CC BY
107
©В. В. МИЛЕНИН, 2012
УДК 616.89-02:616-089]-053.2-084
В. В. Миленин
ПСИХОСОМАТИЧЕСКИЕ НАРУШЕНИЯ В ДЕТСКОМ ВОЗРАСТЕ ПОСЛЕ ГОСПИТАЛИЗАЦИИ
Детская стоматологическая поликлиника № 41 СЗАО, Москва
Представлен анализ публикаций, посвященных проблеме постгоспитализационных нарушений (ПГН). Дается краткое и развернутое понятие термина с позиции клинического проявления этого состояния, встречаемости и длительности проявлений.
Ведущими факторами в возникновении ПГН является уровень предоперационного страха, возраст детей, предшествующая сенсибилизация (болезненные манипуляции), психоэмоциональная лабильность и различные социальные факторы. По данным большинства работ делаются определенные выводы, рассматриваются методы профилактики данного состояния, хотя обсуждаемая тема нуждается в дальнейших исследованиях.
Ключевые слова: дети, оперативные вмешательства, страх, дистресс, послеоперационные осложнения, подготовка ребенка к операции, премедикация, присутствие родителей
POSTHOSPITAL PSYCHOSOMATIC DISORDERS IN CHILDREN
Milenin V. V.
Provides the analysis of publications devoted to the problem of posthospital psychosomatic disorders (PPD) . Gives a brief definition of the term from the position of clinical manifestations, the incidence and duration of the clinical manifestations. The leading causative factors of PPD are: level of the pre-fear, age, previous painful manipulations, psycho-emotional lability and various social factors. According to the majority of works, are made conclusions, given methods ofprevention, although this topic needs further researches.
Key words: children, operative interventions, fear, postoperative complications, preoperative preparation, premedication, presense of parents
Понятие "постгоспитализационные нарушения (синдром)" появилось относительно недавно и в настоящее время широко используется в различных разделах современной медицины как официальный термин [2, 32, 40, 50, 60, 62].
Приведем лишь один пример. В литературе имеются данные, что у детей после переломов конечностей, когда накладывалась только фиксация на конечности (гипс), были такие же нарушения, как и у пациентов детского возраста, перенесших оперативные вмешательства [14]. Группы различались лишь по частоте развития постгоспитальных нарушений (ПГН).
На рубеже 60—90-х годов изменения в психике детей после наркоза и операции называли достаточно различно, ориентируясь на такие психологические понятия, как психосоматическая патология, эмоциональная травма и даже физиологические изменения в психике детей послеоперационно. Каждый из приведенных терминов описывает лишь некоторую симптоматику, встречающуюся при различных состояниях в детском возрасте, не отражая сути изменений в психике ребенка на фоне разных лечебных мероприятий, включая и амбулаторный раздел медицины [54]. Сразу оговоримся, что имеется большое количество нарушений, которые в современной медицине трактуются как феномены и в систему тестирования пациентов послеоперационно не входят (например, боязнь "яркого") [20].
Информация для контакта
Миленин Вадим Викторович — канд. мед. наук, гл. врач детской стоматологической поликлиники № 41; e-mail: dokmivad@mail. ru, [email protected]
Рассматриваемая тематика включена сегодня в монографии по детской анестезиологии, хотя представленный материал в них изложен достаточно кратко [62].
Из базы Medline, используя ключевые слова (дети, оперативные вмешательства, страх, дистресс, послеоперационные осложнения, подготовка ребенка к операции, премедикация, присутствие родителей), была сделана необходимая нам подборка статей, часть из которых была найдена в таких электронных базах данных, как Ovid, New England, Pub Med.
На протяжении длительного времени считалось, что организм ребенка — это "взрослый человек в миниатюре" и по этой причине к проблемам психосоциальной сферы ребенка относились поверхностно, не считая необходимым обращать на нее внимание [50, 53].
Ребенок, находясь в стационаре, был ограничен от "социальной" сферы помещениями, в которых он находился, игрушками и питанием, которые не всегда нравятся детям, нерегулярным посещением родителями и "специфичным" отношением персонала к "внутренним" проблемам ребенка [46].
Первой работой, посвященной рассматриваемой проблеме, стала статья Rene "Hospitalism" в 1912 г. Автор на примере пациентов в двух группах показал, что у детей, имеющих постоянный социальный контакт с родителями и особое, заинтересованное отношение персонала по сравнению с детьми-сиротами, при выписке из стационара наблюдалось разное эмоциональное, физическое и умственное развитие (цит. по [50]).
В начале 40-х годов Bowlby высказал мнение, что "пребывание ребенка на больничной койке разрушает его эмоции и влечет к таким реакциям, которых не отмечалось до поступления в стационар" (цит. по [9]).
Первая целенаправленная работа по влиянию медицинского стационара на психику детей была опубликована в 1945 г. Levi [43], который обратил внимание, что у детей после плановой тонзилэктомии развилась "паническая" реакция на все медицинские процедуры вместе с проблемами засыпания и сна. Из 124 опрошенных матерей "новое" в психике отмечали у 25 пациентов. Наиболее частой симптоматикой у обследуемых детей было появление ночных кошмаров, прерывистый сон, непроизвольные движения во сне. Дети стали испытывать резкий негативизм ко всему, что связано с медициной, вместе с немотивированной капризностью. Возраст исследуемых детей был от 3 до 6 лет.
Jackson [19] в своих работах описал сходные нарушения. При опросе 140 родственников пациентов на разных этапах оперативного вмешательства (при поступлении, перед оперативным вмешательством и через 3 мес после операции) появление "нового" в поведении детей отмечено у 9%. Наибольшее количество расстройств зафиксировано в группе детей 2—3 лет.
В публикации [13] приводятся результаты нарушений, наиболее часто отмеченных в разных возрастных группах. Так, у детей от 1 года до 3 лет период засыпания проходил на фоне немотивированных страхов и резкого беспокойства. В поведении детей старше 4 лет отмечен крайний негативизм ко всему, что им не нравилось, и истерические реакции. В то же время у 3,2% детей наблюдалась полная индифферентность ко всему (эмоциональная сфера "замирала"). Помимо страхов и беспокойства, дети становились "зависимы" от родителей (в первую очередь от матери) вместе со снижением социального контакта со сверстниками и немотивированной агрессией ко всему.
Сходные данные были получены и в других исследованиях [19], в которых встречаемость нарушений в психике детей варьировала от 8 до 22%. Каждый из авторов по-разному оценивал возникшие нарушения, что приводило к определенной путанице. Нередко родители пациентов "выплескивали" все негативное по пребыванию ребенка в стационаре, смешивая это с реально возникшими нарушениями.
Обобщением и систематизацией возникающей симптоматики после наркоза и операции занимался Vernon (в 1966 г.). На основании полученных им данных был разработан опросник для родителей пациентов-детей (Posthos-pitalization Behavior Questionnaire (PHBQ) (см. таблицу) [66, 67].
Применение такого метода опроса показало, что практически у 54% детей в Европе и Америке послеопераци-онно (от 54 до 92%) отмечались нарушения в психике, названные автором как постгоспитальные нарушения, или синдром [13, 31, 38, 68].
До последнего времени считалось, что описываемые нарушения характерны для детей первых 7 лет жизни, но дальнейшие исследования показали, что такого рода нарушения могут отмечаться у подростков и взрослых, хотя они носят другие клинические проявления [3, 61, 62].
Общими проявлениями ПГН у детей являются нарушения засыпания, ночные кошмары и крик во сне, снижение аппетита, приступы гнева или депрессии. Это не полный перечень клинических симптомов психосоматических нарушений, при этом расстройства сна — наиболее частый симптом, редки по развитию логоневрозы
и энурез (0,3%). Около 1,4% из общего числа всех пациентов обращаются или лечатся в психоневрологических отделениях [58, 64, 70].
Считается, что наиболее часто ПГН встречаются у пациентов в урологии и ЛОР-хирургии [22], хотя это мнение не подтверждено в дальнейших научных работах [7, 65].
Все исследования, проведенные на сегодняшний день, можно условно разделить на наиболее интересовавшие исследователей вопросы: как долго в послеоперационном периоде может сохраняться психосоматическая патология, какие факторы значимо влияют на развитие ПГН и с помощью каких методик можно влиять на степень развития описываемой симптоматики [21, 48, 60, 63, 65].
В работе [25] приводятся результаты интервьюирования родственников детей до оперативного вмешательства, непосредственно после операции и через 3 мес после выписки из стационара. Из 140 детей у 9% ПГН отмечались и послеоперационно. В возрастной группе детей до 3 лет процент был выше и составлял 20.
При проведении анкетирования (PHBQ) после проведенного хирургического вмешательства у 1250 детей, возраст которых составлял от 3 до 12 лет, а степень выраженности страха была более 7 баллов, выяснилось, что на 3-й день суммарный процент нарушений составлял 24, а на 30-й — 16 [29]. Данные подтверждены при исследовании структуры сна. Интересны данные по регрессии ПГН у пациентов, имевших описываемую симптоматику. При проведении тестирования до операции, а затем в 3 интервалах: через 2 нед, 6 мес и 1 год после выписки из стационара отмечено следующее. Через 2 нед встречаемость ПГН зафиксирована у 54% детей, тогда как через год общий процент различных нарушений не превышал 7 [31].
В другом ретроспективном исследовании, проведенном в группе из 612 детей, выяснилось, что у 17% пациентов описываемые нарушения встречались и в течение одного года. Авторами было отмечено, что у детей до 3 лет (40%) различные нарушения или новые поведенческие реакции сохранялись в тот же временной интервал, при этом практически все дети, вошедшие в исследуемую группу, вели себя крайне негативно во время индукции [33].
Интересные данные представлены в публикации Meyers и Muravchick [59]. При сравнении детей в двух группах, первые из которых вели себя во время индукции крайне "бурно" по сравнению с "тихими", выяснилось, что частота развития ПГН в первой группе детей была выше и составила 88 и 58% соответственно. В другой работе [25] показана зависимость течения индукции и развития ПГН от степени эмоциональности ребенка при расставании с родителями.
В 1958 г. Janis [20] в одной из своих работ у взрослых пациентов отметил, что высокий уровень предоперационной тревоги и беспокойства влияет на "гладкость" индукции и хорошо коррелируется со степенью послеоперационного восстановления.
На протяжении длительного времени выдвинутая автором теория подвергалась ожесточенной критике. На сегодняшний день в большом количестве наблюдений показано, что чем менее выражена эмоция страха, тем менее выражен болевой синдром и меньшая необходимость в болеутоляющих средствах, менее выражены послеопера-
Симптоматика по PHBQ-тесту
Проявление симптомов
Симптом
Прием пищи и аппетит
Влияние на дефекацию и мочеотделение
Влияние на речевую функцию
Влияние на засыпание
Ночной сон
Интерес к новому, реакция на игрушки, видеоигры и прочее
Отношение ребенка к произошедшему
Желание ребенка повторить санацию при стимуляции подарком
Поведение ребенка
Отказ от приема пищи или стал меньше есть
Энкопрез или проблемы с дефекацией
Логоневроз
Беспокойный, неугомонный, тревожный
Ночные кошмары, сон урывками, крик во сне, частые спонтанные движения
Отсутствует, заторможен к новому
Негативное
Никогда, упоминание вызывает плач
Немотивированные страхи, стал бояться всего нового. Часто плаксив и капризен
Изменился вкус или аппетит
Никтурия без предшествующего анамнеза
Стал менее разговорчивым
Засыпает плохо
Периодически стал просыпаться, "новое" во сне
Снизился
Индифферентное (амнезия)
Да, но резко негативное или да, но реально выполнить ничего нельзя
Стал нервозным и боится оставаться один
Без разницы Без изменения
Без изменения
Был более спокойным
Без разницы
Без изменения
Без изменения
Индиф ферентно
Без изменения
Лучше
Чаще ходит в туалет
Стал более разговорчивым
Лучше засыпает Лучше спит
Повысился
Положительное Возможно да
Более спокойный
ционные осложнения вместе с более коротким периодом восстановления пациентов после оперативного вмешательства и продолжительностью пребывания в стационаре [12, 36, 62].
Подобные данные нами найдены и в ряде исследований у детей, хотя описываемая тема требует дополнительных исследований [33, 37, 39, 44].
Оценка уровня страха по шкале mYPAS и анкетирования (PHBQ) пациентов на 1, 2, 3, 7 и 14-е сутки после операции выявила регрессионное увеличение на 10% встречаемости ПГН у тех детей, у которых эмоция страха возрастала на 10 баллов по сравнению с нормой. Премедикация всем детям не назначалась, общее обезболивание проводилось севофлураном, N2O:O2. Исследование проводилось в Йельском университете в течение 6 лет [25].
В одном из исследований приводятся данные по наиболее значимым предфакторам, формирующим у ребенка высокий уровень тревожного напряжения перед вводным наркозом, на основании различных анамнестических данных: возраст детей менее 4 лет (отсутствие тормозного влияния коры), болевой синдром, развившийся вне больницы, страх выключения сознания (фактор неизвестности), расставание с родителями, предшествующие госпитализации и тошнота [65].
В работе Bowie [6] было показано, насколько факторы стресса могут влиять на психоэмоциональный статус ребенка. С этой целью детям задавались "каверзные" во-
просы. В первой группе детей постоянно спрашивали о чем-то отрицательном (ребенок заведомо запугивался), во второй дети наиболее поощрялись. В первой группе индукция в наркоз протекала непредсказуемо и зачастую эмоционально по сравнению со второй группой детей, где все делалось для предотвращения негатива. Возраст детей был от 5 до 11 лет.
Индукция в наркоз — сложный комплекс различных стрессогенных факторов: от необычной обстановки до раздражающего влияния местных анестетиков [15, 30, 33].
Влияние индукции на развитие ПГН неоднократно исследовалось различными авторскими коллективами. В работе [31] приводятся данные, где в контрольной группе индукция детям проводилась без присутствия родителей, в исследуемой с ребенком на этапе вводного наркоза и до засыпания находилась мать. Общее количество исследуемых детей составило 32 человека (по 16 в каждой группе). Детей тестировали дважды: до операции и через 6 дней, накануне выписки из стационара. Индукция и поддержание анестезии проводились галотаном, ^0:02 посредством наложения лицевой маски. На выраженность проявлений ПГН влияла степень беспокойства ребенка во время индукции, в то же время присутствие или отсутствие родителей не коррелировало с психосоматическими проявлениями самого синдрома. Значимым фактором была предыдущая госпитализация в стационар.
Отсутствие или присутствие родителей во время вводного наркоза остается достаточно дискутабельным [11, 18, 24, 35].
По мнению [24], родители совершенно не "занимаются" своими детьми во время индукции, а только пассивно наблюдают за происходящим, нередко вмешиваясь в лечебный процесс. Некоторые авторы считают [6], что опыт работы в таких условиях самого врача, предварительная разъяснительная работа с родственниками пациентов и, возможно, с самим ребенком (старше 3 лет) приводит к более "мягкой" индукции. Но, как признают сами авторы, для этого требуется больше как времени, так и "сил" всего персонала. По мнению Kain [28], нахождение родителей вместе с ребенком в операционной вызывает только больший негатив пациента к проводимым манипуляциям (более 90%) и в случае предоперационной премедикации/седации словесный контакт матери только "будит" пациентов. В другой работе [11] сравнивалась седативная подготовка ребенка мидазоламом с присутствием одного из родителей во время индукции. Автор заключает, что мидазолам более эффективен в снижении степени страха во время индукции. Хотя в литературе имеется и прямо противоположное мнение. Использование предоперационно компьютерных игр [55], приятная для ребенка музыка в операционной [16], появление клоуна [50], гипноз [8] может снизить степень беспокойства и страха.
Другие исследователи сосредоточились на детализации значимых для ребенка стрессогенных факторов во время индукции в наркоз [17, 41, 44, 49].
В работе Bowie [6] попытались выяснить, что не нравится детям в самой "процедуре" индукции. Практически в 90% случаев дети отметили, что анестетик неприятно пахнет, маска сдавливает переносицу (в 7%), которая "доставляла этот газ", в 3% дыхание через маску и трубки "душило" их. Возраст опрошенных пациентов был от 4 до 14 лет, при этом все дети были госпитализированы в первый раз.
При определении, насколько дети различных возрастных групп не переносят наложение лицевой маски и индукции, MacLaren приводит следующие данные [47, 48]. Так, у пациентов до 2 лет вводный наркоз в 23% сопровождался бурной реакцией на проводимые действия, в возрастной группе 3—6 и 7—8 лет только в 12 и 3% соответственно.
Авторами также отмечено, что наиболее "неуравновешенные" и боязливые лучше адаптируются к наложению дыхательного контура по сравнению с "тихими" и озабоченными детьми. У последних склонность к истерии на этапе индукции в процентном соотношении была выше, как и процент негативных реакций после операции (14 и 10 соответственно).
В мировой литературе имеется и прямо противоположное мнение. Дети, которые вели себя избыточно эмоционально на этапе индукции и с выраженными вегетативными нарушениями, имели больший процент ПГН [48]. Подобное мнение высказывает большинство исследователей [15, 49, 57], при этом рядом авторов неоднократно отмечалось, что особое место занимают пациенты, в анамнезе у которых отмечен интра- и постнатальный травматизм, сюда входят и дети "тревожных" родителей с возможными отклонениями в психике.
Стоит отметить, что определение степени страха у детей на сегодняшнем этапе развития медицины не пред-
ставляет большой трудности. Во многом благодаря внедрению в повседневную практику различных тестовых и шкало-балльных систем оценки степени страха у ребенка занимает считанные секунды [33, 35, 49].
Относительно новым понятием в современной анестезиологии стал феномен "ажитации" или внезапного делирия, возникающего в послеоперационном периоде, частота которого варьирует от 10 до 67% [4, 32, 57, 69]. Бурное пробуждение и дезориентированность во время пробуждения встречаются не только в случае использования кетамина, но и при использовании большинства ингаляционных анестетиков, таких как эфир, циклопропан, галотан, изофлуран, севофлуран и десфлуран [4]. Первое описание такого состояния появилось еще в 1960 г., где автором детально описана симптоматика после использования эфира и циклопропана.
Описываемое состояние достаточно хорошо освещено в литературе, в том числе и отечественной [1].
В одной из работ есть указание на то, что с увеличением степени страха у ребенка (mYPAS) возрастает как процент случаев ажитации, так и встречаемость ПГН [24]. В других исследованиях указывалось, что встречаемость "внезапного делирия" в случаях проведения общего обезболивания с применением севофлурана или десфлурана выше по сравнению с галотаном [27, 62].
Процент встречаемости ажитации выше, если ребенок принудительно удерживался (более 3 мин), без седатив-ной подготовки и в случае недостаточного уровня послеоперационной анальгезии [10].
Другими авторами [25, 48, 68] не найдено принципиальной разницы в частоте развития внезапного делирия и используемых препаратов, галотан или севофлуран, если учитывалась степень предоперационного страха у детей. В одной из работ подчеркивалось, что при сравнении пациентов в четырех группах наименьшее количество осложнений отмечено в группе, где вместе с предоперационной подготовкой родителей и ребенка назначались седативные препараты и использовались методики отвлечения [26].
В заключение хотелось бы отметить, что профилактика описываемых состояний кроется в таких рациональных способах предоперационной подготовки пациентов, как оценка исходного уровня страха у ребенка, а также медикаментозных и немедикаментозных способах влияния на эмоцию страха [23, 26].
Meyers и Muravchick [54] в своей работе отметили, что степень седации имеет большое значение на течение как самого анестезиологического пособия, так и всего послеоперационного периода. "Глубоко" седатированные дети менее восприимчивы к различного рода раздражителям, что облегчает проведение им всего комплекса лечебных мероприятий. В другом исследовании мидазолам был неэффективен только в 14% случаев [3, 28]. Эффективность седативной подготовки по предотвращению ПГН подтверждена в ряде работ и может быть различной. Это назначение опиатов, реланиума, мидазолама, кетамина, дормикума, хлорал гидрата, клофелина, атаракса как самостоятельно, так и в различных комбинациях [5, 10, 18, 23, 42, 45, 52, 59].
Thompson и соавт. [64] проводили личностное тестирование каждого из пациентов в дооперационном периоде. По мнению авторов, главным в появлении психосоматической патологии является присущий каждому индивиду психологический тип личности. Автор
предлагает различные схемы седации с учетом типа личности.
В подтверждение сказанного в найденной нами литературе имеется большое количество сообщений, в которых неоднократно подчеркивалось, что, ориентируясь на "психологический портрет" родителей, можно с высокой достоверностью определить степень страха ребенка [58, 61].
McGraw и соавт. [51] были не в состоянии точно определить, на сколько используемый перорально мидазолам может снизить риск развития ПГН. Дозировка препарата была 0,75 мг/кг.
В то же время рядом авторов отмечалось, что немедикаментозные способы отвлечения пациентов с четкой дифференцировкой возраста более эффективны, чем различные анксиолитики [32]. Перечислим их: предоперационная подготовка ребенка в семье и персоналом, ознакомление с операционной, проведение гипноза, показ видеороликов предстоящего лечения и отвлекающих мультфильмов, отвлечение клоунами и циркачами, "тренировка" в наложении маски [6, 8, 16, 50, 55, 56]. По мнению авторов, каждая из перечисленных методик эффективно влияет на состояние пациентов детского возраста вместе с разумной седативной подготовкой и контролируемо влияет на степень страха у детей.
Поэтому устранение "тревожного напряжения" и профилактика стрессорного влияния от предстоящего лечения у детей в любом возрасте необходимы не только по причине гуманности, но и с позиции защиты их психической сферы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лазарев В. В., Цыпин Л. Е. // Анестезиол. и реаниматол. — 2010. — № 1. — С. 62—66.
2. Aken H. // Volatile Anaesthesia, Best Practice & Research Clinical Anaesthesiology — 2005. — P. 415—424.
3. Alison A., Caldwell-Andrews P., Ronald L. et al. // Anesthesiology. — 2005. — Vol. 103, N 6. — P. 1130—1135.
4. Aouad M., Nasr V. // Curr. Opin. Anaesthesiol. — 2005. — Vol. 18. — P. 614—619.
5. Bergendahla H., Lonnqvistb P., Eksborgc S. // Curr. Opin. Anaesthesiol. — 2005. — Vol. 18. — P. 608—613.
6. Bowie J. // Anesthesiology. — 1993. — Vol. 78. — P. 1192—1193.
7. Burton J., Miner J. // Emergency Sedation and Pain Management. — Cambridge, 2008. — P. 22—43, 56—72.
8. CalipelS., Lucas-PolomeniM., WodeyE. et al. // Paediatr. Anaesth. — 2005. — Vol. 15, N 4. — P. 275—281.
9. Chorney J., MacLaren P., Kain Z. // Anesth. Analg. — 2009. — Vol. 109, N 5. — P. 1434—1440.
10. Cravero J., Blike G. // Anesth. Analg. — 2004. — Vol. 99. — P. 1355—1364.
11. Davis P., Tome J., McGowan F. et al. // Anesthesiology. — 1995. — Vol. 82, N 1. — P. 2—5.
12. DevineE. // Patient. Educ. Counsel. — 1992. — Vol. 19. — P. 129— 142.
13. Eckenhoff J. E. // Am. J. Dis. Child. — 1953. — Vol. 86. — P. 587— 591.
14. FortierM., Rosario A., Rosenbaum A. et al. // Paediatr. Anaesth. — 2010. — Vol. 20, N 5. — P. 445—453.
15. Fortier M., Rosario A., Rosenbaum A. et al. // Paediatr. Anaesth. — 2010. — Vol. 20, N 4. — P. 318—322.
16. Ganidagli S., CengizM., YanikM. et al. // Anesth. Analg. — 2005. — Vol. 101. — P. 103—106.
17. Gauderer M., Lorig J., EastwoodD. // J. Pediatr. Surg. — 1989. — Vol. 24. — P. 705—706.
18. Hannallah R., Rosales J. // Can. Anaesth. Soc. J. — 1983. — Vol. 30. — P. 286—289.
19. Jackson K. // Anesthesiology. — 1951. — Vol. 12. — P. 293—300.
20. Janis I. Psychological Stress: Psychoanalytic and Behavioral Studies of Surgical Patients. — New York, 1958.
21. JohnstonM, CarpenterL. // Psychol. Med. — 1980. — Vol. 10. — P. 361—367.
22. JohnstonM. // Psychol. Med. — 1980. — Vol. 10. — P. 145—152.
23. Kain Z. // Curr. Opin. Anaesthesiol. — 2001. — Vol. 14, N 3. — P. 331—337.
24. Kain Z., Caldwell-Andrews A., Krivutza D. et al. // Anesth. Analg. — 2004. — Vol. 98. — P. 1252—1229.
25. Kain Z., Caldwell-Andrews A., Maranets I. et al. // Anesth. Analg. — 2004. — Vol. 99, N 6. — P. 1648—1654.
26. Kain Z., Caldwell-Andrews A., Mayes L. et al. // Anesthesiology. — 2009. — Vol. 106, N 1. — P. 65—74.
27. Kain Z., Caldwell-Andrews A., Weinberg M. et al. // Anesthesiology. — 2005. — Vol. 102, N 4. — P. 720—726.
28. Kain Z., MacLaren J. U., McClain B. et al. // Anesthesiology. — 2007. — Vol. 90, N 4. — P. 1355—1364.
29. Kain Z., Mayes L., Caldwell-Andrews A. et al. // Anesthesiology. — 2002. — Vol. 97, N 5. — P. 1093—1101.
30. Kain Z., Chan K., Katz J. et al. // Anesth. Analg. — 2002. — Vol. 95, N 1. — P. 177—183.
31. Kain Z., MayesL., CaramicoL. et al. // Anesthesiology. — 1996. — Vol. 84, N 5. — P. 1060—1067.
32. Kain Z., MayesL., Wang S. et al. // Anesthesiology. — 2002. — Vol. 90, N 3. — P. 758—765.
33. Kain Z., Wang S., Mayes L. et al. // Anesth. Analg. — 1999. — Vol. 88, N 5. — P. 1042—1047.
34. Kain Z., Wang S., Mayes L. et al. // Anesth. Analg. — 2001. — Vol. 92, N 4. — P. 897—903.
35. Kanegaye J., Favela J., Acosta M. et al. // Pediatr. Emergency Care. — 2003. — Vol. 19, N 5. — P. 329—336.
36. Kaplan J. Cardiac Anaesthesia. — 3-rd Ed. — Philadelphia, 2004. — P. 113—132.
37. KarlingM., Hagglof B. // Acta Paediatr. — 2007. — Vol. 96, N 3. — P. 418—423.
38. Karling M., StenlundH., Hagglof B. // Acta Paediatr. — 2006. — Vol. 95, N 3. — P. 340—346.
39. Karling M., StenlundH., Hagglof B. // Acta Paediatr. — 2007. — Vol. 96, N 5. — P. 740—747.
40. Keaney A., Diviney D., Harte S. et al. // Paediatr. Anaesth. — 2004. — Vol. 14, N 10. — P. 866—870.
41. Kontinen V., Maunuksela E., Sarvela J. // Can. J. Anaesth. — 1993. — Vol. 40, N 9. — P. 829—834.
42. Levine M., Hartley E., Macpherson B. et al. // Can. J. Anaesth. — 1993. — Vol. 40, N 1. — P. 103—114.
43. Levy D. // Am. J. Dis. Child. — 1945. — Vol. 69. — P. 7—25.
44. Lichtor J., Alessi R., Lane B. // Anesthesiology. — 2002. — Vol. 96. — P. 878—883.
45. LitmanR., Rotra J., BerkowitzR. et al. // Anesth. Analg. — 1998. — Vol. 86. — P. 724—728.
46. LyonsB., CreggN., ConwayF. et al. // Can. J. Anaesth. — 1995. — Vol. 42, N 6. — P. 473—478.
47. Mac Laren J., Kain Z. // Anesth. Analg. — 2009. — Vol. 109, N 5. — P. 1434—1440.
48. Mac Laren J., Thompson C., WeinbergM. et al. // Anesth. Analg. — 2009. — Vol. 108, N 6. — P. 1777—1782.
49. McCannM., Kain Z. // Anesth. Analg. — 2001. — Vol. 93, N 1. — P. 98—105.
50. McGraw T. // Can. J. Anaesth. — 1994. — Vol. 41, N 11. — P. 1094—1103.
51. McGraw T., KendrickA. // Paediatr. Anaesth. — 1998. — Vol. 8. — P. 117—121.
52. McQueen A., Wright R., Kido M. et al. // 2009. — Vol. 52, N 2. — P. 191—197.
53. MelamedB., Ridley-Johnson R. // Dev. Behav. Pediatr. — 1988. — Vol. 9. — P. 96—102.
54. MeyersE., MuravchickS. // Anesth. Analg. — 1977. — Vol. 56. — P. 538—542.
55. Patel A., Schieble T., Davidson M. et al. // Paediatr. Anaesth. — 2006. — Vol. 16, N 10. — P. 1019—1027.
56. Roden J. // Nurs. Hlth Sci. — 2004. — Vol. 6, N 4. — P. 247—259.
57. Sadhasivam S., CohenL., HosuL. et al. // Anesth. Analg. — 2009. — Vol. 108, N 3. — P. 822—826.
58. Sadhasivam S., CohenL., HosuL. et al. // Anesth. Analg. — 2010. — Vol. 110, N 4. — P. 1109—1115.
59. Samarkandi A., Naguib M., Riad W. et al. // Eur. J. Anaesthesiol. — 2005. — Vol. 22, N 3. — P. 189—196.
60. Schulman J., Foley J., Vernon D. et al. // Pediatrics. — 1967. — Vol. 39. — P. 111—114.
61. Sharp C., Petersen N., Goodyer I. // J. Am. Acad. Child Adolesc. Psychiatry. — 2008. — Vol. 47, N 5. — P. 565—573.
62. Smith R., Motoyama E., Davis P. Smith's Anesthesia for Infants and Children. — 7-th Ed., 2005. — P. 823—835, 856—870, 1173—1183.
63. Stargatt R., Davidson A., Huang G. et al. // Paediatr. Anaesth. — 2006. — Vol. 16, N 8. — P. 846—859.
64. Thompson R., Vernon D. // Dev. Behav. Pediatr. — 1993. — Vol. 14. — P. 28—35.
65. Varughese A., Nick T., Joel G. et al. // Pediatr. Anaesth. — 2008. — Vol. 107, N 2. — P. 413—421.
66. Vernon D., Foley J., Schulman J. // J. Person. Soc. Psychol. — 1967. — Vol. 5. — P. 162—174.
67. Vernon D., Schulman J., Foley J. // Am. J. Dis. Child. — 1966. — Vol. 111. — P. 581—593.
68. VernonD., ThompsonR. // Dev. Behav. Pediatr. — 1993. — Vol. 14, N 1. — P. 36—44.
69. Vlajkovic G., Sindjelic R. // Anesth. Analg. — 2007. — Vol. 104, N 84. — P. 84—91.
70. Watson A., Visram A. // Paediatr. Anaesth. — 2003. — Vol. 13, N 3. — P. 188—204.
71. Weldon B., Watcha M., White P. // Anesth. Analg. — 1992. — Vol. 75, N 1. — P. 51—55.
nociynnna 15.09.10
74
AHECTE3M0n0mX M PEAHMMATOnorW № 1, 2012
