CC BY
50
не помысленное», позднее - как «немыслимое, радикально Другое». «Они ищут способы заявить о чем-то скрытом, что не может быть поименовано, с чем нельзя состоять в отношениях истинности» (1, с. 22). Однако если невозможно более внятно теоретически описать внекультурную, бессознательную действительность, поскольку она в принципе не поддается описанию, тогда основополагающее различие между языком теории и обычным, не теоретическим, языком исчезает. «Другое становится равным образом недоступно для любого языка» (1, с. 23), теоретические тексты более не могут претендовать на истинность, и вопрос об их ценности может рассматриваться лишь в контексте других теоретических текстов.
Список литературы
1. Гройс Б. О новом. Опыт экономики культуры / Пер. с нем. Зборовской Т. -М.: Ад Маргинем Пресс, 2015. - 238 с.
2. Гройс Б. Против юмора // Хоркхаймер М., Адорно Т. Культурная индустрия. Просвещение как способ обмана масс. - М.: Ад Маргинем Пресс, 2016. - С. 512.
3. Хоркхаймер М., Адорно Т. Культурная индустрия. Просвещение как способ обмана масс / Пер. с нем. Зборовской Т. - М.: Ад Маргинем Пресс, 2016. -103 с.
4. Энценсбергер Г.М. Индустрия сознания / Пер. с нем. Зборовской Т. - М.: Ад Маргинем Пресс, 2016. - 94 с.
2019.01.012. Т.Н. КРАСАВЧЕНКО. ПУТЕШЕСТВИЕ ЛЬЮИСА КЭРРОЛЛА В РОССИЮ. (Статья).
Ключевые слова: образ России XIX в. ; экуменизм; наблюдательный Доджсон; абсурдист Кэрролл.
Летом 1867 г. Чарльз Латуидж Доджсон (1832-1898), профессор математики Оксфордского университета (с осени 1855) и диакон (с 1861) Англиканской церкви, т.е. младший священник, который имеет право читать проповеди, но не ведет работы в приходе, уже известный как писатель Льюис Кэрролл, автор «Алисы в Стране чудес», провел два месяца в России вместе со своим старым другом по Оксфорду, богословом, преподобным Генри Парри Лиддоном - по его приглашению. Это была единственная заграничная поездка Доджсона, в сущности его традиционный для анг-
личан Grand Tour в Европу. Ее маршрут: Лондон - Дувр - Кале -Брюссель - Кёльн - Берлин - Данциг - Кёнигсберг - Петербург -Москва - Нижний Новгород - Москва - Троице-Сергиева лавра -Петербург - Варшава - Бреслау - Дрезден - Лейпциг - Эмс - Париж - Кале - Дувр - Лондон. Они покинули Дувр 13 июля и пересекли Европу на поезде.
И Доджсон, и Лиддон были экуменистами, т.е. сторонниками «объединения» Восточной и Западной церквей, которое широко обсуждалось в те годы на Западе и в России, и у Лиддона была официальная миссия: выяснить возможности союза Англиканской и Русской православной церквей. Он вез письмо к известному богослову того времени, митрополиту Филарету от влиятельного англиканского епископа Оксфордского Сэмюэла Уилберфорса (1805-1873), которого хорошо знал и Доджсон. С Филаретом они встретились 12 августа 1867 г. в Троице-Сергиевой лавре. Этот день, проведенный в монастыре, Доджсон назвал одним из самых памятных в путешествии и в своем «Дневнике путешествия в Россию 1867» с разной степенью подробности описал поездки и впечатления - они посетили десятки монастырей и храмов. Доджсон побывал в каменных кельях, трапезных, ризницах, наблюдал православные обряды, явно испытывая интерес к православию. Ему очень понравился собор Василия Блаженного, внутри столь же причудливый (почти фантастичный), как и снаружи. Иногда православные церкви казались ему похожими снаружи на «гроздья разноцветных кактусов».
Кэрролл не был, как Лиддон, официальным посланником Англиканской церкви, он чувствовал себя писателем, автором путевых заметок об обычаях, нравах, городах, которые не намеревался публиковать, они были изданы лишь после его смерти1.
Он увлеченно предавался познанию России: ел щи, пил рябиновую водку, спал в поезде на полу, торговался с извозчиком, наблюдал жизнь Кронштадтского порта, которую сравнил с «муравейником»: сотни людей сновали туда-сюда, - и практично размышлял о масштабе ведущихся работ и ресурсах в случае войны.
1 The Russian Journal and other selections from the works of Lewis Carroll / Ed., introd. by McDermott J.F. - N.Y., 1935. В переводе на русский Н. Демуровой см.: Дневник путешествия в Россию в 1867 году, или Русский дневник. Статьи и эссе о Льюисе Кэрролле. - СПб., 2013.
Он подробно представил «морской пейзаж» - «поразительную русскую картину», в которой узнаваем Айвазовский. Доджсону нравились русские города, неудобства пребывания в них окупались впечатлениями. Петергоф, на его взгляд, превосходил дворец Фридриха Великого в Потсдаме - Сан-Суси. Он выразительно, привлекательно описал Новодевичий монастырь, Кремль, колокольню Ивана Великого и Воробьевы горы в Москве, в Петербурге - Васильевский остров.
Лишь изредка проскальзывают стереотипные образы русских: например, крестьяне с их «мягкими, тонкими», нередко «благородными лицами» кажутся ему больше похожими на «покорное животное», привыкшее молча сносить жестокость и несправедливость, чем на человека, способного и готового себя защитить.
Русский язык поразил Доджсона, особенно длинные слова, в дневнике он комично воспроизвел «устрашающее», по его мнению, слово «защищающихся» английскими буквами: 2а8ЫзЬее8Ы> 8сЬау)шЫ;8ЬеекЬ8уа. В «Дневнике» много анекдотических историй, порожденных незнанием русского: Доджсон и Лиддон использовали при общении, в том числе с извозчиками и официантами, пантомиму и пиктограммы. «Язык иероглифов» оказался успешным, и, как замечает Доджсон, они вернулись в Петербург с унизительным осознанием того, что их уровень цивилизации сведен до «уровня древней Ниневии».
Дневник содержит описание увлечений автора. Доджсон профессионально занимался фотографией (возможно, именно из-за того, что его пальцы потемнели от реактивов, он носил белые перчатки), но не взял с собой громоздкую и тяжелую фототехнику. Однако он покупал снимки, обращал внимание на свет и цвет. Он часто ходил в театр (что для лиц в сане диакона не поощрялось, и Лиддон не сопровождал друга в неподобающее место). Ходжсон общался и с детьми, нарисовал портрет девочки в поезде.
Самой дальней точкой путешествия в России стал Нижний Новгород, куда его привлекла знаменитая Нижегородская ярмарка, на которую приезжало до 200 тыс. человек, а выручка за торговый сезон доходила до баснословных 50 млн рублей серебром. Ее зрелище стоило ему бессонной ночи и нескольких миль, пройденных пешком под дождем (железную дорогу размыло наводнением), но
увиденное оправдало эти неудобства. В письме сестре, как отмечает историк и писатель из Оксфорда Марк Дэвис, Доджсон писал о вавилонском смешении народов на ярмарке: кроме русских, греков, евреев, армян, персов, китайцев, к этому списку Лиддон добавил еще черкесов, татар, казаков1. Многое поражало Доджсона, в частности впервые услышанный им монотонный зов муэдзина из татарской мечети - очень «странный, дикий звук», с неописуемо «печальным призрачным воздействием».
Возможно, наиболее странными были встречи со знакомыми. 10 августа, вскоре после возвращения из Нижнего Новгорода, его пригласил на ужин священник Англиканской церкви в Москве; на этом ужине Доджсон встретил старых знакомых - Томаса и Марту Комб. Томас (1796-1872), будучи директором издательства Оксфордского университета «Кларендон пресс», курировал первое издание «Алисы в стране чудес» в 1865 г. Доджсон никак не комментирует эту встречу: по мнению М. Дэвиса, это позволяет предположить, что между Комбом и Доджсоном пробежала кошка и для них встреча была нежелательной. В конце концов, именно Комб был повинен в плохом качестве первого издания «Алисы», и Доджсон понес финансовые убытки, когда иллюстратор книги Джон Тенниел настоял на том, чтобы из-за плохого качества тираж отозвали (в результате сохранилось лишь несколько экземпляров этого издания, представляющих ныне библиографическую редкость). Но у Доджсона были основания быть благодарным Комбу, у которого он нередко бывал в издательстве в пригороде Оксфорда -Иерихоне. Собственные иллюстрации Доджсона к «Алисе» были раскритикованы прерафаэлитом - скульптором Томасом Вулне-ром; именно поэтому Доджсон согласился, чтобы книгу иллюстрировал Джон Тенниел. В доме Комбов Доджсон познакомился с известным британским издателем Александром Макмилланом, который впоследствии издавал «Приключения Алисы в стране чудес». А покровительство Комба другим художникам-прерафаэлитам помогло Доджсону подружиться с ними и сделать их фотографии. Кроме того, Комб был церковным старостой иери-
1 Davies M. Lewis Carroll's adventures in Russia // Times literary supplement. -L., 2018. - 4.07. - Mode of access: https://www.the-tls.co.uk/articles/public/lewis-carrolls-adventures-russia/
хонской церкви, в которой Доджсон прочел свою первую оксфордскую проповедь.
Дневник Доджсона свидетельствует о том, что его путешествие было очень познавательным и интересным для него, однако примечательно, с каким удовольствием он описывает при завершении путешествия манящие огни Дувра и белые скалы «милой Англии» в предутреннем сумраке. Он явно испытывает не только радость возвращения домой, но и облегчение - больше он никогда не покидал Англию.
Тем не менее эта поездка оказалась плодотворной для творчества Льюиса Кэрролла. В сущности, «Алиса» с ее абсурдом накладывается на «Дневник путешествия». Доджсон по пути фиксировал несообразности и парадоксы, доводя их до гротескных гипербол, знакомых по творчеству Льюиса Кэрролла. В «Дневнике» очевидна склонность автора к абсурду: так, в Данциге (Гданьске) он описал зеленого попугая, который, несмотря на все соблазны, напрочь отказался сказать хоть слово, потому что был из Мексики и не говорил ни по-немецки, ни по-английски. Обслуживание в кёнигсбергском отеле автор «Дневника» охарактеризовал как «необычную привилегию»: можно сколько угодно звонить в колокольчик - никто не откликнется. В Варшаве ему понравилась дружелюбная борзая, которая пыталась пить воду из его ванной по мере ее наполнения, а в Берлине он заметил обилие памятников людям, убивающим или уже убившим зверей, что сделало некоторые части города похожими на окаменевшую скотобойню.
После успеха «Алисы в стране чудес» Доджсон во время путешествия в Россию, как утверждает М. Дэвис, обдумывал продолжение. Согласно Стюарту Доджсону Коллингвуду, племяннику и первому биографу Доджсона-Кэрролла, именно доктор Лиддон предложил название книги «Зазеркалье, и что Алиса нашла в нем» («Through the Looking-Glass, and What Alice Found There»). Алиса нашла в нем поезд. Кроме того, как пешку Кэрролл передвигает ее в четвертый ряд шахматной доски. Идея шахматной доски близка писателю. Доджсон взял с собой в Россию дорожные шахматы, которые занимали его во время долгих переездов в поездах. А его первое впечатление от Москвы - позолоченные купола, в которых отражаются «как в зеркале» искаженные образы города.
Таким образом, «Дневник путешествия в Россию» раскрывает «секрет» того, как в одном человеке сочетались Чарльз Доджсон и Льюис Кэрролл.
2019.01.013. Т.Н. КРАСАВЧЕНКО. Д.Г. ЛОУРЕНС И РОССИЯ. (Статья).
Ключевые слова: британский модернизм; миф о расколе цельности мироощущения; русская классика; Розанов; Шестов; русская революция.
Д.Г. Лоуренса (1885-1930), одну из ключевых фигур британского модернизма, радикального критика цивилизации, иррацио-налиста, обращавшегося к «чувству крови», к подсознанию, инстинкту, интуиции и, в отличие от других модернистов, несмотря на новаторство и эксперименты, имевшему успех у широкого чи-тателя1, можно назвать русоманом: его проза, письма, дневники, эссеистика, стихи свидетельствуют о сохранявшемся на протяжении всей его жизни интересе к русской литературе и «великому эксперименту» русской революции. Его «русский миф», его взгляды на Россию менялись, но неизменной была его исходная позиция, в разных формах характерная для британских модернистов (Т.С. Элиота, У.Б. Йейтса и др.), - идея «раскола цельности мировосприятия» человека.
Лоуренс, как справедливо замечают британские литературоведы (Лондонская школа экономики) О. Соболева и Э. Ренн, принадлежал поколению, ставшему свидетелем «крушения рационализма и западных логоцентричных способов мышления», «на авансцену выдвинулось ницшеанское понимание сути человека как диалектического единства рацио и таинственного мира инстинктов - подлинной жизненной силы. Для Лоуренса этот тип поляризации, естественного стремления к физическому освобождению, борьбе с бесплодной интеллектуализацией нашел "объективный коррелят" в понятии русского как модели человеческого "я"»2. Лоуренсу, радикальному критику западной цивилизации за
1 Bingham J. Popular culture, 1920-1939. - L., 2013. - P. 36, 56.
2 Soboleva O., Wrenn A.D.H. Lawrence: «Russia will certainly inherit the future» // Soboleva O., Wrenn A. From orientalism to cultural capital: The myth of Russia in British literature of the 1920s. - Frankfurt am Main, 2017. - P. 189.
