CC BY
124
РАССКАЗЫ В. Г. НОСОВА: СЮЖЕТЫ, ХАРАКТЕРЫ, ПРОБЛЕМАТИКА
®2010 Сулейманова Ф.А.
Дагестанский государственный университет
В статье рассматриваются особенности характерологии, своеобразие сюжетов, проблематика произведений так называемого «малого жанра» в творчестве писателя В. Г. Носова.
The author of the article considers the peculiarities of the characterology, the originality of plots and problems of the so-called “small genre” in V.G. Nosov’s, the writer’s works.
Ключевые слова: малая проза, проблема человеческих взаимоотношений, художественное исследование.
Keywords: small prose, problem of human interrelations, artistic research.
Безусловно, общенациональными центрами культуры России были и остаются Москва и Петербург. Другое дело, когда культуру пытаются разделить на Москву, Петербург и провинцию,
подразумевая под последней что-то вторичное и не заслуживающие внимания. Этот снобизм - от плохого знания собственной истории и культуры, от чуждости столичных деятелей «национальной стихии», от пренебрежения всем национальным и художественным опытом.
На самом деле, Россия представляет единое культурное пространство, что само по себе уникально для такой необъятной страны. И на этих просторах Москва и Петербург, конечно, выделяются, служат центрообразующим стержнем культуры. Но не стоит забывать, где рождаются многие из тех, кто составляет настоящую ценность российской культуры, откуда истоки нравственного, человеческого,
духовного самоочищения,
наполнения.
Дагестанская литература как литература народов Дагестана
разнообразна, необычна, интересна. Отсутствие обстоятельного научного интереса и серьезной
просветительской работы в этом направлении сформировало
рудиментарный, вторичный характер ее восприятия и изучения. А потому всякое, сколько-нибудь значимое исследование здесь чрезвычайно важно. В этом смысле обращение к творчеству самого крупного русского дагестанского прозаика Владимира Г еоргиевича Носова абсолютно оправдано и своевременно. А принимая во внимание место и роль художественной прозы Владимира Георгиевича Носова в литературе Дагестана и России, злободневность его лучших произведений и необходимость их изучения в историко-литературном плане и с точки зрения их идейно-художественного
своеобразия и нравственного содержания; а также учитывая факт крайне слабой изученности творчества русских дагестанских писателей, их непредставленность в
образовательных программах, можно говорить об актуальности любых
попыток обобщающего, научного взгляда по данной теме.
Владимир Георгиевич Носов не относится к художникам, творящим в историческом вакууме, а потому в его произведении видятся точные реалии времени, в них естественно вводятся приметы недавнего прошлого и настоящего. В этом и состоит связь подлинного художника слова со временем, в котором он живет, о важности которой говорил Ходасевич, назвав такое проявление «законом писательской биологии» [7. С. 371].
Владимир Носов живет и творит в Дагестане. Он автор книг повестей и рассказов «Непутевый», «Зимним
вечером», «Затяжные дожди», «В
начале лета», «Акватория». Его перу принадлежат романы «Жажда прекрасного мира», «Все о Багулове», «Гонка без правил». В. Носов не только профессиональный писатель, но и журналист, публицист. Он член Союза журналистов и Союза писателей России. Владимир Георгиевич перевел на русский язык рассказы дагестанских писателей, повесть Х. Алиева «Пора листопада» и его же роман «Батырай».
Творчество В. Носова
многожанрово, разносторонне.
Произведения так называемого «малого жанра» привлекают своей многоликостью и глубиной. Это и рассказы в общепринятом их понимании, и рассказы-портреты, и психологические этюды, зарисовки-раздумья и рассказы-притчи. Их в полной мере можно определить к неоклассическому (реалистическому) направлению, которое традиционно обращается к социальным и этическим проблемам жизни, продолжает традиции русской литературы с ее проповеднической и учительской позицией; со
свойственными ей психологизмом и философичностью, активной
жизненной позицией героя, ищущего решения проблем; диалогом автора с читателем.
Сюжеты произведений
незатейливы, характеры героев просты, но за этим кроется сложный мир человеческой души, в котором В. Носов выделяет главнейшие черты -доброту и любовь. Для него характер человека в его сложности и неисчерпаемости - основа художественного исследования
Писатель умело пользуется диапазоном содержательных
функций сюжета, выявляет и характеризует связи человека с его окружением, тем самым - его место в реальности и судьбу; обнаруживает и впрямую воссоздает жизненные противоречия. Организуемые
событийные ряды формируют для персонажей поле действия, позволяют им разнопланово и полно раскрыться в поступках, а также в эмоциональных и умственных
откликах на происходящее; становятся благоприятной площадкой для яркого, детализированного воссоздания онтологических начал в человеке.
Многие произведения В. Носова написаны на основе жизненных наблюдений. Это и воспоминания о послевоенном детстве, и работа в горах, и трудовая деятельность на заводе, активная репортерская деятельность на различных объектах. В цикле рассказов, посвященных
военной тематике («Пилотка»,
«Хлеб», «Семовка», «Ауфвидерзеен, Курт Иванович!», «Ефимыч» и др.), писатель представляет галерею различных образов, намечает психологические портреты, которые будут раскрыты шире в более крупных его произведениях. Детали в описании быта, поведении героев поражают достоверностью и правдоподобием, а драматизм событий не оставляет читателя безучастным. Война здесь представлена как
противоестественное, губительное для человека состояние, как трагедия народа. Но Носову удается это сделать художнически полно,
профессионально, не погружая читателя в натурализм войны, не прибегая к описанию батальных сцен.
Для рассказов В. Носова, как и для большинства малых эпических произведений, характерны сюжеты единого действия, именуемые также концентрическими, когда на первый план выдвигается какая-то одна жизненная ситуация, повествование строится на одной событийной линии. Автор в полной мере использует возможности архетипических
сюжетов, в которых немалую роль играют внезапные и резкие сдвиги в судьбах персонажей - всевозможные повороты от счастья к несчастью, от удачи к неудаче или в обратном направлении. Переломные события в жизни героев, вызывают у читателя повышенный интерес к дальнейшему развитию действия, а вместе с тем и к самому процессу чтения. Автор раскрывает этапы противоборств между персонажами, вырисовывая жизнь как арену счастливых и несчастливых стечений
обстоятельств, которые капризно и прихотливо сменяют друг друга. Но перипетии в рассказах В. Носова имеют не только непосредственно содержательную и конструктивную функцию, обнаруживая насущность в воспроизведении персонажей и в выявлении характеров, но и несут в себе некий философский смысл.
Трогательная дружба
десятилетнего русского мальчика и немецкого военнопленного легла в основу рассказа «Ауфвидерзеен, Курт Иванович!». Автору удается в произведении незначительного
объема затронуть основополагающие гуманистические идеи единства людей, нетерпимости деления их по национальному признаку,
абсурдности войны как способа разрешения конфликтов. «Немцы -головастый народ. Руки у них -золотые. Как Гитлеру удалось облапошить такой народ?» [5. С. 155].
Проблема человеческих
взаимоотношений в сложные
исторические, жизненные периоды находит продолжение в рассказе «Ефимыч». Война разрушает не только города; самое страшное - она разрушает человеческие души. И особенно она губительна для молодых, неокрепших, для тех, кто не имеет опыта мирной жизни. Война калечит людей. Как сберечь от увечья детские души? Активная авторская позиция, проповедующая любовь, внимание к тем, кто от нас зависит (старики и дети), ответственность за них чувствуется в большинстве произведений В. Носова. Вот и здесь наибольшую идейную нагрузку несут слова: «Нам с тобой, Илья Семеныч, за этих детей перед фронтовиками ответ держать» [2. С. 143].
Произведения Носова о войне - это тот самый случай, когда точный анализ и достоверные описания рождаются из приемов, больше присущих искусству, нежели натуралистически - документальному или техническому изложению, когда рождается ощущение, а из него -знание.
«Владимир Носов - писатель неторопливый, вдумчивый, в каждом произведении он пытается дойти до сути явления и характера» [1. С. 4]. На первый взгляд, его вещи незамысловаты. Но в этом и состоит секрет (или сила) его творчества. Он пишет об обычных людях, действующих в рядовых ситуациях, однако при этом умеет построить сюжет так, что четко вырисовываются сложные человеческие отношения, обозначается глубина понимания жизнеустройства. Следуя
формулировке А. Н. Веселовского, у В. Г. Носова «сюжеты - это... схемы, в образности которых обобщены известные акты человеческой жизни и психики в чередующихся формах бытовой действительности» [5. С. 495]. Однако сюжет здесь - не просто «бессознательное обобщение», но и «оценка действительности».
О перипетиях жизни,
неоднозначности и противоречивости
людских взаимоотношений
повествуют произведения «Дорога в Берендеево царство», «Привалило счастье», «Полно, брат, молодец», «Треугольник», «Заочная невеста», «В большом городе». Тепло, пронзительно пишет В. Носов об утерянном счастье в рассказах «Сюсю», «Дорожный роман», «Не плачь, моя радость». Это лирические откровения об утраченных иллюзиях, упущенных возможностях, жизненных разочарованиях. «Счастье - штука неопределимая» [5. С. 188].
Случайная встреча заставляет
вспомнить, задуматься, оценить, переоценить. Через конкретные
судьбы автор как бы умоляет нас:
«Всмотритесь внимательнее в глаза друг другу! Судьба столкнула вас на счастье. Одумайтесь, пока не поздно!». Не красота, не изысканные манеры, а обаяние, идущее от
сердца, от душевной доброты - вот то важное и главное, что притягивает людей, сохраняя памятные эпизоды, безвозвратно ушедшие мгновения жизни. «Веди мы себя иначе...» [5. С. 198]. Повествование от первого лица создает большую иллюзию
правдоподобия психологической картины, приобретает характер
исповеди, усиливая тем самым художественное впечатление.
В рассказе «Заброшенная аллея»
В. Носов описывает эпизод в парке, обычный, повседневный, но не
ушедший от внимательного писательского взгляда, и окунает нас в размышления об одиночестве, брошенных родителях-стариках, равнодушии, о том, как важно замечать, любить, ценить тех, кто рядом, пока они рядом. При этом конструктивны и названия, и место действия, и детали. Перед нами художественная модель ситуации, вобравшая жизненное событие в себя и по-своему его разыгрывающая, ситуации, которая «прочитывается не как отражение определенного жизненного события, а как модель, из которой могут быть выведены, по сути,
бесконечные эмпирические
реализации, что не лишает такой сюжет художественной конкретности и ситуативности» [4. С. 291].
Рассказы Носова актуальны,
драматургичны, в большинстве из них преобладают диалоги, рассуждения, сценические случаи доминируют над описательными, несценическими. Это бесспорный результат воздействия на прозу Носова-журналиста,
публициста, которое сказывается
даже на сюжете. Большей частью сюжет в рассказах Носова - это хронологически сменяющие друг друга сценические эпизоды. А в системе композиции автор нередко использует один из важнейших способов его организации - монтаж, который состоит из такого целенаправленного соположения элементов
повествования, когда они «неминуемо соединяются в новое представление, возникающее из этого сопоставления как новое качество» [14. С. 253].
Создавая литературного героя, писатель обычно наделяет его тем или иным характером: односторонним или многосторонним, цельным или противоречивым, статичным или развивающимся, вызывающим
уважение или презрение. Свое понимание, оценку жизненных
характеров писатель и передает
читателю, домысливая и претворяя прототипы, создавая вымышленные индивидуальности. В литературе,
ориентированной на воплощение
характеров, домысливание и составляет основное содержание -предмет рефлексии, а иногда споров и читателей, и критиков. У Носова нет отрицательных и положительных героев в обычном, хрестоматийном понимании. Нельзя также утверждать, что драматургическая интенсивность и острота конфликта присущи рассказам В. Носова. Это
оценивалось некоторыми критиками как бессюжетность «малой прозы» писателя. На что В. Г. Носов в одном из своих интервью парировал словами Шукшина: «Несюжетное
повествование более гибко, более смело, в нем нет заданности, готовой предопределенности».
Однако персонажи писателя, отнюдь не односложны и тривиальны, а их поступки не бесспорны. Говоря о систематике персонажей Носова, к ней вполне можно применить классическую классификацию, в которой выделяются главные, центральные и второстепенные, эпизодические. Но не во всех случаях. Иногда в сюжете сложно определиться с главным персонажем. Не главные, основные персонажи, которые имеют первостепенное значение для развития сюжета и во взаимоотношениях с которыми проявляются характеры центральных персонажей, соотносятся с центральными, несут равную сюжетную, художественно-идейную нагрузку. И наоборот,
второстепенные персонажи, так называемые «побочные персонажи», которые составляют фон действия, подвергаются дальнейшей и излишней детализации, вызывая вопрос об их целесообразности
Система персонажей у Носова является отражением человеческих отношений в обществе. Человек поставлен в такие обстоятельства, в которых обнажается его
нравственный стержень.
Обстоятельства эти не экстремальны, наоборот, обыденны; однако позволяют выявить, кто есть кто. «Интерес и симпатии Носова привлекают по преимуществу люди самые что ни на есть рядовые, с их будничными заботами, радостями и печалями, из которых и состоит человеческая жизнь, но которая от этого не становится менее значительной» [2. С. 3]. Предметом постижения является «говорящее бытие», имеющее личностный характер» [11. С. 131], «... обычное, ровное, ежедневно повторяющееся, привычное составляет главный массив, основной грунт всего содержания » [9. С. 412]. Но у
носовских героев есть черта, которая их делает частью индивидуального художественного мира писателя, -отсутствие духовной инертности, неравнодушие. Эти люди озабочены не благами материальными, а своим внутренним миром, они думают, ищут, пытаются понять смысл своего существования, свои чувства, отстоять себя. Пристальное внимание к жизни, душам и чувствам так называемых простых людей чем-то сближает его рассказы с рассказами
В. Астафьева, В. Распутина, В. Шукшина, но не лишает их оригинальности. А мастерское умение поднимать в небольшом по объему произведении проблемы, достойные широких эпических полотен, ставят В. Носова в ряд значимых российских писателей.
Ранние собственно эпические рассказы, как правило, представляют собой рассказы-ситуации, где автора интересуют обычные (но не безликие) характеры в обычных ситуациях. Подобное несоответствие
объясняется своеобразием сюжетов автобиографических рассказов. В центре те события и факты, которые сыграли значительную роль в жизни лирического героя «мемуаров о детстве». Фактически здесь два персонажа. Один находится в центре событий, другой с высоты прожитых лет анализирует чувства и поступки юного героя. Один - лирический, другой - юный - эпический. Как и само течение жизни, повествование в рассказах объективировано, сюжет лишен внешней занимательности. В самой манере «рассказывания» чувствуется осознанная установка на доверие к читателю, вера в его аналитические способности.
Авторская позиция выражается в отборе жизненного материала, в сюжете, композиции, характерах действующих лиц. Присутствие объективированного рассказчика ощущается почти в каждом рассказе как корректировка авторской позиции по отношению к точке зрения героев.
(В некоторых рассказах
вмешательство автора остро
ощутимо и излишне назидательно («Береги честь смолоду», «Наказ
Панкрата»), однако в целом органично и уместно).
«Непутевый» - рассказ
автобиографичный. Но интересен он не только абсолютной
документальностью сюжета, но и актуальностью тем. Это рассказ о переоценке жизненных приоритетов, смещении ориентиров,
трансформации представлений об истинных ценностях бытия («На зарплату жить - дураков смешить» [3.
С. 33], «.дельце какое подвернется, ухватись. Рви по-волчьи.» [3. С. 35], «. «Честный». Ишь невидаль какая»
[3. С. 36]). Он о невостребованности честности, порядочности,
человечности, когда порядочность воспринимается как слабость, мягкотелость, а честность,
принципиальность - как порок. Здесь «внешние действия служат толчком к освобождению внутреннего процесса, в котором сосредоточивается главный интерес сюжета» [1. С. 530531].
Налаживание быта, жизненного комфорта не приносит душевного уюта герою произведения «Глубокий снег». Перерождается характер, уходит тепло, гаснут «теплые участки» [3. С. 62], «властвует
холодный разум прогресса» [3. С. 63]. Желание обособиться, не выделяться, инертность и прагматизм делаются формой жизни многих. Из уст одного из героев звучит меткое определение таких людей: «Человек без энтузиазма, как потушенная печь» [3. С. 63]. Когда Зандер был молод и жил просто - все было правильно и хорошо; а теперь -
«.ватман, покоробился и
пожелтел» [3. С. 64]. «Особое для каждого страдание» одновременно является общим для всех героев, и потому, решая каждый свою глубоко личную проблему самоопределения,
герои решают проблему, общую для всех» [4. С. 205].
«Выздоровление» - рассказ-
размышление о прошлом, о том, что связывает людей сегодня и как мы будем жить завтра. Героем овладевает чувство тревоги, вины необъяснимого происхождения:
«.меня беспокоит время, не то бесконечное, которое существует само по себе, а время, отпущенное нам: с его секундами и минутами, часами, годами. Почему оно, неизменное, выверенное и высчитанное - бывает разным: одни и те же отрезки времени протекают неодинаково - то час блеснет молнией, то секунды кажутся вечностью.» [3. С. 73]. Он, герой, в раздумьях о смысле жизни, о подлинных человеческих ценностях, о своевременном осознании их. «Так уж мы, грешные, устроены, пока здоровы
- не замечаем, о многом не задумываемся, . человек должен
тяжело заболеть. Ему должно быть очень плохо, так плохо, как только бывает раз в жизни» [3. С. 69]. Душевная смятенность,
сопутствующие эмоции, желания воссозданы максимально подробно. Вся гамма оттенков чувств эмоционального состояния героя передана исключительно отчетливо, ощутимо.
В прозе тяга к осмыслениям может быть выраженной, обнаженнее, здесь ей больше простора. Импровизируя выходами к обобщениям, Носов оставляет нам черновик и своих размышлений. Он предлагает нам процесс осмысления, вынуждает пройти вместе с ним его этапы. В результате зафиксирован путь и ритм мысли, открывающей за каждым поворотом новые дали, обнажено рождение смысла, осознания.
Действия многих произведений В. Г. Носова разворачиваются на дагестанской почве, что чувствуется и по пейзажам, улицам городов, обычаям, традициям, в
использовании дагестанских имен,
названий, в специфической лексике. Это, безусловно, привлекающий фактор для читателя, вызывающий любопытство и интерес,
формирующий чувство
сопричастности к происходящему. Но надо отдать должное авторскому мастерству. Как настоящий художник слова, он не злоупотребляет средствами выразительности, они сюжетно мотивированы и
функциональны, используются для подчеркивания самобытности и колорита изображаемых картин. Особое место в этом занимает пейзаж, своеобразие которого в произведениях Носова заключается в использовании поэтического
параллелизма при описании и раскрытии характеров, внутренних состояний героев. Пейзаж в рассказах Носова иносказательно вводит читателя в сюжет повествования. Часто автор обращается к пейзажу, предваряя какое-то событие, поэтизирует его. Пейзажные зарисовки говорят о глубокой, связующей любви художника к природе родного края.
«Встреча в горах» - рассказ, повествующий о случайной встрече автора и его сына в горах с Гереем -мальчиком-каменотесом, делающим надгробие на могилу своей матери. Писатель проникает в душевный мир героя, описывает психологические состояния и процессы (чувства, мысли, желания и т.п.), подмечает нюансы переживаний,
интерпретирует внешнее поведение героя, его мимику, телодвижения. Портретная характеристика
обогащается авторским
комментарием, уточняющими
эпитетами, психологически
расшифровывается.
И композиция, и сюжет не являются для Носова константными приемами реализации художественного
замысла, они не строго заданны, не обусловлены теми конкретноисторическими условиями, в которых писатель находится. Однако
выражают собой художнически обрамленное (что выгодно отличает «малую прозу» писателя от последующих, более крупных прозаических произведений, где художник, прибегая к аналитической манере повествования, уступает место публицисту) авторское осмысление, интерпретацию, оценку жизненного движения. Поэтому-то сюжеты больших мастеров, к коим, вне всякого сомнения, относится В. Г. Носов, всегда своеобразны, индивидуальны.
В. Носов обладает достаточно зорким писательским глазом, знанием жизни, неподдельным интересом к людям. «Он умеет из самых, казалось бы, незначительных фактов и ординарных событий извлекать их глубокий смысл, а подчас и обнаруживать скрытую в них поэзию» [2. С. 3]. Запас его наблюдений кажется неиссякаемым, так как их
исток - его собственный неспокойный, чуткий, творческий дух, концентрированный человеческий и жизненный опыт. Прозаик
последовательно, с упорством неравнодушного деятеля, ясно
видящего свою цель, стремится удержать, закрепить в своих
творениях эту сердечную
пережитость. А потому, возможно, самая подходящая формула его прозы - это обреченность на неисчерпаемость.
«Пузанок» - новелла о восприятии мира глазами четырехлетнего карапуза, совершающего свое
самостоятельное, стремительное и небезопасное путешествие.
Любознательность, пытливость, необузданность чувств, желаний; стремление увидеть, ощутить познать, - это то, из чего соткан наш маленький герой. Это то, что движет им, проявляя человеческую сущность, являясь показателем качества человека, его ценности. Жажда прекрасного, неизведанного -
великое желание. Миссия взрослых способствовать ему, оберегая. Вот и
в этом рассказе «кто-то сильный поднял из воды» [3. С. 145] нашего сорванца, но можно быть уверенным, что завтра пузанок повторит свою попытку. Такую энергию не обуздать -«не простой человек растет» [3. С. 145].
Художественный текст - это «как бы контрапункт двух сплошных нервущихся линий. Одна линия складывается из наименований фактов внесловной
действительности, другая - из монологов и диалогов как таковых» [6.
С. 13]. В носовских рассказах диалоги активно используются как средство психологического раскрытия героя, являясь при этом мощными, сильными мазками авторской
характерологии. В живом речевом контакте проявляются характеры, отчетливо проступают типы.
Вот и «Зыков, Медведь и Пташка»
- рассказ-разговор случайных
попутчиков: Зыкова-ведущего
специалиста, двадцать лет проработавшего на заводе и
отправляющегося на отдых в деревню после перенесенного производственного стресса, и седобородого сухонького старика, в котором любопытство и детская хитрость сочетаются с искренностью и душевной открытостью.
Деревенский юмор, чудаковатость, простота, наивность располагают к беседе. «Не привык возница молчать, когда живая душа рядом» [3. С. 118]. О чем говорит возница: о том, что веру терять - хуже смерти, о том, что и один человек-воин, о том, как важно найти правильного попутчика по жизни. Зыкову в этом пути с попутчиком Медведем повезло. Он возвращается назад, на завод, к проблемам своего коллектива, к решениям этих проблем. Иной разговор с простым мужиком дает столько сил, оздоравливает физически, морально больше, чем любой отдых в санатории, потому что сила от земли, от людей этой земли, потому что люди эти и есть совесть и
сила. Открытый, честный разговор становится отдушиной, средством, излечившим и обозначившим выход из сложной ситуации.
Говоря о внутритекстовом диалоге, необходимо отметить и диалог (духовную встречу) автора с читателем, неизменно
сопровождающий восприятие
носовских произведений, в котором, по Бахтину, читатель преодолевает «чуждость чужого», стремится
«добраться, углубиться до творческого ядра личности» [3. С. 312] создателя произведения, при этом духовно обогащаясь. Немалый житейский опыт, тонкое
психологическое чутье Носова позволяют ему не только безошибочно разглядеть
неоднозначность, разносторонность, противоречивость человеческой натуры, но и суметь мастерски вовлечь читателя в этот человековедческий процесс.
Этому способствует и излюбленное композиционное построение
некоторых произведений. Они
начинаются как бы с середины или заканчиваются недоговоренным
словом фразы. Именно подобный метод написания, сознательный отход от гладкой завершенности формы, такая композиционная неотделанность как бы ставит читателя в положение активного собеседника, соучастника.
В рассказе «Что мог он знать о любви?» автор становится
свидетелем спора двух мальчиков 11-12 лет после просмотра фильма «Дубровский». И читатель оказывается в этом полемичном
поле, задумываясь о влиянии искусства, о том, что есть объект, к которому никогда не ослабевает интерес человека: это он сам, с его страстями, сомнениями,
устремлениями. Детский спор становится толчком для
размышлений на взрослые темы. Разный подход героев в оценке, категоричность в суждениях, решительность в отстаивании своего
мнения достойны уважения, а горячность и эмоциональность впечатляют и подкупают. В крайне ограниченных жанровых рамках внесюжетные элементы, особенности мизансцены, жестово-мимическое поведение персонажей,
интонационный рисунок роли используются автором предельно продуктивно.
Рассказ был и остается излюбленным жанром В. Г. Носова. Именно в нем обнаруживается весь тот комплекс проблем, которые волнуют прозаика, в рассказе ярче проявляется своеобразие художественного мира произведений В. Г. Носова.
Хочется отметить несомненное достоинство писателя - стремление привлекать для своих рассказов лишь хорошо знакомый жизненный материал, раскрывать его, как правило, с помощью бесхитростного, но как бы в соответствии с движением самой жизни развивающегося сюжета, когда нет никакой необходимости специально
«закручивать» нечто для большей «интересности». Чтение становится источником диалогических
взаимосвязей не только с писателем, но прежде всего с самим собой, со своей сущностью.
Примечания
1. Ауэрбах Э. Мимесис. М., 1976. 2. Ахмедов М. О таланте простом и мудром // Дагестанская правда. 1994. № 245. 3. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. 4. Бройтман С. Н. Теория литературы. Т. 2. Историческая поэтика. М., 2004. 5. Веселовский А. Н. Задачи исторической поэтики. М., 1989. 6. Грунин М. От жизни // Комсомолец Дагестана. 1976. № 158. 7. Носов. В. Г. Непутевый. Махачкала, 1976. 8. Носов. В. Г. Зимним вечером. Махачкала, 1979. 9. Носов. В. Г. Затяжные дожди. Махачкала, 1983. 10. Скафтымов А. П. К вопросу о принципах построения пьес Чехова // Нравственные искания русских писателей. М., 1972. 11. Хализев В. Е. Драма как род литературы. М., 1986. 12. Хализев В. Е. Теория литературы. М., 2005. 13. Ходасевич В. Ф. Проза. Державин. О Пушкине // Собрание сочинений в 4 т. Т. 3. М., 1997. 14. Эйзенштейн С. М. Избранные статьи. М. : Искусство, 1956.
Статья поступила в редакцию 16.05.2010 г.
