CC BY
119
ИСТОРИЯ
Отношение преп. Феодора Студита к римскому престолу
A.B. Псарев
Первые известные нам сношения преп. Феодора с Римом относятся ко времени так называемой михианской схизмы. В 795 г. император Константин VI развелся со своей женой Марией ради того, чтобы заключить новый брак. Патриарх Тарасий склонился к тому, чтобы позволить новое бракосочетание. Однако он не стал собственноручно совершать венчание, но благословил совершить его игумену Иосифу. Феодор и его наставник преп. Платон Саккудийский с братией, считая происходящее полным попранием евангельского учения и вдохновляемые примером св. Иоанна Предтечи, обличившего брак Ирода, прекратили молитвенное общение с патриархом, отказались внять увещаниям императора Константина и были сосланы. В 797 г. к власти снова пришла св. блгв. царица Ирина. Студийские монахи были возвращены из ссылки и примирились со свят. Тарасием, который запретил Иосифа в священнослужении. В 802 г. в результате переворота к власти пришел император Никифор, поддержавший в избрании на патриарший престол одноименное ему лицо. В 806 г. Архиерейский Собор1 нового патриарха Никифора реабилитировал игумена Иосифа и допустил его к сослужению в храме Св. Софии2. Студиты не примирились с таким решением, и хотя открытого общения с новым патриархом они не рвали, сослужения с Иосифом избегали. В Церкви создалось противостояние. К этому вре-
Псарев А.В. - преподаватель истории Русской Церкви Свято-Троицкой семинарии, аспирант Свято-Владимирской академии в штате Нью-Йорк, США.
мени относится первое обращение Феодора за поддержкой к авторитетному престолу св. Петра3. Посланец Феодора студит Епифаний, боясь быть захваченным властями4, уничтожил письмо Феодора и сделал устное сообщение папе Льву III. В Византии протест студитов был обнаружен, и к концу 808 г. Феодор, его брат св. Иосиф, архиеп. Фессалоникийский, и еще двое монахов были заключены императорской властью в монастырь свв. Сергия и Вакха3.
В январе 809 г., при поддержке императора, в Константинополе был созван Собор, который объявил все действия Тарасия правильными и анафематствовал тех, кто покушался на патриарший авторитет6, кто не был согласен с толкованием Собором понятия об икономии и не признавал разрешения в священнослужении Иосифа, игумена Кафарского монастыря. После этого Собора император должен был применить против студитов силу.
Пока Епифаний еще находился в Риме, Феодор послал другого студита Евстафия доставить в Рим его письмо7, в коем Феодор пишет, что, согласно древним святым отцам, преемнику ап. Петра надлежит сообщать обо всех нововведениях (выделено мною - А. П.) в кафолической Церкви. В этом письме Феодор отмечает, что без ведома папы не мо-
о
жет собираться церковный Собор , призывает папу составить законный Собор и просит быть принятым вместе со своими единомышленниками в ведение римского престола9. Феодор пишет, что то, что люди имеют власть над божественными законами и правилами (оправдание «прелюбодейного венчания» патриархом и Собором) означает, что близки последние времена. Приводятся слова ап. Иоанна «яко ныне антихристы мнози быша» (1 Ин 2:18). Папа Лев III сравнивается со Львом I, который при начале монофизитст-ва «восстал духом по-львиному» против Евтихия.
Из Рима первый посланец Феодора Епифаний вернулся с письмом, содержащим ободряющие слова от папы Льва III. В ответ на это Феодор обратился с письмом благодарности к папе римскому10. В этом послании папа именуется первей-
шим апостольским главою, определяется как хранитель ключей от Евангелия Христова, которые он получил через верховного апостола и преемников его.
В относящемся к тому же 809 г. послании римскому игумену Василию11 Феодор пишет о том, что от верховнейшего апостольского престола должны быть соборно осуждены составившие Собор в Константинополе.
Если бы папа Лев выразил Феодору нечто большее, чем
вежливые слова ободрения в вопросе о «михианской ереси»,
12
то в своем новом послании Феодору не нужно было бы приводить новые доводы в защиту своей позиции. В Риме присутствовали также и оппоненты Феодора, которые представили его, как поминающего акефалов-монофизитов Вар-сануфия, Исайю, Дорофея и Досифея. Поэтому в своем послании папе Льву Феодор вслед за иерусалимским патриархом Софронием анафематствует их. Так что у папы Льва была возможность получить представления о позициях обеих сторон. Важную роль в этом вопросе играл исторический контекст, на который обращает внимание Генри13:
«Отношения между Римом и Византией в этот период были весьма деликатного характера. Хотя император Никифор и не позволил патриарху даже послать обычную верительную грамоту римскому папе, предпринимались шаги к улучшению взаимоотношений между дворами в Константинополе и Ахене [император Никифор направил посольство Карлу Великому], что было неизбежно связано с установлением дружеских отношений между патриархами нового и ветхого Рима. Поэтому становится понятным, что политические мотивы были в пользу примирения между папой и патриархом, а не анафематствова-ния последнего первым. И последний аспект, отмеченный Гарднерн и Доброклонским: для папы, в весьма значительной степени зависяшего от покровительства императора Карла, имевшего трех жен и многочисленных конкубин, было затруднительно вы-
сказываться с обличениями “прелюбодеяния” Константина VI».
Феодор и студиты были аиафематствоваиы официальной Церковью, которая считала их схизматиками. Такая классификация в свою очередь влекла за собой гонение от гражданских властей. Оказавшись в условиях психологической и физической изоляции, Феодор нуждался, чтобы его поддержал мощный голос Римской Церкви, авторитет коей испо-кон веков признавался в Византии. В ответ же он получил лишь ободряющее, но не более того, письмо. Однако независимо от фактора поддержки Рима Феодор собирался продолжать борьбу.
Ко времени царствования патриарха Никифора, после Собора 809 г., относятся следующие строки Феодора в письме монаху Василию, которые приводятся13 в качестве свидетельства подлинного отношения Феодора к папе:
«До папы какое нам дело, так ли он поступает или иначе. Он, прости, погиб от собственных крыльев по пословице; ибо, когда сказал, что нисколько не заботится о явных грехах священника, то не священника какого-нибудь, а Главу Церкви осмеял через это и презрел, что нам стыдно и слышать»16 Современный исследователь из Рима Иосиф Джилл из всего контекста письма вполне резонно заключает, что эти слова на самом деле относятся к патриарху Никифору, а не к папе Льву, так как это единственное место у преп. Феодора, совершенно противоречащее его, взятой в целом, позиции в отношении Рима. Подтверждая свою гипотезу фактами, относящимися ко времени написания письма, Джилл доказывает, что при замене слова «папа» на «патриарх» все становится на свои места17. Итак, хотя очевидно, что в буквальном, историческом смысле эти слова относятся к патриарху Никифору, в переносном - они выражают позицию Феодора, для которого авторитетом в последней инстанции являлось само Православие, а не авторитет римского престола. Надеюсь, что это станет видно из дальнейшего рас-
смотрения воззрений преподобного относительно вопроса, которому посвящена настоящая работа.
В июле 811г. император Никифор был убит на поле битвы. В результате посредничества нового императора - Михаила I Рангаве (811-813 гг.) патриарх Никифор и студиты пришли к компромиссу: «Патриарх должен был вновь низложить игумена Иосифа и, по крайней мере наружно отказаться от достигнутого на Соборе 809 г., а Феодору пришлось забыть свои обвинения в ереси, признать Никифора
законным главою Церкви и формально согласиться с тем,
18
что во всем виноват покойный император» . С этим закончился и первый этап апелляций Феодора к римскому престолу с призывами поддержать борьбу за Св. Православие. Второй и последний период относится ко времени возобновления иконоборчества19.
В декабре 814 г. император Лев Армянин предложил патриарху применить икономию и снисхождение и снять те иконы, которые висели низко и были доступны поклонению. Патриарх ответил, что в отношении к установлениям апостолов и свв. отцов применение икономии невозмож-
90
но . Патриарх Никифор заявил о своем уходе в отставку. Несмотря на то, что у него и Феодора существовали реальные различия в восприятии иконоборчества как явления, отстаивать Православие они стали вместе21. После отказа участвовать в созванном императором в 815 г. Соборе Феодор направлялся из одного места ссылки в другое, ведя при этом обширную переписку. В своем обращении к иконоборческому Собору, написанному от лица всех игуменов, Феодор пишет:
«Наше основание крепко утверждено писанным и не-писанным преданием от самого времени пришествия Христа на землю. Мы полагаемся на тот престол (еп ekeinin tin edran), о котором Христос сказал: “Ты
ecu Петр, и на сем камени созижду церковь мою, и
22
врата адова не одолеют ей” (Мф. 16:18) ».
Зная глубокое преклонение Феодора перед римским престолом, можно предположить, что он воспринял в качестве образцово-православного понятие о том, что Вселенский
93
Собор не может собираться без благословения Рима . Комментируя этот отрывок, Генри отмечает, что Феодор находит авторитет римского престола даже большим, чем Вселенского Собора. Однако такое определение не совсем точно, так как сделано на основании известного отношения Феодора к VII Вселенскому Собору, а не к соборам преды-
24
дущим, которые - хотя и не имели представителей Рима -были признаны вселенскими, и авторитет этих соборов Феодор не ставил под сомнение. Причина отношения Феодора к VII Вселенскому Собору, бывшему в Никее, связана с вопросом о принятии этим Собором в общение отступивших от Православия архиереев, которых Платон Сакудийский и Феодор считали низложенными. Идеализируя Рим, Феодор оправдывает его, считая, что взгляд из Рима на экклезиоло-гические проблемы единомысленен его взгляду. Так, в письме духовному сыну Арсению он защищает Рим от нареканий в одобрении того, что на VII Вселенском Соборе в Православие были приняты епископы иконоборцы и замешанные в симонии23. Более того, в подтверждение позиции Рима, Феодор заявляет, что первый не признал Второй Ни-кейский Собор в качестве Вселенского26.
97
В 817 г. Феодор вместе с игуменами обращается к папе римскому Пасхалию:
«Внемли, апостольская глава, Богом вознесенный пастырь овец Христовых, имеющий ключи царства небесного, камень веры, на котором воздвигнута кафолическая Церковь. Ибо ты - Петр, украшающий и правящий престол Петров»
Настоящие гонения на святые иконы Феодор считает прообразом антихристова пришествия:
«Итак, приди сюда с запада, христоподобный, «вос-тани и не отрини до конца» (Пс 43:24). Тебе сказал Христос Бог наш: и ты некогда обращся утверди
братию твою (Лк. 22:32). Вот время и место; помоги нам, поставленный на это Богом; простри руку помощи, сколько возможно; ты имеешь силу от Бога, потому что первенствуешь между всеми, для чего ты и поставлен. Устраши, просим тебя, зверей-еретиков свирелию божественного слова твоего. [...] Пусть услышит поднебесная, что вами соборно анафематствуются дерзнувшие на это и анафемат-ствующие святых отцов наших. [...] подобно древним предшественникам твоим, которые, в подобные времена, сделав по внушению Духа то, что ныне испрашивается нами грешными, поминаются и ублажаются».
В ответ на призыв Феодора папа Пасхалий направил письмо в защиту иконопочитания императору Льву. Папа отказался вступать в какой-либо контакт с духовенством официальной церкви. Во втором письме папе Пасхалию Феодор пишет:
«Подлинно узнали мы, смиренные, что действительный преемник верховного из апостолов предстоятельствует в Римской Церкви; истинно убедились мы, что не оставил Господь нашей Церкви, для которой в приключающихся несчастиях имеется издревле и от начала одна и единственная помощь от Вас, по промышлению Божию. Итак, Вы - поистине незагрязненный и неподдельный источник Православия от начала».
Однако при всем надо принять во внимание следующую экклезиологию Феодора, проявившуюся во время михиан-ской смуты, когда, несмотря на устранение папы от участия в этом деле, Феодор не собирался прекращать свою борьбу: «Церковь в руках Божьих, а не Феодора, который благодарен за возможность подвизаться за Православное Предание об иконопочитании, но Феодор не считал, что эта защита играет ключевую роль в сохранении Православия и даже не думал, что эта за-
щита ускорит время торжества Православия. Которое, даже если нам придется страдать сто лет,
29
несомненно наступит ».
После убийства императора Льва V и восшествия на престол императора Михаила II в Константинополь вернулся из Рима посланец патриарха Никифора архидиакон Мефодий, доставивший послание папы, в котором тот требовал восстановления Никифора на кафедре. Точно такое же требование выдвигал Феодор Студит и православные внутри страны30.
Михаил II Травл, хотя прекратил гонения на иконопочи-тателей, однако не восстановил в империи Православие. В
31
821 г. Михаил вернул Феодора в Царьград . В писанном в 823 г. письме Льву Сакеларию, через которого император Михаил пытался встретиться со студитами, Феодор излагает свой взгляд о том, кому принадлежит решающий авторитет в Церкви. Император предлагал себя в качестве судьи в споре между православными и иконоборцами:
«Ибо здесь речь идет не о предметах мирских и плотских, о которых судить имеет власть царь и мирской суд, но о божественных и небесных догматах, что вверено не иному кому-либо, а тем, которым сказал сам Бог Слово: “еже аще свяжете на земли, будет связано на небесех, и еже разрешите на земли, будет разрешено на небесех” (Маф 16:19). Кто же те, которым это вверено? Апостолы и их преемники. Кто эти преемники? Нынешний первопрестольный [патриарх] римский, второй - константинопольский, александрийский, антиохийский и иерусалимский. Это - пятиглавая власть Церкви.
Им принадлежит суд о божественных догматах. [...] Итак, господин, невозможно смешивать божественный суд с мирским судом, или собираться здешней Церкви без согласия пяти патриархов. Если же кто спросит: каким образом это может сделаться? - [то скажу]: таким, чтобы удалились иноверные из церквей Божиих и получил свой престол
Никифор, священный патриарх, который, составив Собор с теми, с которыми вместе он подвизался, -если невозможно присутствовать представителям и прочих патриархов, что возможно, если император захочет, чтобы присутствовал западный, которому принадлежит высшая власть на Вселенском Соборе (выделено мною -А.П.) - довершил бы примирение и устроил бы соединение, именно посредством своих соборных посланий к первопрестольному. Если же это не угодно императору, и если, как он говорит, председатель Никифор вместе с нами уклонился от истины, то следует послать к римскому от той или другой стороны, и оттуда пусть будет принято утверждение веры32».
Изучение этого отрывка вызывает следующие мысли: преп. Феодор считал эталоном Православия римский престол, который являлся полной идеализированной противо-
"2 "2
положностью Византии . Однако Феодор никогда не жил в Риме и понимал первенство Рима по-иному, чем это понимали в самом «вечном городе». Хотя Рим, особенно в сношениях с Константинополем, и соглашался с теорией пен-тархии, однако уже во время Феодора имел притязания распространить свою власть не только на запад, но и на восток34. Такое реальное самоопределение Рима входило в конфликт с пониманием Феодора о том, что пентархии принадлежит власть в Церкви, так как это самоопределение Рима ставило его выше «равноглавой» пентархии и делало фактически неподсудным четырем оставшимся патриархатам. Так мы видим во взглядах Феодора - верного союзника Рима, противоречие с теми взглядами, из которых впоследствии развилась сверхвласть римского первоиерарха3э. Добро-клонский сообщает, что Феодор считал патриархов равными между собою во власти, как и апостолов, усвояя самому Иисусу Христу главенство над ними36; всем им сообща он приписывал высший «суд о божественных догматах», присутствие или представительство всех их одинаково считал
важным для вселенского авторитета Соборов (см. цит. выше отрывок из письма Льву Сакеларию) - lo pantakoriphon ekklisiastikon soma31. Доброклонский пишет, что около того же времени, когда было послано второе письмо к папе Пасхалию, Феодор отправил письма к восточным патриархам Христофору Александрийскому, Иову Антиохийскому и Фоме Иерусалимскому. По своему содержанию все они до буквального сходства близки, как между собою, так и к пер-
'ЭО
вому письму Пасхалию . Письмо иерусалимскому патриарху отличается только обращением: «Всесвятейшему отцу отцов, светилу светил [...]» и после совершения мысленного паломничества по святым местам говорится:
«Ты - первый из патриархов, хотя по числу и считаешься пятым (Ev protos patriarchon, kai pentaksis to
39
arithmo ). Ибо где Епископ душ и Архиерей всех родился, и совершил все божественные дела, и пострадал, и погребен, и воскрес, и жил, и вознесся, там без сомнения высшее всех достоинство».
Заканчивается призывом аналогичным тому, что был обращен к папе Пасхалию:
«Будь же ты, блаженнейший, для нас одним из двенадцати апостолов: возбуди недремлющее Око, с премудрою целью почивающее; ибо мы совершенно погибаем. Если есть какое-либо и другое средство помощи для уврачевания немощных, то ты, как опытный, поспеши. Так просим, святейший, убеждаем, умоляем. Мы - твои члены; ибо все верные тело Христово и уди от части (1 Кор 12:27). Внуши и прочим святым отцам нашим подать ходатайственную руку, дабы чрез посредство многих лиц оказана была нам милость от Бога [,..]»40.
Отношение Феодора к римскому престолу было согласно «древним святым отцам», о которых он упоминает в своем цитированном выше втором письме папе Льву III. А.П. Доброклонский в своем труде дает справку из церковной истории об отношении старого и нового Рима.
«В V веке историк Сократ, сообщая об антиохийском соборе, что там не присутствовали ни римский епископ, ни его легат, замечает: “а между тем церковное правило предписывает, что не следует церквам делать постановлений против воли римского епископа”. По этому же поводу и Созомен говорит: “существует церковный закон - признавать недействительным то, что делается против воли римского епископа. Феодорит Кирский в послании к Льву I называя его iera kephali, писал: “по всему вам приличествует первенствовать (to protevein harmottei), ибо ваш престол украшается многими преимуществами. [...] Именно, Рим есть величайший и славнейший из всех городов, он первенствует во вселенной [...] Он имеет и гробницы общих отцов и учителей истины Петра и Павла, просвещающие души верных. Правда, преблаженная и божественная их двоица взошла на Востоке и повсюду разлила свои лучи; но на Западе она добровольно приняла закат жизни и оттуда ныне озаряет вселенную. [...]’М. [...] Даже правила соборов и законы византийских императоров закрепляли преимущественное положение римской кафедры42. Собор сардикийский предоставил ему право разрешать апелляции епископов, недовольных соборным судом (правило 3-5); Соборы II (правило 3) и IV (правило 28) Вселенские и Собор Трулльский (правило 36) признали за ним преимущество чести (ta presveia tis timis) пред прочими патриархами, поставив его по достоинству первым из них. Это же читаем в одной из новелл имп. Юстиниана I: “повелеваем, согласно с определениями свв. соборов, чтобы святейший папа древнего Рима был первым из всех иереев (proton einai panton iereon), а блаженнейший архиепископ Константинополя, нового Рима, занимал второе место (defieran taksin epehein) после святейшего апостольского престола древнего Рима
и имел преимущество чести перед всеми прочими” (Novell. 151/131/); и в другой новелле читаем: “никто не сомневается, что ему (т. е. древнему Риму) принадлежит наивысшее первосвященническое достоинство (Novell. 17/9/). Как такому он «считал необходимым» сообщать ему обо всем, происходящим в Византии, “что касалось состояния Церкви”. “Мы не допускаем, писал он, чтобы что-либо относящееся к состоянию Церкви не доводилось до сведения его блаженства, как главы всех святейших иереев Божиих” (Justiniani Cod. Lib. I tit. I, 7). Впоследствии император Фока также подтвердил законом признавать “римскую кафедру главой всех церквей ” (Ibid. I tit. I, 8)43».
К этому можно добавить, что Рим являлся столицей империи. Права же константинопольской кафедры основывались только на устроении в Византии новой столицы (см. 28 правило IV Вселенского Собора). До перенесения столицы в Константинополь в 330 г. римский епископ являлся первым епископом всей вселенной (oikoumene) и почитался патриархом всей западной части Христианства44.
В своем приведенном выше письме Льву Сакеларию Феодор предлагает обратиться к Риму в качестве третейского судьи в отношении иконопочитания43. В этом отношении Феодор также находится в преемстве с церковной традицией. Уже Сардийский Собор 341 г. принял правила (4, 5), дающие Риму право разрешать апелляции, что указывает на то, что уже в это время существовал «гарант Рима»46 как кафедры, заслужившей всеобщее почитание своим Православием. Существовавший прецедент и был отображен настоящими правилами. Число таких прецедентов весьма велико. «Уже ко времени св. Кирилла Александрийского, по его словам, это был “давний обычай церквей; он удерживался и в последующие века... В живых сношениях с ним [Римом - А.П.] находились православные игумены и монахи Константинополя, с акимита-
47
ми во главе, равно как некоторые из епископов, когда боролись против монофизитской партии, против энотикона Зенона, против Акакианского раскола, против эдикта Юстиниана 533 г. о вере, против патриарха Анфима и севериан; в свою очередь имп. Юстиниан и константинопольский патриарх обращались к нему, чтобы получить признание эдикта 533 г. [...] Монофелиты чрез константинопольского патриарха Сергия искали поддержки своему учению у папы Гонория, и православная партия в лице иерусалимского патриарха Софрония, епископа Сергия Кипрского, Максима Исповедника и других отцов с Востока усердно ходатайствовала пред римской кафедрой об осуждении монофелитов и защите православных. В ней искали опоры против иконоборцев при императоре Константине V. К ней обращались с жалобой на патриарха Тарасия зилоты, и Тарасий считал нужным оправдываться пред ней. [...] 8 Обращение Феодора к папе могло казаться изменой византийской политике49, но никогда церковным интересам, с которыми эта прихотливая политика тогда не имела ничего общего; известно, что и патриарх Никифор, вынужденный воздерживаться от сношений с Римом, сетовал на это, как на нарушение древнего обычаяэ0».
При все этом, рассматривая факторы влияния на формацию взглядов Феодора в отношении Рима, нельзя не принять во внимание, что для византийцев компетенция Вселенского Собора была выше компетенции папы, что нашло свое выражение в отношении IV, VI и VII Вселенских Соборов3 1. Главным критерием была сама истина Православия, а не автоматическое принятие того или другого учения только в силу того, что оно разделяется римским престолом32. Вышеупоминавшийся эпизод, когда во время михианской смуты папа Лев не оказывал активной поддержки Феодору, служит тому примером33.
Итак, из представленной выше картины очевидно, что преклонение Феодора перед римским престолом было основано на том исторически неоспоримом первенствующем месте Римской Церкви среди содружества Церквей, в котором она занимала, хотя и первое, но равноценное место. Почтение это было основано на твердом исповедании римским престолом Православия.
В том же письме папе Льву III (33-е в русском переводе) Феодор пишет о том, что преемнику ап. Петра надлежит сообщать о всех нововведениях. Очевидно, что в данном контексте понятие «нововведение» имеет определенно отрицательный смысл. Одним из мест Священного Писания, за которым Феодор признавал силу канонического правила34, являлись слова ап. Павла из Послания Галатам: «Но и аще мы, или ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовести-хом вам, анафема да будет» (ЦБ)33. Поэтому вполне допустимо согласиться с Генри, который пишет, что в отношении диспута о филиокве (а равно и о универсальной власти римского епископа -А.П.) Феодор мог бы считать, что Рим нарушил свою ответственность и отсюда потерял свое первенство36.
Всему вышесказанному можно подвести следующий итог. Обращение Феодора к Риму находилось в преемстве с существовавшей традицией. Борьбу за торжество своих убеждений Феодор не ставил в зависимость от наличия поддержки Рима. Опять-таки, согласно традиции, Феодор придавал особое, может быть даже порою чрезмерное, значение престолу св. ап. Петра, однако Вселенскую Церковь он видел как возглавляемое Христом - буквально - «пятиглавое церковное тело».
Из всего сказанного в настоящей работе мы видим, что высшей инстанцией суда для Феодора являлось само Православие, как богооткровенная Истина. Впрочем, такой подход не снимает вопроса о взаимоотношении отдельных ревнителей веры со вселенской традицией Церкви (например, в
отношении «михизма»). Однако рассмотрение этого вопроса выходит за рамки темы настоящего исследования.
К сожалению, при подготовке настоящей работы автор не имел возможности ознакомиться с новым исследованием, посвященным преп. Федору Студиту Р. Чалаго (Roman Cholij. Theodor the Stoudite), недавно изданным Оксфордским университетом.
1 См.: Афиногенов Д. Е. Константинопольский патриархат и иконоборческий кризис в Византии, 784-847. М.: Индрикъ, 1997. С. 43.
2 См.: Там же. С. 54.
3 См.: Patrick Henry III. Theodore of Studios: Byzantine Churchman (Yale University, Ph. D. dissertation, 1968). C. 220. Этот труд основывается в значительной степени на до сих пор не превзойденном научном исследовании о преп. Феодоре проф. А.П. Доб-роклонского «Преподобный Феодор, исповедник и игумен студийский» (Ч. 1. Одесса, 1913) и является моим основным источником сведений о преп. Феодоре. В диссертации Генри содержатся указания на послания преп. Феодора, использованные в данной работе.
4 Император Никифор, ведший войну с властвовавшим на западе Карлом Великим, не разрешал обращаться к Риму.
' См.: Афиногенов Д.Е. Константинопольский патриархат. С. 44.
6 См.: Там же. С. 54.
7 См.: Письмо 33. Тексты писем преп. Феодора, кроме указанных мест, цитируются по изд.: Творения преподобного отца нашего и исповедника Феодора Студита. Т. 2. СПб.: Изд. СПб ДА, 1908. С. 265.
8 Генри пишет (с. 223, прим. 2), что, согласно интерпретации Феодора, Собор 909 г. считал себя вселенским, так как решал догматические вопросы (об икономии -АЛ.). От себя можно добавить, что такого рода Собор должен был иметь представительство других патриархов, в особенности Ветхого Рима, как взявшийся разбирать вопросы, имеющие общецерковное значение.
9 По мнению Генри, «в 796-797 гг. при начале михианского дела Феодор не обращался с просьбой о приеме под римский омофор, так как, в отличие от Никифора, он не считал Тарасия еретиком» (цит. Соч. С. 226). По всей видимости, таковое отношение к последнему Феодора было обязано позиции Никифора,
по-видимому считавшему, что то, что решается епископатом, то и канонично, кроме, конечно же, очевидной ереси.
10 См.: Письмо 33 // Творения. С. 265-267.
11 См.: Письмо 35 // Там же. С. 271-272.
12 См.: Письмо 34 // Там же. С. 267-271.
13 См.: Patrick Henry III. Theodore of Studios. C. 175.
14 Alice Gardner. Theodore of Studium. His Life and Times (London, 1905). C. 126-127.
b Patrick Henry III. Theodore of Studios. C. 221; Доброкчон-скийА.П.. Преподобный Феодор. C. 822.
16 Доброклонский А.П. Указ. соч. С. 822.
17 Joseph Gill / Roma «St. Theodore the Studite Against the Papacy?» Polychordia. Festschrift Franz Delger zum 75. Gebustag (Amsterdam: Verlag Adolf M. Hakkert). 1966. C. 115-123.
18 Афиногенов Д.Е. Константинопольский патриархат. C. 44.
19 Преп. Феодор преставился в ссылке на Принцевых островах
11 ноября 826 г. (См.: The Oxford Dictionary of Byzantium, 2044).
20 См.: Там же. C. 67.
2’ См.: Там же. С. 77.
~ В диссертации Генри приведен греческий текст этого письма и сделанный им же английский перевод, с которого я, в свою очередь, перевел на русский этот отрывок. Интересно, что в «Творениях» преп. Феодора, изданных Санкт-Петербургской Академией (Т. 2. С. 325), это место выглядит так: «Но и имея
письменные и неписьменные свидетельства от самого пришест-
вия Господа нашего и Бога, мы твердо пребываем на том основании, о котором говорит Христос: «Ты еси Петр, и на сем камени созижду церковь мою, и врата адова не одолеют ей» (Мф 16:18). Аналогичный изданию академии перевод этого места помещен А.П. Доброклонским (см.: Преподобный Феодор. С. 750).
23 А.П. Доброклонский (цит. Соч. С. 830), сообщает, что «восточные патриархи, письменно извещая Тарасия, что не могут участвовать на VII Вселенском Соборе, рассуждали, что через это он не потеряет своего авторитета, как не потерял и VI Вселенский Собор, так как, “что особенно важно, с ним был согласен и на нем участвовал в лице своих легатов апостольский римский папа” Шеяния. Русский перевод. С. 207)».
2 На 11 Вселенском Соборе Запад вовсе не был представлен, а в 533 г. император Юстиниан созвал V Собор, несмотря на отказ папы участвовать в нем (см.: Прот. Иоанн Мейендорф. Что такое Вселенский Собор? Пер. с англ. // Православие в современном мире. М.: Путь, 1997. С. 78).
2= В русском тексте письма (38-го, датировано 809 г.), помещенного в Творениях, изданных Санкт-Петербургской Духовной Академией (С. 279-281), этот отрывок отсутствует. Цитируется по: Henry примечание на с. 224.
26 Генри указывает, что такой курс имел реальные основания, связанные с курсом папы Адриана, старавшегося удовлетворить и Константинополь и двор Карла (Цит. Соч. С. 224-225).
27 Датировка по тексту «Творений» (С. 344-346).
28 См.: Там же. С. 346. Датировка 318г. (С. 346-347).
29 Patrick Henry III. Theodore of Studios. C. 264.
30 Афиногенов Д. Е. Константинопольский патриархат. С. 83.
31 The Oxford Dictionary of Byzantium, ed. Kazhdan A.P. v.3 (New York and Oxford, 1991), 2045.
32 Творения. С. 497-498.
33 «Мы обратились в притчу и пословицу у всех народов, скажу словами Писания» (Пс 48:12) (см. 1-е письмо папе Пасхалию // Творения. С. 345).
34 Начиная, вероятно, с папы Стефана, или, по меньшей мере с Дамаса, и, более определенно, в V в. при папах свв. Льве Великом и Геласии, римские епископы в силу своего Петрова преемства стали понимать свою роль во вселенской Церкви как высшую вероучительную дисциплинарную власть (см.: Прот. Иоанн Мейендорф. История церкви и восточно-христианская мистика. М., 2000. С. 273). (Сборник содержит перевод на русский язык книги «Imperial Unity and Christian Divisions», откуда и заимствуется эта цитата.) Однако в описываемое нами время таковое положение могло толковаться по-разному, так как римский престол признавал и пентархию (См.:.Там же. С. 239).
Зэ В конце VII в. преп. Агафон папа Римский писал императору Константину IV, что Римская Церковь «никогда не уклонялась от пути истины, в сторону хотя бы частичного заблуждения; как кафедра Петра и Павла, она есть маяк истинного света для вселенной [...] никогда не затуманившийся никакой ересью» (Там же. С. 264). О том, что эта «сверхчеловеческая» позиция не отвечает действительности, свидетельствует факт одобрения ex cathedra папой Гонорием (625-638 гг.) монофелит-ства, за что он был осужден VI Вселенским Собором (См.: Там же. С. 266).
36 «Ибо, если они отторглись от верховного, то и от других троих патриархов, следовательно и от Христа, который есть глава упомянутых». Из письма (46-го) братьям студийским. См.: Творения. С. 424. 818 г. (423-425).
37 Доброклонский А.П. Преподобный Феодор. С. 835; Письмо 62 // Творения. С. 418 (417-418).
38 Доброклонский АЛ. Преподобный Феодор. С. 837.
39 Греческий текст взят из диссертации Генри, который так комментирует этот отрывок: «Называя патриарха protos, Феодор не имеет в виду ничего, кроме «первенства чести». Общепризнано, что понятие первенства чести в смысле tis tim is Феодор и византийцы вообще относили к Риму. Доброклонский полагает, что помимо того существовал лишь один вид первенства - власти (tis ekzousias). Феодор не употребляет выражения «первенство чести», и существуют промежуточные градации определений между timi и ekzousia. К иерусалимскому патриарху определенно относится понятие timi (т. е. чести - А.П.) (.Patrick Henry III. Theodore of Studios. C. 236).
40 Творения. С. 349-352.
41 Доброклонский АЛ. Преподобный Феодор. С. 826. Там же содержатся и ссылки на цитируемые автором источники.
4~ Однако Церковь в своем учении не признавала права всемирной юрисдикции римского престола. Правило второе Второго Вселенского Собора относится и к Риму. Архиепископ Петр в своем толковании на это правило пишет, что оно должно было предохранить в частности против незаконного вмешательства Рима в дела Восточной Церкви (См.: Archbishop Peter (I ’Huillier). The Church of the Ancient Councils: the Disciplinary work of the First Four Ecumenical Councils (Crestwood, NY: St. Vladimir’s Seminary Press, 2000). С. 118. В Византии в античности и в раннем средневековье привилегии Константинопольской Церкви воспринимались как продолжение привилегий Церкви Римской. Эта мысль выражена, например, в письме архиепископа Анатолия к папе Льву, написанному вскоре после Халкидонского Собора. См.: Bishop Peter, Church Order during the Period of the Seven Ecumenical Councils (неопубликованная работа в собрании библиотеки Свято-Владимирской духовной академии. Крествуд. Н. 1). С. 111.
Общецерковный консенсус в отношении вмешательства в дела другой поместной Церкви, в случаях помимо ересей очень ясно выражен в 8-ом правиле 111 Вселенского Собора: «Дабы никто из боголюбезнейших епископов не простирал власти на иную епархию, которая прежде и сначала не была под рукою его, или его предшественников [...] да не вкрадывается, под видом священнодействия, надменность власти мирския: и да не утратим помалу, неприметно, тоя свободы, которую даровал нам Кровию
своею Господь наш Иисус Христос, освободитель всех человеков» (см. Каноны или Книга Правил. Монреаль: Братство преп. Иова Почаевского, 1974. С. 49).
43 Доброклонский. А.П. Преподобный Феодор. С. 830-831.
44 Bishop Peter. Church Order. C. 113-114.
4= Возможно, предложение это происходит из тактических соображений - Феодор был уверен в суждении Рима, император же не признавал решений VII Вселенского Собора.
4 Из-за верности Православию, длительного пребывания вне реальной досягаемости имперской власти и географической удаленности от Константинополя Рим мог достаточно беспристрастно определить православность той или иной стороны в богословском диспуте.
47 Acoemeti - «неусыпающие». В VI в. в столице они были главными критиками патриарха Акакия и компромиссного с мо-нофизитами «Энотикона» императора Зенона, но они же сильно противились «теопасхистским» (не кто иной, как сам Сын Божий, пострадал на кресте по Своей телесной природе) (см.: Прот. Иоанн Мейендорф. История церкви. С. 131) формулировкам, жалуясь на них Риму (см.: Там же. С. 164). Примечательно, что Сту-дион был главным монастырем «неусыпающих», так что Феодор унаследовал не только их дух, но и место (см.: Patrick Henry III. Theodore of Studios. C. 48).
48 Доброклонский А.П. Преподобный Феодор. C. 832-833.
49 Интересно письмо Феодора к игумену Василию в Рим, в котором он пишет: «Наше смирение надеялось, что через предста-тельство и богоданную власть первого престола мы могли бы получить помощь посредством вмешательства правителя Вашей части мира, хотя мы еще не решились просить об этом, так как это довольно крайняя политика». Генри, который приводит этот отрывок (Цит. Соч. С. 232-233), пишет, что западный монарх выступил не в поддержку иконопочитателей, но короля Луи.
=0 Доброклонский А.П. Преподобный Феодор. С. 836.
^ Bishop Peter. Church Order. C. 114.
э" Экклезиологически, однако, авторитетность Собора зависела от того, был ли он подлинным голосом епископского и церковного консенсуса. Отсюда важность одобрения Римом, чей приоритет в церковных делах был общепризнанным фактом. Одобрение Запада было желательным и с точки зрения византийского имперского универсализма; теоретически Запад являлся частью империи (см.: Прот. Иоанн Мейендорф. Что такое Вселенский Собор? С. 78).
х3 По словам Генри, кредо Феодора выражено словами: «Церковь в руках Божиих, а не Феодора...»(Цит. Соч. С. 24).
^ Patrick Henry III. Theodore of Studios, 38.
Акцентирование Феодором внимания на этих словах св. ап. Павла косвенно указывает нам ту церковную традицию, к которой принадлежал преп. Феодор, что в свою очередь является дополнительным штрихом к картине понимания его отношения к римскому престолу. Когда посланцы императора заявили преп. Максиму Исповеднику, что легаты римского папы Евгения (выделено мною -А.П.) будут на следующий день причащаться с константинопольским патриархом Петром, Максим ответил: «Дух Святой осуждает даже ангелов, соглашающихся на что-либо противное тому, что было проповедано» (см. Прот. Иоанн Мейендорф. История церкви. С. 263).
В свою очередь, в традиции понимания этого места, преп. Максиму предшествует свят. Иоанн Златоуст: «Если по отношению к вере [начальник нехорош-А.П.}, то беги от него и не сообщайся с ним, хотя бы он был не только человек, но даже ангел, сшедший с неба [...]» (Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского. Беседа 34-я на послание евреям. Том 12. Кн. 1 СПб.: Изд. СПбДА, 1906. С. 275.
=6 См.: Patrick Henry III. Theodore of Studios. C. 254.
