CC BY-NC-ND
41
Д.Г. Полонский
Первенство Рима в византийской и славянской гимнографии: канон папе Льву Великому
В статье рассматриваются исторические обстоятельства создания и распространения в византийской, восточно- и южнославянской гимнографии церковной службы папе римскому Льву Великому, вошедшей в ХП-ХУП вв. в рукописи служебных февральских Миней. Содержание необычного для православной гимнографии канона папе Льву объясняется взглядами его автора Феофана Начертанного (Грапта), принадлежавшего к монашеской оппозиции иконоборческим властям Византии первой половины IX в.
Ключевые слова: Лев Великий, римское первенство, гимнография, Византия, славянские рукописи, служебные Минеи, Феофан Начертанный (Грапт).
Теме притязаний римских епископов эпохи поздней античности и раннего Средневековья на высший духовный авторитет и верховную каноническую власть над другими церквами христианского мира посвящено немало обстоятельных исторических исследований1. Эти притязания, основанные на идее уникальной провиденциальной роли апостола Петра как первого епископа Рима, начали систематически проявляться в риторике и установлениях римского понтификата начиная со второй половины IV в.2 В середине У в. концепция юридической преемственности папами римской кафедры как «апостольского престола» непосредственно у св. Петра была по-новому обоснована Львом I Великим, занимавшим эту кафедру в 440-461 гг.3
В 451 г. более 300 епископов, созванных императором Восточной Римской империи Маркианом на IV Вселенский собор
© Полонский Д.Г., 2017
в Халкидоне, утвердили в качестве важнейшего вероучительного документа направленное против монофиситов догматическое послание папы Льва (известное также как Leonis Magni Tomus ad Flavianum, или Томос) о соединении в одном лице божественной и человеческой природы Иисуса Христа4. Участники собора сочли сформулированный понтификом догмат «столпом» христианской веры, которую, как решили епископы, через папу Льва провозгласил сам апостол Петр5. Папа Лев отсутствовал на IV Вселенском соборе, но посланные им легаты, а затем он сам и его преемники на римской кафедре не признали и активно оспаривали установленное тем же собором 28-е правило, согласно которому Константинополь, имевший статус имперской столицы на христианском Востоке, был уравнен в церковно-административных правах с Римом6. Несмотря на это, выдающаяся роль папы Льва Великого в ниспровержении доктринального господства монофиситов послужила причиной почитания римского понтифика в Византии. Начало такого почитания можно отнести к 518 г., когда император Юстин I предписал подданным исповедание принятой IV Вселенским собором христо-логии, повелев внести имя папы Льва в диптихи7.
В Византии память о папе Льве отразилась в таких источниках, как памятники гимнографии: греческие служебные Минеи на февраль под 18-м числом содержат текст песенного последования, в котором прославляются имя и деяния римского понтифика как автора Томоса. Обзор греческих рукописей февральских Миней X-XIV вв., сохранивших текст службы папе Льву, сделан Г. Ротэ8, под редакцией которого немецкими славистами наряду с греческим был опубликован и восточнославянский перевод службы понти-фику9 по рукописи Минеи из Синодального собрания ГИМ № 164 (XII в.), причем для сопоставления разночтений исследователи привлекли также кодексы февральских Миней конца XI-XII в. из фонда Рукописного отдела Библиотеки Синодальной типографии10. Жанровая структура службы папе Льву в этих рукописях традиционна для IX-XII в. и включает седален, три стихиры, а также канон11.
В отличие от рукописей древнейших восточнославянских Миней в греческих кодексах содержатся упоминания12 о том, что канон принадлежит авторству знаменитого византийского гимнографа Феофана Начертанного, или Грапта (ок. 778-845), - палестинского, а с 813 г. константинопольского монаха и поборника иконопочи-тания, пострадавшего вместе с братом Феодором, согласно «Хро-нографии» Продолжателя Феофана, за свою стойкость и ученость от императора-иконоборца Феофила (813-842)13 и по завершении
иконоборческого кризиса возведенного в 843 г. в сан митрополита Никейского14. Указание на авторство Феофана находится также в описании песенных последований в день памяти папы Льва 18 февраля, содержащемся в созданном для одного из константинопольских монастырей Евергетидском типиконе, который был составлен во второй половине XI в.15 и по греческой рукописи начала XII в. опубликован А.А. Дмитриевским16.
Восточнославянская традиция распространения перевода греческой православной службы в память о папе Льве не ограничивалась XII в.: впоследствии текст службы (имеющий, однако, разночтения с рукописями старших списков) вошел, например, в кодексы февральских Миней XV-XVI вв. из собраний Иосифо-Волоколамского монастыря и Троице-Сергиевой лавры17, а в XVII в. служба была включена в Минеи, изданные на Московском печатном дворе18.
В болгарской и сербской традициях на протяжении XIII-XVII вв. служба папе Льву также присутствует. Ее старшие списки представлены рукописями Минеи праздничной на февраль-август (без марта; иногда необоснованно называемой Второй Добриановой Минеей19), найденной В.И. Григоровичем в Зографском монастыре на Афоне, а ныне хранящейся в Одесской национальной научной библиотеке20 (конец XIII - первая половина XIV в., среднеболгарского письма)21; Минеи служебной на декабрь-февраль из собрания болгарской Национальной библиотеки свв. Кирилла и Мефодия в Софии (конец XIII - начало XIV в., сербская)22; Минеи служебной на февраль из Библиотеки Великой Лавры св. Афанасия на Афоне (начало XIV в., средне-болгарская)23. К поздним спискам, содержащим службу понтифику, относится, в частности, кодекс февральской служебной Минеи24, переписанный в 1608 г.25 в Троицком монастыре близ г. Враца переселившимся в Болгарию сербским монахом Иовом Шишатовцом, позднее трудившимся и на Афоне26.
Таким образом, обзор гимнографических рукописей и изданий источников позволяет полагать, что на протяжении XII-XVII вв. служба римскому папе Льву Великому никак не могла быть маргинальным для православной традиции сочинением и, очевидно, ежегодно звучала в греческих, болгарских, русских и сербских храмах. Примечательные особенности содержания службы папе Льву заставляют остановиться на них подробнее.
Уже в начале древнейшего славянского текста службы (в первой стихире) папа Лев охарактеризован как «глава правоверия Церкви Христовой» и «уставитель истине», а далее в переводе
канона Феофана Начертанного понтифик прославляется как «наследник» апостола Петра, имевший его «волю и рвение веры» (песнь первая)27. В соответствии с формулировкой Халкидонского собора Томос папы Льва назван в тексте службы «столпом правоверия», который, согласно метафорике гимнографа, понтифик воздвиг против еретиков (песнь третья)28. Дважды гимнограф уподобляет деятельность «треблаженного» папы утреннему сиянию, возникшему «от Запада» и пославшему Томос «яко луч Церкви» (песнь четвертая); а также провозглашает, что Лев, будучи «весь светел, яко солнце», воссиявшее опять же «от Запада», явился как второй Моисей, «собору честных учителей, вопия: дети, благословите» (песнь восьмая)29. Последние слова показывают, что Феофан Начертанный, видимо, не знал о том, что папа Лев не принимал личного участия в заседаниях IV Вселенского собора. Однако символическое уподобление римского папы ветхозаветному пророку, явившемуся заседавшим в Халкидоне епископам, хотя и не отвечает историческим обстоятельствам, ясно демонстрирует представления гимнографа об иерархических отношениях понтифика и собора. Наконец, в финале канона (песнь девятая) содержится резюмирующая характеристика «всеславного» папы Льва как иерарха - своеобразный итог песнопения, где понтифик назван «истинным патриархом», которому принадлежит церковное «пер-востояние» (в болгарских рукописях XIV в. - «пръвосЬдалище») как «престола», так и «чина» (в оригинале: «...лроебреьаь те ка! броуоь ка! таурата, Леоу лауоХрье... »)30.
Как показывают приведенные цитаты, византийский гимно-граф прославлял первоиерарха христианского Запада не только за его выдающуюся роль в борьбе с монофиситами, но также - фактически вопреки 28-му правилу Халкидонского собора - специально подчеркивал верховный статус папы Льва в отношении духовного авторитета и церковно-юридических прерогатив, обусловленных положением преемника «апостольского престола» св. Петра. Это выделяет сочинение Феофана Начертанного как необычное для православной гимнографии произведение, исторические обстоятельства создания которого нуждаются в объяснении.
Еще Г.А. Острогорским была предложена интерпретация мотивов византийского иконоборчества, связанных, по мысли исследователя, с христологией монофиситов31: отрицание человеческого во Христе влекло неприятие изображений Бога как кощунства и ереси. В соответствии с этой интерпретацией И. Мейендорф также полагал, что «монофиситство тайно или явно снабжало иконоборцев сутью их богословских аргументов»32. Поэтому прославление
папы Льва как инициатора борьбы с монофиситами можно было бы счесть естественным для Феофана как православного сочинителя, пострадавшего от иконоборческих гонений. Это, впрочем, не объясняло бы превознесения в каноне иерархического статуса папы. Однако C. Брок аргументированно отвел интерпретацию Г.А. Острогорского и его последователей в этом вопросе, показав, в частности, что она плохо согласуется с изобразительной традицией монофиситов, и заключив, что «иконоборческие споры не имели ничего общего с христологией»33. Поэтому причины появления необычных проримских пассажей в тексте службы папе Льву нужно, очевидно, объяснять иными факторами.
Известно, что византийскими церковными писателями, особенно во времена иконоборчества, деятельность апостола Петра трактовалась как основание, на котором воздвигнута вся Церковь34. Особое место среди этих писателей принадлежит Феодору Студиту (759-826) - апологету иконопочитания, эрудиту и влиятельному лидеру восточнохристианского монашеского движения, конфликтовавшему с византийскими патриархами, причем как иконоборцами, так и православными35. Примечательно, что Феодор Студит около 815 г. обращался с письменной поддержкой к осужденным в ходе иконоборческих гонений братьям Феофану и Феодору Начер-танным36. Вместе с тем в переписке с папами Львом III (795-816) и Пасхалием I (817-824) Феодор Студит не раз ссылался на принцип апостоличности как на критерий церковного авторитета и выражал высокое почтение Риму, в котором видел опору истинной вере37, называя римскую Церковь «первой среди Церквей Божьих, всегда ясным и всегда чистым источником православия»38. Схожее отношение к папскому престолу усматривается и у другого выдающегося сторонника иконопочитания, ученого монаха и писателя Мефодия (ум. 847), прожившего в эмиграции в Риме 815-821 гг., по возвращении в Византию подвергнутого ссылке иконоборческими властями, а после их падения в 843 г. избранного патриархом Константинопольским и поставившим Феофана Начертанного в сан митрополита39.
Итак, просопографические сведения позволяют полагать, что византийский гимнограф Феофан Начертанный разделял взгляды на первенство Рима своих выдающихся современников и авторитетов в кругах монашеского движения Феодора Студита и Мефодия, находившихся в оппозиции иконоборческим правителям Византии. Видимо, эти взгляды гимнографа обусловили содержание написанного им в память о римском папе Льве Великом канона, которой впоследствии вошел в восточно- и южнославянскую гим-нографию XII-XVII вв.
Примечания
1 Michel A. Der Kampf und das politische oder petrinische Prinzip der Kirchenführung // Das Konzil von Chalkedon. Geschichte und Gegenwart. Bd. 2. Würzburg, 1953. S. 491-562; Dvornik F. Byzantium and the Roman Primacy / Transl. by E.A. Quain; 2nd ed. N.Y., 1979; Мейендорф И., протопр. Единство империи и разделения христиан: Церковь в 450-680 гг.: Пер. с англ. М., 2012.
2 Задворный В.Л. Сочинения Римских понтификов эпохи поздней Античности и раннего Средневековья (I-IX вв.). М., 2011. C. 143-145; Захаров Г.Е. Римское первенство и развитие института церковного собора в эпоху арианских споров // Вестн. ПСТГУ. Сер. II. 2015. Вып. 1 (62). С. 7-25.
3 Klinkenberg H.M. Papsttum und Reichskirche bei Leo d. Gr. // Zeitschrift der Savigny-Stiftung für Rechtsgeschichte: Kanonistische Abteilung. 1952. Bd. 38. S. 37-112; Ullmann W. Leo I and the Theme of Papal Primacy // Journal of Theological Studies. 1960. Vol. XI (1). Р. 25-51; Idem. A Short History of the Papacy in the Middle Ages. 7th ed. L.; N.Y., 2003. P. 11-16.
4 Численность участников собора оценивается в источниках по-разному, см.: Goemans M. Chalkedon als "Allgemeines Konzil" // Das Konzil von Chalkedon. Bd. 1. Würzburg, 1951. S. 261-262.
5 Sellers R.V. The Council of Chalcedon: A Historical and Doctrinal Survey. L., 1961. P. 109-115; Мейендорф И. Указ. соч. С. 231-236.
6 Martin T.O. The Twenty-Eighth Canon of Chalcedon: A Background Note // Das Konzil von Chalkedon. Bd. 2. S. 433-458; Hermann E. Chalkedon und die Ausgestaltung des konstantinopolitanischen Primats // Ibid. S. 459-490.
7 Vasiliev A.A. Justin the First. Cambridge (MA), 1950. P. 141-143.
8 Gottesdienstmenäum für den Monat Februar: Auf der Grundlage der Handschrift Sin. 164 des Staatlichen Historischen Museums Moskau (GIM). Teil 2: 10. bis 19. Februar / H. Rothe (Hrsg.). Paderborn, 2006. S. XXIX-XXXII.
9 Ibid. S. 536-580.
0 РГАДА. Ф. 381. Оп. 1. № 103. Л. 8об. - 12; № 104. Л. 110-115.
1 Ср.: Ягич И.В. Служебные минеи за сентябрь, октябрь и ноябрь в церковнославянском переводе по русским рукописям 1095-1097 гг. СПб., 1886. С. LXVII-LXXII.
2 Gottesdienstmenäum für den Monat Februar... S. 544.
3 Продолжатель Феофана: Жизнеописания византийских царей / Изд. подгот. Я.Н. Любарский. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2009. С. 70-72.
4 Cunningham M.B. The Life of Michael the Synkellos: Text, Translation and Commentary. Belfast, 1991. P. XV-XVI.
5 Желтое М., диак. Евергетидский Типикон // Православ. энцикл. Т. 17. М., 2008. С. 139-143.
6 Дмитриевский А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Православного Востока. Т. 1. Ч. 1. Киев, 1895. С. 417-418.
7 НИОР РГБ. Ф. 113. № 99. Л. 135об.-140об.; Ф. 304. I. № 523. Л. 127об.-133; № 524. Л. 138об.-144об.; № 525. Л. 83-86; № 526. Л. 131-135об.
19
28 29
18 Минея служебная, февраль. М., 1622. Л. 180-185 3-го сч.; Минея служебная, февраль. М., 1646. Л. 233-237об.; Минея служебная, февраль. М., 1690. Л. 208-213об.
Турилов А.А. Добриан Многогрешный // Православ. энцикл. Т. 15. М., 2007. С. 464-465.
ОННБ. № 1/5. Л. 26об. - 28об.
Сводный каталог славяно-русских рукописных книг, хранящихся в СССР: XI-XIII вв. М., 1984. С. 304. № 360. НБКМ. № 895. Л. 86об. - 88.
Библиотека монастыря Великая Лавра св. Афанасия (Афон). № Z53. Л. 64-67. Рукопись изучалась по микрофильму, хранящемуся в Патриаршем Институте патристических исследований при монастыре Влатадон (Фессалоники). НБКМ. № 141. Л. 75-78об.
Записи опубликованы: Христова Б., Караджова Д., Узунова Е. Бележки на български книжовници X-XVIII вв. Т. 2. София, 2004. С. 231, примеч. 256. ТуриловА.А. Иов Шишатовац // Православ. энцикл. Т. 25. М., 2010. С. 320-321. Gottesdienstmenäum für den Monat Februar... S. 538, 540, 546. Ibid. S. 549. Ibid. S. 555, 568, 570. Ibid. S. 578.
Ostrogorsky G. Studien zur Geschichte des Byzantinischen Bilderstreites. Breslau, 1929. S. 26-28, 40.
Meyendorff J. Byzantine Theology: Historical Trends and Doctrinal Themes. 2nd ed. N.Y., 1983. P. 42, 44.
Brock S. Iconoclasm and the monophysites // Iconoclasm: Papers given at the Ninth Spring Symposium of Byzantine Studies, Univ. of Birmingham, March 1975. Birmingham, 1977. P. 53-57. Meyendorff J. Op. cit. P. 57, 58, 97.
Marin E, l'abbé. Saint Théodore (759-826). P., 1906; Доброклонский А.П. Прп. Феодор, исповедник и игумен Студийский. Ч. 1-2. Одесса, 1913-1914; Pratsch T. Theodoros Studites (759-826) - zwischen Dogma und Pragma. Frankfurt a/M., 1998.
Efthymiadis S. Notes on the Correspondence of Theodore the Studite // Revue des études byzantines. 1995. Т. 53. P. 141-163.
Van de Vorst C. Les relations de S. Théodore Studite avec Rome // Analecta Bollandiana. 1913. Vol. 32. P. 439-47; Salaville S. La primauté de saint Pierre et du Pape d'après saint Théodore Studite (759-826) // Échos d'Orient. 1914. T. 17. № 104. P. 23-42; Meyendorff J. Op. cit. P. 57-58. Ср.: Dvornik F. Op. cit. P. 101-102. Marin E. Op. cit. P. II; Salaville S. Op. cit. P. 25.
Bithos G.P. Methodios I patriarch of Constantinople: churchman, politician and confessor for the faith: Ph.D. thesis. Durham, 2001. P. 265-266.
