CC BY
29
САМОДИЙСКИЕ И УГОРСКИЕ ЯЗЫКИ
УДК 811.51; 81*37; 003; 81'22
В. В. Быконя
ПУТИ ФОРМИРОВАНИЯ СЕЛЬКУПСКИХ ГЕНОНИМОВ И ИХ РЕФЛЕКСЫ В ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ ЯЗЫКА1
В статье прослежена связь наименований селькупских родов с именами мифических предков. Установлено, что имя мифического предка становится центром семантического гнезда, в пределах которого происходят семантические деривации. Связь рода со своим мифическим предком сохраняется, через имя рода оно переносится на представителя флоры или фауны и продолжает жить как тотем.
Ключевые слова: селькупский язык, геноним, мифический предок, семантическая деривация, табу.
Исследование этнонимии находится в центре внимания не только современной уралистики (см. [1-10]). Особенно актуальным является вопрос о внутренней форме слова, пути формирования гено-нима, возможности его трактовки. Предмет данного исследования составил ряд наименований родов/ племен, которые вошли в селькупский (остяко-са-моедский) этнос, если считать его в этническом плане неоднородным. Как показывают результаты исследования языковой и мифологической картины мира, истоки формирования этноса уходят вглубь истории, обладают широкими связями с другими этносами Сибири, Алтая, Забайкалья.
Генонимы имеют сложную природу: они включают компонент со значением ‘человек’, который занимает финальную позицию в структуре генони-ма, и компонент, являющийся собственно самоназванием. В свою очередь первый компонент является исторически сложным словом и подвергается в процессе развития языка изменению - семантическому выветриванию, переходу в наименование тотема. Таким образом, генонимы отражают тот или иной этап в развитии семантической системы языка. Материальное совпадение в синхронии с однокоренными словами дает возможность трактовкам самоназваний «земляной человек», «лесной человек», «человек с пупом», ср. таз. solkup и solkup ‘селькуп’ и об. Ш, Ч, вас., тым. sol ‘пуп’. Но материального совпадения слов недостаточно, необходим этимологический анализ и комплексные знания других наук. Как показывают исследования фитонимической, зоонимической, соматической лексики, ее формирование шло через аллегории, метафору, метонимию и другие образные средства на базе лексики, отражавшей внутриродовые/вну-
триобщинные отношения. Но и терминологическая система родства и свойства эти отношения передает описательно, иносказательно, поскольку ведущими являются средства выражения мифологических представлений. В силу вступает табу.
На примере следующих генонимов - 8а^иш, р|^|кит (южнодиалектный ареал) и §б1кир, sojgum (севернодиалектный ареал) представим методику анализа, используемую нами в предлагаемом исследовании. Она заключается в морфемном членении слова и соотнесении его компонентов либо с самостоятельными словами, либо с компонентами слов с ярко выраженными семантическими признаками. Для достижения поставленной цели мы составляем ряды, объединенные консонантными элементами и различающиеся вокалическим элементом. Ряды составляются с учетом общего семантического содержания и регулярных звуковых соответствий.
1. Геноним saзgum ‘остяк’. Морфемное членение слова на компоненты saз-gum позволяет провести этимологический анализ первого из них с опорой на внутренние средства языка, под которыми мы понимаем богатый диалектный материал. Для сопоставления привлекаем следующий лексический пласт: тым. sod’-igu, soз-gu ‘вырасти (о растениях, о волосах)’; тур. soc’imbjqo ‘порасти’, ‘быть поросшим’; об. С soC’ku ‘вырасти’, ‘зацвести’; saзj; кет. sattsu, satsu, satCu; об. Ш sadзu; тур., ел. sottj ‘лен (остяцкий)’, ‘конопля’, ‘крапива’; об. С soc’ka ‘хороший’, ‘теплый’; sod’igaj ‘хороший’, ‘ясный’, ‘добрый’; ЮСС sad-jka kjba-gom ‘младенец’. Первое, на что обращаем внимание, так это на понятие «волосы Матери-Земли», которое в мифологической картине мира соединяется с мифи-
1 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ. Проект № 11-14-70006а/Т «Исследование лексической системы селькупского языка в становлении и развитии».
ческим предком «волосатая земля». Лексема «лен (остяцкий)» является фитоморфным божеством, в котором «живет» дух мифического предка «земля». Иносказанием для божества является sod’igaj ‘хороший’, ‘ясный’, ‘добрый’. Второй фактор, а именно долгота гласного, является свидетельством фонетических изменений, имевших место на стыке морфем, что позволяет поделить первый компонент генонима на составляющие sа-еt-tsu, sa^d^u (ср. юж. mat, сев. moat, moon’ ‘дом’; юж. qazjra, сев. qoasjrj ‘кедровка’).
Первые два компонента sа-ed, sa^d, sa-jd были изначально самостоятельными словами со значениями ‘мифический предок «земля»=женский дух’, ср. кет. atta ‘старшая сестра моей матери’; ada ‘мать отца’. В них заложена идея рождения, продолжения рода. Она нашла воплощение в лексемах saЗj ‘лен’; sod’-igu, soЗ-gu ‘вырасти (о растениях, о волосах)’. Лексема ‘лен (остяцкий)’ является аналогом мифического предка «мировое дерево», растущее корнями вверх, макушкой вниз, что находит выражение в лексемах об. С adroz’igu ‘повиснуть’;
об. Ч edgu, edugu ‘висеть’, ‘повесить’, ‘свесить’, ‘повиснуть’, ‘провиснуть’; об. С, Ч, кет. jdgu, jdjgu ‘висеть’, ‘повесить’: об. С qaborya jdjs ponen ‘рубашка висела на улице’; jdet Baddamuc’am ‘повесь полотенце’. Дальнейшее семантическое развитие, связанное с лексемой ad, пошло в направлении выражения родственной связи по отцовской линии. Оно проявилось в терминах родства кет. ad’u, aЗ’u ‘мать отца’, ‘бабушка (по отцовской линии)’; об. Ш, вас. ad’a ‘отец’: вас. ad’akande m’embad ‘он отцу отдал’; ‘брат’: об. Ш manan’i azet ad’ant kBangu ‘к брату моего отца пойти’; ‘дядя’: об. Ш aramb’i ad’am, m’eka m’el’el kodap ‘старый дядя, сделай мне удочку ’.
Компоненты sа-аt, sa^d (букв. мифический предок «земля»=женский дух), слившись воедино, привели к образованию слова sad~sat, которое в качестве компонента вошло в структуру лексем: вас. sat-aragu ‘окотиться’; ел. sac-emotqo ‘выскочить’; кет. sat-algu, вас. sad-algu ‘забрести в воду’; об. С, тым. sad-jrgu ‘бродить’, а также sadjrle ‘вброд’. Они передают идею рождения, связанную с водой. Семантика первого компонента sa- ‘мифический предок «земля»’ является определяющей при последующих семантических переходах и сохраняет смысловое наполнение «земля как рождающее начало» -«волосатая земля» как реалия духовной культуры.
Завершая анализ лексемы sadЗu~satcu ‘лен (остяцкий)’, обратимся к компоненту -cu, который можно соотнести с первым компонентом самоназвания cu-gula и который сохранил значение ‘человек’: ЮСС cu ‘земляк’ (иначе ‘человек рода/племени, поклонявшегося мифическому предку cu «земля»’). Таким образом, реконструируем внутрен-
нюю форму фитонима sattsu, satsu, satcu - букв. мифический предок «волосатая земля»=род/пле-мя~человек рода/племени. Лексемы sattsu, satsu, satcu отражают по сравнению с генонимом sa3-gum более древнее языковое состояние в семантической системе языка. В результате затемнения внутренней формы слова sa3 ‘род, поклонявшийся мифическому предку «мировое дерево»’ и утраты функции этнонима к нему присоединяется слово с живым на данном историческом этапе значением ‘человек’. Дух мифического предка «волосатая земля» обозначается иносказательно об. С sa3ej ‘крепкий’; sazaq, sa3aq ‘крепко’, ‘сильно’: man sa3aq jewan ‘я - здоровый’. В данном случае ряд: sad, sat, sa3, sot, sod’, so3, soc, soc’, soc’ можно рассматривать в качестве древних этнонимов, дальнейшее функционирование которых стало возможным в результате присоединения слова cu со значением ‘человек’. Для фитонима sad3u~satcu, в котором, по поверью, «живет» дух предка, восстанавливается этнонимический источник происхождения.
Данные проведенного анализа позволяют увидеть в становлении первого компонента генонима sa3gum следующий путь семантических переходов: мифический предок ^ род, поклоняющийся данному мифическому предку ^ человек своего рода ^ дух предков рода ^ растение, в котором «живет» дух предков рода (тотем). Ассоциативная связь сохраняется благодаря материальному совпадению слов, обозначавших мифического предка, род и растение. Вследствие выветривания семантики одного из компонентов генонима его преемственность сохраняется благодаря присоединению лексемы с живым значением ‘человек’. На пути семантических переходов встречаем такое слово, как тым. socka ‘орех кедровый’, ‘кедровая шишка’ (символ плода ребенка в чреве матери).
2. Геноним sojkup ‘остяк’. Первый компонент лексемы ел. soj-kup в синхронии материально совпадает с лексемой об., кет., ел. soj ‘шея’, ‘горло’, ‘голос’, ‘ручей’, ‘исток’, ‘протока’. Полагаем, что его фонетический облик преобразовался в результате звуковых изменений и ранее состоял из компонентов so-aj (sa-oj, sa-uj). Компоненты sa-oj равно, как и sа-аt, sa^d были изначально самостоятельными словами, и первый из них имел значение ‘мифический предок «земля»’.
Значение компонента aj восстанавливаем исходя из общего семантического содержания трех рядов: 1) al, al, ol, ol, el, ul, il, э1, jl; 2) al’, ol’, ul’, ol’, ul’; 3) aj, oj, uj, Gj, ij, ij. В трехступенчатом противопоставлении звуков l/l’/j заложена разная степень проявления семантического признака «неустойчивость». Дополнив анализируемый материал словами со сходными значениями: тым. sol’ ‘шаг’; тым. sul3e ‘назад’, ‘домой’, ‘дома’; об. Ч
hulje ‘назад’, ‘домой’, ‘на сторону’: hulje pal’jjmbjgu ‘на сторону взглянуть’, где hul также имеет значение ‘шаг’, видим, что семантические деривации, поддерживаемые фонетически, идут в направлениях: «шаг в сторону», «шаг назад», «шаг вниз», ср. тым. al’be ‘в сторону’; об. С ula ‘мимо’; тым. sulje ‘назад’; об. Ч il’l’eka ‘пониже’; кет. ul’j’it ‘подошва’.
Семантический признак «неустойчивость» лег в основу наименований частей человеческого тела: 1) ‘голова’: ел. ola, ol’; 2) ‘шея’: об. Ч ol’, sol’, hol’, hoj; ел. soj; вас. hol, hol’; 3) ‘пуповина’: об. Ч h’ol’3’; об. С s’ojga, sffl’c’, suj; кет. suja. Отметим, что состояние неустойчивости переходит на уровне проявления действия духа в состояние стабильности, ср. об. С sultuwatku ‘рассердиться’, ‘надуться’; sultaljugu ‘обидеть (заставить надуться)’ и sul’dz’igu, sul’c^gu ‘успокоить’, ‘стихнуть’ (о ветре, болезни человека): nom sul’c’eq ‘ветер стих’. Высокая степень проявления состояния стабильности заложена в лексемах с ауслаутным j, ср. soj ‘речка’, ‘исток’, иначе ‘равномерное движение’. Максимальная степень проявления такого состояния заложена в лексемах об. С sujbaja, sujpaja ‘самка’, иначе ‘носительница пуповины’.
Ауслаутные звуки l, l’, j находятся в условиях противопоставления и на фоне составленных рядов выделяют женский дух в разных проявлениях: женский дух моего рода (al) / женский дух рода, в который можно отдавать в жены женщину моего рода (al’) / женский дух рода, в который можно отдавать в жены дочь женщины породненного рода (aj). Внутреннюю форму компонента soj < so-aj можно трактовать следующим образом: мифический предок «земля»=женский дух (отдаленно породненного рода). Десемантизация второго компонента -aj, сокращение его внешней формы обусловили присоединение к лексеме soj слова kup ‘человек’, продлив «жизнь» генониму в форме sojgup.
Отметим, что у энцев в XVII в. был известен род сойта (со-йта, со-эта) [11, с. 178]. В селькупском генониме sojgum усматривается имя того же мифического предка so-j-gum (букв. мифический предок «земля»=высший дух=человек).
Представленный анализ фактического материала позволяет увидеть в становлении первого компонента генонима soj-gum следующий путь семантических переходов: мифический предок породнившегося (через дочь) рода ^ род, поклоняющийся данному мифическому предку ^ человек данного рода ^ дух предков рода. Дух, покровительствующий человеку своего рода, «живет» в пуповине.
3. Этноним тур. sol’kup. Лексема al ‘шаг’ помогает восстановить имя древнего племени, имеющего к описываемому этносу непосредственное отношение. Учитывая фонетические процессы, имевшие место в истории языка, а именно стремление к
монозвуку и переход двойных гласных в одинарный долгий гласный, мы восстанавливаем имя племени saal—Sеal—sajl. Анлаутные звуки s—s находятся в условиях регулярных звуковых соответствий, ср. тур sak, об. Ш, Ч, тым., тур. sak ‘приблизительно’, ‘ростом с...’, ‘шириной с...’, ‘до чего-либо’; тым. sakod’a, об. Ш saqod’e; об. С sakod’a ‘селезень’; об. Ш saqqj; об. Ч, вас., тым. saka, sakka, тым. saqa ‘копыто’; об. С saqu, sakoj; вас. sakku ‘огниво’.
Имя племени, обитавшего за пределами рассматриваемого региона - Томской области, сохранилось в устной форме гидронима об. Ч Saalgj, Sajlgj ‘р. Чая’ (приток Оби) (< Sa-al^gj, букв. ‘мифический предок «волосатая земля»=женский дух=царь^ племя’). Представляется, что материнское племя с развитием экзогамии на закате эпохи матриархата распалось и положило начало родовым линиям - sel, sol, sel, sol, sal. Имена родов sel, sol, sel, sol вошли в качестве первого компонента в структуру генонимов сев. selqup, solqup, solqup (имя племени перенесено на народ); лексема qup присоединилась вследствие утраты функции гено-нима и сохранила тем самым ему «жизнь».
Имя мифического предка «волосатая земля» проявляется в обозначениях: ел. sot ‘лес’; об. Ш, Ч, вас. sot ‘лес’, ‘черный лес, растущий у реки’, ‘лес вокруг чума’, ‘тайга’, ‘луг’. Лексема al, как уже отмечалось, входит в один ряд с лексемами ul, el, al. Они сохранились в структуре лексем тым. siul, seal; вас. soal ‘самка’, которые при морфемном членении на компоненты si-ul, se-al, вас. so-al букв. означают «мифический предок «волосатая земля»=женский дух», ср. тым. sealsaq ‘самка глухаря’, и были в свое время этнонимами. На стыке некогда самостоятельных слов образовалось стечение гласных звуков. Оно сохранилось в ряде случаев в современных диалектах: вас. soul, soal’ ‘пуп’, ‘зад’; soulmj ‘зад мой болит’; тур. soal, ел. sool ‘молоток’; тым. suumbugu ‘вспотеть’; suumtagu ‘закончиться’, ‘спадать жаре’. Древний геноним перешел в разряд послелогов: об. Ч sadaru sal maЗ’elkula egadat ‘около двадцати человек было’.
Стремление к монозвуку привело к образованию лексем об. Ч sal; об. С salaq ‘ложка для гадания’; кет. sulmo ‘ложка для гадания’ (действие духа проявляется в лексемах об. С sultuBatku ‘рассердиться’, sul’cigu ‘успокоить’), а также этнонима тур. sol’kup ‘селькуп, остяк’. Но на стыке гласных возможно появление протетических звуков. Данный процесс прослеживается на примере устойчивого словосочетания: тым. saql qadar ‘таежная сторона’, ‘южная сторона’ (sa-al > sayal > sagal > sakal > saqal > saql). Морфемное членение слов sakal, sakal на компоненты sak-al и sak-al и функционирование первых в качестве послелога позволяют предположить для лексем sak и sak имена древ-
них племен (ср. иранское племя саков, обитавшее примерно в I—V вв. в Южной Сибири, тесно контактировавшее с кетами и самодийцами [10, с. 59]. Послелоги sak и sak имеют так же, как и sal значение приблизительности: тур. qjl kolod sak ega ‘яма с колодец’; об. Ч tokBad m’iqanut cazat sak amdезэgu ‘приходите к нам с часок посидеть’; тур. tep curuku sak lagessa ‘он смеялся до слез’.
Результаты исследования показывают, что в структуру этнонимов входили компоненты ряда al. Что касается лексемы el (el’), то она имеет сходство с древнетюркским апеллятивом эль/el ‘племя’, ‘народ’, ‘люди’. По мнению Р. Г. Жамсарановой, это совпадение может означать бытование названия во время господства тюркоязычных племен [8, с. 30]. Отметим, что в современных диалектах лексемы el, ela, illj сохранились со значениями ‘душа’, ‘жизнь’. Лексический пласт, включающий самоназвания представителей селькупского этноса, открывает выход на древний этап истории других сибирских народов.
4. Геноним pjrgjkum ‘остяк’. Начальный компонент самоназвания об. С pjrgj-kum ‘остяк’, ‘мужчина’ можно поделить на морфемы pjr-gj. Третий компонент -kum присоединился после утраты внутренней формы второго компонента -gj.
Для выяснения семантического содержания первого компонента pjr- рассмотрим лексический пласт, включающий слова со сходной внешней формой. Выделяем компоненты p’ir, pjr, b’er, p’er. Мы встречаем их в структуре лексем тым. p’erga ‘высокий’; об. Ш, Ч, тур., ел. p’ir ‘рост’, ‘высота’, ‘высокий’, ‘высотой с’: об. Ш na po p’irentse madjt pir ‘это дерево высотой с дом’; p’ir’, p’ira: об. С p’ir’; об. С, кет. p’ira ‘рост’, ‘высота’; об. Ч pjrg ‘высокий’. Для слова p’ir отмечается значение ‘место’, образовавшееся в результате расширения значения ‘место рода’: тым. t’itl n’art p’iro ‘тенистое болотистое место’; kjtpar p’iro ‘место около реки (букв. берег=место)’. Элементы b’ir—pjr сохранились в селькупских фамилиях Пыр-сиков и Ира-бир-ов, элемент ber’ вошел в составное наименование som-ber’-i kup ‘шаман’. В елогуйском говоре лексема pjr отмечена как междометие ‘На!’ (при обращении к собаке): pjr, m’itkel’d’et ‘на, возьми!’. В этом говоре отмечено и такое значение слова pjr, как ‘водяная собака’ (почитается в образе водяной медведки).
Экстралингвистический фактор, заключенный в пояснении, свидетельствует о том, что данное междометие является в действительности словом со значением ‘дух предка’ и используется в качестве эвфемизма при обращении к хозяину-духу. Исходя из контекста, им может быть собакоподобное существо. Действие духа pjr проявляется в лексемах: ел. pjrs’embjqo ‘рычать’, ‘ворчать’; pjrs’embjt’ij
‘сварливый’. Компоненты pjr и p’ir вычленяются в структуре эвфемизмов чаин. pjrlaj ‘лохматый’; ел. p’irn’ej ‘кудрявый’, ‘кучерявый’. К этому же ряду относится лексема p’irn’a ‘крест’ (приспособление для сушки рыбы в виде изделия, напоминающего косматую голову). В одном из этих значений лексема вошла в наименование месяца кет. p’ir-lal tute irret ‘март (с пояснением: на одной ноге обшитая мехом лыжа, на другой - голица)’. Наименование месяца ‘март’ в кетском диалекте буквально означает ‘дух предка=костлявый (ср. об. Ч, вас., тым. ljl ‘костлявый’)=карась=месяц’.
Лексемы pjr и p’ir имеют разные сферы употребления. Лексема pjr сохранилась только в отмеченных случаях, лексема p’ir, напротив, получила в языке широкое распространение. Она перешла в разряд местоимений и известна как возвратное местоимение ‘себя’, сохраняет способность принимать падежные формы: об. С tap qurgung p’iremt warjt ‘он себя гордо ведет’. Эту функцию лексема сохраняет в сочетании с личными и возвратно-личными местоимениями oneq ‘я сам’, onj ‘ты сам’, ‘он сам’, которые приобретают значения: ‘самого’, ‘самого себя’, ‘друг друга’: об. С po p’irjmd kaembat qopse ‘дерево покрыто (букв. себя покрыло) корой’; об. Ш mat oneq p’irem p’inawat aza tornap ‘я себя виноватым не считаю’; na qulalan onj p’irland nadjrnat ‘у этих людей друг друга любят’. Полагаем, что местоимение развилось на базе значения слова p’ir ‘дух предка’ как эвфемизм. Сказанное позволяет выделить для начального компонента pjr- древнего генонима pjrgj значение ‘дух мифического предка, выступающего в виде зооморфного божества’.
В тюркской этнонимии отмечаются самоназвания с финальным компонентом b’er, они встречаются у западных народов. Э. Ф. Чиспияков считает, что этноним с элементом b’er попал к тюркам через самодийское и угорское посредничество. Со ссылкой на мнение А. П. Дульзона, он отмечает также, что на юге Западной Сибири обитали самодийские и угорские племена, до этого уже ассимилировавшие индоевропейцев - иранцев и тохаров [9, с. 39]. В цитируемой работе Э. Ф. Чиспияков анализирует два этимона для слова b’er - ‘сын’ и ‘волк’. Селькупский языковой материал свидетельствует в пользу второго. По данным носителей языка, предком одного из племен считается большая черная собака, но это также мог быть волк либо серебристый лис - у каждого рода свой тотем.
К сфере сакральной лексики следует отнести лексемы pаr и pоr, отличающиеся от pjr гласным корня. Им еще присуще значение ‘дух, живущий вне тела человека’: об. Ч por’i ‘амбарчик для духов’, ‘дух-идол’ (вырезанное на дереве лицо); ел. por-ge ‘могила’. Кроме того, они вычленяются в
структуре слов: тым., вас. тур. par-g’e; ел. por-g’e ‘ идол’, ‘ шайтан (дух, который живет между небом и землей)’; вас. portjs ‘пошел’ (при обращении к медведю; второй компонент tjs материально совпадает с компонентом местоимения об. Ш tjstep ‘вас’ и свидетельствует об уважительном отношении к зверю-тотему). К этому лексическому кругу относится также лексема parg’el’ak ‘река’ (< parg’e-l’ak, букв. неприкаянный дух=кольцо, ср. об. Ш, Ч l’ak ‘кольцо’, другим значением слова было ‘племя’, ср. экзоним l’ak’i (так называли селькупов соседние народы).
Второй компонент древнего генонима pjr-gj образовался в результате метатезы и восстанавливается в виде -jg. Такое восстановление возможно с опорой на сопоставление со словосочетанием чаин. пыр гом (pjr gom) ‘высокий человек’. При общем первом компоненте pjr данные лексические единицы различаются вторыми - -jg в первом случае, gom - во втором. Но именно это и дает возможность предполагать для компонента jg—jgj значение, функционально близкое значению ‘человек’. В связи с его утратой развивается значение «дух предков» и появляется необходимость присоединения слова с живым значением ‘человек’. Ассоциативные связи лексем «высота», «высокий» перемещают обозначаемый объект на небо, поэтому речь может идти о добрых духах.
Если слово gom сохраняет на данном этапе функционирования языка свое живое значение ‘человек’, то для лексемы jgj восстанавливается значение ‘дух предка’. Именно в этом значении она вошла в составные наименования об. Ч jgа i ‘внук’, jgа ne ‘внучка’, в которых указывает на статус предка рода. Таким образом, pjr-jgj воспринимается как мифический предок рода (букв. дух предка=царь ^ племя/род). Для подтверждения данного значения слова jg—jgj составим ряд: aga, ig^ jg^ iqj oya, oga, oka, uga, eye, eya, jqj, jya. В первом варианте оно сохранилось в самостоятельном употреблении: кет. aga ‘брат’, ‘старший брат’; во втором - об. С iga ‘сынок (при обращении)’: iga, udou tiket ‘сынок, руки мои развяжи’ вошла в составные наименования об. Ш, Ч, вас. iga i ‘внук’, iga ne ‘внучка’. Кроме того, в варианте iya слово имеет значения: ‘ребенок’, ‘мальчик’, ‘юноша’, ‘зять’, ‘брат’. Они указывают на исходное значение ‘человек (в молодом возрасте)’, соответственно, варианты вас. eye, eya, jya имеют значения ‘человек’ (в пожилом возрасте), ‘отец’.
Указанные элементы лексико-семантической системы подверглись в связи с особой сакрализацией обозначаемого объекта табуированию. Они стали использоваться в тех случаях, когда подразумевалось обращение к духу предков, и сохранились как отрицательные частицы: вас. aya ‘не’,
‘нет’: qwel aya qadade^a ‘рыба не ловится’; tab aya c’ur’elba ‘он не заплакал’; тур. iqj ‘не’, а также в качестве отрицательной частицы в сочетании с императивными формами: об. Ч, вас., тым. og, ogj: об. Ч odomt og noyalel ‘руку не протягивай’; вас. ogj qatelbet ‘не стучи’; об. Ч eg tospes ‘не приходи’; egj qurk ponet ‘не бегай на улице’; об., кет., вас., тым. ag: об. Ш ag omdaquq ‘не садись’; об. Ч qundat aga qwajaq ‘далеко не ходи’; вас. jgj: kunaj jgj kojaes ‘никуда не ходи’; об. Ч jgj tarbesk ‘не горюй’; тур. jqj: oyombjdjl’ ijadjtki jgj n’enner’es ‘на шумливых детей не сердись’. Полагаем, что все элементы обозначали связь с духом-хозяином рода от самого высокого сословия «отец небесный», «царь» до низкого сословия «отец». В вариантах oya, oga, uga, oka эта связь имеет прочную основу в виде управляющей и направляющей силы, ср. кет. oya^igu ‘научить’, ‘выучить’, ‘приручить’; тым. uyla^jgu ‘учить’; okalcugu ‘обучать’. Разные возрастные этапы нашли отражение в лексемах: кет. аga ‘старший брат’ (с сохранением связи с предком и презентацией силы, мощи), ср. вас. agjld’igu ‘устрашать’, ‘пугать’; об. Ш agjlgu ‘заикаться’.
Дальнейшее семантическое развитие идет в направлении ослабления связи: об. Ч ogelgu ‘ перетереть (веревку)’, ‘перетереться’; ogu^umbugu ‘слушать’, ‘слушаться’, ‘подслушивать’; uga^ugu ‘затихнуть’, ‘смолкнуть’, ‘успокоиться’. Как показывает фактический материал, изначально данными лексемами обозначался особо почитаемый объект обращения. Гипотетически его значение можно передать как «царь», «правитель» с последующим изменением значений в направлении: «отец», «человек в пожилом возрасте», «брат», «человек в молодом возрасте» и др.
Звукокомплексы oya, oga, oka, uga, igа, jgа, iqj, eye, eya, jqj, jya передавали базовые понятия. Вектор словотворчества был направлен в сторону означивания основных понятий духовной культуры. Словообразование соответствовало модели: высший дух=царь (правитель, богатырь). На конкретном материале данный процесс выглядит следующим образом: кет. kor-oga ‘порода’, ‘племя’ (букв. мужской дух=царь (в расцвете сил); тым. Baryaputc (< Bar-aya-putc) ‘бобер’ (букв. высший дух=царь (в расцвете сил)=богатырь); вас. sjr-jga ‘сорная трава’ (букв. мифический предок=богатырь (в пожилом возрасте). В генониме об. С pjr-gj-kum ‘остяк’, ‘ мужчина’ эта модель реализуется с первоначально финальным компонентом jgj ‘богатырь в пожилом возрасте ^ физический отец’, что нашло отражение в социальном статусе об. С pjrgj-kum ‘остяк’, ‘мужчина низкого сословия’.
Начальные компоненты рассмотренных генони-мов свидетельствуют, с одной стороны, о сложных этнических процессах, имевших место на террито-
рии Сибири и на которые реагировал язык, с другой стороны, о сохранившемся в культуре этноса почитании предков, о тесной связи с прародительницей и поклонении тотему. Генонимы отражают определенные этапы на пути семантических дериваций при формировании лексико-семантической системы языка и позволяют выделять архетипы, определяющие духовную и материальную культуру этноса. В заключение отметим наличие в структуре древних этнонимов компонентов a1, o1’ Ш
‘женский дух’ и oya, oga, oka, uga ‘мужской дух’. Это различие дает возможность говорить о двух этапах, выделяемых в истории формирования этнонимии. Хронологически названия родов, включавших в качестве второго компонента лексему со значением ‘женский дух’, предшествовали таковым с лексемой ‘мужской дух’. Подойти к такому выводу стало возможным лишь при исследовании глубинных пластов лексики с учетом реализации фонетических законов языка.
Сокращения
Вас. - васюганский диалект, кет. - кетский диалект, ел. - елогуйский говор, об. С - обские говоры Сю-сюкум, об. Ш - обские говоры Шешкум/Шешкуп, об. Ч - обские говоры Чумылькуп, тур. - туруханский говор, тым. - тымский диалект, чаин. - чаинский диалект.
Список литературы
1. Быконя В. В. Die uralischen Komponenten in den Selbstbennenungen der Selkupen // Тезисы секционных докладов X Междунар. конгресса финно-угроведов. Ч. 2, Лингвистика. Йошкар-Ола: Марийский гос. ун-т, 2005.
2. Быконя В. В. Фрагменты духовной культуры селькупов в наименованиях мифических образов // Вестн. Томского гос. пед. ун-та (Tomsk State Pedagogical University Bulletin). 2006. Вып. 4 (55). С. 133-140.
3. Быконя В. В. Эвфемизация как средство формирования семантической системы селькупского языка // Там же. 2010. Вып. 7 (97). С. 7783.
4. Соловьев В. В. К истории возникновения этнонима зыряне // Linguistica Uralica XXXIX. Tallinn, 2003. № 2. С. 92-93.
5. Атаманов М. Г. Еще раз о происхождении этнонима удмурт // Linguistica Uralica XLIII. Tallinn, 2007. № 2. С. 90-97.
6. Максимов С. А. Самоназвания удмуртов и бесермян, их варианты, названия соседних народов в языке удмуртов и бесермян // Linguistica Uralica XLIV. Tallinn, 2008. № 2. С. 108-118.
7. Жамсаранова Р. Г. Об основных этнонимах бурят // История языка - история народа: сб. статей. Чита, 2004. С. 97-101.
8. Жамсаранова Р. Г. Этнонимы и генонимы хори-бурят: лингво-историческое исследование. Чита РИК ЧитГУ, 2009. 226 с.
9. Чиспияков Э. Ф. Язык, история, культура тюрков Южной Сибири. Кемерово, 2004. 436 c.
10. Чиспияков Э. Ф. К истории языков народов Алтая и прилегающих к нему районов. Новосибирск, 2006. 97 с.
11. Долгих Б. О. Очерки по этнической истории ненцев и энцев. М., 1970. 270 с.
Быконя В. В., доктор филологических наук, профессор.
Томский государственный педагогический университет.
Ул. Киевская, 60, Томск, Россия, 634061.
Материал поступил в редакцию 08.02.2011.
V V Bykonya
WAYS OF FORMATION OF SELKUP GENONYMUMS AND THEIR REFLEXES IN THE LEXICO-SEMANTIC SYSTEM OF THE LANGUAGE
In the article the connection of names of Selkup kins with names of mythical ancestors is presented. It is found out that a name of a mythical ancestor becomes a centre of a semantic group of words to the extent of which semantic derivations occur. The connection of a kin with its mythical ancestor is kept; by means of the name of a kin it is given to a representative of a flora or fauna and continues its existence as a totem.
Key words: the Selkup language, genonymum, mythical ancestor, semantic derivation, tatoo.
Tomsk State Pedagogical University.
Ul. Kievskaya, 60, Tomsk, Russia, 634061.
