CC BY
7
ГЕОЛОГО-МИНЕРАЛОГИЧЕСКИЕ
ПУТЬ РАЗВИТИЯ ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ И АСПЕКТЫ СОВРЕМЕННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ В ГЕОЛОГИИ_
Анатолий Обжиров
Тихоокеанский океанологический институт им. В.И.Ильичева ДВО РАН, Владивлсток
АННОТАЦИЯ
Чем дальше мы удаляемся во времени от процесса развития образования и науки, который был в СССР, тем больше понимаем, что то, что произошло и происходит с образованием и наукой во времени становления России (РФ), то есть, с 1991 по 2019 годы, является деградация науки и образования. В каких-то областях развал остановлен, например, в военной науке и технике, в каких-то еще падение научно-образовательной деятельности не заметно, и если, его не остановить, он проявиться через 5-10 лет, например. в геологии, в каких-то областях науки мы уже потеряли приоритет, например, в руководстве наукой Академией РАН. В этом серьезно следует разобраться, найти причины ухудшения образования и науки и срочно принять соответствующие меры восстановления и повышения ее уровня, который был в СССР.
Вопрос эффективности науки является важным на все времена. Чем отличается наша наука от зарубежной. В разных ее направлениях имеются отличия в понимании, что характерно для российской и зарубежной науки. Я геолог и могу сравнивать характер научной международной деятельности в области наук о Земле, так как встречался с иностранными учеными в многочисленных морских экспедициях и научных конференциях. В этой работе даются некоторые оценки современного положения отечественной науки, которые должны помочь вскрыть ее недостатки и преимущества.
Введение
Я написал открытое письмо по поводу недостатков в современном направлении науки и образования, президенту РФ В.В.Путину, президенту Академии РАН Сергееву А.Л. и министру Минобрнауки Котюкову М.М. в июне 2019 года к прямому эфиру с Президентом РФ. Отмечу, что неизвестно, дошло ли письмо до администрации президента РФ и другим руководителям. Некоторые его положения я приведу в этом разделе. так как, сказанное в этом письме имеет базовое отношение к этой статье. В 2019 году активизировалось обсуждение причин низкой эффективности науки и образования в России: Открытое письмо Профсоюза РАН членам Академии наук, от 20.02.2019, Письмо академика РАН Георгия Георгиева - Отпор оттоку, как удержать талантливую молодежь от 11.02.2019 (Газета Поиск), выступление академика РАН Нигматулина Р.Э. и дискуссии внутри научных организаций.
В настоящее время происходит деградация науки и образования. В чем причины? 1 .Больший объем критики относится к недостаточному финансированию науки. С этим почти все
согласны, но мало сказать не хватает финансирования, надо разобраться, как расходуется то финансирование, которое в настоящее время есть. Когда в Президиум ДВО РАН г. Владивосток, приезжал Президент РАН академик Фортов В.Е., то на вопрос о финансировании науки, он ответил, что средств на науку достаточно, но финансирование не доходит до ученых. То есть, большая часть средств забирают чиновники и около научные организации. Важно разобраться и в финансировании членов Академии РАН. Их «стипендии» по 100 тыс. руб. в месяц являются нарушением научно-социального правила в науке. Молодые ученые и многие рядовые специалисты-ученые получают зарплату в 10 раз меньшую, чем академики. В.В.Путин по этому поводу сказал, что руководители не должны получать в 10 раз больше служащих. Особые достижение в науке академиков, так же как молодых ученых, специалистов, докторов, профессоров, можно и нужно поощрять премиями, а не платить пожизненно за название - академик, которых выбирают на собрании, в том числе чиновников. Индикатором слабости Академии РАН является факт, что Академия «легла» под
ФАНО. Это не допустимо, чтобы Академией руководили чиновники, значит чиновники увидели слабость Академии, тем более проникли в нее сами.
2.Организация и производительность труда ученого, что отрывает ученого от науки. 2.1.В институтах нет четкой организации технического обеспечения научной деятельности. Казалось бы, что загруженность рабочего помещения, нехватка приборов, канцелярии и другие некоторые неудобства, являются главными тормозом активной работы ученого. Но, нет, это не главное. У нас нет четкого снабжения, часто ученый сам участвует в этом процессе, у нас слабая ремонтная база приборов, не четкая исполнительность администрации института, что постоянно отвлекает ученого от науки,
2.2. Наукометрическая истерия, которую задало ФАНО и некоторые чиновники в администрации науки, дошло уже до Президента России. Путин В.В. призвал получать действенные экономические решения от науки, а не только писать отчеты и публикации. Рейтинги институтов должны устанавливать по выходу продукции фундаментальной и практической, а число публикаций, как статистический индекс. Количеством публикаций мы не повысим эффективность науки и практики. Гонка за количеством публикаций не безобидный процесс. Публикации отнимают много времени, чем их больше, тем ниже их качество и отрывается больше времени от науки. Существует оптимальный выход публикаций, который обязан дать ученый, согласно его профессии, сверх того является профанацией. Например, геолог в год может написать 2-3 полноценных статьи с новым материалом, так как надо провести экспедицию, выполнить анализы, сделать отчет, а затем публиковать данные. Теоретик может написать больше статей. Я написал по этому поводу статью «Обжиров А.И. Наукометрическая истерия и Наука и Образование // Eurasian Scientific Association, № 3, (25), March 2017, Geological and mineralogical science. P. 162164. (Евразийское Научное Объединение, Геолого-минералогические науки).
3. Серьезную задержку научной деятельности несет закон о конкурсах на покупку приборов и оборудования. Для научных учреждений этот закон не приемлем. Ученому надо купить не дешевый прибор, а тот, который ему нужен, который он сам выбрал согласно требованиям. За покупку он отвечает, и коррупция в этом случае быть не может. Конкурсной документацией в институте занимается группа специалистов, совершенно не нужных науки.
4. Подготовка специалистов. ЕГЭ, бакалавриат, магистратуру - надо отменить и вернуться к методу обучения СССР. После школы ВУЗы должны выпускать инженеров, которые по окончанию обучения идут или на производство, или в науку. Выпускники ВУЗов должны приниматься профильными организациями для освоения профессий не мене, чем на 3 года, как было в СССР. Что касается ЕГЭ. Учитель должен
развивать мышление, а не зубрежку. Я учился в Томске на геолога в ТПИ (1958-1963) и 2 первых года нам давали базовые знания по математике, физике, химии, теоретической механики, начертательной геометрии, русскому, английскому языкам и другим предметам. Тогда мы не понимали, зачем это геологам, но оказалось, что, именно, благодаря этим базовым знаниям, мы стали настоящими инженерами и учеными в геологии. Приведу пример. 6 лет мы сотрудничали с учеными из Германии в морских экспедициях на нашем судне «Академик М.А.Лаврентьев». Я был начальником экспедиции и, обходя лаборатории на судне, увидел, как профессор Клаус из института ГЕОМАР (Геология морей) делал анализ щелочности. Через 1 час я зашел снова, и увидел, что он крутит кран вентиля на баллоне с сжатым гелием и читает инструкцию. Я спросил причину, и он объяснил, что не может добиться подачи нужного количества газа в пробирку, чтобы отгонять СО2. От крана шел шланг в пробирку диаметром 5 мм. Я прижал шланг, уменьшил его диаметр, тем самым увеличил точность подачи газа, что и надо было для анализа. В инструкции этого не было сказано, и Клаус несколько расстроился, что он этого не догадался сделать. Почему я привел этот пример. Потому что, иностранные ученые такие же умные, как мы, но они обучены пользоваться инструкцией, а мы, кроме инструкции используем мышление, которое в нас заложили школа и институт. Теперь мы становимся читателями инструкций. В г. Киль, Германия я встретил семью, которая переехала в Германию по программе возвращение этнических немцев. Жена немка, муж русский и трое детей, которые учились в СССР, в 10, 7 и 4 классах. Когда я спросил, как учеба в школе, то они ответили, что им в школе Германии нечего делать. В 7 классе преподают то, что они уже прошли в 4 классе.
Вопрос, кто и зачем нарушил нашу программу образования. Мы знаем ученых, сделавших открытия, надо знать, кто разрушил и разрушает наше образование, их отстранить, а образование, восстановить.
Различия отечественной и зарубежной науки.
Имеется два главных различия - одно является недостатком российской науки, другое -положительной стороной. Недостаток российской науки - плохая организация труда. В чем она проявляется. Приведу несколько примеров, а затем можно прокомментировать. В 1980 году мы выполняли морскую экспедицию, где одной из задач было изучение процесса формирования железо-марганцевых конкреций на дне Тихого океана. С нами в экспедиции участвовал ученый из Скрипсовского Океанографического института, заведующий лабораторией Кен Нильсон. На нашем судне «Калисто», в процессе экспедиции мы зашли в порт Лос-Анджелес. Кен пригласил несколько участников экспедиции посетить институт, который расположен на берегу моря в 200 км от Лос Анджелеса, в городе Ла Хоя.
Что мне сразу же бросилось в глаза в институте - расположение лабораторных комнат и офисов. С одной стороны коридора расположены комнаты с большими окнами, в которых находятся 2-3 ученых, занимающихся обработкой данных, написанием отчетов, статей и др. С другой стороны коридора, расположены помещения без окон, со стеллажами вокруг стен, на которых расположены приборы. Комнаты имеют разный температурный режим - от +25 до - 4 оС. Научный сотрудник включает прибор и работает в своем офисе. К каждой комнате к стене прикреплен ящик, в который ученый кладет записку о состоянии прибора, с какой-то просьбой по снабжению и др.
В наших институтах часто совмещено размещение лабораторных приборов и офисов. Но главным недостатком является слабость в службе помощи ученым в снабжении. Приходится самим готовить документы, покупать приборы, канцелярию, бумагу и др. На это уходит много времени и сбивает с научной мысли. Тем более, сейчас, в связи с принятием Федерального закона ФЗ-44 по закупкам с конкурсами, котировками. Что это, чиновничья глупость, которая прикрывается разговором о борьбе с коррупцией. В организации науки это приносит огромный вред. Теряем время, вынуждены держать в институте группу людей, не занимающей наукой, а главное, нам надо купить прибор или что-то другое того качества, такой конструкции, которые нужны нам, а не то, что предложит конкурс по дешевле на копейки. Но еще хуже, что конкурс выигрывают за деньги (вот она -коррупция) компании, которые не имеют профессиональных служащих, и они, выиграв конкурс, потом собирают на улице иностранных рабочих без образования и профессии. Сделанные ими изделия или ремонт оборудования, в процессе работы разваливаются. Надо отменить закон ФЗ 44, по крайне мере, для науки и образования.
Что, я считаю, у нас является положительным. Менталитет наших ученых многофункциональный. Иностранный ученый имеет узкую специализацию и ему не очень интересно, что находится вокруг его темы. Мы же стремимся узнать, что на стыке профессиональной специализации и других направлений науки. Это помогает видеть предмет изучения в объемном виде, дает возможность понять закономерность формирования, например, взаимосвязь
газогидратов и нефтегазовых залежей.
Отмечу некоторые моменты совместных исследований в международных экспедициях в Охотском море с научными сотрудниками из института ГЕОМАР (Геология морей), Германия [1]. Мы работали вместе с ними 6 лет в рамках совместного проекта КОМЕКС (1998-2003 гг.) по изучения потоков пузырей метана из донных отложений в воду, газогидратов, картирования зон разломов и определение их сейсмической активности, расчета поступления парниковых газов в атмосферу. На 3-ий год сотрудничества я спросил у них, как им нравится с нами работать. Я получил интересный ответ. Кроме общих слов, что мы
хорошие парни и ученые, я услышал одно откровение. Анатолий, сказали они, вы в дискуссиях высказываете идеи, которые мы записываем, и затем получаем гранты для их реализации. Это действительно так. У нас мышление бежит быстрее, чем мы можем какую-то мысль довести до исполнения. В этом наш большой недостаток. У нас нет налаженной связи между научной разработкой и ее изготовлением.
Здесь есть закоренелые разногласия между учеными фундаментальных исследований и прикладных работ. Ученые фундаментальных направлений как-то не хотят добиваться, чтобы на их основе выполнялись прикладные разработки. Это недопонимание, что фундаментальные и прикладные исследования являются сторонами одного научного и прикладного направления и помогают друг другу обратной связью. Часто бывает, что научная идея попадает за рубеж и оттуда возвращается в Россию в виде прикладного изделия или прибора и патента.
Пример организации труда в научно-исследовательской экспедиции.
Мне довелось выполнить международную экспедицию на судне «Зонне», Германия по нашему международному проекту с институтом ГЕОМАР в 2004 году. Научно-исследовательское судно «Зонне» в общих чертах похоже на наше судно «Академик М.А.Лаврентьев». Я не буду говорить, что судно «Зонне» отлично снабжено всем необходимым оборудованием для выполнения геолого-геофизических и океанологических исследований. На нашем судне тоже хватает оборудования для выполнения исследований. Но есть два важных различия. Первое - организация труда. На судне «Зонне» имеется отряд из 4-х специалистов, который полностью отвечают за все экспедиционное оборудование, оно находится всегда на судне. Они сами выполняют экспедиционные работы - драгирование, отбор проб донных осадков, воды, зондирование и др. Ученые приглашаются для отбора проб воды, донных осадков, для выполнения различных анализов. Мы же в каждую экспедицию завозим из института все виды экспедиционного оборудования, сами работаем на палубе и сами ведем обработку материалов. Многочисленные перевозки портят оборудование. Второе - судно «Зонне» очень хорошо позиционирует и стоит практически на месте на 4-5 бальной волне. Это очень важно для выполнения работ в точно заданном месте.
Дискуссия о новых принципах организации современно науки.
18 декабря 2015 года к нам, в Дальневосточное отделение РАН, приехал президент РАН академик В.Е.Фортов. Я был на встрече и почувствовал, что он видит недостаток в нынешней ситуации с организацией науки, но я увидел, что его авторитета руководителя РАН не достаточно для принятия различных организационных
мероприятий в науке для поднятия ее престижа и эффективности. Прежде всего, взаимодействие
РАН и ФАНО. Казалось, что ФАНО создано для помощи науки в ее материально-техническом снабжении и повышении качества приборной базы науки и строительства. Но ФАНО стремится руководить наукой, требует большое количество отчетов, заполнения таблиц, согласований экспедиций. Кажется, что ничего плохого, отчитывайся, согласовывай. Но на это уходит массу времени, заниматься наукой сокращается как время, так и настроение.
И еще, у нас в Дальневосточном отделении, большое количество институтов геологического, геофизического, биологического.
океанологического, акустического
географического и других направлений исследований в Дальневосточных и Арктических
морях. Но научно-исследовательские суда поступили к нам еще в Советское время - 1980-85 годы. Суда и оборудование постарели, а новые не появляются. Больше того, в настоящее время уже 20 лет мы активно сотрудничаем с иностранными коллегами по международным проектам с Германией, Японией, Кореей, Китаем, Вьетнамом и другими странами на наших судах [1, 4-7]. Главное, что иностранные коллеги хотят выполнять с нами исследования, благодаря нашим идеям, методам и интересным объектам в наших морях. Финансируют международные экспедиции в основном иностранные стороны (рис. 1, 2, 3, 4). Как только наши суда выйдут из строя, международные экспедиции и внебюджетное финансирование прекратятся.
Рисунок 1. Международный Корейско-Японско-Российский проект
Рисунок 2. Отбор проб донных осадков и газогидратов на НИС Академик М.А.Лаврентьев в
Дальневосточных морях.
Рисунок 3. Участники международной экспедиции. Слева направо - Янг Джин, Республика Корея, соруководитель экспедиции, Хитоши Соджи - Япония, соруководитель экспедиции, Анатолий Обжиров - Россия, руководитель экспедиции. Экспедиция на научно-исследовательском судне «Академик М.А.Лаврентьев», Россия, Владивосток, 2012
Рисунок 4. Обжиров А.И. держит образец газогидрата, рядом стоит Янг Джим, Республика Корея
Проблемы образования.
Дорогая Россия. Наше поколение живет во время «реформ» науки и образования. Навязывание иностранной схемы, например, введения бакалавриата и магистратуры - это потеря профессиональных инженеров. Я 10 лет читал лекции в ДВГТУ и понял, эти новшества размазывают суть подготовки специалистов. И причина не только в том, что ни студенты, ни преподаватели толком не поймут, что это такое -бакалавр и магистр. Дело в том, что инженер или идет на производство или может продолжать научную деятельность в аспирантуре. ВУЗ должен выпускать полноценного специалиста. Прошу отменить придумки «новаторов» или иностранных агентов и вернуть прежнюю систему образования и науки - учить инженеров и вменить в обязанность коммерческим и другим организациям принимать выпускников ВУЗов по специальности на 3 года для закрепления становления специалистом. Дело в том, что студенты не очень усердно учатся. Когда я с ними выяснял причины отсутствие у многих интереса к получению серьезных знаний, то они отвечали, что им нужен диплом, а работать они будут, где придется и, почти точно, не по специальности.
Виновато Государство. Нельзя молодых оставлять без внимания. Когда мы получили дипломы в Томском политехническом институте по специальности инженер-геолог, нас распределили по организациям всей Страны. Причем, мы выбирали города и организации по очереди, первый выбирал получивший высший средний бал за 5 лет учебы, и так далее. Я помню, что во Владивосток было одно место в Приморское Геологическое Управление, и я ждал своей очереди (9-ый из 50 выпускников) и был рад, что никто не взял до меня Владивосток. Я приехал во
Владивосток в 1963 году и благодарен судьбе. За 3 года работы в экспедициях с профессионалами я стал настоящим геологом, а затем ученым, доктором г-м наук, профессором. Шел я по возрастающей - геолог, старший геолог, главный геолог, старший научный сотрудник, заведующий лабораторией, заведующий отделом геологии и геофизики Тихоокеанского океанологического института им. В.И.Ильичева ДВО РАН. И этот путь мне заложил Томский политехнический институт [2], геолого-разведочный факультет. Я помню, как на первую геологическую лекцию, на первом курсе вбежал профессор В.К.Радугин и начал лекцию словами: - «стоит человек на горе со склоном в 45 градусов, небритый, в оборванной одежде, стоит и плачет. Почему он плачет, он плачет от радости, он нашел месторождение». Это он говорил про себя. Когда я приехал в Томск 20 лет спустя, в 1983 году, я встретил профессора В.К.Радугина, сидящем на ступеньке аудитории. Я подошел, поздоровался и пересказал ему вступление на первой лекции. Он посмотрел на меня и заплакал. Ему было уже в этот год 80 и умер он в палатке в 84 года. Такие были у нас учителя. Они вложили в нас дух любви к профессии. Надо возрождать такое отношение к обучению профессии и сейчас.
Всеросийские Съезды геологов, 2003 и 2016
В конце ноября 2003 года прошло очень важное событие в жизни геологов - V Всеросийский съезд геологов. «Лучше друга нигде не найду я, мы геологи оба с тобой, мы и в жизни сумеем руду дорогую отличить от породы пустой ...» . Этой песней встретил участников пленарного заседания Съезда геологов в роскошном новом здании в Москве - Доме Музыки. Перед пленарной встречей геологи собирались за 7 круглыми столами в различных учреждениях Москвы. «Столы» представляли собой секции по различным
направлениям геологических работ. Я принимал участие в работе 6-го круглого стола, где рассматривались энергетические проблемы -перспективы поисков, разведки, запасов и разработки нефтегазового, угольного и уранового сырья.
Проблемы этого «стола» полностью соответствуют всем другим по геологической съемке, по гидрогеологии, по рудному сырью, по правовым и социальным направлениям, по геоэкологии и другим вопросам.
Главный печальный мотив всех круглых столов - нет достойного финансирования геологоразведочных работ, как следствие этого, нет пополнения запасов сырья. И не мене печальная статистика - старение отрасли, отсутствие притока молодых геологов, что так же связано с отсутствием финансирования и достойной зарплаты геологам.
Я (наверное, и другие) ожидал, что на пленарном заседании прозвучат слова о возрождении былой славы геологов России. Но их или не было, или они потонули в некоторой эйфории, что у нас всего много. Открыл пленарное заседание председатель Совета Федерации С.М.Миронов. Он обратился ко всем - дорогие коллеги, так как он тоже работал в геологии. Поздравил с открытием Съезда, пожелал успехов и удалился, сославшись на занятость. Потом после нескольких приветствий, в том числе от наших бывших республик СССР, выступил Министр геологии России, Артюхов. В его речи, как в последствии и от представителей круглых столов, было много «надо», но не было, как это делать, и кто будет финансировать. Были слова о необходимости взымания ренты с эксплуатируемых месторождений, около 10%, и заставить олигархическую администрацию предприятий вести опережающие поиски и разведку для прироста запасов. Высказывались и другие предложения, но механизма выполнения этих благих намерений так и не прозвучало.
Выделю одно выступление старейшего буровика-нефтяника. Ему сейчас уже 79 лет и 60 из них он отдал на поиски и разведку нефти и газа в Западной Сибири. Он выступил в конце заседания и сказал. - «Я слушаю и смотрю на графики, диаграммы добычи, разведки, но где геолог - в них не видно геолога. Геолог сейчас получает 5-6 тыс. руб, и он вымирает, а молодежь с таким финансированием в геологию не идет. Я 60 лет трудился на открытиях месторождений нефти и газа в Тюменской области и что я имею - только пенсию, на которую не могу жить по-человечески. Сейчас получают по 30 тыс. руб. только нефтяники, эксплуатирующие уже открытые ранее, в том числе, и мною, месторождения, а о геологе, который должен открывать новые месторождения просто забыли».
В общем хоре рапортов достижений и пожеланий успехов эти слова подчеркнули катастрофическое состояние геологии и геологов. Даже внешне было видно, что на пленарном
заседании съезда средний возраст участников был за 50-60 лет. То же самое происходит и в геологической службе Приморского края. Стареют геолого-съемочные экспедиции, распадаются службы доразведки угольных и рудных месторождений. Отмечу, что на приведенных диаграммах заметно возросло финансирование геолого-разведочных работ за период 1990-2002 гг., в 2000 г. И в этот период оживился приток молодых специалистов в Приморскую геолого-съемочную экспедицию. Но в настоящее время, когда геологи вынуждены идти в неоплачиваемые отпуска из-за отсутствия финансирования, в экспедицию не только не приходят молодые специалисты, а уходят недавно туда поступившие. А ведь Приморская геолого-съемочная экспедиция - это элитная школа геологов. Из нее вышли практически все геологи, которые открыли месторождения золота, вольфрама, полиметаллов, угля, воды и других полезных ископаемых. Эта школа воспитала геологов-ученых, кандидатов, докторов наук, которые детально изучают геологические процессы и на их основе прогнозируют месторождения полезных ископаемых в Геологическом, Тихоокеанском океанологическом и других институтах РАН. Чтобы стать настоящим геологом после окончания ВУЗа, необходимо пройти такую школу с опытными геологами. И эта школа рушится. Страна не понимает, что творит.
В заключение скажу, что конечно многие понимают стратегическую опасность для России, остаться без своих специалистов геологов, а значит и разведанных ресурсов. Возникает вечный вопрос - кто виноват и что делать. Возможно, 5 съезд геологов все-таки не пройдет незамеченным у Правительства России и выводы о поддержке геологии будут сделаны. Еще добавлю приятного. После пленарного заседания в красивом зале Дома Музыки был дан концерт с участием Кадышевой, Долиной и других. Все это настраивало на оптимистический лад, тем более, что уже приближался Новый год.
С 26 по 28 октября 2016 года произошло другое важное событие - VIII Всероссийский Съезд Геологов. На нем была озвучена проблема -пополнения геологической отрасли молодыми кадрами. Руководители ВУЗов высказались, что система обучения по геологическим специальностям - бакалавров и магистров не отвечает требованиям кадрового роста в геологии, необходимо выпускать горных инженеров -геологов, как это было в СССР. 28 октября происходило закрытие Съезда под руководством В.П.Орлова и Е.А.Киселева. Повторилось, что надо повысить эффективность поисков, искать и небольшие месторождения, но, при этом забыли о кадрах. Я взял слово (рис.5) и предложил записать в Постановление Съезда три пункта. 1. В ВУЗах геологического профиля упразднить обучение по «болонской» системе и вернуться к выпуску горных инженеров - геологов; 2. В ВУЗах геологического профиля обязательно ввести научные и производственные практики с
дополнительным финансированием; 3.
Выпускников горных инженеров - геологов распределять в геологические организации с обязательным приемом на работу не менее, чем на три года, для практического овладение профессией.
Все поддержали эти предложения. Как всегда, есть надежда, что вопросу по воспитанию кадров молодых геологов окажется самое пристальное внимание, как по обучению, так и зарплате, что повысит эффективность геологической отрасли.
Рисунок 5. Обжиров А.И. на VIII Съезде геологов, 26-28 октября 2016
Некоторые примеры обучения
геологической специальности в Томске, 19581963 гг.
В Томск я, Обжиров А.И., поехал учиться на геолога, прочитав где-то, что в Томске есть политехнический институт (ТПИ), а в нем, геологоразведочный факультет - лучший для обучения геологическим наукам. И это правда. В его стенах находится дух первопроходцев-геологов, геологов романтиков, и открывателей месторождений. В Томске чтят их имена -Обручев, Усов, Радугин, Халфин, Иванкин и многие другие - всегда были и будут с нами, их учениками. Напомню, как на первую лекцию по геологии, на первом курсе, забегает профессор Радугин и говорит - «вы знаете, на склоне горы 45 градусов, стоит человек в разорванной одежде, небритый и плачет. От чего он плачет - он плачет от радости, он нашел месторождение». Этот посыл мне служит всю жизнь.
Приведу краткие истории учебы нашей группы 258. Они характеризуют обстановку, в которой мы учились и выучились. На ГРФ ТПИ было 6 специальностей - гидрогеология (группа 218), геофизика (гр.228), геология (геологическая съемка, гр.238), бурения (гр.248), нефтяная (поиски и разведка нефтегазовых месторождений, гр.258) и редкие металлы (гр.268). Интересно, что многие, как и я, писали заявление - хочу учиться на геолога в ГРФ ТПИ и не знали, что кроме геологической специальности - геологическая съемка (гр.238) в ГРФ есть еще 4-е специальности. Меня вписали в группу 258 - нефтяником. По началу, я расстроился (хотел в группу 238), но мои новые друзья со второго курса нефтяной специальности сказали, что это хорошая и важная специальность, в которой
дают комплексное обучение, касающееся всех специальностей. Это связано с тем, что для эффективного поиска нефти и газа надо знать гидрогеологию, геофизику, геологию, бурение и, как оказалось позже, и изучать редкие металлы, которые взаимосвязаны с нефтью [2,3].
Да, мне повезло. В общежитии на улице Усова 13а, куда определили нашу группу, рядом жили ребята со 2-го курса. Они оказались веселыми, без выпендрежа. Особенно мы подружились с Юзефовичем, Гололобовым, Маргулисом и другими. Юзефович родился в поселке Тайга, около 100 км от Томска, любил охотиться на рябчиков и сделал сам манок из трубочки, имитируя свист рябчика. Он научил меня делать свистки, чтобы подманивать рябчиков. Рябчики летели очень активно на свисток и, порой было забавно видеть, как они, прилетев, ищут конкурента или подругу, растопырив крыло и с шумом делая круги вокруг меня, если я спрячусь. С Гололобовым мы играли вместе в хоккей, с Маргулисом вместе искали нефть и газ в Приморье (осталось найти). Наша дружба продолжается и сейчас. К сожалению, некоторые уже ушли из жизни, в том числе Юзефович.
Вернусь к нашей группе. Были мы как все, учились, переживали и радовались. Но с нами был дух наших геологов-учителей. В группе нашей было 20 человек, и жили мы дружно. В комнате общежития было пять кроватей, но жило нас в ней 12 человек. На кроватях спали по двое, а я с другом Виктором Пешковым соорудили над входной дверью из досок полати и спали там вдвоем за занавеской. Свет на полати провели из коридора, так как в комнатах свет выключали в 23:00, у нас свет был всю ночь. Утром мы иногда просыпали
идти на учебу, но нас проверяющий не видел. На следующий год (2-ой курс) мне дали ордер в комнату жить, но я остался на полатях, а на моем месте спал, один из нашей группы, кому ордер не дали.
Расскажу о некоторых шалостях студенческой жизни. Мы жили на втором этаже и под нашими окнами почему-то собирались влюбленные пары. Нам это было обидно, наступала ревность, и мы выливали на них из ведра воду. Как-то, мы хотели воду вылить на них, но в это время проходила комендантша общежития и вода попала на нее. Она толком не увидала, из какого окна вылили воду, и шустро побежала к входу и по коридору, заглядывая в комнаты. Мы смирно сидели, читали и писали. Так «гроза» прошла мимо.
Как-то мы узнали, что в 30 км расположен поселок Сурово, и там есть озеро, в котором водится много карасей. Я, Пешков и еще двое, взяв небольшой бредень, пошли пешком в Сурово. Пришли к озеру и зашли с бреднем в воду. Вытащили около 1 ведра крупных карасей. Но случилось непредвиденное. Из домов выскочили жители, хотели нас побить и отнять рыбу. Оказывается, в этом озере жители выращивают карасей и удочками их ловят. Мы поймали чужое добро. Мы бредень свернули, извинились, сказали, что мы не знали об этом. Кончилось все благополучно, нас не тронули и рыбу мы не отдали. Мы их предупредили, что на агрессию, ответим жестко, это было видно по нашему виду, и они согласились. Но история с карасями не закончилась. Мы их принесли в общежитие, отдали часть нашим девушкам, чтобы они их пожарили, а оставшиеся, около половины ведра, поставили в комнате на следующий день без холодильника. На следующий день было некогда с ними заниматься, а еще на следующий они напомнили о себе запахом. Кто-то из нас их выбросил в мусорное ведро в коридоре, и весь коридор заполнился запахом тухлой рыбы. Пока нас не вычислили, кто это сделал, мы срочно вынесли все на помойку. Так закончилась рыбалка.
Зимой мы с Пешковым на лыжах поехали на охоту в тайгу, расположенной не далеко от Томска. Проехали на электричке в сторону станции Тайга, вышли и зашли в лес. Было тепло, 5-7 градусов ниже нуля, шел снег. Ушли далеко и начало вечереть. Мы наткнулись на зимовье, старое и с разломанной печкой. От снега мы намокли, затопили печку, щели в печке прикрыли и повесили одежду сушить. Ночью выглянула луна, задул ветер и стал крепчать мороз. Стало в зимовье холодно, и мы дремали около печки, которая дымила. Но так получилось, что у меня верх шапки сгорел, а у Пешкова сгорел шерстяной носок. В дыму мы не чувствовали запаха. Я прикрыл верх шапки тряпкой, а Пешков вместо теплого носка, одел гетру. Мы пошли, мороз все крепчал, и температура достигла - -30 градусов. Шли по глубокому снегу на беговых лыжах в ботинках. Вдруг Пешков говорит, что не чувствует ноги, где нет носка. Стало ясно, что надо срочно искать деревню, чтобы проверить
ногу. По карте деревня была в 5-и км от нас. Мы срочно пошли туда, и зашли в избу, на краю села. Когда сняли у него лыжный ботинок, то пальцы ноги были замершие и стучали о пол, как льдинки. Мы попросили у хозяйки старые валенки, она видела случившееся, и дала валенки. Мы пешком дошли до электрички и приехали в Томск. В больнице Пешкову отрезали большой и рядом пальцы, они уже почернели. Так закончилась охота.
В сентябре нашу группу послали в колхоз в г. Асино, в 100 км от Томска. Мы с Пешковым и еще двое грузили на машины мешки с зерном, другие занимались сбором урожая. По окончанию работ в колхозе, мы с Пешковым решили пойти в Томск пешком. У меня было дедушкино ружье 16 калибр, а наши девушки насыпали в мешочек макарон. У нас был котелок, спички, соль и кружки. К вечеру первого дня из травы на краю поля вылетел тетерев, я стрельнул, и он упал. Мы радостно бросились его искать. Искали целый час, но его не нашли. Пошли дальше, вечерело, холодало, и стал капать дождь. Мы нашли копну соломы, зарылись в нее, а рядом с копной развели костер и сварили макароны. Они слиплись, и мы ели макаронный пирог. Утром все вокруг побелело от инея. Мы пошли дальше и наткнулись на пасеку. Вокруг стояли улья, готовые к уборке в мшаник, и охранял их черный большой пес. Мы отдали псу оставшиеся макароны, я поднял крышку улика, ножом вырезал полную рамку меда, снова крышку закрыл (было холодно и пчелы не летали) и мы пошли, на ходу отрывая куски меда с воском и ели. Через какое-то время мы задохнулись медом, нашли воду в луже, скипитили воду с медом, собрали всплывший воск, и выпили медовую воду. Есть нам после этого не хотелось до Томска.
Весной мы с Борисом Копаевым поехали на поезде в Минусинск (у него там жила тетя) на охоту, на глухариный ток. В 3 часа ночи мы пошли на место, где обычно токуют глухари. Через час мы пришли и стали ждать. Вокруг стояли высокие сосны и осины, почва была болотистая. Вдруг я услышал глухариную песню - тэк, тэк, тек-тэк-тэк... и после этого чуфых, чуфых, чуфых... . Когда он поет «чуфых», он ничего не слышит, и в это время он распускает хвост и крылья. Это чудо, природа. Я приблизился к нему. Глухарь ходил по толстому суку, расположенному высоко на осине, и пел свою песнью. Уже рассветало, и я хотел стрельнуть по нему, но рука не поднималась убивать эту красоту. Вдруг надо мной пролетела серенькая глухарка, затем еще и еще. Им эта песня понравилась и жизнь продолжалась. Так закончилась и эта охота, а воспоминания о токовании глухаря и прилетевших глухарок, осталась на всю мою геологическую и душевную жизнь.
Практики в период обучения в ТПИ, г.Томск.
Практика после 2-го курса, 1959 г.
Каждый год, в начале лета студенты ГРФ ТПИ выезжали на практику. По окончании обучения на втором курсе наша группа поехала на
геологическую практику в Хакасию. Около озера создавалась база для проведения практик студентам. Мы ходили в маршруты и учились геологической съемке. Полученные знания и практика помогли мне достойно работать на геологической съемке в Приморском Геологическом Управлении, где я начал геологические исследования после окончания учебы в институте, в 1963 г. Питание у нас было не очень, - капуста, картошка, чуть жиров, мяса не было. Я иногда брал с собой ружье, дедушкину двустволку 16 калибра, чтобы принести дичь на ужин. Действительно, как-то раз вечером я принес из маршрута тетерева. Наши девушки, дежурные по лагерю, приготовили его, чтобы сварить суп утром на завтрак. Положили тетерева в ведро и поставили его рядом с костром на лавочке. Мы жили в палатках и, вдруг, рано утром меня будят и сообщают, что тетерев пропал вместе с ведром. Я пошел в русло ключа, расположенного рядом с нами, и увидел пустое ведро в долине ключа. К нему вели большие следы рассомахи. Она и съела наш завтрак-тетерева.
Через 10 дней практики приходит наш руководитель, Намаконов, и спрашивает желающих поехать в заброшенный поселок, чтобы разобрать один дом на бревна и приготовить их для сплава по реке Белый Юс, которые будут использоваться для строительства студенческой базы проведения геологических практик. Вызвались разобрать дом, я, Виктор Пешков, Николай Бабиков. Нас на машине отвезли в поселок, показали дом и дали три дня для выполнения задания. Это был поселок горняков, которые добывали руду. Руда из залежи была выбрана, и люди переехали в другой район, а поселок остался. Были построены добротные дома из бревен, и как-то было жутко смотреть -отличный поселок и без людей. Мы шустро разобрали дом за 1.5 дня и пошли на реку Улень, расположенную недалеко от поселка. Это сказка. Небольшой ширины река, тихо течет среди леса. На берегу на кусте сидели рябчики и я убил одного из двустволки. Идя дальше вдоль берега как, вдруг, небо закрыла «черная туча». Это взлетел глухарь. Я стрельнул, и он упал. Когда я его поднял, то его голова размером была с рябчика, такая было большая птица. Я бросил пушинку от рябчика в реку и, пушок, еще не долетел до воды, как из воды выскочил большой хариус. Удочки не было, и мы решили на другой день сделать крючки и половить рыбу. Но утром рано приехала машина, мы погрузили на нее часть бревен и уехали на базу. Так и осталась в памяти горняцкий поселок, рябчики, глухарь и прекрасна река Улень.
Практика после 3-го курса, 1960 г.
По окончании 3-его курса была нефтяная практика в двух городах, Баку, Азербайджан и Бугуруслан, Татарская ССР. Все, конечно, хотели поехать в Баку. Мы тянули жребий, мне и Пешкову достался жребий в Баку, чему мы радовались. Но, вдруг, неожиданно ко мне подошел преподаватель нефтегазового направления Любим Пухляков,
руководитель практики в Бугуруслане. Он сказал, что уже несколько лет предлагает поехать на практику в Бугуруслан, на велосипедах, но пока никто не соглашается, и посоветовали предложить это мне. Я любил велосипед, с детства на нем совершал различные поездки, но такого расстояния в 3000 км, я еще не преодолевал на велосипеде. Я сходу обрадованно согласился, и предложил поехать со мной моего друга Виктора Пешкова. Он тоже решил, что это будет интересный поход. Мы отдали наши места в Баку нашим девушкам, а сами стали собираться в путь на практику. Любим Андреевич ездил на велосипеде с моторчиком, ему было около 45 лет, он не был спортивным, и я думал, что он поедет на велосипеде с моторчиком, и сможет доехать до Бугуруслана. Но, опять, произошла неожиданность. Он, вдруг, снял моторчик, сказав, что будут говорить про нас, что мы доехали без моторчика, а над ним посмеются. В общем, беда. Я нутром чувствовал, что он нетренированный, такой путь не выдержит. Я уже готов был отказаться, в связи с этим обстоятельством, но было поздно. Кроме того, он пригласил двух девушек, сказав, что Обжиров будет оберегать девушек, и не поедет быстро на велосипеде, тогда и он выдержит. К тому времени к нам присоединился еще один достаточно спортивный студент, Мархинин. Собралась команда три студента и две студентки 3-его курса группы 258 - Анатолий Обжиров, Виктор Пешков, Мархинин, Нина Янишевская, Валя Немкова и преподаватель Любим Пухляков. 7 мая мы отправились на обычных велосипедах «Урал» в Бугуруслан.
Это было интересное путешествие. Я взял с собой запасные спицы к колесам, клей и другие запчасти, и еще малокалиберную винтовку, привязав ее к раме велосипеда. Пухляков прочитал в туристических справочниках, что надо сделать «гармошки» из фанеры, связав их веревочками для подстилок. Это был 1960 год и не было легких сворачивающихся подстилок из поролона. Мы их сделали из фанеры и взяли. Сам он взял толстую книгу, энциклопедию, и еще что-то и ехал в плаще. У нас были подстилки и продукты. Мне пришлось забрать энциклопедию у Пухлякова, так как у него на заднем колесе стали ломаться спицы, и я ставил новые. Первый день мы проехали около 140 км, по дороге в Новосибирск, и ночевали на железнодорожном вокзале станции Юрга, расположенной посередине между Томском и Новосибирском. Спали на подстилках на полу вокзала. Утром поехали дальше, но Пухляков шел пешком. Я спросил его, почему, и он сказал, что болят колени. Тогда мы договорились его отправить в Новосибирск с велосипедом на машине, а самим ехать на велосипедах и встретиться в Новосибирске в квартире Пешкова (его семья там жила), сделать в Новосибирске день отдыха и купить палатку. Мы остановили самосвал, он ехал в Новосибирск, заплатили немного денег, положили велосипед, и он уехал. Ночью мы доехали до квартиры Пешкова и легли спать. Утром
в 11:00 пришел Пухляков и сказал, что он с трудом поднялся на 3-ий этаж в квартиру Пешкова и не может продолжать ехать на велосипеде, поэтому предлагает всем поехать на практику в Бугуруслан на поезде. Я категорически отказался, мотивируя это тем, что мы постараемся осуществить его идею, приехать на велосипедах, а время практики мы продлим за счет каникул. Он пытался что-то возразить, но я даже мысли такой не допускал и все со мной согласились. Поняв это, Пухляков уехал один. Мы купили палатку и на другой день поехали. Прежде всего, мы сожгли подстилки и не брали много продуктов. Обычно ехали около 40 км, останавливались по пути в деревне, покупали молока, хлеба и сахара. Девушки наши ехали медленнее, и нам такой режим не подходил, потому что быстрее устаешь. Надо держать средний темп. Поэтому мы покупали в деревне продукты, и ждали их около деревни. Мы их дожидались, кормили, давали 10 минут отдыха и пускали вперед по дороге. Через час мы начинали движение, их догоняли, перегоняли и процесс повторялся. На ночь мы искали хорошее место у реки, разводили костер, ставили палатку, варили кашу и ждали наших девушек. Их кормили и относили в палатку спать. Сами ложились рядом, пятеро в палатке. Утром готовили кашу, завтракали и девушки уезжали. Мы все прибирали и тоже выезжали. И все повторялось. Подъезжая к Омску, девушки сказали, что они устали и поедут поездом. Но не доехав около 30 км до Омска, пошел сильный дождь. Дороги в то время были грунтовые, раскисли, и ехать было нельзя. Почти сутки мы спали в палатке. Утром дорога подсохла, и мы поехали. Приехав в Омск, девушки отказались ехать на поезде и решили продолжать путь на велосипедах с нами. Они отдохнули. Мы поехали снова все вместе, и я немного сбавил как скорость, так и длину проезда за день. В одном месте мне удалось убить утку, и мы сварили хороший мясной суп. Когда мы ехали по Челябинску, то нас приняли за команду пробега и останавливали транспорт на пересечении улиц. Дальше мы пересекали Миасс, Златоуст и горы южного Урала. Затем подъехали к городу Усть-Катаву, в котором я родился, и жили мои родители. Когда мы спускались на велосипедах с горы в город, то Нину Янишевскую не удержали тормоза (при пересечении уральских гор, тормоза подгорели), ее вынесло на дорогу и она упала. Мы уже думали, что может быть серьезная травма, но она отряхнулась, и поехали дальше. Мы подъехали к моему дому, вышла мама, и я услышал все, что она думает по нашему пробегу и обо мне. Она сказала, «Толя, ну ты фанат, а зачем же девушек так мучить». Мы расположились на веранде и заснули. Мама через каждые 2 часа поднимала нас и кормила, таки мы были худые и голодные. Мы задержались дома на один день, отдохнули, мама дала мне денег, и мы благополучно доехали до Бугуруслана. Встречали нас студенты из нашей группы как героев, а другие просто удивлялись. Практику мы проходили на промысле. Там была одна красивая девушка, что мы около ее и
кучковались. Домой возвращались на поезде. Наш руководитель Пухляков решил ехать на велосипеде обратно, но опять проехал один день и уехал на поезде, так как снова заболели колени. Но мы его успокоили тем, что осуществили его идею поехать на велосипедах на практику. Никто больше такого похода не делал. Мы, и особенно, наши девушки до сих пор гордимся, что смогли проехать около 3000 км за 27 дней по грунтовым дорогам, на обычных гражданских велосипедах.
Практика после 4-го курса, 1961 г.
Моя практика после 4-го курса проходила в верховьях р.Оби, в Ханты-Мансийском округе. В конце мая я на барже прибыл в Сургут. Начальник геолого-разведочной партии, Салманов отправил меня на практику в Нижний Вартовск. Меня поселили вместе с буровиками в общежитии. В одной комнате было нас 8 человек. Над своей кроватью я повесил ружье, мандолину, фотоаппарат и рюкзак. Это весь мой набор вещей, даже когда я приехал из Томска во Владивосток, в общежитии у меня был тот же набор предметов. С буровиками я быстро подружился, один парень играл на баяне, и я помогал ему выучить мелодии по нотам. Скважина была на острове и на вахту ездили на катере. Меня определи техником, и я изучал плотность бурового раствора и его способность отдавать воду и создавать корочку для поддержания стенок скважины от обрушения. Изучал шлам, газовую составляющую. Через несколько дней пришел пароход, трюма которого, кроме всякой продукции, были заполнены водкой, перцовкой и другим алкоголем. Вечером я вернулся с вахтой со скважины в общежитие и был возмущен. В комнате была пьянка, кто-то уже лежал, из моего ружья стреляли и разбили фонарь. Нормальные люди превратились в свиней. Я стал собирать свои вещи, чтобы уйти, как кто-то стал приставать. Я спокойно ответил, чтобы он не лез, но он двумя пальцами намерился попасть мне в глаза. Я не стал разговаривать, ударил его в скулу, он упал и больше никто меня не трогал. Я ушел из общежития и попросил начальника партии выделить мне другое жилье. Он нашел другое место. К сожалению, один из буровиков утонул в этот же день.
Через неделю пришла баржа с цементом в бумажных мешках по 50 кг, общим весом 200 тон для изготовления цементных мостов, цементации кондуктора в скважинах и других целей. Баржа могла подойти к берегу не более 7 м. С баржи перекинули мост из трех досок и позвали всех, кто может, на перегрузку с баржи цемента. За каждую вынесенную тонну платили по 3 рубля. Нас собралось 10 человек. Люди спускались в трюм баржи по 22 ступенькам, двое накладывали мешки на плечи человека, и он, по доскам выносил мешки на склад. Через каждую вынесенную тонну отдыхали и менялись пары накладывать мешки. В первый день мы вынесли по 10 тон каждый. На второй день из тех, кто был в первый день пришли я и щуплый перень из Татарской ССР. Было 7 человек. Мне было жалко его. Он ползком
поднимался по ступенькам и, иногда, мешок у него падал прямо в реку. Накладывать мешки на плечи других, он не мог, и я, в его очереди накладывать, его заменял. На 3-ий день оставалось еще 30 тон, причем много было уже россыпью и накладывали сами в мешки. Снова пришли я и татарин. Я спросил его, почему он приходит, если ему это дается так тяжело. Он ответил, что платит 50% алименты, а здесь платят наличными. Отмечу, что летом, когда уровень воды спал, обнажилась цементная дорожка из упавших мешков при переноске, и на барже россыпью еще осталось около 3-5 тон. Так что около 10 тон цемента высшего качества пропало. Жаль, что баржи были не подготовлены к разгрузки минимальной техникой, например, транспортной лентой. Тем более носить цемент действительно было тяжело еще из-за сплошного гнуса, приходилось посыпать себя цементом, защищаясь от кровососов. Потом цемент долго отмывался и выходил из легких.
Через еще какое-то время пришла баржа с трубами. С баржи на берег проложили бревна и по ним стали катать трубы. Я пошел, нашел трактор, попросил тракториста помочь выгрузить. Трактор подошел к берегу, трубы обвязали и всю пачку он вытащил на берег. За разгрузку заплатили нам, а мы долю отдали трактористу.
С геологом Шашкиным мы с проводником -хантом, пошли на местности определить место заложения новой скважины на Островной площади. Эту структуру обнаружили сейсмической съемкой, и она была оценена как перспективная для поиска нефти и газа. На этой структуре планировалось нефтегазовое бурение. Структура была расположена в 40 км от геологической базы. Путь лежал через болота, расположенные между гривками с лесом. Хант взял ружье и двух лаек. На нашем пути в одном месте было очень топкое и опасное болото. Мы к нему подошли около 4-5 часов утра. Был июль месяц и солнце почти не срывалось. Мы подошли к болоту и увидели, как с другой его стороны из леса вышел лось, красиво ступая длинными ногами с широкими копытами и большими, раскидистыми рогами. Мы присели за кочки и стали любоваться этой красотой. Лось шел прямо на нас, собачки не двигались и глядели на хозяина, ждали команды. Выйдя на болото, лось вдруг провалился передними ногами. Лось уперся рогами и вырвал передние ноги из болота, но задние провалились. Невероятным усилием лось вырвал задние ноги и повернул назад, откуда шел. Хант махнул рукой, и собаки бросились к лосю. Тот удивительно посмотрел на них, махнул рогами, и они отскочили, начали бегать вокруг его и лаять. Лось махнул рогами еще раз и грациозно побежал в лес, а собаки вернулись. Пока мы шли, на отдыхе я изготовил кофе со сгущенным молоком. Ханту понравилось, и он много его выпил. На другой день у него заболел живот. Возможно, кофе спровоцировало его какую-то болезнь. Идти он не мог, и мы сколотили плот и пустили его по протоке, которая вела в деревню. Собаки бежали по берегу. Мы же пошли дальше и выбрали место для бурения
скважины. Через год геолог Шашкин сообщил мне что скважина, пробуренная на выбранном нами месте, открыла залежь нефти на Островной площади, так что в открытии залежи нефти в западной Сибири мои есть следы. Кстати, он предложил мне приехать к нему работать в экспедиции по окончании института, но я выбрал Владивосток.
Когда мы вернулись на базу, то узнали, что в деревне, в больнице у ханта что-то вырезали из кишок и укрепили живот ремешком. У него была жена и маленькие дети. Так как он болел, я на длинной узкой лодке (почти пирога индейцев) ставил сети, ловил рыбу и приносил его семье. Малые дети сразу доставали из рыбы печень и ели ее сырой. У них была корова и мне они давали молока. Перед отъездом по окончании практики я помог ему накосить сена. В пойме реки трава высокая, почти в рост ханта, ему было трудно косить, а я любил косить и быстро накосил достаточно на зиму корове. Был интересный эпизод. Мы покосили, было жарко и мы пошли к протоке помыться и искупаться. Он стоял по колено в воде и мылся. Я люблю шутить и чуть подтолкнул его, чтобы он зашел глубже. Но брег протоки оказался обрывистым, и он ушел под воду. Я его схватил и спрашиваю, почему он не поплыл. Ответ был странным, он не умеет плавать. Я спросил его, а как же он на узкой байдарке стреляет, и может упасть в воду. В этом случае я держусь за лодку - ответил он.
По окончании практики я поехал пароходом вниз по Оби до Салехарда. По пути со мной ехал студент, который сдавал экзамены, чтобы поступить в ВУЗ. Денег у него было мало, и он голодал. Я же заработал на практике около 120 рублей, и мы вместе хорошо питались. В Салехарде он подарил мне копченого Муксуна, очень вкусная рыба. Из Салехарда через железнодорожную станцию я уехал домой на Урал.
После окончания учебы и получения диплома горного инженера геолога, я решил поехать в Сочи. По пути заехал в Лисичанск на Украину к студентке из нашей группы Нелли Поповой. У них был сад, яблони с яблоками, мне понравилось. В Сочи купался, жил в частном доме за рубль в день. Покупал фруктов на весь день, и загорал на пляже. Из Сочи 9 дней ехал на поезде до Владивостока. Приехал 20 сентября, хотя по распределению должен был прибыть 1 сентября. Я объяснил, что захотелось побывать на юге перед приездом так далеко на Восток. Приморье мне очень понравилось сразу, море, тайга, реки с прозрачной водой богатые рыбой, в том числе красной, по берегам кедры, липы, березы, лианы винограда, кишмиша, тигры леопарды и много других интересных объектов. Когда моя внучка Тоня, ей было 10 лет, приехала в гости из Москвы во Владивосток, то еще по дороге из аэропорта она воскликнула - как много у Вас Природы. Так начались мои геологические будни и праздники в Приморье.
Заключение
Сейчас идет процесс формирования новых подходов к образованию и науки. Делается акцент на передачу части научных функций Университетам в большем объеме, чем раньше. Формируются научные ассоциации, типа Сколково, привлекаются иностранные руководители научных направлений, призванных создавать лаборатории, получая мегогранты, около 100 миллионов рублей на 3 года и другие формы научной деятельности. Академик В.Е.Фортов при нашей встрече в ДВО РАН в декабре 2015 г. отметил, что суммарное финансирование науки увеличивается, но объем финансирования Академии наук находится на прежнем низком уровне. В чем причина такого отношения к РАН. Есть внутренние и внешние факторы. Внутренние - Академия состарилась, потому что выбираются в академики последнее время в основном директора, которые уже в возрасте и занимаются не столько наукой, сколько добыванием в институты денег. Но вместо того, чтобы подправить эту ситуацию, внешние советники, набравшись иностранных советов, начали ломать основу РАН. Этот процесс не правильный, потому что в России Академия наук является базой науки и ее можно только реформировать и корректировать. Именно ученые Академии поставляет специалистов в Университеты, в различные научные и производственные проекты. Необходимо создать условия работы в Академии наук, такие, чтобы ученые жили своими исследованиями, администрации верила и помогала бы им и отвечала за организацию труда. Надо вывести из Академии чиновников. Для этого надо отменить выдавать стипендии академикам и член-корреспондентам по 100 и 50 тысяч рублей в месяц соответственно. Тогда Академия очиститься от чиновников и околонаучных людей, а за достижения в науке, есть различные премии, как академикам, так и ученым разных рангов. Это повысит эффективность науки, ее моральная составляющая, и молоды ученые не будут уезжать из своей Родины.
Незаметно, «иностранные агенты» развернули обучение и науку в России от подготовки думающих специалистов в информационных статистов. Вечный русский вопрос - кто виноват и что делать. Виновато наше безразличие, вызванное подчинением произволу, боясь потерять «кресло». Почему Академия РАН жестко не выступила против произвола ФАНО, боялись потерять доходное место. Начали объединять институты, повально без объяснений. Академик А.Л.Сергеев,
на встрече в нашем Президиуме ДВО РАН, на вопрос зачем они объединили 3 института в Нижнем Новгороде, ответил просто, нам посоветовало ФАНО, и мы не смогли отказаться. Тоже произошло, когда ФАНО придумало заведующих лабораторий назвать научными работниками, а не учеными. Академия РАН не смогла сказать, что это полное незнание науки, так как заведующий лаборатории является ученым и научным руководителем коллектива лаборатории. Надо реформировать Академию РАН и возвратить ее руководство образованием и наукой с отчетностью перед научным сообществом в виде ежегодных конференций.
Литература
1. Мониторинг метана в Охотском море / А.И. Обжиров [и др.]; отв. ред. А.И. Обжиров, А.Н. Салюк, О.Ф. Верещагина. - Владивосток : Дальнаука, 2002. - 250 с.
2. Обжиров А.И. Геология в системе современной науки и образования: Перспективы развития науки и образования в сборнике научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции. Тамбов, 2014. С. 43-51
3. Обжиров А.И. Особенности обучения геологии в Томском политехническом институте г.Томск и некоторые результаты исследований: Евразийское Научное Объединение. 2015. Т.2. № 3(3). С. 172-178
4. Обжиров А.И. Газогеохимические поля придонного слоя морей и океанов. М.: Наука, 1993. 139 с.
5. Obzhirov A., Shakirov R., Salyuk A., Suess E., Biebow N., Salomatin A.. Relations between methane venting, geological structure and seismo-tectonics in the Sea of Okhotsk // Geo-Marine Letter. 2004. Vol. 24 № 3. p. 135-139. DOI: 10.1007/s00367-004-0175-0
6. Baranov B.V., Jin Y.K., Shoji H., Obzhirov A., Dozorova K.A., Salomatin A., Gladysh V. (2008) Gas Hydrate System of the Sakhalin Slope: Geophysical approach. Scientific. Report of the Sakhalin Slope Gas Hydrate Project 2007. KOPRI, 116 p. ISBN 978-89960160-2-1
7. Minami H., Tatsumi K., Hachikubo A., Yamashita S., Sakagami H., Takahashi N., Shoji H., Jin Y.K., Obzhirov A., Nikolaeva N., Derkachev A. Possible variation in methane flux caused by gas hydrate formation on the northeastern continental slope off Sakhalin Island, Russia. // Geo-Marine Letters. 2012. V. 32. № 5-. P. 525-534. DOI: 10.1007/s00367-012-0287-x
