CC BY
35
Вестник ПСТГУ
Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2019. Вып. 91. С. 11-27 БО!: 10.15382МигП201988Л1-27
Изотова Ольга Николаевна, канд. филос. наук, ст. преподаватель Богословского факультета ПСТГУ Российская Федерация,115184 Москва, ул. Новокузнецкая, 23Б matroskin2@list.ru ОИСГО: 0000-0002-0953-5752
Пять патриархов в письмах прп. Феодора Студита*
О. Н. Изотова
Аннотация: В статье проведен анализ различных аспектов патриаршего служения в собрании писем прп. Феодора Студита. Высказывания прп. Феодора о Римском папе и четырех восточных патриархах рассматриваются в свете различных мнений исследователей о роли прп. Феодора в утверждении примата Римского престола и системы пентархии. Отношение к прп. Феодору как к защитнику первенства Рима оказывается неоправданным, поскольку ни обращения к папе в преамбулах писем, ни пышные восхваления, которыми награждает его студийский игумен, не выглядят уникальными по сравнению с обращением к другим четырем патриархам у прп. Феодора и традиционными именованиями патриарха в византийской эпистолографии вообще. Особое внимание прп. Феодора к Римскому и Иерусалимскому патриархам находит также свое объяснение в историческом контексте эпохи: именно от этих предстоятелей прп. Феодор мог ожидать реальную помощь в условиях гонения со стороны императоров-иконоборцев. Учение прп. Феодора о «пятиглавом (лсттахбрифод) теле Церкви» подразумевает особую роль патриархов как наследников апостолов в разрешении вопросов веры. Служение патриарха принципиально отлично от служения рядового епископа, которое понимается прп. Феодором прежде всего в связи с его паствой и в духе следования канонам. Исправление патриарха, отпавшего от веры, возможно только с помощью равных ему и неподвластно воле императора или всех православных императоров. Коллегия патриархов, пять глав тела Церкви, представляет собой независящее от того, чьими подданными они являются в земном измерении, собрание, наличие которого в Церкви фактически гарантирует сохранение догматов веры.
Ключевые слова: Феодор Студит, эпистолография, письмо, пентархия, примат, Римский папа, епископ, экклезиология, Церковь, апостольское преемство.
Несмотря на высокий уровень развития эпистолографического искусства в античном и византийском мире и большой объем сохранившегося наследия подобного рода1, письма прп. Феодора Студита представляют собой весьма при-
* Статья подготовлена в рамках проекта «Статус первенствующих престолов в раннехристианской и византийской традиции», осуществляемого при поддержке Фонда развития ПСТГУ.
1 Сохранилось в общей сложности более 16 тыс. писем от поздней Античности до XIV в. (см.: Grunbart M. From letter to literature: a byzantine story of transformation // Medieval letters: between fiction and document / Hogel Ch., Bartoli E., eds. Turnhout, 2015. P. 291).
мечательное явление. Это один из первых сборников на исходе так называемых темных веков, периода упадка византийской письменности вообще и эписто-лографии в частности2. Кроме того, как отмечает М. Маллетт, именно письма VII—IX вв. могут быть названы наиболее «функциональными»3, то есть по своему содержанию обусловленными непосредственно целью своего создания, контекстом эпохи, а не упражнением в риторическом искусстве4, что несомненно делает их весьма полезным источником для исследования этого времени.
Привлекает внимание также объем сборника. Б. М. Мелиоранский установил (и это мнение транслируется в современном критическом издании Фатуро-са5), что изначально собрание насчитывало 1124 письма. Такое количество получается при добавлении к рукописи Paris. 894 еще одной не дошедшей до нас книги6: одно из жизнеописаний преподобного, самое раннее из сохранившихся, так называемое житие В7, упоминает о пяти книгах собрания. Сохранилась примерно половина — 557 писем8.
Письма прп. Феодора нередко становятся источником в исследованиях по истории, канонических и вероучительных споров того времени, устройства церковного управления и монашеской жизни9. Причем можно отметить особое внимание ученых к высказываниям прп. Феодора о Римском престоле, а также
2 Grünbart M. Op. dt. P. 292.
3 Mullett M. The Classical Tradition in the Byzantine Letter // Byzantium and the Classical Tradition. University of Birmingham. Thirteenth Spring Symposium of Byzantine Studies / Mullett M., Scott R., eds. Birmingham, 1979. P. 86.
4 Этого, однако, нельзя сказать о письмах современника прп. Феодора, Игнатия Диакона (Ignatii Diaconi epistulae / Mango C., ed. L., 1981 [= Corpus Fontium Historiae Byzantinae 39]). Возможно, более логичным объяснением «функциональности» писем прп. Феодора является мнение их издателя Г. Фатуроса, который пишет о двух ветвях эпистолографической традиции: письмах с практическим значением и письмах, влияющих на читателя своей литературной составляющей (см.: Fatouros G. Die Abhängigkeit des Theodoros Studites als Epistolographen von den Briefen Basileios des Grossen // Jahrbuch der Österreichischen Byzantinistik. Bd. 40. 1991. S. 61).
5 Theodori Studitae Epistulae / Hrsg. G. Fatouros. B., 1992. S. 43*. По этому изданию в статье приведены номера писем и годы их написания.
6 Номер последнего письма в этой рукописи — 894.
7 Vita et conversation sancti patris nostri et confessoris Theodori praepositi Studitarum conscripta a Michaele Monacho // Patrologia Graeca. T. 99. Col. 264. Первый, не сохранившийся, вариант мог быть написан свт. Мефодием Константинопольским (Krausmüller D. Patriarch Methodius, the first hagiographer of Theodore of Stoudios // Symbolae Oslonses. 81. 2006. Р. 144— 150. Р. 145), житие, обозначаемое в исследованиях литерой В, написано монахом Михаилом во второй половине IX в., возможно после 868 г. (BHG 1754; Каждан А. П. История византийской литературы (650-850 гг.). СПб, 2002. С. 306). Житие С (BHG 1755d) — переработка предыдущего неизвестным автором, а житие А (BHG 1755) — переработка жития С Феодо-ром Дафнопатом в X в.
8 Мелиоранский Б. М. Перечень византийских грамот и писем. Вып. 1 (Записки Императорской Академии наук. Историко-филологическое отделение). СПб., 1899. С. 15.
9 Alexakis A A Florilegium in the Life of Nicetas of Medicion and a Letter of Theodore of Studios // Dumbarton Oaks Papers. 1994. Vol. 48. P. 179-197; Pratsch Th. Theodoros Studites (759826): Zwischen Dogma und Pragma. Der Abt des Studiosklosters in Konstantinopel im Spannungsfeld von Patriarch, Kaiser und eigenem Anspruch. Frankfurt am Main, 1998. (=Berliner Byzantinistische Studien. Bd 4); Karlyn-Hayter P. A byzantine politician monk: saint Theodore Studite // Jahrbuch der Österreichischen Byzantinistik. 1994. Bd. 44. S. 217-232.
то, что его имя нередко звучит в связи с изучением системы пентархии10. Оба этих момента будут рассмотрены в данной статье в рамках анализа различных аспектов патриаршего служения в письмах прп. Феодора Студита.
«Функциональность» писем прп. Феодора Студита
Упомянутое выше высказывание М. Маллетт о «функциональности» писем прп. Феодора вступает в некоторое противоречие с мнением автора классической дореволюционной монографии о студийском игумене А. П. Доброклон-ского, высказанным по поводу, конкретно затрагивающему предмет нашего исследования. Для него эпитеты по отношению к Римским папам — это лишь дань традиции византийской эпистолографии11.
Мнение Доброклонского заставляет задуматься над тем, насколько выраженные им в письмах похвалы Римскому, Константинопольскому или восточным патриархам вообще являются адекватным выражением реальных понятий студийского игумена о патриаршем служении. Если это лишь риторические украшения, они скорее нужны исследователям как примеры из истории языка и этикета.
Ответить на вопрос об адекватности исторической реальности византийского послания полностью отрицательно, пожалуй, нельзя. Следует вспомнить подход В. А. Сметанина, который выделяет в письме наряду с содержащейся в нем конкретной информацией так называемый риторический формуляр, не вполне понятный современным читателям и содержащий скрытую информацию12. Эта риторическая часть могла быть взята автором послания у более ранних эписто-лографов. Ведь и сам прп. Феодор Студит, как это установил и наглядно продемонстрировал Г. Фатурос13, широко использовал в своих посланиях материал писем свт. Василия Великого, своего любимого древнего писателя14.
Во времена прп. Феодора и тем более в поздней Византии такое подражание было правилом хорошего тона при написании письма15. Оно служило средством выразительности и могло быть использовано во всем тексте, однако в наибольшей степени присутствовало в проимии, преамбуле письма, то есть в некотором смысле самой официальной его части16. В том случае, если письмо было обращено к столь высокому адресату, как обладатель патриаршего престола, от проимия следует ожидать максимального следования гипотетическому шаблону. У прп. Феодора есть письма, обращенные к папе Римскому, Константинопольскому и восточным патриархам, которые он начинает набором обращений, до-
10 O. Кинан отмечал особую роль прп. Феодора Студита в формировании идеи пентархии: Queenan A. The Pentarchy: Its Origin and Initial Development // Diakonia. 1967. № 2. P. 347.
11 Доброклонский А. П. Прп. Феодор, исповедник и игумен Студийский. Ч. 1. Одесса, 1913. С. 822.
12 Сметанин В. А. Византийское общество XIII—XV вв. Свердловск, 1987. С. 26.
13 Этому посвящена упомянутая выше статья: Fatouros G. Die Abhängigkeit des Theodoros Studites als Epistolographen von den Briefen Basileios des Grossen.
14 Прп. Феодор цитирует его в своих письмах около 200 раз (см.: Ibid. S. 62).
15 Grünbart M. Op. tit. Р. 299.
16 См. примеры: Ibid. Р. 302.
вольно высоко ставящих корреспондента. Выбрав одно из них, сопоставим вступление к письму с преамбулами посланий патриархам, относящимися к другим эпохам византийской истории.
Для сравнения возьмем письма Римскому и Константинопольскому патриархам, составленные в VI в. и взятые нами из третьего тома «Деяний Вселенских Соборов» под редакцией Е. Шварца, и обращение к патриарху из составленного в XIII в. образца, сохранившегося в созданном на Кипре сборнике формуляров, под названием «Письмо какому-нибудь патриарху ('ЕтотоХ^ ярбс; яатрьйрхл^, оТоу 9£Хас;)»17.
Обращение к патриарху Иоанну II Константинопольскому епископов второй Сирии 519 г. Дотяотл ^öv тй nüvTa avimxdxw xal ^ахарьютйтф naxpl naxEprnv архютюхбпф xal о1хощгУ1Хф латрьйрх^ tk>üvv^
Обращение к папе Агапиту из письма восточных и палестинских епископов в деяниях собора в Константинополе 536 г. Дотяотп ^öv тй nüvTa ау^тйтф xal ^ахарьютйтф naxpl naxEprnv архютюхбпф Tf; Tffl^atov xal латрьйрх^ Ауалптф18
Обращение к папе Льву III из письма прп. Феодора Студита (№33) Тф avimxdxw xal хорифаютйтф naxpl naxsprnv a^vti тф ботяох'л ^ои алоотоХьхф19
Обращение к Константинопольскому патриарху из собрания кипрских писем и актов Тф navavirnxdxwnaxpl naxsprnv xal хорг^ьф töv naTptapxtxöv öotüvtkiv 0pövKiv, ^еу^^Ф äpxiTOi^rvi xal бьйдуютф Tf; брЭобб^ои töv XpiOTiavöv гаотш;, ё^о1 б£ ev Кир(ф aü0£vTfl xal naTpl xal оьхощтхф naTpiüpx^20
Можно легко увидеть, что в более ранних письмах форма обращения к предстоятелям разных патриарших престолов однотипна и, несмотря на то что в позднем примере это обращение становится гораздо более пышным, можно заметить некоторые постоянные элементы. Письма разных эпох обращены к «отцу отцов (nmpl nm£pwv)», «святейшему (йуюпт&тф)», «владыке (бшябтд)». Константинопольские патриарх и в VI, и в XIII в. носит титул «вселенский (oixou^rvixöc;)», а то, что прп. Феодор называет папу Римского «верховнейшим (хорифашт&тос;)», имеет параллель в более позднем письме уже по отношению к Константинопольскому патриарху — он назван «главой всех патриарших престолов (хорифа£ф töv nmpiapxixöv &tc&vtwv Gpövwv)»21. Относительно прямого
17 Имеется в виду, конечно, не называемый по имени Константинопольский патриарх (см.: Beihammer A. Griechische Briefe und Urkunden aus dem Zypern der Kreuzfahrerzeit. Die Formularsammlung eines königlichen Sekretärs im Vaticanus Palatinus Graecus 367 [=Quellen und Studien zur Geschichte Zyperns. Band 57]. Nicosia, 2007. S. 329).
18 Acta conciliorum oecumenicorum. Vol. 3 / Schwartz E., ed. B., 1940. P. 90, 147.
19 Theodori Studitae Epistulae / Hrsg. G. Fatouros. B., 1992. S. 91 (далее — Epistulae).
20 Beihammer А. Op. dt. S. 158.
21 Верховным (тф хорифаСм) по отношению к епископам Запада папу Римского называл еще в IV в. свт. Василий Великий. S. Basilii Magni epistolae // PG. T. 32. Col. 893 (о контексте см.: Захаров Г. Е. Внешняя коммуникация и богословская традиция Римской Церкви в эпоху арианских споров. М., 2019. С. 65.) Употребление этого титула и по отношению к римскому, и по отношению к константинопольскому предстоятелям вполне соответствует такой традиции: каждый из них действительно верховный или верховнейший для митрополитов и епископов своего патриархата.
значения подобных титулов существует целый спектр мнений ученых: от полной их бессодержательности до понимания их как маркеров социальных изменений в обществе22. Принимая в нашем исследовании мнение М. Маллетт о том, что содержание писем прп. Феодора в целом объективно отражает его экклезиоло-гию, мы все же будем признавать определенную формальность преамбул писем, большую по сравнению с их основным содержанием, не лишая, однако, употребляемых преподобным титулов их смысла.
Переписка прп. Феодора Студита с Римским папой в 809 г.
Примат папы у прп. Феодора
В 809 г. в Константинополе состоялся собор, на котором была подтверждена полная реабилитация Иосифа Кафарского, когда-то венчавшего второй, по мнению многих современников незаконный, брак Константина VI23. Ярый противник этого решения прп. Феодор отправляет одно за другим два письма папе Римскому Льву III24. Цель обращения прп. Феодора (и его дяди прп. Платона, имя которого также есть в надписании второго письма) к римскому перво-святителю — проинформировать того о прошедшем соборе и получить защиту папы в создавшейся ситуации. С точки зрения прп. Феодора, папа — тот человек, которому, как преемнику (ôiâôoxoç) апостола Петра, необходимо сообщать о любом отступлении от Предания в кафолической Церкви (xaivoTO^oti^evov èv тр xaGoÀixp èxxÀnoia)25. Адресат назван «божественнейшей главой всех глав» (S Эаотйтп xffiv ôÀwv X£фaÀffiv Х£фаХ^), в обоих письмах упоминаются ключи Царства Небесного, или ключи Евангелия, дарованные апостолу Петру или же непосредственно папе26. Об участниках собора, восстановившего в общении Иосифа, Студийский игумен замечает, что, согласно древнему обычаю (tô ôivwGrv x£xpaxnxôç £9oç), они не могли собраться и на православный собор, не уведомив папу27.
В том же духе выстроены и отчасти уже упомянутые нами в предыдущем подразделе обращения к папе в надписаниях обоих писем. Они адресованы «святейшему и верховнейшему отцу отцов» (тф йуьютбтю xal xop^aiOTâTrn nmpl nmépwv), апостольскому папе (йяоотокхф я&та), «равноангельному блаженнейшему и апостольскому отцу отцов» (тф ioa^yé^w ^axapiWT&TW xal йяоотокхф ¡nrnpl nmépwv)28.
Даже принимая во внимание то, что последние эпитеты, как мы уже видели, лишь официальные обращения, вышеперечисленного может показаться вполне достаточно, чтобы увериться в том, что прп. Феодор являет собой пример такого
22 См. обзор таких точек зрения у Хатли: Hatlie P. Redeeming Byzantine Epistolography // Byzantine and Modern Greek Studies. 1996. Vol. 20. P. 213—248
23 Подробно о решениях собора см.: Афиногенов Д. Е. Константинопольский патриархат и иконоборческий кризис в Византии (784-847). М., 1997. С. 50.
24 Письма 33 и 34. S. 91-99.
25 Epistulae. S. 91.
26 Epistulae. S. 91, 92, 94.
27 Epistulae. S. 93.
28 Epistulae. S. 91, 94.
восточного отца Церкви, на экклезиологии которого в будущем можно будет основать католическое учение о непогрешимости папы. Точно к таким выводам пришел в начале XX в. С. Салавиль: с его точки зрения, учение прп. Феодора о папе, его положении в Церкви и юрисдикции во всем согласно с решениями I Ватиканского собора и не имеет ничего общего с теорией пентархии29. Примерно в то же время православные ученые вынуждены были практически оправдываться, встречая у прп. Феодора подобные выражения: прот. H. Гроссу полагал, что слова, употребляемые прп. Феодором по отношению к папам, не простая вежливость, но свидетельство признания им первенства чести30, а А. П. Доброклонский, как уже было сказано, находил в этих пышных славословиях лишь риторические украшения.
В более поздних исследованиях мы встречаем более тонкую интерпретацию указанных фрагментов и пристальное внимание к общему настрою собрания писем. Знаменитый немецкий византинист Ф. Р. Габауер прочел послания прп. Феодора с целью изучения развития теории пентархии, положения в Церкви всех пяти патриархов, а не только Римского. Это неизбежно привело к тому, что в центре внимания оказались не только слова, обращенные к римским предстоятелям, но и к другим патриархам. Свт. ^кифор Константинопольский, многолетний оппонент прп. Феодора, в годы их общего исповедничества (821 г.) удостоен обращения «божественная и высшая вершина священных глав» (ô 0£ia xaî xop^aía töv tepöv х£фаХюу àxpôrnç), и иерусалимский патриарх для прп. Феодора — «первый из патриархов, хотя и пятый по порядку» (дрйтод nmpiapxöv, xâv n£VTàZoiç тф йр10цф)31. Таким образом, возвышенные слова по отношению к папе становятся лишь данью различия положений адресата писем, Римского предстоятеля, и их написавшего, весьма авторитетного, но лишь игумена32.
Однако, будучи священнослужителем Католической Церкви, Габауер все же стремится найти в реконструируемой им теории пентархии прп. Феодора исключительные полномочия папы. Письмо, направленное прп. Феодором в 821 г. только что взошедшему на престол императору Mихаилу II, содержит призыв войти в общение «с верховной из Церквей Божиих, Римской (Церковью), и через нее с тремя патриархами» (тр xop^fi töv èxxÀnoiôv toü 0£oü Тйц'р xal ôi' aÛTrçç toTç Tpiol nmpiàpxaiç)33. Студийский игумен ждет вслед за этим письмом совершенно определенных действий от императора, исповедания им иконопо-читания и начала на таком основании переговоров с Римским папой, однако Габауер интерпретирует слова прп. Феодора как описание универсального пути соединения с Телом Церкви, которое совершается через видимого главу этого Тела, римского первосвященника34.
29 Salaville S. La primauté de saint Pierre et du pape d'après saint Théodore Studite // Échos d'Orient. 1914-1915. XVII. P. 3б.
30 Гроссу H. С., прот. Прп. Феодор Студит: Его время, жизнь и творения. Киев, 1907. C. 804. Салавиль знаком с данной работой и трактует мнение прот. ^колая как созвучное со своими выводами.
31 Письма 27б и 423 (Epistulae. S. 410, 592).
32 Gahbauer F. R. Die Pentarchietheorie. Ein Modell der Kirchenleitung von den Anfängen bis zur Gegenwart (=Frankfurter theologische Studien. Bd. 42). Frankfurt am Main, 1993. S. 105.
33 Письмо 418 (Epistulae. S. 58б).
34 Gahbauer F. R. Op. tit. S. 111.
Намерение прп. Феодора добиться примирения в тот момент находит также выражение в коллективном письме епископов и игуменов-иконопочитателей императору, где Римская Церковь снова именуется «^ хорифашт&тп т^ ¿ххХло1ЙУ той Эшй», апостол Петр — ее предстоятелем (ярютбЭроуо;), разъяснение (бюобфпоц;) которой следует принять императору согласно «древнему изначальному отеческому преданию» (йуюЭ^у т£ ха1 ¿^ йрхл; яатрояараббтю; ¿^£б69п)35. Созвучно этим двум и еще одно, более раннее, высказывание (819 г.) из письма-оглашения прп. Феодора. Здесь он говорит об иконоборцах, которые, находясь в разделении с главой (хорифаТос;) и тремя патриархами, таким образом разделены и со Христом, Главой всех названных предстоятелей36. Это письмо также цитирует Габауер, однако не в пользу того, что Главой коллегии патриархов, а значит и Тела Церкви, является Христос, но в смысле соответствия Его, как невидимого Главы, главе видимому — Римскому понтифику.
Интересно также замечание П. Карлин-Хейтер: называя папу наследником Петра, прп. Феодор не столько заботится о статусе Римского престола, сколько легитимизирует свое обращение к папе37. Кроме того, в той же работе отмечены достаточно нелестные слова прп. Феодора, сказанные им в письме третьему лицу о Римском папе в годы все того же михианского конфликта: «А о папе, какое нам дело, так он творит или иначе» (Шр1 6£ той яйяа, ^цТу Хбуо; о^тю; ярбоооуто; ^ ¿х£туо)38. Эта неожиданная фраза резко контрастирует со словами прп. Феодора о папе как гаранте легитимности собора, источнике разъяснений о вере для императора, обладателе ключей Царства Небесного.
Письма пяти патриархам из ссылки.
Пентархия у прп. Феодора
817—818 гг. датируется обращение прп. Феодора Студита ко всем четырем патриархам, находящимся на своих престолах в тот момент39. Это целая серия посланий, принадлежащих к наиболее плодотворному для него периоду в плане составления писем40: в связи с переходом императора Льва V (813—820) к иконоборческой политике, низложением патриарха Никифора, а потом и продолжавшейся в общей сложности пять лет и восемь месяцев41 ссылкой самого студийского
35 Письмо 29 (Ер18Ш1ае. 8. 601). В этом послании прп. Феодор также утверждает, что вопрос о вере не относится к тем, которые волен решить его собственный предстоятель (яро; той а71ютатои грму арх1Ерёю;), однако это замечание вполне можно трактовать в пользу коллегиальности обсуждения вопросов о вере.
36 Письмо 410 (Ер1вШ1ае. 8. 571).
37 Каг1уп-Нау;ег Р. Ор. сй. Р. 226.
38 Письмо 28 Василию монаху (Ер18Ш1ае. 8. 78).
39 Письма папе направлены от лица группы игуменов во главе с прп. Феодором.
40 Б. М. Мелиоранский отмечал, что письма с весны 815 и до конца 818 г. составляют более половины от всех сохранившихся посланий прп. Феодора Студита. Хотя наряду с этим утверждением он выдвигал гипотезу, что от общего числа написанных прп. Феодором писем они составляют только четверть (см.: Мелиоранский Б. М. Перечень Византийских грамот и писем. Вып. 1 (Записки Императорской академии наук. Историко-филологическое отделение). СПб., 1899. С. 15).
41 Доброклонский А. П. Указ. соч. С. 802.
игумена ему необходимо было объединять и укреплять ряды своих сторонников, в том числе и с помощью обращений к ним письменно, и искать помощи в создавшейся в Византийской Церкви критической ситуации. Условия заключения прп. Феодора весьма ужесточились зимой 817—818 гг.42, и если первое письмо папе Пасхалию могло быть написано до того, как это случилось, то письма восточным патриархам относятся уже к 818 г.
Таким образом, с одной стороны, мы видим, что твердость прп. Феодора в исповедании иконопочитания не была поколеблена давлением императора, с другой — можем предположить, что попытка обратиться к патриархам была своего рода жестом отчаяния: видя, что положение на Востоке не меняется, он прибегает к их заступничеству как к крайнему средству. Интересно, что прп. Феодор не знает имени ни одного из патриархов и использует для обращения только ти-тул43. Возможно, это неведение присутствует лишь в силу условий заключения и туманных сроков доставки44, но придает серии «патриарших» писем некоторую степень абстрактности, обращения к коллегии патриархов в целом. Антиохий-скому патриарху не было составлено отдельного письма, но маргиналии одной из рукописей собрания писем говорят о том, что копия письма патриарху Александрийскому была отправлена также в Антиохию45.
Переписка с Римским папой и Иерусалимским патриархом продолжилась, поскольку прп. Феодор получил от них ответ. Второе письмо папе было отправлено вскоре, в том же 817 г., а повторное послание в Иерусалим датируют неопределенно, 821—826 гг.46 Письма открываются обращением к высоким корреспондентам прп. Феодора, подобно тем, которые мы уже видели в письме папе Льву. Их также для наглядности можно сопоставить в таблице:
Письмо 271 папе Римскому Тф тй я&ута латауеотйтф, фюотпрь ^ет&^ф, арх^рй лрктатю, хир(ф л^ю-у бшлбтд алоотоХьхф яйла47
Письмо 272 папе Пасхалию Тф латауштйтю яатрС, хорифа(ф фшот^рь о1хог)дгУ1хФ, хир(ф л^ю-у бшлбтп алоотоХьхф лбэта48
Письмо 275 патриарху Александрийскому, отправленное также в Антиохию Тф тй лбгута ауьгатйтф латр1 яатёрогу, фшот^рь фшотфкгу, хир(ф ^ои бшлбтл ^ахарьютйтф лйла МЕЁд-убреьа49
Письмо 276 патриарху Иерусалимскому Тф тй лбгута ауьгатйтф латр1 яатёрогу, фшот^рь фюотфкгу, хир(ф ^ои бшлбтд латрьйрх^ ТфоооХфкгу50
Как мы видим, обращения восточным патриархам совпадают почти полностью, и надписание письма папе также весьма похоже на них, кроме того, что
42 Доброклонский А. П. Указ. соч. С. 788.
43 Имена появляются только в повторных письмах или добавлены переписчиками.
44 Ер1вШ1ае. 8. 313-319*.
45 Ер1£Ш1ае. 8. 319*.
46 ЕрвМае. 8. 316*, 432*.
47 Ер1£Ш1ае. 8. 399.
48 Ер1£Ш1ае. 8. 202.
49 Ер1£Ш1ае. 8. 206.
50 Ер1£Ш1ае. 8. 209.
он именуется «первейшим архиереем» (йрх^ра лрют£отф) и не «светочем светочей» ^MOTfpi фюот^рюv), как восточные патриархи, а «вселенским светочем» ^woTfpi о1хоищтхф), чему можно придать значение, а можно и списать различие в титуловании на риторические украшения. Во втором случае, однако, присутствует слово «о^хоицтхбс;», титул, который в большей степени ассоциируется с Константинопольским патриархатом51. Но прп. Феодор называет Никифора Константинопольского вселенским лишь однажды, в письме, целью которого было убедить получателя в легитимности патриарха по окончании михианской схизмы52.
Что касается основного текста писем, то о положении патриарших кафедр прп. Феодор пишет следующее. Папа Пасхалий — «апостольская глава» (йяоотокх^ xdpa), «ключехранитель Небесного Царства» (хХабоОхо; Tf; aüpavtöv ßaoiMa;), «скала веры, на которой устроена Кафолическая Церковь» (^¿Tpa Tf; тот£ю;, ¿ф' ^ фxоб6цлтal ^ xaGcXix^ ¿xx^noia), «сам Петр, украшающий престол Петра» (Штро; уйр oü, töv Штрои 9p6vcv хооц^)53, «преемник верховного из апостолов» (б^бохо; той töv &naoTÖA,QV xорuфaíоu)54.
Папа Александрийский — «апостольская высота (йяоотокх^ хориф^)», а Константинопольский патриарх упомянут в письме к Александрийскому предстоятелю как «священная глава наша, равная твоему совершенству (^ ьерй ^öv x£фa^ xal 6цотaY^; тр т£Х£10тпт оои)»55.
Иерусалимский патриарх — «апостольская блаженнейшая высота» (йяоотокх^ цaxaрlwт&тn хориф^), как уже было упомянуто в начале статьи, «первый из патриархов, хотя и пятый по порядку», поскольку управляет Церковью в области, где прошла земная жизнь Господа Иисуса Христа. Он призван стать для прп. Феодора и его соратников одним из двенадцати апостолов56. Во втором письме прп. Феодор обращается к главе Иерусалимской Церкви как к «председательствующему на апостольском престоле и представляющему по законному наследию лицо брата Господня» (тф йяоотокхф ßa9^№ tя£рav£Oтöт£; xal tö той йб£Хфо9£ои 6i' ¿уу0цои бюбохл; ¿n^VT^ ярбоюл^)57. Никифор назван в письме в Иерусалим «верховнейший архиерей наш» (xорuфalOтйтоu ^öv йрх^рёю;)58.
Как мы видим, ни один из патриархов не становится кем-то принципиально отличным от прочих. Даже титул «xор'UфalOт&тоc;» или «xорuфaTоc», а также «лрФто;» или «лрйтюто;» не является прерогативой Римского папы и может быть отнесен к любому из предстоятелей. При этом очевидно внимание прп. Феодора к римскому и иерусалимскому архиереям. Письма им гораздо более цветисты, содержат краткие исторические экскурсы. Нетрудно было заметить, что всех па-
51 Об истории титула «вселенский» в отношении Константинопольского патриарха см.: Beck H. G. Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. München, 1959. S. 63—64.
52 Письмо 56 игумену Антонию (Epistulae. S. 163).
53 Письмо 271 (Epistulae. S. 400).
54 Письмо 272 (Epistulae. S. 402).
55 Письмо 275 (Epistulae. S. 406, 408).
56 Письмо 276 (Epistulae. S. 409, 411, 412).
57 Письмо 469 (Epistulae. S. 672).
58 Письмо 276 (Epistulae. S. 411).
триархов прп. Феодор именует «апостольскими», но лишь папа Пасхалий и патриарх Фома обозначены как наследники конкретных апостолов, тех, кого прп. Феодор считает первыми епископами этих городов, — Петра и Иакова. Оба они по-своему первые в коллегии патриархов. Расставить апостолов по какому-то рангу вовсе не было целью и заботой прп. Феодора. Чтобы в этом убедиться, достаточно прочесть его письмо чаду Ипатию, составленное в конце 816 г., то есть незадолго до обращения к папе Пасхалию: «Кто во апостолах больше Петра и Иоанна? Но и Иоанн позволяет Петру прилюдно говорить, молчит и Петр, когда говорит Павел. Не для того, чтобы первенство (tö дрютаоу) кто-то захватил, а чтобы была польза и соблюдался порядок»59.
Кроме того, анализируя письма в Рим и в Иерусалим, следует вспомнить замечание О. Кинана, что рассматривать пентархию вне исторического контекста было бы неверно60. Прп. Феодор ищет реальной помощи в опасности, которой подвергается православная вера, он сам и люди, для которых он был фактически главой и символом сопротивления иконоборцам. От кого может прийти эта помощь? Прежде всего со стороны Римского папы, находящегося в неизмеримо лучшей позиции по сравнению с восточными патриархами, положение которых под властью мусульман было действительно весьма неудобным, для того чтобы принимать участие в спорах общецерковного масштаба.
При этом из важнейших восточных Церквей Иерусалимская Церковь проявляет себя в иконоборческом споре наиболее активно. Первой и по сей день самой известной апологией иконы стали тексты, написанные в Иерусалимской Церкви, — «Три слова в защиту иконопочитания». Среди документов, фигурировавших на VII Вселенском Соборе, было письмо иерусалимского патриарха Феодора, также посвященное защите икон. Иерусалимец прп. Михаил Синкелл исповедал иконопочитание перед императором как посол своего патриарха61. Известное послание восточных патриархов, направленное императору Феофи-лу в 836 г., также было составлено в Иерусалиме62.
Конечно, жизнь Иерусалимской Церкви в это время оставалась весьма непростой. Прп. Феофан Исповедник в своей «Хронографии» говорит о разорении монастырей Палестины как раз накануне возобновления иконоборчества в Византии63. Кроме того, уже наблюдалась тенденция перехода патриархата на арабский язык, что послужит в дальнейшем затруднению общения с византийскими единоверцами64. Тем не менее в сознании прп. Феодора Иерусалимская Церковь все еще важный участник спора о вере, что и подтверждают перечисленные только что события и тексты. Называя Иерусалимского патриарха первым, прп. Феодор отражает не только историю патриархата, но и его значение в
59 Письмо 236 (Epistulae. S. 370).
60 Queenan A. Op. cit. P. 347.
61 The Life of Michael the Synkellos: text and translation // Cunningham M. B. The Life of Michael the Synkellos [=Belfast Byzantine texts and translations. Vol. 1]. Belfast, 1990. Р. 62.
62 Афиногенов Д. Е. «Многосложный свиток» — славянский перевод послания трех восточных патриархов императору Феофилу // Богословские труды. Вып. 45. 2013. С. 238.
63 Theophanis Chronographia / de Boor C., rec. T. 1. Lipsiae, 1883. P. 484, 499.
64 Griffith S. H. The monks of Palestine and the growth of Christian literature in Arabic // The Muslim World. 1988. Vol. 78. P. 5.
христианском мире на момент обращения студийского игумена к иерусалимскому предстоятелю.
Интересное, хотя и косвенное свидетельство в пользу такой интерпретации слов прп. Феодора содержит последнее из его древних житий, так называемое житие А. Это житие — четвертая по счету редакция описания его жизни и подвигов, созданная политическим деятелем и писателем времен Константина Багрянородного Феодором Дафнопатом. Имея в распоряжении текст готового жития и будучи знакомым с собранием писем прп. Феодора, Дафнопат вставляет в свое произведение упоминание обращения святого к четырем патриархам. Это деяние привлекло внимание агиографа, человека образованного и высокопоставленного, жившего веком позже, чем его герой, как достойное внимания. Иерусалимский патриарх стоит в списке Феодора Дафнопата на втором месте после папы Римского65, что определяется, как мы видим, реальной ролью этого предстоятеля в текущей обстановке.
Через несколько лет после того, как были отправлены послания четырем патриархам, прп. Феодор описал власть пяти патриархов в письме сакелларию Льву. Прп. Феодор называет эту власть пятиглавой (я£Утах0рифОУ xpáxoc;)66. Слово «я£Утак0рифо;», изобретенное прп. Феодором для изложения своей эк-клезиологии еще в 819 г., дважды используется в собрании писем в сочетании с существительным «оюца»67. Здесь прп. Феодор говорит о пятиглавом Теле Церкви, от которого отпали иконоборцы. Этот созданный прп. Феодором образ говорит о понимании им пентархии наиболее ярко: патриархи, неотъемлемые члены этого Тела, возглавляют его. В письме сакелларию Льву предстоятели пяти кафедр перечислены уже в более привычном порядке, так как это сделано в новеллах Юстиниана68, начиная с римского и заканчивая иерусалимским69.
Патриарх как «отец отцов»
Письмо ко Льву сакелларию, к которому мы только что обращались, было написано прп. Феодором с целью объяснить адресату, как следует разрешить спорный вопрос о вере, которую императоры пытаются установить своей властью. Оно стало подобием небольшого трактата о роли в Церкви пяти патриархов70. Кроме того, что прп. Феодор вводит здесь понятие о пятиглавом Теле Церкви, он еще и подробно поясняет функции патриархов.
Прп. Феодор противопоставляет здесь власть патриархов власти императорской, судящей о мирских вопросах. Патриархи — преемники (6iá6oxoi) апостолов, от которых наследуют власть вязать и решить (Мф 18. 18). Патриархи вы-
65 Vita et conversation sancti patris nostri et confessoris Theodori praepositi Studitarum conscripta a Michaele Monacho // PG 99. Col. 192.
66 Письмо 478 (Epistulae. S. 697). Написано в 20-х гг.
67 Письма 406 и 407 (Epistulae. S. 563, 565).
68 Novella 123 // Corpus iuris civilis / Kroll W., Schöll R., ed. Vol. 3. B., 1895. P. 597.
69 Письмо 478 (Epistulae. S. 697).
70 Это послание, наряду с тем, что было направлено чаду Николаю (№ 416), подробно разобрано в упомянутой выше монографии Габауера (см.: Gahbauer F. R. Op. dt. S. 105, 106, 108).
носят решения о божественных догматах (парй тойток; тб тйу 0£1ЮУ боYцйтюv хрп^рюту).
Без единомыслия пяти патриархов (бцоуоойутюу тйу д^те яатрюрхйу) невозможен собор, обсуждающий положения вероучения71. При отсутствии возможности присутствовать на соборе восточным патриархам, наряду с законным патриархом Константинополя, на соборе должен быть Римский папа. В таком случае власть собора будет подтверждена (ф тб хрйто; ауаф^р£та1 тл; о1коиц£У1ХЛ? ошббои), то есть такой собор будет легитимным72. Отступивший от веры патриарх (прп. Феодор гипотетически предлагает в таком качестве свт. Ни-кифора, веру которого, то есть почитание икон, считает ересью царствующий император Михаил II) должен быть исправлен равными ему другими патриархами (Ояб й; бцотауйу) даже в том случае, если против все православные цари (дйутес; о[ брбобо^оаута; Раойвс;).
Так же как и в послании Льву саккеларию, патриаршая власть рассматривается в оппозиции к царской в письме, направленном императору Никифору I, по поводу выборов патриарха в 806 г. Прп. Феодор выражает надежду на избрание предстоятеля, соответствующего добродетели царства (катй т^у PааlA£Íаv аретл;), опасаясь недостоинства священства ([ерюойул) в случае неверного выбора кандидата на патриарший престол73, то есть прилагает знаменитую теорию симфонии священства и царства Юстиниана Великого74 непосредственно к императору и патриарху. Отметим и то, что патриарх всегда упоминается отдельно от подчиненных ему епископов в случаях, когда прп. Феодор описывает гонение на церковную общность. Такой пример можно найти в уже рассмотренном письме папе Пасхалию или в письме к августе Феодосии, вдове Льва Армянина75.
Служение простого епископа также подробно описано прп. Феодором и получает от него множество похвал вследствие своей высоты и сложности76. Роль епископа прп. Феодор раскрывает прежде всего через управление многообразной паствой, состоящей из мирян обоего пола, различных профессий и социального положения, монашествующих и клириков. Епископ — наблюдатель (ёфоро;) за своей паствой, ответственен (йдейбшос;) за ее действия, образ (цщПМД) Христа для нее, светильник (фюот^р), обличающий ее грехи, вестник (йууеХо;) Божиих заповедей, величайший эконом (о1хоу6цо; цёуютос;), имеющий дать отчет за нее77.
Собор епископов, по мнению прп. Феодора, призван «вязать и решить» в исследовании и сохранении канонов (¿V т^ ¿рейу^ ха1 фиХахих'й тйу хаубуюу ха1
71 Критерий истинности собора, сообщает прп. Феодор также в письме чаду Николаю, — принятие его всеми пятью патриархами (Письмо 416 (Epistulae. S. 582)).
72 В последнем издании русского перевода писем эта фраза выглядит значительно более резко: «...которому принадлежит высшая власть на Вселенском Соборе» (Творения прп. Феодора Студита. Т. 3. М., 2012. С. 562).
73 Письмо 16 (Epistulae. S. 47).
74 Novella 6 // Corpus iuris civilis / Kroll W., Schöll R., eds. Vol. 3. B., 1895. P. 35.
75 Письмо 271 и 538 (Epistulae. S. 399, 812).
76 Прп. Феодор делает это в письме к епископу Анастасию Кносийскому (см.: Письмо 11 (Epistulae. S. 35)).
77 Письмо 11 (Epistulae. S. 37).
тО бшцву ха1 М>£^), ибо иерархам78 не дана власть преступать каноны (¿^оио£а тот; [Ерйрхаь; ¿V ойб^1 б^ботаь ¿п лйод яараРбоа хаубуо;)79. Хотя эти нелестные замечания прп. Феодор прилагает к столь неприятному ему собору пятнадцати епископов, впервые, еще при свт. Никифоре, восстановившем в служении Иосифа Кафарского, а о власти собора, на котором могло бы быть восстановлено иконопочитание, напротив, пишет весьма сочувственно, ощущается существенное отличие собора, на котором присутствует лишь один свт. Никифор и решаются внутренние дела Константинопольской Церкви, от собора, где собирается коллегия патриархов и обсуждаются догматы веры.
С этим весьма созвучны те стандартные обращения к патриархам, которые, как мы видели, использует прп. Феодор, начиная свои письма к ним словами: «отцу отцов» (латр1 яат¿рюv) и «светильнику светильников» (фюотлр1 фwо^f|рwv). Они отражают реальное положение патриархов по отношению к остальному епископату.
Именно патриархи являются наследниками апостолов, они, в описании прп. Феодора, — апостольские главы (йяоотокх^ х&ра, йяоотокх! кориф|). Наследие это, как было сказано в начале этого раздела, касается власти в вопросах вероучения, а также имеет свое историческое измерение: прп. Феодор описывает положение Римского и Иерусалимского предстоятелей, обращаясь к преданию об апостолах-основателях этих престолов, апостоле Петре, главе апостолов (тffiv йяоот6Xюv хорифа£ос;), «ключехранителе Небесного Царства» (хХабойхос; тл; ойрavffiv Раой^ас;), и апостоле Иакове, представляющем лицо брата Господня (тО той &6£Xфо9¿о'u...¿л;¿xоvт£c; ярбоюл^). Все эти высокие слова относятся не столько к самим патриархам, сколько непосредственно к этим апостолам, подтверждая, таким образом, первенство чести той или иной кафедры. В этом же ключе можно понимать и именование Римской Церкви верховной из Церквей Божиих (хориф^ тffiv ¿ххХпо1^ той 0£ой), или же вспомнить о том, что подобный титул мог в разное время применяться к патриарху, главенствующему в той или иной независимой Церкви.
Итак, два десятка посланий из эпистолографического собрания прп. Феодора Студита, к которым мы обращались в настоящей статье, являют понимание их автором патриаршего служения как совершенно особого в церковной иерархии. Фактически только коллегия патриархов является гарантией сохранения чистоты веры. Прп. Феодор допускает возможность возврата к утраченному православию внутри его собственной Церкви, в случае если ее законный предстоятель получил бы свободу, однако это было бы абсолютно невозможно, если легитимный патриарх проповедовал бы ересь или наличествовал некий спорный вопрос. Сомнения в православии одного из патриархов могут быть разрешены только
78 Младший современник прп. Феодора, свт. Мефодий Константинопольский, также относит понятие иерархии к епископам, называя их отдельно от патриархов — наследников апостолов, и, таким образом, следует представлениям о патриаршем служении прп. Феодора (см.: Максимович К. А. Патриарх Мефодий I (843—847) и теория «пентархии» // ХХ Ежегодная Богословская конференция ПСТГУ: Материалы. М., 2010. С. 176, 177.
79 Письмо 24 (Ер1вШ1ае. 8. 66).
равными ему, а не волей царя или даже согласием всех православных царей80. Патриархи являют собой не зависящее от того, кому они подвластны в земном измерении, собрание глав тела Христовой Церкви, «ягутахор'йфо'и ойцатос;». Именно с патриаршим саном связана идея апостольского преемства, служение патриарха фактически имеет некую параллель в служении царском и раскрыто прп. Феодором в аспектах, отличных от тех функций, которые выполняют рядовые епископы.
Слава прп. Феодора как сторонника первенства Римского престола, заставившая впоследствии патриарха Михаила Керуллария бороться с поминовением великого игумена студитов81, оказывается неоправданной. При внимательном чтении собрания писем все пышные слова о папе легко объяснить историей этой важной первоверховной кафедры, шаблонами в надписании писем и, наконец, совпадением их с обращениями к другим патриархам.
Заслуги прп. Феодора в истории формирования учения о пентархии неоспоримы, но при этом можно отметить, что для прп. Феодора пентархия существует как в ее, если можно так выразиться, «теоретическом» варианте, где пять патриархов занимают места в порядке первенства чести, как это зафиксировано в новеллах Юстиниана, так и в варианте «практическом», где место той или иной кафедры определяется ее значением в православном мире, не столько историческим, сколько актуальным для текущего момента.
В таком случае патриарх Иерусалима, города, в котором совершились Крестные Страдания и Воскресение Господа Иисуса Христа, сам активный участник иконоборческого спора и наследник не менее активно участвовавших в нем представителей Иерусалимской Церкви, может оказаться первым в череде патриархов или, по крайней мере, подняться выше последнего места среди пяти. Предстоятель Рима, в свою очередь, как тот человек, который в данное время может беспрепятственно участвовать в деле восстановления православия на пользу Церкви, представляется гарантом легитимности Вселенского Собора и источником единения отступивших с Церковью, что совершается единственно к ее пользе, а не ради укрепления власти, влияния или выдающихся полномочий одного из наследников апостолов.
Список литературы
Афиногенов Д. Е. «Многосложный свиток» — славянский перевод послания трех восточных патриархов императору Феофилу // Богословские труды. 2013. Вып. 45. С. 238— 271.
Афиногенов Д. Е. Константинопольский патриархат и иконоборческий кризис в Византии (784-847). М., 1997. Гроссу Н. С., прот. Прп. Феодор Студит: Его время, жизнь и творения. Киев, 1907. Доброклонский А. П. Прп. Феодор, исповедник и игумен Студийский. Ч. 1. Одесса, 1913.
Захаров Г. Е. Внешняя коммуникация и богословская традиция Римской Церкви в эпоху арианских споров. М., 2019.
80 Письмо 478 (Epistulae. S. 697).
81 Гроссу Н. С., прот. Указ. соч. C. 808.
Максимович К. А. Патриарх Мефодий I (843—847) и теория «пентархии» // ХХ Ежегодная Богословская конференция ПСТГУ: Материалы. М., 2010. С. 173—178.
Каждан А. П. История византийской литературы (650—850 гг.). СПб., 2002.
Мелиоранский Б. М. Перечень Византийских грамот и писем. Вып. 1 (Записки Императорской академии наук. Историко-филологическое отделение). СПб., 1899.
Сметанин В. А. Византийское общество XIII—XV вв. Свердловск, 1987.
Acta conciliorum oecumenicorum. Vol. 3. / Schwartz E., ed. B., 1940.
Alexakis A. A Florilegium in the Life of Nicetas of Medicion and a Letter of Theodore ofStudios // Dumbarton Oaks Papers. 1994. Vol. 48. P. 179-197.
Beck H. G. Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. München, 1959
Beihammer A. Griechische Briefe und Urkunden aus dem Zypern der Kreuzfahrerzeit. Die Formularsammlung eines königlichen Sekretärs im Vaticanus Palatinus Graecus 367 (=Quellen und Studien zur Geschichte Zyperns. Вd. 57). Nicosia, 2007.
Corpus iuris civilis / Kroll W., Schöll R. ed. Vol. 3. B., 1895.
Fatouros G. Die Abhängigkeit des Theodoros Studites als Epistolographen von den Briefen Basileios des Grossen // Jahrbuch der Österreichischen Byzantinistik. 1991. Bd. 40. S. 61-72.
Gahbauer F. R. Die Pentarchietheorie. Ein Modell der Kirchenleitung von den Anfängen bis zur Gegenwart (=Frankfurter theologische Studien. Band 42). Frankfurt am Main, 1993.
Griffith S. H. The monks of Palestine and the growth of Christian literature in Arabic // The Muslim World. 1988. Vol. 78. P. 1-28.
Grünbart M. From letter to literature: a byzantine story of transformation // Medieval letters: between fiction and document / Hogel Ch., Bartoli E., eds. Turnhout, 2015. P. 291-306.
Hatlie P. Redeeming Byzantine Epistolography // Byzantine and Modern Greek Studies. 1996. Vol. 20. P. 213-248
Ignatii Diaconi epistulae / Mango C., ed. [= Corpus Fontium Historiae Byzantinae 39]. L. 1981.
Karlyn-Hayter P. A byzantine politician monk: saint Theodore Studite // Jahrbuch der Österreichischen Byzantinistik. 1994. Bd. 44. S. 217-232.
Krausmueller D. Patriarch Methodius, the first hagiographer of Theodore of Stoudios // Symbolae Oslonses. 2006. Vol. 81. Р. 144-150.
Mullett M. The Classical Tradition in the Byzantine Letter // Byzantium and the Classical Tradition. University of Birmingham, Thirteenth Spring Symposium of Byzantine Studies / Mullett M., Scott R., eds. Birmingham, 1979. P. 75-93.
Pratsch Th. Theodoros Studites (759-826): Zwischen Dogma und Pragma. Der Abt des Studiosklosters in Konstantinopel im Spannungsfeld von Patriarch, Kaiser und eigenem Anspruch (=Berliner Byzantinistische Studien. Bd. 4). Frankfurt am Main, 1998.
Queenan A. The Pentarchy: Its Origin and Initial Development // Diakonia. № 2. 1967. P. 338351.
Salaville S. La primauté de saint Pierre et du pape d'après saint Théodore Studite // Échos d'Orient. 1914-1915. XVII. P. 23-42.
The Life of Michael the Synkellos: text and translation // Cunningham M. B. The Life of Michael the Synkellos [=Belfast Byzantine texts and translations. Vol. 1]. Belfast, 1990.
Theodori Studitae Epistulae / Hrsg. G. Fatouros. B., 1992.
Theophanis Chronographia / de Boor C., rec. T. 1. Lipsiae, 1883.
Vita et conversation sancti patris nostri et confessoris Theodori abbatis monasterii Studii a Michaele Monacho conscripta // Patrologia Graeca. T. 99. Col. 233-328.
Vita et conversation sancti patris nostri et confessoris Theodori praepositi Studitarum conscripta a Michaele Monacho // Patrologia Graeca. T. 99. Col. 113-231.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. 2019. Vol. 91. P. 11-27 DOI: 10.15382/sturII201988.11-27
Olga Izotova, Candidate of Sciences in Philosophy, Senior Lecturer, Faculty of Theology, St. Tikhon's Orthodox University for Humanities, 23B Novokuznetskaya Str., Moscow 115184, Russian Federation matroskin2@list.ru ORCID: 0000-0002-0953-5752
Five Patriarchs in Letters of St. Theodore the Studite
o.Izotova
Abstract: This article analyses various aspects of the patriarch's ministry in the corpus of letters of St. Theodore the Studite. St. Theodore's statements about the pope and the four eastern patriarchs are studied in the light of various opinions of scholars as to the role of St. Theodore in approving the primacy of the Roman see and the system of the pentarchy. Attitude to St. Theodore, as a defender of the primacy of Rome, turns out to be insufficiently grounded, since neither the addresses to popes in the preambles of the letters, nor the magnificent praises to them, look unique if one compares them both with the addresses to the other four patriarchs by St. Theodore and the traditional addresses to patriarchs in Byzantine epistolography in general. Special attention which St. Theodore the Studite pays to the Roman and Jerusalem patriarchs also finds its explanation in the historical context of the period. It is just from these hierarchs that St. Theodore could expect real help facing persecution by the iconoclast emperors. The doctrine of St. Theodore about the "five-headed (nrvxax6pu^og) body of the Church" implies the special role of the patriarchs as heirs of the apostles in resolving issues of faith. The ministry of the patriarch is fundamentally different from the ministry of an ordinary bishop, which is understood by St. Theodore primarily in relation to his congregation and in terms of following the canons. Correction of a patriarch who has fallen into heresy is possible only by his equals and is not subject to the will of the emperor or of all Orthodox emperors. The assembly of patriarchs, the five heads of the body of the church, is independent from emperors and from those whose subjects they are in the earthly dimension. The existence of this assembly does ensure the preservation of the dogmata of the faith.
Keywords: Theodore the Studite, epistolography, letter, pentarchy, primacy, pope, bishop, ecclesiology, church, apostolic succession.
References
Afinogenov D. (2013) "«Mnogoslozhnyi svitok» — slaviianskii perevod poslaniia trekh vostochnykh patriarkhov imperatoru Feofilu ["Manifold Scroll": the Church Slavonic Translation of the Letter of the Three Oriental Patriarchs to Emperor Theophilos]. Bogoslovskie trudy, 45, pp. 238-271 (in Russian).
Afinogenov D. (1997) Konstantinopol'skiipatriarkhat i ikonoborcheskii krizis v Vizantii (784—847) [Patriarchate of Constantinople and the Iconoclastic Crisis in Byzantium]. Moscow (in Russian).
Kazhdan A. (2002) Istoriia vizantiiskoi literatury (650—850gg.) [History of Byzantine Literature]. St Petersburg (in Russian).
Zakharov G. (2019) Vneshniaia kommunikatsiia i bogoslovskaia traditsiia Rimskoi Tserkvi v epokhu arianskikh sporov [External Communication and Theological Tradition of the Roman Church in the Period of the Arian Controversy]. Moscow (in Russian).
Maksimovich K. (2010) "Patriarkh Mefodii I (843-847) i teoriia «pentarkhii»" [Patriarch Methodius I (843-847) and the Theory of «Pentarchy»"], in XXEzhegodnaia Bogoslovskaia konfer-enttsiia PSTGU 9—14 oktiabria 2009g. Materialy [20th Annual Theological Conference of St. Tikhon's Orthodox University for Humanities. Proceedings]. Moscow. Pp. 173-178 (in Russian).
Smetanin V. (1987) Vizantiiskoe obshchestvo XIII-XV vv. [Byzantine Society of the 13th — 15th Centuries]. Sverdlovsk (in Russian).
Alexakis A. (1994) "A Florilegium in the Life of Nicetas of Medicion and a Letter of Theodore of Studios". Dumbarton Oaks Papers, vol. 48, pp. 179—197.
Beck H. (1959) Kirche und theologische Literatur im byzantinischen Reich. München.
Beihammer A. (2007) Griechische Briefe und Urkunden aus dem Zypern der Kreuzfahrerzeit. Die Formularsammlung eines königlichen Sekretärs im Vaticanus Palatinus Graecus 367 (=Quel-len und Studien zur Geschichte Zyperns. Bd. 57). Nicosia.
Fatouros G. (1991) "Die Abhängigkeit des Theodoros Studites als Epistolographen von den Briefen Basileios des Grossen". Jahrbuch der Österreichischen Byzantinistik, 40, pp. 61—72.
Gahbauer F. (1993) Die Pentarchietheorie. Ein Modell der Kirchenleitung von den Anfängen bis zur Gegenwart (= Frankfurter theologische Studien. Bd. 42). Frankfurt am Main.
Griffith S. (1988) "The Monks of Palestine and the Growth of Christian Literature in Arabic". The Muslim World, 78, pp. 1—28.
Grünbart M. (2015) "From Letter to Literature: a Byzantine Story of Transformation", in Ch. Hogel, E. Bartoli (eds) Medieval Letters: between Fiction and Document. Turnhout. Pp. 291—306.
Hatlie P. (1996) "Redeeming Byzantine Epistolography". Byzantine and Modern Greek Studies, 20, pp. 213—248.
Karlyn-Hayter P. (1994) "A Byzantine Politician Monk: Saint Theodore Studite". Jahrbuch der Österreichischen Byzantinistik, 44, pp. 217-232.
Krausmüller D. (2006) "Patriarch Methodius, the First Hagiographer of Theodore of Stoudios". Symbolae Oslonses, 81, pp. 144—150.
Mullett M. (1979) "The Classical Tradition in the Byzantine Letter", in M. Mullett, R. Scott (eds) Byzantium and the Classical Tradition. University of Birmingham, Thirteenth Spring Symposium of Byzantine Studies. Birmingham. Pp. 75-93.
Pratsch Th. (1998) Theodoros Studites (759—826): Zwischen Dogma und Pragma. Der Abt des Studiosklosters in Konstantinopel im Spannungsfeld von Patriarch, Kaiser und eigenem Anspruch (= Berliner Byzantinistische Studien. Bd. 4). Frankfurt am Main.
Queenan A. (1967) "The Pentarchy: Its Origin and Initial Development", Diakonia, 2, pp. 338351.
