализации и справедливости. Логично связать принцип справедливости при назначении наказания и цель восстановления социальной справедливости. Эта цель достигается именно посредствам реализации принципа справедливости. Прав Ю.М. Ткачевский, высказываясь, правда, по поводу справедливости исполнения наказания: «Нельзя смешивать принцип справедливости исполнения наказания с одной из целей такой деятельности - с восстановлением социальной справедливости. Данные категории принципиально разноплановы. Термин "справедливость" в приведенных вариантах несет различную смысловую нагрузку. Принципы — это основные положения, идеи, лежащие в основе социальных явлений. В основу каждой отрасли права или закона положены определенные принципы. Цель же представляет собой тот результат, который определен в законе, например восстановление социальной справедливости в процессе исполнения наказания» [19].
3. Социальный компонент принципа
справедливости при назначении наказания
Далее, характеризуя принцип справедливости, следует пояснить относительно того, что понимается под общественными интересами, которые учитываются при определении принципа справедливости. Не представляется возможным согласиться с З.М. Салиховым, который утверждает: «За-
конодатель указывает в ч. 2 ст. 43 УК РФ на социальный характер справедливости совсем не случайно. В процессе индивидуализации наказания суд исходит не только из интересов осужденного, но и учитывает интересы потерпевшего и общества в целом» [15, с. 88-100]. По нашему мнению, из интересов общества в целом суд исходит не в процессе индивидуализации, а в процессе реализации принципа справедливости при назначении наказания, сюда же отнесем интересы потерпевшего как диспозитивный элемент принципа справедливости. Прав в этом отношении М.Т. Тащилин: «При назначении наказания, отвечающего принципу справедливости, судьи обязаны понимать социальные нужды, учитывать социально-экономическую обстановку» [18, с. 29]. Так, огромный общественный резонанс вызвал приговор, вынесенный 17 августа 2012 года Хамовническим районном судом города Москвы по обвинению Толоконниковой Н.А., Самуцевич Е.С., Алехиной М.В. в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст. 213 УК РФ. Согласно данному приговору суд признал обвиняемых виновными и назначил им наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года [14]. Оставляя в стороне политическую подоплеку данного дела и вопросы уголовно-правовой квалификации, отметим, что общественный отклик вызвала суровость назначенного наказания. Общество было не готово к тому, что суд назначит обвиняемым наказание в виде лишения свободы. Была ли социальная нужда в столь суровом наказании? По вопросу справедливости приговора высказывались различные политические и общественные деятели, проводились опросы общественного мнения. Левада-Центр 22 марта 2012 года обнародовал данные опроса «Как вы считаете, от 2 до 7 лет лишения свободы, которые грозят участницам этой („Pussy Riot") группы за „концерт" в храме Христа Спасителя, было бы адекватным или чрезмерным наказанием за эту акцию?» 46% опрошенных назвали грозящее наказание адекватным, 35% считают этот срок чрезмерным [1]. Данные Всероссийского центра изучения общественного мнения о том, как россияне оценивают «панк-молебен» группы Pussy Riot и как, по мнению респонден-
тов, следует наказать девушек за эту акцию, таковы: 86% россиян считают, что Pussy Riot нужно наказать. Но реальный тюремный срок призывают им дать только 10% [20].
Несомненно, несправедливое наказание получает отклик в обществе, но это касается резонансных уголовных дел, у государства же нет возможности проводить общественную экспертизу по каждому приговору, это нарушило бы многие основы правосудия, поэтому задача выяснения общественной реакции на назначаемое наказание ложится на плечи судьи и входит в его деятельность по назначению наказания, по воплощению принципа справедливости при назначении наказания. Согласимся с С.А. Галктионовым, что «несправедливое наказание воспринимается обществом гораздо болезненнее, чем несправедливая награда. Судья, вынося несправедливое наказание, подрывает веру общества в правосудие, поэтому значение принципа справедливости для уголовного права особенно велико»[4, с. 78]. Как верно отмечает Д.М. Молчанов, рассуждая о цели наказания, восстановление социальной справедливости, которую, по его мнению, можно видеть не только в том, чтобы приговор удовлетворил большинство населения, а в том, чтобы суд, назначая наказание, был убежден, что именно это наказание и именно в этом объеме соответствует жизненным интересам общества и государства [11, с. 194] Однако автор также задается вопросом, как же достичь этого идеала? Нам представляется, что если идеальная конструкция достижима, то на данном этапе развития общества предложить критерии или механизм ее достижения невозможно, а смысл идеала в том, что к нему необходимо стремиться -это вектор нормального поступательного развития.
4. Диспозитивный компонент принципа
справедливости при назначении наказания
Наконец, обратимся к диспозитивной составляющей принципа справедливости при назначении наказания. Мы связываем данный компонент с отношением потерпевшего к мере наказания, назначенной ви-
новному, а также с возможностями потерпевшего повлиять каким-либо образом на назначаемое наказание. А.Ф. Бернер по поводу справедливости писал следующее: «Преступлением оскорбляется общая воля (закон, общество, государство), но обыкновенно, кроме того, им оскорбляется и отдельная воля (лицо, пострадавшее от преступления). Как та, так и другая должны быть удовлетворены, то есть наказание должно возвратить как обществу, так и пострадавшему лицу чувство и сознание господства справедливости. Если преступление оскорбило преимущественно общественную волю, то и наказание должно быть направлено на удовлетворение последней» [3, с. 560].
Интересным представляется судебное толкование, выраженное в п. 2 обзора судебной практики Челябинского областного суда за второй квартал 2013 года. Так, суд сделал вывод, что мнение потерпевшего о назначении подсудимому строгого наказания не может учитываться судом при назначении наказания, обосновывая его следующим: ссылка в приговоре на учет мнения потерпевшего о назначении подсудимому строгого наказания не согласуется с положениями ст. 6, 60, 63 УК РФ, которыми предусмотрены обстоятельства, подлежащие учету при назначении наказания судом. Так, согласно ч. 3 ст. 60 УК РФ при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. Мнение потерпевшего о наказании подсудимого не отнесено законодателем к обстоятельствам, отягчающим наказание, перечень которых установлен ст. 63 УК РФ и является исчерпывающим. Вместе с тем поскольку перечень обстоятельств, смягчающих наказание подсудимого, предусмотренный ст. 61 УК РФ, не является исчерпывающим, то мнение потерпевшего о назначении подсудимому мягкого наказания может быть учтено судом при назначении последнему наказания [12]. Данный вывод судебной инстанции представляет исключительный интерес, по-
скольку он обобщает и выражает «концентрировано» позицию, которая превалирует сегодня в судебной практике. Однако Верховный Суд РФ по данному вопросу обстоятельно не высказывался. На наш взгляд, сложившаяся практика отнюдь не безупречна, что мы постараемся пояснить ниже.
В судебной практике возникает парадоксальная ситуация, и самое интересное состоит в том, что судей нельзя упрекнуть в массовых нарушениях, поскольку они действуют в соответствии с буквой закона. Действительно, ст. 6 УК РФ, которая говорит о принципе справедливости, умалчивает относительно влияния на назначенное наказание мнения потерпевшего. Часть 3 статьи 60 УК РФ, перечисляющая критерии индивидуализации наказания, о мнении потерпевшего также ничего не говорит. Следовательно, у судов нет формальных оснований, а главное, обязанности, каким-либо образом выяснять мнение потерпевшего при назначении наказания, и уж тем более согласовывать с потерпевшим меру наказания. Как же при таких условиях реализуется принцип справедливости при назначении наказания? Прежде чем ответить на этот вопрос, обратимся к анализу позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной, в том числе в постановлении от 18 марта 2014 г. №5-П, где написано следующее: «Обязанность государства обеспечивать права потерпевших от преступлений не предполагает наделение их правом определять необходимость осуществления публичного уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности и наказания - такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений принадлежит только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов; юридическая ответственность, если она выходит за рамки восстановления нарушенных неправомерным деянием прав и законных интересов потерпевших, включая возмещение причиненного этим деянием вреда, является средством публично-правового реагирования на правонарушающее поведение, в связи с чем вид и мера ответственности лица, совершившего правонарушение, должны
определяться исходя из публично-правовых интересов, а не частных интересов потерпевшего» [12].
В данной связи прокомментируем, что орган конституционного правосудия отрицает распространение частноправовых, дис-позитивных начал на столь традиционно публичную сферу, как уголовное право. Даже возмещение вреда, причиненного преступлением, Конституционный Суд Российской Федерации называет «средством публично-правового реагирования», исключая из данной сферы потерпевшего. Поскольку мы считаем мнение потерпевшего компонентом принципа справедливости назначения наказания, то вполне логичным было бы включить его в качестве критерия принципа справедливости в ч. 1 ст. 6 УК РФ, в таком случае мы можем полноправно говорить о мнении потерпевшего как составляющей принципа справедливости. Помимо предложенных изменений законодательства, выходом из ситуации, сложившейся в судебной практике, станет закрепление в перечне отягчающих обстоятельств такого, которое будет касаться учета просьбы потерпевшего назначить суровое наказание виновному. Однако, чтобы такого рода просьбы не превратились в произвол и излишнюю месть со стороны потерпевших, необходимо предусмотреть дополнительные условия применения этого отягчающего обстоятельства, а именно применять его, только когда вред, причиненный преступлением, виновным не заглажен ни полностью, ни частично к моменту назначения наказания.
Результаты
Исходя из изложенного принцип справедливости института назначения наказания состоит из нескольких компонентов, первый из которых касается обязательной индивидуализации наказания, являющейся «каркасом» требования справедливости, поскольку справедливость и индивидуализация не существуют одно без другого, на что указывает и законодатель, определяя «точки соприкосновения» данных принципов при помощи однообразных, сходных критериев (ч. 3 ст. 60 УК РФ и ч. 1 ст. 6 УК РФ). Эти критерии полностью определяют правовое содержание принципа справедливости назначения наказания, следовательно, данный
компонент мы назовем правовым. Далее согласимся с высказыванием И.А. Ильина: «Справедливость не обеспечивается общими правилами; она требует еще справедливых людей. Она требует не только удовлетворительных законов, но еще живого человеческого искания и творчества. Если в стране нет живого и справедливого правосознания, то ей не помогут никакие и даже самые совершенные законы. Тут нужны не "правила", а верное настроение души — необходима воля к справедливости. А если ее нет, то самые лучшие законы, начертанные мудрецом или гением, будут только прикрывать язвы творимых несправедливостей» [7]. В связи со сказанным отметим, что при рассмотрении принципа справедливости назначения наказания необходимо выделить социальный компонент, связанный с общественной оценкой назначенной мерой наказания. И последний компонент справедливости назначения наказания предлагаем называть диспозитивным. Данный компонент связан с оценкой потерпевшим меры наказания назначенной виновному, также сюда включается комплекс правовых средств, при помощи которых потерпевший имеет возможность оказать влияние на назначаемое наказание.
Выводы
Что касается направлений разграничения принципов справедливости и индивидуализации при назначении наказания, то принцип справедливости напрямую влияет на достижение цели восстановления социальной справедливости и заключается также в выяснении общественной реакции на назначенное наказание, применительно же к целям наказания принцип индивидуализации наказания исходит из учета критериев, относящихся к личности виновного и влияет скорее на достижение таких целей, как перевоспитание виновного и частная превенция.
Работа проводилась при финансовой поддержке Министерства образования и науки в рамках проектной части государственного задания на выполнение НИР по проекту 1503.
Библиографический список
1. Акции групп «FEMEN» и «PUSSY RIOT»: сайт Левада-центр. URL: http://www.levada.ru/22-03 -2012/aktsii-grupp-femen-i-pussy-riot (дата обращения: 23.04.2014).
2. Артикул воинский 26 апреля 1715 г. URL: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/ articul.htm (дата обращения 23.04.2014).
3. Бернер А. Ф. Учебник уголовного права. Части Общая и Особенная. СПб., 1865. 940 с.
4. Галактионов С.А. Принцип справедливости :Уголовно-правовой аспект: дис. ... канд. юрид. наук: Рязань, 2004. 169 с.
5. ГореликА.С. Наказание по совокупности преступлений и приговоров: принципы, законодательство, судебная практика. Красноярск, 1991. С. 272.
6. Жидких И.В. Реализация принципов уголовного права в общих началах назначения наказания: дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2007. 189 с.
7. Ильин И.А. Наши задачи - Историческая судьба и будущее России, статьи 19481954 годов. М.: МП «Рарог», 1992. URL: http://apocalypse.orthodoxy.ru/problems/ (дата обращения: 23.04.2014 г.).
8. Кассационное определение Судебной коллегия по уголовным делам Костромского областного суда от 20 нояб. 2012 г. по делу №22-2065: сайт Росправосудие. URL: https://ro spravo sudie. com/court-kostromskoj-oblastnoj-sud-kostromskaya-oblast-s/act-107126703/ (дата обращения: 23.04.2014).
9. Келина С.Г., Кудрявцев В.H. Принципы уголовного права. M., 1988. 176 с.
10. Кругликов Л.Л. Проблемы теории уголовного права: Изб. ст., 2000-2009 гг. / Яросл. гос. ун-т им. П. Г. Демидова. Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 2010. 591 с.
11. Молчанов Д.М. Восстановление социальной справедливости как цель наказания // Уголовное право стратегия развития в XXI веке: материалы XI Между-нар. науч.-практ. конф. (30-31 января 2014 г.). М.: Проспект, 2014. 464 с.
12. Обзор судебной практики Челябинского областного суда за второй квартал 2013 года: утв. Президиумом Челяб. обл. суда 4 сент. 2013 г.: офиц. сайт Метал-
лург. районного суда г. Челябинска: URL : http ://metal.chel. sudrf. ru/modules. php?name=docum_sud&id=2179 (дата обращения: 29.03.2014).
13. По делу о проверке конституционности части второй статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кетовско-го районного суда Курганской области: постановление Конституц. Суда Российской Федерации от 18 марта 2014 г. №5-П // Рос. газета., №71, 28.03.2014.
14. Приговор Хамовнического районного суда города Москвы от 17 авг. 2012 года: сайт Хамовнич. районного суда г. Москвы URL: http://hamovnichesky.msk.sudrf. ru/modules.php?name=sud_delo& srv_num =1&name_op=doc&number= 117671859& delo_id=1540006&new=0&text_number=1 (дата обращения 23.04.2014).
15. Салихов З.М. Индивидуализация наказания при его назначении судом по российскому уголовному праву: дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2003. 394 с.
16. Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. №19., ст. 2714.
17. Судебник Царя и Великого Князя Ивана Васильевича. URL: http://books.google.ru/ books?id=9G9BAAAAYAAJ&pg=PR20& redir_esc=y#v=onepage&q&f=false (дата обращения: 23.04.2014 ).
18. Тащилин М.Т. Назначение наказания судом с участием присяжных заседателей по уголовному праву Российской Федерации: дис. ... д-ра юрид. наук. Казань, 2002. 212 с.
19. Ткачевский Ю.М. Восстановление социальной справедливости — цель уголовного наказания и Уголовно-исполнительный кодекс РФ // Вестник Моск. ун-та. Сер. 11: Право. 1998. №6.
20. Хулиганки из «pussy riot»: посадить? Оштрафовать? Отпустить?: сайт ВЦИОМ URL: http://wciom.ru/index.php?id= 459&uid=112690 (дата обращения: 23.04.2014).
21. Чернов А.Д. Актуальные проблемы уголовного наказания: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2001. 339 с.
References
1. Aktsii grupp «FEMEN» i «PUSSY RIOT.» [Shares Groups «FEMEN» and «PUSSY RIOT»]. Sayt Levada-tsentr. URL: http://www.levada.ru/22-03 -2012/aktsi-grupp-femen-i-pussy-riot (Data obrash-cheniya 23.04.2014 g.). (In Russ).
2. Artikul voinskiy 26 aprelya 1715 g. [Marking Military April 26, 1715]. [Elektronnyy resurs: URL: http://www.hist.msu.ru/ER/ Etext/articul.htm (Data obrashcheniya 23.04.2014 g.). (In Russ).
3. Berner A.F. Uchebnik ugolovnogo prava. Chasti Obshchaya i Osobennaya. [Textbook of Criminal Law. General and Special Parts]. St. Petersburg., 1865. 940 p. (In Russ).
4. Galaktionov S.A. Printsip spravedlivosti : Ugolovno-pravovoy aspekt [The Principle of Justice: Criminal legal Aspect]: dis. ... kand. yurid. nauk. Ryazan. 2004. 169 p. (In Russ).
5. Gorelik A. S. Nakazaniye po sovokupnosti prestupleniy i prigovorov: printsipy, za-konodatelstvo, sudebnaya praktika [Punishment for Multiple Offenses and Sentences: Principles, Legislation and Judicial Practice]. Krasnoyarsk. 1991. 272 p. (In Russ).
6. Zhidkikh I.V. Realizatsiya printsipov ugolovnogo prava v obshchikh nachalakh naznacheniya nakazaniya [Implementation of the Principles of Criminal Law in General Principles of Sentencing]: dis. ... kand. yurid. nauk. Rostov-on-Don. 2007. 189 p. (In Russ).
7. Ilin I.A. Nashi zadachi - Istoricheskaya sudba i budushcheye Rossii, stati 19481954 godov [Our Task - Historical Destiny and the Future of Russia's 1948-1954 Articles]. Moscow.: Rarog. 1992. URL: http://apocalypse.orthodoxy.ru/problems/ (Data obrashcheniya: 23.04.2014 g.). (In Russ).
8. Kassatsionnoye opredeleniye Sudebnoy kol-legiya po ugolovnym delam Kostromskogo oblastnogo suda ot 20 noyabrya 2012 goda po delu №22-2065 [Cassation definition Judicial board on criminal cases of the Kostroma regional court of November 20, 2012 in the matter of №22-2065]: Sayt Rospravosudiye URL: https://rospravo
sudie.com/ court-kostromskoj-oblastnoj -sud-kostromskaya-oblast-s/act-107126703/ (Data obrashcheniya 23.04.2014 g.). (In Russ).
9. Kelina S. G., Kudryavtsev V. H. Printsipy ugolovnogo prava [Principles of Criminal Law]. Moscow. 1988. 176 p. (In Russ).
10. Kruglikov L.L. Problemy teorii ugolovnogo prava: Izbrannyye stati, 2000-2009 gg. [Problems of the Theory of Criminal Law: Featured Articles, 2000-2009]. Yaroslavl: YarGU. 2010. 591 p. (In Russ).
11. Molchanov D.M. Vosstanovleniye sotsi-alnoy spravedlivosti kak tsel nakazaniya [Restoration of Social Justice as a Goal of Punishment] // Ugolovnoye pravo strategi-ya razvitiya v XXI veke: materialy XI Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii (30-31 yanvarya 2014 g.) -Criminal Law Development Strategy in the XXI Century: Proceedings of the XI International Scientific Conference (30-31 January 2014). Moscow: Prospect, 2014. 464 p. (In Russ).
12. Obzor Sudebnoy Praktiki Chelyabinskogo oblastnogo suda za vtoroy kvartal 2013 goda Utverzhden Prezidiumom Chelyabinskogo oblastnogo suda 04 sentyabrya 2013 goda. [The review of jurisprudence of the Chelyabinsk regional court for the second quarter 2013: it is approved by Presidium of the Chelyabinsk regional court on September 4, 2013]: Ofitsialnyy sayt Met-allurgicheskogo rayonnogo suda g. Chelya-binska: URL: http://metal.chel.sudrf.ru/ modules.php?name=docum_sud&id=2179 (data obrashcheniya: 29.03.2014). (In Russ).
13. Po delu o proverke konstitutsionnosti chasti vtoroy stati 399 Ugolovno-protsessualnogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii v svyazi s zaprosom Ketovskogo rayonnogo suda Kurganskoy oblasti: postanovleniye Konsti-tuts. Suda Rossiyskoy Federatsii ot 18 marta 2014 g. №5-P [On the case of check of constitutionality of part of the second article 399 of the Code of criminal procedure of the Russian Federation in connection with inquiry of Ketovsky district court of the Kurgan region: the resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation of March 18, 2014 №5-P] // Ros.
gazeta. - Russian newspaper, №71, 28.03.2014. (In Russ).
14. Prigovor Khamovnicheskogo rayonnogo suda goroda Moskvy ot 17 avgusta 2012 goda [A sentence of the Khamovniki district court of the city of Moscow of August 17, 2012]: sayt Khamovnicheskogo rayonnogo suda g. Moskvy URL: http://hamovnichesky.msk.sudrf.ru/modules .php?name=sud_delo&srv_num= 1 &name_ op=doc&number= 117671859&delo_id= 15 40006&new=0&text_number=1 (Data obrashcheniya 23.04.2014 g.). (InRuss).
15. Salikhov Z.M. Individualizatsiya nakazani-ya pri yego naznachenii sudom po ros-siyskomu ugolovnomu pravu [Individualization of Punishment when he was Appointed by the Court on the Russian Criminal Law]: dis. ... kand. yurid. nauk. Kazan. 2003. 394 p. (In Russ).
16. Sobraniye zakonodatelstva Russian Federation [Russian Federation Code]. 2011, №19., st. 2714. (In Russ).
17. Sudebnik Tsarya i Velikogo Knyazya Ivana Vasilyevicha [Sudebnik Tsar and Grand Prince Ivan Vasilyevich]. [Elektronnyy resurs: URL: http://books.google.ru/books? id=9G9BAAAAYAAJ&pg=PR20&redir_e sc=y#v=onepage&q&f=false. (Data obrashcheniya 23.04.2014 g.). (In Russ).
18. Tashchilin M.T. Naznacheniye nakazaniya sudom s uchastiyem prisyazhnykh zasedate-ley po ugolovnomu pravu Rossiyskoy Federatsii [Sentencing Court Jury in the Criminal Law of the Russian Federation]: dis. ... dokt. yurid. nauk. Kazan. 2002. 212 p. (In-Russ).
19. Tkachevskiy Yu.M. Vosstanovleniye sotsi-alnoy spravedlivosti - tsel ugolovnogo nakazaniya i Ugolovno-ispolnitelnyy ko-deks RF [Restoration of Social Justice - the Purpose of Criminal Punishment and Penal Code of the Russian Federation] // Vestnik Mosk. un-ta. Ser. 11, Pravo - Bulletin of Moscow State University. Series 11. Right. 1998. №6. (In Russ).
20. Khuliganki iz «pussy riot»: posadit? Osh-trafovat? Otpustit? [Hooligan of «Pussy Riot»: Plant? Fined? Release?]: sayt VTsIOM URL: http://wciom.ru/index. php?id=459&uid=112690 (Data obrashcheniya 23.04.2014 g.). (In Russ).
21. Chernov A.D. Aktualnyye problemy ugolovnogo nakazaniya [Actual Problems of Criminal Punishment]: dis. ... dokt.
yurid. nauk: 12.00.08. Moscow, 2001. 339 p. (In Russ).
DISTINCTION PRINCIPLES OF JUSTICE AND INDIVIDUALIZATION IN SENTENCING AND THEIR IMPACT ON THE QUALITY
OF CRIMINAL LA W
V.N. Voronin
Kutafin Moscow State Law University (MSLA) 9, Sadovaya-Kudrinskaya st., Moscow, 123995 E-mail: voronin.w.n @ ya.ru
Abstract: Introduction: The present author is of the opinion that the principles of criminal law, constitute a system, which includes both the general principles of criminal law and the principles of individual institutions of criminal law. Purpose: considering subsystem principles Institute sentencing author identified the need to distinguish the scope of the principle of individualization of punishment and sentencing principle of justice, self study aims to search criteria and areas of differentiation. Methods: The methodological basis of research was dialectical methods, general scientific analysis, synthesis, abstraction, specification, methods of sociological research. Important role played by a systematic method.
Results: The author presents the directions of differentiation and individualization of the principles of justice in sentencing, and also describes the contents of the above principles and the scope of their implementation. Conclusions: The principle of justice directly affects the goal of restoring social justice and is also asking the public response to the sentence imposed, the same relation to the objectives of punishment principle of individualization of punishment based on the accounting criteria relating to the identity of the perpetrator, and affects such goals as education guilty and private prevention.
Keywords: principles of criminal law; the principles of sentencing; justice; individualization;
the purposes of punishment
Информация для цитирования:
Воронин В.Н. Разграничение принципов справедливости и индивидуализации при назначении наказания и их влияние на качество уголовного закона // Вестник Пермского университета. Сер.: Юридические науки. 2014. Вып. 3(25). C. 169-179.
Voronin V.N. Razgranicheniye printsipov spravedlivosti i individualizatsii pri naznachenii nakazaniya i ikh vliyaniye na kachestvo ugolovnogo zakona [Distinction Principles of Justice and Individualization in Sentencing and Their Impact on the Quality of Criminal Law] // Vestnik Permskogo universiteta. Ser.: Juridicheskie nauki - Perm University Herald. Series: Yuridical Sciences. 2014. №3(25). P. 169-179. (In Russ).
