CC BY
10Экономические системы. 2022. Том 15, № 4 (59). С. 154-164. Economic Systems. 2022;15(4(59)):154-164.
ЭКОНОМИКА ТОПЛИВНО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО КОМПЛЕКСА
Научная статья УДК 622.33
DOI 10.29030/2309-2076-2022-15-4-154-164
ПУТИ УКРЕПЛЕНИЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ В УСЛОВИЯХ ОБОСТРЕНИЯ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ
Денис Леонидович Палеев1Н, Максим Васильевич Черняев2
1 2 Российский университет дружбы народов, Москва, Россия
1 paleev-dl@rudn.ru
2 chernyaev-mv@rudn.ru, ORCID ID: 0000-0003-4638-5623, SPIN-код: 1500-2438
Аннотация. Введение санкций против России спровоцировало системный кризис по всему миру и создало угрозу энергетической безопасности страны. Однако узкое понимание энергетической безопасности в рамках ТЭК не позволило своевременно предотвратить санкци-онные риски, которые проявились в сильной зависимости от импорта технологий, оборудования, сырья и комплектующих. Несмотря на формальное наличие соответствующих законов и иных мер поддержки собственного производства, Россия не смогла обеспечить требуемый уровень технологической независимости.
В данной статье в качестве главной причины возникновения энергетических проблем признаются недостаточная системность планирования, приоритет нормативного регулирования и экономического стимулирования над координирующей составляющей с учетом новой экономической и политической реальности.
Ключевые слова: ТЭК, энергетика, энергетическая безопасность, санкции, кризис, импор-тозамещение
Для цитирования: ПалеевД.Л., ЧерняевМ.В. Пути укрепления энергетической безопасности России в условиях обострения геополитической ситуации // Экономические системы. 2022. Том 15, № 4 (59). С. 154-164. DOI 10.29030/2309-2076-2022-15-4-154-164.
Благодарность: статья подготовлена в рамках инициативной научно-исследовательской работы № 061611-0-000 на тему «Комплексное решение для повышения экономической эффективности угольной промышленности как условие укрепления энергетической безопасности России», выполняемой на базе кафедры национальной экономики экономического факультета РУДН.
© Палеев Д.Л., Черняев М.В., 2022
ECONOMY OF THE FUEL AND ENERGY COMPLEX
Original article
WAYS TO STRENGTHEN RUSSIA'S ENERGY SECURITY IN THE CONTEXT OF THE AGGRAVATION OF THE GEOPOLITICAL SITUATION
Denis L. Paleev1H, Maxim V. Chernyaev2
1 2 Peoples' Friendship University of Russia, Moscow, Russia
1 paleev-dl@rudn.ru
2 chernyaev-mv@rudn.ru, ORCID ID: 0000-0003-4638-5623, SPIN-код: 1500-2438
Abstract. The imposition of sanctions against Russia provoked a systemic crisis around the world and created a threat to the country's energy security. However, a narrow understanding of energy security within the fuel and energy complex did not allow timely prevention of sanctions risks, which were heavily dependent on imports of technologies, equipment, raw materials and components.
Despite the formal existence of laws and other measures to support its own production, Russia has not been able to provide the required level of technological independence.
The article recognizes the lack of systematic planning, the priority of regulatory regulation and economic incentives over the coordinating component, taking into account the new economic and political reality, as the main cause of energy problems.
Keywords: fuel and energy, energy security, sanctions, crisis, import substitution
For citation: Paleev D.L., Chernyaev M.V. Ways to strengthen Russia's energy security in the context of the aggravation of the geopolitical situation. Economic Systems. 2022;15(4(59)):154-164. (In Russ.). DOI 10.29030/2309-2076-2022-15-4-154-164.
Acknowledgments: the article was prepared as part of the initiative research work No. 0611-0-000 on the topic «A comprehensive solution for improving the economic efficiency of the coal industry as a condition for strengthening Russia's energy security», carried out on the basis of the Department of National Economics of the Faculty of Economics of the RUDN.
Введение
Согласно действующей Доктрине, энергетическая безопасность рассматривается как состояние защищенности экономики, при котором обеспечивается выполнение требований к топливо- и энергоснабжению потребителей, а также выполнение экспортных контрактов и международных обязательств РФ [1]. Документ содержит перечень внешних и внутренних угроз и рисков энергетической безопасности, многие из которых существенно обострились в результате событий на Украине. Разрыв отношений с западными партнерами и экономическая блокада резко изменили условия функционирования ТЭК, полностью подтвердив актуальность задач развития, указанных в доктрине.
Проблема состоит в том, что энергобезопасность нельзя рассматривать в узком отраслевом аспекте, это системное явление, охватывающее деятельность ТЭК от добычи энергоносителей до получения конечного целевого продукта, а также работу смежных производств. Например, производство качественного топлива из нефти требует не только соответствующего оборудования, но и различных топливных добавок, качественных катализаторов и других компонентов, которые поставляют смежные отрасли. Нарушение этой производственной цепочки, отсутствие отдельных компонентов ставят под угрозу снабжение потребителей основной продукцией ТЭК. Именно нарушение системности и комплексности планирования стало причиной современного кризиса. Ориентация на достижение быстрых эффектов в отдельных проектах, излишнее внимание текущим экономическим показателям, сворачивание собственной науки и производства в обмен на более дешевые проверенные зарубежные технологии и оборудование в совокупности привели к потере технологической и экономической независимости ТЭК. Долгое время принцип обмена энергоносителей на необходимое импортное оборудование и сырье рассматривался как нормальный рыночный инструмент глобальной экономики в условиях международного разделения труда.
Ситуация резко изменилась с февраля 2022 г., с введения небывалого уровня санкций против России, последствия которых оказали самое негативное влияние на мировую экономику. Сокращение поставок углеводородов из России и рост цен на энергоресурсы вызвали системный кризис, который до предела обострил давние противоречия в экономике и политике. Уже сейчас понятно, что возврата к старому миру не будет, начался большой передел сфер влияния, в который будет втянуто большинство стран мира. Задача российской экономики состоит в скорейшей адаптации к этой новой реальности.
Выход из российских проектов большинства западных партнеров, запрет на ввоз импортного оборудования и технологий на фоне слабой собственной производственной и элементной базы для эффективного импортозамещения создал существенную угрозу развития отрасли.
Отсутствие сервиса и запчастей вызовет постепенный отказ действующего оборудования и создаст угрозу энергетической безопасности страны. М. Ми-шустин на стратегической сессии по направлению «Энергетика» в июле 2022 г. назвал локализацию производства оборудования и создание собственного ПО в числе главных задач в электроэнергетике. Эта задача не менее актуальна и для всех прочих направлений ТЭК и всей отечественной промышленности в целом.
Проблему нужно решать быстро, пока отказ оборудования не стал массовым. Переключение на азиатских поставщиков позволяет лишь частично исправить ситуацию. Во-первых, это требует времени на встраивание новых образцов техники в существующие производственные цепочки. Во-вторых, оборудование часто связано с определенной технологией, а замена оборудования вместе с технологиями представляет собой куда более масштабную задачу и может
привести к технологической зависимости уже от азиатских стран. По этой причине российская экономика в качестве первоочередной задачи ставит своей целью максимальное импортозамещение, иначе говоря, локализацию производства оборудования под уже освоенные импортные и новые собственные технологии. Импорт рассматривается как необходимая временная мера при условии отсутствия отечественных аналогов.
В мировом развитии ТЭК следует выделить два больших направления:
1) поддержание работоспособности и совершенствование базовых технологий;
2) развитие новых, в том числе зеленых технологий.
На протяжении последнего десятилетия политика России декларировалась в русле глобальной экологической повестки и перехода на углеродно-нейтральную энергетику. О предстоящем энергетическом переходе заявили в Евросоюзе, Китае, США и других странах, появились штрафы на выбросы парниковых газов и ограничения на торговлю традиционными энергоносителями. Приоритет возобновляемых источников энергии (ВИЭ), прогнозируемое бурное развитие электротранспорта, потребность в новой энергетической инфраструктуре, децентрализованных энергосистемах, умных сетях и других современных технологиях сместили управленческие, инвестиционные и научные приоритеты по всему миру. Эти тенденции указаны в «Белой книге» приоритетных технологий отечественной экономики [2].
На практике Россия, обладающая большими запасами углеводородов и отлаженную систему традиционной генерации энергии, не спешила внедрять различные ВИЭ. Существующие энергетические мощности, сохранившиеся с советских времен, и низкие тарифы на электроэнергию вполне удовлетворяли существующие потребности. В силу климата ТЭЦ в России не только производят электроэнергию, но и обеспечивают население теплом. Зеленую энергетику мы рассматривали, скорее, как «дань моде» в угоду зарубежным партнерам для обеспечения экспорта отечественной продукции. Поэтому Россия, в отличие от Европы, не свернула традиционную энергетику и сохранила генерирующие мощности и транспортную инфраструктуру [3, с. 154-162]; требования же многочисленных экологических организаций понимания в российском обществе не нашли [4, с. 70-79].
Наряду с отсутствием свободных ресурсов для реального энергоперехода в России существовало понимание рисков новых технологий, что полностью подтвердилось событиями 2022 г. Ветровые, солнечные и прочие ВИЭ не смогли предотвратить энергокризис в Европе и потребовали срочного возврата к традиционным технологиям. Более того, выросли экспортные цены на традиционные энергоресурсы, что повысило рентабельность их добычи и экспорта. В сложившихся обстоятельствах следует признать, что в среднесрочной перспективе экологическая повестка отошла на второй план и, говоря об энергетической безопасности РФ, следует в первую очередь говорить о технических и технологических проблемах обслуживания существующих мощностей.
Сперва рассмотрим ситуацию в угольной энергетике, которая считается наиболее грязной и сильнее других пострадала от экологической повестки. На фоне многочисленных прогнозов о ее бесперспективности спрос и цены на энергетический уголь стали снижаться [5], по всей Европе закрывали угольные ТЭЦ, следом упали инвестиции в геологоразведку, добычу угля и энергогенерацию. Кризис 2022 г. резко изменил ситуацию в обратную сторону. Уголь вновь вернул себе былую привлекательность. Китай в 2022 г. резко сократил импорт дорогого СПГ, поставки из США упали за год на 95%. Как следствие, китайские власти стали активно поддерживать угольную генерацию и в 2022 г. содействовали запуску более 20 новых проектов по добыче угля в стране, а также в соседней Монголии. Аналитики Wood Mackenzie прямо отмечают «непоколебимую поддержку угля» в Китае, несмотря на данные ранее обещания по сокращению выбросов.
Эти мировые тенденции формально не затронули РФ, которая продолжала непрерывно эксплуатировать угольные технологии. Однако в России происходит постепенное снижение потребления энергетического угля из-за доступной газовой альтернативы. Процесс замены угольной генерации на газ идет постепенно и не вызывает кризиса в угледобыче.
Главная проблема в угольной промышленности - рост зависимости от импортного оборудования. Средняя доля использования импортного оборудования на шахтах и разрезах составляет 40-80%, в основном это продукция европейских производителей [6]. В плане мероприятий по импортозамещению в области горнодобывающих и обогатительных комплексов, добычи твердых полезных ископаемых [7] указаны 20 видов продукции. При этом доля отечественной продукции в среднем составляет около 22%, а к 2024 г. ее планировали поднять до 44%. С учетом того, что документ был утвержден летом 2021 г., в условиях санкций достигнуть плановых показателей будет существенно сложнее.
Пример угольной промышленности и угольной энергетики интересен тем, что Россия последние годы не боролась с этой технологией, сохраняя и наращивая генерирующие мощности. По логике мы должны были сохранить и приумножить свои компетенции в отличие от Европы, где угольные ТЭЦ оказались в опале. Но ситуация сложилась по-иному: мы сохранили базовые компетенции, но утратили вспомогательные. Наши ТЭЦ оказались зависимы от импорта вспомогательного оборудования, различных материалов, электроники.
В нефтедобыче ситуация несколько лучше. Там доля отечественного оборудования приближается к 50%, если не брать в расчет новые месторождения на арктическом шельфе, где отечественная промышленность почти не имеет собственного опыта и отстает значительно больше.
Аналогичную проблему можно наблюдать и в области атомной энергетики, где Россия входит в число мировых лидеров. Здесь проблема связана не столько с оборудованием, сколько с сырьем и элементной базой для производства этого оборудования.
Анализируя проблему импортозамещения в энергетике и смежных отраслях ТЭК, можно выделить несколько составляющих. Во-первых, это отсутствие или
утрата компетенций производства основного технологического оборудования. Закупки у иностранных производителей «под ключ» и лицензированный сервис не позволили отечественным предприятиям перенять необходимый опыт и самостоятельно организовать обслуживание оборудования.
Второй аспект касается отсутствия сырья и компонентов для производства собственного оборудования и осуществления технологических процессов. Например, наблюдается дефицит отечественных катализаторов, ионообменных смол, присадок к топливу, отсутствие которых как минимум снизит качество выпускаемой продукции (например, невозможно будет выпускать топливо класса ЕВРО 5). Не хватает собственного насосного и компрессорного оборудования, регулирующей арматуры, запчастей к импортному оборудованию. Интересно, что большинство механических устройств ранее успешно выпускалось в СССР, но постепенно компетенции были утрачены, а их восстановление оценивается в 2-3 года. Многие изделия мы умеем производить, но это требует импортных сплавов и специальных легированных сталей.
Еще сложнее ситуация обстоит с оборудованием для базовых технологических процессов переработки: крекинга, пиролиза, дегидрирования и т. д. Эти технологии нужны для производства многих нефтепродуктов, например этиле-ноксида, акриловой кислоты, изоцианатов, полипропилена, эпоксидных смол и т. д. Их восстановление оценивается сроком в 5-8 лет.
Отдельно стоит сказать о программном обеспечении и IT-технологиях, где доля отечественных разработок составляет около 25%. Как правило, эти элементы приобретаются в рамках оберточной лицензии вместе с оборудованием или их поставляют ведущие мировые разработчики. Например, в сфере не-фтегаза, нефтехимии такими поставщиками являются Schlumberger, Honeywell, Aspen и Petroleum Experts, в классе PLM на российском рынке лидером является Teamcenter от компании Siemens. Срочный перевод госзаказчиков на отечественное ПО [8], принудительные лицензии на западное ПО и иные меры смягчения антипиратского законодательства позволят сохранить устойчивость экономики в краткосрочной перспективе, но решить эту проблему без активизации собственных разработок нельзя.
В России есть перспективные собственные разработки, но возникает проблема их внедрения. Например, некая компания разработала новую технологию дегазации угольных пластов. Все участники понимают актуальность этой проблемы для угледобычи. Для подготовки серийного производства технологического оборудования нужно проверить в реальных условиях эффективность новой технологии и провести испытания в одной из угольных шахт. Возникает вопрос о рисках: владельцы шахт не хотят рисковать и неохотно идут на сотрудничество, страховые компании отказываются работать с такими рисками. В итоге разработчик не может сделать первый шаг к промышленному внедрению и это останавливает все последующие работы. Проблема здесь связана с отсутствием необходимой инфраструктуры производственного внедрения, нет испытательных полигонов, системы страхования рисков внедрения и т. д.
Указанные проблемы импортозамещения характерны не только для отраслей ТЭК, но и подавляющего большинства секторов экономики России, что свидетельствует о едином корне проблемы. Про необходимость импортозамещения говорилось постоянно как минимум с 2014 г., когда против России были введены первые серьезные санкции. Государство достаточно быстро отреагировало и приняло меры для стимулирования собственных разработок и производств. В 2014-2015 гг. были приняты ряд важных законов по импортозамещению, основной упор был сделан на нормативном регулировании. Это касалось развития моногородов, являющихся основой отраслевых производств [9], были наложены ограничения для импортных товаров при госзакупках в ряде отраслей, включая машиностроение, установлены критерии отнесения продукции к отечественной [10] и преференции для отечественных поставщиков. В промышленной политике появились новые механизмы стимулирования, например индустриальные кластеры и промышленные парки, введена форма специальных инвестиционных контрактов, создана правительственная комиссия по импортозамещению, внедрено субсидирование части затрат на НИОКР и по процентной ставке, создан Фонд развития промышленности. Все эти нормативные акты были приняты сразу после кризиса 2014 г., далее произошел спад законодательной активности вплоть до нового кризиса 2022 г.
Практика показала, что принятые меры оказались недостаточными и в 2022 г. отечественная экономика столкнулась с большими сложностями. В авральном порядке разрешили параллельный импорт, происходит срочная переориентация на азиатских партнеров, возник новый сервис «Биржа импортозамещения», возросло госфинансирование в ключевых сегментах. По сути, вместо системы импортозамещения возник механизм ручного управления в авральном режиме. В этих условиях возникает вопрос о причинах такого запаздывания, ведь все новые инструменты не являются уникальными, их давно и успешно применял Китай и иные страны. На первый взгляд можно отметить просчеты в оценке рисков со стороны правительственных органов, но есть и более фундаментальные причины.
Во-первых, это слабая экономическая заинтересованность отечественных компаний в импортозамещении. Коммерческие структуры преимущественно ориентированы на краткосрочную перспективу, а рыночная логика подсказывает, что закупка у крупного проверенного мирового производителя всегда дешевле, чем эксперименты с отечественным мелкосерийным производством. Эффект снижения стоимости от масштаба производства у мировых лидеров, даже с наценкой за бренд, перевешивает возможные риски. По этой причине отечественные компании потенциально готовы реализовывать свои интересы в обход регуляторных барьеров даже при наличии сопоставимого отечественного функционального аналога. Если есть экономические предпосылки, то всегда будет желание обойти ограничения. Именно поэтому требуется более жесткий контроль за показателями локализации производств, не допускающий имитацию импортозамещения.
Вторая важная причина состоит в необходимости построения собственной надежной производственной цепочки, что требует больших усилий менеджмента. Мало найти потенциального поставщика, например, через Биржу импортозамещения. Нужно убедиться в его возможностях, проверить на практике качество продукции, адаптировать к действующему оборудованию, совместно добиться требуемых параметров и т. д. Для таких действий нужен не просто контракт на закупку или выполнение работ, а стратегическое партнерство на длительной основе с гарантиями для поставщиков всех уровней. Нужно быть готовыми пойти на риски в процессе испытаний новой технологии.
Если заказчик еще может иметь четкое представление о своей производственной программе на перспективу, например в рамках госзаказа, то его поставщики импортозамещающих компонентов или сырья такой гарантии не имеют, более того, они часто даже не подпадают под соответствующие льготы. Следовательно, поставщики компонентов должны стать полноправными участниками проекта по импортозамещению конечной продукции, что требует комплексного совместного планирования, координации действий и контроля со стороны вышестоящих органов. Должны быть гарантии, что в случае отмены санкций производитель не бросит своих поставщиков, увидев возможность возврата к импорту.
В проектах создания импортозамещающих технологий проблема координации и гарантий стоит еще более остро. Здесь нужно соединить научные учреждения, производителей оборудования из различных отраслей и его конечных пользователей. Если участники такой хозяйственной деятельности представляют собой разрозненный самостоятельный бизнес или находятся в подчинении различных ведомств (отраслевые министерства, Минпромторг и т. д.), то проблема координации имеет решающее значение для успеха.
Классическое планирование импортозамещающих проектов хорошо работает в рамках существующих Госкорпораций, промышленных кластеров и иных интегрированных организационных структур. Но импортозамещение, особенно в сфере элементной базы, сырья, сервисного обслуживания и других вспомогательных процессов невозможно без широкого привлечения частного бизнеса и создания общих производственных цепочек. Иначе существующие законодательные ограничения, налоговые льготы и иные преференции по импортозаме-щению будут действовать избирательно на участников производственных цепочек, порождая конфликты интересов.
В качестве примера успешного импортозамещения можно привести опыт крупнейшей в России электросетевой компании «Россети», которая с 2014 г. по настоящее время сократила размер импорта с 60 до 10%. Компания ввела четкие стандарты на электротехническую продукцию, требования стали понятны производителям, что обеспечило возможность организации потокового производства [11]. Аналогичных показателей добились «Русгидро», «Системный оператор ЕЭС» и ряд других энергетических компаний. Проблема в том, что эти примеры обусловлены грамотными действиями менеджмента отдельных компаний, что является, скорее, исключением из правил.
Для того чтобы крупные научно-производственные цепочки научились взаимодействовать с потребителями своей продукции, нужны новые механизмы управления. Например, опыт СССР подсказывает, что задача может быть решена на основе формирования межотраслевых производственных комплексов. Эти структуры имеют единый координационный центр или даже общее управление. Соответственно, появляется возможность соединять отдельные проекты в единую программу и оптимизировать ее с учетом системных эффектов, рассчитывать общую экономическую эффективность, распределять совокупный эффект по участникам пропорционально их вкладу в конечный результат. Перевод управления с уровня проектного менеджмента на уровень управления программами позволяет всем участникам видеть конечную цель и все возможные эффекты, включая нефинансовые. Это важно из-за роста числа потенциальных частных компаний, которые не имеют формального ведомственного подчинения, но обладают необходимыми компетенциями и производственным потенциалом. Их встраивание в межотраслевые комплексы позволит не только решить конкретные научно-производственные задачи, но и поднять общий уровень технологического обеспечения.
Заключение
Кризис 2022 г. показал тесную связь энергетической безопасности России с технологической независимостью экономики. Проблема состоит в том, что отраслевое импортозамещение в рамках ТЭК не позволяет решить поставленные задачи. Даже наличие нужных производственных компетенций в производстве и обслуживании основного технологического оборудования не позволяет избежать рисков зависимости от поставщиков вспомогательного оборудования, сырья, комплектующих, электронных компонентов и т. д. Таким образом, эффективное импортозамещение требует интеграции множества участников производственных цепочек, которые включают в себя предприятия разных организационных форм и относятся к разным отраслям, а также инфраструктуру для внедрения. Создание организационных механизмов такой интеграции является обязательным элементом импортозамещающих проектов. Без механизмов интеграции существующие нормативные и экономические стимулы не достигают нужной эффективности. Это хорошо видно на примере России, где эти механизмы были созданы в период 2014-2015 гг., но не достигли нужных результатов в силу слабой интеграции. Одним из путей повышения интеграции является развитие структур управления межотраслевыми комплексами, которые показали свою эффективность еще в советское время.
Список источников
1. Доктрина энергетической безопасности Российской Федерации : утв. Указом Президента РФ от 13.05.2019 № 216. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/44252 (дата обращения: 25.09.2022).
2. Развитие отдельных высокотехнологичных направлений. Белая книга. М. : НИУ «Высшая школа экономики», 2022.
3. ПалеевД.Л., Черняев М.В. Повышение конкурентоспособности угольной промышленности путем более глубокой переработки сырья // Экономические системы. 2022. Т. 15, № 2 (57). С. 154-162.
4. Палеев Д.Л., Черняев М.В. Развитие экологического движения как потенциальная угроза угольной энергетике России // Экономические системы. 2022. Т. 15, № 1. С. 70-79.
5. ТЭК России 2020: функционирование и развитие / Министерство энергетики РФ. Москва, 2021.
6. Рожков А.А. Структурный анализ импортозамещения в угольной промышленности России: реальность и прогноз. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/strukturnyy-analiz-importozamescheniya-v-ugolnoy-promyshlennosti-rossii-realnost-i-prognoz (дата обращения: 25.09.2022).
7. План мероприятий по импортозамещению в отрасли тяжелого машиностроения Российской федерации на период до 2024 года : приказ Минпромторга России от 07.07.2021 № 2486. URL: https://docs.cntd.ru/document/607702890 (дата обращения: 25.09.2022).
8. О мерах по обеспечению технологической независимости и безопасности критической информационной инфраструктуры Российской Федерации : Указ Президента РФ от 30.03.2022 № 166. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/47688 (дата обращения: 25.09.2022).
9. Единый перечень мер поддержки монопрофильных муниципальных образований Российской Федерации (моногородов) : утв. Министерством экономического развития РФ от 15.04.2016. URL: https://base.garant.ru/71999366 (дата обращения: 25.09.2022).
10. О подтверждении производства промышленной продукции на территории Российской Федерации : постановление Правительства РФ от 17 июля 2015 г. № 719. URL: https://docs. cntd.ru/document/420289297 (дата обращения: 25.09.2022).
11. Палихова А. Как заместить импорт: опыт российских энергокомпаний. URL: https:// trends.rbc.ru/trends/industry/cmrm/6256d60d9a7947467eaa3c0a (дата обращения: 25.09.2022).
References
1. The Doctrine of Energy Security of the Russian Federation : approved. By Decree of the President of the Russian Federation dated 13.05.2019 No. 216. URL: http://www.kremlin.ru/acts/ bank/44252. (In Russ.).
2. Development of certain high-tech areas. White Book. Moscow : Higher School of Economics, 2022. (In Russ.).
3. Paleev D.L., Chernyaev M.V. Improving the competitiveness of the coal industry through deeper processing of raw materials. Ekonomicheskie sistemy = Economic systems. 2022;15(2(57):154-162. (In Russ.).
4. Paleev D.L., Chernyaev M.V. Development of the ecological movement as a potential threat to the coal power industry of Russia. Ekonomicheskie sistemy = Economic systems. 2022;15(1)70-79. (In Russ.).
5. Fuel and Energy Complex of Russia 2020: functioning and development. Ministry of Energy of the Russian Federation. Moscow, 2021. (In Russ.).
6. Rozhkov A.A. Structural analysis of import substitution in the Russian coal industry: reality and forecast. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/strukturnyy-analiz-importozamescheniya-v-ugolnoy-promyshlennosti-rossii-realnost-i-prognoz. (In Russ.).
7. Action plan for import substitution in the heavy machinery industry of the Russian Federation for the period up to 2024 : Order of the Ministry of Industry and Trade of Russia dated 07.07.2021 No. 2486. URL: https://docs.cntd.ru/document/607702890. (In Russ.).
8. On measures to ensure the technological independence and security of the critical information infrastructure of the Russian Federation : Decree of the President of the Russian Federation No. 166 dated 30.03.2022. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/47688. (In Russ.).
9. Unified list of measures to support single-industry municipalities of the Russian Federation (single-industry towns): approved. Ministry of Economic Development of the Russian Federation dated 15.04.2016. URL: https://base .garant.ru/71999366. (In Russ.).
10. On the confirmation of the production of industrial products on the territory of the Russian Federation : Decree of the Government of the Russian Federation dated July 17, 2015 No. 719. URL: https://docs.cntd.ru/document/420289297. (In Russ.).
11. Palikhova A. How to replace imports: the experience of Russian energy companies. URL: https://trends.rbc.ru/trends/industry/cmrm/6256d60d9a7947467eaa3c0a. (In Russ.).
Информация об авторах
Д.Л. Палеев - кандидат технических наук, доцент кафедры национальной экономики, экономический факультет РУДН;
М.В. Черняев - кандидат экономических наук, доцент кафедры национальной экономики, советник декана по ВЭД, заместитель декана по очно-заочному и заочному отделению, экономический факультет РУДН.
Information about the authors
D.L. Paleev - Ph.D. in technical sciences, associate professor of national economy Department, faculty of economics, RUDN University;
M.V. Chernyaev - Ph.D. in economic sciences, Economics and National Economy Management, associate professor of the Department of national economy, dean's advisor for foreign economic activity, deputy dean for part-time and part-time departments, faculty of economics, RUDN University.
Статья поступила в редакцию 28.11.2022; одобрена после рецензирования 12.12.2022; принята к публикации 20.12.2022.
The article was submitted 28.11.2022; approved after reviewing 12.12.2022; accepted for publication 20.12.2022.
