CC BY
3Н. В. ИЗМАЙЛОВ
ПУШКИН В ПЕРЕПИСКЕ И ДНЕВНИКАХ СОВРЕМЕННИКОВ
1. П. А. Вяземский и К. Н. Батюшков о Пушкине (Отзывы 1815 и 1818 годов)
Творчество молодого поэта Александра Пушкина, воспитанника лицея, стало привлекать к себе внимание его старших современников, поэтов и литераторов, начиная с первых его поэтических опытов. Жуковский, Вяземский, Карамзин, Батюшков, А. И. Тургенев, члены «Арзамаса» — все они живо • интересуются юным поэтом, «нашим молодым чудотворцем», «надеждой нашей словесности», «будущим гигантом», который, по словам Жуковского, «всех нас перерастет». Этот отзыв автора «Светланы», выраженный в письме к Вяземскому от 19 сентября 1815 года,1 был до сих пор самым ранним из числа известных нам отзывов современников (не считая высказываний лицейских товарищей и наставников). В бумагах К. Н. Батюшкова, хранящихся в Рукописном отделе Пушкинского дома, есть, однако, и более ранний отзыв, принадлежащий П. А. Вяземскому и содержащийся в одном из его писем к Батюшкову.2 Начало письма утрачено и дата отсутствует, но определяется содержанием письма как вторая половина января—начало февраля 1815 года. В это именно время, по словам П. И. Бартенева, «В. Л. Пушкин получил из Петербурга новое стихотворение племянника своего. Сохранилось любопытное предание, что в один день Жуковский пришел
1 См.: Т. 3 е н г е р. Неизвестное письмо В. А. Жуковского. «Огонек», • 1949, 5 июня, № 23, стр. 9; ср.: М. А. Цявловский. Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина, т. I. Изд. АН СССР, М., 1951, стр. 80—81 (далее сокращенно: Летопись).
2 Отзыв П. А. Вяземского опубликован в сборнике Тартуского государственного университета (вып. 98): Ю. М. Л о т м а н. Историко-литературные заметки. Неизвестный отзыв о лицейском творчестве Пушкина. Труды по русской и славянской филологии, III, Тарту, 1960, стр. 311—312. Отзыв приведен без комментариев и с датировкой «вероятно, сентябрь 1815 г.», которая представляется нам необоснованной.
к друзьям своим и с радостным видом объявил, что из Петербурга присланы прекрасные стихи. Это были „Воспоминания в Царском Селе". Он принес их с собою, читая вслух, останавливался на лучших местах и говорил: „Вот у нас настоящий поэт!" (Друзья Жуковского доселе помнят это чтение. Одним из слушателей был И. В. Киреевский, коему мы обязаны за сообщение этого любопытного сведения)».3
Под впечатлением этих чтений «Воспоминаний в Царском Селе» написан восторженный отзыв Вяземского в письме к Батюшкову. Форма его показывает, что Батюшков, живший в Петербурге, уже мог или должен был знать и стихотворение Пушкина, и самого автора, если еще не лично, то по имени.4 «Воспоминания в Царском Селе», прочитанные Пушкиным в присутствии Державина на экзамене в лицее 8 января 1815 года, в это время еще не были напечатаны.5 Батюшков мог знать стихотворение по спискам, шедшим из лицея или из окружения Державина, получившего от Пушкина автограф, и это должно было еще увеличить его желание познакомиться с молодым автором. Вяземский писал Батюшкову: «Что скажешь о сыне Сергея Львовича? чудо и всё тут. Его Воспоминания вскружили нам голову с Жуковским. Какая сила, точность в выражении, какая твердая и мастерская кисть в картинах. Дай бог ему здоровия и учения и в нем прок и горе нам. Задавит каналья! Василий Львович, однако же, не поддается и после стихов своего племянника, которые он всегда прочтет со слезами, не забывает никогда прочесть и свои, не чувствуя, что по стихам он племянником перед тем».6
Прошло три года. Пушкин окончил лицей, жил в Петербурге, вращался в светских, литературных и политических кругах и писал свою поэму «Руслан и Людмила». За работой его над поэмой внимательно следили друзья — Жуковский, Батюшков, Вяземский, Александр Тургенев, даже И. И. Дмитриев и Карамзин— в особенности Батюшков, сам в 1815—1818 годах упорно обдумывавший замысел полуисторической, полусказочной богатырской поэмы на древнерусскую тему. Известно несколько
3 П. Бартенев. Александр Сергеевич Пушкин. Материалы для его биографии. Глава 2. Лицей. «Московские ведомости», 1854, № 118, 2 октября, стр. 1476; отдельный оттиск, стр. 39; Летопись, стр. 72.
4 20 января 1815 года вышел в Москве журнал «Российский музеум»-(№ 1) со стихотворением Пушкина «К Б-ову» (т. е. «К Батюшкову» — «Философ резвый и пиит») с подписью, уже бывавшей в журналах: 1... 14—16. По убедительному предположению Т. Г. Цявловской, послание вызвало по получении журнала в Петербурге посещение Батюшковым Пушкина в лицее, состоявшееся между 3 и 5 февраля, и начало их личного знакомства (см.: А. С. Пушкин, Собрание сочинений, т. I, Гослитиздат, М., 1959, стр. 591; Летопись, стр. 73).
5 Они появились в «Российском музеуме» (1815, ч. И, № 4), вышедшем в свет 17 апреля 1815 года в Москве.
6 Пушкинский дом (ПД), ф. 19, № 28, л. 19 об.
вопросов и высказываний Батюшкова о Пушкине и о ходе его« работы над «Русланом и Людмилой».7 Один из самых интересных среди этих отзывов находится в неизданном письме Батюшкова к Д. Н. Блудову, хранящемся в Пушкинском доме.8
Письмо написано в Петербурге незадолго до отъезда Батюшкова в Италию, куда он отправился 19 ноября 1818 года, — очевидно, в первой половине или середине этого месяца. Блудов с конца 1817 года был на дипломатической службе в Лондоне. Батюшков сообщал ему в своем письме петербургские литературно-общественные новости — о друзьях-арзамасцах, о вступлении Карамзина и Жуковского в члены Российской академии, о Вяземском (который «написал громаду прекрасных стихов, живых, исполненных благородных мыслей и смысла»), о В. Л. Пушкине (он «пописывает по-старому»), о братьях Тургеневых (из них Александр «пишет отчет Библейского общества и зарыт в катехизисах», а Николай — «в политической Економии»). Вслед за сообщением о Тургеневых Батюшков пишет: «Сверчок начинает третью песню поэмы своей. Талан<т> чудесный, редкий! вкус, остроумие, изобретение, веселость. Ариост в девятнадцать лет не мог бы писать лучше. С прискорбием вижу, что он предается рассеянию, со вредом себе и нам, любителям прекрасных стихов». Далее следуют замечания о Жуковском («пишет глаголы и погрузился в граматику») и о себе («Я не пишу. Когда мне?»). Словом, письмо насыщено литературными сообщениями и среди них наиболее значительным и развернутым является, конечно, то, что сказано о «Сверчке» — Пушкине. Отметим, что письмо Батюшкова позволяет точнее датировать этапы работы Пушкина над «Русланом и Людмилой»: песнь III поэмы начата, по его сообщению, в конце октября—начале ноября 1818 года. Сетования на «рассеянную» жизнь Пушкина повторяются беспрестанно в письмах его друзей этого времени, в том числе и самого Батюшкова, который, незадолго до письма к Блудову, в письме из Москвы к А. И. Тургеневу (от 10 сентября 1818 года) спрашивал, кончил ли Пушкин свою поэму, и прибавлял: «Не худо бы его запереть в Геттинген и кормить года три молочным супом и логикою. Из него ничего не будет путного, если он сам не захочет; потомство не отличит его от двух однофамильцев (В. Л. и А. М. Пушкиных, — Ред.), если он забудет, что для поэта и человека должно быть потомство. . . Как ни велик талант Сверчка, он его промотает, если. . . Но да спасут его музы и молитвы наши!»9
7 Его письма к Вяземскому от 9 мая 1818 года, к А. И. Тургеневу от 10 сентября 1818 и 24 марта 1819 года см.: К. Н. Батюшков, Сочинения, т. III, СПб., 1887, стр. 494, 533, 534, 550; ср.: Летопись, стр. 154, 161, 163, 178: П. В. Анненков. Материалы для биографии А. С. Пушкина. В кн.: Пушкин, Сочинения, т. I, СПб., 1855, стр. 54—55.
8 ПД, P. Ill, on. 1, № 518, из собрания А. А. Бахрушина.
9 К. Н. Батюшков, Сочинения, т. III, стр. 533—534.
CpàBHGHHG поэмы Пушкина с «Неистовым Роландом» Аристо было также естественно в устах Батюшкова и, как видно, явилось у друзей поэта задолго до выхода ее в свет. Сопоставление этих двух имен, Пушкина и Ариосто, мы видим и в одном позднейшем письме Батюшкова 10 — и это сопоставление воспринималось как похвала молодому поэту; однако позднее (в 1830 году) зрелый Пушкин счел нужным отводить его или по крайней мере очень ограничивать.11
2. Пушкин в дневнике гр. Д. Ф. Фикельмон
Графиня Дарья Федоровна Фикельмон, урожденная графиня Тизенгаузен (1804—1863), дочь приятельницы и корреспондентки Пушкина Е. М. Хитрово, внучка полководца М. И. Кутузова, жена австрийского посла в Петербурге графа К. JI. Фикельмона, издавна привлекала внимание исследователей Пушкина. В 80-х годах XIX века были опубликованы (в несовершенных переводах) письма ее к П. А. Вяземскому с замечательными по тонкости и глубине отзывами о поэте и его жене. Эти отзывы заставляли желать публикации других подобных материалов — писем или дневниковых записей, которые могли сохраниться в бумагах Фи-кельмонов, перешедших к их австрийским потомкам, князьям Клари-и-Альдринген. И такие материалы были действительно найдены в архиве замка Теплиц в последние годы перед второй мировой войной страстным любителем пушкинистом Н. А. Раевским, проживавшим тогда в Праге; он ознакомился с дневником, который Д. Ф. Фикельмон вела с 1829 по 1837 год; в нем оказались записи о Пушкине, и среди них — подробный рассказ об обстоятельствах дуэли и смерти поэта. Копия этого рассказа была прислана владельцем архива Н. А. Раевскому, а от последнего поступила в Пушкинский дом и напечатана с переводом Е. М. Хмелевской в сборнике «Пушкин. Исследования и материалы» (т. I, Изд. АН СССР, М.—Л., 1956, стр. 343—350).
В недавнее время опубликовал ряд других материалов из этого интересного дневника пражский профессор А. В. Флоров-ский, получивший возможность изучить всю рукопись, хранящуюся ныне в Государственном архиве Чехословакии в г. Дечине. А. В. Флоровский извлек из него и напечатал с подробным комментарием все записи, относящиеся так или иначе к А. С. Пушкину, в том числе и рассказ о его дуэли и смерти.1 Одновременно
10 Там же, стр. 550 («Просите Пушкина, именем Ариоста, выслать мне свою поэму, исполненную красот и надежды, если он возлюбит славу паче рассеяния»).
11 Пушкин, Полное собрание сочинений, т. XI, Изд. АН СССР, M.—JL, 1949, стр. 145.
1 А. В. Флоровский. Пушкин на страницах дневника графини Д. Ф. Фикельмон. «Slavia», Praha, 1959, roen. XXVIII, ses. 4, стр. 555—578. Далее в тексте указываются страницы.
