CC BY
58
ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ БОЛЬНЫХ С ПЕРЕЛОМАМИ КОСТЕЙ НА ФОНЕ ОСТЕОПОРОЗА
С.А. ХВОСТОВА
Курганский государственный университет, кафедра прикладной психологии При поступлении в клинику 285 пожилых и старых людей в возрасте 65—85 лет, больных остеопорозом с переломами у них был обнаружен высокий уровень тревожности, отмечены отдельные признаки дезадаптации, проявления фрустрации и депрессии, отчетливо выражен ряд таких эмоций, как печаль, горе и растерянность. Благодаря работе психолога с больными, а также разработке индивидуальных вербальных схем психической активности и обучения больных использованию их, улучшалось психологическое состояние: даже в возрасте 60—70 лет снижался уровень тревожности и депрессии, возрастали число и яркость эмоций, повышались активность и работоспособность. Систематические беседы с психологом снижали уровень тревожности и симптомы депрессии за счет умения переносить тревогу в область межличностных отношений и коммуникативных связей, а также переключения внимания больного на другие проблемы, что способствовало дальнейшему закреплению достигнутого эффекта, улучшало психофизиологическое состояние функций организма, нивелировало отрицательные переживания и их последствия. Ключевые слова: остеопороз, психология медицинская, психофизиология, переломы.
Переломы и боль, как ведущие симптомы остеопороза, вызывают измененную им-пульсацию из поврежденных тканей, формируют очаг патологического возбуждения в коре, обусловливающий мобилизацию физиологических механизмов защиты и приспособления. Мобилизация происходит с помощью психических процессов. Они же обеспечивают необходимый уровень реагирования, осуществляемого физиологическими реакциями, и поддерживают или изменяют структуру гомеостаза. Большое значение в такой ситуации имеет волевой компонент, который благотворно влияет на общее состояние и поведение больного (стремление ходить без костылей, совершать утренние и вечерние прогулки), что ускоряет репаративное костеобразование. В такой ситуации важны практические советы врача и воодушевляющие — психолога.
У больных остеопорозом в первые дни после травмы отчетливо выражен ряд таких эмоций, как растерянность, печаль, горе и тревога, которые свидетельствовали о повышении функционального состояния лимбической системы. Она максимально быстро способствует адаптации организма к изменившимся условиям жизни путем активации вегетативной нервной системы, которая, в свою очередь, воздействует на эндокринную и нервно-гуморальную.
Учитывая столь важное значение психических процессов в регуляции жизнедеятельности, мы считали целесообразным изучать психологию людей, больных остеопорозом, и активно управлять психическими процессами [1]. Целью работы было также рассмотрение принципов организации психологической помощи этим больным.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
Наблюдения проведены на 280 больных остеопорозом в возрасте 65—85 лет (женщин — 164, мужчин — 116). Лечение больных проводилось в клинике ФГУН "РНЦ "ВТО" им. академика Г.А. Илизарова Росздрава". Наряду с психологическим тестированием у больных определяли концентрацию гормонов АКТГ, альдостерон, кортизол, инсулин, гастрин, ТТГ, паратгормон, а также активность репаративного процесса (остеокальцин, циклические нуклеотиды,
соматотропин). Исследование гормонального фона позволяло судить о психофизиологическом состоянии функций организма.
Тестирование больных проводили в первые дни наложения аппарата Г.А. Илизарова и через каждые 10 дней пребывания в клинике. В отдаленные сроки после лечения (1—3 года) анкеты для заполнения направляли больным по месту жительства.
Методы психологического исследования личности. Психологические особенности мы изучали по тесту Кэттелла-16РЕ Данный тест дополняли вопросником EPI Айзенка (1963), так как они располагаются на разных уровнях обобщенности. Диагностику межличностных отношений проводили по методике Т. Лири. Миннесотский многофазный личностный опросник MMPI был важен для оценки состояния личности в динамике (М.М. Кабанов и соавт., 1983). Он и 16-факторный личностный опросник Р.Б. Кэттел-ла дополняли друг друга. Мнение испытуемого о себе (Я — концепции человека) и его представление о том, каким его видят другие, определяли по тесту "Техника Q-сортировки". Эта методика достаточно четко отражает признаки улучшения состояния больного в процессе лечения. Выявляли акцентуации личности больных и особенности реакции в трудных ситуациях (тест Х. Шмишека).
Устанавливали также черты характера, интеллектуальные (Кэттелл, фактор В), эмоционально-волевые (Кэттелл, факторы С, Е, Н, О, Q2) особенности больных, тип межличностных отношений (тест Т. Лири) с больными и медицинским персоналом, поведение в палате, отделении, формы реакции в конфликтных ситуациях. Объективным личностным тестом являлась конформность (оценка степени устойчивости мнений, предпочтений и поступков индивида по отношению к групповому давлению, то есть нормам, стандартам группы). Применяли тесты на выявление уровня тревожности (Спилбергер—Ханин), стиля поведения и личностной предрасположенности к конфликтному поведению (опросник К.Томаса).
Условия проведения психологических наблюдений. Опрос больных проводили после завершения рабочего дня в отделении. Это давало возможность пригласить больного в свободный кабинет, где его никто не будет беспокоить. Если больной не мог писать, то вопросы
задавал психолог или медсестра. Последующую обработку результатов проводил психолог.
При наличии современных компьютеров и записанных на компакт-диски тестов больной либо сам сидит за компьютером, либо медсестра, читающая вопросы. Обработка проводится автоматически, результаты распечатывает принтер, а данные затем заносятся в формируемую базу данных.
Этапы интерпретации профиля 16PF Р. Кэттелла. Он был приемлем для наблюдений в связи с тем, что в процессе реабилитации отмечены лишь временные нарушения адаптации и личностные нарушения, не содержавшие серьезной патологии. Для повышения надежности результатов использовали обе параллельные формы теста (А и Б) и учитывали показатели по шкалам валидности. Указывали больным, что средние ответы следует давать в редких случаях (не более 4—5 на 25 вопросов). Производили анализ шкал валидности (для формы А - шкала "мотивационного искажения" - МО, шкала "выглядеть плохо" - FB, шкала редких ответов). Затем переходили к шкалам второго порядка, изучая особенности тревожности и экстраверсии. Это давало краткую информацию об остальной части профиля. Если тревожность по шкале второго порядка была завышена, то ответ искали в протоколе, так как этот фактор является наиболее точным указанием на психопатологию. Если шкала тревожности была слишком снижена (при депрессии), смотрели на МО, проверяя возможность того, что личность искажает ответы по тесту. Так как оценки по МО и FB не являются всеохватывающими, проводили описание характеристик высших и низших оценок в профиле в порядке степени их отклонения от среднего (от нормы). Указывали, откуда выводится каждое утверждение.
Объединяли полученную в ходе анализа информацию и дополнительные данные для формулировки заключения. В итоге получали описание основной личностной психодинамики.
На этом этапе собирали катамнестические данные об испытуемом. Сбор данных заключался в том, что взвешивали баллы в их взаимных связях и с остальными данными. Стремились получить цельную картину о структуре и динамике личности. В случае повышения тревожности и экстраверсии второго порядка рассматривали весь профиль 16 РЕ
Статистическая обработка результатов. После подтверждения нормальности распределения данных и равенства генеральных дисперсий в сравниваемых выборках применяли: 1) однофакторный дисперсионный анализ — для проверки гипотезы о равенстве средних в двух и более выборках (различиях полученных данных между группами больных и нормой для каждой группы). Статистически значимыми считали отличия при Е > Е критического для а=0,05, где Е — результат теста, а а — уровень значимости для этого метода; 2) ^критерий Стьюдента (двухвыборочный Ьтест с одинаковыми дисперсиями, гомоскедатический) — для сравнения в двух группах. Статистически значимыми считали различия при р<0,05, где р — уровень значимости этого критерия; 3) парный ^критерий Стьюдента (парный двухвыборочный Мест для средних)
— для оценки различий показателей у одних и тех же больных до и после проводимого реабилитационного комплекса с р<0,05. В случае подтверждения нормального распределения, но не равенства генеральных дисперсий в сравниваемых совокупностях, применяли двухвыборочный t-тест с различными дисперсиями (гетероскедатический) с р<0,05.
При плотном распределении в аналогичных сравнениях применяли непараметрические методы (критерий Крускала—Уоллиса, Т-критерий Манна—Уитни и W-критерий Уилкоксона с уровнем значимости в 5%).
Для сравнения качественных данных применяли критерий х2 и критерий Мак-Нимара. Для анализа зависимостей использовали коэффициент корреляции Пирсона и коэффициент ранговой корреляции Спир-мена. В качестве инструмента вычислений использованы пакет статистического анализа и встроенные формулы расчетов компьютерной программы Microsoft® Excell (Microsoft® Office 1997 — Professional Runtime).
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ
При изучении индекса качества жизни (ИКЖ) за основу нами взята анкета, разработанная А.Г. Гладковым и А.П. Зайцевым. Результаты опроса в первые дни лечения показали, что больные испытывали трудности психологического (раздражительность, тоска, депрессия) и социального характера. Их ИКЖ составил -5,7±0,4 балла (у здоровых людей он выше нуля), что свидетельствовало о низком социальном статусе. Больные находились в состоянии постоянного стресса из-за внутреннего конфликтного состояния, обусловленного эмоциональным беспокойством за будущее.
У больных с остеопорозом были в основном "хрупкие" переломы. В первые дни после травмы у них были ослаблены интенсивность и подвижность процессов возбуждения и торможения, особенно внутреннего, в коре головного мозга. Это проявлялось в повышенной и неоправданной раздражительности, подозрительности, рассеянности, невнимательности, повышенной пессимистичности, неуверенности в себе. Личностная тревожность всегда была среднего уровня, а ситуационная — высокая. Типична сниженная самооценка, ослаблена выраженность эмоций, снижены интеллектуальные возможности, плохая память, нарушен сон, иногда была головная боль. Больные нередко просили персонал проводить их на то или иное обследование, так как плохо ориентировались в обстановке. Отмечены спад жизненной энергии и потеря интереса к жизни.
При расстройствах люди теряли равновесие духа, были подозрительными, внутренне напряженными и догматичными. Типичны ипохондрия, слабость, утомляемость, неуверенность в себе, озабоченность, суетливость, задумчивость, сниженная самооценка, угрюмость, раздражительность, пессимизм, беспокойство о будущем. Пациенты были поглощены своими делами, излишне внимательны к мелочам, осторожны, честолюбивы и расчетливы, подозрительны к новым людям, склонны к морализации и нравоучениям, избегали всего необычного. В конфликтных ситуациях
предпочтительный тип поведения пожилых и старых людей — приспособление к ситуации.
Боль после перелома истощала больных духовно, изменяла психофизиологическое состояние функций организма и снижала его физические способности. Как сигнал тревоги боль иногда приводила к тяжелым функциональным расстройствам. При длительном проявлении она сама становилась болезнью. Проблема начиналась с изменения мышления, сознания, уровня страха в зависимости от возраста человека и степени тяжести травмы. Выраженность страха зависела от таких компонентов структуры личности, как "сила Я", устойчивость к стрессам и фрустрация. В психическом настрое на выздоровление всегда виделась громадная сила, без чего трудно бороться с заболеванием.
При патологии костей, суставов и мышц часто встречалась хроническая боль вследствие нарушения нормальной функции периферических нервов и ЦНС. Она приводила к спазму мышц и затем к их изменению, что нарушало микроциркуляцию и функцию периферических нервов. Попытки объективизировать боль с помощью физиологических параметров не привели к успеху, так как они не являются ее критериями и не характеризуют ее интенсивность [4—6]. Вот почему применяют разнообразные психологические тесты, в частности, для определения личностной и ситуационной тревожности. Благодаря сознанию происходит оценка боли — субъект словесно описывает и указывает на характер ощущений [6].
Появление психологических отклонений зависело от силы "Я" и "психологической защиты". Сила "Я" характеризует степень управляемости, регуляции поведения человека. "Психологическая защита" — форма проявления активности силы "Я". Защитные механизмы личности в процессе бесед с психологом смягчали тяжесть эмоционального стресса, отвлекали человека от тяжелых переживаний. Положительные эмоции заряжали субъект энергией, организовывали мышление и деятельность. В процессе лечения реальное "Я" не изменялось, некоторые сдвиги отмечены лишь в идеальном "Я".
В течение первой недели лечения ситуационная тревожность обычно была высокой, нередко из-за болевых ощущений. Эти два фактора являлись ведущими и отвлекающими жизненную энергию больных от репаративного процесса. Здесь для диагностики и активного снижения уровня тревоги важны были данные теста Спилбергера-Ханина.
Усилия психолога обычно приводили к уменьшению напряженности и повышению двигательной активности. Эффективными для снижения уровня тревоги были индивидуальные вербальные схемы психической активности, создававшиеся больными с помощью психолога, а также обучение больных умению переносить тревогу в область межличностных отношений и коммуникативных связей. Это достигалось следующими путями: 1) построением системы взглядов о сроке, активности репаративного процесса и эффективности лечения аппаратом Г.А. Илизарова; 2) объясняющими суждениями типа "надеюсь на большой опыт врачей клиники Илизарова и удачный
исход лечения"; 3) перенесением повышенного уровня тревоги на размышления о костеобразовании и его продолжительности, а также прогнозирование итогов лечения; 4) доверительными отношениями с лечащим врачом; 5) формированием суждения, объясняющего причины тревоги; 6) созданием жизнеутверждающей модели своего отношения к жизни и к целям ее по типу: "Будущее представляется мне всегда лучшим в социальном плане". Указанные способы уменьшения тревоги отражались на поведении больных, стабильности их позиции и постоянстве жизненных установок.
На второй неделе при психологическом обследовании основной тип взаимодействия больных с окружающими (медперсонал и больные) — сотрудничающий. Отмечена склонность к кооперации и компромиссным решениям. Больные следовали правилам и принципам хорошего тона, проявляли тепло и дружелюбие в общении. В конфликтных ситуациях основной тип поведения — компромисс и избегание трудных ситуаций.
По тесту Р. Кэттелла отчетливо выявлялись чувствительность, импульсивность, ожидание внимания со стороны окружающих людей. Типично беспокойство о состоянии своего здоровья. При тестировании по Х. Шмишеку чаще встречались следующие типы акцентуаций с их характерными чертами: 1) застревающий (умеренная общительность, неразговорчивость, настороженность, недоверчивость, чувствительность к обидам и огорчениям; больные уязвимы, с трудом отходят от обид); 2) эмотивный — эмоциональный (характерны эмоциональность, чувствительность, тревожность, гуманность, отзывчивость, впечатлительность и слезливость; больные редко вступали в конфликты). Эмотивность проявлялась слезливостью, исполнительностью, обостренным чувством долга и скрытностью обид. Таким личностям свойственны чувство долга и исполнительность.
В конце лечения выражено стремление к сотрудничеству. Больные оставались чувствительными к невниманию и грубости. Накануне выписки настроены оптимистично, проявлялись элементы жизнерадостности.
Через 3 месяца после окончания лечения создавался тип межличностных отношений "авторитарно-сотрудничающий": любят давать советы, требуют уважения к себе, реалисты, критичны. Люди навязчивы в оказании помощи тем, которые также имели переломы.
ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ
На основании анализа результатов многочисленных психологических тестов нам удалось установить, что постоянная работа психолога с больными приводила к улучшению психологического состояния: возникавшие после переломов изменения в психологии личности больных заметно регрессировали, в том числе и в эмоциональной сфере, особенно у пожилых людей. Снижался уровень тревожности, и уменьшалось беспричинное беспокойство [2, 3].
По мнению Пейпса, эмоциональное состояние является результатом циркуляции возбуждения по структурам лимбической системы от гипокампа че-
рез маммилярные тела в передние ядра таламуса и поясную извилину. Она (поясная извилина) является истинно рецептивной зоной переживаемой эмоции. Однако эмоциональное состояние не только проявляется субъективно, но и способствует той или иной целенаправленной деятельности, то есть отражает ту или иную мотивацию, и возникает лишь в том случае, когда возбуждение от лимбических структур распространяется на новую кору, и, прежде всего, в ее лобные доли. Без участия новой коры эмоция получается неполноценной.
Расширение объема общительности, наблюдавшееся в течение первых дней лечения, мы объясняем повышением функционального состояния дофаминных волокон, идущих от черной субстанции, и норадреналиновых, идущих от голубого пятна и представляющих собой части ретикулярной активирующей системы формации ствола мозга (эти волокна иннервируют весь передний мозг). В силу этого повышается продукция норадреналина при возбуждении гипофизадреналовой системы. Определенный вклад в этот эффект вносит и повышенная концентрация аль-достерона. Ретикулярная формация, усиливая и длительно поддерживая состояние активации, облегчает процессы иррадиации внутрикоркового возбуждения.
Измененное функциональное состояние коры головного мозга после переломов приводило к нарушению функции гипоталамуса. В силу этого в психоэмоциональном состоянии больных выявлены отдельные симптомы невроза, которые проявлялись озабоченностью, беспокойством, неуверенностью в возможностях своего организма к репаративному кос-теобразованию.
Систематическая работа психолога с больными по-разному отражалась на состоянии психических процессов. Внутренние и внешние сенсорные стимулы, действуя на становившиеся более чувствительными в результате уменьшения тревожности и боли нервные окончания, интенсивно активировали ретикулярную формацию, которая посылала усиленные импульсы в гипоталамус, таламус и кору головного мозга, вызывая повышение их активности, в результате чего у пожилых людей, страдавших от остеопороза и переломов, возрастали число эмоций и их яркость.
Основными при изучении индивидуальных (типологических) особенностей эмоциональной сферы человека считаются эмоции страха, гнева и радости. формированию сенситивных особенностей характера, равно как и сенситивного отношения к болезни, несомненно, приводила атмосфера длительного лечения.
Главным источником страха после перелома служит осознание болевых ощущений. Страх перед оперативными манипуляциями — мощный психический стрессор, вызывающий глубокие нарушения психомоторных и других функций организма. В это время наблюдалось психомоторное беспокойство, активируемое симпатической нервной системой. Поскольку эмоции очень часто бывают с выраженными вегетативными проявлениями, следствием их может явиться ухудшение состояния больного.
Опасения и страх в процессе последующего лечения являются значительными факторами, повыша-
ющими секрецию норадреналина, действующего на мышцы кровеносных сосудов, в силу чего возрастает АД. Тревога и депрессия влияют на иммунную систему, снижают сопротивляемость организма болезням.
Существенное внимание мы уделили изучению интенсивности ситуационной тревожности и выраженности депрессии. Тревога обусловлена проявлениями фрустрации и измененными физиологическими параметрами. При существенном ее усилении развивались отдельные признаки нарушения адаптации. Механизмы адаптации направлены уже на защиту личности, что служит указанием на недостаточность усилий для преодоления стресс-реакции, возникшей после травм.
Люди с личностной тревожностью, как чертой характера, были более подвержены эмоциональному стрессу, чем те, у кого она возникала только в опасных ситуациях (ситуационная, реактивная тревога). Наряду с информацией от врача, уменьшающей тревогу и вносящей некоторую ясность во внутренний мир больного, нередко в процессе лечения была необходима эмоциональная поддержка (сердечность, теплота, сочувствие и эмпатия) со стороны семьи и родственников. Эмоция радости от встречи с ними уменьшала внутреннее напряжение. Эта — эмоция не только психологическое состояние, но и способ мобилизации жизненных ресурсов организма. Положительные эмоции сопровождаются парасимпатической активностью [6].
Эмоции боли и страха осуществляются через структуры амигдалярного круга: миндалевидный пучок переднего мозга — амигдалярная область, где происходит конвергенция с волокнами, идущими от латерального обонятельного тракта. От миндалины волокна распространяются к коре передней височной области. Напряжение мышц, боль, отмечаемые при переломах, в условиях гипоксии тканей вызывали отдельные нарушения психических процессов. После примененных нами способов психологического тренинга интенсивность боли уменьшалась.
Нормализовавшееся с помощью психолога соотношение процессов возбуждения и торможения в ЦНС не только изменяло деятельность различных структур головного мозга, но и способствовало нормализации гормонального фона [8]. Снижалась концентрация отдельных олигопептидов — ангиотензина II, брадики-нина, бета-липопротеина, фрагментов распада АКТГ. От выравнивания соотношения нейромедиаторов в значительной степени зависела возросшая эмоциональная реактивность [7]. Повышался тонус сосудов головного мозга, усиливались процессы возбуждения и торможения, оптимизировались соотношение и скорость основных нервных процессов, улучшалось восприятие. Возникали адаптивные изменения как в системе нейрогуморальной регуляции (нейрорецепто-ры, ЦНС, эндокринные железы, вегетативная нервная система), так и в эффекторных органах, усиливая адаптационно-функциональные элементы [7]. Благодаря этому возрастала активность репаративного процесса. Это замечали на примере заживления ран даже сами больные, что приводило к повышению яркости эмоций и их числа.
Под влиянием систематической работы психолога с больными были заметны прежде всего существенные положительные сдвиги в эмоциональной сфере, затем связанные с устойчивостью внимания и работоспособностью [5].
В конце лечения, если все идет хорошо и есть адекватные отрегулированные пути выхода психической энергии, больного ничто не тревожит, не осаждают сомнения и неуверенность. При осложнениях энергия накапливается, возникает перенапряжение нервных процессов [6]. Как мы видели, к расстройствам общеневротического характера у ортопедо-травматоло-гических больных относятся нарушения эмоционально-аффективной сферы (страх, тревога), настроения (депрессия) и психического тонуса (астения). При горе и печали (в связи с болезнью) мышцы вялые и безжизненные.
Психологические механизмы являлись обязательными компонентами защиты, а в интенсивности адаптационного ответа играли роль, как мы уже отметили, такие свойства человека, как эмоциональность и тревожность. Они во многом определяли формы психологической адаптации не только в начале, но и в конце лечения. Эмоции здесь выступали как механизм, который оценивал опасность возникающей ситуации, а тревожность выполняла роль ведущего фактора субъективной оценки своих возможностей по формированию механизмов адаптации.
Изменение личностной и ситуационной тревожности расценивается как генерализованная активация на изменение гомеостаза. Во время тревоги мы наблюдали повышение концентрации глюкокортикоидов, усиление синтеза катехоламинов, особенно норадре-налина [8].
Благодаря психологическим исследованиям нам удалось выяснить механизм изменения функционального состояния и желудочно-кишечного тракта после травм. В частности, мы наблюдали, что в течение часа после приема пищи она не уходит из желудка, а в течение второго — уходит намного быстрее, чем обычно. Оказалось, что этот эффект обусловлен возбуждением в области мамиллярных (сосцевидных) тел — комплекса структур заднего отдела гипоталамуса, входящих в состав лимбической системы, тормозящих моторику желудка и кишечника, а также процессы всасывания в нем, повышающих слюноотделение и желудочную секрецию.
ВЫВОДЫ
1. При поступлении в клинику у больных остео-порозом с переломами был высокий уровень тревожности, отдельные признаки дезадаптации, проявления фрустрации и депрессии, отчетливо выражен ряд таких эмоций, как печаль, горе и растерянность.
2. Благодаря работе психолога с больными, а также разработке индивидуальных вербальных схем психической активности улучшалось психологическое состояние травмированных больных: снижался уровень тревожности и депрессии, возрастали число и яркость эмоций, повышались активность и работоспособность. Уменьшалась интенсивность боли.
3. Систематические беседы психолога снижали уровень тревожности и симптомы депрессии за счет умения переносить тревогу в область межличностных отношений и коммуникативных связей, а также путем переключения внимания больного на другие проблемы, что способствовало дальнейшему закреплению достигнутого эффекта, нивелированию отрицательных переживаний и их последствий.
SUMMARY
At admittance to the hospital of 285 elderly and old people aged 65—85, with osteoporosis and fractures there was a high level of anxiety, there were some signs of desadaptation, manifestations of frustration and depression, evident emotions like sadness, distress and mazement. Psychological condition improved due to the work of psychologist with the patients, and also development of individual verbal schemes of psychological activity and training of patients to use them. Even at the age of60—70 year the level of uneasiness and depression decreased, the number and brightness of emotions increased, activity and work capability increased. Systematic talks to psychologist decreased the level of uneasiness and symptoms of depression de to the skill to transfer the uneasiness to the sphere of interpersonal relations and communicative connections, and also to switch patient's attention to other problems. It helped to maintain the achieved effect, improved the psycho-physiological condition of body functions, decreased the negative emotions and their consequences.
ЛИТЕРАТУРА
1. Хвостова, С.А. Принцип организации, методика и результаты изучения психологии личности пожилых людей после травм/ С.А.Хвостова // Оздоровительные технологии ХХ1 века: Материалы междун. науч.-практ. конф. - Челябинск, ЮурГУ. — 2003.- С.. 180-185.
2. Хвостова, С.А. Роль психолога в реабилитации больных осте-опорозом / С.А.Хвостова. // Остеопороз: Сб. статей КГМУ, Казань, 2002. - С. 119-124.
3. Хвостова, С.А. Изменение психологии личности больных остеопорозом и с переломами под влиянием гипербарической окси-генации/ С.А.Хвостова // Проблема остеопороза в травматологии и ортопедии: II конф. с междун. участием, ЦИТО, 2003. с. 44-45.
4. Хвостова, С.А. Наиболее информативный способ оценки состояния больного после травм по результатам одновременного физиологического и психологического исследований/ С.А.Хвостова // Проблема остеопороза в травматологии и ортопедии: II конф. с междун. участием, ЦИТО, 2003. с. 49-51.
5. Хвостова, С.А. Психологическое состояние и качество жизни больных остеопорозом в процессе лечения хрупких переломов в условиях ГБО / С.А.Хвостова //"35 лет ГБО":Материалы Всерос. конф. М., 2003.- Опубл. в Бюлл. гипербарической биол. и мед. — 2002, No 1-4, с. 49-51.
6. Шевцов, А.В. Психические и физиологические механизмы болей в спине / А.В.Шевцов, А.П.Исаев. Челябинск, 2000. — 125 с.
7. Свешников, А.А. Регуляция электролитного гомеостаза после травм и удлинения конечностей / А.А.Свешников, Т. А.Ларионова, С.А.Хвостова // Остеопороз: диагностика, профилактика и лечение: Сб. научн. тр. Казань, КГМУ, 2002, с. 46-50.
8. Корреляция психологических и физиологических показателей при реабилитации людей низкого роста по Илизарову / В.И.Шевцов, С.А.Хвостова, А.В.Попков, А.А.Свешников // Гений ортопедии. — 2001.- No 3. — С.98-104.
