CC BY
44
Таблица 1. Результаты анализа первичной медицинской документации 4 стационаров г. Москвы
Показатель Медицинские учреждения г. Москвы
ИКБ №1 МКНЦ ГКБ №52 НМИЦЭ
Количество ИБ/АК, п 1170 432 2196 1500
ХГВ без СД, п (%) 242 (20,7) - - -
ХГС без СД, п (%) 928 (79,3) - - -
СД без ВГ, п (%) - 419 (97) 2162 (98,5) 1470 (98)
СД+ВГ, п (%) 52 (4,4) 13 (3) 34 (1,5) 30 (2)
СД 1 типа 1 (2) 3 (23) 12 (35,3) 16 (53,3)
СД 2 типа 51 (98) 10 (77) 22 (64,7) 14 (46,7)
ГВ+СД 1 и 2 типа, п (%) 3 (0,2) 2 (0,5) 3 (0,1) 2 (0,1)
ГС+СД 1 и 2 типа, п (%) 49 (4,2) 11 (2,5) 31 (1,4) 28 (1,9)
ХГС+СД 2 типа, п (%) 49 (4,2) 8 (1,9) 20 (0,9) 28 (1,9)
мужчины, п (%) 21 (43) 3 (37,5) 13 (65) 17 (61)
женщины, п (%) 28 (57) 5 (62,5) 7 (35) 11 (39)
средний возраст, М±т 58,9±1,3 60,3±3,1 59,4±3,1 50,1±2,2
(диапазон от и до) 38-83 40-76 35-83 25-70
Примечание. ИКБ №1 — Инфекционная клиническая больница №1; МКНЦ — Московский клинический научный центр им. А.С. Логинова; ГКБ №52 — Городская клиническая больница №52; НМИЦЭ — Национальный медицинский исследовательский центр эндокринологии; ИБ — история болезни; АК — амбулаторная карта; ХГВ — хронический гепатит В; ХГС — хронический гепатит С; ВГ — вирусный гепатит; ГВ — гепатит В (HBsAg в крови — положительно); ГС — гепатит С (анти-HCV в крови — положительно).
Доля пациентов с сочетанной патологией (вирусный гепатит + СД) оказалась выше (4,4%, 52/1170) в когорте больных, поступавших в инфекционный стационар для обследования и лечения вирус-индуцированного хронического заболевания печени (ХЗП), и была обусловлена в основном ИСУ-инфекцией (94%, 49/52; ИВУ-инфек-ция — 6%, 3/52, р<0,001).
Всего по данным 4 ЛПУ г. Москвы за определенный промежуток времени выявлено 2% (105/5298) больных СД с наличием только анти-ИСУ в крови. Соотношение по полу было сопоставимо (мужчины:женщины 54 (51%):51 (49%), р>0,05). Более низкий средний возраст зарегистрирован у пациентов в НМИЦЭ, куда чаще (53%) обращались больные СД1, минимальный возраст которых был ниже по сравнению с группой пациентов с СД2.
Для стратификации пациентов по возрасту был выбран интервал 10 лет. В целом когорта пациентов с сочетанной патологией, СД2 + ИСУ-инфекция, была представлена преимущественно (70%) пациентами в возрасте 50-59 (37%, 39/105) и 60-69 лет (33%, 35/105) (рис. 1).
Анализ историй болезни больных ХГС с сопутствующим СД2, поступавших в инфекционный стационар, показал: 1. давность обнаружения анти-ИСУ в крови отмечена в 92% (п=45) случаев, из них на учете в ГЦ ИКБ №1 состояли 35 (71%) человек: • у большинства пациентов (96%,47/49) анти-ИСУ в крови выявлены при случайном обследовании (в том числе, перед плановой госпитализацией или во время беременности); у остальных — во время госпитализации по поводу гепатита неясной этиологии
% 60 п
50
40 -
30
20 -
10 -
0
Г I
20-29 лет 30-39 лет 40-49 лет 50-59 лет 60-69 лет 70-79 лет 80-89 лет ■ ИКБ №1 (п=49) ■ МКНЦ (п=8) ■ ГКБ №52 (п=20) ■ НМИЦЭ (п=28) Рисунок 1. Распределение по возрастным группам доли пациентов с наличием анти-ИСУ в крови и сопутствующим сахарным диабетом 2 типа.
(2%, п=1) и при обследовании по поводу повышения активности аланинаминотрансферазы/аспартатами-нотрансферазы (АлАТ/АсАТ) в крови (2%, п=1); в анамнезе данные о парентеральных вмешательствах и переливаниях крови — у 5 (10%) человек;
• длительность выявления антител к ИСУ — от 2 до 22 лет; в течение >10 лет — у 26 (53%) человек;
2. генотип ИСУ указан только у 8 (16%) человек;
3. результаты анализируемых лабораторных показателей крови:
• средние значения активности АлАТ — 122 Ед/л, АсАТ — 98 Ед/л, протромбинового индекса — 90%;
• тромбоцитопения, являющаяся гематологическим проявлением ЦП, диагностирована у 57% (28/49) пациентов (из них в 7% (2/28) случаев показатель тромбоцитов был <50х109/л);
• уровень альфа-фетопротеина определен у 61% (30/49) пациентов, среди них в 33% (10/30) случаев его уровень был выше 10 МЕ/мл (максимальный уровень — 3000 МЕ/мл; при дополнительном обследовании у 1 пациента выявлена ГЦК, еще у одного — подозрение на ГЦК);
4. результаты инструментального обследования:
• УЗИ органов брюшной полости выполнено в 94% (46/49) случаев, по результатам которого у 74% (34/46) пациентов диагностирован жировой гепатоз;
• по данным эзофагогастродуоденоскопии (ЭГДС), проведенной в 71% (35/49) случаев, варикозное расширение вен пищевода (ВРВП) различной степени, одно из основных проявлений синдрома портальной ги-пертензии, выявлено в 51% (18/35) случаев (из них у 55% (10/18) — ВРВП 3-й степени);
• стадия фиброза печени указана у 49% (24/49) пациентов, среди них ЦП, по данным УЗИ органов брюшной полости и ЭГДС, диагностирован у 75% (18/24) человек. Анализ амбулаторных карт выявленных пациентов
с сочетанной патологией в инфекционном стационаре позволил получить дополнительную информацию об особенностях течения ИСУ-индуцированного ХЗП в группе пациентов с сопутствующим СД2. В целом генотип ИСУ определен у 63% (31/49) больных. Доминировало инфицирование генотипами 1 и 3 ИСУ, при этом достоверно выше была доля пациентов (55%, 17/31), инфицированных генотипом 1 (нетипированный генотип 1 — 3%/1; генотип 1а — 3%/1; генотип 1Ь — 49%/15) по сравнению с группами пациентов, инфицированных генотипом 3, — 19%/6 (нетипированный генотип 3 — 6%/2; генотип 3а — 13%/4), генотипом 2 — 10%/3 (нетипированный генотип 2 — 7%/2; генотип 2а — 3%/1) и микст-генотипами — 16%/5 (генотип 1Ь — 10%/3; генотип 3с/1Ь — 3%/1; генотип 3a/3b — 3%/1); р=0,0038, р=0001, р=0,0014 соответственно.
Комплексный анализ результатов проведенного обследования больных ХГС, протекающим на фоне СД2, в целом позволил в 65% (32/49) случаев диагностировать ЦП (клинически — 56% (18/32); ТФ — 22% (7/32); пунк-ционная биопсия печени — 22% (7/32)). Распределение стадий ЦП по шкале Чайлда-Пью среди диагностированных случаев: класс А — 53% (п=17), класс В — 28% (п=9), класс С — 19% (п=6).
Таким образом, проведенный ретроспективный анализ первичной медицинской документации в ин-
фекционном стационаре выявил ряд дефектов при ее оформлении. Истинную долю пациентов с тяжелым поражением печени среди больных ХГС и сопутствующим СД2, поступавших в инфекционный стационар для лечения и обследования по поводу вирус-индуцирован-ного ХЗП, удалось установить только при комплексном анализе результатов обследования, отраженных в историях болезни и амбулаторных картах. Существенная доля (43%; 14/32) больных ЦП была выявлена при проведении ТФ и пункционной биопсии печени, до дебюта клинико-лабораторных проявлений тяжелого поражения печени.
Далее был проведен ретроспективный анализ медицинской документации пациентов с СД2 и наличием анти-HCV в крови, поступавших с клинической картиной субкомпенсации или декомпенсации СД2 в различные периоды в эндокринологические отделения 2 многопрофильных стационаров г. Москвы (ГКБ №52 (n=20) и МКНЦ им А.С. Логинова (n=8)), который показал:
1. у большинства пациентов анти-HCV в крови выявлены во время текущей госпитализации (75%, 15/20 и 62,5%, 5/8), у остальных — ранее в различных ЛПУ г. Москвы, причем только у 1 пациента по данным анамнеза известно о наблюдении в ГЦ ИКБ №1;
2. данные эпидемиологического анамнеза пациентов с наличием антител к HCV в крови в медицинской документации 2 стационаров эндокринологического профиля не отражены;
3. среди 8 пациентов с наличием анти-HCV в крови, выявленных ранее в других ЛПУ, генотип HCV (3а/3Ь) указан только у 1-го пациента, который был определен во время обследования в ГЦ ИКБ №1 в 2011 г.; проводилось ли определение РНК HCV в крови у остальных 7 пациентов — неизвестно;
4. результаты анализируемых лабораторных показателей крови по данным ГКБ №52 и МКНЦ им А.С. Логинова:
• средние значения активности АлАТ — 76 Ед/л и 72 Ед/л, АсАТ — 70 Ед/л и 49 Ед/л; протромбинового индекса — 91 и 84% соответственно;
• тромбоцитопения выявлена в 60% (12/20) случаев (количество тромбоцитов <50х109/л не зарегистрировано) и в 25% (2/8) случаев (количество тромбоцитов <100х109/л не зарегистрировано) соответственно;
5. результаты инструментального обследования:
• в подавляющем большинстве (80% (16/20) и 87,5% (7/8)) случаев выполнено УЗИ органов брюшной полости, в результатах которого указание на наличие жирового гепатоза было у 31% (5/16) и 43% (3/7) пациентов соответственно;
• ЦП был диагностирован у 10% (2/20) пациентов: у одного пациента — по данным УЗИ органов брюшной полости и ЭГДС при обследовании во время текущей госпитализации; у второго пациента — по данным ТФ (F4 — 26 кПа) во время обследования в ГЦ ИКБ №1 и объемное образование печени по данным УЗИ во время текущей госпитализации; у остальных пациентов стадии фиброза печени неизвестны;
6. консультация узкого специалиста (гастроэнтеролога, гепатолога) по поводу вирусного гепатита в истории болезни — у 15% (3/20) и 37,5% (3/8) человек соответственно.
Ретроспективный анализ медицинской документации больных СД2, обращавшихся за медицинской помощью в НМИЦЭ, позволил выявить группу пациентов с указаниями на сопутствующий вирусный гепатит С в амбулаторной карте. К сожалению, статус ИСУ-инфекции (реконвалес-ценция в исходе острого гепатита С или формирование хронического гепатита С) определить не удалось, т.к. отсутствовала информация об особенностях ее клинического течения и результатах лабораторно-инструментальных исследований.
Таким образом, при анализе первичной медицинской документации 3 ЛПУ эндокринологического профиля обращало на себя внимание, что у пациентов с различным течением СД2 в подавляющем большинстве антитела к ИСУ выявлены во время госпитализации в эндокринологическое отделение. Существенным недостатком оформления медицинской документации являлось отсутствие указаний на эпидемиологический анамнез в случае, если антитела к ИСУ в крови были впервые выявлены при обследовании во время текущей госпитализации (в частности, данные о наличии/отсутствии факта переливания крови, выявлении маркеров вирусных гепатитов ранее в течение жизни и др.). У пациентов с ранее выявленными анти-ИСУ в крови в основном отсутствовали данные о наблюдении и обследовании в каком-либо специализированном учреждении по поводу вирус-индуцированного ХЗП. Нередко в карте пациента вообще отсутствовали результаты исследования крови на наличие/отсутствие маркеров вирусных гепатитов (ни по данным анамнеза жизни, ни как результат исследования крови во время текущей госпитализации).
Второй этап исследования
Безусловно, не вызывает сомнения тот факт, что часть больных с сопутствующим ХГС в популяции пациентов с СД остается недообследованной. Корректно оценить долю больных СД2, инфицированных ИСУ, можно только при проведении тотального скрининга всех поступающих в стационар за определенный промежуток времени. В связи с чем было решено провести определение ан-ти-ИСУ в крови у всех пациентов, поступавших в отделение эндокринологии МКНЦ им. А.С. Логинова на протяжении 4 мес. По результатам тотального скринингового исследования доля больных СД2, инфицированных ИСУ, составила 3,7% (16/432), что вдвое больше доли (1,9%, 8/432) ИСУ-позитивных пациентов, которая была выявлена при анализе первичной документации больных СД, поступавших в отделение эндокринологии МКНЦ им. А.С. Логинова за этот промежуток времени.
Третий этап исследования
Анализируя клинико-лабораторные данные пациентов с СД2 и обнаружением анти-ИСУ в крови, внимание было обращено на наличие тромбоцитопении у значительного числа больных с различными изменениями в печени по данным УЗИ органов брюшной полости и в ряде случаев без указаний на формирование ЦП. Кроме того, для диагностики ХЗП, ассоциированного с активной ИСУ-инфекцией, недостаточно иметь данные только о наличии антител к ИСУ в крови. Совершенно очевидно, что эта категория пациентов нуждается в дообследовании для уточнения диагноза, поэтому на заключитель-
ном этапе исследования пациентам с СД2 и наличием анти-ИСУ в крови, проходившим стационарное обследование и лечение в эндокринологических отделениях 2 лечебных учреждений ДЗ г. Москвы в 2017-2018 гг., было рекомендовано обратиться на кафедру инфекционных болезней и эпидемиологии МГМСУ им. А.И. Евдокимова для дообследования в соответствии с национальными клиническими рекомендациями «Хронический вирусный гепатит С у взрослых»: определение РНК ИСУ в крови методом ПЦР (при ее наличии — генотип ИСУ) и стадии фиброза печени с помощью ТФ.
Проанализирована медицинская документация 71 больного. Соотношение мужчины/женщины составило 40 (56%)/31 (44%), средний возраст — 55,5±1,6 года (от 31 до 83 лет). Поводом для госпитализации больных в большинстве случаев являлась декомпенсация СД. Инсулино-терапию получали треть (31%, 22/71) пациентов.
Для углубленного обследования всего обратились 45% (32/71) больных. В первую очередь был проведен сбор эпидемиологического анамнеза. Факторы риска инфицирования ИСУ выявлены у 75% (24/32) пациентов за >12 мес до момента обнаружения анти-ИСУ в крови, у остальных они отсутствовали. В подавляющем большинстве (94%, 30/32) случаев определение РНК ИСУ и генотипа вируса выполнено впервые в рамках данного исследования. Чаще выявлялся генотип 1 ИСУ — в 60% (18/30) случаев, реже генотип 3 (27%/8) и генотип 2 (13%/4), р=0,0069. РНК ИСУ в крови не выявлена только у 2 (6%) пациентов. Повышение уровня альфа-фетопро-теина зафиксировано у 12% (4/32, от 0,5 до 130 МЕ/мл).
Согласно данным выписных эпикризов из историй болезни, ХГС с исходом в ЦП диагностирован в 11% (8/71) случаев стандартными лабораторно-инструментальны-ми методами (общий и биохимический анализ крови, коагулограмма, УЗИ органов брюшной полости, ЭГДС). По данным выписного эпикриза 39 человек, не явившихся на углубленное обследование, еще у 8 (21%) пациентов имелась тромбоцитопения без иных клинико-лабора-торных признаков ЦП. Всем 32 больным была выполнена ТФ, при этом стадия фиброза печени Р4 дополнительно диагностирована у 16% (5/32) больных, из которых только у 1 пациента в сочетании с тромбоцитопенией. В целом ЦП выявлен в 18% (13/71) случаев. После проведенного обследования пациентам рекомендовано обратиться в специализированные профильные учреждения (т.к. не все пациенты являлись жителями г. Москвы) для лечения ХГС и последующего наблюдения.
ОБСУЖДЕНИЕ
Распространенность многообразной ИСУ-инфекции во всем мире варьирует и в среднем колеблется в пределах 2-3% [11]. Данные по частоте встречаемости маркеров ИСУ-инфекции значительно различаются в регионах РФ. Так, в 2017 г. опубликованы исследования по серо-превалентности ИСУ в различных возрастных группах условно здорового населения ряда регионов России. Маркеры вирусного гепатита С выявлены практически во всех возрастных группах взрослого населения РФ. Антитела к ИСУ в крови выявлены в 2,6% (126/4764) случаев, доля пациентов с наличием РНК ИСУ в крови — в 1,1% (50/4764) случаев. В Московской области доля лиц
с наличием анти-HCV в крови составила 1,7% [12]. При изучении интенсивности циркуляции HCV на территории Хабаровского края средняя распространенность анти-HCV в крови среди обследованных лиц составила 9,3% (87/940), а доля лиц с активной HCV-инфекцией среди них — 4,2% (39/940) [13]. Как видно, распространение HCV в обследуемых регионах значимо различается, что необходимо учитывать при разработке скрининговых программ в субъектах РФ.
Эпидемиологические исследования, посвященные оценке распространенности хронической HCV-инфек-ции в популяции больных СД2, в России ранее не проводились. В проведенной работе впервые показано, что частота выявления основного скринингового маркера вирусного гепатита С (анти-HCV в крови) в группе пациентов с СД2, которые обращались за эндокринологической помощью в профильные медицинские учреждения, колебалась от 0,9% до 1,9%. В то же время тотальное скрининговое обследование за определенный промежуток времени позволило практически в 2 раза (3,7%) увеличить число выявленных больных СД2 с серологическим маркером HCV-инфекции. Доля больных СД2 с наличием анти-HCV в крови по результатам тотального скрининга стала примерно сопоставима с долей больных СД2 среди пациентов с ХГС, поступавших в инфекционный стационар для обследования и лечения HCV-индуцированного поражения печени (4,2%, см. табл. 1).
В проведенном исследовании среди госпитализированных в инфекционный стационар доминировали (79%) пациенты с HCV-индуцированным ХЗП, что еще раз подтверждает ведущую роль HCV в этиологической структуре ХЗП. У большинства пациентов с ХГС и сопутствующим СД2 диагностировано тяжелое поражение печени, и практически у половины из них поводом для госпитализации была декомпенсация ЦП, что свидетельствует о существенном социально-экономическом бремени данной сочетанной патологии. Суммарная доля пациентов с сочетанной патологией (HCV-инфекция + СД2) оказалась сопоставимой с ранее проведенными зарубежными эпидемиологическими исследованиями, показавшими значимую распространенность антител к HCV у больных СД2 [14]. Так, по данным эпидемиологического исследования, опубликованного еще в 1999 г., распространенность антител к HCV у больных СД2 составила 4,2% по сравнению с 1,6% в группе контроля (пациенты с заболеваниями щитовидной железы) [15].
Один из важных аспектов при наблюдении пациента — установление точного диагноза. Хотелось бы напомнить о том, что наличие анти-HCV в крови свидетельствует как о текущей, так и о ранее перенесенной инфекции. И выявления только специфических антител к HCV недостаточно для постановки окончательного диагноза. Как известно, ХГС диагностируется при наличии данных эпидемиологического анамнеза, свидетельствующих о наличии маркеров активной HCV-инфекции более 6 мес, в сочетании с данными эпидемиологического анамнеза и результатами лабораторно-инструменталь-ных исследований. Для установления активности инфекционного заболевания требуется обязательное исследование крови на наличие РНК HCV в крови (или core Ag HCV).
Проведенное дообследование в рамках данного исследования позволило диагностировать преимущественно активную ИСУ-инфекцию, а также выявить небольшую часть пациентов, у которых, по данным моле-кулярно-генетического исследования, РНК ИСУ в крови не обнаружена. Это могут быть спонтанные реконвалес-центы ранее перенесенного острого гепатита С или пациенты с ложноположительным тестом при проведении скрининга. При отсутствии в крови РНК ИСУ методом ПЦР, анти-ИСУ в крови при проведении повторного скринингового теста и однократного подтверждающего теста методом ИФА первичный скрининговый тест, анти-ИСУ «+», необходимо расценивать как ложноположительный. В случае положительного результата подтверждающего теста, определяющего антитела к ИСУ в крови, в дальнейшем не реже 1 раза в 6 мес в течение 2 лет проводится динамическое лабораторное обследование на наличие/ отсутствие РНК ИСУ в крови. Через 2 года при наличии специфических антител и отсутствии РНК ИСУ в крови пациенты считаются реконвалесцентами гепатита С: они не подлежат дальнейшему диспансерному наблюдению и им не требуется проведение противовирусной терапии (ПВТ).
Следует помнить и о том, что, согласно санитарно-эпидемиологическим правилам, касающимся профилактики вирусного гепатита С, в случае первичного обнаружения анти-ИСУ в крови в стационаре пациента должен осмотреть врач-инфекционист в течение 24 ч с момента выявления маркера вирусного гепатита, а подтверждение диагноза должно быть проведено в течение первых 14 календарных дней. В рамках проведенного анализа медицинской документации стационаров эндокринологического профиля выявлено отсутствие в 100% случаев осмотра врача-инфекциониста при первичном выявлении анти-ИСУ в крови у больных СД2, а это необходимо для корректной трактовки полученного результата лабораторного исследования и проведения в дальнейшем определенных лечебно-диагностических и профилактических мероприятий.
Бремя СД неуклонно растет, преимущественно за счет СД2, на долю которого приходится >90% всех случаев. Проведенный национальный клинико-статистический анализ по данным регистра СД на 01.01.2021 г. показал, что за последние 5 лет снижается доля умерших вследствие причин, непосредственно связанных с СД. В 2020 г. отмечается значительное увеличение доли умерших от других установленных причин смерти до 15,3% при СД2, что во многом обусловлено пандемией СОУЮ-19. В то же время с 2016 г. увеличились доли умерших, которые учитывались в таких рубриках структуры других установленных причин смерти при СД2, как «заболевания печени, поджелудочной железы, органов ЖКТ» с 0,88 до 2,89% и «инфекции, сепсис» с 0,37 до 0,86% [16]. Вероятно, определенный вклад в динамику структуры смертности вносит и сочетание СД2 с ХГС, так как их взаимное влияние увеличивает риск формирования ЦП и рака печени.
В настоящее время врачи общей практики, а также узкие специалисты недооценивают степень риска для пациента при наличии этой сочетанной патологии. Как показало данное исследование, не всем пациентам с СД выполняется обследование на наличие маркеров
вирусных гепатитов как на амбулаторном этапе, так и при стационарном обследовании. Хотя согласно ранее действующим (СП 3.1.3112-13 «Профилактика вирусного гепатита С») и новым Санитарно-эпидемиологическим правилам (приложение 17 к СанПиН 3.3686-21 «Санитарно-эпидемиологические требования по профилактике инфекционных болезней»), к контингентам, подлежащим обязательному обследованию на наличие анти-ИСУ в сыворотке (плазме) крови, относятся больные с хроническими заболеваниями, в том числе с поражениями печени. Это обследование необходимо проводить в процессе первичного клинико-лабораторного обследования. Кроме того, в большинстве случаев больным СД2 и хронической ИСУ-инфекцией своевременно не проводится должный объем диагностических исследований в соответствии с национальными стандартами обследования больных гепатитом С, что не позволяет определить показания для проведения ПВТ.
Для выбора оптимальной схемы противовирусной терапии при выявлении хронической ИСУ-инфекции необходимо знать генотип ИСУ и стадию фиброза печени. Роль генотипа ИСУ в развитии СД2 не ясна. Ряд исследований демонстрирует высокую частоту сочетанной патологии при инфицировании генотипом 3 ИСУ [10, 17], в других исследованиях ХГС в сочетании с СД2 чаще регистрировался у пациентов, инфицированных генотипом 2а ИСУ [15], или, как и в нашем исследовании, при инфицировании пациентов генотипом 1 ИСУ [18]. Возможно, генотип ИСУ не оказывает значимого влияния на формирование данной сочетанной патологии.
Хорошо известно, что ХГС в основном протекает без клинической симптоматики, поэтому ведущую роль в постановке диагноза играют результаты лабораторно-ин-струментального обследования. Объем лечебно-диагностических мероприятий целиком и полностью зависит от точности диагноза. По данным ретроспективного анализа первичной медицинской документации 4 стационаров г. Москвы у значимой части больных ХГС, протекающим на фоне СД2, диагностировано тяжелое поражение печени, являющееся показанием для безотлагательного проведения высокоэффективной противовирусной терапии, а в ряде случаев — для трансплантации печени. Благодаря проведенному дообследованию в рамках настоящей НИР в группе больных СД2 с наличием анти-ИСУ в крови показания для назначения противовирусной терапии больным ХГС с различными стадиями фиброза печени выявлены у 94% (28/30), а безотлагательное ее проведение требовалось 17% (5/30) пациентов с формированием ЦП в исходе ХГС.
Отсутствие проведения противовирусной терапии ввиду неадекватного обследования является одной из ведущих причин развития тяжелого поражения печени (ЦП) у значимой части больных СД2, инфицированных ИСУ. Это необходимо учитывать при оценке риска развития тяжелых осложнений и летальных исходов. В настоящее время лечение гепатита С противовирусными препаратами с прямым противовирусным действием снижает смертность от осложнений этих 2 заболеваний, поскольку эрадикация ИСУ ведет к уменьшению риска развития цирроза и рака печени, что, в свою очередь, улучшает углеводный обмен. Проведенные исследования демонстрируют, помимо регресса фиброза печени,
снижение уровня гликированного гемоглобина у пациентов с достижением устойчивого вирусологического ответа (выздоровление после проведенного лечения). Нормализация уровня гликемии и отказ от гипогликеми-ческих препаратов у большей части пациентов являются вескими аргументами в пользу существенной роли ИСУ в развитии СД у больных ИСУ-индуцированным заболеванием печени [19]. Значительно снижается и риск развития ГЦК через 2 года после достижения устойчивого вирусологического ответа [20].
В настоящее время ХГС излечим практически у всех пациентов при проведении, чаще короткими курсами, противовирусной терапии препаратами с прямым противовирусным действием. Для достижения одной из целей глобальной стратегии ВОЗ по вирусному гепатиту (к 2030 г. выявление 90% случаев и снижение на 65% смертности от ИСУ-инфекции) крайне важно сосредоточиться на выявлении имеющихся случаев заболевания, что позволит снизить темпы распространения ИСУ, и пациентов с прогрессирующим течением ХГС для проведения эффективной противовирусной терапии. Своевременное выявление выраженного фиброза/цирроза печени и ранняя диагностика ГЦК значимо снижают вероятность неблагоприятного исхода заболевания в долгосрочной перспективе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Эпидемиологическое исследование серопревалент-ности ИСУ в когорте больных СД, проведенное впервые в РФ, показало значимость тотального скрининга пациентов СД на маркеры вирусных гепатитов для определения истинной распространенности хронической ИСУ-инфекции в этой группе. Имеющиеся данные только частично отражают реальную картину распространенности ИСУ. Необходима разработка эффективных скрининговых программ для выявления ИСУ-инфици-рованных лиц в группе пациентов с СД и другими метаболическими расстройствами, а также пациентов с выраженным фиброзом печени для проведения высокоэффективной противовирусной терапии. Риск развития неблагоприятных исходов зависит от стадии заболевания, что определяет важность своевременной диагностики прогрессии фиброза печени. Нередко ХГС впервые дебютирует при декомпенсации ЦП, в связи с чем регулярный скрининг, направленный на выявление инфекционного процесса и определение стадии фиброза печени, позволит диагностировать заболевание на более ранних его стадиях. Медико-социальные проблемы, обусловленные развитием неблагоприятных исходов хронической ИСУ-инфекции, протекающей на фоне СД2, требуют срочного проведения комплексных мер, направленных на снижение ущерба от данной сочетанной патологии.
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Финансирование работы. Работа выполнена по инициативе авторов и осуществлена за счет бюджетных средств учреждений.
Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с содержанием настоящей статьи.
Участие авторов. Белый П.А., Дудина К.Р., |Знойко О.О.1 Ющук Н.Д. — идея и концепция статьи; Белый П.А., Дудина К.Р., |Знойко О.О.|. Ющук Н.Д — дизайн исследования; Белый П.А., Дудина К.Р., |Знойко О.О.|, Маркова Т.Н., Морозова И.А., Блохина Н.П., Нурмухаметова Е.А. — сбор и обработка материала, анализ данных; Белый П.А., Дудина К.Р., Ющук Н.Д. — написание и редактирование текста.
Все авторы одобрили финальную версию статьи перед публикацией, выразили согласие нести ответственность за все аспекты рабо-
ты, подразумевающую надлежащее изучение и решение вопросов, связанных с точностью или добросовестностью любой части работы.
Благодарности. Авторы благодарят за оказанную помощь при проведении данного исследования руководителей ГБУЗ г. Москвы «Инфекционной клинической больницы №1 ДЗМ», «Городской клинической больницы №52 ДЗМ», «Московского клинического научно-практического центра им. А.С. Логинова ДЗМ» и ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр эндокринологии» МЗ РФ.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ | REFERENCES
1. Liu J, Ren ZH, Qiang H, et al. Trends in the incidence of diabetes mellitus: results from the Global Burden of Disease Study 2017 and implications for diabetes mellitus prevention. BMC Public Health. 2020;20:1415. doi: https://doi.org/10.1186/s12889-020-09502-x
2. Stanaway JD, Flaxman AD, Naghavi M, et al. The global burden of viral hepatitis from 1990 to 2013: findings from the Global Burden of Disease Study 2013. Lancet. 2016;388(10049):1081-1088. doi: https://doi.org/10.1016/S0140-6736(16)30579-7
3. Chaudhari R, Fouda S, Sainu A, Pappachan JM. Metabolic complications of hepatitis C virus infection. World J Gastroenterol. 2021;27(13):1267-1282. doi: https://doi.org/10.3748/wjg.v27.i13.1267
4. Desbois AC, Cacoub P. Diabetes mellitus, insulin resistance and hepatitis C virus infection: A contemporary review. World J Gastroenterol. 2017;23(9):1697-171 1.
doi: https://doi.org/10.3748/wjg.v23.i9.1697
5. Allison ME, Wreghitt T, Palmer CR, Alexander GJ. Evidence for
a link between hepatitis C virus infection and diabetes mellitus in a cirrhotic population. J Hepatol. 1994;21(6):1135-1139. doi: https://doi.org/10.1016/s0168-8278(05)80631-2
6. Xu Li, Yang G, Hongqin Xu, et al. Diabetes mellitus is
a significant risk factor for the development of liver cirrhosis in chronic hepatitis C patients. SciRep. 2017;7:9087. doi: https://doi.org/10.1038/s41598-017-09825-7
7. Caronia S, Taylor K, Pagliaro L, et al. Further evidence for an association between non-insulin-dependent diabetes mellitus and chronic hepatitis C virus infection. Hepatology. 1999;30:1059-1063. doi: https://doi.org/10.1002/hep.510300416
8. Naing C, Mak JW, Ahmed SI, Maung M. Relationship between hepatitis C virus infection and type 2 diabetes mellitus: Metaanalysis. World J Gastroenterol. 2012;18(14):1642-1651. doi: http://dx.doi.org/10.3748/wjg.v18.i14.1642
9. Antonelli A, Ferrari SM, Giuggioli D, et al. Hepatitis C virus infection and type 1 and type 2 diabetes Mellitus. World J Diabetes. 2014;5(5):586-600. doi: https://doi.org/10.4239/wjd.v5.i5.586
10. Farshadpour F, Taherkhania R, Ravanbodb MR, Eghbalia SS. Prevalence and Genotype Distribution of Hepatitis C Virus Infection among Patients with Type 2 Diabetes Mellitus. Med Princ Pract. 2018;27:308-316. doi: https://doi.org/10.1159/000488985
11. Petruzziello A, Marigliano S, Loquercio G, et al. Hepatitis C virus (HCV) genotypes distribution: an epidemiological up-date in Europe. Infectious Agents and Cancer. 2016;11:53. doi: https://doi.org/10.1186/s13027-016-0099-0
12. Соболева Н.В., Карлсен А.А., Кожанова Т.В., и др. Распространенность вируса гепатита С среди условно здорового населения российской федерации // Журнал
инфектологии. — 2017. — Т. 9. — №2. — С. 56-64. [Soboleva NV, Karlsen AA, Kozhanova TV, et al. The prevalence of the hepatitis C virus among the conditionally healthy population of the Russian Federation. Journal Infectology. 2017;9(2):56-64. (In Russ.)] doi: https://doi.org/10.22625/2072-6732-2017-9-2-56-64
13. Соболева Н.В., Карлсен А.А., Исаева О.В., и др. Особенности циркуляции вируса гепатита С в Хабаровском крае
// Журнал микробиологии. — 2017. — Т. 29. — №3. — С. 43-51. [Soboleva NV, Karlsen AA, Isaeva OV, et al. features of circulation of hepatitis C virus in Khabarovsk region. J Microbiol Epidemiol Immunobiol. 2017;29(3):43-51. (In Russ.)]. doi: https://doi.org/10.36233/0372-931 1-2017-3-43-51
14. Jeong D, Karim ME, Wong S, et al. Impact of HCV infection and ethnicity on incident type 2 diabetes: findings from a large population-based cohort in British Columbia. BMJ Open Diabetes Res Care. 2021;9(1):e002145. doi: https://doi.org/10.1136/bmjdrc-2021-002145
15. Mason AL, Lau JYN, Hoang N, et al. Association of diabetes mellitus and chronic hepatitis C virus infection. Hepatology. 1999;29(2):328-333. doi: https://doi.org/10.1002/hep.510290235
16. Дедов И.И., Шестакова М.В., Викулова О.К., и др. Эпидемиологические характеристики сахарного диабета в Российской Федерации: клинико-статистический анализ по данным регистра сахарного диабета на 01.01.2021 // Сахарный диабет. — 2021. — Т. 24. — №3. — С. 204-221. [Dedov II, Shestakova MV, Vikulova OK, et al. Epidemiological characteristics of diabetes mellitus in the Russian Federation: clinical and statistical analysis according to the Federal diabetes register data of 01.01.2021. Diabetes mellitus. 2021;24(3):204-221. (In Russ.)]. doi: https://doi.org/10.14341/DM12759
17. Memon MS, Arain ZI, Naz F, et al. Prevalence of Type 2 Diabetes Mellitus in Hepatitis C Virus Infected Population: A Southeast Asian Study. Journal of Diabetes Research. 2013;2013:539361. doi: https://doi.org/10.1155/2013/539361
18. Mahmud S, Akbarzadeh V, Abu-Raddad LJ. The epidemiology of hepatitis C virus in Iran: Systematic review and meta-analyses. Scientific Reports. 2018;8:150. doi: https://doi.org/10.1038/s41598-017-18296-9
19. Drazilova S, Gazda J, Janicko M, Jarcuska P. Chronic Hepatitis C Association with Diabetes Mellitus and Cardiovascular Risk in the Era of DAA Therapy. Canadian Journal of Gastroenterology and Hepatology. 2018;2018:6150861. doi: https://doi.org/10.1155/2018/6150861
20. Hedenstierna M, Nangarhari A, Weiland O, Aleman S. Diabetes and Cirrhosis Are Risk Factors for Hepatocellular Carcinoma After Successful Treatment of Chronic Hepatitis C. Clinical Infectious Diseases. 2016;63(6):723-729. doi: https://doi.org/10.1093/cid/ciw362
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ [AUTHORS INFO]
*Дудина Кристина Рубеновна, д.м.н. [Kristina R. Dudina, MD, PhD]; адрес: Россия; 127473, Москва, ул. Делегатская, 20, стр. 1 [address: 20/1 Delegatskaya str., 127473, Moscow, Russia]; ORCID: https://orcid.org/0000-0002-3901-3138; eLibrary SPIN: 3743-7443; e-mail: dudinakr@mail.ru
Белый Петр Алексеевич, к.м.н. [Petr A. Beliy, PhD]; ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5998-4874; eLibrary SPIN:2009-1855; e-mail: pbely@promo-med.ru
Знойко Ольга Олеговна, д.м.н., доцент [Olga O. Znoyko, MD, PhD, assistant professor]; ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4965-596X; eLibrary SPIN: 2395-8701; е-mail: olgaznoyko@yandex.ru Маркова Татьяна Николаевна, д.м.н., профессор [Tatyana N. Markova, MD, PhD, Professor]; ORCID: https://orcid.org/0000-0002-8798-887X; eLibrary SPIN: 5914-2890; e-mail: markovatn18@yandex.ru
Морозова Ирина Анатольевна, к.м.н. [Irina A. Morozova, PhD], ORCID: https://orcid.org/0000-0002-1939-261X; eLibrary SPIN: 3272-3387; e-mail: i.morozova@mknc.ru
Блохина Наталья Петровна, д.м.н., профессор [Natalia P. Blokhina, MD, PhD, professor];
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4804-6783; eLibrary SPIN: 5130-9657; e-mail: natblokhina@mail.ru
Нурмухаметова Елена Андреевна, к.м.н. [Elena A. Nurmukhametova, PhD];
ORCID https://orcid.org/0000-0001-5272-3436; eLibrary SPIN: 3375-4721; e-mail: goodnews@bk.ru
Ющук Николай Дмитриевич, академик РАН, д.м.н., профессор [Nikolay D. Yushchuk, Academician of the Russian
Academy of Sciences, Doctor of Medical Sciences, Professor]; ORCID: https://orcid.org/0000-0003-1928-4747;
Researcher ID 552850; Scopus Author ID: 7006720053; eLibrary SPIN: 8547-6651; e-mail: prof.uyshuk@gmail.com
ЦИТИРОВАТЬ:
Белый П.А., Дудина К.Р., Знойко О.О., Маркова Т.Н., Морозова И.А., Блохина Н.П., Нурмухаметова Е.А., Ющук Н.Д. Распространенность хронической HCV-инфекции у пациентов с сахарным диабетом 2 типа в Российской Федерации // Сахарный диабет. — 2022. — Т. 25. — №1. — С. 4-13. doi: https://doi.org/10.14341/DM12847
TO CITE THIS ARTICLE:
Beliy PA, Dudina KR, Znoyko OO, Markova TN, Morozova IA, Blokhina NP, Nurmukhametova EA, Yushchuk ND. Prevalence of chronic HCV infection in patients with type 2 diabetes mellitus in Russia. Diabetes Mellitus. 2022;25(1):4-13. doi: https://doi.org/10.14341/DM12847
ОКСИДАТИВНЫИ СТРЕСС И СИСТЕМА ПРОТЕОЛИЗА ПРИ САХАРНОМ ДИАБЕТЕ 2 ТИПА
© Д.А. Дьяков*, О.Е. Акбашева
Сибирский государственный медицинский университет, Томск
ОБОСНОВАНИЕ. В установлении диагноза сахарный диабет 2 типа наблюдается тенденция к многократному увеличению с каждым годом, что является проблемой здравоохранения. Распространенность сахарного диабета с каждым годом неуклонно растет. Сегодня сахарный диабет является лидером по распространенности неинфекционных заболеваний после онкологических заболеваний, сердечно-сосудистых патологий, нередко приводя к инвалидизации и летальным исходам. Универсальными реакциями организма на патологический процесс являются оксидативный стресс с окислительной модификацией белков-ферментов и активация перекисного окисления липидов, что приводит к неконтролируемой активации протеиназ поджелудочной железы в условиях развития сахарного диабета и его осложнений. Предрасполагающим фактором активации протеиназ может быть нарушение функционирования а,-протеиназного ингибитора (серпина) из-за окисления метионина в активном центре и снижения его способности ограничивать активность протеиназ.
ЦЕЛЬ. Изучить взаимосвязь оксидативного стресса и системы «протеиназы-ингибиторы» при сахарном диабете 2 типа.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Проведено обсервационное одноцентровое одномоментное выборочное исследование с участием пациентов с сахарным диабетом 2 типа и контрольной группы (практически здоровые лица). У всех обследуемых в плазме крови спектрофотометрическим методом определялись активность эластазо-, трипсиноподобных протеиназ, а1-протеиназного ингибитора, содержание битирозина как показателя окислительной модификации белков и состояние перекисного окисления липидов (ПОЛ): концентрация ТБК-активных продуктов и активность антиок-сидантных ферментов — супероксиддисмутазы, каталазы.
РЕЗУЛЬТАТЫ. Показано, что при сахарном диабете 2 типа в 2,34 раза повышается содержание ТБК-активных продуктов (показатель ПОЛ) и в 7 раз возрастает концентрация битирозина — показателя окислительной модификации белков, которая находилась в отрицательной зависимости от активности а1-протеиназного ингибитора (-0,79; р=0,03). Снижение активности а1-протеиназного ингибитора сопровождалось возрастанием активности эластазо- и трипсиноподобных протеиназ в 1,2 и 2,3 раза соответственно по сравнению с практически здоровыми лицами. Активность антиоксидантных ферментов, супероксиддисмутазы и каталазы, возрастала соответственно в 8,2 и 6,4 раза.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Увеличение оксидативного стресса и окислительной модификации белков сопровождается снижением активности а1-протеиназного ингибитора и возрастанием активности эластазо-, трипсиноподобных протеиназ, а также антиоксидантных ферментов.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: сахарный диабет 2 типа; а1-протеиназный ингибитор, оксидативный стресс, окислительная модификация белков
OXIDATIVE STRESS AND PROTEOLYSIS SYSTEM IN TYPE 2 DIABETES
© Denis A. Dyakov*, Olga E. Akbasheva
Siberian state medical University, Tomsk, Russia
BACKGROUND: In establishing the diagnosis — type 2 diabetes, there is a trend of multiple increases every year, which is a health issue. According to the state register, the statistics of patients with diabetes in Russia is about 17% of the total population of the country. The prevalence of diabetes is steadily increasing every year. Today, diabetes mellitus is the leader among the prevalence of non-communicable diseases after cancer, cardiovascular diseases, often leading to disability and death.
AIM: To study the relationship between oxidative stress and the «proteinase-inhibitor» system in diabetes mellitus 2.
MATERIALS AND METHODS: An observational single-center single-stage sample study was conducted with the participation of patients with type 2 diabetes mellitus and a control group (practically healthy individuals). the activity of elastase-, trypsin-like proteinases, a1-proteinase inhibitor, the content of bityrosine as an indicator of oxidative modification of proteins and the state of lipid peroxidation were determined by spectrophotometric method in all subjects in blood plasma: the concentrations of TBK-active products and antioxidants-the activity of superoxide dismutase, catalase.
© Endocrinology Research Centre, 2022_Received: 21.04.2020. Accepted: 15.01.2022_BY NC ND
RESULTS: It was shown that in type 2 diabetes mellitus, the content of TBA of active products (an indicator of lipid peroxidation) increases by 2.34 times and the concentration of bityrosine — an indicator of oxidative modification of proteins, which was negatively dependent on the activity of a proteinase inhibitor (-0.79, p=0.03) increases by 7 times. A decrease in the activity of the proteinase inhibitor (by 23%) was accompanied by an increase in the activity of elastase — and trypsin-like proteinases, respectively, by 1.2 and 2.3 times, compared with practically healthy individuals. The activity of antioxidant enzymes, superoxide dismutase and catalase increased by 8.2 and 6.4 times, respectively.
CONCLUSION: An increase in oxidative stress and oxidative modification of proteins is accompanied by a decrease in the activity of the proteinase inhibitor and an increase in the activity of elastase-, trypsin-like proteinases, as well as antioxidant enzymes.
KEYWORDS: diabetes;proteinase inhibitor; oxidativstress; oxidative modification of proteins
Сахарный диабет 2 типа (СД2) — хроническое заболевание, характеризующееся нарушением углеводного обмена с развитием гипергликемии, спровоцированное инсули-норезистентностью, а также секреторной дисфункцией Р-клеток поджелудочной железы. По данным Регистра пациентов с сахарным диабетом, за 2017 г. в России зарегистрировано 4,5 млн человек, из них 94% имеют СД2 [1].
Патофизиологические механизмы, лежащие в основе сосудистых дисфункций при диабете, включают дисбаланс ингибиторного звена, повышенную выработку активных форм кислорода и протромботических факторов, что создает провоспалительный/тромботический потенциал для атеросклеротического поражения сосудов и развития сердечно-сосудистых осложнений [2, 3].
Окислительный стресс — это стремительное усиление окислительных процессов в организме при ограниченном функционировании антиоксидантной системы. Избыточная продукция гидроперекисей угнетает транспорт электронов по дыхательной цепи митохондрий и р-окисление жирных кислот.
Супероксиддисмутаза (СОД, КФ 1.15.1.1) является главным антиоксидантным ферментом «первой линии защиты» клеток и тканей, который нейтрализует супероксидный анион — радикал кислорода с помощью реакции дисмутации. Известно, что СОД способствует эпителиально-мезенхимному переходу раковых клеток поджелудочной железы посредством активации пути И2О2/ЕКК/ЫР-кВ, повышению инвазивной и миграционной активности рака поджелудочной железы [4].
Еще одним ферментом первого звена внутриклеточной защиты от активных форм кислорода является катала-за (КФ 1.11.1.6). Каталаза осуществляет гетеролитическое расщепление О-О-связи в перекиси водорода. Увеличение уровня маркеров окислительного стресса было обнаружено при раке поджелудочной железы и хронических панкреатитах. Образование активных форм кислорода, повреждающих липиды и белки, является общепризнанным фактом при развитии многих заболеваний [5, 6].
В условиях окислительного стресса возрастает концентрация битирозина — одного из маркеров окислительной модификации белков. Под действием активных форм кислорода образовавшиеся фенокси-радикалы ди-меризуются с образованием битирозинов, что приводит к образованию белковых сшивок.
Активность эластазо- и трипсиноподобных про-теиназ регулируется а1-протеиназным ингибитором (а1-ПИ). а1-ПИ относят к белкам «острой фазы», данная функция подтверждается резким увеличением активности ингибитора при неспецифической реакции воспале-
ния, что направлено на торможение избыточного проте-олиза. Данный ингибитор обладает широким спектром действия и обеспечивает 90-92% общей антипротеазной активности плазмы крови. а1-ПИ угнетает активность трипсина, эластазы, химотрипсина и других сериновых ферментов, инактивирует окислительные свойства ней-трофилов, тем самым проявляя свою противовоспалительную и иммуномодулирующую функции [7-10]. В активном центре а1-ПИ находится метионин, окисление которого под действием активных форм кислорода приводит к инактивации ингибитора. Однако окисленный а1-ПИ способен напрямую взаимодействовать с клетками, высвобождая хемокины И-8 и МСР-1, которые, в свою очередь, привлекают макрофаги и нейтрофилы, потенцируя реакции воспаления [11]. Таким образом, повреждение активного центра в молекуле а1-ПИ в процессе оксидативного стресса приводит к неконтролируемому росту активности протеолитических ферментов.
Сериновые протеиназы синтезируются
в ацинарных клетках поджелудочной железы — трипсин (КФ 3.4.21.4), химотрипсины А и В (КФ 3.4.21.1), химотрипсин С (КФ 3.4.21.2). Сравнительно недавно для трипсина открыты и внутриклеточные эффекты: стимулирование пролиферации и дифференцировки клеток, ан-гиогенеза, неопластической трансформации клеток [12]. Эти эффекты опосредуются специфическими протеина-зо-активируемыми рецепторами (PARs). Увеличение активности трипсиноподобных протеиназ выявлено при заболеваниях желудочно-кишечного тракта: панкреатите, панкреонекрозе, гастритах, колитах, гепатитах [13].
Панкреатическая экзокринная недостаточность — частое явление при диабете 1 и 2 типа, проявляется межаци-нарным фиброзом от слабого до выраженного, скудным воспалительным инфильтратом, изменением протоков поджелудочной железы и гиалинизацией артерий [14].
Маркером воспаления является нейтрофильная элас-таза (КФ 3.4.21.37), активность которой возрастает в очаге повреждения ткани. Значение эластазы в воспалении связано с гидролизом поврежденных структур: эластина, протеогликанов, адгезивных белков соединительной ткани. В поджелудочной железе присутствует панкреатическая эластаза (КФ 3.4.21.36), гликопротеин с молекулярной массой, равной 28 000 Да, активируемый трипсином [15].
Активация трипсином рецепторов, активируемых протеиназами-2 (РАК2), при СД2 приводит к микрососудистым осложнениям, таким как диабетическая нефропатия, гломерулосклероз и др. Активация рецепторов, активируемых протеиназами-1 (РАК1), стимулирует ангиогенез при пролиферативной диабетической ретинопатии [16].
Окислительный стресс
ТБ^активные продукты Супероксиддисмутаза ^талаза Битирозин
Система протеолиза
Эластазо- и трипсиноподобные протеиназы а!-протеиназный ингибитор
Рисунок 1. Дизайн исследования.
Дефицит ингибиторов протеиназ в плазме крови больных СД2 может сопровождаться более тяжелым течением заболевания с поражением большего количества ß-клеток поджелудочной железы [7].
Таким образом, роль и механизм повреждения а1-про-теиназного ингибитора, а в дальнейшем рост активности протеолитических ферментов в комплексе с показателями оксидативного стресса недостаточно изучены при СД2.
ЦЕЛЬ
Изучить процессы оксидативного стресса и активность системы «протеиназы-ингибиторы» при СД2.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Проведено исследование плазмы крови пациентов с СД2 и контрольной группы (практически здоровые лица). У всех обследуемых в плазме крови спектро-фотометрическим методом определялась активность эластазо-, трипсиноподобных протеиназ, содержание а1-протеиназного ингибитора, активность СОД, каталазы, содержание ТБК-активных продуктов и битирозина.
Дизайн исследования
Проведено обсервационное одноцентровое одномоментное выборочное исследование с участием пациентов с СД2 и контрольной группы (практически здоровые лица) (рис. 1).
Критерии соответствия
Критерии включения в группу больных СД2: диагноз СД2, который был впервые поставлен в возрасте 30 лет или старше.
Условия проведения
Набор пациентов проводился в условиях стационара на базе факультетских и госпитальных клиник ФГБОУ ВО «Сибирский государственный медицинский университет» Минздрава России, г. Томск. Определение изучаемых показателей производилось на кафедре биохимии и молекулярной биологии с курсом клинической лабораторной диагностики ФГБОУ ВО «Сибирский государственный медицинский университет» Минздрава России, г. Томск.
Продолжительность исследования
Взятие материала для исследования производилось при поступлении в клиники одномоментно. Контрольную группу (практически здоровые лица) составили лица, проходившие диспансеризацию без диагноза СД2.
Описание медицинского вмешательства
Производилось взятие крови из локтевой вены с дальнейшим получением плазмы крови при помощи центрифугирования. Пациентами было подписано информированное добровольное согласие на участие в исследовании.
Основной исход исследования
Данный вид инвазивного медицинского вмешательства является безопасным и является экономически приемлемым, т.к. взятие крови производится по показаниям госпитализации пациента, а также входит в обязательную процедуру прохождения плановой диспансеризации с дальнейшим определением биохимических показателей согласно половозрастной категории пациента.
