CC BY
2
Плохой Д.С., Некрасов В.А. Расследование преступной деятельност религиозных сект в первой половине XIX века (на материалах Симбирской губернии)
11 февраля 2024 9:00 // 2024-1(38)
Наука. Общество. Оборона. 2024. Т. 12. № 1. С. 8-8.
Nauka. Obsestvo. Oborona. 2024. Vol. 12, no. 1. P. 8-8.
УДК: 94(470)
DOI: 10.24412/2311-1763-2024-1-8-8
Поступила в редакцию: 22.01.2024 г. Опубликована: 12.02.2024 г. Submitted: January 22, 2023 Published online: February 12, 2024
Для цитирования: Плохой Д.С., Некрасов В.А. Расследование преступной деятельности религиозных сект в первой половине XIX века (на материалах Симбирской губернии) // Наука. Общество. Оборона. 2024. Т. 12, №1(38). С. 8-8.
https://doi.org/10.24412/2311-1763-2024-1-8-8.
For citation: Plokhoi D.S., Nekrasov V.A. Investigation of the criminal activities of religious sects in the first half of the XIX century (based on the materials of the Simbirsk province). - Nauka. Obsestvo. Oborona = Science. Society. Defense. Moscow. 2024;12(1):8-8. (In Russ.).
https://doi.org/10.24412/2311-1763-2024-1-8-8.
Конфликт интересов: О конфликте интересов, связанном с этой статьей, не сообщалось. Conflict of Interest: No conflict of interest related to this article has been reported.
© 2024 Автор(ы). Статья в открытом доступе по лицензии Creative Commons (CC BY). https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/ © 2024 by Author(s). This is an open access article under the Creative Commons Attribution International License (CC BY)
РАБОТЫ МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ
Оригинальная статья
РАССЛЕДОВАНИЕ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РЕЛИГИОЗНЫХ СЕКТ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА (НА МАТЕРИАЛАХ СИМБИРСКОЙ ГУБЕРНИИ)
Плохой Дмитрий Сергеевич 1 , Некрасов Вениамин Аркадьевич 2
1 Ульяновский государственный педагогический университет имени И.Н. Ульянова, г. Ульяновск, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0009-0003-2742-6511, е-mail: bedkazak@gmail.com
2 Ульяновский государственный педагогический университет имени И.Н. Ульянова, г. Ульяновск, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3532-2929, е-mail: chia58@rambler.ru
Аннотация:
В России в первой половине XIX века руководящая роль Русской Православной церкви, как одной из базовых основ государственности, считалась незыблемой и постоянной. Практически вся государственная идеология, система нравственного воспитания, обучения и становления гражданственности базировалась на православной вере. Поэтому государство всеми возможными формами и методами боролось с любыми посягательствами на руководящую и направляющую роль Русской Православной церкви. Если к некоторым неправославным верованиям, например, исламу, буддизму, иудаизму и ряду других государство относилось достаточно терпимо, то некоторые вероисповедания, к которым относилось старообрядчество, сектантство и ряд иных были фактически поставлены вне закона и подвергались всевозможным преследованиям. В представленном материале раскрываются основные формы, направления и методы борьбы полиции, следственных органов с так называемыми иными конфессиями. Наиболее непримиримая борьба в течение всего рассматриваемого периода велась со старообрядцами и «изуверными» сектами. В статье на базе документов Государственного архива Российской Федерации, Государственного архива Ульяновской области, Центральных государственных архивов Республики Татарстан и Самарской области приводятся исторические примеры, материалы реальных уголовных дел первой половины XIX века, иллюстрирующие нравы того времени.
Ключевые слова: полицейские следователи, Православная церковь, секты, религиозные преступления, скопцы, оскопление, секта Странников, молоканская ересь, Мордовская секта, секта Спасово согласие, секта хлыстов, Симбирская губерния, Самарская губерния, Казанская губерния
ВВЕДЕНИЕ
В настоящее время в России проходит двойственный процесс. С одной стороны, в стране проходит исключительно нужный и важный процесс религиозно-нравственного возрождения, возвращения к культурным началам православия, ислама, буддизма, иудаизма и других конфессий, к которым принадлежат многочисленные народы нашей страны. Бурно проходит восстановление порушенных в прежние времена храмов, внедрение религиозных основ в учебно-воспитательный процесс, одновременно под влиянием религиозного сознания происходит и нравственное очищение. Все это положительно и похвально. Однако у этого процесса есть и другая, обратная сторона. Пользуясь предоставленным российским гражданам конституционным правом на свободу совести, страну наводнили всевозможные около религиозные псевдоверования, которые ничего хорошего гражданам страны, кроме разрушения их нравственного состояния и следующих за ними социальных потрясений и финансовых издержек не несут, а власть и общество, как это ни прискорбно, до сих пор не нашли должного противоядия от этих негативных воздействий.
В этой связи определенное значение может приобрести исторический опыт борьбы с религиозным преступлениями, то есть деяниями, направленными, в первую очередь на подрыв ведущей роли Русской Православной церкви в государстве, а также православной направленности нравственности граждан, на которую посягали многочисленные религиозные секты, многие из которых были признаны «изуверными», то есть несущими для граждан страны особую опасность. Исходя из выше сказанного, можно указать на то, что «религиозные преступления» в Российском государстве XIX - начала XX века всегда считались серьезными, несущими огромную опасность государственно-религиозному строю Российской империи и всегда преследовались с особым ожесточением. В рассматриваемый период практически все исследователи-правоведы призывали бороться с этим видом преступной деятельности, оправдывали дискредитацию неправославных конфессий и настраивали следственный аппарат на поиск наиболее эффективных способов раскрытия преступлений на религиозной почве. Можно привести некоторые исследования на эту тему [11, 13, 14, 15,16, 19, 25], выполненные в первой половине XIX века.
В дореволюционной России под религиозным преступлением подразумевалось деяние, направленное против православно-религиозных основ российской государственности, которое влекло за собой уголовную ответственность на основании существовавших в России в рассматриваемый период законов. Данный материал посвящен деятельности дореформенных полицейских следственных органов по борьбе с преступлениями религиозной направленности. Особый упор нами будет сделан на борьбу правоохранительных органов с сектами. Временные рамки данного исследования -период начиная с 1802 г., когда в России были учреждены министерства, а заканчивается 1855 г. - годом смерти императора Николая I и воцарения Александра II, в ходе правления которого борьба с религиозными преступлениями несколько видоизменилась.
Правительство Николая I, в отличие от предыдущего руководства императора Александра I уделяло борьбе с религиозными преступлениями гораздо больше внимания, чем предыдущее руководство. Все дело в том, что император Александр I, находившийся в плену либеральных представлений, не считал деятельность старообрядчества, религиозных сект опасной для государства. Поэтому борьба с ними велась крайне вяло, уголовные дела полицией заводились редко, что привело к тому, что старообрядцы во многих районах станы упрочили положение своих общин. Более того, некоторые из них начали действовать уже открыто, а зловредные для государства и общественной нравственности религиозные секты изуверной направленности, такие как, например, скопцы, штундисты, хлысты и другие им подобные, начали бурно распространяться по России. Они охватили своей деятельностью даже Сибирь и Дальний Восток. Положение дел резко изменилось при воцарении императора Николая I в 1825 г., который потребовал от правительства и Министерства внутренних дел, от губернаторов «изменить в корне» все содержание противоборства с религиозными преступлениями, придав всей этой работе правоохранительных органов должную непримиримость и динамизм.
Рассмотрим, как эта борьба проводилась в Симбирской губернии. Местные органы власти и полиция, исполняя распоряжения вышестоящих органов, опираясь на поддержку местной православной епархии, начали с того, что установили жесткий контроль над православными гражданами, запретив им какие-либо контакты с иноверцами. Начиная со второй половины 1820-х г. по губернии прокатилась кампания судебных дел, связанных с обвинением граждан, причем практически всех сословий, за исключением дворян и православных священнослужителей, в бракосочетании, погребении по неправославному обряду. Количество подобных дел по сравнению с первой четвертью XIX века, увеличилось в разы.
Вот некоторые из подобных дел. В 1828 г. в с. Печерское Самарского уезда крестьяне Тарас И. и Никита Н. были осуждены уездным судом к заключению за вступление в брак, будучи православными, по раскольничьему обряду. Следствие проводила уездная полиция [2, Л. 9-15]. Одновременно в это же время появляются уголовные дела за простое участие в работе старообрядческих общин. Причем в большинстве случаев дела возбуждались исключительно по письменному ходатайству местных приходских священников становыми приставами [3, Л. 7-11], которые проводили следствие по делу и передавали материалы в уездные суды. Так было, например, в отношении жителей села Елховка Самарского уезда Симбирской губернии [4, Л. 6-10].
СПЕЦИАЛЬНЫЕ КОМИТЕТЫ ПО ПРОТИВОДЕЙСТВИЮ ПРАВОНАРУШЕНИЯМ НА РЕЛИГИОЗНОЙ ПОЧВЕ
Для того, чтобы поставить борьбу против отступления от православной веры и других религиозных преступлений на системную основу, в период, начиная с 1825 и по 1831-е гг. по всей стране начали создаваться т.н. специальные комитеты по противодействию правонарушениям на религиозной почве. В 1838 г. подобный комитет был создан и в Симбирской губернии. В состав комитета вошли губернский православный архиерей, губернатор, председатели палаты Государственных имуществ, городской полицмейстер, а также жандармский штаб-офицер. То есть, была выработана следующая система противоборства религиозным правонарушениям: как только полиции становилось известно о совершенном правонарушении (преступлении) на религиозной почве, она проводила следственные действия силами частных или становых приставов, а затем, все материалы передавала на рассмотрение губернского комитета, который направлял дела по подсудности или в уездный суд, или в Уголовную палату губернского суда.
В начале 1850-х г. значительно ужесточилась борьба со старообрядчеством и «зловредными сектами». В 1853 г. при МВД был создан «Особый комитет» для борьбы с «распространяющимся» расколом и «зловредными сектами». Вскоре его создание было одобрено императором. Он занимался выпуском книг, направленных на борьбу с раскольниками и сектантами, где всячески поносилось и критиковалось их вероучение. Комитет также контролировал подготовку на миссионерских отделениях духовных академий кадров миссионеров, которые затем руководство РПЦ рассылало в самые неблагополучные регионы страны, где имело место массовое отпадения православных верующих в ислам и другие конфессии. Одновременно специальным распоряжением императора Николая I руководству МВД и Корпуса жандармов было предписано приложить все силы для ликвидации обнаруженных незаконно открытых старообрядческих скитов, монастырей, кладбищ, а также принять все меры для недопущения старообрядческих и сектантских сборищ и собраний [21, с. 68-81].
К сожалению, в симбирских архивах мы не обнаружили какой-либо информации о разгоне старообрядческих скитов и монастырей в губернии, однако нам известен факт разгрома полицией старообрядческого монастыря в соседней, Саратовской губернии. В этой сложной правоохранительной операции принимали участие в том числе и симбирские полицейские, которые производили «зачистку» всех прилегающих к ликвидированному монастырю домов [20, с. 78-84].
ПРЕСТУПНО-РЕЛИГИОЗНОЕ ОБЩЕСТВО - СЕКТА СКОПЦОВ
Полицейские следователи всеми возможными способами боролись и с сектантством. Начиная с XVIII века в России прогрессировало преступно-религиозное общество - секта скопцов, которая постоянно расширяла сферу своего воздействия на широкие народные массы, в первую очередь на темное и забитое крестьянство. Эти люди в религиозном экстазе проводили операции по лишению половых органов сотен и тысяч людей в самом цветущем возрасте. Ее основателем и лжепророком стал некто Кондратий Селиванов. Пользуясь неведением и попустительством властей во время правления императрицы Екатерины II, которая временно, стараясь придать своему правлению «некоторые либеральные формы», а также во время правления ее преемника Александра I, произошла недооценка властями всей общественной опасности, которое несло народам России это преступное сообщество. В результате бездействия властей, в конце XVIII - первой четверти XIX века скопцы распространились по всей стране. Они создали свои
преступные общины и в губерниях Среднего Поволжья. Адепты секты действовали в условиях глубокого подполья, соблюдая все правила конспирации.
Дошло дело до того, что в адрес императора, правительства, губернаторов стали поступать многочисленные жалобы от населения, в которых описывалась негативная деятельность «лжепророков». Конечно, определенные меры в борьбе со скопцами были приняты при императоре Павле I, однако его правление было недолговечным и все эти мероприятия фактически при его сыне, Александре I сошли на нет. Когда власти спохватились, начиная со второй половины 1820-х г. XIX века, они повели со скопцами непримиримую борьбу. Как уже отмечалось, в период с 1801 по 1824-е гг. секта скопцов начала бурно распространяться по России, десятки тысяч людей прошли обряд оскопления. Угроза народной нравственности и благополучия из частной переросла в общегосударственную. Необходимо было принимать по борьбе с этой, наиболее опасной разновидностью религиозной преступности, кардинальные меры.
Симбирская полиция в лице следственных и частных приставов переключилась на борьбу с сектантами, начав многочисленные расследования. Следственные дела по мере их завершения, немедленно передавались в суды. Со зловредной сектой борьба развернулась и в масштабе страны. Верхушка сектантов была арестована и сослана в отдаленные монастыри, а рядовые члены секты повсюду брались под арест и по приговорам судов губернских уголовных палат и уездных установлений, массово ссылались в Сибирь и другие отдаленные районы на «вечное поселение» [17, с. 365-368].
Ответственность за совершение подобных преступлений наступала по составам, изложенным в ст. 96 Уголовного Уложения. Там было прямо прописано об ответственности за участие в скопческой ереси и оскоплении, а также за самооскопление по «заблуждению фанатизмом» [12, с. 136-137]. Преследование религиозной секты скопцов судебными следователями проводилось в каждом случае, так как это преступление считалось особо общественно опасным, поэтому уголовное дело заводилось по каждому выявленному случаю. Если было установлено, что оскопление совершалось по добровольному согласию лица, подвергшегося этой «процедуре», то лицу, ее совершившему, назначалась каторга до 6 лет. Если это действо было совершено насильственным образом, то суды назначали виновным в виде наказания каторгу от 10 и более лет. Любые участники секты скопцов по приговору суда ссылались в особую местность.
У нас нет сведений о создании следственных комиссий в губерниях Среднего Поволжья по борьбе с сектантами и другими серьезными религиозными преступлениями. Однако мы имеем факты, когда деятельность столичных комиссий подобной направленности распространялась и на регионы, а ее участники приезжали в регионы и проводили там, в частности и в Симбирской губернии, следственные действия. Дел по обвинению лиц, которые себя причисляли к православным христианам, а на деле состояли в секте скопцов, было достаточно много. Вот одно из них. В 1843 г. в полицейское управление явились с повинной двое мещан, отец и сын, которые повинились в том, что принимали участие в деятельности местной секты скопцов. В ходе проведенного допроса они рассказали о секте, о местах, где прячутся от преследования сектанты, проводят свои «операции», а также рассказали о потайных молельнях. При этом они, ссылались на недавно подписанный Николаем I Манифест, в котором царь обещал избавить от наказания тех граждан, которые повинятся в совершении преступлений, заключающихся в участии в работе антигосударственных религиозных сект. В деле отсутствуют сведения о принятых полицией мерах по отношению к другим участникам секты скопцов, однако тот факт, что их дело рассматривалось уездным судом, а не уголовной палатой губернского суда свидетельствует о том, эти люди сообщили полиции действительно ценные сведения. А тот факт, что при допросе присутствовал сотрудник политической полиции свидетельствовал о том, что подобные преступления считались достаточно опасными в общественном плане [1, Л. 39-40, 47].
Новая волна преследований сектантов со стороны властей развернулась в 1843 году. Толчком для ее начала послужило следующее обстоятельство. В Санкт-Петербурге в 1843 г. в адрес столичного градоначальника поступило письмо некоего В. о преступной деятельности сектантского скопческого «сборища». В ходе проведенного полицией предварительного дознания были обнаружены скопческие письма, отчеты, иконы, а также ножи, при помощи которых они совершали массовые оскопления. В результате дознания также были обнаружены широкие связи этих сектантов со своими единомышленниками в других городах, в том числе и в Симбирске. В результате доклада о первых результатах работы петербургской полиции Министру внутренних дел, под его эгидой была создана следственная комиссия по расследованию деятельности секты скопцов в масштабе всей страны. В состав комиссии вошли, в основном, светские лица, хотя были в ее составе и священнослужители. Члены комиссии, как видно из некоторых заведенных ее членами уголовных дел, обладали широкими полномочиями по производству обысков, допросов свидетелей, очных ставок, ряду медицинских исследований.
В случае необходимости члены комиссии или выезжали с тем, чтобы на месте возглавить следствие в конкретных губерниях, или же сообщали губернаторам, чтобы они организовали расследование дела о скопцах во вверенным им губерниям лично. Одновременно, специальные уполномоченные чиновники разъехались по губерниям и изучали прошлые уголовные дела, связанные с этой опаснейшей сектой. В результате расследования все скопцы, причастность которых к делам секты была доказана, в том числе и Симбирской и Казанской губерниях, были удалены со всех занимаемых постов, а некоторые из них, оказавшиеся наиболее активными членами этой секты, были сосланы в другие отдаленные местности. Те члены секты, которые были приписаны к купечеству, мещанству немедленно лишались решением уездного суда или губернской палаты уголовного суда всех прав состояния и ссылались в Закавказский край или Сибирь [18, с. 77-78].
К сожалению, изучая дела мы не обнаружили какого-либо участия в следственных делах симбирской полиции санкт-петербургской комиссии по расследованию преступлений, связанных с сектой скопцов. Однако несколько подобных дел, связанных с расследованием секты скопцов на территории Симбирской губернии, мы все-таки изучили. Так, в 1849 г. полицией Симбирского уезда был арестован купец первой гильдии П. Овсянников, многолетний вдохновитель симбирских скопцов. В ходе следствия, которое проводил частный пристав К., купец был арестован и следствие
сфокусировало главные усилия на финансовых операциях, которые проводили купеческие приказчики по его распоряжениям. Главная цель этого расследования - перекрытие финансовых потоков, которые шли на поддержание сектантской деятельности. Это позволило перекрыть членам зловредной секты источники финансирования в Симбирской губернии. Мы не знаем, какой был вынесен приговор судом и где рассматривалось это дело, но по опыту рассмотрения других подобных дел, можно предположить, что он был лишен за это преступление всех прав состояния и сослан в отдаленную местность [5].
Было бы ошибочно утверждать о том, что симбирская полиция при расследовании дел сектантов занималась исключительно делами, связанными с деятельностью секты скопцов, были и другие общественно опасные секты, с которыми полиция вела непримиримую борьбу.
СЕКТЫ: СТРАННИКИ, МОРДОВСКАЯ, СПАСОВО СОШЛАСИЕ И ХЛЫСТЫ
Серьезную опасность для симбирского сообщества, в первую очередь, для крестьян, представляла и секта «Странников», которая называла себя «истинными христианами». Ее члены отвергали христианские обряды и таинства, вовлекая в свои ряды много людей. К сожалению, мы не нашли ни одного дела, где бы фигурировали «странники», однако в делах, связанных с осуждением за распространение в Симбирской губернии старообрядчества, о секте «странников» есть упоминания, так как эти люди в своих скитаниях по России находили в домах старообрядцев поддержку и убежище от преследований властей [6, Л. 21-22].
Вместе с тем мы обнаружили несколько судебных дел, посвященных расследованию другой, не менее общественно опасной секты - молокан. Так, в 1848-1850-е гг. в Симбирском уезде одноименной губернии было заведено дело и проходили следственные действия против участников молоканской ереси. Она пустила очень глубокие корни в симбирских деревнях, и крестьяне, в первую очередь государственные, старались активных участников секты укрыть от полиции, в результате чего они тайно перемещались по деревням, проводили свою подрывную работу против основ православия и задержать их было крайне трудно. В основном полицейским следователям удавалось арестовывать рядовых участников секты, которые, как правило, приговаривались к высылке в отдаленные местности, в основном, в Закавказье. В 1848 г. удалось задержать двух молоканских проповедниц в селе Мордовская Слобода Симбирского уезда [7, Л. 1-12]. По их показаниям в селе Кабельмы Самарского уезда задержали еще двух проповедниц [7, Л. 17-19]. По решению Симбирского и Самарского уездных судов их сослали для постоянного проживания в Закавказский край. Причем, здесь необходимо оговориться. К ссылке приговаривали только раскаявшихся членов еретических сект. В случае же отсутствия раскаяния дело передавалось уже в уголовные палаты губернских судов и завершалось вынесением приговоров к каторжным работам [7, Л. 17-19].
Расследования по таким делам проводили не только полицейские чины, но и члены уездных судов. В особых случаях дело бралось под контроль симбирскими представителями политической полиции. Например, в 1849 г., благодаря бдительности местного станового пристава, который оперативно провел следствие по делу вновь созданной «Мордовской секты» в селе Мордовская Слобода Самарского уезда, деятельность вновь образованной секты по итогам проведенного расследования была пресечена, решением уездного суда ее члены были сосланы в отдаленные губернии, а их молельный дом снесен.
Не меньшую общественную опасность представляла секта «Спасово согласие», которая не только выступала против Русской Православной церкви, считая ее «еретической», но и призывала крестьян к неповиновению властям бунтам, которых государство всеми силами старалось избежать. По делу сектантов, принадлежащих к этой секте, полицией было в 1848-1849-е гг. проведено следствие в селах Рождествено и Верхняя Майна Симбирской губернии в отношении однодворцев братьев Евграфа и К. Антона, активных участников и вдохновителей вышеупомянутой секты. Они были сосланы решением суда, а их имущество конфисковано [9, Л. 21-24].
Расследовать дела, связанные с сектами, судебным следователям было очень тяжело, так как сектанты строго соблюдали конспиративные правила, особенно скопцы. Во-первых, в обычных домах они создавали замаскированные (чем-нибудь завешенные, спрятанные под потайными дверями) молельные комнаты внутри дома. Нередко местные ересиархи-скопцы занимали довольно серьезные должности в православных приходах и внешне, как, например, это было в Буинском уезде, представали в образе добропорядочных православных христиан. Так, в Свияжском уезде Казанской губернии были разоблачены видные скопческие ересиархи, один из которых был церковным старостой, а другой - его ближайшим помощником [23, Л. 23-24].
Широко известно дело скопцов, расследованное в соседней Самарской губернии в Бузулукском уезде в деревне Тарасовка в 1856 году. Местные скопцы создали устойчивую преступную группу, которую покрывали местный волостной старшина и волостной писарь. Когда крестьяне обращались в уездную полицию Бузулукского уезда с просьбой «приструнить местных скопцов», то полиция прибывала на место и «ничего не находила». Через некоторое время в деревню был послан опытный судебный следователь, который после долгого расследования все-таки смог обнаружить в селе хорошо «замаскированную» секту, связанную круговой порукой и обетом молчания, которая распространила свое влияние далеко за пределы уезда [24, Л. 112].
Нельзя не сказать о борьбе полиции с сектой «хлыстов». В 1840-1850-е годы сектанты появились и в Симбирской губернии, где стали массово вербовать своих сторонников. В ходе проведения следственных действий удалось выяснить, что секта «хлыстов» провозгласила себя «новыми ревнителями благочестия», они завлекали обманом,
посулами сотни и тысячи обездоленных крестьян, которые бросали свои семьи и устремлялись в неизвестность за новоявленным «пророком». В ходе следствия, когда были опрошены сотни свидетелей, проведены десятки экспертиз, обысков, изъятий вещевых доказательств было установлено, что брак крестьяне-сектанты считали грехом, произвольно выбирали дни для своих постов, причем заставляли «соблюдать посты» животных, то есть целыми днями не кормили скот и домашнюю птицу. Собираясь в безлюдных местах, «хлысты» организовывали оргии, святотатствовали, то есть оскверняли иконы и другие предметы православного культа, организовывали беспорядочные половые связи. Центром сектантской деятельности стали несколько рядом расположенных изб в деревне Шакурово, которые святотатцы называли «хлыстовым монастырем». Крестьяне массово собирались в этом «монастыре» в самую жаркую уборочную пору, то есть всячески уклонялись от общественно полезного труда. После того, как обвинительное заключение было вынесено и поддержано прокурором Буинского уезда, состоялось заседание Окружного суда, на котором главные организаторы секты были приговорены к высылке в Закавказье, а их незаконно возведенные «молельные дома» (монастыри) были снесены. Многие сотни крестьян вернулись в свои семьи, хотя секта, уйдя в подполье, продолжала осуществлять свою негативную работу [22, Л. 66].
Судебные следователи активно защищали от нападок сектантов священнослужителей, так как, согласно Ст. 98 «Уголовного Уложения...» личность православного священнослужителя защищалась от насилия и нанесения оскорблений [12, с. 136-137]. Ответственность за всякую ересь устанавливал 2 отдел главы 2. Объектом данного преступления было «единство Русской Православной церкви». Ст. 206 Уложения устанавливала строгую уголовную ответственность за распространение ересей и сектантства.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, борьба государственных органов власти и правоохранительных структур с антиобщественными религиозными верованиями в первой половине XIX века отличалась непостоянством. В период правления императора Александра I эта борьба носила, во-многом, формальный характер. Массовое распространение в широких народных массах оппозиционных религиозных верований, могло, по мнению властей, нанести непоправимый ущерб народной нравственности, поэтому администрация императора Николая I, правоохранительные органы России развернули с неформальными религиозными сектами непримиримую борьбу.
Мы четко выделяем два этапа этой борьбы. Первый - вторая половина 1820-х гг. - 1830-е гг. XIX века. В это время все усилия правоохранительных органов были сконцентрированы на борьбе с наиболее опасной сектой страны - скопцами. Она носила многоуровневый и системный характер, что и обеспечило, в конечном счете, реализацию всех поставленных целей. Всю эту правоохранительную деятельность координировали специально назначенные комитеты, а для расследования наиболее громких уголовных дел, связанных с сектой скопцов, назначались специальные следственные комиссии. Правоохранительная деятельность судов и полиции отличалась необычайной жесткостью и бескомпромиссностью. Как показывает опыт работы симбирской полиции, большинство уголовных дел, связанных с расследованием секты скопцов, доводились до логического завершения. Все без исключения рядовые члены, не говоря о руководителях секты, подвергались строгим уголовным наказаниям, с одновременным отстранением от занимаемых должностей и лишением всех прав состояния. В конце концов, все эти меры принесли ожидаемый эффект.
Второй этап борьбы полиции и государственных органов с нетрадиционными верованиями начался с 1840-х гг. Он носил двойственный характер. С одной стороны продолжилась борьба полиции с сектой скопцов, которая также носила наиболее жесткий и бескомпромиссный характер, а с другой стороны - развернулась борьба и с другими, менее изуверными сектами, которые, по мнению государственных органов власти и правоохранительных структур также носили антиобщественный характер. Однако отношение к рядовым членам этих сект носило более лояльный характер, когда они подвергались уголовному преследованию только в том случае, если не отрекались от своих убеждений, а жесткие уголовные репрессии относились только к руководителям сектантских общин.
Исследуемая проблема имеет слабо изученные, недостаточно раскрытые аспекты. Требуют пристального научного изучения вопросы, связанные с профилактической работой государственных органов и полиции с гражданами, склонными к сектантскому воздействию, участия в расследованиях сектантской деятельности священнослужителей Русской Православной церкви, а также деятельность членов уездных судов по пресечению сектантской деятельности. Не совсем подробно и тщательно, особенно в регионах, изучена борьба политической полиции с сектантами.
Список литературы
1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 1174. Оп. 1. Д. 630. Л. 39-40, 47.
2. Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). Ф. 76. Оп. 8. Д. 14. Л. 6-9.
3. ГАУО. Ф. 76. Оп. 8. Д. 32, Л. 7-11.
4. ГАУО. Ф. 76. Оп. 8. Д. 18.
5. ГАУО. Ф. 76. Оп. 8. Д. 65, 125.
6. ГАУО. Ф. 76. Оп. 8. Д. 16. Л. 21-22.
7. ГАУО. Ф. 76. Оп. 8. Д. 15. Л. 1-12.
8. ГАУО. Ф. 76. Оп. 8. Д. 17. Л. 21-22.
9. ГАУО. Ф. 76. Оп. 8. Д. 79. Л. 1-23.
10. ГАУО. Ф. 76. Оп. 8. Д. 67. Л. 5-16.
11. Елеонская Е.Н. Заговор и колдовство на Руси в XVII - XVIII столетиях. М.: Индрик, 1994. - 272 с.
12. Жижиленко В.В. Ответственность за совершение религиозных преступлений. СПб.: Тип. А. Лохвина, 1889.
13. Костомаров Н. О борьбе христианства с язычеством в России // Православный собеседник. 1865. № 2. С. 138-159.
14. Лохвицкий А.В. Значение Божьих судов по русскому праву // Отечественные записки. 1857. Т. 112. С. 509-520.
15. Неволин К.А. О пространстве церковного суда в России до Петра Великого. СПб.: Тип. Имп. Академии наук, 1847. С. 223, 244.
16. Неволин К.А. О пространстве церковного суда в России до Петра Великого. СПб.: Тип. Имп. Академии наук, 1847. С. 244.
17. Панченко А.А. Религиозный утопизм русских мистических сект // Русские утопии (Альманах «Канун». Вып. 1). СПб., 1995. С. 205-238.
18. Попов А. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань: Типолитография Императорского университета, 1904. - VI, 516, III с.
19. Руднев Н. Рассуждение о ересях и расколах, бывших в русской церкви со времени Владимира Великого до Иоанна Грозного сочинённое студентом Московской Духовной Академии Николаем Рудневым по предложению канцлера графа Румянцева. М.: в Синодальной тип., 1838. - 292, 69, VIII с.
20. Русская старина. 1878. № 9-12.
21. Сахаров А., Зимин А., Грекулов Е. Церковная реформа и раскол // Христианство и Русь. М.: Наука, 1988. С. 68-81.
22. Центральный государственный архив Республики Татарстан (ЦГА РТ). Ф. 4. Оп. 1. Д. 125867. Л. 66.
23. ЦГА РТ. Ф. 67. Оп. 4. Д. 68. Л. 23-24.
24. Центральный государственный архив Самарской области. Ф. 34. Оп. 1. Д. 45. Л. 112.
25. Фармаковский В. О противогосударственном элементе в расколе // Отечественные записки. 1886. № 3.
Информация об авторах
Плохой Дмитрий Сергеевич, аспирант кафедры истории историко-филологического факультета Ульяновского государственного педагогического университета имени И. Н. Ульянова, г. Ульяновск, Российская Федерация.
Некрасов Вениамин Аркадьевич, аспирант кафедры истории историко-филологического факультета Ульяновского государственного педагогического университета имени И. Н. Ульянова, г. Ульяновск, Российская Федерация.
Автор-корреспондент
Плохой Дмитрий Сергеевич, e-mail: bedkazak@gmail.com
WORKS OF YOUNG SCIENTISTS
Original Paper
Investigation of the criminal activities of religious sects in the first half of the XIX century (based on the materials of the Simbirsk province)
Dmitrii S. Plokhoi 1, Veniamin A. Nekrasov 2
1 Ulyanovsk State Pedagogical University named after I.N. Ulyanov,
Ulyanovsk, Russian Federation, ORCID: https://orcid.org/0009-0003-2742-6511, е-mail: bedkazak@gmail.com
2 Ulyanovsk State Pedagogical University named after I.N. Ulyanov,
Ulyanovsk, Russian Federation, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3532-2929, e-mail: chia58@rambler.ru
Abstract:
In Russia in the first half of the 19th century, the leading role of the Russian Orthodox Church, as one of the basic foundations of statehood, was considered inviolable and permanent. Practically the entire state ideology, the system of moral education, education and the formation of citizenship was based on the Orthodox faith. Therefore, the state has fought with all possible forms and methods against any encroachments on the leading and guiding role of the Russian Orthodox Church. If the state was quite tolerant of some non-Orthodox beliefs, for example, Islam, Buddhism, Judaism and a number of others, then some other faiths, which included Old Believers, sectarianism and a number of others, were actually outlawed and subjected to all kinds of persecution. The presented material reveals the main forms, directions and methods of struggle of the police, investigative bodies with the so-called "other faiths". The most irreconcilable struggle during the entire period under review was waged with the Old Believers and the so-called "fanatical" sects. The material provides archival examples, materials of real criminal cases of the first half of the XIX century, illustrating the mores of that time.
Keywords: Police investigators, Orthodox Church, sects, religious crimes, eunuchs, castration, Wanderers sect, Molokan heresy, Mordovian sect, Spasovo concord sect, Khlysty sect, Simbirsk province, Samara province, Kazan province
References
1. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii [State Archive of the Russian Federation]. F. 1174. Op. 1. D. 630. L. 39-40, 47. (In Russ.).
2. Gosudarstvennyi arkhiv Ul'yanovskoi oblasti [State Archives of the Ulyanovsk Region] (GAUO). F. 76. Op. 8. D. 14. L. 6-9. (In Russ.).
3. GAUO. F. 76. Op. Í S. D. 32. L. 7-11. (In Russ.).
4. GAUO. F. 76. Op. Í S. D. 18. (In Russ.).
5. GAUO. F. 76. Op. Í S. D. 65, 125. (In Russ.).
6. GAUO. F. 76. Op. Í S. D.16. L. 21-22. (In Russ.).
7. GAUO. F. 76. Op. Í S. D. 15. L. 1-12. (In Russ.).
to GAUO. F. 76. Op. Í S. D. 17. L. 21-22. (In Russ.)
9. GAUO. F. 76. Op. Í S. D.79. L. 1-23. (In Russ.).
10. GAUO. F. 76. Op. Í S. D. 67. L. 5-16. (In Russ.).
11. Eleonskaya, E. N. 1994, Zagovor i koldovstvo na Rusi v XVII - XVIII stoletiyakh [Conspiracy and witchcraft in Russia in the XVII - XVIII centuries]. Moscow: Indrik, 1994. - 272 s. (In Russ.).
12. Zhizhilenko, V. V. 1889, Otvetstvennost' za sovershenie religioznykh prestuplenii [Responsibility for the commission of religious crimes]. St. Petersburg. Tip. A. Lokhvina publ., 1889. (In Russ.).
13. Kostomarov, N. 1865, O bor'be khristianstva s yazychestvom v Rossii [On the struggle of Christianity with paganism in Russia]. - Pravoslavnyi sobesednik. 1865. No. 2. S. 138-159. (In Russ.).
14. Lokhvitsky, A. V. 1857, Znachenie Bozh'ikh sudov po russkomu pravu [The meaning of God's judgments in Russian law]. -Otechestvennye zapiski. 1857. Vol. 112. S. 509-520. (In Russ.).
15. Nevolin, K. A. 1847, O prostranstve tserkovnogo suda v Rossii do Petra Velikogo [On the space of the church court in Russia before Peter the Great]. St. Petersburg. Tip. Imp. Akademii nauk publ., 1847. S. 223, 244. (In Russ.).
16. Nevolin, K. A. 1847, O prostranstve tserkovnogo suda v Rossii do Petra Velikogo [On the space of the church court in Russia before Peter the Great]. St. Petersburg. Tip. Imp. Akademii nauk publ., 1847. S. 244. (In Russ.).
17. Panchenko, A. A. 1995, Religioznyi utopizm russkikh misticheskikh sekt [Religious utopianism of Russian mystical sects]. -In: Russkie utopii. St. Petersburg. Al'manakh «Kanun» publ., 1995. S. 205-238. (In Russ.).
18. Popov, A. 1904, Sud i nakazaniya za prestupleniya protiv very i nravstvennosti po russkomu pravu [The trial and punishment for crimes against faith and morality in Russian law]. Kazan. Tipo-litografiya Imperatorskogo universiteta publ., 1904. VI, 516, III p. (In Russ.).
19. Rudnev, N. 1838, Rassuzhdenie o eresyakh i raskolakh, byvshikh v russkoi tserkvi so vremeni Vladimira Velikogo do Ioanna Groznogo sochinennoe studentom Moskovskoi Dukhovnoi Akademii Nikolaem Rudnevym po predlozheniyu kantslera grafa Rumyantseva [A discussion about heresies and schisms that existed in the Russian Church from the time of Vladimir the Great to John the Terrible composed by Nikolai Rudnev, a student of the Moscow Theological Academy, at the suggestion of Chancellor Count Rumyantsev]. Moscow. v Sinodal'noi tip. publ., 1838. 292, 69, VIII. (In Russ.).
20. Russkaya starina. 1878. No. 9-12. (In Russ.).
21. Sakharov, A., eds. Tserkovnaya reforma i raskol [Church reform and schism]. - In: Khristianstvo i Rus'. Moscow. Nauka publ., 1988. S. 68-81. (In Russ.).
22. Tsentral'nyi gosudarstvennyi arkhiv Respubliki Tatarstan (CGA RT). F. 4. Op.1. D. 125867. L. 66. (In Russ.).
23. CGA RT. F. 67. Op. 4. D. 68. L. 23-24. (In Russ.).
24. Tsentral'nyi gosudarstvennyi arkhiv Samarskoi oblasti. F. 34. Op. 1. D. 45. L. 112. (In Russ.).
25. Farmakovsky, V. 1886, O protivogosudarstvennom elemente v raskole [On the anti-state element in the split]. -In: Otechestvennye zapiski. 1886. No. 3. (In Russ.).
Information about the authors
Dmitrii S. Plokhoi, postgraduate student of the Department of History of the Faculty of History and Philology of the Ulyanovsk State Pedagogical University named after I.N. Ulyanov, Ulyanovsk, Russian Federation.
Veniamin A. Nekrasov, postgraduate student of the Department of History of the Faculty of History and Philology of the Ulyanovsk State Pedagogical University named after I.N. Ulyanov, Ulyanovsk, Russian Federation.
Corresponding author
Dmitrii S. Plokhoi, e-mail: bedkazak@gmail.com
Nauka. Obsestvo. Oborona. 2024. Vol. 12, no. 1. P. 8-8.
