CC BY
71
АНАЛИЗ ИЗМЕНЕНИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В ОБЛАСТИ БОРЬБЫ С ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ
РАСШИРЕНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ РАМОК ВЗЯТОЧНИЧЕСТВА И КОММЕРЧЕСКОГО ПОДКУПА В 2016 ГОДУ: КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
ИВАНЧИН Артем Владимирович
Аннотация: В статье анализируются поправки, внесенные в ст. 204, 290, 291 УК РФ федеральным законом от 03.07.2016 г. № 324-ФЗ, согласно которым диспозиции данных статей дополнены оговоркой «в том числе когда взятка по указанию должностного лица передается иному физическому или юридическому лицу». Обосновывается мнение о том, что данные поправки противоречат фундаментальным положениям теории уголовного права, в частности, доминирующему в среде специалистов взгляду на получение взятки или предмета коммерческого подкупа как корыстных по своей природе преступлений.
Ключевые слова: Федеральный закон от 03.07.2016 г. № 324-ФЗ, УК РФ, взяточничество, коммерческий подкуп, статьи 204, 290, 291, указание должностного лица, передача взятки иному физическому или юридическому лицу.
В 2016 г. исполнилось 20 лет со дня принятия УК РФ, и все эти годы отечественный законодатель интенсивно видоизменял его облик. Многократно реконструировались и нормы о взяточничестве и коммерческом подкупе. Вместе с тем, до текущего года законодательное представление о природе данных преступлений оставалось неизменным. Однако федеральным законом от 03.07.2016 г. № 324-Ф3 в нормы о взяточничестве и коммерческом подкупе был внесен ряд принципиальных корректив. Ныне в ст. 204, 290, 291 УК РФ (равно как и в ст. 184) говорится о получении управленцем или должностным лицом взятки с важной и ранее отсутствовавшей в законе оговоркой - «в том числе когда взятка по указанию должностного лица передается иному физическому или юридическому лицу».
Мотивы такого дополнения диспозиций статей о взяточничестве и коммерческом подкупе в Пояснительной записке к проекту указанного федерального закона лаконично объяснены необходимостью выполнения взятых на себя Россией международных обязательств, согласно которым «каждое государство-участник принимает необходимые меры для признания уголовно наказуемыми деяниями умышленных предложения, обещания или предоставления любых неправомерных преимуществ иностранному должностному
лицу, в пользу такого должностного лица или третьего лица»1.
Полагаем, что это очередной пример поспешного и надлежащим образом не проработанного законодательного решения, пополнившего и без того богатый перечень сомнительных новелл УК РФ. Дело в том, что с дореволюционной поры и по сей день господствует (и обоснованно, на наш взгляд) трактовка получения взятки как корыстного преступления. Так, ровно 100 лет назад видный ярославский криминалист В.Н. Ширяев (последний директор Демидовского юридического лицея и первый ректор ЯрГУ) писал, что «взяточничество - деяние корыстное, учиняемое по побуждениям корыстным»2. Еще раньше составители Генерального регламента или Устава государственной гражданской службы в России ХУШ-Х1Х веков, изданного 28 февраля 1720 г. и подготовленного при участии Петра I, не щадили красок, чтобы как можно ярче обрисовать корыстную сущность взятки, называя ее «мерзким лакомством, прелестным только для одних подлых и ненасытных, сребролюбием помраченных душ»3.
1 Пояснительная записка к законопроекту: http://kremlin. ru/acts/news/51981 (дата обращения: 10.09.2016).
2 Ширяев В.Н. Взяточничество и лиходательство в связи с общим учением о должностных преступлениях. Уголовно-юридическое исследование. Ярославль: Тип. гУб. правл., 1916. С. 519.
3 Законодательство Петра I / Отв. ред. Т.Е. Новицкая,
А.А. Преображенский. М., 1997. С. 548.
Уже в наше время Б.В. Волженкин подчеркивал, что «получение взятки - умышленное корыстное преступление» и что «корыстные мотив и цель данного преступления непосредственно не зафиксированы в тексте уголовного закона, но вытекают из самой природы получения взятки как специального вида корыстного злоупотребления должностными полномочиями и материального характера предмета взяточничества»4. Идентичное мнение применительно к ст. 204 УК высказано и С.В. Изосимовым: «В диспозиции нормы, предусматривающей ответственность за коммерческий подкуп, специальное указание на корыстные мотивы и цели отсутствует. Тем не менее, мы полагаем, что указанные признаки субъективной стороны являются обязательными для данного состава»5.
Но что понимать под корыстью? Здесь, как и практически по любому иному правовому вопросу, в доктрине представлена палитра мнений. Думается, однако, что наиболее убедительный и по праву доминирующий среди специалистов ответ на данный вопрос дал А.И. Ра-рог: «Теоретические соображения и примеры из судебной практики позволяют утверждать, что преступление может быть квалифицировано как совершенное из корыстных побуждений лишь в тех случаях, когда его психологической причиной послужило стремление виновного к извлечению материальной выгоды лично для себя или для других лиц, благосостояние которых не безразлично для виновного.. .»6. То есть материальная выгода должна быть извлечена не в пользу любого третьего лица, а субъекта, близкого для виновного.
Применительно к должностным преступлениям это положение четко сформулировано Б.В. Волженкиным, писавшим, что корыстная цель имеет место в случае, если чужое имущество обращено в пользу: «1) виновного; 2) лиц, близких виновному, в улучшении материального положения которых он лично заинтересован; 3) других лиц, являющихся соучастниками преступления»7. И еще: «Принятие с ведома должностного лица незаконного вознаграждения за соответствующее его поведение членами семьи данного должностного лица или
4 Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000. С. 220.
5 Изосимов С.В. Уголовное законодательство об ответственности за служебные преступления, совершаемые в коммерческих и иных организациях: история, современность, перспективы развития. СПб., 2013. С. 679-680.
6 Рарог А.И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. СПб., 2003. С. 197-198. Иную трактовку см.: Яни П. Корысть как признак получения взятки // Законность. 2010. № 2. С. 25-26.
7 Волженкин Б.В. Указ. соч. С. 153.
иным близким ему лицом, о материальном благополучии которых он считает себя обязанным проявить заботу, образует оконченное взяточничество »8.
Тождественную позицию занял и Пленум Верховного Суда РФ в 2000 г., дав в отмененном постановлении следующее разъяснение: «Если имущественные выгоды. предоставлены родным и близким должностного лица с его согласия либо если он не возражал против этого и использовал свои служебные полномочия в пользу взяткодателя, действия должностного лица следует квалифицировать как получение взятки»9.
Однако, как известно, при разработке нового постановления по рассматриваемому вопросу возникли разногласия: «Острую дискуссию, - пишет П.С. Яни, - вызвал вопрос о том, является ли получение взятки корыстным преступлением, и если да, то как в таком случае понимать - широко либо узко - корыстную заинтересованность должностного лица. На заседании Пленума рассматривалось, однако было отвергнуто, такое понимание мотива получения взятки, согласно которому, если имущество, имущественные права, услуги имущественного характера получены должностным лицом для использования в интересах других лиц, в том числе юридических, или непосредственно предоставлены по требованию должностного лица либо с его согласия указанным лицам за совершение должностным лицом действий (бездействие) по службе, содеянное следует квалифицировать как получение взятки. . Принятие такого варианта разъяснений существенно расширило бы пределы действия норм об ответственности за взяточничество, и подобное понимание, полагаю, также допустимо с учетом неполной ясности законодательных формулировок и возможности их различного толкования. Однако Пленум принял узкий вариант трактовки мотивов взяткополу-чателя...»10.
Примечательно, что в одном из вариантов проекта нового постановления прямо указывалось, что «по смыслу закона получение взятки является преступлением, совершаемым из корыстных побуждений»11. И хотя это положе-
8 Волженкин Б.В. Указ. соч. С. 217.
9 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2000 №6 (ред. от 22.05.2012) «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4. С. 3.
10 Яни П.С. Новое Постановление Пленума Верховного Суда о взяточничестве // Законность. 2013. № 11. С. 24.
11 Обсуждавшийся участниками конференции проект По-
становления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам о взяточничестве, коммерческом подкупе и иных коррупционных преступлениях» // Уголовное право. 2013. № 5. С. 11.
ние в итоге было исключено, именно оно положено в основу конкретных разъяснений Пленума. Так, в п. 23 постановления от 09.07.2013 № 24 разъяснено: «Если за совершение должностным лицом действий (бездействие) по службе имущество передается, имущественные права предоставляются, услуги имущественного характера оказываются не лично ему либо его родным или близким, а заведомо другим лицам, в том числе юридическим, и должностное лицо, его родные или близкие не извлекают из этого имущественную выгоду, содеянное не может быть квалифицировано как получение взятки (например, принятие руководителем государственного или муниципального учреждения спонсорской помощи для обеспечения деятельности данного учреждения за совершение им действий по службе в пользу лиц, оказавших такую помощь). При наличии к тому оснований действия должностного лица могут быть квалифицированы как злоупотребление должностными полномочиями либо как превышение должностных полномочий»12.
Очевидно, что получение взятки обоснованно истолковано Пленумом в соответствии с его природой как корыстное преступление и, соответственно, для вменения ст. 290 УК требуется установить, что имущественная выгода адресована либо должностному лицу, либо его родным или близким (в том числе юридическим лицам, например, обществу, в состав учредителей которого входит «аффилированный» с должностным лицом человек).
Все эти положения теории и результат коллективного и кропотливого труда разработчиков постановления фактически безмотивно перечеркнул законодатель в 2016 г. путем дополнения ст. 204, 290, 291 УК РФ фразой о том, что взятка по указанию должностного лица может быть передана иному физическому или юридическому лицу. Как видим, данная формулировка закона является широкой и не ограничивает круг бенефициаров, позволяя вменять, например, ст. 204 УК РФ, управленцу, незаконно получившему материальную помощь для нужд организации, в которой он работает. Есть, конечно, вероятность того, что практика по-прежнему будет узко толковать корыстный мотив взяточничества и коммерческого подкупа (тем более, если останется неизменным п. 23 постановления от 09.07.2013 № 24), но такой вариант, по нашему мнению,
12 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 (ред. от 03.12.2013) «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 10.09.2016).
маловероятен именно по причине широкой формулировки новых редакций ст. 204, 290, 291 УК РФ.
В качестве обоснования данного законодательного шага, как уже отмечалось, была сделана ссылка только лишь на международные обязательства России, которые диктуют необходимость криминализации «любых неправомерных преимуществ в пользу должностного лица или третьего лица». Но ведь, согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ, предоставление имущественной выгоды другим лицам (не родным или близким), в том числе юридическим, квалифицируется как злоупотребление должностными полномочиями либо как их превышение. И практика такая - достаточно обширная - давно сформи-ровалась13. Чаще вменяется ст. 285 УК РФ, но встречаются и примеры оценки содеянного как превышения полномочий. Так, в 2013 г. П. была осуждена по ч. 1 ст. 286 УК РФ за то, что, являясь заместителем директора средней школы по учебно-воспитательной работе, требовала и получала с родителей денежные средства («добровольное пожертвование») в качестве условия принятия их детей в образовательное учреждение, а затем тратила полученные сред-
14
ства на хозяйственные нужды учреждения . Квалификация подобных действий служащих по ст. 285 и 286 УК РФ хорошо известна и практике Ярославской области15. Таким образом, соответствующие злоупотребления должностных лиц и управленцев уже криминализированы.
Здесь волей-неволей возникает параллель со старым и не утихающим спором о необходимости законодательно признать взяткой нематериальную выгоду. И аргумент сторонников, как известно, все тот же: международные обязательства России. Но контраргумент и здесь идентичен: получение нематериальных услуг за различные формы служебных злоупотреблений оценивается, по общему правилу, по ст. 285, 286 (в публичной сфере) или ст. 201 УК (в непубличной). О необходимости какой криминализации тогда идет речь?
Задача активизации борьбы с коррупцией не означает, на наш взгляд, отказа от идеи дифференциации в уголовном законе ответственности за различные по уровню обществен-
13 См. об этом подробнее: Пудовочкин Ю. Получение взятки как корыстное преступление // Уголовное право. 2013. № 5. С. 97-99.
14 Приговор Брянского районного суда Брянской области по делу № 1 -29/2013 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 10.09.2016).
15 См.: Иванчин А.В., Каплин М.Н. Служебные преступления. Ярославль, 2013. С. 45-46.
ной опасности служебные злоупотребления. Совершенно очевидно, что есть качественные отличия в уровне опасности между получением взятки, когда субъект «торгует должностью», обогащая себя или своих близких, и злоупотреблением полномочиями, когда служащий незаконно и чаще всего из ложно понимаемых интересов службы улучшает материальное положение возглавляемой им организа-
ции или стороннего лица. И эти отличия должны рельефно отображаться в уголовном законе. Представляется, что именно такой подход к оценке разных по своей сути коррупционных проявлений, а не попытка искусственного расширения законодательных рамок взяточничества и коммерческого подкупа, в большей мере отвечает принципу справедливости и фундаментальным положениям теории уголовного права.
