CC BY
246
РАДИКАЛЬНЫЙ ИСЛАМ В УЗБЕКИСТАНЕ: ЭТАПЫ СТАНОВЛЕНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
Зураб ТОДУА
независимый эксперт по Центральной Азии и Кавказу (Москва, Российская Федерация)
Для религиозных экстремистов Узбекистан — самая вожделенная цель в регионе. Республика занимает в нем стратегически выгодное положение, располагает высоким экономическим потенциалом, а также населением, численность которого быстро растет. Если бы исламистам удалось установить контроль над этой страной, они пробили бы гигантскую брешь в современной цивилизации и заложили основу для создания исламского Халифата.
С начала 1990-х годов Ташкент ведет сложную борьбу с религиозными экстремистами. Причем на первых порах ему приходилось сражаться практически в одиночку, подвергаясь непрерывным нападкам правозащитных и других демократических организаций за неоправданно жесткое, по их мнению, преследование оппозиции. Однако еще в 1997 году президент республики Ислам Каримов предупреждал об опасности пренебрежительного отношения к исламскому фундаментализму и исходящим от него угрозам. В частности, он отмечал, что в последнее время в зарубежной прессе появились высказывания, что, мол, узбекское руководство само не верит в угрозу фундаментализма, но пугает ею Запад, преследуя вполне
конкретные цели. К тому же среди аналитиков и исламоведов Запада стали пользоваться популярностью воззрения на фундаментализм как на нечто, не представляющее опасности для мирового сообщества, а направленное в основном против своих государств. И если исламисты смогут сломать их и перестроить по собственным образцам, то будут лучше готовы к диалогу с мировым сообществом. Особый упор такие специалисты делают на то, что немалая часть фундаменталистов получила высшее образование в европейских и американских университетах. Понимают ли эти люди истинное состояние мусульманского Востока, неоднократно подвергавшегося распаду, разладу и униже-ниям?1.
Время доказало правоту узбекского лидера. Ташкент раньше других осознал опасность религиозного экстремизма, Москва пришла к соответствующим выводам лишь в 1999 году, а западный мир — после террористических актов 11 сентября. Именно поэтому Узбекистан в целом лучше подготовлен к отражению экспансии исламистов.
1 См.: Каримов И. Узбекистан на пороге XXI века: угрозы безопасности, условия и гарантии прогресса. Ташкент, 1997. С. 45—46.
Формирование религиозной оппозиции
В прошлом население территории, которая ныне составляет Республику Узбекистан, отличалось высокой религиозностью. В Хивинском и Кокандском ханствах, а также в Бу-
харском эмирате ислам занимал важнейшее место, но организованные в советский период репрессии в отношении мусульманского духовенства и гонения против религии, подорвали его позиции. И хотя в 1943 году были созданы Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана, а также несколько религиозных учебных заведений и в целом отношение к верующим стало более терпимым, ислам, как и другие конфессии, находился под жестким контролем государства.
В 1960-е годы оно развернуло новую антирелигиозную кампанию, в ходе которой закрыло много мечетей. В тот период духовенство Узбекистана разделилось на «официальное» и «неофициальное»2. Во многих махаллях был свой неформальный мулла, совершавший обряды, на что власти, как правило, закрывали глаза, если, конечно, община не проявляла политической активности.
В 1970—1980-х годах ситуация в этой сфере стабилизировалась. Правда, впоследствии некоторые местные неформальные духовные лидеры (зачастую и просто авантюристы) старались приписать себе заслуги в организации нелегальных религиозных ячеек, но серьезного исламского подполья в республике не было.
Первые радикальные религиозные структуры появились здесь на рубеже 1990—1990-х годов. Тогда с разной степенью активности проявили себя несколько мусульманских групп и течений: «Акромиды» (создатель — мулла Акром, уроженец Ферганской долины); «Узун сокол» («Длинная борода», основатель — мулла Фахритдин); «Адолат»; «Ислом лашкарла-ри»; «Таблих»; «Товба»; «Нур». Действовали они в основном в Ферганской долине: в На-манганской, Андижанской и Ферганской областях. Кроме того, они проявили себя в Ташкенте, в Джизакской и Сурхандарьинской областях. В 1990—1992 годах эти группы вели себя довольно активно, в частности, проводили собрания, митинги, шествия, а в 1993—1994 годах фактически перешли на нелегальное положение, существовали на пожертвования членов организации и средства, присылаемые из-за рубежа родственными или одноименными организациями и исламскими фондами. В основе пропаганды этих групп лежала идея создания исламского государства; их численность, как правило, не превышала нескольких десятков человек, в лучшие для них времена доходила до 300—400 человек.
Большого влияния на внутреннюю политику республики они не оказывали, но нервы властям потрепали изрядно. В целом лидерам исламистов «первой волны» (как и руководителям светских оппозиционных партий «Эрк» и «Бирлик») не хватало образования и кругозора. Методы их политической борьбы грешили прямолинейностью и не находили отклика в массах, и к середине 1990-х годов деятельность таких организаций постепенно сошла на нет.
Период с 1993 по 1997 год стал временем кардинальной трансформации оппозиции, наиболее активные и амбициозные противники власти объединились на почве ислама, а некоторые активисты партий «Бирлик» и «Эрк» слились с остатками уцелевших религиозных групп. К тому времени в стране сложились благоприятные условия для роста влияния религиозных партий. Радикальные перемены, происходившие после 1991 года, потрясли общество. Распад единой экономической системы и начавшиеся реформы привели к падению уровня жизни населения страны. В середине 1990-х годов многие осознали, что переходный период будет длительным. Положение усугублялось и тем, что в то время в Узбекистане начался демографический взрыв — численность населения ежегодно увеличивалась примерно на 500 тыс. человек.
Рост числа неимущих, безработица и перенаселенность способствовали тому, что определенная часть жителей республики стала прислушиваться к активистам религиозных организаций. А они постоянно твердили, что у простого народа не будет хорошей жизни до тех пор, пока не будет создано «правильное», то есть исламское государство. В такой стране, говорили они, к людям придет благополучие, исчезнут засилье чиновников, клановость, каждый человек сможет в полной мере проявить свои способности.
2 Абазов Р., Василивецкий А., Пономарев В. Ислам и политическая борьба в странах СНГ / Под ред. А.М. Верховского, М., 1992. С. 10.
Подобная пропаганда зачастую находила отклик, особенно когда исламисты обещали платить за участие в деятельности их организаций. А деньги у них водились, и немалые. Например, за расклеивание листовок можно было получить 50—100 долл. (огромные, по сельским меркам, средства, ведь в отдаленных от столицы областях человек, зарабатывавший 25—30 долл. в месяц, считался преуспевающим). В 1998 году исламская оппозиция осмелела настолько, что от нашептываний в мечетях и на базарах перешла к широкой агитации и пропаганде радикальных исламских идей. В кишлаках и городах появлялось все больше листовок, молитвы в отдельных мечетях Ферганской долины стали напоминать политические собрания. Исламисты били по наиболее слабым местам власти: клановости, коррупции, бедности населения. Со временем листовки стали появляться и в Ташкенте. В некоторых районах страны прошли акции протеста против экономической политики и самоуправства местных властей. Несмотря на риск, исламисты стали даже выходить на представителей СМИ в Ташкенте, пытаясь увлечь их перспективой получать информацию из первых рук и таким образом сделать из них своих союзников.
Середина 1990-х годов ознаменовалась появлением совершенно новых организаций. Это были зачатки Исламского движения Узбекистана (ИДУ) и партии «Хизб ут-Тахрир» («Партия освобождения»). В их программах речь шла уже о создании исламского государства «Халифат», но ни слова не было о национально-демократических идеях и целях.
Партия «Хизб ут-Тахрир»
В Узбекистане эта партия действует подпольно, как часть всемирной одноименной организации, появившейся в начале 1950-х годов в Сирии, и копирует пирамидальное устройство ее классической структуры. В Узбекистане руководителем организации является мутамад. Ему подчиняются региональные (в масштабе области) руководители — масул, помощники последнего, мусоиды, отвечают за деятельность районных структур. Районы разбиты на отдельные участки и, по некоторым данным, деление идет вплоть до махалля, а самым низовым звеном (на уровне махалля) руководит накиб. Сам он и его помощники образуют жихоз», в который входят подчиненные ему мушрифы и рядовые члены партии. В зависимости от численности жихоза, каждый мушриф может руководить одной или несколькими халка (отдельная группа из 4—5 чел.).
Деятельность тахрировцев финансируется в основном за счет средств самой организации. Каждый ее участник, исходя из своих материальных возможностей, обязан ежемесячно вносить определенную сумму в копилку партии (обычно от 5 до 20% доходов рядового члена этой структуры).
Согласно официальным документам «Хизб ут-Тахрир», она придерживается эволюционной теории построения исламского государства, через пропаганду своих идей и увеличение числа последователей партии. Вместе с тем вопрос о способах ее прихода к власти определяется нечетко (об этом свидетельствуют высказывания членов организации и ее документы), что позволяет сторонникам и «адвокатам» «Хизб ут-Тахрир» в одних случаях говорить о мирных методах борьбы, в других — о необходимости государственного переворота.
В своей пропаганде активисты «Хизб ут-Тахрир» опираются на следующие книги: «Ни-зомул Ислом» — система ислама; «Хизб ут-Тахрир тушунчалари» — понятие «Хизб ут-Тах-рир»; «Хизб ут уюшма» — сплоченное движение; «Халифалик» — о построении Халифата; «Демократия куфр низоми» — Демократия — устав неверных; «Халифалик кандай тугатил-ди» — как исчез Халифат; «Манхаж» (переворот) — каким образом «Хизб ут-Тахрир» намеревается изменить общество и построить Халифат и т.д. Все они составляют идеологическую
платформу организации. Руководство партии время от времени входило в контакт с лидерами Исламского движения Узбекистана. Однако координации действий, тем более их объединения не произошло.
Несмотря на преследование властей, даже аресты многих членов и руководителей «Хизб ут-Тахрир», она существует и поныне. На место арестованного мушрифа, накиба или мусоида немедленно назначается другой человек. По данным правоохранительных органов и спецслужб страны, в конце 1990-х годов численность тахрировцев росла в геометрической прогрессии.
Исламское движение Узбекистана
В отличие от партии «Хизб ут-Тахрир», Исламское движение Узбекистана без всяких оговорок и условностей выступает за насильственный путь создания шариатского государства. Лидеры и активисты ИДУ принимали активное участие в гражданской войне в Таджикистане и поддерживали тесные связи с Объединенной таджикской оппозицией (ОТО), в частности с бывшим руководителем МЧС страны Мирзо Зиёевым, командиром президентской гвардии Гафуром Мирзоевым и другими3.
После своего организационного становления в конце 1990-х годов основные силы ИДУ осели в Тавильдаринской зоне Таджикистана. Оружие и деньги на содержание своих отрядов лидеры движения получали от таджикской оппозиции, руководства афганских талибов, а также от религиозных фондов и организаций Саудовской Аравии и Пакистана. В лидеры ИДУ выдвинулись Джума Намангони, Тахир Юлдашев, Зубаир Абдурахман. Первые вылазки движения относятся к 1997—1998 годам. Тогда в Андижанской области Узбекистана террористы осуществили несколько убийств представителей органов местной власти. Однако впервые они серьезно заявили о себе, когда организовали серию террористических актов в Ташкенте (17 февраля 1999 г.). В этот день в столице Узбекистана произошло пять взрывов, в том числе у здания Кабинета министров и МВД. Погибло 19 чел. (по другим данным, значительно больше).
Исламисты рассчитывали дестабилизировать обстановку в стране, посеять панику среди населения и привлечь к себе внимание международной общественности. Но благодаря мерам, которые оперативно и своевременно предприняло руководство Узбекистана, ничего подобного не произошло и стабильность в стране была сохранена. Однако резонанс действительно получился большой. До взрывов Узбекистан считался наиболее стабильной страной Центральной Азии. Позднее высокопоставленные чиновники в руководстве республики признавали, что длительный период стабильности и порядка породил у властей уверенность в том, что проводимые экономические реформы выбили у оппозиции, в том числе религиозной, почву из-под ног. Действительность оказалась намного сложнее. В тот период вооруженные отряды ИДУ, по некоторым данным, насчитывали около 1 000 хорошо вооруженных боевиков, не считая потенциального подкрепления в виде арабских наемников, боевиков таджикской оппозиции и движения «Талибан», которые были готовы оказать помощь узбекским исламистам.
Летом 1999 года боевики ИДУ вторглись в Сурхандарьинскую область Узбекистана и в Баткенский район Кыргызстана. В 2000-м они организовали аналогичный рейд. При этом их отдельные отряды по горным тропам и перевалам подобрались чуть ли не к Ташкенту. Вторжение этих групп на территорию Узбекистана заставило власти республики изрядно поволноваться. Потребовались напряженные усилия, терпение и время, чтобы «выкурить» боевиков, которые пытались использовать тактику чеченских сепаратистов.
3 См.: Шелия В. Где талибы сдают хвосты? Новая газета, 5—8 октября 2000.
Проводя эти военные операции, ИДУ преследовало вполне определенную стратегическую цель — прорваться в Ферганскую долину. По расчетам лидеров движения, в долине их должны были поддержать местные сторонники создания исламского государства. Боевики хотели установить контроль над одним-двумя районами и провозгласить на их территории исламское государство, для чего в укромных местах долины они заранее создали склады с оружием и боеприпасами.
Во второй половине 1990-х годов до 30—35% жителей долины с сочувствием относились к исламским идеям, в том числе и радикального толка. (Для справки: в узбекистанской части Ферганской долины, составляющей 4,5% территории республики, проживает около 1/3 из 25 млн населения страны.) Учитывая это, трудно сказать, как тогда развивались бы события, если бы боевики смогли закрепиться в регионе. По оценкам представителей местной власти, если бы исламисты сумели установить контроль над Узбекистаном, то из-за угрозы репрессий и нежелания жить по средневековым законам страну покинуло бы не менее 8 млн чел.4 Вполне вероятно, что в Узбекистане вспыхнула бы гражданская война, аналогичная бушевавшей в Таджикистане в 1990-е годы.
В 2001 году возникла реальная угроза широкомасштабных партизанских действий исламистов против официального Ташкента. В Афганистане талибы, разгромив группировку генерала Дустума, вышли к границе с Узбекистаном. Лидеры ИДУ, лагеря которого были созданы в Афганистане под покровительством талибов, все чаще выступали с воинственными заявлениями, суть которых сводилась к тому, что очень скоро последует массированное наступление боевиков ИДУ и движения «Талибан» на Узбекистан. Да и внутри страны было неспокойно. Несмотря на внешнее благополучие и стабильность, были основания опасаться за прочность устоев официальной власти в отдельных районах Ферганской долины. Поэтому руководство республики серьезно готовилось к отражению возможной агрессии: укрепляло границу с Афганистаном, закупало оружие, старалось привлечь внимание международной общественности к проблеме религиозного экстремизма и терроризма.
После 11 сентября 2001 года уже никого не надо было убеждать в том, что с терроризмом надо бороться сообща. Этой проблемой озаботились все ведущие государства мира, а вскоре США организовали операцию возмездия против Афганистана. В ходе этой операции ИДУ приняло самое активное участие в боевых действиях на стороне «Талибана», а лидер движения, Джума Намангони, был назначен заместителем Усамы бен Ладена и командующим северным фронтом талибов. В ходе боев, особенно в районе городов Кундуз и Талукан, вооруженные отряды ИДУ понесли большие потери. (СМИ даже сообщали о гибели Наман-гони, но в дальнейшем эта информация не подтвердилась.)
Во второй половине ноября 2001 года руководство талибов, осознав бесперспективность открытого сопротивления, изменило тактику. Однако то, что мировые СМИ назвали «полным разгромом» талибов, скорее всего, было стремлением их лидеров избежать открытых столкновений с превосходящими силами противника, затаиться, переждать неблагоприятный момент, сохранив наиболее боеспособные силы. Часть талибов ушла в Пакистан, другие скрылись в горах, остальные превратились в так называемые «пуштунские отряды анти-талибской коалиции». Ни одного крупного руководителя движения, не говоря уже о бен Ладене, так и не поймали.
Члены Исламского движения Узбекистана также получили приказ сохранить силы и раствориться. Поначалу они пытались найти убежище в северных провинциях Афганистана, в зоне, контролируемой таджикскими полевыми командирами, затем большая их часть укрылась в Иране, в пуштунских районах Пакистана и в Таджикистане.
4 См.: Todya З. Исламская оппозиция в Узбекистане до и после начала антитеррористической операции в Афганистане // Publications, апрель 2002 [www.niiss.ru].
Религиозная оппозиция сегодня
По оценкам руководства Узбекистана, деятельность боевиков ИДУ уже не представляет собой прежней угрозы. В ходе антитеррористической кампании США в Афганистане большинство их баз, в свое время созданных на севере этой страны, ликвидировано. ИДУ также утратило прежние финансовые возможности, в 2002—2003 годах движение не проявляло такой активности, которая могла бы угрожать Узбекистану и Центральной Азии в целом.
Иное дело «Хизб ут-Тахрир». Некоторое время (в период и после активной фазы военной операции США в Афганистане) она даже не подавала признаков жизни, вероятно опасаясь, что власти, используя благоприятную обстановку, начнут новые аресты и попытаются добить тахрировцев. Однако затем партия активизировалась. И сегодня, несмотря на предпринимаемые руководством Узбекистана репрессивные меры по отношению к исламистам, она продолжает действовать. Наивысший всплеск ее активности пришелся на первую половину 2003 года. Листовки исламистов стали регулярно появляться в Ташкенте и его пригородах, в Ферганской, Наманганской, Андижанской и Сурхандарьинской областях, а также в кыргызской части Ферганской долины (в местах компактного проживания узбеков). Эти листовки печатают в мини-типографиях, компьютерным способом, либо переписывают от руки. Как правило, активисты партии подбрасывают их гражданам в почтовые ящики.
Главная цель тахрировцев сегодня — увеличение рядов партии, привлечение молодежи, укрепление организации. Основные формы работы — пропаганда и агитация с использованием листовок, религиозной литературы, подпольных собраний, пятничных молитв в незарегистрированных мечетях. Впрочем, в деятельности активистов партии появились и новые аспекты. Так, в своих листовках лидеры «Хизб ут-Тахрир» призывают людей не бояться арестов и тюрем, заявляют, что каждый заключенный под стражу ее рядовой активист автоматически увеличивает число недовольных режимом за счет своих близких и дальних родственников минимум человек на 30—50. Кроме того, освободившись из тюрьмы (по амнистии или по истечении срока лишения свободы), он распространяет среди родственников и знакомых информацию об условиях содержания политических заключенных в Узбекистане, что также увеличивает количество противников официальной власти.
По мнению местных специалистов, в последнее время стиль листовок изменился, они более прямолинейны, но все так же призывают верующих к нетерпимости и борьбе против «неверных» и «предателей». Например, в одной из листовок говорится, что никакого сотрудничества между исламом и другими религиями быть не может, ислам — совершенная религия, самая главная и последняя на земле, а высказывания о том, что все религии равны, противоречат Корану. Если инаковерующие не признают Аллаха, Коран и его каноны, с ними нельзя вести диалог (в этом нет никакого смысла). Те же, кто выступает за диалог и сотрудничество с другими религиями, — предатели ислама. Кроме того, в листовках много места отведено критике действий руководства Узбекистана, однако она не отличается глубиной, а прежде была более изощренной. Возможно, снижение качества листовок объясняется тем, что значительная часть самых подготовленных членов партии уже арестована. Так, в 2003 году по обвинению в принадлежности к религиозным экстремистским организациям в Узбекистане в местах лишения свободы содержалось около 7 тыс. заключенных. Из них: 1 600 — ваххабиты, 650 — сторонники разных радикальных течений ислама, около 200 — представители светской оппозиции (бывших партий «Бирлик» и «Эрк»), около 4,5 тыс. — члены «Хизб ут-Тахрир»5, в том числе руко-
5 Листовка партии «Хизб ут-Тахрир», распространенная в Ташкенте в феврале 2003 года.
водитель (эмир) партии в республике, задержанный весной 2002 года, а также лидеры ряда ее ведущих групп. Вместе с тем выявлено 15 подпольных типографий, правоохранительные органы смогли ликвидировать основные каналы поступления в страну религиозной нелегальной литературы.
С целью подрыва позиций исламистов власти Узбекистана проводят профилактическую работу с верующими, используя для этого лояльных мулл и имамов. Официальным религиозным деятелям дана установка в ходе пятничной молитвы (самой важной и многочисленной) убеждать верующих в правильности курса руководства страны во внутренней и внешней политике, призывать народ к смирению и сосредоточению на семейных и житейских проблемах. В результате этих мер улучшилась обстановка в среде священнослужителей. К тому же с середины 1990-х годов они получают среднее и высшее религиозное образование на территории республики. Уменьшился удельный вес неблагонадежных (с точки зрения Ташкента) имамов «советской школы» и тех, кто в 1991 по 1994 годы учился в зарубежных религиозных учебных заведениях. (На сегодняшний день 80% всех имамов получили соответствующие знания на территории республики в период ее независимости.)
По данным на первую половину 2004 года, в Узбекистане официально действуют 1 987 мечетей. Число активных верующих, то есть тех, кто старается соблюдать все религиозные традиции и обряды, составляет примерно 1 млн чел. И все же властям пока не удастся полностью пресечь деятельность религиозных экстремистов. Нельзя исключать, что на определенном этапе возникнет реальная угроза роста их влияния. Это возможно в том случае, если такие структуры возглавит энергичный лидер, а проводимые в стране экономические реформы не скажутся положительно на уровне жизни большей части населения.
Таким образом, можно констатировать, что к концу 1990-х годов в республике сформировалась довольно сильная исламская оппозиция. Однако исламисты не располагали возможностями свергнуть существующий режим. Они лишь пытались создать в некоторых частях Ферганской долины, принадлежащих Узбекистану и Кыргызстану, экстремистский анклав, исламистский плацдарм, наподобие тех, что созданы в Чечне и в Кадарской зоне Дагестана.
По мнению президента республики И. Каримова, угроза исламского фундаментализма для Узбекистана проявлялась прежде всего в попытках «подорвать доверие к государству-реформатору, разрушить стабильность, национальное, гражданское и межнациональное согласие как приоритетных условий преобразований к лучшему. Исламисты нацелены на дискредитацию демократии, светского государства, многонационального и многоконфессионального общества»6.
Меры, принимаемые руководством Узбекистана, а также антитеррористическая операция в Афганистане позволили сдержать исламистский натиск. Узбекская цитадель устояла. При этом Узбекистан защитил не только себя, но и Центральную Азию в целом7. Но еще преждевременно говорить о том, что позиции исламистов подорваны окончательно. Об этом свидетельствуют и новые террористические акты, организованные экстремистами в апреле 2004 года в Ташкенте и Бухаре, к тому же в их действиях появились новые элементы. Так, в террористических вылазках впервые были использованы женщины-смертницы. Это опасное и, к сожалению, хорошо известное в России явление.
Предотвратить рост числа сторонников радикальных террористических религиозных течений в республике нелегко, но можно, если борьбу с ними довести до логического завершения, к чему руководство страны стремится с момента обретения Узбекистаном независимости.
■ Во-первых, необходимо успешно завершить модернизацию социально-политической и экономической жизни РУ;
6 Беседа с Шоазимом Миноваровым, председателем Государственного комитета по делам религий. Ташкент, 25 февраля 2004.
7 См.: Каримов И. Указ. соч. С. 44.
■ во-вторых, — привлекать на свою сторону неформальных, религиозных лидеров;
■ в-третьих, — продолжить решительную борьбу с непримиримыми исламистами, сделавшими ставку на развязывание гражданской войны;
■ в-четвертых, — оказывать всемерную поддержку международным усилиям по стабилизации положения в Таджикистане и Афганистане, чтобы не позволить экстремистам превратить территорию этих стран в плацдарм для новой религиозной экспансии против государств Центральной Азии.
