CC BY
273
А. М. Шишкова, В. В. Бочаров
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ МАТЕРЕЙ НАРКОЗАВИСИМЫХ
В настоящее время общепризнанной является роль микросоциальных факторов, в первую очередь — семьи, в формировании и развитии наркотической зависимости.
Исследуя семью наркозависимого, традиционно описывают различные типы дисфункциональных семейных отношений, которые могут как предшествовать возникновению болезни, являясь психологическими факторами, создающими условия для злоупотребления психоактивными веществами, так и являться следствием наркотизации одного из членов семьи [15, 17, 19, 20].
Родственники наркозависимого, как правило, рассматриваются преимущественно в их взаимодействии с больным, часто выступая в качестве основной опоры специалиста при построении терапевтических мероприятий, при этом их психологические особенности, если судить по данным, представленным в литературе, остаются малоисследованными. В то же время имеются сведения о преклинических и даже клинических изменениях психики, в том числе и о поведенческих нарушениях у членов семьи, наиболее выраженных у так называемых «созависимых» родственников (матерей и жен больных) [10, 11, 13, 22, 25, 26].
Термин «созависимость» появился в конце 70-х годов ХХ столетия, однако проблема возникла задолго до этого, еще в 40-е годы жены алкоголиков организовали группу самопомощи для борьбы с влиянием на них алкоголизации мужей [1].
Несмотря на то, что официально понятие «созависимость» появилось более 30 лет назад, единого определения данного явления до сих пор не существует. Изначально феномен был описан в связи с наблюдениями за семьями алкоголиков, затем он получил широкое распространение и используется для обозначения различных проявлений, характерных для семей, где один из членов страдает зависимостью от психоактивных веществ, имеет психические заболевания или расстройство личности [5, 8, 14].
Понятие «созависимость» используется как для описания психического состояния отдельных членов семьи, так и для характеристики внутрисемейных взаимоотношений в целом.
Возникновение созависимости зачастую связано с неблагополучием в родительской подсистеме. Выявлено наличие взаимосвязи созависимости с принуждением, гиперконтролем и/или гипоопекой, компульсивностью со стороны матери [4].
J. Bradshow считает, что основными признаками созависимых семейных систем являются отрицание проблем и поддержание иллюзий, вакуум интимности, замороженные правила и роли, конфликтные взаимоотношения, недифференцированость «Я» каждого члена; поддержание фасада псевдоблагополучия, склонность к полярности чувств и суждений, закрытость системы; абсолютизирование воли, контроля [3].
На данном этапе исследования проблемы созависимости не представляется возможным выделить единую форму или типологизировать проявления и этиологию данного расстройства. В то же время из приведенных выше описаний феномена созависимости становится очевидным, что мир людей, окружающих аддиктов, существенно отличается от мира людей, не столкнувшихся с данной проблемой. Психопатологические изме-
© А. М. Шишкова, В. В. Бочаров, 2010
нения психического состояния родственников наркоманов, прежде всего жен и матерей, вне зависимости от того, названы ли эти изменения «созависимостью», свидетельствуют о необходимости рассмотрения данного контингента в качестве объекта саногенеза. Недостаточно изученными являются психические состояния близких родственников. Неопределенными остаются ответы на вопросы о том, каков должен быть объем оказываемой им специализированной помощи и каковы конкретные мишени психокоррек-ционой работы.
Проведенное комплексное клиническое и экспериментальное психологическое исследование в первую очередь было направлено на объективацию особенностей личностного функционирования матерей наркоманов с героиновой зависимостью, поскольку именно личность является центральным образованием, интегрирующим все базовые свойства психики и опосредующим любое взаимодействие с окружающей действительностью [16].
В ходе исследования выявлено, что для матерей наркоманов с героиновой зависимостью характерны ощущение недостаточности контроля над ситуацией, чувство собственного бессилия, ощущение враждебности окружающего мира, трудности в организации своей активности, повышенная тревожность, сужение круга интересов, трудности регуляции межличностной дистанции, снижение самооценки, стремление избегать доверительных контактов, гипертрофированность «мистического» мышления.
Сравнение результатов экспериментально-психологического исследования особенностей личностного функционирования матерей пациентов с героиновой наркоманией, а также матерей социально-адаптированных людей, не страдающих зависимостью, проведенного при помощи «Я-структурного теста» (КТА), показало наличие выраженных деформаций личностных функций у матерей наркозависимых, равномерность распределения этих деформаций по всем центральным Я-функциям личности.
Для матерей пациентов с героиновой наркоманией характерно сужение круга интересов, неспособность строить и реализовывать собственные планы. В межличностных ситуациях у них, как правило, наблюдается уступчивость, зависимость и склонность к избеганию каких-либо противоречий, столкновения интересов и потребностей.
Матери наркозависимых в настоящем исследовании обнаружили также повышенную тревожность, склонность к беспокойству и волнениям даже по самым незначительным поводам, частое ощущение недостаточности контроля над ситуацией. Для них типично чувство собственной слабости, открытости, беспомощности и незащищенности. Они нуждаются в поддержке и одобрении окружающих, обычно жестко ориентированы на групповые нормы и интересы.
Матери пациентов с героиновой наркоманией, по нашим данным, испытывают трудности в восприятии собственных чувств, неадекватно оценивают себя, собственные действия и возможности. Потребность находиться в центре внимания сочетается у них с нетерпимостью к критике, также отмечается низкая фрустрационная толерантность, боязнь теплых доверительных отношений и неспособность модулировать гибкую межличностную дистанцию.
Проведенное исследование позволило выявить у матерей наркоманов нарушения такой важной личностной функции, как сексуальность. Сексуальные отношения воспринимаются ими как «грязные», «греховные», заслуживающие отвращения. Собственная сексуальная активность чаще всего ассоциируется со страхом. Это во многом предопределяет личностно обусловленное стремление избегать сексуальных контактов и сексуальных фантазий. Запрет на сексуальность распространяется и на семейные отношения.
Таким образом, исследование показало, что у матерей наркоманов оказываются блокированными инстинктивные проявления как агрессии, так и сексуальности, вследствие чего у них может возникать внутреннее напряжение, оказывающее негативное влияние на их психическое состояние.
Проведенное клинико-экспериментальное психологическое исследование позволило выявить типичный личностный паттерн, встречающийся у 73,4% обследованных матерей пациентов с героиновой наркоманией.
Такой паттерн отражает наличие выраженной генерализованной тревоги, ощущение враждебности окружающего мира, нарушения межличностной дистанции, дезинтеграцию когнитивной и эмоциональной сфер, неадекватность самооценки, наличие явного снижения личностной сексуальной активности.
Анализ выраженности личностной дисфункциональности в настоящем исследовании проводился с помощью «Методики оценки психического здоровья» (МОПЗ). У матерей наркоманов с героиновой зависимостью отмечено снижение «конструктивноадаптационных ресурсов» и «уровня их психического здоровья». Психическое здоровье при этом рассматривается не как отсутствие того или иного нервно-психического заболевания или расстройства, а как достаточная для оптимального функционирования личности адаптация к среде, позволяющая в максимальной степени реализовывать имеющийся психический потенциал.
Полученные результаты говорят о сопоставимости личностной дисфункционально-сти больных героиновой наркоманией и их матерей.
Особое значение этого факта раскрывается в связи с тем, что в клинической практике внимание специалистов, как правило, сконцентрировано на оценке психического состояния наркозависимых. Матери больных, зачастую выступая в качестве основной опоры специалиста в реализации реабилитационных программ, априорно рассматриваются как полностью психически здоровые.
Следует отметить, что у самих наркозависимых выявляется значительное снижение «уровня психического здоровья» по сравнению с социально адаптированными, не страдающими наркоманией лицами. Это связано с тем, что у наркозависимых, по сравнению с их здоровыми сверстниками, отмечаются как большая выраженность психопатологической симптоматики, так и более низкий уровень адаптационного потенциала и выраженное недоразвитие личности.
Проведенное попарное сопоставление групп матерей наркозависимых и матерей здоровых людей, с одной стороны, и больных наркоманией и социально-адаптированных лиц — с другой, позволило выявить, что различия в первой паре оказались более выраженными, чем во второй. Иначе говоря, личностные нарушения у матерей наркоза-висимых в сравнении с матерями социально-адаптированных людей, оказались даже более выраженными, чем личностные нарушения наркозависимых по сравнению с их здоровыми сверстниками.
Таким образом, обнаружен парадоксальный результат: при сопоставлении двух групп формально психически здоровых людей (матерей) выявляются большие различия в уровнях личностной дисфункции, чем при сравнении явно патологической (нар-козависимые) и нормативной групп лиц (социально-адаптированных и не страдающих наркоманией).
Описания, включающие характеристики, аналогичные выявленным в данном исследовании личностным характеристикам матерей наркозависимых, часто встречаются в публикациях, посвященных результатам исследований созависимости [9, 12].
Превалирование депрессивного и тревожного типов реагирования на трудности, за-
труднения в выражении собственных чувств и страх открытых, близких отношений с другими людьми, выявленные у созависимых жен больных алкоголизмом в исследовании Т. Г. Рыбаковой, также характерны и для обследованных нами матерей наркоманов с героиновой зависимостью [22].
G. E. Dear и C.M. Roberts (2000) отмечают у созависимых личностей стремление к самопожертвованию, неспособность отстаивать собственные интересы, повышенную реактивность [6].
В литературе созависимость рассматривают и как реакцию на заболевание одного из членов семьи, при этом даже не обязательно химической зависимостью, и как почву для формирования и поддержания зависимости от психоактивных веществ у самого созависимого или его близких [21, 24].
Учитывая, тот факт, что многие из обследованных матерей в прошлом проживали с алкоголизирующимися или наркотизирующимися лицами (мужем, отцом или ребенком), можно предположить, что личностные особенности матерей оказываются взаимосвязанными не только с актуальной, но и предшествующей семейной ситуацией.
В этой связи закономерно возникает вопрос о характере этих взаимосвязей, т. е. о происхождении выявленной личностной дисфункциональности матерей наркозависи-мых.
В литературе по данному вопросу представлены различные точки зрения. Одни исследователи рассматривают отклонения в психике родственников больных исключительно как реакцию на наркотизацию (алкоголизацию), допуская однако существование недостаточности личностно-психологических ресурсов у данных лиц [22]. Другие говорят о существовании преморбидных особенностей у родственников (родителей) больных, таких, которые являются в определенной степени факторами риска развития наркомании у членов семьи (детей), выделяя при этом и реактивные образования, связанные с наркотизацией близкого [23].
Необходимо подчеркнуть, что данное исследование не позволяет определить, являются ли выявленные характеристики матерей образованиями, возникшими в период до манифестации наркомании ребенка, или они возникли в результате влияния наркотизации сына или дочери.
В то же время косвенные признаки, такие как отсутствие различий в профиле матерей наркозависимых с различным стажем употребления, и особенно сообщенные в ходе беседы анамнестические сведения, а также анализ ответов на вопросы «Я-структурного теста», свидетельствующих о том, что страхи матерей пациентов с героиновой наркоманией носят генерализованный характер и не ограничиваются сферой болезни ребенка, позволяют предположить, что актуальная жизненная ситуация лишь проявляет существующие проблемы функционирования личностной организации. Другими словами, матери наркозависимых, по нашему мнению, как правило, имеют определенные личностные особенности, существовавшие еще до болезни ребенка, которые становятся очевидными под влиянием обстоятельств, связанных с наркотизацией последнего.
Вопрос о происхождении личностной дисфункциональности матерей наркозависи-мых, несмотря на свою важность, тем не менее не имеет принципиального значения при построении системы терапевтических мероприятий, направленных на гармонизацию их психического состояния. Вне зависимости от того, являются ли обнаруженные характеристики изначально данными или они приобретены в результате взаимодействия с наркозависимым или при иных обстоятельствах, матери пациентов с героиновой наркоманией не перестают нуждаться в специализированной психотерапевтической помощи.
Оценка психического состояния матери больного наркоманией неполна без изучения
ее наличной семейной ситуации. В этой связи представляется целесообразным рассмотреть особенности семейных отношений матерей наркозависимых.
В настоящем исследовании прицельно изучались тенденции, характеризующие семейную ситуацию матерей, связанную с наличием в семье наркозависимого ребенка. В ходе бесед с матерями наркоманов обнаружилось, что именно характер взаимоотношений с наркозависимым представляется наиболее актуальной темой, центральным звеном при анализе их семейной ситуации.
Проведенная работа подтвердила многочисленные данные, свидетельствующие о высокой конфликтности взаимоотношений в семье химически зависимого [7, 15, 22].
Наибольшая конфликтность, по представлениям матери больного, сосредоточена в отношениях членов семьи с наркозависимым и субъективно связывается именно с употреблением наркотиков. В этой связи важно отметить, что по данным, полученным в результате наблюдения, конфликтные отношения в семье существуют не только в период наркотизации, но и во время ремиссии.
В литературе описаны сходные случаи, когда в период ремиссии в семьях нарко-зависимых обнаруживались обострение конфликтов и провокационное поведение родственников больного, проявляющееся в припоминании всех проступков, совершенных наркоманом в период употребления наркотиков, в попытках ограничить свободу его передвижения, постоянных осмотрах [23].
Такое поведение родственников больных, по нашим данным, наиболее характерное для матерей, а не других членов семьи, может быть связано с их личностной дисфунк-циональностью. Например, деструктивная тревожность матери заставляет ее предпринимать попытки постоянно контролировать своего взрослого наркозависимого ребенка. Это поведение является псевдоцелесообразным, однако оно представляет собой едва ли не единственный доступный матери способ снятия своего чрезмерного эмоционального напряжения. Псевдоцелесообразность состоит в том, что такое поведение делает отношения в семье более закрытыми, формальными и неискренними, поддерживая деструктивную семейную динамику, и в конечном итоге возвращается к матери усиливающейся тревогой.
Другими словами, наркозависимый выступает в качестве «громоотвода» для снятия накопленного матерью напряжения. Тревога, которую она перманентно испытывает в силу своей личностной дисфункциональности, находит благодатную почву, направление для выхода и опредмечивается матерью в виде страха возобновления наркотизации ребенка. Захлестывающая «деструктивная» тревога матери препятствует ее эмпатиче-скому взаимодействию с наркозависимым, что, в свою очередь, возможно, порождает и наверняка усиливает отсутствие взаимопонимания, часто озвучиваемое матерями.
В формировании стереотипов «провокационного» поведения матерей больных героиновой наркоманией могут также участвовать такие их личностные особенности, как неспособность устанавливать адекватную межличностную дистанцию, трудности в построении доверительных контактов, неадекватность оценки себя и окружающих.
Конфликтные отношения в семье наркозависимого, отражаются также в феномене «буферности». Буферность понимается нами как неспособность к прямому открытому взаимодействию членов семьи друг с другом. Данный феномен проявляется в результатах проективной методики «Семейная социограмма». Так, при графическом изображении семьи матери и сами наркозависимые рисуют круги, символизирующие ее членов на одной линии, что интерпретируется как нарушение прямого, открытого, непосредственного взаимодействия членов семьи наркозависимого друг с другом, т. е. отсутствие разделяемого всеми членами семьи единого коммуникативного пространства. Наруше-
ние прямого открытого взаимодействия членов семьи наркозависимого друг с другом отражается также в значительном снижении показателей по шкале «Экспрессивность» (ШСО), выявленном как у наркозависимых, так и у их матерей относительно соответствующих групп нормативного контроля.
Стремление матери наркозависимого избежать конфликтной ситуации, часто возникающей при взаимодействии с больным ребенком, вероятно, провоцирует предпринимаемые ею попытки уйти от прямого контакта с наркотизирующимся, используя в качестве посредника третье лицо (например, сиблинга). Наркозависимые, в свою очередь, также зачастую стремятся избегать прямого, открытого взаимодействия со своими матерями. Такое поведение препятствует конструктивному разрешению проблемных ситуаций в семье и, как правило, способствует «хронизации» конфликта.
Следует отметить, что матери наркозависимых, несмотря на признание конфликтности семейных отношений, скорее недооценивают ее уровень по сравнению с самими наркоманами. Можно предположить, что это связано с высокой чувствительностью больных героиновой наркоманией к психогенным раздражителям и их повышенной психической уязвимостью. Наряду с чисто клиническими, возможно, действуют и групподинамические факторы. Мать видит преимущественно один источник конфликтных отношений (атрибутируя конфликтность исключительно наркозависимому), в то время как сам наркоман оказывается в ситуации конфликта со всей группой (семьей).
Другой характеристикой семейных отношений матерей наркозависимых является повышенная симбиотичность. Выявленное при клинико-психологическом исследовании стремление к симбиотическому «слиянию» матери наркозависимого с другими членами семьи, находит свое отражение в данных методики «Семейная социограмма», проявляясь в слипании границ кругов отображающих членов семьи. Стремление матери к симбиотическим отношениям в той или иной мере связано с ее личностными особенностями.
В экспериментальном исследовании личностных характеристик было обнаружено значительное искажение границ «Я» у матерей наркозависимых, проявляющееся в их неспособности устанавливать и контролировать межличностную дистанцию, что обусловливает наличие симбиотических отношений с окружающими, в том числе и с собственным ребенком. Затянувшийся «симбиоз», в свою очередь, мешает развитию автономности как матери, так и ребенка.
Парадоксальное на первый взгляд сочетание конфликтности и «симбиотичности» при более детальном рассмотрении оказывается закономерным. Большое количество конфликтов является обратной стороной «симбиотичности», поскольку воспринимая своего взрослого наркозависимого ребенка во многом как продолжение собственного «Я», мать оказывается не способной к конструктивному диалогу с ним, что и порождает хроническое непонимание, лежащее в основе большинства конфликтов.
В этой связи необходимо упомянуть гипотезу Дж. МакДугалла о наркотизации как попытке ребенка разорвать симбиотические взаимоотношения с матерью, заменяя одну зависимость на другую [18].
Какой бы не представлялась роль симбиотических отношений в патогенезе наркомании, в контексте настоящего исследования для нас является важным тот факт, что такая «симбиотичность» запускает определенную динамику семейных отношений, которая возвращается матери наркозависимого в виде чувства непонимания, напряженности и конфликтности в семье, ощущения недостатка взаимопомощи и поддержки. Это отражается также в снижении показателей по шкале «Сплоченность» (ШСО) по сравнению с показателями членов группы нормативного контроля.
Еще один источник чувства нехватки поддержки членов семьи у матерей наркоманов с героиновой зависимостью, возможно, — обнаруженная в исследовании (об этом свидетельствуют клинико-психологические данные и показатели методики «Семейная социограмма») доминантность их позиции в псевдосолидарной семейной системе. Такая доминантность проявляется в том, что большинство решений в доме принимается единолично матерью, при этом зачастую без учета потребностей и мнения других членов семьи. В таком случае мать фактически пытается навязывать свою точку зрения и общий модус поведения. Вследствие этого она чувствует ответственность за все происходящее в семье и постепенно перестает справляться с нагрузкой, ложащейся на ее плечи. Важным следствием такой доминантной позиции является то, что другие члены семьи, в том числе и наркозависимый, активно подыгрывают матери, внешне выражая солидарность, при этом внутренне не принимая и не разделяя ее точку зрения. Иначе говоря, способствуя стремлению матери взять ответственность за происходящее, члены семьи, как правило, не предпринимают конкретных шагов для реализации принятых (навязанных) матерью решений. Следствием этого является хроническая неудовлетворенность собой и окружающими, а также дальнейшее усиление доминантности матери наркозависимого.
Для матерей, равно как и для их наркозависимых детей, характерно стремление скрывать от окружающих реально существующие проблемы. Эта тенденция распространяется не только на внутрисемейные отношения, но и на отношения с более широким социальным кругом, приводя в конечном счете к социальной изоляции семьи.
Таким образом, у матерей наркоманов с героиновой зависимостью выявляется значительная специфичность семейных отношений. В этой связи прежде всего следует указать на такие характеристики, как агнозия семейного неблагополучия до установления факта наркотизации ребенка и катастрофический, кризисный характер переживания — после, склонность матерей демонстрировать социально приемлемый «фасад», скрывая собственные переживания, декларируя моральную гипертребовательность, тенденция матерей наркозависимых занимать доминирующую позицию в псевдосолидарной семейной системе; симбиотическое «слияние» матери с членами семьи, препятствующее их автономному функционированию и формированию чувства сплоченности; «бу-ферность» — нарушение способности к прямому, открытому взаимодействию матери с другими членами семьи; сужение поля социальной активности матерей наркоза-висимых.
В группе матерей наркоманов с героиновой зависимостью выявляется наличие значительного числа статистически достоверных корреляционных взаимосвязей показателей шкал «Я-структурного теста» (ISTA) и «Шкалы семейного окружения» (ШСО), в то время как у матерей социально-адаптированных, не страдающих наркоманией лиц, эти взаимосвязи фактически не выявились.
Полученные результаты подтверждают клинико-психологические данные и говорят о более выраженной личностной вовлеченности в процесс семейного взаимодействия матерей пациентов с героиновой наркоманией по сравнению с матерьми социальноадаптированных людей, не страдающих зависимостью. Можно предположить, что личностные особенности матери больного героиновой зависимостью во многом определяют ее семейные взаимодействия.
Возвращаясь к вопросу о характере взаимосвязи особенностей личности и семейного функционирования матерей наркоманов с героиновой зависимостью, следует отметить, что, вероятно, эта связь имеет двусторонний характер. Эта двусторонность проявляется в том, что «преморбидные» личностные характеристики, такие как повы-
шенная тревожность, склонность к созданию симбиотических отношений, трудности в установлении доверительных контактов и др., влекут за собой формирование негативной семейной динамики, которая, в свою очередь, значительно усиливается фактором наркотизации ребенка, потенциируя личностную дисфункциональность матери, а следовательно, и поддерживая деструктивную семейную динамику. Таким образом, формируется патологическая спираль, которая ведет к нарастанию дезадаптации.
Отношение матери к наркозависимому, наряду с ее личностными особенностями и общим характером семейных отношений, является тем фактором, который во многом определяет уровень кризисности ее переживаний в сложившейся жизненной ситуации.
Изучение отношения матерей к собственным взрослым наркозависимым детям выявило повышенную эмоциональность, противоречивость (вплоть до полярности) их отношения к больному наркоманией ребенку.
Важными представляются данные, выявленные при сравнительном анализе интертестовых корреляционных взаимосвязей групп матерей. Исследование взаимосвязи шкал ОРО со шкалами ISTA и ШСО в основной и контрольной группах выявило большее количество их в группе контроля. Распределение коэффициентов корреляций показывает, что у матерей социально-адаптированных, не страдающих наркоманией лиц отношение к ребенку определяется интеграцией их жизненного опыта, который, в свою очередь, зависит как от их личностных особенностей, так и от особенностей семейной ситуации (опыта реального взаимодействия в семье). В группе матерей наркоманов, напротив, отношение к взрослому ребенку тесно связано, скорее, с личностными особенностями матери и в значительно меньшей степени определяется опытом семейных отношений.
Сверхаффективное и противоречивое отношение матери к взрослому наркозависи-мому отражает ее чрезмерную вовлеченность в жизнь ребенка и сужение поля собственной психической активности. Такое отношение не позволяет ей выйти из создавшейся кризисной ситуации и, вероятно, способствует дальнейшему развитию патогенных отношений, а также может препятствовать стабилизации ремиссии больных наркоманией.
Выявленные в данной работе характеристики отношения к собственным детям, во многом определяют кризисный характер душевных переживаний матерей наркозави-симых.
Таким образом, проведенное исследование позволило выявить специфическое неблагополучие личностного и семейного функционирования матерей наркоманов с героиновой зависимостью, а также противоречивость и аффективную заряженность их отношения к своим взрослым наркозависимым детям.
В этой связи можно говорить о необходимости специализированной помощи матерям наркоманов с героиновой зависимостью, поскольку наркомания оказывает разрушительное действие не только на самого зависимого, но и на его близких.
Данное исследование свидетельствует о том, что масштаб кризисного состояния матери заставляет рассматривать ее в качестве самостоятельного объекта для приложения психотерапевтических усилий. В настоящем исследовании намечены лишь самые общие ориентиры для разработки программ специализированной помощи значимым близким наркоманов с героиновой зависимостью.
Важно подчеркнуть, что психотерапевтические усилия требуют определенной этап-ности. Работа со значимыми близкими больного наркоманией обязательно должна включать диагностический, психокоррекционный этапы, а также этап социальной реадаптации. На каждом из них работа направлена на решение определенных задач, без чего достижение конечной цели, заключающейся в гармонизации психического состо-
яния родственников больного наркоманией и профилактике развития у них нервнопсихических расстройств, практически невозможно.
Особо следует подчеркнуть важность введения диагностического этапа в работе с близкими больного. На данном этапе, используя клинические и экспериментальные психологические методы, необходимо определить особенности личностного и семейного функционирования родственников больного, исследовать их отношение к болезни близкого, проанализировать наличие «первичной» или «вторичной» выгоды от наркомании одного из членов семьи. Без оценки психологических особенностей родителей и других значимых близких, понимания текущего состояния их психического здоровья активное включение данных лиц в процесс психотерапии ребенка может иметь мало прогнозируемые последствия. Так, фактическое делегирование психотерапевтом полномочий по управлению жизнью больного наркоманией, например просьба осуществлять контроль употребления психоактивных веществ (включая тесты урины), может повлечь преследование больного и даже спровоцировать у него рецидив. Подобное развитие событий наиболее вероятно, если в качестве «контролера» выступает чрезмерно тревожная, склонная к симбиотическим отношениям мать, рационализирующая свои действия «рекомендациями» врача. Таким образом, на диагностическом этапе основной задачей является определение личностных дефицитов и нарушений семейного функционирования у родственников больного, определение объема необходимой им психотерапевтической помощи. Выявленные в ходе диагностического этапа нарушения требуют проведения собственно психотерапевтических мероприятий, осуществляемых в дальнейшем на этапе психокоррекции.
Результаты настоящего исследования свидетельствуют о необходимости разработки системы психокоррекционных мероприятий, адресованных прежде всего матерям наркоманов, поскольку именно они часто являются наиболее вовлеченными в процесс наркотизации, созависимыми членами семьи.
В качестве общих задач психокоррекционной работы с матерями наркозависимых следует рассматривать:
• коррекцию эмоционального состояния матери;
• коррекцию отношения к собственному взрослому наркозависимому ребенку;
• гармонизацию характера семейных отношений.
Работа на этапе социальной реадаптации должна быть направлена на восстановление системы социальных взаимосвязей, которые, как правило, оказываются значительно нарушенными в результате формирующейся под влиянием болезни изоляции семьи. Для реализации поставленной задачи следует работать над повышением толерантности родственников больных наркоманией к влиянию стигматизации, возвращением и расширением сферы интересов, не связанных с болезнью.
Родственникам больного наркоманией необходима помощь специалистов: врачей-психиатров, наркологов, клинических психологов и социальных работников. Совместная работа специалистов, обладающих различными знаниями, позволяет им, взаимно дополняя друг друга, сформировать максимально полное, целостное представление о проблемах семьи и возможных способах их преодоления.
Психокоррекционные мероприятия со значимыми близкими можно проводить одновременно с лечением больного наркоманией. Важно подчеркнуть, что, даже если сам наркозависимый отказывается обращаться к врачу, его родственникам, ищущим помощь, следует незамедлительно ее предоставить.
Предлагаемые терапевтические мероприятия не являются альтернативой психотерапевтической помощи самому наркозависимому, однако, выступая в качестве дополне-
ния, через коррекцию психического состояния матери могут оказывать положительное влияние на эффективность терапевтических мероприятий в лечении наркомании.
Литература
1. Beattie M. Codependent no more. 2001. Р. 250.
2. Gotham H. J.; Sher K. J. Do codependent traits involve more than basic dimensions of personality and psychopathology? // Journal of Studies on Alcohol. 1996 Vol. 57(1). Р. 34.
3. Bradshaw J. The family A Revolutionary Way of Self-Discovery // Health Communications Inc. Florida, 1988. Р. 242.
4. Crothers M., Warren L. W. Parental antecedents of adult codependency // Journal of Clinical Psychology. 1996. Vol. 52, N2. P. 231-239.
5. Cullen J., Carr A. Codependency: An empirical study from a systemic perspective // Contemporary Family Therapy. 1999. Vol. 21, N4. P. 505-526.
6. Dear G. E., Roberts C. M. The Holyoake Codependency Index: Investigation of the factor structure and psychometric properties // Psychological Reports. 2000. Vol. 87, N3 (Part 1). P. 9911002.
7. Friedman A. S., Terras A., Kreisher C. Famili and characteristics as predictors of outpatient outcome for adolescent drug abusers // Journal of Substanse Abuse. 1995. Vol. 7. Issue 3. P. 345-356.
8. Fuller J. A., Warner R. M. Family stressors as predictors of codependency // Genetic, Social, and General Psychology Monographs. 2000. Vol. 126, N1. P. 5-22.
9. Lindley N. R., Giordano P. J., Hammer E. D. Codependency: Predictors and psychometric issues // Journal of Clinical Psychology. 1999. Vol. 55, N 1. P. 59-64.
10. Hughes-Hammer C., Martsolf D. S., Zeller R. A. Depression and codependency in women
// Archives of Psychiatric Nursing. 1998. Vol. 12, N 6. P. 326-334.
11. Mancuso F. M. Codependency in nursing students: Recognition and modification of behavioral characteristics // Nursing Connections. 1998. Vol. 11, N 3. P. 55-60.
12. Martsolf D. S., Sedlak C. A., Doheny M. O. Codependency and related health variables // Archives of Psychiatric Nursing. 2000. Vol. 14, N 3. P. 150-158.
13. Meyer D. F. Codependency as a mediator between stressful events and eating disorders
// Journal of Clinical Psychology. 1997. Vol. 53, N 2. P. 1107-1116.
14. Zuboff-Rosenzweig L. Degree of similarity concerning abuse within the family backgrounds of Al-Anon members and controls // Alcoholism Treatment Quarterly. 1996. Vol. 14, N 4. P. 81-101.
15. Березин С. В. Лисецкий К. С. Психология ранней наркомании. Самара, 1997. 64 с.
16. Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. 256 с.
17. Личко А.Е., Битенский В. С. Подростковая наркология. Л., 1991. 304 с.
18. МакДугалл Дж. Театр души: Иллюзия и правда на психоаналитической сцене. СПб., 2002. 310 с.
19. Менделевич В. Д., Садыкова Р. Г. Психология зависимой личности, или Подросток в окружении соблазнов. Казань, 2002. 240 с.
20. Милушева Г. А., Найденова Н. Г. О роли микросоциальных факторов в возникновении девиантного поведения у подростков с ранними формами злоупотребления токсикоманически-ми веществами и алкоголем // Вопросы наркологии. 1992. №3-4. С. 138-143.
21. Москаленко В. Д., Шевцов В. А. Роль генетических и средовых факторов в возникновении зависимости. Ч. 1. Изучение семей, близнецов, приемных детей и факторов среды // Новости науки и техники. Сер.: Медицина. Вып.: «Алкогольная болезнь». 2000. №2. С. 1-6.
22. Рыбакова Т. Г. Медико-психологическая помощь созависимым членам семей больных алкоголизмом: Пособие для врачей. СПб., 2006. 30 с.
23. Хайрутдинова А. Ф. Особенности взаимосвязи личности наркозависимых и их родителей: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. Казань, 2006. 22 с.
24. Христофорова М. И. Нарушение взаимоотношений между матерью и ребенком как фактор риска наркозависимости подростков: Автореф. дис. . . . канд. психол. наук. СПб., 2004. 22 с.
25. Шайдукова Л. К., Овсянников М. В. Преклинические изменения поведения у созави-симых родственников больных опийной наркоманией jj Российский психиатр. журнал. 2004. №6. С. 33-36.
26. Чирко В. В., Демина М. В. Родители больных наркоманией: психология созависимостей jj Вопросы наркологии. 2005. №2. С. 19-29.
Статья поступила в редакцию 17 сентября 2009 г.
