CC BY
33Б0110.19181/е^.2023.13 ЕБИ ОКНУ!
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ
1
Козырева Полина Михайловна
Институт социологии ФНИСЦ РАН; НИУ ВШЭ, Москва, Россия Смирнов Александр Ильич
Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия
Аннотация. На основе данных «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (RLMS-HSE)» осуществлён динамический анализ влияния психологических проблем, с которыми сталкиваются россияне, на оценочные показатели социального самочувствия в условиях длительной нестабильности и неопределённости кризисного общества. В таких непростых условиях людям приходится выдерживать колоссальную психологическую нагрузку, которая постоянно оказывает неослабевающее влияние на их самочувствие. Вместе с тем в тревожном мире неопределённостей, которые плотно окутывают настоящее и будущее, сформировались новые тренды, служащие важными ориентирами в поисках эффективных механизмов адаптации и психологической защиты. Несмотря на непрекращающееся давление пугающей неопределённости, постепенная адаптация людей и привыкание к усложняющейся реальности, рост уверенности в себе привели к существенному снижению уровня распространённости психологических проблем. Однако в 2022 году под влиянием событий, связанных с проведением специальной военной операции, был отмечен рост тревожно-депрессивной симптоматики, прервавший позитивную десятилетнюю динамику. Признание наличия у себя психологических проблем значимо коррелирует с самооценками практически всех структурных компонентов социального самочувствия. Значимость и теснота этих связей во многом обусловлены возрастными особенностями респондентов. При этом наиболее существенное и устойчивое влияние на оценочные показатели социального самочувствия в период драматических перемен оказывают тревожно-депрессивные расстройства. Нередко люди, особенно пожилого возраста, сталкиваются одновременно с раз-
1 В данной статье использованы результаты проектов, выполненных в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ.
ными психологическими проблемами, что значительно усложняет адаптационные процессы и реализацию жизненных целей в крайне сложных жизненных ситуациях. Трудности адаптации и реализации жизненных целей стимулируют людей к поиску дополнительных, ещё не задействованных ресурсов.
Ключевые слова: кризис, неопределённость, психологические проблемы, самооценка здоровья, социальная адаптация, социальное самочувствие
На протяжении всего постсоветского периода россияне живут в условиях неопределённости и турбулентности, когда мало кто понимает происходящее и знает, что с ним будет завтра. Часто эти условия меняют жизнь людей в худшую сторону. Особенно опасной и разрушительной в силу своей неожиданности и непредсказуемости оказывается роль случайных событий. Прилёт очередного «чёрного лебедя», как доказывает Н. Н. Талеб, каждый раз убеждает, насколько поверхностными являются знания людей о реальности, в которой они существуют [Талеб, 2011]. Такие непредвиденные ситуации можно охарактеризовать как наиболее проблемные, поскольку они изначально ориентируют человека на пассивное приспособление к изменяющемуся внешнему фону, реагирование на новые вызовы, но не на использование активных адаптационных практик, глубоко продуманное и поступательное развитие. Реакции людей в подобных ситуациях зачастую оказываются спонтанными, импульсивными и имеют большой спектр проявлений.
Полвека назад Э. Тоффлер в своей знаменитой книге «Шок будущего» предупреждал, что людям все труднее выживать в новой реальности, адаптироваться к переменам, которые приобрели обвальный характер, они перестают поспевать за скоростью происходящих изменений, и этот разрыв будет постоянно нарастать по мере продвижения к неопределённому будущему [Toffler, 1970]. Сегодня мы видим, что условия жизни россиян стремительно трансформируются под влиянием уникальных по набору и масштабу вызовов. Люди испытывают все более
сильное давление со стороны глобальных политико-экономических перемен, санкционного давления западных стран, перманентного экономического кризиса, вспышек корона-вируса, проведения специальной военной операции и других чрезвычайных событий и обстоятельств, которые, перемежёвываешь или сливаясь, многократно усиливают своё воздействие. Они добавляются к естественным проявлениям постсоветского «общества травмы» [Тощенко, 2020] и делают жизнь людей ещё менее понятной и предсказуемой.
Для большинства россиян жизнь в таких непростых условиях чревата различными психологическими проблемами, представляющими собой актуализированные психологические противоречия, которые проявляются в рамках психической нормы, но привносят в жизнь людей определённый дискомфорт, ощущение неблагополучия, неудовлетворённости своим существованием, создают напряжение, затрудняют нормальное развитие, функционирование и адаптацию личности или группы [Худоян, 2017]. По мнению психологов, любая психологическая проблема хотя и представляет собой внутреннюю проблему, не имеющую явного рационального основания [Козлов, 2015: 637], предполагает наличие: противоречия, которое осознается человеком в контексте актуальной жизненной ситуации; эмоционального переживания этого противоречия как фактора, усложняющего жизнь; желания (или потребности) разрешить это противоречие [Операционализация понятия.., 2020]. В повседневной жизни психологическая проблема предстаёт как переживаемый человеком дискомфорт, испытываемые им затруднения, которые становятся своего рода помехой в отношениях, деятельности [Гришина, 2011: 110]. Подобные проблемы люди воспринимают и переживают по-разному. Неодинаковым является также уровень их осознанности и характер отношения к ним. Но зачастую на практике оказывается и так, что люди или не осознают собственные психологические проблемы, приуменьшают их серьёзность, или стараются их не замечать, отрицать их наличие.
Психологические проблемы, значимость которых в последние десятилетия во многом обусловливается возросшими трудностями социальной адаптации населения к происходящим переменам, неизбежно оказывают влияние на социальное самочувствие людей. Вместе с тем в социологических исследованиях социальное самочувствие обычно рассматривается как результат множества взаимосвязанных социальных воздействий, формирующихся на разных уровнях. Определение характера и специфики этого влияния, предполагающее разграничение сугубо личностных и действительно социальных факторов социального самочувствия, способно вносить серьёзные коррективы в представления об особенностях, реальных границах и результатах адаптации.
В данной работе предпринята попытка осуществить динамический анализ распространённости отдельных психологических проблем и их влияния на оценочные показатели социального самочувствия россиян в условиях неопределённости кризисного общества, опираясь на данные «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (RLMS-HSE)»1. Анализ основывается на данных пяти волн мониторинга, включающих необходимые сведения: 21-я волна (осень 2012 г.), 27-я волна (осень 2018 г.), 28-я волна (осень 2019 г.), 30-я волна (осень 2021 г.), 31-я волна (осень 2022 г.).
Рассматриваются психологические проблемы, которые в соответствии с классификацией, предложенной С. С. Худояном, связаны с психической подсистемой личности, в частности — с эмоциональной и когнитивной сферами, а также с поведенческими проблемами личности [Худоян, 2017]. Социальное самочувствие трактуется, исходя из социологической традиции, как
Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (КЪМ8-Н8Е) проводится Национальным исследовательским университетом «Высшая школа экономики» и ООО «Демоскоп» при участии Центра народонаселения Университета Северной Каролины в Чапел-Хилле и Института социологии Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН (сайты обследования ^МБ—ШЕ: http://www.cpc.unc. еёи/ргсуе^/йтз и http://www.hse.ru/rlms).
интегральный показатель, который характеризует общее внутреннее состояние субъекта, формирующееся в повседневной жизни и включающее его отношение к окружающей действительности, оценку степени удовлетворённости жизнью в целом и отдельными ее сторонами, условий жизнедеятельности и жизненных перспектив, своего положения в обществе, эмоционального комфорта [Беляева, 2009: 40; Козырева, 2004: 23]. В такой трактовке социальное самочувствие близко к распространённому в западной социологии понятию «субъективное благополучие» (subjective well-benig), в качестве ключевых показателей которого рассматривается степень удовлетворённости различными аспектами повседневной жизни, а также характерные в разных общественных ситуациях психоэмоциональные состояния [Горшков, 2019: 3].
ДИНАМИКА РАСПРОСТРАНЁННОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ
Сегодня рост числа людей, испытывающих тревожность и депрессию, которые приобретают хронический характер, является одним из базовых всеобщих трендов. Очевидно, что тяжёлые жизненные потрясения, природные бедствия, эпидемии, военные конфликты и другие катаклизмы являются сильнейшими факторами дестабилизации не только социально-экономического, но и психологического состояния современного общества. В России, как и во многих странах, текущая ситуация способствует росту таких психологических и психиатрических проблем населения, как депрессии, тревожно-депрессивные расстройства разного спектра, панические атаки, обсессивно-компульсивные расстройства и т. п., которые очень часто являются ключом к широкому спектру других заболеваний [Калянина, 2023: 21—22]. Вместе с тем за долгие годы выживания многие россияне так или иначе привыкли к гнетущему внешнему фону и даже в крайне сложных ситуациях научились сохранять невозмутимость и уравновешенность. Опыт жизни в условиях неопределённости и стресса способ-
ствовал включению механизмов самозащиты, повышающих готовность к новым вызовам, стремительным переменам и неожиданным поворотам событий.
Как показывают исследования, несмотря на то, что нынешнее российское общество в своём социально-экономическом и культурном развитии прошло фазы, весьма травматичные для общественного сознания [Волков, 2022: 18], россияне постоянно демонстрируют довольно высокую психологическую устойчивость, о чём свидетельствуют сравнительно низкие показатели крайних форм массовых психоэмоциональных проявлений — раздражённости, озлобленности и агрессии (на уровне 9—11%). Им не характерны резкие и затяжные депрессивные перепады социальных настроений [Горшков, 2019: 12]. Наблюдаются только относительно непродолжительные всплески тревожности, спровоцированные чрезвычайно тяжёлыми, экстремальными непредвиденными событиями.
Согласно данным RLMS-HSE, осенью 2020 г., т. е. всего лишь через полгода после начала эпидемии коронавируса, только 3,5% респондентов указывали, что не могут справиться с новой ситуаций и возникшими трудностями, и ещё 18,2% с большим трудом привыкали к происходящим изменениям. Остальные или как-то приспособились к новой реальности, или не почувствовали каких-либо изменений в своей жизни. Через год, т. е. осенью 2021 г., тех, кто никак не мог справиться с новой ситуацией или привыкал к ней с большим трудом, осталось ещё меньше — 2,7 и 12,8% соответственно. Причём большинство из них сохраняли выдержку с надеждой на лучшее. Только 21,3% этих респондентов испытывали частую нервозность, 20,6% — чувство тревоги, частые приступы паники, 10,4% — приступы раздражённости, агрессии, 12,7% — периодическую депрессию.
Осенью 2021 г. россияне в своём большинстве оценивали сложившуюся ситуацию как тяжёлую, давящую, но не катастрофическую. При этом данные RLMS-HSE демонстрировали существенное снижение уровня распространённости психологических проблем среди россиян в течение предыдущего десятилетия (см. рис. 1). Наиболее значительно, а именно поч-
ти вдвое, сократились доли респондентов, испытывающих периодическую депрессию, хроническую бессонницу, приступы раздражённости, агрессии. Снижение распространённости и остроты этих проблем отмечено практически во всех социально-демографических группах.
Периодическая депрессия
Ослабление памяти
Хроническая бессонница
Приступы раздраженности, агрессии
Чувство тревоги, частые приступы паники
Частая нервозность
Рис. 1. Динамика распространённости отдельных психологических проблем, 2012—2022 гг., %
Однако в 2022 году ситуация резко изменилась: весной и осенью россиянам пришлось пережить два мощнейших психологических шока, когда стремительно росли тревожность и депрессия, связанные с началом специальной военной операции и проведением частичной мобилизации. Это очень хорошо иллюстрируют данные мониторинга Института психологии РАН (см. табл. 1), согласно которым доля респондентов, от-
■ 2012 ■ 2019 □ 2021 □ 2022
27,6
мечающих у себя симптомы клинической тревоги, выросла с 20% в мае 2020 г. до 28% в марте 2022 г. и до 36% в сентябре 2022 г., тогда как доля лиц, заметивших симптомы клинического уровня депрессии, выросла с 32 до 42 и 46% соответственно.
Таблица 1
Динамика тревожно-депрессивной симптоматики, 2020-2023 гг., %*
Год, месяц Отмечали у себя симптомы клинической депрессии Отмечали у себя симптомы клинической тревоги
Население в целом 18-24 года Население в целом 18-24 года
2020, май 32 47 20 31
2022, март 42 76 28 60
2022, май 32 63 20 39
2022, сентябрь 46 79 36 63
2023, март 37 58 22 39
* Источник: Мониторинг Института психологии РАН.
Особенно болезненно реагировали на эти события молодые люди в возрасте от 18 до 24 лет. К весне 2023 г. психоэмоциональное состояние россиян немного улучшилось, поскольку не реализовались их самые худшие ожидания [Комраков, 2023]. Специальная военная операция стала постепенно превращаться хотя и в довольно тревожный, но все же относительно привычный фон для повседневной жизни. Одним из объяснений этого может быть то, что в тревожные периоды одним из распространённых способов психологической самозащиты становится вытеснение негативной информации, более охотное принятие нейтральных или позитивных интерпретаций событий.
Анализ данных ЯЬМБ-НБЕ показал, что женщины гораздо чаще мужчин сталкиваются с различными психологическими проблемами, за исключением приступов раздражённости и агрессии, которые практически в равной мере характерны лицам обоего пола. Проблемы психологического характера больше
беспокоят горожан, особенно проживающих в мегаполисах, но эти различия чаще всего не особенно велики. Так, в 2022 году частая нервозность была характерна для 16,1% жителей региональных центров, 14% жителей других городов и 11,3% сельчан. Чувство тревоги, частые приступы паники испытывали 19,1, 16,2 и 13,7% респондентов соответственно, а приступы раздражённости, агрессии — 10,9, 8,2 и 7,4% опрошенных.
Распространённость психологических проблем обычно растёт с возрастом, но не всегда очевидно. Наиболее значительно увеличивается по мере повышения возраста число людей, страдающих от ослабления памяти и хронической бессонницы. Причём особенно существенный и резкий рост, ожидаемо, наблюдается в старших возрастных когортах. Так, в 2022 году доля респондентов, страдающих от ухудшения памяти, составила среди 14-29-летних 2,5%; среди 30-44-летних — 7,2%, 45-59-летних — 14,3%, лиц в возрасте 60 лет и старше — 39,9%. В то же время доля респондентов, мучающихся бессонницей, нарастала последовательно с 2,2% среди 14-29-летних до 31,3% среди лиц в возрасте 60+. С возрастом также чаще встречаются нервозность (рост с 7,9 до 17,9%), чувство тревоги и частые приступы паники (рост с 8,4 до 24,4%), депрессия (рост с 4,2 до 10,4%). Приступы раздражённости, агрессии практически в равной мере характерны для мужчин и женщин разного возраста, за исключением пожилых. Причём в возрасте 60+ раздражённость и агрессию, в отличие от всех других случаев, чаще проявляют мужчины. К основным психологическим проблемам, с которыми очень часто сталкиваются пожилые люди, относятся также депрессивные расстройства, проявляющиеся в потере интереса к жизни и к другим людям, пессимистических взглядах на настоящее и будущее.
Степень распространённости психологических проблем дифференцируется в зависимости от уровня жизни граждан, который определяется прежде всего уровнем их доходов. Различия наблюдаются также в разных стратах, выделенных на основании оценки респондентами своей позиции на 9-ступенчатой шкале материального благосостояния (от 1 - «нищие» до 9 - «бога-
тые»). Но при этом разброс оказывается меньше, чем в группах, различающихся по уровню дохода. Согласно данным за 2022 год, доля лиц, испытывающих нервозность, снижается с 16,9% среди респондентов, располагающихся на трёх ступенях нижнего уровня шкалы, до 9% среди занимающих три ступени верхнего уровня. В то же время доля подверженных тревоге, частым приступам паники сокращается с 20,6 до 11% соответственно; приступам раздражения, агрессии — с 11,4 до 6%; депрессии — с 9,2 до 6,7%.
К группам риска, в наибольшей степени подверженным опасности столкновения с психологическими расстройствами, можно отнести ряд профессиональных групп, представители которых чаще других пребывают в подавленном эмоциональном состоянии, вызванным экономической неопределённостью, страхом попасть под сокращение, непомерно высокой ответственностью при исполнении профессиональных обязанностей, перегрузкой усложняющимися технологиями и т. п. Так называемое эмоциональное выгорание становится серьёзной причиной, вызывающей хроническую усталость, бессонницу, снижение иммунитета, раздражительность, ухудшение концентрации и памяти, а в отдельных случаях и спонтанную агрессию.
Довольно часто люди, особенно пожилые, одновременно сталкиваются с разными психологическими проблемами, что с высокой вероятностью может свидетельствовать о возникновении кризисного периода в их жизни, требующего переоценки ценностей и изменения своего отношения к окружающей действительности. О наличии подобных связей свидетельствуют результаты разных исследований (см.: напр.: [Назарова, 2007: 88]), что подтверждает и наш анализ. Так, согласно данным ЯЬМБ-НБЕ, для многих страдающих бессонницей, большинство которых относятся к людям старшего возраста, характерны ослабление памяти (60%), нервозность (43%), чувство тревоги, частые приступы паники (40,7%), депрессия (27,8%), приступы раздражённости, агрессии (27,5%). В то же время для многих граждан, подверженных приступам раздражённости, агрес-
сии, в свою очередь характерны частая нервозность (66%), чувство тревоги, частые приступы паники (40,6%), периодическая депрессия (27,7%).
Психологические проблемы и субъективное благополучие
Наличие психологических проблем значительно снижает оценку респондентами уровня удовлетворённости своей жизнью в целом и отдельными ее сторонами (см. табл. 2).
Таблица 2
Зависимость средних оценок удовлетворенности жизнью
(от 1 — «совсем не удовлетворены» до 5 — «полностью удовлетворены») и ощущения счастья (от 1 — «совсем несчастливы» до 5 — «очень счастливы») от наличия психологических проблем, 2022 г.
Психологические Средняя оценка удовлетворенности жизнью Средняя оценка ощущения счастья
проблемы Испы- Не испы- Испы- Не испы-
тывают проблемы тывают тывают проблемы тывают
Частая нервозность 2,91 3,42 2,96 3,48
Чувство тревоги, частые случаи паники 3,01 3,41 3,00 3,46
Приступы раздраженности, агрессии 2,96 3,39 2,97 3,43
Хроническая бессонница 2,97 3,41 2,88 3,50
Ослабление памяти 3,05 3,42 2,98 3,49
Периодическая депрессия 2,73 3,39 2,73 3,44
При этом наиболее весомым фактором становится депрессия, наличие которой, по данным мониторинга за 2022 год, почти вдвое сокращает долю лиц, удовлетворённых своей жизнью в целом (с 54,1 до 29,3%), и почти в 2,5 раза увеличивает долю недовольных (с 18,7 до 43,8%). Эта связь наиболее чётко проявляется у мужчин, людей в возрасте до 45 лет, жителей мегаполисов. В то же время хроническая бессонница и ослабление памяти сокращают долю респондентов, довольных своей жизнью, в 1,4 раза и увеличивают долю недовольных в 1,8 раза. Не менее значимым является влияние психологических проблем на оценку ощущения счастья. В частности, наличие депрессии — наиболее весомого фактора — снижает долю респондентов, чувствующих себя очень или довольно счастливыми, в 3,3 раза (с 67,3 до 20,6%) и увеличивает долю лиц, относящих себя к не очень или совсем несчастливым, в 3,6 раза (с 11,4 до 40,5%).
Обращает на себя внимание тот факт, что от четверти до трети и более респондентов, страдающих от тех или иных психологических проблем, смотрят на жизнь с оптимизмом и считают себя в той или иной степени удовлетворёнными своей жизнью в целом и/или счастливыми. Подобные ситуации могут быть следствием скромных притязаний, врождённой привычки позитивно относится к действительности, меньшей склонности некоторых людей к драматическим переживаниям по поводу того, что они не в силах изменить. Много среди них пожилых людей, которые в силу возраста часто сталкиваются с различными психологическими проблемами, что, однако, не мешает им быть довольными тем, как сложилась их жизнь. С возрастом люди проявляют большую склонность вспоминать прошлое, акцентируя внимание на позитивных событиях, размышлять о пережитом с позиции накопленного жизненного опыта. Они меньше зацикливаются на текущих проблемах и будущем, больше ценят светлые моменты в собственной жизни. В результате картина жизненного пути становится более целостной, что способствует повышению самооценки содеянного.
В одной из волн мониторинга (2018 г.) респондентам было предложено ответить на вопрос о том, подвержены ли они тревожно-депрессивным расстройствам и если подвержены, то насколько сильно. Оказалось, что 27,1% респондентов испытывают умеренную и ещё около 2% сильную тревогу или депрессию. Корреляционный анализ установил наличие значимой и достаточно тесной связи между остротой тревожно-депрессивных расстройств, с одной стороны, и удовлетворённостью жизнью в целом и ощущением счастья — с другой. Коэффициент корреляции Спирмена составил 0,28 и 0,32 соответственно (корреляция значима на уровне 0,01; двухсторонняя).
Достаточно хорошо, но менее чётко прослеживается связь психологических проблем с самооценками уровня удовлетворённости материальным положением. Так, если среди респондентов, которые не испытывают психологических проблем, доля лиц, неудовлетворённых своим материальным положением, составляет менее половины, то среди тех, кто сталкивается с теми или иными психологическими проблемами, — от 55 до 61%. Люди, страдающие от психологических проблем, также чаще других оценивают своё материальное положение как ухудшившееся. Если среди респондентов, часто испытывающих нервозность и другие психологические проблемы, об ухудшении материального положения своей семьи в течение последнего года заявляет каждый третий, то среди тех, кто не страдает от подобных проблем, — только каждый четвёртый. Кроме того, респонденты, подверженные психологическим проблемам, хуже других, но ненамного, оценивают возможность обеспечить себя самым необходимым, а также способность улучшить жизнь своей семьи в ближайшие 12 месяцев. Небольшая разница объясняется тем, что свыше половины опрошенных, независимо от того, беспокоят их психологические проблемы или нет, придерживаются мнения, что в течение ближайшего года в их жизни ничего не изменится.
Таким образом, подверженность психологическим проблемам оказывается непосредственно связанной с материальным неблагополучием. Как показывают исследования, именно
«бедность является важнейшим фактором формирования негативного эмоционального фона повседневной жизни человека» [Бедность и бедные.., 2014: 193]. При этом плохое эмоционально-психологическое состояние оказывает негативное влияние на оценки человеком удовлетворённости материальной стороной своей жизни и удовлетворённости своей жизнью в целом.
Травмирующие перемены, являющиеся источником негативных настроений и различных психологических проблем, вызывают у людей неготовность и неспособность строить какие-либо серьёзные планы, особенно долгосрочные. Если человек не уверен в своей способности влиять на настоящее, у него нет возможности улучшить жизненную ситуацию, изменить условия своего существования, для него будущее обесценивается, как бы исчезает [Константинов, 2022: 44]. В настоящее время для большинства россиян крайне проблематично строить какие-либо серьёзные планы. Жизнь в условиях тревожной неопределённости отбила у них привычку планировать что-либо на длительное время. Те молодые люди, которые не успели в полной мере ощутить трудности переходного периода, сегодня приобретают собственный опыт, столкнувшись с пандемией коронавируса и другими тревожными событиями, меняющими привычный образ жизни. В сложившихся обстоятельствах люди предпочитают не строить далеко идущих планов, старясь решать текущие повседневные проблемы и быстро, насколько это возможно, реагировать на возникающие угрозы и опасности.
Согласно данным ЯЬМБ-НЗЕ, только 15,6% опрошенных россиян обычно планируют дела на весь предстоящий год, тогда как 27,3% респондентов строят планы в лучшем случае на ближайший месяц, 59,6% — на предстоящую неделю и 84,5% — только на следующий день. При этом наблюдается непосредственная связь между наличием и остротой психологических проблем и горизонтом планирования: чем острее люди испытывают тревогу или депрессию, тем в меньшей степени они намереваются строить жизненные планы (см. табл. 3). В наибольшей мере это характерно для людей пожилого возраста.
Таблица 3
Влияние остроты переживания психологических проблем на горизонт планирования, 2018 г., %
Острота состояния тревоги или депрессии Горизонт планирования
На завтра На неделю На месяц На год
Испытывают сильно 68,3 31,7 10,8 7,5
Испытывают умеренно 81,5 52,0 21,5 10,5
Не испытывают 87,2 63,7 30,3 19,0
Психологические проблемы являются одной из весомых причин, снижающих оценку успешности реализации жизненных целей, которая связана в большей степени с личностными ресурсами, чем с внешними обстоятельствами. Как видно из рисунка 2, респонденты, которые в той или иной степени испытывают тревогу или депрессию, реже демонстрируют настойчивость и уверенность в ходе осуществления своих жизненных целей.
Испытывают
сильную тревогу или депрессию Испытывают умеренную тревогу или депрессию
Не испытывают
11,6 43,6
7,7 36,3 3,0
10,6 26,4 «
16,3
27,9
45,1
23,9
25,1
14,1
I Все цели осуществились полностью Не все цели достигнуты и не намерены их добиваться Не все цели достигнуты, но намерены их добиваться Не все получилось, но уверены, что осуществится
Рис. 2. Оценка реализации жизненных целей респондентами, различающимися по степени остроты переживания состояния тревоги или депрессии, 2018 г., %
Если среди тех, кто не страдает от подобных психических расстройств, доля респондентов, которые не настроены добиваться своих жизненных целей, составляет только 26,4%, то среди испытывающих тревожно-депрессивные расстройства умеренно таких 36,3%, а среди подверженных этим расстройствам сильно — 43,6%. И в то же время среди последних только 16,3% «настойчивых», т. е. тех, кто ещё не осуществил всего задуманного, но уверен, что в конечном счёте добьётся своего, тогда как среди испытывающих умеренную тревогу или депрессию таких 27,9%, а среди неподверженных тревожно-депрессивным расстройствам — 45,1%. Настойчивость в достижении жизненных целей усиливает у этих людей ощущение осмысленности своего существования и ответственности за свои поступки, уверенности в ценности того, что было в прошлом, происходит сегодня и будет происходить в будущем.
Указанные связи довольно чётко прослеживаются как у мужчин, так и у женщин; как у граждан, проживающих в городах, так и у сельских жителей. Но при этом с возрастом они постепенно усиливаются. Важную роль в данном случае играют ухудшение качества жизни и распространившиеся негативные ожидания, настроения тревоги за завтрашний день у людей пожилого возраста. По мере развития этих ощущений снижается уверенность пожилых в своей способности противостоять усилившимся негативным процессам и реализовать жизненные цели.
Высоким уровнем удовлетворённости своей жизнью отличаются люди, живущие в безопасной и комфортной среде, которая во многом определяется высоким уровнем доверительных отношений. При этом одним из значимых внутренних барьеров, препятствующих формированию доверительной атмосферы, становятся вызывающие дискомфорт психологические проблемы. Анализ данных мониторинга показывает, что те люди, которые часто испытывают нервозность, чувство тревоги, приступы раздражённости, агрессии, депрессию и имеют другие психологические проблемы, меньше других склонны доверять окружающим. Об этом свидетельствуют различия в уровне обобщённого доверия, которое характеризует уровень доверия по отношению
к людям вообще, т. е. не к «своим» или «чужим», а к незнакомым людям, не являющимся родственниками, друзьями, знакомыми, соседями, коллегами, сослуживцами и т. п. По данным за 2022 год, среди страдающих от различных психологических расстройств меньше, чем среди других респондентов, тех, кто полагает, что большинству людей можно доверять (10—16% против 18—20%), но гораздо больше считающих, что в отношениях с людьми всегда надо быть осторожными (42—47% против 34—35%). При этом такие проблемы, как хроническая бессонница и ослабление памяти, практически не влияют на уровень обобщённого доверия.
Хорошо прослеживается также связь между ощущением одиночества и наличием различных психологических проблем. Причём связь эта двухсторонняя: не только одиночество ухудшает психологическое состояние, сопровождается различными негативными реакциями — стрессовыми состояниями, депрессивными переживаниями и др., но и возникшие психологические проблемы усиливают и обостряют чувство одиночества. Среди респондентов, которые ощущают одиночество, практически всегда намного больше, чем среди тех, кто практически никогда не страдает от одиночества, граждан, для которых характерны хроническая бессонница (53,2% против 8,6%) и ослабление памяти (47,5% против 13,1%), чувство тревоги, частые приступы паники (43,7% против 12,1%), частая нервозность (35,4% против 9,7%), периодическая депрессия (39,9% против 3,6%), приступы раздражённости, агрессии (20,3% против 7,1%).
Исследование также показало, что чем чаще респонденты ощущают одиночество, тем чаще и острее они испытывает тревогу или депрессию. Так, доля респондентов, испытывающих умеренную тревогу или депрессию, повышается с 16,2% среди лиц, не страдающих от одиночества, до 53,1% среди тех, кто ощущает себя одиноким практически всегда. В то же время доля испытывающих сильную тревогу или депрессию нарастает с 0,8 до 16% соответственно. Корреляционный анализ выявил значимую и довольно тесную связь между ощущением одиночества и остротой тревожно-депрессивных расстройств. Коэффициент корреляции Спирмена составил 0,34 (корреляция значима на уровне 0,01; двухсторонняя).
влияние психологических проблем на самооценку здоровья
К важнейшим характеристикам социального самочувствия, отражающего общее внутреннее состояние индивида, которое формируется в повседневной жизни, относится самооценка состояния здоровья. Как интегральный показатель самооценка здоровья заключает в себе оценку не только наличия или отсутствия симптомов заболевания, но и психологического благополучия. И. В. Журавлёва отмечает, что самооценка здоровья — это оценка индивидом своего физического и психического состояния, ключевой показатель отношения к здоровью, для которого характерны регулятивная, оценочная и прогностическая функции (см.: [Здоровье студентов.., 2014: 25—26]). Эта самооценка в силу своей многоплановости подвержена влиянию множества факторов, в том числе психосоциальных и психологических. Исследования показали, что психологический дистресс, депрессивные симптомы влияют на самооценку здоровья сильнее, чем многие серьёзные хронические заболевания [The Functioning and Well-Being.., 1989]. Выявлена значимая обратная связь самооценки здоровья с уровнем стресса в условиях кризисной российской действительности: чем выше самооценка, тем ниже уровень стресса [Журавлева, 2006: 168; Российская повседневность.., 2009: 161—171]. Показано комплексное влияние на формирование самооценки здоровья как многомерного индикатора самочувствия человека социально-экономического статуса, поведенческих и психологических детерминант. Но при этом влияние психологических факторов рассматривается не напрямую, а посредством отражения в таких эмпирических индикаторах, как удовлетворённость жизнью [Канева, 2016].
Анализ непосредственного влияния конкретных психологических проблем на самооценку здоровья, основанный на данных RLMS-HSE, показал, что наиболее существенно снижают эту самооценку такие неприятные для любого человека проблемы, как хроническая бессонница и ослабление памяти (см. табл. 4).
Таблица 4
Зависимость средней самооценки здоровья
(от 1 — «совсем плохое» до 5 — «очень хорошее») от наличия психологических проблем, 2012—2022 гг.
Психологические проблемы 2012 г. 2022 г.
Испытывают проблемы Не испытывают Испытывают проблемы Не испытывают
Частая нервозность 2,97 3,38 2,90 3,33
Чувство тревоги, частые случаи паники 2,85 3,39 2,88 3,35
Приступы раздраженности, агрессии 3,03 3,33 2,96 3,30
Хроническая бессонница 2,69 3,38 2,65 3,38
Ослабление памяти 2,72 3,42 2,71 3,40
Периодическая депрессия 2,87 3,34 2,76 3,31
Так, согласно данным за 2022 год, хроническая бессонница снижает среднюю самооценку здоровья с 3,38 до 2,65, а ослабление памяти — с 3,40 до 2,71. При этом доля респондентов, оценивающих своё здоровье как хорошее или очень хорошее, нарастает с 7,1% среди страдающих хронической бессонницей до 43% среди не сталкивающихся с этой проблемой, тогда как доля лиц, оценивающих своё здоровье как плохое или совсем плохое, сокращается с 37,9 до 7,4% соответственно. Что касается ослабления памяти, то доля респондентов, оценивающих своё здоровье позитивно, растёт с 7,8% среди сталкивающихся с этой проблемой до 44,8% среди тех, кого эта проблема не беспокоит, тогда как доля респондентов с негативной оценкой падает с 33,6 до 6,7% соответственно. К наименее весомым проблемам, снижающим самооценку здоровья, относятся приступы раздражённости, агрессии и нервозность, которые воспринимаются людьми как временные расстройства, не влияющие на общее состояние здоровья.
У сельских жителей, испытывающих депрессию и бессонницу, субъективные оценки здоровья ниже, а у испытывающих нервозность и раздражённость, агрессию, наоборот, немного выше, чем у горожан, страдающих от этих проблем. С возрастом влияние психологических проблем на самооценку здоровья существенно усиливается. Например, частая нервозность снижает среднюю самооценку здоровья с 3,38 среди 14-29-летних до 2,56 среди тех, кому 60 лет и больше; чувство тревоги, приступы паники — с 3,44 до 2,54 соответственно, приступы раздражённости, агрессии — с 3,40 до 2,51, депрессия — с 3,32 до 2,44. Лишь немного менее значительным оказывается снижение средней самооценки в других случаях.
Характерно, что у респондентов, которые в течение последнего месяца имели какие-либо проблемы со здоровьем, связь психологических проблем с субъективными оценками здоровья оказывается теснее, чем у тех, кто не беспокоился о состоянии своего здоровья. Наличие психологических проблем снижает самооценку состояния здоровья как у респондентов, имеющих проблемы со здоровьем, так и у тех, кто их не испытывает.
Корреляционный анализ выявил значимую и достаточно тесную связь между остротой тревожно-депрессивных расстройств и самооценкой здоровья. Коэффициент корреляции составил 0,40 (корреляция значима на уровне 0,01; двухсторонняя). Из числа испытывающих сильную тревогу или депрессию 65,8% респондентов оценили своё здоровье как плохое или совсем плохое, 28,3% — как среднее и только 5,9% — как хорошее или очень хорошее. В то же время среди подверженных умеренным тревожно-депрессивным расстройствам признали своё здоровье плохим или очень плохим только 31,9%, средним — 57,4%, хорошим или очень хорошим — 10,7% респондентов. На этом фоне крайне высокими выглядят самооценками здоровья респондентов, которые не испытывают тревогу или депрессию. Из их числа оценили своё здоровье как плохое или совсем плохое всего лишь 7,3%, как среднее — 49,9% и как хорошее или очень хорошее — 42,8% респондентов.
Известно, что женщины обычно оценивают своё здоровье хуже мужчин [Веэрманн, Хелемяэ, 2016: 110]. Эта закономерность прослеживается также в группах мужчин и женщин, которые испытывают тревожно-депрессивные расстройства. Например, из числа женщин, испытывающих сильную тревогу или депрессию, 68% оценили своё здоровье как плохое или очень плохое и только 4,7% — как хорошее или очень хорошее. У мужчин аналогичной категории эти самооценки оказались более позитивными — 58,6 и 9,5% соответственно. С возрастом связь между остротой тревожно-депрессивных расстройств и самооценкой здоровья усиливается, о чём свидетельствует увеличение соответствующего коэффициента корреляции с 0,24 в когорте 14-29-летних до 0,38 в когорте 60+ (корреляция значима на уровне 0,01; двухсторонняя). В то же время анализируемые различия в зависимости от поселенческой структуры и уровня образования оказались небольшими.
Обращает на себя внимание существенное усиление связи между остротой тревожно-депрессивных расстройств и самооценкой здоровья в группах респондентов, попавших в крайне трудную ситуацию. Так, соответствующий коэффициент корреляции увеличивается с 0,27 у респондентов с третьей группой инвалидности до 0,56 у респондентов, которым назначена первая группа.
Выводы
Изложенные данные свидетельствуют о наличии значимых связей между признанием подверженности психологическим проблемам, которые очень часто являются признаком кризисного периода в жизни человека, и оценочными показателями социального самочувствия. Представляя собой актуализированные психологические противоречия, психологические проблемы оказывают не только непосредственное влияние, но и опосредуют воздействие факторов внешней среды на социальное самочувствие. Как правило, это влияние носит негативный характер, усиливающийся по мере расширения спектра и обострения психологических проблем. И в то же время позитивные психоло-
гические состояния, уверенность в будущем повышают уровень удовлетворённости жизнью и ощущение счастья. Несмотря на трудности жизни в кризисном обществе, россияне в течение десяти лет демонстрировали довольно высокую психологическую устойчивость. Длительная позитивная динамика снижения тревожно-депрессивной симптоматики была прервана только в 2022 г., что во многом было обусловлено усилением переживаний событий, связанных с проведением специальной военной операции.
Психологические проблемы относятся к числу весомых причин, снижающих оценку уровня удовлетворённости своей жизнью и ощущения счастья, обобщённого доверия и успешности реализации жизненных целей. Одной из наиболее тесных является двусторонняя связь между одиночеством и различными психологическими проблемами, особенно тревожно-депрессивными расстройствами. Весьма тесной и крайне устойчивой остаётся связь психологических проблем с самооценкой здоровья. Наиболее существенно снижают самооценку здоровья такие проблемы, как хроническая бессонница и ослабление памяти, более всего характерные для людей старшего возраста.
Список литературы
Бедность и бедные в современной России / М. К. Горшков, Н. Е. Тихонова, Е. И. Пахомова [и др.] ; под ред. М. К. Горшкова и Н. Е. Тихоновой. М. : Весь Мир, 2014. 304 с. ISBN 978-5-7777-0575-4. EDN SXPYHR. Беляева Л. А. Уровень и качество жизни. Проблемы измерения и интерпретации // Социологические исследования. 2009. № 1 (297). С. 33-42. EDN JVGVQV. Волков Ю. Г. Социокультурные травмы современного российского общества // Социологические исследования. 2022. № 3. С. 13-23. DOI 10.31857/S013216250017543-0. EDN TUMAPO.
Веэрманн Р. Оценка здоровья мужчинами и женщинами в России, Эстонии, Литве и Финляндии / Р. Веэрманн, Е. Хелемяэ // Социологические исследования. 2016. № 7 (387). С. 109-118. EDN WHVZSL.
Горшков М. К. О социальных результатах постсоветских трансформаций // Социологические исследования. 2019. № 11. С. 3-17. DOI 10.31857/S013216250007445-2. EDN NLCYDR.
Гришина Н. В. Экзистенциальные проблемы человека как жизненный вызов // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 12: Психология. Социология. Педагогика. 2011. № 4. С. 109-116. EDN OJOFFH.
Журавлева И. В. Отношение к здоровью индивида и общества / И. В. Журавлева ; Ин-т социологии РАН. М. : Наука, 2006. 238 с. ISBN 5-02-035368-Х. EDN QOGCOH.
Здоровье студентов: социологический анализ / Отв. ред. И. В. Журавлева. М. : ИНФРА-М, 2014. 272 c. ISBN 9785-16-009142-6. DOI 10.12737/735. EDN UFEITN.
Калинина Л. Врач по доверию // Эксперт. 2023. № 7. С. 20-23.
Канева М. А. Социально-экономические, поведенческие и психологические детерминанты самооценки здоровья россиян // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2016. Т. 12, № 6 (339). С. 158-171. EDN TVSCHL.
Козлов Н. И. Психологос. Энциклопедия практической психологии. М. : Эксмо, 2015. 752 с. ISBN 978-5-699-55027-2.
Козырева П. М. Процессы социальной адаптации и эволюция социального самочувствия россиян на рубеже XX-XXI веков / Отв. ред. З. Т. Голенкова. М. : Центр общечеловеческих ценностей, 2004. 320 с. ISBN 5-88790-109-8. EDN MEVMWP.
Комраков А. Инерционный сценарий загоняет россиян в депрессию // Независимая газета. 2023. 30 марта.
Константинов А. Куда пропадает время // Эксперт. 2022. № 36. С. 42-46.
Назарова И. Б. Здоровье занятого населения. М. : МАКС Пресс, 2007. 526 с. ISBN 978-5-317-02057-6. EDN QOHGDX.
Операционализация понятия «психологическая проблема» в отечественных и зарубежных исследованиях / Л. А. Регуш, Е. В. Алексеева, О. Р. Веретина [и др.] //
Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2020. № 197. С. 7—17. DOI 10.33910/1992-6464-2020-197-7-17. EDN TAQRBH. Российская повседневность в условиях кризиса / М. К. Горшков, Н. Е. Тихонова, В. А. Аникин [и др.] ; под ред. М. К. Горшкова, Р. Крумма, Н. Е. Тихоновой ; Институт социологии РАН ; Представительство Фонда им. Ф. Эберта в РФ. М. : Альфа-М, 2009. 272 с. ISBN 978-5-98281-193-6. EDN QOKJPZ. Талеб Н. Н. Чёрный лебедь. Под знаком непредсказуемости / Пер. с англ. В. Сонькина [и др.]. М. : КоЛибри, 2011. 528 с. ISBN 978-5-389-00573-0. EDN QYCBIX. Тощенко Ж. Т. Общество травмы: между эволюцией и революцией (опыт теоретического и эмпирического анализа). М. : Весь мир, 2020. 352 с. ISBN 978-5-7777-0801-4. EDN QLXXDD.
Худоян С. С. Психологическая проблема: сущность, характеристики, виды // Журнал практической психологии и психоанализа. 2017. № 2. URL: https://psyjournal.ru/articles/ psihologicheskaya-problema-sushchnost-harakteristiki-vidy (дата обращения: 20.10.2022).
The Functioning and Well-Being of Depressed Patients: Results from the Medical Outcomes Study / K. B. Wells, A. Stewart, R. D. Hays [et. al.] // Journal of the American Medical Association. 1989. № 262 (7). P. 914-919. Toffler A. Future Shock. New York : Random House, 1970. 505 p. ISBN 0-394-42586-3.
Сведения об авторах Козырева П. М.
доктор социологических наук, первый заместитель директора, Институт социологии ФНИСЦ РАН; заведующая Центром лонгитюдных обследований, НИУ ВШЭ, Москва, Россия E-mail: pkozyreva@isras.ru Смирнов А. И.
доктор социологических наук, ведущий научный сотрудник, Институт социологии ФНИСЦ РАН, Москва, Россия E-mail: smir al@bk.ru
DOI 10.19181/ezheg.2023.13
Psychological aspects of social adaptation
P. M. Kozyreva
Doctor of Sociology, First Deputy Director, Institute of Sociology of FCTAS RAS; Head, Center for Longitudinal Studies, HSE University Moscow, Russia E-mail: pkozyreva@isras.ru
A. I. Smirnov
Doctor of Sociology, Leading Researcher, Institute of Sociology of FCTAS RAS, Moscow, Russia E-mail: smir_al@bk.rn
Abstract. Based on the data from the "Russian Monitoring Economic Survey of the Higher School of Economics (RLMS-HSE)" a dynamic analysis was carried out on the influence of psychological problems faced by the Russians on the estimated indicators of social well-being in the conditions of long-term instability and uncertainty of the crisis society. Under such difficult conditions people have to endure an enormous psychological load, which constantly has an unrelenting influence on their well-being. At the same time, in the anxious world of uncertainties that tightly envelop the present and future, new trends have emerged that serve as important reference points in the search for effective mechanisms of adaptation and psychological protection. Despite the continuing pressure of frightening uncertainty, gradual adaptation and adjustment to an increasingly complex reality, and increased self-confidence have led to a significant decrease in the prevalence of psychological problems. However, in 2022, under the influence of events related to the conduct of a special military operation, an increase in anxiety and depressive symptoms was noted, interrupting the positive ten-year dynamics. The recognition of having psychological problems is significantly correlated with self-assessments of practically all structural components of social well-being. The significance and closeness of these correlations are largely determined by respondent's age. At the same time, anxiety and depressive disorders have the most significant and stable influence on the estimated indicators of social well-being during the period of dramatic changes. Often people, especially the elderly, face different psychological problems simultaneously, which significantly complicates adaptation processes and the realization of life goals in extremely difficult life situations. Difficulties with adaptation and the realization of life goals stimulate people to search for additional, not yet engaged resources. Keywords: crisis, uncertainty, psychological problems, self-assessment of health, social adaptation, social well-being
