CC BY
155
М. А. Пахомова
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ РОДИТЕЛЕЙ ДЕТЕЙ, НАХОДЯЩИХСЯ НА ЛЕЧЕНИИ В ОТДЕЛЕНИИ РЕАНИМАЦИИ
Современное состояние проблемы
Реанимационное отделение больницы в восприятии любого человека является «отделением последней инстанции», где решается, каков будет финал болезни. Тяжелая болезнь ребенка всегда драматична, тем более тот момент, когда ребенок в связи с болезнью оказывается в отделении реанимации [15, с. 197]. Естественно, что угроза потери ребенка максимально обостряет и без того тяжелые переживания родителей по поводу его болезни. В этот критический момент родители стараются сосредоточить все свои силы на оказании ребенку всей возможной и зависящей от них помощи.
Проблема состоит в том, что в 99% случаев (как следует из опыта автора), оказавшись один на один с грузом семейных, психологических, социальных и экономических проблем, в этот чрезвычайно трудный для них период сами родители остро нуждаются в помощи [9, с. 27-39]. Врачи и медперсонал по причине собственной загруженности лечебным процессом просто не в силах помочь им в сложившейся ситуации в полной мере. Актуальную потребность в организации такой помощи подтверждает единственное проведенное в настоящее время катамнестическое исследование психологического состояния матерей, чьи дети перенесли неонатальную реанимацию [8]. По данным, полученным в результате этого исследования, стресс, пережитый матерями, впоследствии формирует у них невротические черты личности и влияет на их взаимоотношения со своими детьми. Данных о проведении исследований психологического состояния родителей, непосредственно находящихся с детьми в реанимационном отделении, автором в литературе встречено не было. В связи с этим выявление особенностей психологического состояния родителей в период пребывания их детей в реанимационном отделении является необходимым условием для определения направления и характера той помощи, в которой данные родители нуждаются.
Цель исследования — изучение психологического состояния родителей, дети которых находятся на лечении в отделении реанимации.
Предмет исследования — психологическое состояние родителей, дети которых находились на лечении в отделении реанимации. Объект исследования — родители детей, находящихся в реанимационном отделении.
Метод. Методики исследования
В исследовании использовался клинико-психологический метод, представленный полуструктурированным интервью и беседой, а также экспериментально-психологические методы, такие как проективная методика «Незаконченные предложения», 16-факторный личностный опросник Кетелла и методика «Шкала семейного окружения» (ШСО).
© М. А. Пахомова, 2010
Поскольку автора интересовало максимальное отражение психологического состояния родителей, методика «Незаконченные предложения» была специально модифицирована для проведения данного исследования [13]. Методика была составлена таким образом, что каждый из 8 тематических блоков содержал по 3 незаконченных предложения, которые родителям предлагалось продолжить. В совокупности составленные блоки освещали те жизненные сферы, которые, на взгляд автора, были особенно актуальны в период нахождении родителей в условиях отделения реанимации, включая отношение к ребенку, жизни, семье, болезни ребенка, будущему и т. д.
В исследовании был применен 16-факторный личностный опросник, разработанный. Р. Кеттеллом в 1956-1957 гг. на теоретической и методологической основе факторного анализа личности [13, с. 113]. С помощью данного опросника личность описывается 16 фундаментально независимыми и психологически содержательными факторами. Каждый фактор имеет условное название и предполагает устойчивую вероятностную связь между отдельными чертами личности [10]. Форма С использовалась ввиду ограниченности опрашиваемых во времени.
Также в данном исследовании использовалась методика «Шкала семейного окружения» (ШСО), предназначенная для оценки социального климата в семьях всех типов. В ее основе лежит оригинальная методика Family Environmental Scale (FES), предложенная R. H. Moos в 1974 г. Основное внимание в ШСО уделяется измерению и описанию отношений между членами семьи, направлениям личностного роста, которым в семье придается особое значение, и основной организационной структуре семьи. В нашей стране методика была адаптирована С. Ю. Куприяновым в 1985 г. [4, с. 133-158, 230-231].
Описание выборки участников исследования
В исследовании приняли участие 30 родителей основной (или «реанимационной») группы и 37 родителей контрольной (или «хирургической») группы. «Реанимационная» группа состояла из 28 женщин (матерей и 1 бабушки) и 2 мужчин (отцов). «Хирургическая» — из 36 женщин (матерей) и 1 мужчины (отца). Средний возраст родителей обеих групп — от 30 до 40 лет. Возраст самого молодого родителя «реанимационной» группы — 18 лет, самого старшего — 60 лет. Возраст самого молодого родителя «хирургической» группы — 21 год, самого старшего — 52 года.
Дети, родители которых составили «реанимационную» группу, находились в отделении реанимации Санкт-Петербургской Государственной педиатрической медицинской академии в связи с онкологическими заболеваниями, врожденными пороками развития, вновь возникшими заболеваниями (сахарный диабет, заболевания центральной нервной системы, пневмония и др.).
Дети, родители которых составили «хирургическую» группу, находились на лечении в хирургическом отделении в связи острыми травмами и относились к категории «легких» хирургических больных, не нуждавшихся в послеоперационном периоде лечения в отделении реанимации.
Результаты исследования и обсуждение
Опыт общения с родителями «реанимационной» группы показал, что первичное обращение к родителю должно начинаться с вопроса о ребенке, о том, как он оказался в отделении реанимации [1]. В ходе такого диалога родитель начинал осознавать свои переживания, проговаривая их, проявляя их вовне и одновременно освобождаясь
от длительного, зачастую, сверхсильного напряжения [14]. Без оказания такой первичной психологической помощи дальнейшее получение информации от родителя было невозможно [3, с. 11].
Важно подчеркнуть, что сбор данных не может являться самоцелью в подобных ситуациях. Во время интервью родители говорили о «состоянии тупика», «чувстве страха», оценивали свое состояние как стрессовое, плакали, как только начинался разговор о случившемся [12]. Большинство матерей отмечали, что их в первую очередь «поддерживает муж». При этом одни отцы действительно всячески поддерживали своих жен, другие «уже сожалели, что родили детей», третьи «находились в состоянии шока», а четвертые и вовсе покинули свои семьи, не перенеся тягот жизни с больным ребенком [15, с. 198]. В процессе общения родители сами высказывались о необходимости для них психологической, духовной, социальной и медицинской помощи (имея в виду послеоперационный уход за больными детьми), вносили свои предложения по организации этой помощи [2, с. 142].
Трудностей при общении с родителями контрольной группы отмечено не было. В беседе они легко переключали внимание с состояния ребенка на свое собственное. Характер их переживаний свидетельствовал об экстремальности создавшейся для них неожиданной ситуации болезни ребенка, которая нарушала сложившийся ход их жизни.
В этой статье хотелось бы более подробно осветить некоторые аспекты актуального состояния родителей, раскрывая его через феноменологию их переживаний, представленную «в ответах» на «Незаконченные предложения». В свете ранее обсуждаемой темы поддержки, результаты ответов родителей «реанимационной» группы свидетельствовали о том, что относительное большинство родителей, находясь в реанимационном отделении, прежде всего нуждается в «поддержке семьи», «моральной и материальной поддержке», относительное большинство родителей «хирургической» группы прежде всего нуждается «в отдыхе» [5, с. 53, 66]. Это говорит о том, что родители «реанимационной» группы, отодвигают удовлетворение собственных потребностей на второй план, отдавая все силы своему ребенку [4, с. 117].
И те и другие родители отмечали, что им было бы легче, «если бы их ребенок выздоровел», или «не болел вообще», что свидетельствует о стремлении оказаться вне ситуации болезни ребенка независимо от ее тяжести. Около половины родителей «реанимационной» группы отметили необходимость обращения к собственным внутренним ресурсам, таким как «терпение», «уверенность в успехе лечения», «уверенность в завтрашнем дне». Ответы «хирургической» группы были равномерно распределены между необходимостью в «поддержке семьи», «в отдыхе» и «терпении».
Почти половина родителей «реанимационной» группы ответили, что «чувствуют, что ребенок выздоравливает», что в большинстве случаев являлось лишь проекцией их желания благоприятного исхода болезни на состояние ребенка. Родители «хирургической» группы также «чувствовали, что их ребенок поправляется», но наряду с этим у некоторых из них восприятие их ребенка не отличалось от повседневного, и их ответы звучали таким образом: «я чувствую, что мой ребенок самый активный», «я чувствую, что он растет». Ответы родителей «реанимационной» группы неоднократно свидетельствовали об активном поиске внутренних и внешних ресурсов, способных обеспечить ребенку выход из ситуации болезни, и звучали подобным образом: «для моей дочери я готов сделать что угодно», «для моего сына я сделаю все, что в моих силах» [3, с. 72-73]. Половина родителей «хирургической» группы проявили импунитивный тип реагирования, реалистично оценивая ситуацию и понимая, что состояние ребенка со временем улучшится без их активного участия, поэтому их ответы
звучали так: «для моего ребенка нужно здоровье», «для моего ребенка желаю здоровья» и т. п.
Следует заметить, что половина родителей «реанимационной» группы идентифицируют себя с ребенком, в то время как почти половина родителей «хирургической» группы характеризуют свои отношения как «любовь и дружбу», что свидетельствует о большей степени психологической вовлеченности первых в состояние ребенка. Относительное большинство родителей обеих групп отождествляют свою жизнь с семьей и «посвящают ее семье», что свидетельствует о непреложной ценности семьи в жизни людей вне зависимости от их жизненной ситуации.
Жизнь относительного большинства родителей «реанимационной» группы «подчинена лечению ребенка» и «зависит от состояния ребенка», притом что у родителей «хирургической» группы жизнь «такая же, как и раньше», «не изменилась». Некоторые родители «реанимационной» группы отметили произошедшее у них изменение представлений о жизни и изменение ее смысла, некоторые характеризовали свою жизнь как «борьбу» [5, с. 107; 9, с. 27-39]. Сам характер страхов (страх «болезни» ребенка как таковой, страх «неизвестности»), переживаемых родителями в ситуации болезни ребенка, идентичен в обеих группах с той лишь разницей, что у родителей «реанимационной» группы актуализирован страх потери ребенка. И те и другие родители одинаково оценивали переживаемую ими ситуацию болезни ребенка как ситуацию «трудностей, но временных и преодолеваемых», отвечали, что им «тяжело», «плохо», «все кажется мрачным» [11]. И те и другие отмечали, что для них важно «осознание своей необходимости ребенку и близким».
Хочется отметить тот момент, что у родителей «реанимационной» группы присутствовало чувство «благодарности врачам», «людям, поддерживающим их в это трудное время», «Господу Богу» [2, с. 47; 3, с. 101-102; 6]. Это может свидетельствовать о том, что в критической ситуации человек по-другому начинает воспринимать и ценить те «дары жизни», которые в повседневности часто принимаются им как данность. Переживания родителей в начале возникновения болезни ребенка были примерно одинаковы у членов обеих групп. Все они пишут, что испытывали «шок», «испуг», о том, что им «было страшно», но при этом ответы родителей «реанимационной» группы отличает интенсивность описываемых переживаний, выражающаяся в словах «очень» и «сильно» [9, с. 73-74]. В данном случае ответы звучали так: «мне было очень страшно», «я сильно испугалась». При этом для родителей «реанимационной» группы известие о болезни является «приговором», «убивает» их и «приносит страдания». Болезнь ребенка «изменила» их и «подтолкнула к переоценке жизненных ценностей». Родителей «хирургической» группы болезнь «огорчила», «выбила из колеи», но «это всего лишь болезнь, и ее можно вылечить». Таким образом, для родителей «реанимационной» группы болезнь их ребенка становится фактором, трансформирующим их отношение к жизни и влекущим за собой изменение жизненного смысла [5, с. 53]. Для родителей «хирургической» группы болезнь ребенка не является в такой степени трансформирующим началом, так как сила экстремального вызова у них значительно слабее.
Относительное большинство родителей «реанимационной» группы отметили увеличение сплоченности семьи «вокруг болезни», отвечая, что «все усилия в семье направлены на борьбу с болезнью» [4, с. 96].
Соотнося свою жизнь с болезнью ребенка во временной перспективе, родители обеих групп сходным образом представляют свое ближайшее будущее, отвечая, что «все будет хорошо», «будем поправлять здоровье». При этом каждый пятый родитель «реанимационной» группы строит планы на ближайшее будущее, не связанные с болезнью, что
свидетельствует о нереалистичном восприятии ситуации и может быть объяснено либо психологической защитой, либо бессознательной активизацией внутренних ресурсов, таких как вера и надежда.
Представляя отдаленное будущее, родители обеих групп видят его «счастливым», «светлым» и «радужным», что может свидетельствовать о желании восстановить картину прежней жизни, утраченную в связи с болезнью ребенка [9, с. 79-80].
Анализ данных о родителях обеих групп, полученных с помощью личностного опросника Р. Кеттелла, показал, что статистически значимые различия существуют между показателями следующих факторов: G (низкое/высокое супер-эго), О (гиперти-мия/гипотимия) и Q2 (зависимость от группы/самодостаточность). Полученные различия можно интерпретировать таким образом, что чрезвычайно трудная ситуация может обусловливать изменение некоторых устойчивых личностных характеристик. Естественно, что нахождение ребенка на грани жизни и смерти актуализирует у родителей «реанимационной» группы чувство тревоги и вины. «Готовностью на все» ради ребенка можно объяснять их возросшую социальную смелость, расторможенность и склонность к авантюризму, в то время как бессилие перед лицом тяжелой болезни ребенка объясняет их зависимость от группы.
Методика «Шкала семейного окружения» выявила статистически значимые различия между группами по шкале «сплоченность». Увеличение «сплоченности вокруг болезни» отмечалось родителями «реанимационной» группы, что представляется естественным и закономерным перед лицом опасности, угрожающей потерей члена семьи [4, с. 96-107].
Обсуждение полученных результатов
Все полученные от родителей в ходе интервью и беседы сведения, феноменология их актуального состояния, данные личностного профиля и характер внутрисемейных отношений позволили выявить ряд особенностей психологического состояния родителей, находящихся с тяжелобольными детьми в отделении реанимации. Их переживания свидетельствовали о том, что опасная жизненная ситуация обостряет эмоциональночувственную сферу.
Наряду с переживаемыми чувствами тревоги, страха, ощущением своей беспомощности родители «реанимационной» группы отмечали возросшее у них чувство любви к ребенку, жизни и чувство благодарности людям, которые их поддерживали в этот сверхтрудный для них период.
В связи с угрозой потери ребенка у родителей данной группы актуализируется страх его потери. В ответ на экстремальный вызов родители обращаются к своим внутренним ресурсам, таким как терпение, обретение веры в благоприятный исход болезни, надежды на исцеление ребенка. При этом они проявляют активную жизненную позицию, выражая готовность сделать все, что в их силах, чтобы помочь ребенку.
Поглощенные состоянием своего ребенка родители идентифицируют с ним свои чувства и переживания. Акцентируя необходимость поддержки для ребенка, они не осознают собственную острую необходимость в отдыхе. Переживая моменты острой опасности для жизни ребенка, родители претерпевают изменение жизненного смысла и своих представлений о жизни, что является характерным для кризисной ситуации. Ситуация болезни вызывает увеличение сплоченности их семей. Временная перспектива у части родителей «реанимационной» группы связана с лечением их ребенка, в то время как некоторые из них видят свое будущее «светлым и счастливым», нереалистично оценивая свою жизненную ситуацию.
Вышеизложенное свидетельствует о том, что родители «реанимационной» группы находятся в ситуации, имеющей признаки экстремальности и кризисности. В сравнении с ними родители «хирургической» группы проявляют себя более пассивно и спокойно. Их внимание направлено непосредственно на переживания детей, а не на поиск того, как преодолеть создавшуюся ситуацию. Они не забывают о своих потребностях. Они также испытывают чувство страха, но для них не актуален страх потери ребенка. Некоторые родители сохраняют повседневность восприятия своих детей. Родители контрольной группы не претерпевают изменение жизненного смысла и представлений о жизни. Они в большей степени акцентируют переживания членов семьи по поводу болезни ребенка, чем увеличение ее сплоченности в связи с этой ситуацией. То есть ситуация родителей «хирургической» группы характеризуется экстремальностью, но не кризисностью.
Таким образом, на основании проведенного исследования можно сделать вывод, что психологическое состояние родителей, дети которых находятся на лечении в отделении реанимации, требует оказания им квалифицированной психологической помощи. Учитывая режим работы реанимационного отделения, требования к персоналу и лицам, находящимся там, и принимая во внимание психологическое состояние родителей, необходима разработка специальных программ по оказанию психологической, а также других видов помощи (духовной, социальной) в целях предупреждения отдаленных последствий переживаемой родителями кризисной ситуации как у них самих, так и у их детей [7].
Выводы
1. Переживаемое родителями «реанимационной» группы психологическое состояние имеет признаки экстремального и кризисного.
2. Признаками экстремальности состояния являются повышенное физическое и психологическое напряжение, переживание страха и тревоги, актуализация страха потери ребенка, ощущение потери контроля над собственной жизнью.
3. Признаками кризисности состояния являются изменение жизненного смысла на фоне изменившейся картины мира в ходе болезни ребенка и актуализация потребности в духовной и психологической, а также социальной и медицинской помощи и поддержке.
4. Основные особенности отношения родителей «реанимационной» группы к своим детям определяются активным поиском внешних и внутренних ресурсов, способных обеспечить улучшение состояния их ребенка, большой степенью психологической вовлеченности в ситуацию болезни своего ребенка, идентификацией своего состояния с ребенком, актуальностью страха потери ребенка.
5. В исследовании не выявлены большие различия между родителями обеих групп в выраженности устойчивых личностных характеристик и распределении структуры личности в целом. Вместе с тем у матерей пациентов из «реанимационной» группы наблюдались следующие особенности: большая склонность к депрессивным переживаниям, большая зависимость от группы и большая социальная смелость, что свидетельствует о целесообразном изменении мотивационных установок личности.
6. Родители «реанимационной» группы отметили большую степень сплоченности их семей, чем родители «хирургической» группы, что может свидетельствовать о проявлении позитивного потенциала семьи в ответ на критическую ситуацию.
7. Переживаемое родителями «реанимационной» группы экстремальное и кризисное состояние свидетельствует о необходимости разработки специальных программ,
направленных на оказание родителям данной группы квалифицированной психологической помощи.
Литература
1. Учебное пособие для студентов факультетов психологии высших учебных заведений по специальностям 52100 и 020400 «Психология» / Ред.-сост. А. М. Айламазьян. М., 1999. 222 с.
2. Гнездилов А. В. Психология и психотерапия потерь. СПб., 2007. 161 с.
3. Заманаева Ю. В. Утрата близкого человека — испытание жизнью / Под научн. ред. М. В. Осориной. СПб., 2007. 270 с.
4. Куприянов С. Ю. Роль семейных факторов в формировании вариантов нервно-психического механизма патогенеза бронхиальной астмы и их коррекция методом семейной психотерапии: Дис. .. . канд. мед. наук. Л., 1985. 218 с.
5. Магомед-Эминов М. Ш. Феномен экстремальности. М., 2008. 218 с.
6. Майерс Д. Психология / Пер. с англ. И. А. Карпиков, В. А. Старовойтова. 3-е изд. Минск, 2008. 848 с.
7. Малкина-Пых И. Г. Психологическая помощь в кризисных ситуациях. М., 2008. С. 11.
8. Маракулина И. Г. Психологические особенности матерей дошкольников, перенесших неонатальную реанимацию. СПб., 2007. иИЬ: http://snopsy.spb.ru/bkr/browse.php?id=143 (дата обращения — 19.11.09).
9. Осухова Н. Г. Психологическая помощь в трудных и экстремальных ситуациях: Учеб. пособие для студентов вузов. 2-е изд. М., 2007. 285 с.
10. Романова Е. С. Психодиагностика: Учеб. пособие. 2-е изд. СПб., 2008. С. 48-49, 52, 206212.
11. Ромек В. Г. Психологическая помощь в кризисных ситуациях / В. Г. Ромек, В. А. Кон-торович, Е. И. Крукович. СПб., 2007. С. 22.
12. Рустамович А. В., Шамрей В. К. Клиническая психиатрия в схемах, таблицах и рисунках. 3-е изд., доп. и перераб. СПб., 2006. С. 128.
13. Сандберг Н., Уайнберг А., Таплин Дж. Клиническая психология: Теория, практика, исследования. 5-е междунар. изд. СПб., 2007. С. 116.
14. Соловьева С. Л. Психология экстремальных состояний. СПб., 2003. С. 45-46.
15. Шапарь В. Б. Психология кризисных ситуаций. Ростов-на-Дону, 2008. 452 с.
Статья поступила в редакцию 17 сентября 2009 г.
