CC BY-NC-ND
219
Юридическая психология
О.Г. Кравцов
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ДЕВИАНТНОГО И ДЕЛИНКВЕНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ
В статье обсуждаются психологические основания девиантного поведения молодежи. Автор рассматривает развитие девиантного поведения в рамках концепции зоны ближайшего развития.
Одно из возможных проявлений особенностей общения, трудности с образом авторитета наблюдаются у детей из приюта. Выявились три группы подростков с такими проблемами. Подростки первой группы не признают во взрослом авторитета. У второй группы есть квазипотребность к обесцениванию авторитета. У третьей группы подростков авторитетом выступал антигерой. Анализ полученных данных позволил сделать два вывода относительно психологических причин девиантности. Во-первых, эти подростки испытывают трудности с тем, чтобы принять социальное правило и следовать ему. Во-вторых, отсутствие образа авторитета ведет к отсутствию внутренних целей саморазвития.
Другим психологическим основанием девиантного поведения может выступать особенность агрессии. Автор рассматривает месть как частный вид агрессии. В проведенном исследовании установлено, что склонность к мстительности является значимым фактором для развития девиантного поведения.
Ключевые слова: девиантное и делинквентное поведение, личность преступника, зона ближайшего развития, культурно-исторический подход, субъект деятельности, общение, образ авторитета, агрессия, психология мести.
Одной из серьезных проблем современного общества является проблема увеличения числа подростков и молодежи с делинквентным поведением. Практически ежедневно средства
© Кравцов О.Г., 2015
массовой информации отмечают серьезные преступления, немотивированную агрессию, асоциальное поведение и т. п., которые с каждым годом все больше молодеют. В этом принято винить, с одной стороны, нестабильность общества и те процессы (коррупция, мошенничество, взяточничество и т. п.), которые в нем происходят. В то же время, с другой стороны, нельзя не отметить проблем семьи и семейного воспитания, которые тоже, несомненно, влияют на де-виантное и делинквентное поведение подростков и молодежи.
Ни в коей мере не ставя под сомнение тот факт, что выделенные факторы играют важную роль в асоциальных поступках молодежи, тем не менее представляется целесообразным не останавливаться на них, а попытаться выявить те психологические основания, которые ведут к делинквентному поведению. В пользу сказанного можно привести два рода аргументов.
Во-первых, вся молодежь живет в современном мире и, таким образом, на всех влияют процессы, происходящие в обществе. Однако, несмотря даже на процесс увеличения делинквентного поведения, есть значительная часть подростков, которые не только не реализуют на такого рода поведение, но нередко даже помогают окружающим преодолеть последствия асоциальных поступков.
Во-вторых, если видеть причины делинквентного поведения только внешнего характера, то становится непонятным, как с этим бороться. То есть получается, что работа по перевоспитанию, направленная на самого правонарушителя, не имеет смысла. А воздействовать нужно на общество и условия развития. Таким образом, открытым остается вопрос, как можно построить систему перевоспитания, коррекции и т. п. с тем, чтобы те, кто реализовал делинквентное поведение, смог вернуться к нормальной жизни.
Итак, мы намерены попытаться решить задачу, касающуюся выделения тех психологических оснований, которые могут с высокой степенью вероятности привести к делинквентному поведению.
При этом мы в своих рассуждениях опирались на модель развития, предложенную Л.С. Выготским. Так, рассуждая о взаимосвязи обучения и развития, Л.С. Выготский вводит понятие «зоны ближайшего развития»1. При этом он подчеркивает, что то, что человек не умеет делать сам, но может сделать с помощью извне, то и является содержанием зоны ближайшего развития. И одновременно то, что человек сегодня делает с помощью другого, завтра он сумеет сделать самостоятельно.
В свете интересующей нас проблемы психологических основ делинквентного поведения сказанное означает, что, во-первых, по крайней мере первые проявления асоциального поведения со-
вершаются подростками и молодежью не самостоятельно, но под влиянием (при помощи) извне. Во-вторых, то, что сегодня молодой человек осуществил под влиянием и с помощью, завтра сумеет совершить уже самостоятельно.
Сказанное можно проиллюстрировать с помощью многочисленных и хорошо известных примеров того, что значительное число асоциальных проявлений осуществляется в компании сверстников, которой нередко руководит более опытный и более зрелый в психологическом смысле человек.
Отсюда можно сделать два важных вывода. Первый вывод касается того, что большой процент подростков и молодых людей, совершающих противоправные действия, делают это не потому, что имеют какие-то особые характеристики так называемой личности преступника. Другое дело, если после первых противоправных действий молодой человек останется под влиянием людей, которые по-прежнему будут ему помогать (в психологическом плане) совершать противоправные действия. Это может привести к тому, что у него постепенно сформируется личность, характерная для людей, совершающих преступления.
Второй вывод связан с особенностями молодых людей, оказавшихся в особых ситуациях, где есть человек психологически более зрелый, который и может оказать влияние и тем самым способствовать реализации делинквентного поведения.
Итак, ориентация на модель развития, предложенную Л.С. Выготским, позволяет нам проанализировать социальную ситуацию развития современных подростков и молодежи. В контексте интересующего нас делинквентного поведения нам кажутся очень значимыми два фактора. Первый фактор связан с некоторой «романтизацией» современных преступлений. Появляются фильмы, где речь идет не просто об убийцах, но где убийцы оказываются вполне положительными героями.
Сцены и ситуации, где происходит насилие, стали настолько повседневными, что многие люди, особенно формирующиеся, куда относятся подростки и юноши, перестали их воспринимать как нечто особенное. В их сознании складывается мнение, что преступить закон, совершить противоправный поступок и т. п. не так страшно, что почти всегда можно найти «смягчающие обстоятельства», например такие: преступивший закон был невменяем или совершивший асоциальный поступок очень хотел иметь много денег, поэтому и пошел на воровство.
С одной стороны, эти изменения в массовом сознании отражают современную среду, однако, с другой стороны, такое понимание
делинквентного поведения в обществе во многом способствует изменениям в системе ценностей и в поступках у подростков и молодежи.
Об этом как нельзя кстати говорят результаты нашего исследования, направленного на выявление отношения людей к правде и лжи. Оказалось, что для многих современных людей, в том числе подростков и юношей, ложь оказывается нормой общения и взаимодействия с другими людьми. Они не видят в ней никаких морально-нравственных изъянов и искренне считают, что лгать не только можно, но и нужно в целом ряде обстоятельств.
Итак, изменилось сознание людей, что не может не способствовать реализации делинквентного поведения. Однако эти изменения в сознании приводят к делинквентному поведению одних людей и оставляют законопослушными других людей. Соответственно для решения проблемы о психологических основах делинквентного поведения необходимо найти собственно психологические причины, приводящие к противоправным действиям и поступкам.
В последнее время в психологии появилось много исследований, посвященных становлению и развитию понятия «субъект деятельности». Не останавливаясь в этой статье подробно ни на описании психологического содержания данного понятия, ни на его роли в развитии индивида, отметим только, что, с нашей точки зрения, наличие у молодого человека понятия «субъект деятельности» позволяет ему противостоять тем обстоятельствам и ситуациям, в которых можно реализовать делинквентное поведение.
Если рассматривать понятие «субъект деятельности» с этих позиций, то становится очевидным, что оно формируется поэтапно и проходит в своем развитии целый ряд стадий и этапов.
Ориентируясь на идею автора культурно-исторической теории, мы считаем, что становление понятия «субъект деятельности» непосредственно связано с общением. Иными словами, подростки, склонные к делинквентному поведению, скорее всего имеют особенности взаимодействия с окружающими людьми.
Исследование, проведенное нами совместно с В.И. Перелыги-ным2, показало, что дети из социально-реабилитационного приюта более критически, чем их сверстники из обычных школ, относятся к окружающим людям. При этом они не только качественно не отличаются от своих законопослушных сверстников, но характеризуются большей зрелостью в когнитивном и эмоциональном планах. Однако согласно полученным результатам им свойственна направленность на негативное поведение.
С одной стороны, вроде бы эта выявленная зрелость должна помочь подросткам в противостоянии делинквентному поведению.
Однако, с другой стороны, выявилась одна важная особенность, связанная с тем, что если обычные подростки ориентируются на обобщенный образ взрослого человека, то подростки, которые, как правило, совершали противоправные действия, видят пример для себя в конкретном сверстнике, нередко отличающемся делинквент-ным поведением. При этом они часто приписывают другим враждебные намерения и чувствуют себя обиженными в отличие от их сверстников из обычных школ.
Любопытно, что подростки из приюта фактически не ориентированы на социум. Им не очень важно чужое мнение, статус человека, его способности и заслуги. При оценке других людей и себя приоритетом у них является приятность и интерес. Затем следует полезность и уважение окружающих. В основном эти критерии связаны с индивидуальной позицией.
В отличие от них для подростков из школы очень важна оценка референтной группы, и они оказываются очень сензитивными к социальной оценке.
Особенности общения подростков с делинквентным поведением выражаются еще в одном важном аспекте. У них существуют проблемы с образом авторитета.
Исследование особенностей образа авторитета у подростков позволило выявить группу молодых людей из приюта, которые вообще не были склонны признавать авторитет взрослых и считать их носителями социальных норм. Несмотря на возраст и когнитивную сохранность, уровень их морального развития носил характер избегания наказания. Большие проблемы эти дети испытывали и в общении со сверстниками. Для них были характерны частые конфликты, неумение договориться и уж тем более действовать в команде.
Отдельный интерес представляют подростки, у которых сформировалась квазипотребность к отрицанию авторитета и нарушению правил. Для этих подростков неподчинение общему правилу, желания противоречить нормам и обесценивать любого взрослого являлось самоценной деятельностью. Девиантный характер их поведения не был сколь-либо значительно криминальным, но эти подростки оказывались при общих неплохих способностях в категории крайне трудновоспитуемых. Они вообще почти не поддаются традиционным методам педагогического воздействия.
Третья группа трудных подростков обнаруживала тенденцию к формированию образа авторитета - «антигероя». Для них авторитетом выступал человек, характеризующийся максимальной степенью антисоциальной направленности. Уважение у них вызывали
лишь поступки, связанные с ярким неподчинением общепринятым правилам и нормам. Причем речь не идет о подростковой романтизации криминального образа жизни. В этом случае криминальная направленность поведения не имела принципиального значения. Важны были именно противоречие, конфликт, диссонанс с общепринятыми нормами.
Итак, изучение психологических основ девиантного поведения подростков показало, что в основе искажений психического и личностного развития может быть неумение принимать правила социального поведения и следовать им. Причем оказалось, что это проблема не когнитивного характера. Так, подростки, не соблюдающие правила, хорошо запоминают и понимают их смысл. Однако они оказались неспособны интериоризировать социальное правило, принять его внутренне.
Анализ способности подростков принимать внешние (групповые) правила как свои внутренние позволил нам предположить, что она непосредственно связана с образом авторитета, возникающего в подростковом возрасте. Иными словами, мы предположили, что невозможность ряда подростков интериоризировать социальное правило связана с несформированностью у них образа авторитета.
Говоря «образ авторитета», мы понимаем элемент внутренней картины мира человека, который отражает психологическую готовность признать в другом человеке авторитета, лидера. Как правило, такое признание зиждется на некотором образе человека (конкретного или придуманного), который, с точки зрения подростка, имеет идеализированные характеристики. В этом контексте человек, выступающий для него авторитетом и/или лидером, соответствует или полностью или по большинству своих характеристик «идеалу».
Авторитет в данном контексте характеризуется двумя важнейшими свойствами. Первое свойство авторитета заключается в том, что отношение к кому-то как к авторитету означает признание его превосходства. Это может быть интеллектуальное, физическое, социальное превосходство. Можно говорить и о глобальном превосходстве, что означает превосходство по всем параметрам.
При этом важно иметь в виду, что признание чьего-либо превосходства означает для подростка понимание своего «подчиненного» положения по отношению к нему. В этом, по нашему мнению, проявляется психологическая основа подчинения правилу и желание (возможность) изменить себя (в том числе и своих мотивов, своей эгоцентрической позиции и т. п.). В качестве аналогии можно сослаться на З. Фрейда, который описывает развитие сферы «сверх-я» как интериоризацию позиции родителей.
Второе свойство образа авторитета связано с его притягательностью. Он одновременно является ориентиром для развития, эталоном для подражания и регулятором поведения. На него хочется быть похожим, его уважение и одобрение хочется заслужить, а негативного отношения с его стороны избежать, и, наконец, именно он является носителем нормы социального поведения.
Полученные результаты позволяют, во-первых, заключить, что подростки из социального приюта, у которых есть разные отклонения в социальном поведении, практически все имеют проблемы, связанные с образом авторитета. Это качественно отличает их от сверстников из обычной школы, которые, несмотря на наличие традиционных подростковых проблем, вполне могут быть названы нормальными (законопослушными).
Во-вторых, оказалось, что проблемы с образом авторитета неоднородны. При этом особенности образа авторитета у подростков во многом являются основой специфики их поведения. Так, среди них выделилась группа подростков, которые вообще не были склонны считать взрослых авторитетами и носителями социальных норм. Поведение этих подростков подчинено главным образом принципу избегания наказания. Они понимают суть и значение социальных норм, но соблюдают их лишь от случая к случаю и только при наличии внешнего контроля. Различные трудности у этих подростков возникают при общении со сверстниками. Они не могут договориться, находить совместные решения, просто учитывать интересы и позицию другого человека.
Иная группа подростков характеризуется наличием квазипотребности, связанной с отрицанием авторитета и нарушением правил поведения. Ценностью для этих подростков является само по себе нарушение границ дозволенного. Целью - не запретный объект, а сам факт преодоления сопротивления. При этом нет никакой сколь-либо объективной причины, по которой они неспособны или не в состоянии соблюдать правила. В случае, если им это по каким-то причинам необходимо, они легко могут внешне соблюдать все социальные нормы поведения. Однако возможность нарушить запрет представляется для них труднопреодолимым соблазном. Особо нужно отметить инфантильный характер таких нарушителей. Для этих подростков довольно важно обесценивание именно взрослого и его авторитета. В конфликты со сверстниками они в этом плане вступают редко. Вероятно, именно с этой инфантильностью и связан главным образом некриминальный характер их нарушений. Хотя именно эти подростки часто попадают в группу трудновоспитуемых.
Для третьей группы трудных подростков характерен образ авторитета «антигероя». Другими словами, с точки зрения психологического устройства этот образ авторитета работает так же, как и в норме. То есть подростки выбирают модель для подражания, копируют определенные черты, стремятся сблизиться и быть похожими на авторитета. Однако этот образ устроен, с точки зрения социума, зеркально. Авторитет тем больше вызывает у ребят уважение и привлекает к себе внимание, чем больше он вступает в конфликт с обществом. Часто это находит выражение в попытке построить антиобщество криминального характера, романтизации тюрьмы и т. д.
В-третьих, обнаружилась тесная связь сфер взаимодействия подростков со взрослыми и сверстниками. Существует довольно устойчивое мнение о том, что у подростков есть проблемы во взаимодействии со взрослыми, однако они успешно взаимодействуют со сверстниками. Согласно полученным нами данным, подростки с отсутствием образа авторитета имеют проблемы как со взрослыми, так и со сверстниками. Конечно, они могут ситуативно объединиться с кем-либо, однако это взаимодействие неглубокое и в большинстве случаев кончается конфликтом. Именно этим можно, с нашей точки зрения, объяснить многочисленные драки, предательства и даже преступления против личности у девиантных и делинквент-ных подростков.
Таким образом, первая основа делинквентного поведения связана с особенностями общения и взаимодействия подростков и касается в первую очередь особенностей отношения подростков к другим людям и специфики их образа авторитета.
Нередко делинквентное поведение связывают с особенностями агрессии. Иными словами, чем в большей степени развита агрессия у человека, тем больше вероятность, что он совершит противоправное действие. Одной из частных форм агрессии, при этом довольно распространенной, является месть. Удивительным образом явление мести имеет двойственную оценку в обществе. С одной стороны, месть, как частная форма агрессии, не поощряется и считается скорее архаизмом. С другой - нередко месть поощряется и считается формой проявления мускулинности.
Это послужило основой для проведения нами исследования, совместно с П.И. Агапкиной3, посвященного связи агрессивности и мстительности. Полученные в нем результаты позволяют сделать ряд важных выводов.
Так, во-первых, оказалось, что не всегда мстительность и агрессивность связаны прямо пропорционально. Есть случаи, когда
между ними существует обратно пропорциональная связь. Иными словами, месть, как принято говорить, «подают холодной». Или в мести нет проявления агрессивности. Однако, во-вторых, чем ниже уровень мстительности, тем выше уровень подозрительности, негативизма, раздражительности и вербальной агрессии. Это показывает нам обратную пропорциональную связь между исследуемыми явлениями. Это может быть связано с тем, что человеку нужно найти внешний физический уровень своей агрессивности, но он по каким-то внутренним причинам не может этого сделать, например из-за того, что ему не позволяет этого совесть.
Вместе с тем, в-третьих, оказалось, что люди с высоким уровнем мстительности также имеют проблемы в общении и взаимодействии. Например, из результатов, полученных по тесту руки, мы можем видеть, что люди с низким уровнем мстительности выступают как более конформные и ведомые по сравнению с людьми, у которых уровень мстительности выше. Это показывает преобладание показателя коммуникативности над показателем агрессивности.
В группе с высоким уровнем мстительности эти показатели уравновешены, что говорит о нормальном уровне агрессивных тенденций, которые не вызывают опасения. Возможно, такая разница между двумя группами обусловлена тем, что люди с низким уровнем мстительности не прибегают к мести, не отвечают своим обидчикам ответной агрессией, а люди с высоким уровнем чаще прибегают к ответным реакциям на агрессию, что и уравновешивает уровень их агрессивных тенденций.
Наиболее настораживающим является выявленный нами четвертый фактор. Так, оказалось, что существует связь между поведенческими реакциями и мстительностью. Чем более мстителен человек, тем больше активных действий он предпримет в фрустри-рующей ситуации и соответственно чем меньше уровень мстительности, тем больше пассивных реакций будет продемонстрировано человеком.
Иными словами, человек с высоким уровнем мстительности оказывается потенциальным преступником - человеком, реализующим делинквентное поведение.
Практически во всех исследованиях, так или иначе направленных на изучение психологических и личностных особенностей людей с делинквентным поведением, был выявлен факт, который, с нашей точки зрения, заслуживает особого внимания.
Так, исследования когнитивных и эмоциональных особенностей подростков и юношей с делинквентным поведением и их сверстников, обучающихся в обычных школах, показали, что дети
из социальных приютов, состоящие на учете в милиции и т. п., не только не отличаются от своих законопослушных сверстников, но в чем-то даже их превосходят. Вместе с тем литература по проблемам юридической психологии и наши наблюдения свидетельствуют о том, что подростки и юноши с делинквентным поведением более примитивны в способах реакции, в поступках, в поведении и т. п.
Иными словами, с одной стороны, их когнитивное развитие не уступает обычным детям, однако их решения, реакции, способы поведения всегда оказываются менее сложными, нежели у их сверстников из обычных школ.
Ответ на вопрос о том, почему так происходит, с нашей точки зрения, следует искать в одном из понятий культурно-исторической теории. Речь идет о понятии культурное развитие.
Во многом это понятие осталось за рамками внимания исследователей творчества Л.С. Выготского, однако, исходя из его текстов, можно вполне сделать вывод о том, что источником культурного развития является культурная среда. Особенности этой среды, по мнению Л.С. Выготского, связаны со спецификой организованного в ней общения. Таким образом, оказывается, что подростки и юноши с делинквентным поведением были по самым разным причинам или лишены такой культурной среды, или эта среда была недостаточно им представлена.
Некоторое доказательство сказанного можно увидеть в уже рассматриваемых выше исследованиях, где показано, что семья, образ родителей является очень больным местом для подростков и юношей с делинквентным поведением. Близкие к этому результаты были получены в исследовании Н.А. Кругловой4, показавшей, что, уже начиная с дошкольного возраста, у детей с проблемами и трудностями в поведении возникает и развивается искаженный образ семьи.
Другие доказательства были получены в нашем совместном исследовании с Е.В. Бахадовой5, где было показано, что дети с педагогической запущенностью, т. е. дети, которые по разным причинам не имели особой культурной среды с развитым общением, в своем большинстве пополняют ряды подростков и юношей с делинквент-ным поведением.
Конечно, выявленные психологические причины делинквент-ного поведения не являются исчерпывающими. Однако ориентация на них позволяет, во-первых, строить работу по предупреждению делинквентного поведения. Она, с нашей точки зрения, предполагает в первую очередь создание особой культурной среды, в которой взрослый сможет предстать перед ребенком в качестве авторитета в
тех делах, которые интересны подросткам и юношам. Помимо этого, во-вторых, выявленные психологические причины делинквентного поведения могут стать основой для построения коррекционно-раз-вивающей работы с такими подростками и юношами.
Примечания
Выготский Л£. Детская психология // Выготский Л.С. Собр. соч.: В 6 т. Т. 4. М., 1984; Он же. Трудное детство // Там же. Т. 5. М., 1983. Перелыгин В.И. Отношение к «себе» и к «другим» у подростков (на примере исследования подростков из социально-реабилитационного приюта): Дис. магистра психологии: культурно-историческая психология. М.: РГГУ, 2012. 97 с.: ил.
Агапкина П.И. Психологическая готовность к мести как основа для девиации поведения: Дипломное исследование. М.: РГГУ, 2013.
Круглова Н.А. Особенности осознания семьи у детей с девиантным поведением: Дис. ... канд. психол. наук. М.: РГГУ, 2006. 206 с.: ил.
Бахадова Е.В. Личностные характеристики детей и подростков с педагогической запущенностью: Дис. ... канд. психол. наук. М.: РГГУ, 2013. 265 с.: ил.
3
4
5
