CC BY
16
Научная статья УДК 811.134.3
DO110.52070/2542-2197_2022_12_867_58
Работа переводчика португальского языка с медиатекстами, содержащими средства речевой манипуляции
А. Г. Лешин1, К. К. Нечаева2, А. А. Любяницкая3
1>2'3Московский государственный лингвистический университет, Москва, Россия 1alexandre.leshin@linguanet.ru 2nechaeva.ksk@mail.ru 3 alina.l.96@list.ru
Аннотация. В статье рассматриваются особенности работы переводчика с текстами, потенциально создан-
ными в целях речевой манипуляции и содержащими выражения, которые могут быть расценены как средства речевой агрессии; дается теоретическое обоснование для классификации этих средств. Особое значение проблемы распознавания речевого манипулирования и интерпретации средств речевой агрессии приобретают в условиях обострения международных отношений.
Ключевые слова: речевая манипуляция, речевая агрессия, информационное противостояние, мониторинг СМИ, военно-политический дискурс, военный дискурс
Для цитирования: Лешин А. Г., Нечаева К. К., Любяницкая А. А. Работа переводчика португальского языка с медиа-текстами, содержащими средства речевой манипуляции // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2022. Вып. 12 (867). С. 58-66. DOI 10.52070/2542-2197_2022_12_867_58
Original article
Particularities of the Work of a Portuguese-Russian TranslatorInterpreter with Texts Containing Speech Manipulation
Alexandre G. Leshin1, Kseniia K. Nechaeva2, Alina A. Liubianitskaia3
1'2,3Moscow State Linguistic University, Moscow, Russia 1alexandre.leshin@linguanet.ru
2 nechaeva.ksk@mail.ru
3 alina.l.96@list.ru
Abstract.
Keywords:
For citation:
The article treats some features of translator-interpreter work with texts potentially created for the purpose of speech manipulation and containing expressions that can be regarded as means of verbal aggression; a theoretical justification for the classification of these means is provided. The problem of recognizing speech manipulation and interpreting the means of speech aggression is of particular importance in the context of aggravated international relations.
speech manipulation, speech aggression, information confrontation, media monitoring, military and political discourse, military discourse
Leshin, A. G., Nechaeva, K. K., Liubianitskaia, A. A. (2022). Particularities of the Work of a Portuguese-Russian Translator-Interpreter with Texts Containing Speech Manipulation. Vestnik of Moscow State Linguistic University. Humanities, 12(867), 58-66. 10.52070/2542-2197_2022_12_867_58
введение
В интервью, данном 1 марта 2022 года новостному агентству «Си Эн Эн Бразилия» (CNN Brasil), преподаватель высшей военной школы Сухопутных войск Бразилии Тассио Франки заявляет: «Сегодня можно найти много информации, но вовсе не обязательно, что эта информация превратится в знание»1 (пер. наш. - А. Л., К. Н., А. Л.). Это утверждение представителя Бразилии - страны, находящейся вдали от текущих крупномасштабных конфликтов, - отражает очевидный факт: вербальная информация, оформленная на естественных языках, больше не является неоспоримой основой знания - когнитивного материала для принятия ответственных упреждающих решений.
Первичная обработка изложенных в тексте разрозненных сведений по-прежнему позволяет извлечь из набора фактов объективной реальности ценные данные. Критическое мышление и определенные упорядочивающие процедуры превращают данные в информацию. Но в условиях роста международной напряженности и интенсификации информационной борьбы информация подвергается манипулятивным преобразованиям для изменения знания реципиента и, в конечном итоге, принятия им решений, выгодных для автора манипуляции. Наглядный пример - коммерческая реклама, целью которой является повышение спроса на определенный товар.
Манипуляция информацией в сфере международной, внутренней и военной политики может представлять собой угрозу целостности и существованию субъектов политики, против которых она направлена. Такие манипуляции получают всё более широкое распространение как средство гибридного противостояния в сочетании с военными, финансовыми экономическими, дипломатическими, кибернетическими средствами политической борьбы. Есть основания утверждать, что манипулирование информацией достигло пиковых показателей в текущем году при освещении событий на Украине. Этим объясняется актуальность настоящего исследования.
При этом изучение проблем манипуляции информацией, в частности речевого манипулирования и применения средств речевой агрессии не является новой темой в лингвистике и теории коммуникации. Данному спектру вопросов посвящены исследования С. Г. Кара-Мурзы, Г. А. Копни-ной, А. П. Сковородникова, Е. Н. Елиной, Л. И. Кузнецовой, А. А. Бернацкой, А. В. Колмогоровой,
1 URL: https://www.cnnbrasil.com.br/internacional/ guerra-entre-russia-e-ucrania-e-informacional-afirma-especialista/
И. В. Евсеевой, Н. Н. Кошкаровой, О. Н. Кушнир, Н. Н. Ромашова. К проблеме речевой агрессии и вербальной манипуляции в бразильском меди-адискурсе, например, обращалась Е. С. Николаева [Николаева, 2018].
Представляется возможным выделить пока еще мало освещенный в научной литературе практический аспект вышеозначенной проблемы - роль и особенности работы переводчика с текстами, в которых используются приемы вербальной манипуляции и речевой агрессии. В связи с этим задачами данного исследования являются: уточнение теоретических основ работы переводчика с подобными текстами, норм и правил работы переводчика с текстами манипулятивного характера в военном и военно-политическом дискурсе. Целью статьи является выдвижение гипотез об особенностях перевода актов вербальной манипуляции и, в частности, речевой агрессии на материалах бразильских СМИ. С методической точки зрения авторы на теоретическом уровне используют в данном герменевтическом исследовании совокупность лингвистических средств, позволяющих повысить качество интерпретации смыслов текстовой информации. Основным эмпирическим методом стало изучение источников.
интерпретация текстовой информации в современном медиадискурсе
Еще недавно обработка текстовой информации на естественных языках для превращения ее в знание заключалась в избавлении от не несущих смысловой нагрузки фраз и предложений. Однако на современном этапе получение из информации знания - это, в первую очередь, избавление от авторской интерпретации, распутывание запутанного клубка слов и смыслов, которые умышленно или случайно закладываются автором в текст, целенаправленно или спонтанно влияют на знания потребителя информации - реципиента текста.
Подобный сдвиг прослеживается для информационного поля, формируемого на большинстве естественных языков, на которых создаются официальные текстовые документы, ведется обмен информацией через традиционные, электронные и новейшие СМИ, происходит устное или письменное обсуждение информации в формальной и неформальной обстановке. То есть данный процесс касается не только текстового, но и дискурсивного мира, если рассматривать два этих явления, например, в рамках соответствующей теории С. Л. Кушнерук [Кушнерук, 2011; Кушнерук, 2012].
Вероятно, описываемый сдвиг обусловлен несколькими связанными причинно-следственной связью факторами: развитием электронных и появление новейших СМИ; глобализацией информационных процессов; ускорением процессов порождения и обмена информацией ^ резким ростом числа авторов текстов в массовой коммуникации ^ экспоненциальным ростом числа текстов в массовой коммуникации ^ ростом числа отдельных ментальных репрезентаций, представленных в «дискурсивном мире» в результате увеличения количества текстов в «текстовом мире» [Кубрякова, 2001] ^ чрезмерным доверием простых пользователей открытой информации, мнению авторов в «текстовом мире» как результатом ограниченности когнитивных возможностей отдельного человека по применению аппарата критического мышления ко всему объему свободно циркулирующей текстовой информации ^ подменой ментальных репрезентаций реципиента ментальной репрезентацией авторов текстов или прямых участников дискурса в «дискурсивном мире».
возможности бразильского варианта португальского языка в формировании общественного мнения
Участники медиадискурса как социолингвистического явления, охватывающего наибольшую аудиторию, осознают возникшие в результате описываемого сдвига возможности влияния интерпретации смыслов и используют этот сдвиг в проекции собственных ментальных репрезентаций на реципиентов. Для этого заинтересованные в достижении собственных политических, экономических и военных целей участники медиа-дискурса самостоятельно либо через отдельных авторов порождают новые тексты, в которых интенсивно используются средства речевой манипуляции на естественных языках. Они оказывают сильное влияние на общественное мнение в местном, региональном и глобальном масштабах.
Одним из естественных языков, способных оказывать влияние на общественное мнение в глобальном масштабе, является португальский язык, в особенности его бразильский вариант. В Бразилии по данным переписи 2021 года1 проживает 213 млн человек - 2,8 % всего населения мира и самое большое количество людей, говорящих на португальском языке. Эти числа имеют международную, внешнеполитическую проекцию:
1 URL: https://www.ibge.gov.br/cidades-e-estados
в 2022 году Бразилия в 11-й раз вошла в состав Совета Безопасности ООН (СБ ООН) в качестве непостоянного члена. При этом необходимо учитывать, что Генеральным секретарем ООН также является носитель португальского языка. Перечисленные выше факты подтверждают важность формируемого в португалоязычном «текстовом и дискурсивном мирах» общественного мнения по международным проблемам.
Национальный вариант португальского языка выступает в роли решающего инструмента в формировании общественного мнения бразильцев по международным, внутриполитическим, военно-политическим и военным вопросам посредством медиадискурса и представленных в нем текстов. На португальский язык также переводится большое количество текстов, несущих в себе авторские ментальные репрезентации событий. При прагматически адекватном переводе эти тексты оказывают то же влияние на реципиентов, что и тексты, созданные на португальском языке изначально.
границы бразильского военно-политического и военного медиадискурса
В рамках данного исследования под медиадис-курсом предлагается понимать совокупность продуктов и процессов в массовой коммуникации, то есть текстов вместе с другими компонентами коммуникации - экстралингвистическими факторами, среди которых факторы автора текста, получателя сообщения, обратной связи, культурообуслов-ленных способов кодирования и декодирования, социально-исторический и политико-идеологический контекст являются основными [Добро-склонская, 2006].
Для определения рамок военно-политического и военного медиадискурсов предлагается обратиться к понятиям военно-политической и стратегической обстановок. Военно-политическая обстановка (ВПО) - это совокупность военно-политических отношений субъектов политики и их военных организаций, характеризующаяся уровнем угроз использования и реальным использованием средств вооруженного насилия [Марков, 2005]. В то же время ВПО - это стадия развития отношений между военно-политическими субъектами, которая несет в себе элементы политических средств и средств вооруженного насилия и описывается принципом «ни мира, ни войны» [Махонин, 2011]. В соответствии с данным определением под военно-политическим медиадискурсом целесообразно понимать такой дискурс, в котором главной
темой текстов и основным фоном других компонентов коммуникации выступают международные, внутриполитические и экономические проблемы, для решения которых субъекты политики и их военные организации (военно-политические силы) могут использовать или уже используют средства вооруженной борьбы, однако не ведут военные действия.
Стратегическая обстановка характеризует военный конфликт (войну, вооруженный конфликт, военный инцидент и т. д.) и описывает конкретные условия ведения военных действий, процессы в военной политике государства, определенное состояние общества и условия для реализации силовых средств государства [Подберезкин, 2015]. В соответствии с этими идеями под военным медиадискурсом следует понимать такой дискурс, в котором главной темой текстов и основным фоном других компонентов коммуникации выступают международные, внутриполитические и экономические проблемы, в ходе решения которых ведутся военные действия, а также боевая, учебно-боевая и служебная деятельность военных организаций субъектов политики.
Бразильский военно-политический и военный медиадискурс после окончания Второй Мировой войны формировался преимущественно на темах, касающихся самой страны и отношений с ее соседями по Южной Америке, и может быть рассмотрен в контексте широкого спектра событий:
- серия восстаний, к подавлению которых привлекались вооруженные силы или военная полиция - в Жакареаканге (1956), Нитерое (1959), Арагарсасе (1959), Каноа-се (1961), Рупунуни (Гайана, 1969);
- серия попыток государственных переворотов и реакционных мероприятий, в том числе так называемое «Движение 11 ноября» (1955);
- военный переворот и военная диктатура (1964-1985);
- партизанские войны (герилья) «левых» повстанцев и бразильских коммунистов против вооруженных сил Бразилии (19671974) в Треш Пассуш, Капарао и Арагуайе;
- «война лобстеров» («операция "Лангуст"») -военно-политическое противостояние между Бразилией и Францией (1961-1963) из-за континентального шельфа;
- гражданская война и военная интервенция США и Организации Американских Государств в Доминиканскую республику (1965);
- территориальные претензии Уругвая к Бразилии по поводу островов Ринкау ди Арти-гас и Илья Бразилейра на реке Уругвай;
- совместные мероприятия ВС Бразилии и Колумбии против леворадикальной повстанческой экстремистской группировки «ФАРК» (РВСК-АН);
- борьба с организованной преступностью, торговлей наркотиками и оружием, актами неповиновения и агрессией в трущобах -фавелах - с привлечением вооруженных сил и военной полиции;
- ревизионизм в отношении роли и значения военной диктатуры;
- резкое увеличение количества представителей вооруженных сил в федеральном правительстве и так называемое вмешательство военных в дела исполнительной, законодательной и судебной ветвей власти при президенте Жаире Болсонару.
Естественно, в медиадискурсе находят отражение и все военно-политические и военные вопросы, происходящие в других регионах мира или имеющие глобальную проекцию, перечисление которых выходит за рамки данного исследования.
классификация ситуаций языкового манипулирования в военно-политическом и военном дискурсе
Представляется важным установить характер таксономических отношений между междисциплинарными понятиями «речевая манипуляция» и «речевая агрессия». Под манипуляцией предлагается, вслед за Е. Л. Доценко и Г. А. Копниной, понимать вид психологического воздействия, которое в соответствии с интенцией автора воздействия ведет к скрытому возбуждению у другого человека намерений, не совпадающих с его актуально существующими желаниями [Копнина, 2012]. Данное высказывание описывает речевую манипуляцию как не физическое, незаметное объекту и выгодное для манипулятора явление в пределах речевого акта, т. е. двустороннего процесса порождения и восприятия текста.
Речевую агрессию в данном исследовании предлагается понимать как одну из форм проявления манипулятивного поведения и в связи с этим рассматривать ее в контексте американской лингвистической школы. В ее традициях акт речевой агрессии представляется высказыванием, цель которого заключается не в передаче информации, а в провоцировании у слушающего немедленной отрицательной реакции [Nowak, 1986]. Н. А. Купина указывает, что речевая агрессия проявляется в таких речевых действиях, как
наклеивание ярлыков, обыгрывание имени объекта речевой агрессии, нагнетание отталкивающих сравнений и ассоциаций, смакование непривлекательных и неприятных для объекта речевой агрессии деталей, подробностей, обстоятельств и др. [Купина, 2001]. Данное определение подчеркивает, что речевая агрессия осуществляется посредством приемов, которые используются для речевой манипуляции [Навасартян, 2016]. Е. Н. Басовская пишет, что в максимально широкой интерпретации вербальная агрессия - это все виды наступательного, доминирующего речевого поведения, эксплицитно выраженная оппозиционность говорящего по отношению к собеседнику [Басовская, 2004].
Одной из проблем дискурсивного исследования становится определение того, является ли высказывание вербальной агрессией и речевой манипуляцией в целом. Изощренный исследователь с хорошей силой воображения, способный на яркие интерпретации, может рассматривать практически любое высказывание в военно-политическом и военном медиадискурсе как речевую агрессию и попытку манипулировать мнением реципиента информации. Однако это не всегда оправдано. Речевой акт и его продуцент могут быть «ошибочно уличены» в агрессии и манипулятивном поведении. Во избежание ошибок представляется важным вопрос о классификации явлений речевой агрессии и манипуляции. Классификация позволит выявить те не входящие в предложенные выше определения критерии и признаки, на основании которых исследователь может делать заключение об отнесении речевого акта к агрессивным и манипулятивным. Потенциальные случаи манипуляции и использования средств речевой агрессии могут быть классифицированы: по месту в речи - на дискурсивные и текстовые; по повторяемости - на инвариантные в дискурсивном мире, многократные в текстовом мире, ритмичные в текстовом мире ( использование приемов манипуляции с определенной частотой в тексте само по себе является формой манипуляции) и одиночные; по степени внешнего проявления - на эксплицитные и имплицитные; по исходному языку - на оригинальные или переводные; по целеполаганию - на преднамеренные, непреднамеренные и ошибочные (например, связанные с ошибками перевода); по достижению цели - на удачные и неудачные.
Потенциальные случаи манипулирования и применения средств речевой агрессии в текстах могут быть классифицированы по модуляции. Предлагается выделять лексические, грамматические, пунктуационные, орфографические, орфоэпические, интонационные, синтаксические и другие модуляции. Термин «модуляция» из области
радиосвязи - изменение изначального гармонического колебания, не несущего смыслового содержания сигнала при помощи добавления к нему информативного сигнала - в данном случае лучше отражает суть речевой манипуляции, чем более привычный филологам, лингвистам и переводчикам термин «трансформация».
Для случаев манипулирования и речевой агрессии в дискурсе основанием для классификации может стать отнесение их к стратегиям и тактикам манипулирования.
Необходимо отметить, что подобная классификация может быть полезной для анализа текстов и дискурсов, не относящихся к военно-политической и военной тематике.
анализ отдельных случаев речевой манипуляции и речевой агрессии в бразильском медиадискурсе и варианты их перевода
Прагматическая задача перевода в работе с текстами современного медиадискурса является одной из наиболее важных. Одна из ситуаций, когда прагматически верный перевод на основе анализа текста и дискурса является принципиально важным, - это информационное обеспечение и обеспечение информационной безопасности деятельности государственных органов, и мониторинг СМИ на иностранных языках [Лешин, Рулько-ва, Фахретдинова, 2021]. При этом прагматически точный перевод актов речевой агрессии и языковых манипуляций представляет собой большой теоретический и практический интерес.
Серьезной проблемой представляется определение преднамеренности речевой манипуляции и использования речевой агрессии. Особо сложными для распознавания являются случаи с неочевидной сигнатурой (заметностью) - случаи имплицитной речевой агрессии. В то же время, такие случаи могут представлять первоочередную важность для переводчика - специалиста в сфере обеспечения информационной безопасности. Наиболее простыми для распознавания являются случаи с лексической модуляцией, когда для речевой агрессии используются слова и словосочетания, создающие намеки на агрессию, а также с пунктуационной модуляцией, при которой смысл слова искажается при помощи кавычек.
Более сложными представляются случаи с грамматической, орфографической, модуляциями. Самыми сложными, вероятно, являются случаи со стилистической или текстовой модуляцией, в которых речевая агрессия может быть замечена
внимательным исследователем в грамматических конструкциях или особом построении всего текста. При этом исследователь не может утверждать наверняка, что предполагаемый случай речевой агрессии на самом деле является таковым, если он знаком только с отдельным текстом, но при этом не знаком с фоновыми обстоятельствами, позицией данного конкретного автора (и даже издания), дискурсивным контекстом.
В рамках данного исследования рассмотрим несколько примеров текстов, содержащих приемы манипуляции и, в частности, речевой агрессии с разными модуляциями и наиболее высокой степенью сигнатуры, чтобы в дальнейшем обратиться к менее явным и заметным случаям:
(1) Entre 1964 e 1968, eles mandaram embora mi-lhares de militares, inclusive de altas patentes. Quem nio defendia essa visio era defenestrado. Quem está lá até hoje sio as pessoas que defen-dem isso ... como é a (visio) de Bolsonaro. Ouvi muito que o Brasil iria se transformar em uma imensa Cuba. Acho que incutiram isso na cabe-ça.1 - «С 1964 по 1968 годы из вооруженных сил выгнали тысячи военных, в том числе с высших должностей. Тех, кто не поддерживал эту точку зрения (коммунизм является угрозой для Бразилии. - прим. переводчика), просто выбрасывали на улицу. И до сегодняшнего дня там (в ВС Бразилии - прим. переводчика) продолжают оставаться люди, отстаивающие такую точку зрения. Ее же поддерживает и президент Болсонару. Я часто слышала, что Бразилия может превратиться в огромную Кубу. Я думаю, эту идею вдолбили в голову»2 (перевод авторов).
Приведенное выше высказывание бразильского прокурора Эужении Гонзага представляется целесообразным назвать примером повторяющейся в дискурсивном мире, ритмичной на текстовом уровне преднамеренной непереводной речевой манипуляции посредством имплицитной вербальной агрессии с лексической модуляцией и достаточно высокой степенью сигнатуры. Информационным фоном для появления такого высказывания является возобновление антикоммунистических высказываний представителей высших эшелонов власти в Бразилии на фоне призывов к вмешательству военных в разрешение кризиса власти в Бразилии в 2020-2021 годах, напоминающих
1 URL: https://noticias.uol.com.br/politica/ultimas-noticias/2019/10/01/ brasil-esteve-a-beira-do-comunismo-nos-anos-1960-historia-nao-mostra-isso.htm
2 Зд. и далее перевод наш. - А. Л., К. Н., А. Л.
риторику, предшествующую установлению военной диктатуры 1964-1985 годов в этой стране. Коммуникативной ситуацией данного дискурса является интервью женщины-прокурора оппозиционному по отношению к президенту страны изданию. Манипулятивная интенция заключается в пейоризации образа представителей вооруженных сил Бразилии, поддерживающих необходимость вмешательства этого института в политический кризис, в том числе верховного главнокомандующего. Тактика речевой агрессии заключается в использовании слов, не характерных ни для публицистического, ни для разговорного стилей речи (defenestrar - выбрасывать в окно; incutir na cabega - вдолбить/вбить/втесать в голову). Данный речевой принцип определяет лексическую модуляцию манипулятивного приема. Повторяемость в дискурсивном мире заключается в воспроизводстве интенции в дискурсе оппозиционеров президенту Бразилии. Ритмичность на текстовом уровне - в повторе средств речевой агрессии с определенной периодичностью в тексте опубликованного материала. Достаточно высокая заметность речевой агрессии в данном высказывании, несмотря на имплицитность используемых средств, вынуждает признать высказывание манипулятивным только на уровне дискурса - на уровне текста интенция автора слишком очевидна.
(2) Parte dos apoiadores de Bolsonaro compartilham mensagens defendendo a cassagio dos ministros do STF e o fechamento do Congresso, inclusive propondo agoes violentas no dia 7 de setembro, enquanto outros repudiam esses discursos e re-forgam que os atos devem ser pacíficos e trazer a bandeira da "liberdade" em contraponto ao que veem como investigares autoritárias ... do Supremo contra aliados do presidente.3 - «Некоторые сторонники Болсонару пересылают друг другу сообщения, в которых говорят о необходимости роспуска Федерального верховного суда, закрытии Конгресса и призывают совершать акты насилия 7 сентября. В то же время другие отказываются участвовать в подобных обсуждениях и настаивают на проведении мирных акций, которые проходили бы под знаменем «свободы» / так называемой свободы, которая противопоставляется, на их взгляд, расследованиям авторитарного верховного суда против сторонников президента».
Данный фрагмент из материала Марианны Шрайбер, португалоговорящего корреспондента
3 URL: https://www.bbc.com/portuguese/brasil-58468165
бразильского филиала компании «Би-Би-Си» (BBC Brasil) можно считать примером повторяющейся в дискурсивном мире, одиночной на текстовом уровне преднамеренной непереводной речевой манипуляции посредством имплицитной вербальной агрессии с пунктуационной и лексической модуляциями и очень высокой степенью сигнатуры. Информационный фон высказывания - противостояние президента Бразилии и исполнительной власти органам законодательной и судебной власти в ходе политического кризиса в Бразилии в 2020-2021 годах. Коммуникативная ситуация -репортаж журналиста из столицы страны - города Бразилиа, где на 7 сентября 2020 года по случаю Дня независимости страны были намечены и прошли акции в поддержку президента Жаира Болсонару и против представителей Федерального верховного суда. Манипулятивная интенция заключается в дискредитации позиции сторонников президента посредствам пейоризации образа радикально настроенной части «болсонаристов» за счет использования слов с негативной окраской (agóes violentas - насильственные действия), создания безальтернативной позиции по отношению к более миролюбивым сторонникам президента за счет использования слова «свобода» в кавычках (sob bandeira da «liberdade» - под знаменем «свободы» / под знаменем так называемой свободы), в результате чего создается впечатление неправильности и фальшивости их политической позиции, особенно на фоне противопоставления действиям Федерального верховного суда, названным авторитарными, однако с немаловажной оговоркой «на их взгляд» - взгляд сторонников президента. Таким образом, манипулятивный эффект достигается сочетанием мер вербального характера, осознаваемых в контексте.
Перевод приведенных в примерах высказываний на русский язык будет зависеть от поставленных задач. Для информирования руководства о намерениях, мнении, позиции автора или средства массовой информации, об объективности и ангажированности отражения событий, перевод должен быть выполнен с прагматической точностью. При этом переводчик может прибегнуть к некоторым трансформациям для достижения необходимого результата - отражения предполагаемых авторских интенций. Так, в первом примере, глагол defenestrar может быть переведен
словосочетанием выставить за дверь или выбросить на улицу. Во втором примере представляется целесообразным раскрыть интенцию употребления автором кавычек при помощи определения так называемый.
заключение
Специалисты когнитивной и социолингвистики, гуманитарии, занимающиеся дискурс-анализом, и переводчики оказываются на передней линии информационного противостояния. Переводчик, работающий в интересах информационного обеспечения, при анализе данного высказывания может делать выводы о позиции автора высказывания, излагающего эту позицию журналиста, издания, в котором материал был опубликован, а также других СМИ, цитирующих этот материал, и даже определенной социальной группы, приверженной конкретному набору средств массовой информации, в том числе по оставляемым в качестве реакции на публикацию комментариям.
Лингвистический и предпереводческий анализ проявлений речевой манипуляции и ее средств представляется важным для достижения целей перевода. При этом необходимо помнить, что переводчик не участвует в создании речевой манипуляции, но перед ним может быть поставлена задача по выявлению вербальных средств манипуляции в тексте на исходном языке. В таком случае, ему предстоит ознакомиться с коммуникативной обстановкой в рамках дискурса, расширив свои экстралингвистические представления о теме текста, проанализировать текст и при необходимости подобрать адекватный вариант перевода использованного продуцентом манипулятивного приема. В этом стремлении переводчик может, но не обязан, прибегать к определенным трансформациям и допущениям, которые могут не удовлетворять требованиям к переводу в классических представлениях.
В некоторых случаях переводчик не может быть уверен в том, сталкивается ли он с актом манипуляции и средством речевой агрессии. Заблуждения могут возникать в связи с неправильной интерпретацией выбранных автором текста на исходном языке речевых средств или непреднамеренной ошибкой автора текста. Такие случаи представляют интерес для анализа в отдельном исследовании.
список источников
1. Николаева Е. С. Средства речевой агрессии в выступлениях бразильских политиков (на материале теле дебатов) // Древняя и Новая Романия. 2018. Вып. 21. С. 151-160. URL: https://elibrary.m/item.asp?id=35077701
2. Кушнерук С. Л. Теория текстовых миров как исследовательская программа в рамках когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. 2011. № 1. С. 45-51.
3. Кушнерук С. Л. Дискурсивный и текстовый миры: возможности уровневой стратификации дискурс // Политическая лингвистика. 2012. № 2 (40). С. 93-102.
4. Кубрякова Е. С. О связях когнитивной науки с семиотикой // Язык и культура: факты и ценности: к 70-летию Ю. С. Степанова: сборник статей. 2001. С. 283-291.
5. Добросклонская Т. Г. Медиадискурс как объект лингвистики и межкультурной коммуникации // Вестник Московского университета. Серия 10. Журналистика. 2006. № 2. С. 20-33
6. Марков Н. Д. Факторы формирования военно-политической обстановки в мире в первой половине XXI века // Зарубежное военное обозрение. 2005. №1. С. 2-8.
7. Махонин В. А. К вопросу о понятии «Военно-политическая обстановка» // Военная мысль. 2011. № 4. С. 3-10.
8. Подберезкин А. И. Стратегическая обстановка в XXI веке и информационная война против правящей элиты с целью искажения системы ценностей и национальных интересов // Центр военно-политических исследований. 31.08.2015. URL: http://eurasian-defence.ru/?q=node/34310&
9. Копнина Г. А. Речевое манипулирование: учеб. пособие. 4-е изд., испр. М.: Флинта, 2012.
10. Nowak J. Constitutional law. St. Paul, MN: West, 1986.
11. Купина Н. А. Лингвокультурологические проблемы толерантности // Толерантность в современной цивилизации: материалы международной конференции. 2001. С. 50-69.
12. Навасартян Л. Г. «Наклеивание ярлыков» как один из приемов манипуляции информацией в СМИ // Известия Саратовского университета. Филология. Журналистика. 2016. Т. 16. Вып. 4. С. 459-463.
13. Басовская Е. Н. Творцы черно-белой реальности: о вербальной агрессии в средствах массовой информации // Критика и семиотика. 2004. Вып. 7. С. 257-263.
14. Лешин А. Г. Рулькова С.М., Фахретдинова Э.А. Роль переводчика при мониторинге зарубежных СМИ в интересах информационного обеспечения органов государственной власти // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2021. Вып. 5 (847). С. 95-103.
references
1. Nikolaeva, E. S. (2018). Means of verbal aggression in the speeches of Brazilian politicians (on the material of the TV debates). Drevnjaja i Novaja Romanija, 21, 151-160. https://elibrary.ru/item.asp?id=35077701 (in Russ.).
2. Kushneruk, S. L. (2011). Text world theory as a research program of cognitive linguistics. Issues of cognitive linguistics, 1, 45-51. (In Russ.)
3. Kushneruk, S. L. (2012). Diskursivnyj i tekstovyj miry: vozmozhnosti urovnevoj stratifikacii diskurs = Discoursive and text worlds: possibilities of level stratification of discourse Politicheskaja lingvistika, 2(40), 93-102. (In Russ.)
4. Kubrjakova, E. S. (2001). O svjazjah kognitivnoj nauki s semiotikoj = On the connections of cognitive science with semiotics. Jazyk i kul'tura: fakty i cennosti: k 70-letiju Ju. S. Stepanova (pp. 283-291): the digest of articles. (In Russ.)
5. Dobrosklonskaja, T. G. (2006). Mediadiskurs kak ob#ekt lingvistiki i mezhkul'turnoj kommunikacii = Media discourse as an object of linguistics and intercultural communication. Vestnik Moskovskogo universiteta. Serija 10. Zhurnalistika, 2, 20-33 (In Russ.)
6. Markov, N. D. (2005). Markov N. D. Faktory formirovanija voenno-politicheskoj obstanovki v mire v pervoj polovine HHI veka = Factors in the Formation of the Military-Political Situation in the World in the First Half of the 21st Century. Zarubezhnoe voennoe obozrenie, 1, 2-8. (In Russ.)
7. Makhonin, V. A. (2011). Mahonin V. A. K voprosu o ponjatii «Voenno-politicheskaja obstanovka» = To the question of the concept of "military-political environment". Voennaya my'sl', 4, 3-10. (In Russ.)
8. Podberezkin, A. I. (2015, August 31). Strategicheskaja obstanovka v XXI veke i informacionnaja vojna protiv pravjashhej jelity s cel'ju iskazhenija sistemy cennostej i nacional'nyh interesov = The strategic environment in the XXI century and the information war against the ruling elite in order to distort the system of values and national interests. Centr voenno-politicheskih issledovanij. http://eurasian-defence.ru/?q=node/34310& (In Russ.)
9. Kopnina, G. A. (2012). Rechevoe manipulirovanie = Speech manipulation: textbook. 4th ed., rev. Moscow: Flinta. (In Russ.)
10. Nowak, J. (1986). Constitutional law. St. Paul, MN: West.
11. Kupina, N. A. (2002). Lingvokul'turologicheskie problemy tolerantnosti = Linguistic and cultural problems of tolerance. Tolerantnost' v sovremennoj civilizacii (pp. 50-69): The digest of article of international conference. (In Russ.)
12. Navasartyan, L. G. (2016). Labeling as one of the methods of information manipulation in the media. News of Saratov University. Philology. Journalism, 16, 4, 459-463. (In Russ.)
13. Basovskaya, E. N. (2004). Tvorcy cherno-beloj real'nosti: o verbal'noj agressii v sredstvah massovoj informacii = Creators of black and white reality: about verbal aggression in the media. Kritika i semiotika, 7, 257-263. (In Russ.)
14. Leshin, A. G., Rulkova, S. M., Fakhretdinova, E. A. (2021). The role of an interpreter in monitoring foreign media in the interests of information support of public authorities. Vestnik of Moscow State Linguistic University. Humanities, 5(847), 95-103. (In Russ.)
информация об авторах
Лешин Александр Геннадьевич
начальник цикла, старший преподаватель Военного учебного центра Московского государственного лингвистического университета
Нечаева Ксения Кирилловна
кандидат филологических наук, доцент,
и.о. заведующего кафедрой португальского языка переводческого факультета Московского государственного лингвистического университета
Любяницкая Алина Алексеевна
преподаватель Военного учебного центра
Московского государственного лингвистического университета
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
Leshin Alexandre Gennadievich
Senior Lecturer of the Military Training Centre, Moscow State Linguistic University
Nechaeva Kseniia Kirillovna
PhD (Philology), Associate Professor,
Acting Head of the Department of the Portuguese Language,
Faculty of Translation and Interpreting, Moscow State Linguistic University
Lyubianitskaya Alina Aleksandrovna
Lecturer of the Military Training Centre, Moscow State Linguistic University
Статья поступила в редакцию 06.05.2022 одобрена после рецензирования 29.05.2022 принята к публикации 09.06.2022
The article was submitted 06.05.2022 approved after reviewing 29.05.2022 accepted for publication 09.06.2022
