CC BY
15
Плохой Д.С. Расследование общей полицией религиозных преступлений и деятельности религиозных объединений негативной направленности в первой половине XIX века (на материалах Симбирской и Казанской губерний)
5 июля 2023 19:00 // 2023-3(36)
Наука. Общество. Оборона. 2023. Т. 11. № 3. С. 28-28.
Nauka. Obsestvo. Oborona. 2023. Vol. 11, no. 3. P. 28-28.
УДК: 94(470)
DOI: 10.24412/2311-1763-2023-3-28-28
Поступила в редакцию: 02.06.2023 г. Опубликована: 06.07.2023 г. Submitted: June 2, 2023 Published online: July 6, 2023
Для цитирования: Плохой Д.С. Расследование общей полицией религиозных преступлений и деятельности религиозных объединений негативной направленности в первой половине XIX века (на материалах Симбирской и Казанской губерний) // Наука. Общество. Оборона. 2023. Т. 11, №3(36). С. 28-28.
https://doi.org/10.24412/2311-1763-2023-3-28-28.
For citation: Plokhoi D.S. Investigation by the general police of religious crimes and the activities of religious associations of a negative orientation in the first half of the XIX century (based on the materials of
the Simbirsk and Kazan provinces). - Nauka. Obsestvo. Oborona = Science. Society. Defense. Moscow. 2023;11(3):28-28. (In Russ.).
https://doi.org/10.24412/2311-1763-2023-3-28-28.
Конфликт интересов: О конфликте интересов, связанном с этой статьей, не сообщалось.
Conflict of Interest: No conflict of interest related to this article has been reported.
© 2023 Автор(ы). Статья в открытом доступе по лицензии Creative Commons (CC BY). https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/
© 2023 by Author(s). This is an open access article under the Creative Commons Attribution International License (CC BY)
ОБЩЕСТВЕННАЯ И ГОСУДАРСТВЕННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
Оригинальная статья
РАССЛЕДОВАНИЕ ОБЩЕЙ ПОЛИЦИЕИ РЕЛИГИОЗНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ НЕГАТИВНОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ
В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
(НА МАТЕРИАЛАХ СИМБИРСКОЙ И КАЗАНСКОЙ ГУБЕРНИЙ)
Плохой Дмитрий Сергеевич
1 Ульяновский государственный педагогический университет
имени И.Н. Ульянова,
г. Ульяновск, Российская Федерация,
ORCID: https://orcid.org/0009-0003-2742-6511, е-тэИ: bedkazak@gmail.com
Аннотация:
В статье раскрываются виды и основные направления борьбы общей полиции с религиозными преступлениями и деятельностью религиозных объединений негативной направленности, совершаемыми на территории Российской империи в первой половине XIX века. Автор приводит классификацию религиозных преступлений, отраженную в российском уголовном законодательстве, раскрывает позицию центральных и местных органов власти, а также правоохранительных органов, указывающих на чрезвычайную опасность для существовавшего в первой половине XIX века традиционного общества. В статье также дается характеристика религиозным преступлениям, наиболее типичным для Симбирской и Казанской губерний, а также основных форм и методов борьбы с ними. В ходе проведенного исследования использовалась разнообразная методология. Применение специально-исторических методов позволило автору составить историографический обзор проведенного исследования, понять отношение в различные периоды исследователей к деятельности общей полиции по борьбе с религиозными преступлениями, сопоставить различные взгляды и подходы, выявить наиболее дискуссионные проблемы. В статье приведен широкий обзор источников и литературы по затрагиваемой теме и историческому периоду. Так же автором использованы неопубликованные (архивные) документы. Важнейшим источником являются архивные документы, обнаруженные в Государственном архиве Ульяновской области (фонд 118, опись 1).
Ключевые слова: Православие, церковный мятеж, богохульство, священнослужители, полиция, законодательство,
административные и уголовные меры, религиозные секты, сектанты, религиозные объединения деструктивной направленности, антирелигиозная деятельность, призывы к бунту, теория официальной народности, «Мистики», «Некрасовцы», сектанты-скопцы, секта «истинных христиан», основы семейно-брачных отношений
ВВЕДЕНИЕ
Российское централизованное государство, начиная с момента его создания и становления, строилось исключительно на православной основе, что означало, во-первых, тот факт, что религиозная, философская, социальная основы его существования базировались исключительно на религиозно-православной основе. Поэтому во времена Московской Руси, Российской империи одним из главных направлений внутренней и правоохранительной политики Российского государства было поддержание и защита Православия, как государственной религии от любого негативного воздействия, которое, независимо от его тяжести и форм, считалось преступным деянием, подрывающим основы государства.
Во все времена существования Российского государства его законодательство было направлено против любых деяний, подрывающих господствующую роль Православия, создающих какие-либо препятствия отправлению церковных обрядов, подрывающих или подвергающих сомнению догматы РПЦ. Злейшим врагом официального Православия, а значит и государства считались альтернативные официальным другие православные религиозные объединения, в частности, «раскольничьи» общины.
В настоящее время возникло трудно разрешаемое противоречие между конституционным правом граждан на свободу совести и деятельностью на территории современной Российской Федерации подрывных религиозных сообществ, проводящих
антигосударственную деятельность, нередко действующих при финансовой и медийной поддержке зарубежных подрывных центров, напрямую заинтересованных в уничтожении единого Российского государства, расчленении нашей страны.
Интенсивность борьбы с нежелательными религиозными объединениями, другими конфессиями подрывной направленности, тоталитарными религиозными сектами, культивирующими антигосударственную политику, в разные период российской истории проводилась с различной степени интенсивности. Периоды активной борьбы, которая особенно эффективно проводилась при императорах Петре I, Анне Иоановне, Павле I в XVIII в. сменялись временами некоторой веротерпимости и снижения накала борьбы, как это было, например, в период правления императриц Елизаветы Петровны и Екатерины II. В этой связи изучение накопленного в первой половине XIX в. опыта борьбы с религиозными преступлениями и деятельностью религиозных
объединений подрывной и негативной направленности антигосударственного толка для исторической науки является важным.
ОБЗОР ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
В дореволюционное время было издано много научных трудов, авторы которых в той или иной мере затрагивали работу общей полиции по борьбе с антигосударственными религиозными объединениями и религиозными преступлениями в первой половине XIX века. Среди современников описываемых событий, издавших свои труды, можно назвать исследования К.А. Неволина, Н.В. Руднева, А.А. Щапова [27, 37, 52]. Они указывали на опасность преследуемых религиозных верований для тогдашнего российского общества, но и раскрывали основные меры по борьбе правоохранительных органов с этим явлением. Наибольший интерес представляет, в этой связи, исследование А.А. Щапова, который затрагивает непосредственно работу казанской и симбирской полиции по борьбе с этими преступлениями [52].
В период правления Александра II проблеме религиозных преступлений и борьбы полиции с этими правонарушениями в первой половине XIX века посвятили свои исследования такие авторы, как, например, Ю.И. Мельников, который не только поддержал борьбу полиции с сектантами в первой половине XIX в., но и призвал этот опыт распространить и на вторую половину XIX столетия, в течение которого данные псевдорелигиозные объединения представляли не меньшую опасность. Немаловажное значение имели труды С.П. Рождествеского и В. Рункевича, в которых они попытались обобщить многовековой опыт правоохранительных органов и Русской православной церкви с сектантами и преступными посягательствами на деятельность РПЦ [35, 39].
Следует сказать о том, что в среде исследователей не было единства применительно к правоохранительной деятельности полиции и других правоохранительных органов по отношению к религиозным преступлениям. Иногда некоторые авторы подвергали их работу в этом направлении критике, считая, что все эти религиозные споры необходимо решать в ходе дискуссий в религиозной среде, не привлекая к этому правоохранительные органы [35, С. 1-31]. Однако большинство авторов, анализируя борьбу полиции, Церкви с расколом, сектами, другими
религиозными объединениями негативной направленности, считали ее уместной и необходимой, обеспечивающий сохранность устоев государства [2, 18, 22].
Однако, в период правления императора Александра II, когда даже среди руководителей страны не было единства по вопросу борьбы с религиозными преступлениями и псевдорелигиозными объединениями деструктивной направленности, все чаще стали раздаваться голоса о прекращении какой-либо правоохранительной деятельности по отношению к религиозным конфессиям, а работа правоохранительных органов в период правления императора Николая I нередко признавалась ошибочной [17].
Ряд исследований посвящено развитию системы государственных и церковных наказаний, направленных против религиозной ереси и религиозных преступников [21]. Их авторы считали, что эта работа позволила обеспечить порядок и спокойствие в государстве. Так, в 1904 г. вышла монография А. Попова, где автор изучил важнейшие вопросы судопроизводства по религиозным делам, показал систему наказаний и мер, предпринимаемых полицией, исследовал систему наказаний за религиозные преступления [31]. А.С. Пругавин описал монастырские тюрьмы, как составную часть мест лишения свободы Российского государства, а также статистику их использования в течение XVIII - первой половины XIX века [34]. Ответственность за религиозные преступления, а также ее общую эффективность в течение первой половины XIX в. исследовал Н.С. Суворов [43].
В советский период, когда большинство авторов считали деятельность Русской православной церкви в Российской империи «мракобесной» и «реакционной», деятельность российских правоохранительных органов, особенно в период правления Николая I, который сам по себе был объявлен «реакционным», подверглась «уничтожающей критике». Вероохранная деятельность Русской православной церкви в трудах Е.Ф. Грекулова, А.Н. Григорьева была прочно увязана с насильственной «христианизацией» народов Поволжья [11, 12]. Оценивая роль правоохранительных органов в борьбе с религиозными преступлениями в интересах РПЦ Н.П. Ерошкин указал на то, что они действовали исключительно в интересах самодержавного строя [13, 14]. В более поздний период (конец 1980-х - 1990-е годы XX века) акценты несколько изменились и деятельность правоохранительных органов по защите интересов Русской православной церкви стала оцениваться более объективно [40, 41].
Проблема деятельности правоохранительных органов по борьбе с религиозными преступлениями, если подходить в целом, конечно является дискуссионной. Окончательный вывод вряд ли в ближайшие годы будет сделан, если учитывать ту огромную общественную роль, которая Русская православная церковь играет в жизни современного Российского государства. Ряд авторов считает, что негативные секты тоталитарного толка свою разрушительную деятельность не приостановили, поэтому опыт правоохранительных органов, накопленный по борьбе с реакционными религиозными вероучениями, является актуальным [19, 20, 28, 29].
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
В качестве источников мы использовали как опубликованные, так и неопубликованные документы. В государственных архивах Ульяновской области и Республики Татарстан бы использовали материалы уголовных дел, в первую очередь, рассматриваемых уездными судами, отчеты, отправлявшиеся губернаторами Казанской и Симбирской губерний в министерство юстиции (ЦГА РТ. Ф. 1. 199; ГАУО. Ф. 76. 855, 652). Немаловажное значение придавалось изучению нормативных документов, непосредственно регламентирующих деятельность учреждений РПЦ, а также государственных и правоохранительных органов при расследовании религиозных преступлений [33, 38], сборников законов, регламентирующих правоохранительную деятельность в религиозной сфере [42, 44, 45, 46, 47, 50].
Нами использовались материалы этнографического характера, касающиеся деятельности старообрядцев и сектантов, особенно в сельской местности, куда они перебирались, чтобы избежать преследования со стороны полиции [1, 4, 16, 23, 32, 26], сборники документов по борьбе с религиозной преступностью в первой половине XIX века [5, 30, 51]. Активно использовалась периодическая печать.
Использование метода актуализации помогло определить и использовать наиболее важные материалы в ходе проведения исследования. Методы логического и конкретного анализа позволили рассмотреть различные исторические и историографические факты в контексте исследования, сопоставить выводы ранее проведенных исследований, касающиеся борьбы правоохранительных органов с религиозными преступлениями. Историко-генетический метод нами использовался в ходе в исследовании работы следственных органов и полиции по
расследованию преступлений религиозной направленности. Историко-сравнительный метод, примененный нами, позволил сопоставить работу органов власти по расследованию подобных преступлений в разные годы первой половины XIX века. Историко-типологический метод помог нам понять истоки и причины этих преступлений, а историко-системный метод позволил целостно взглянуть на проблему исследования. Использование нарративного (описательного) метода позволило логически последовательно изложить рассматриваемые события.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
На протяжении первой половины XIX века государство всеми возможными способами пыталось сохранить авторитет и уберечь Православие, как государственной религии, от всевозможных посягательств. А беспокоиться было о чем. В целом лояльное, демократичное (до определенных пределов) правление императрицы Екатерины II привело к росту антицерковной деятельности. В стране в начале XIX в. усилились нападки на Православную церковь, усилились попытки со стороны некоторых лиц воспрепятствовать богослужению, имели место даже регулярные попытки посягательств на личность священнослужителей. Все это происходило на фоне образования различных религиозных объединений деструктивной направленности (религиозных сект) с расширением их перечня, географического охвата, массового вовлечения в их деятельность населения.
В 1820-1830-е гг. император Николай I одобрил теорию «официальной народности», которая впоследствии была принята на государственном уровне в качестве идеологической доктрины. Она провозгласила защиту официальной государственной идеологии всеми возможными способами, а сама государственная идеология базировалась на канонах Православия. Поэтому полицейское преследования за религиозные преступления и посягательства на основы Православия только усилилась.
Первыми на пути антирелигиозной деятельности вставали сотрудники общей полиции, которые непосредственно проживали в этих местностях, визуально видели и представляли существующие угрозы. Они, насколько это возможно, противостояли т.н. раскольникам - церковным общинам, которые представляли особую ветвь Православия. Раскольники, они же старообрядцы, начиная с XVII в., с реформы, проведенной патриархом Никоном, считались «врагами Российского государства». Их обвиняли в
распространении «вероучения антигосударственной
направленности», а также в организации в XVII в. антиправительственных выступлений, самым известным из которых было Соловецкое восстание в 1666-1667 годах. Власти и правоохранительные органы всегда преследовали старообрядцев, хотя интенсивность воздействия на них со стороны правоохранительных органов была различной.
Для борьбы с раскольниками и объединения в этих целях усилий всех правоохранительных органов в 1817 г. был создан «Секретный комитет о раскольниках и отступниках православия», в составе которого были иерархи Русской православной церкви, сотрудники министерства Внутренний дел, некоторые губернаторы [36, С. 177]. Взаимоотношения государственной власти и правоохранительных органов отличались значительной противоречивостью. С одной стороны полицейские чины не поддерживали политику руководства Русской православной церкви, направленную на продолжение преследования старообрядцев в случаях, когда в этом не было никакой необходимости. В результате ничем не спровоцированные гонения озлобляли старообрядцев, сплачивали их, толкали к тайному совершению своих обрядов. С другой стороны, полиция всячески преследовала старообрядцев, что, в конечном итоге расшатывало порядок и спокойствие в государстве [36, С. 257-260].
По отношению к раскольникам полицейское преследование не распространялось на рядовых старообрядцев, а полицейские чины расследовали и привлекали ответственность в губерниях Среднего Поволжья за совершение конкретных преступлений: склонение православных христиан (никонианцев) в раскол, создание уединенных скитов в отдаленных местностях, укрытие беглых крепостных крестьян и солдат [36, С. 206]. После представленного императору Николаю I отчета о волнениях во внутренних губерниях России было подписано императорское распоряжение об усилении борьбы общей полиции против раскольников, которых подозревали в подстрекательстве к крестьянским восстаниям в ряде мест, а также в причастности к участившимся поджогам [36, С. 206]. О причастности раскольников к поджогам заговорили в 1839 году, когда внезапно сгорели несколько церквей, ряд построек на территории православных монастырей, других зданий. Было задержано несколько слепых нищих, которые сознались в произведенных ими деяниях. Кроме того, они заявили, что поджечь здания их надоумили раскольники, озлобленные за закрытие властями их монастыря [36, С. 206].
Однако, с раскольниками дело обстояло не так просто. К середине 1820-х гг. у руководства страны выработалось четкое понимание того, что раскольники не так опасны для государства, нежели представлялось ранее. К этому времени они стали более
законопослушны, встроились в политическую систему государства, обросли экономическими связями, многие из них стали добропорядочными купцами-предпринимателями. Ряд должностных лиц, в частности граф Л.В. Дубельт, предложили значительно уменьшить политическое и административное давление на них в связи с тем, что многие из них давно превратились в законопослушных и добропорядочных граждан. Граф предложил в отношении раскольников проводить ту же политику (терпимости. -Прим. авт.), которое государство проводило в отношении мусульман, иудеев, других христианских конфессий [15].
Несмотря на некоторое ослабление, преследование правоохранительными органами продолжилось. В Симбирской губернии, например, издавался сборник указов губернатора о раскольниках, где приводились выписки из уголовных дел, связанных с расследованием деятельности раскольников на территории губернии [6]. Приведем одно из них, где на территории Спасского уезда Казанской губернии общая полиция совместно с сотрудниками III Отделения собственной Его императорского величества канцелярии (СЕИВК) расследовали дело, связанное с вербовкой православных в сторонников старого обряда, а также актов кощунства, совершенных новообращенными в православных храмах [9].
Постепенно власти отказались от преследования раскольников, если они не совершали каких-либо противоправных деяний. В 1855 г. был закрыт Секретный комитет по делам раскольников. К раскольникам с этого года стали относиться как к иноверцам, проявляя максимальную толерантность, примерно также, как к мусульманам, буддистам, иудеям и представителям других легально действующих на территории Российской империи конфессий.
Власти в то же время считали, что не меньшую общественную опасность представляют различные, стихийно возникающие, вероучения деструктивной направленности. Особенно этот процесс усилился после окончания Отечественной войны 1812 г. и возвращения российских войск из Заграничных походов 1813-1814 гг. Социальная опасность сектантов для государства состояла в том, что они не признавали официальную Православную церковь, резко критически относились к ее вероучению, в ряде случаев выступали даже против государственной политики в том или ином регионе (губернии), призывали к неисполнению приказов и распоряжений официальных властей. В целом их было, если смотреть по процентному соотношению к основной массе населения немного. В частности, по оценкам полицейских чинов Симбирской губернии, общее количество сектантов различных «церквей», включая раскольников, не превышала от общего
количества населения, по данным за 1830 г., 3,5-4% [7]. Однако среди них имелись во множестве «невменяемые», то есть наиболее фанатично настроенные сектанты, которые игнорировали действующие в стране законы, заводили тайные молельные дома, скрывали беглых, склоняли православных верующих в сектантство. Именно с ними полиция вела непримиримую борьбу.
Особенная общественная опасность руководителей, членов и сторонников сект заключалась в продвижении идей, совершенно несовместимых с нормальным функционированием и развитием общества и государства, призывами к бунту, неповиновению, даже сопротивлению действующей в стране власти [36, С. 73]. В совокупности с их закрытостью, активностью их членов эти действия создавали внутренние угрозы для страны [15, С. 209].
Приведем конкретные примеры. Так, в отчете министра Внутренних дел за 1830 год, направленному императору Николаю I, констатировалось о деятельности в стране некоей секты «мистиков», которых поддерживала часть монахов православных монастырей, недовольных деятельность руководства РПЦ. Они выступали по отношению не только в качестве религиозной, но и политической оппозиции, выступали за установление более лояльного политического строя в стране, радовались произошедшей в Москве в 1830 г. эпидемии холеры, так как она, по их мнению, подрывает основы ненавистного им государства [36, С. 73].
Власти считали проповедование ими вероучения, отличного от официальной церкви, а также призывы их руководителей к верующим совершать проступки, идущие вразрез с общественным спокойствием и согласием в стране серьезным преступлением. Так, в ежегодном нравственно-политическом отчете императору за 1830 г. указывалось: «...главной доктриной большинства сект в той или другой форме было всегда равенство согласно Евангельскому слову. Это было доказано при раскрытии тайн секты мартинистов или Новикова, имеющей еще приверженцев как в Москве, так и в Петербурге, что имеет под собой возможность мятежа против государственных устоев». В одном из отчетов, поданных императору Николаю I в 1853 г., в частности, говорилось об опасности одной из сект, распространенных в Поволжье -"некрасовцев", которые в своих проповедях выступали за неподчинение властям и призывы к бунту» [15, С. 209].
Особенно усилилась борьба с раскольничеством и сектантством при императоре Николае I. Она проявлялась в усилении противодействия по отношению к сектантам со стороны общей и политической полиции. Запрещалось создание новых молельных ломов, помимо уже существующих, а также рукоположение новых священников-расколоучителей. Полиции было приказано проводить работу по пресечению деятельности не только раскольников, но и сект, к числу наиболее деструктивных власти относили «скопцов», «хлыстов», «духоборов», «молокан» и т.д.
Именно на общую полицию были возложены функции выявления деструктивных сект, ареста их адептов, применения мер административного воздействия к рядовым их членам. Полицейские были обязаны выявлять те из них, в вероучениях которых имели место асоциальные, изуверные, а также радикально-экстремистские идеи. Именно полицейские чины вскрыли факт отрезания неизвестными сектантами детородного органа у одного из уездных чиновников Сенгилеевского уезда Симбирской губернии и начали проводить по этому дело предварительное расследование. Впоследствии, ввиду неординарности данного дела, оно было передано для дальнейшего проведения следствия в III Отделения СЕИВК [9].
В 1828 г. в поле зрения казанских полицейских попал прапорщик одной из воинских частей, размещенных в г. Казани, Нефедьев. Он был уличен в связях в одной из деструктивных сект, сборища которой он периодически посещал, являясь активным ее членом. Когда полиции стало известно о его попытка приобщить к деятельности секты сослуживцев, немедленно было сделано представление командованию воинской части о противоправном поведение офицера. Прапорщик был разжалован в рядовые, лишен дворянства и отправлен в один из полков, расквартированных в Оренбургской губернии [48]. В апреле того же года казанская полиция раскрыла и ликвидирована убежище сектантов-перекрещенцев, которые тайно собиралась и устраивали оргии в доме купца Савинова у Прилутцкого озера [48].
Однако впоследствии, в ходе проведенного чинами политической полиции расследования, власти, в лице коменданта города, не только знали о секте, но и пользуясь денежными подношениями со стороны купца Савинова, покрывали ее деятельность, не давали чинам подчиненной им полиции с должной интенсивностью проводить расследование, тормозили его ход, пытались вывести купца-взяткодателя из под удара [48]. Расследование сдвинулось с «мертвой точки» только тогда, когда его под личный контроль взял в марте 1828 г. казанский генерал-губернатор [48]. Полиция возобновила следствие, арестовала большинство членов секты
перекрещенцев, обнаружила в сектантских схронах множество беглых. Следствие было доведено до конца и обвиняемые предстали перед судом [49].
Полиция также активно боролась и с деструктивной сектой «скопцов», которая представляла для нравственных и политических устоев государства особую опасность. Так, в 1841 г. симбирская полиция завела дело против сектантов-скопцов, проживающих в Симбирской губернии. Она имела разветвленную сеть своих адептов, связи с государственными чиновниками, покрывавшими ее деятельность. Среди ее членов, как показало проведенное полицией следствие, были и солдаты местных воинских частей, чиновники и даже крепостные крестьяне. Эта изуверная секта занималась оскоплением своих членов, как мужчин, та и женщин. Усилиями полиции эта община была разгромлена, а уголовные дела по обвинению наиболее активных ее членов были переданы, ввиду их особой важности, в Уголовную палату [10]. Также полицией расследовалось уголовное дело по принадлежности к скопческой ереси отца и сына Каталовых, которое, ввиду его особой важности, было передано для рассмотрение в Уголовную палату [10]. Таким образом, сотрудники общей полиции находились на «переднем крае» борьбы с религиозным преступлениями.
Не меньшую угрозу для государственного правопорядка на рубеже 1840-х - 1850-х гг. представляла секта «истинных христиан». Они отвергали такие устоявшиеся в народе обряды Русской православной церковью, как брак, миропомазание, елеосвящение и причащение, признавая только крещение и покаяние, совершенное именно ими. Их пропаганда приводила к разрушению традиционного уклада семей, в первую очередь крестьянских, на которые опиралось государство. Более того, они отвергали само государство и его общественную роль, не признавали никаких властей, отвергали царя. Конечно, эта секта была очень опасна, так как ее представители везде сеяли смуту и раздор, провоцировали братоубийственные конфликты, поэтому полиция вела с ней беспощадную борьбу. В тоже время вскрывались факты, когда раскольники укрывали в своих домах этих сектантов [15, С. 217].
Известно дело, возбужденное в Казанской губернии против купеческого сына Блохина. После того, как он принародно, в «религиозном заблуждении» возложил брань самыми неприличными словами на Святейший Синод и его политику, он был немедленно арестован полицией, начато следствие. Выяснилось, что к делу причастны другие сектанты, в частности некто Масленников, житель Ярославской губернии, который выступал в качестве духовного наставника Блохина. Однако Казанская Уголовная палата подошла к этому делу очень лояльно, что являлось следствием изменений в целом государственной
политики по отношению к сектантам и раскольникам. Блохина, не привлекая к уголовной ответственности, отправили на перевоспитание в Тихвинский монастырь, предварительно подвергнув его церковной епитимьи. А Масленников был возвращен в Ярославскую губернию под надзор полиции [15, С. 176].
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, в первой половине XIX в. государство, его правоохранительные органы вели непримиримую борьбу с религиозным преступлениями, к числу которых относились не только непосредственные посягательства на Русскую православную церковь и ее институты, но и участие в противозаконной деятельности старообрядческих
(раскольнических) общин и подрывной работе, проводимой в Российской империи религиозными сектами деструктивной направленности.
Эту борьбу организовывали государственные институты власти, реализуя на практике новую идеологическую доктрину Российской империи - «теорию официальной народности», а практические реализовывали на практике правоохранительные органы -политическая и общая полиция. Новая государственная идеология провозгласила защиту официальной государственной доктрины всеми возможными способами, а сама государственная идеология и внутренняя политика базировалась, как известно, на канонах православия. Поэтому полицейское преследования за религиозные преступления и посягательства на основы Православия только усилилась.
Практически, вплоть до 1855 г., основным объектом воздействия государственных органов власти и полиции были раскольнические общины, на которые пришлись основные усилия противодействия. К 1855 г. у государственных органов власти, у правоохранителей выработалось понимание того, что раскольники не так опасны, как сектанты, так как большинство из них были законопослушными гражданами. Поэтому государство стало проводить в отношении их политику, сходную с их отношением к мусульманам, иудеям, буддистам и представителям других конфессий. При этом за противоправные деяния, совершенные старообрядцами, полицейское преследование продолжилось.
Власти в то же время считали, что не меньшую общественную опасность представляют различные, стихийно возникающие, вероучения деструктивной направленности, борьба с которыми в первой половине XIX в., по сравнению с предшествующим периодом, значительно усилилась. Основным объектом борьбы полиции против сектантов стали их наиболее фанатичные представители, которые игнорировали действующие в стране законы, заводили тайные молельные дома, скрывали беглых, склоняли православных верующих в сектантство. Именно с ними полиция вела непримиримую борьбу. К числу преступных деяний, осуществляемых сектантами, полиция относила критику политического строя в стране и работы государственных институтов власти, неподчинение властям и призывы к бунту. Противодействие властей и полиции выразилось в запрещении создания новых молельных домов, ликвидации религиозных сборищ и объектов, созданных нелегально, привлечения к уголовной ответственности лиц, совершающих акты физического насилия над личностью, руководителей общин, деятельность которых подрывала основы брачно-семейных отношений.
Стоит особо сказать о том, что преступления религиозного характера встречали противодействие всех без исключения ведомств России. В борьбе с религиозной преступностью объединились усилия Собственного Его Императорского Величества канцелярии, Министерства внутренних дел, Военного министерства, Святейшего Синода и других ведомств. В целом, в России существовала стройная система борьбы с преступлениями религиозного характера, которая имела неплохую эффективность.
Список литературы
1. Байдин В.И. Новые источники по организации и идеологии урало-сибирского старообрядчества в конце XVIII - первой половине XIX вв. // Сибирское источниковедение. Новосибирск, 1980. С. 94-98.
2. Баратынский А.И. О народном образовании в Буинским уезде и мерах к его улучшению // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1869. Ч.166. Отд. 4. С. 94-110.
3. Барсов Н.И. Существовала ли в России инквизиция? СПб., 1892.
4. Бирюков П.И. Духоборцы. Сборник статей, воспоминаний, писем и других документов. М., 1908; Сборник решений общего
собрания кассационных и первого с кассационными департаментов Правительствующего Сената за 30 лет (18661896гг.). СПб., 1905.
5. Государственные преступления в России в XIX в. СПб., 1906.
6. Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). Ф. 118. Оп. 1. Д.312.
7. ГАУО. Ф. 118. Оп. 1. Д. 561.
8. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ) Ф. 1174. Оп. 1. Д. 630. Л. 4.
9. ГАРФ. Ф. 1174. Оп. 1. Д. 630. Л. 9 об.
10. ГАРФ. Ф. 1174. Оп. 1. Д. 630. Л. 39 об., 47.
11. Грекулов. Е.Ф. Православная инквизиция в России. М., 1964; Грекулов Е.Ф. Церковь, самодержавие, народ. М.: Наука, 1969.
12. Григорьев А.Н. Христианизация нерусских народностей как один из методов национально-колониальной политики царизма в Татарии. С первой половины XVI в. до февраля 1917 г. // Материалы по истории Татарии. Казань: Татарское гос. изд-во, 1948. Вып. 1. С. 226-285.
13. Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты. Первая половина XIX века. М., 1981.
14. Ерошкин Н.П. История государственных дореволюционных учреждений России. М., 1983.
15. Заметки и дневники Л.В. Дубельта // Российский архив. М.: Студия «ТРИТЭ» (Михалков), 2005. - (Вып.14).
16. Записки отделения русской и славянской археологии Русского Археологического общества. Т. 2. СПб., 1861.
17. Ивановский Н. Имеет ли наше внутренне противораскольническое и противосектантское миссионерство будущность? // Миссионерское обозрение. 1898. № 15; Казанский П. Право и нравственность, как явления всемирной культуры. СПб., 1902.
18. Ильминский Н.И. О просвещении нерусских народов Поволжья. Сб. статей. Казань: Изд-во Братства Св. Гурия, 1916.
19. Кирилл (Гундяев.) Через духовное обновление русского народа к его духовному возрождению // Журнал Московской патриархии. 1995. №№ 1-4.
20. Кокарева Т.В. Монастырские тюрьмы как место заточения старообрядцев и сектантов в XIX веке. М., 2001.
21. Майнов В.Н. Скопческий ересиарх Кондратий Селиванов: Ссылка его в Спасо-Ефимьев монастырь // ИВ. 1880. Т. 4.
22. Макаревский М.И., Добромыслов П.П. 3-й Всероссийский миссионерский противораскольничий и противосектантстский съезд в городе Казани 22.07-06.08.1897 года. Рязань, 1898.
23. Материалы к истории изучения русского сектантства и раскола. Вып. 1-5. СПб., 1908-1909.
24. Материалы к истории русского сектантства и старообрядчества. Под ред. В.Д Бонч-Бруевича. СПб., 1872.
25. Народное антицерковное движение в России XVII века: Документы Приказа Тайных дел о раскольниках 1665-1667 гг. М., 1986.
26. Неволин К.А. О пространстве церковного суда в России до Петра Великого // Неволин К.А. Полное собрание сочинений. СПб., 1859. Т.6. С. 270-295.
27. Николин А. Церковь и государство (история правовых отношений). М.: Сретенский монастырь, 1997.
28. Николин Алексей, (священник). Церковь и государство: История правовых отношений. М.: Изд. Сретенского монастыря, 1997.
29. Пеликан Е. Судебно-медицинские исследования скопчества и исторические сведения о нем. СПб., 1872.
30. Попов А. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань, 1904.
31. Попроцкий М. Материалы для географии и статистики России собранные офицерами генерального штаба Калужской губернии. Ч. II, СПб., 1864.
32. Правила об устройстве миссий и о способе действий миссионеров и пастырей церкви по отношению к сектантам. Вязники, 1888.
33. Пругавин А.С. Монастырские тюрьмы в борьбе с сектантством. М., 1906; Пругавин А.С. Религиозные отщепенцы. Вып.1-2. СПб., 1904.
34. Рождественский С.П. К истории борьбы с церковными беспорядками, отголосками язычества и пороками в русском быту. Челобитная нижнегородских священников 1636 г. // ЧОИДР. 1902 . Кн.2. Отд. IV. С. 3-31.
35. Россия под надзором. М., 2006.
36. Руднев Н. Рассуждение о ересях и расколах. М., 1838.
37. Руководство для чинов корпуса жандармов при производстве следствий и дознаний. СПб., 1885.
38. Рункевич С. Русская православная церковь, история христианской церкви в XIX веке. СПб., 1908.
39. Русская Православная Церковь и право. М.: Изд-во БЕК, 1999.
40. Русское православие: вехи истории / Я.Н. Щапов, А.М. Сахаров, А.А. Зимин и др.; ред. А.И. Клибанов. М.: Политиздат, 1989.
41. Сборник законов о расколе. СПб.: Тип. Чичинадзе, 1890; Сборник законоположений и распоряжений по духовной цензуре ведомства православного исповедания с 1720 по 1870 гг. СПб., 1870.
42. Суворов Н.С. О церковных наказаниях. Опыт исследования по церковному праву. СПб., 1876.
43. Уголовный кассационный департамент Сената. Сост. Н.С. Таганцев. СПб. Изд. 21, доп. 1913 г.
44. Уголовные и полицейские законы. Работа третьей Государственной думы по вопросам судебно-правовым. СПб.: Тип. Коротаевой, 1912.
45. Указ Святейшего Синода от 4 марта 1885 года № 3. Циркулярные указы Святейшего Правительственного Синода
(1867-1895 гг.). СПб., 1896.
46. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных с разъяснением по решениям кассационных департаментов Сената. 9-е изд. СПб., 1882.
47. Циркулярные распоряжения министра юстиции за 1895 г. // Журнал министерства юстиции. 1895. № 11. С. 30-49.
48. Центральный государственный архив Республики Татарстан (ЦГА РТ). Ф. 1. Оп. 1. Д. 121. Л. 1-2.
49. ЦГА РТ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 244. Л. 1, 1 об.
50. Циркулярные указы Святейшего Правительственного Синода (1867-1895 гг.). СПб., 1896.
51. Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х годов XIX в.: Документы и материалы. Л.: Наука, 1978.
52. Щапов А. Русский раскол старообрядчества, рассматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII и в первой половине XVIII веков. Казань, 1859.
Информация об авторе
Плохой Дмитрий Сергеевич, аспирант кафедры истории историко-
филологического факультета Ульяновского государственного
педагогического университета имени И.Н. Ульянова, г. Ульяновск,
Российская Федерация.
Автор-корреспондент
Плохой Дмитрий Сергеевич, e-mail: bedkazak@gmail.com
PUBLIC AND STATE SECURITY
Original Paper
Investigation by the general police of religious crimes
and the activities of religious associations of a negative
orientation
in the first half of the XIX century
(based on the materials of the Simbirsk and Kazan provinces)
Dmitrii S. Plokhoi 1
1 Ulyanovsk State Pedagogical University named after I. N. Ulyanov,
Ulyanovsk, Russian Federation,
ORCID: https://orcid.org/0009-0003-2742-6511, email: bedkazak@gmail.com
Abstract:
The article reveals the types and main directions of the general police's fight against religious crimes and the activities of negative religious associations committed on the territory of the Russian Empire in the first half of the XIX century. The author cites the classification of religious crimes reflected in the Russian criminal legislation, reveals the position of central and local authorities, as well as law enforcement agencies, indicating the extreme danger to the traditional society that existed in the first half of the XIX century. The article also gives a description of religious crimes, the most typical for the Simbirsk and Kazan provinces, and also characterizes the main forms and methods of combating them. A variety of methodology was used in the course of the study. The use of special historical methods allowed the author to compile a historiographical review of the study, to understand the attitude, in different periods, of researchers to the activities of the general police to combat religious crimes, to compare different views and approaches, to identify the most controversial issues. The article provides a broad overview of sources and literature on the subject and the historical period, as well as the author uses unpublished (archival) documents. The most important source is archival documents found in the State Archive of the Ulyanovsk region.
Keywords: Orthodoxy, church rebellion, blasphemy, clergy, police, legislation, administrative and criminal measures, religious sects, sectarians, destructive religious associations, anti-religious activities,
calls to rebellion, the theory of official nationality, "Mystics", "Nekrasovites", Eunuch sectarians, the sect of "true Christians", the basics of family and marriage relations
References
1. Baidin V. I. (1980) Novye istochniki po organizatsii i ideologii uralo-sibirskogo staroobryadchestva v kontse XVIII - pervoi polovine XIX vv. [New sources on the organization and ideology of the Ural-Siberian Old Believers in the late 18th - first half of the 19th centuries] // Sibirskoe istochnikovedenie. Novosibirsk, 1980. S. 9498. (In Russ.).
2. Baratynskii A. I. (1869) O narodnom obrazovanii v Buinskim uezde i merakh k ego uluchsheniyu // Zhurnal Ministerstva Narodnogo Prosveshcheniya. 1869. Ch.166. Otd. 4. S.94-110. (In Russ.).
3. Barsov N. I. (1892) Sushchestvovala li v Rossii inkvizitsiya? [Did the Inquisition exist in Russia?]. Saint Petersburg, 1892. (In Russ.).
4. Biryukov P. I. (1908) Dukhobortsy. Sbornik statei, vospominanii, pisem i drugikh dokumentov [Collection of articles, memoirs, letters and other documents]. M., 1908; (1905) Sbornik reshenii obshchego sobraniya kassatsionnykh i pervogo s kassatsionnymi departamentov Pravitel'stvuyushchego Senata za 30 let (1866-1896gg.) [Collection of decisions of the General Meeting of Cassation and the first with cassation departments of the Governing Senate for 30 years (1866-1896)]. Saint Petersburg, 1905. (In Russ.).
5. Gosudarstvennye prestupleniya v Rossii v XIX v. [State crimes in Russia in the XIX century]. Saint Petersburg, 1906. (In Russ.).
6. Gosudarstvennyi arkhiv Ul'yanovskoi oblasti. Fond 118. Opis 1. Delo 312. [The State Archive of the Ulyanovsk region. Fund 118. Inventory 1. Case 312]. (In Russ.).
7. Gosudarstvennyi arkhiv Ul'yanovskoi oblasti. Fond 118. Opis 1. Delo 561 [The State Archive of the Ulyanovsk region. Fund 118. Inventory 1. Case 561]. (In Russ.).
8. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii. Fond 1174. Opis 1. Delo 630. Listy 4 [State Archive of the Russian Federation. Fund 1174. Inventory 1. Case 630. Sheets 4]. (In Russ.).
9. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii. Fond 1174. Opis 1. Delo 630. Listy 9 ob. [State Archive of the Russian Federation. Fund 1174. Inventory 1. Case 630. Sheets 9 about]. (In Russ.).
10. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii. Fond 1174. Opis 1. Delo 630. Listy 39 ob., 47 [State Archive of the Russian Federation. Fund 1174. Inventory 1. Case 630. Sheets 39 about. 47]. (In Russ.).
11. Grekulov E. F. (1964) Pravoslavnaya inkvizitsiya v Rossii [The Orthodox Inquisition in Russia]. M., 1964; Grekulov E. F. (1969) Tserkov', samoderzhavie, narod [Church, autocracy, people]. M.: Nauka, 1969. (In Russ.).
12. Grigor'ev A. N. (1948) Khristianizatsiya nerusskikh narodnostei kak odin iz metodov natsional'no-kolonial'noi politiki tsa-rizma v Tatarii / S pervoi poloviny XVI v. do fevralya 1917g. In: Materialy po istorii Tatarii [Christianization of non-Russian nationalities as one of the methods of the national-colonial policy of tsarism in Tartary / From the first half of the XVI century to February 1917. In: Materials on the history of Tartary]. Kazan: Tatarskoe gos. izd-vo, 1948. Vyp. 1. S. 226-285. (In Russ.).
13. Eroshkin N. P. (1981) Krepostnicheskoe samoderzhavie i ego politicheskie instituty. Pervaya polovina XIX veka [Serfdom autocracy and its political institutions. The first half of the XIX century]. M., 1981. (In Russ.).
14. Eroshkin N. P. (1983) Istoriya gosudarstvennykh dorevolyutsionnykh uchrezhdenii Rossii [History of the state pre-revolutionary institutions of Russia] M., 1983. (In Russ.).
15. Zametki i dnevniki L.V. Dubel'ta [Notes and diaries of L.V. Dubelt] (2005) // Rossiiskii arkhiv. M.: studiya «TRITE» (Mikhalkov), 2005. (Vyp.14). (In Russ.).
16. Zapiski otdeleniya russkoi i slavyanskoi arkheologii Russkogo Arkheologicheskogo obshchestva. T. 2 [Russian Russian Archaeological Society Notes of the Department of Russian and Slavic Archaeology] (1861). Saint Petersburg, 1861. (In Russ.).
17. Ivanovskii N. (1898) Imeet li nashe vnutrenne protivoraskol'nicheskoe i protivosektantskoe missionerstvo budushchnost'? [Does our internally anti-schismatic and anti-sectarian missionary work have a future?] // Missionerskoe obozrenie. 1898. № 1-5; Kazanskii P. (1902) Pravo i nravstvennost', kak yavleniya vsemirnoi kul'tury [Law and morality as phenomena of world culture]. Saint Petersburg. 1902. (In Russ.).
18. Il'minskii N. I. (1916) O prosveshchenii nerusskikh narodov Povolzh'ya [About the enlightenment of the non-Russian peoples of the Volga region]. Sb. statei. Kazan: Izd-vo Bratstva Sv. Guriya, 1916. (In Russ.).
19. Kirill (Gundyaev) (1995) Cherez dukhovnoe obnovlenie russkogo naroda k ego dukhovnomu vozrozhdeniyu // Zhurnal Moskovskoi patriarkhii. 1995. No 1-4. (In Russ.).
20. Kokareva T. V. (2001) Monastyrskie tyur'my kak mesto zatocheniya staroobryadtsev i sektantov v XIX veke [Monastic prisons as a place of imprisonment of Old Believers and sectarians in the XIX century]. M., 2001. (In Russ.).
21. Mainov V. N. (1880) Skopcheskii eresiarkh Kondratii Selivanov: Ssylka ego v Spaso-Efim'ev monastyr' [The Catholic heresiarch Kondraty Selivanov: His exile to the Spaso-Efimiev Monastery] // IV. 1880. T. 4. (In Russ.).
22. Makarevskii M. I., Dobromyslov P. P. (1898) 3-ii Vserossiiskii missionerskii protivoraskol'nichii i protivosektantstskii s"ezd v gorode Kazani 22.07-06.08.1897 goda [3rd All-Russian Missionary Anti-Schism and Anti-Sectarian Congress in Kazan 22.0706.08.1897]. Ryazan, 1898. (In Russ.).
23. Materialy k istorii izucheniya russkogo sektantstva i raskola [Materials for the history of the study of Russian sectarianism and schism]. Vyp. 1-5. Saint Petersburg, 1908-1909. (In Russ.).
24. Materialy k istorii russkogo sektantstva i staroobryadchestva [Materials for the history of Russian sectarianism and Old Believers]. Pod red. V.D Bonch-Bruevicha. Saint Petersburg, 1872. (In Russ.).
25. Narodnoe antitserkovnoe dvizhenie v Rossii XVII veka: Dokumenty Prikaza Tainykh del o raskol'nikakh 1665-1667 gg. [The People's anti-Church movement in Russia of the XVII century: Documents of the Order of Secret Affairs on schismatics of 1665-1667.]. M., 1986. (In Russ.).
26. Nevolin K. A. (1859) O prostranstve tserkovnogo suda v Rossii do Petra Velikogo [About the space of the Ecclesiastical court in Russia before Peter the Great] // Nevolin K. A. Polnoe sobranie sochinenii. Saint Petersburg, 1859. T. 6. S. 270-295. (In Russ.).
27. Nikolin A. (1997) Tserkov' i gosudarstvo (istoriya pravovykh otnoshenii) [Church and State (history of legal relations)]. M.: Sretenskii monastyr', 1997. (In Russ.).
28. Nikolin Aleksei, (svyashchennik) (1997). Tserkov' i gosudarstvo: Istoriya pravovykh otnoshenii [Church and State: The History of Legal Relations]. M.: Izd. Sretenskogo monastyrya, 1997. (In Russ.).
29. Pelikan E. (1872) Sudebno-meditsinskie issledovaniya skopchestva i istoricheskie svedeniya o nem [Forensic medical research of the flock and historical information about it]. Saint Petersburg, 1872. (In Russ.).
30. Popov A. (1904) Sud i nakazaniya za prestupleniya protiv very i nravstvennosti po russkomu pravu [Trial and punishment for crimes against faith and morality under Russian law]. Kazan, 1904. (In Russ.).
31. Poprotskii M. (1864) Materialy dlya geografii i statistiki Rossii sobrannye ofitserami general'nogo shtaba Kaluzhskoi gubernii [Materials for geography and statistics of Russia collected by officers of the General Staff of Kaluga province]. Ch.II, Saint Petersburg, 1864. (In Russ.).
32. Pravila ob ustroistve missii i o sposobe deistvii missionerov i pastyrei tserkvi po otnosheniyu k sektantam. Vyazniki [Rules on the organization of missions and on the way of actions of missionaries and pastors of the church in relation to sectarians]. 1888. (In Russ.).
33. Prugavin A. S. (1904) Monastyrskie tyur'my v bor'be s sektantstvom [Monastic prisons in the fight against sectarianism].
M., 1906; Prugavin A. S. (1904) Religioznye otshchepentsy [Religious renegades], vyp.1-2. Saint Petersburg, 1904. (In Russ.).
34. Rozhdestvenskii S. P. (1902) K istorii bor'by s tserkovnymi besporyadkami, otgoloskami yazychestva i porokami v russkom bytu. Chelobitnaya nizhnegorod-skikh svyashchennikov 1636 g. [On the history of the struggle against church riots, echoes of paganism and vices in Russian life. Petition of the Nizhny Novgorod priests of 1636] // ChOIDR. 1902 . Kn. 2. Otd. IV. S. 3-31. (In Russ.).
35. Rossiya pod nadzorom [Russia under supervision]. M., 2006. (In Russ.).
36. Rudnev N. (1838) Rassuzhdenie o eresyakh i raskolakh [Reasoning about heresies and schisms]. M., 1838. (In Russ.).
37. Rukovodstvo dlya chinov korpusa zhandarmov pri proizvodstve sledstvii i doznanii [Guidelines for the ranks of the gendarmes corps in the conduct of investigations and inquiries]. Saint Petersburg, 1885. (In Russ.).
38. Runkevich S. (1908) Russkaya pravoslavnaya tserkov, istoriya khristianskoi tserkvi vXIX veke [The Russian Orthodox Church, the history of the Christian Church in the XIX century]. Saint Petersburg, 1908. (In Russ.).
39. Russkaya Pravoslavnaya Tserkov' i parvo [The Russian Orthodox Church and Law]. M.: Izd-vo BEK, 1999. (In Russ.).
40. Russkoe pravoslavie. Vekhi istorii [Russian Orthodoxy. Milestones of history]. M.: Politizdat, 1989; Russkoe pravoslavie: vekhi istorii / Ya. N. Shchapov, A. M. Sakharov, A. A. Zimin i dr.; red. A. I. Klibanov. M.: Politizdat, 1989. (In Russ.).
41. Sbornik zakonov o raskole [Collection of laws on schism]. Saint Petersburg: Tip. Chichinadze, 1890; Sbornik zakonopolozhenii i rasporyazhenii po dukhovnoi tsenzure vedomstva pravoslavnogo ispovedaniya s 1720 po 1870 gg. Saint Petersburg, 1870. (In Russ.).
42. Suvorov N. S. (1876) O tserkovnykh nakazaniyakh. Opyt issledovaniya po tserkovnomu pravu [About church punishments. Research experience in Church law]. Saint Petersburg, 1876. (In Russ.).
43. Ugolovnyi kassatsionnyi departament Senata [Criminal Cassation Department of the Senate] / Sost. N. S. Tagantsev. Saint Petersburg. Izd. 21, dop. 1913 g. (In Russ.).
44. Ugolovnye i politseiskie zakony. Rabota tret'ei Gosudarstvennoi dumy po voprosam sudebno-pravovym [Criminal and police laws. The work of the Third State Duma on judicial and legal issues]. Saint Petersburg: Tip. Korotaevoi, 1912. (In Russ.).
45. Ukaz Svyateishego Sinoda ot 4 marta 1885 goda № 3. Tsirkulyarnye ukazy Svyateishego Pravitel'stvennogo Sinoda (18671895 gg.) [Decree of the Holy Synod of March 4, 1885 No. 3. Circular decrees of the Holy Government Synod (1867-1895)]. Saint Petersburg, 1896. (In Russ.).
46. Ulozhenie o nakazaniyakh ugolovnykh i ispravitel'nykh s raz"yasneniem po resheniyam kassatsionnykh departamentov Senata. 9-eizd [The Code of Criminal and Correctional Punishments with an explanation of the decisions of the cassation departments of the Senate. 9th ed]. Saint Petersburg, 1882. (In Russ.).
47. Tsirkulyarnye rasporyazheniya ministra yustitsii za 1895 g. // Zhurnal ministerstva yustitsii. 1895. № 11. S. 30-49. (In Russ.).
48. Tsentral'nyi gosudarstvennyi arkhiv Respubliki Tatarstan. Fond 1. Opis 1. Delo 121. Listy 1-2. [Central State Archive of the Republic of Tatarstan. Fund 1. Inventory 1. Case 121. Sheets 1-2 ] (In Russ.).
49. Tsentral'nyi gosudarstvennyi arkhiv Respubliki Tatarstan. Fond 1. Opis 1. Delo 244. Listy 1. 1 ob. [Central State Archive of the Republic of Tatarstan. Fund 1. Inventory 1. Case 244. Sheets 1, 1 ob.]. (In Russ.).
50. Tsirkulyarnye ukazy Svyateishego Pravitel'stvennogo Sinoda (18671895 gg.) [Circular Decrees of the Holy Government Synod (18671895)]. Saint Petersburg, 1896. (In Russ.).
51. Chernukha V. G. (1978) Vnutrennyaya politika tsarizma s serediny 50-kh do nachala 80-kh godovXIX v. [The internal policy of tsarism from the mid-50s to the early 80s of the XIX century.]: Dokumenty i materialy. L.: Nauka, 1978. (In Russ.).
52. Shchapov A. (1859) Russkii raskol staroobryadchestva, rassmatrivaemyi v svyazi s vnutrennim sostoyaniem russkoi tserkvi i grazhdanstvennosti v XVII i v pervoi polovine XVIII vekov [Russian Russian Schism of the Old Believers, considered in connection with the internal state of the Russian Church and citizenship in the XVII and in the first half of the XVIII centuries]. Kazan, 1859. (In Russ.).
Information about the author
Dmitrii S. Plokhoi, postgraduate student of the Department of History of the Faculty of History and Philology of the Ulyanovsk State Pedagogical University named after I. N. Ulyanov, Ulyanovsk, Russian Federation.
Corresponding author
Dmitrii S. Plokhoi, e-mail: bedkazak@gmail.com Nauka. Obsestvo. Oborona. 2023. Vol. 11, no. 3. P. 28-28.
