CC BY
79
УДК 159.923
А. Б. Паукова
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПОДДЕРЖКА В ПРОЦЕССЕ ЖИЗНЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ
В статье предпринимается попытка типологизации жизненных изменений в контексте психотерапии — с точки зрения запроса клиента. Предлагается выделять три типа жизненных изменений: планируемые, ожидаемые, неожиданные. Специфика запроса клиента на работу с соответствующими изменениями предположительно обусловливает определенные фокусы, техники и направления в деятельности консультанта.
Ключевые слова: жизненное изменение, опыт, Я-концепция, возможные Я, клиентский запрос, консультативная психология
A. B. Paukova PSYCHOLOGICAL SUPPORT IN LIFE ALTERATIONS
This article represents an attempt to develop the typology of life alterations in the context of psycho -therapy from the point of client's demand. It suggests differentiating three types of life alterations: planned, expected, and unexpected. The specifics of client's demand in work with the correspondent alterations positively stipulate the particular foci, techniques, and directions of consultant's activities.
Key words: life alteration, experience, I-conception, possible I's, client's demand, consultative psychology
Жизненные изменения — ключевой момент в работе психотерапевта. Запросы клиентов существенно различаются, однако в целом человек приходит на терапию, чтобы что-либо изменить: окружающих (хотя довольно быстро убеждается, что это невозможно), ситуацию, себя, свою жизнь в целом.
Каждая модальность психотерапии пред -лагает свою собственную концептуализацию условий, которые делают изменения в жизни клиента — и личности вообще — возможными. Существует целый ряд исследований, посвященных понимаю причин и отслеживанию процесса изменений в ходе терапевтической работы (напр. [11]). Тем не менее отсутствует систематическое понимание самого концепта «жизненное изменение»: во-первых, остается неясным, с какого рода изменениями может сталкиваться или ожидать клиент, а во-вторых, как это может обусловливать цели, фокусы внимания и средства в клиент-терапевтическом взаимодействии. Понима -ние этого может быть не таким важным, если терапевт работает в недирективном подходе (гештальт-терапия, процессуальная работа, человекоцентрированный подход, экспериен-тальная терапия и т. п.), однако, принимая во
внимание стремительный рост популярности краткосрочных и ориентированных на решение подходов, такого рода рефлексия может оказаться весьма полезной.
Мы предполагаем, что существует три основных типа жизненных изменений, вокруг которых может выстраиваться терапевтическая работа: планируемое, неожиданное и желаемое.
• Планируемое изменение соотносится с ситуацией, когда клиент имеет достаточно четкое представление о том, что именно он хочет изменить, однако не понимает, как это сделать или по каким-либо причинам затрудняется осуществить свой план.
• Неожиданное изменение ассоциируется с ситуацией, когда перед клиентом возникает необходимость адаптации к новым жизненным обстоятельствам, которые противоречат его ожиданиям.
• Желаемое изменение, вероятно, самая любопытная форма перемены, потому что она основана на неопределенности: в этом случае человек неудовлетворен актуальной ситуацией, однако не представляет себе направление, в котором он хотел бы что-либо изменить.
В данной статье мы подробнее рассмотрим и проиллюстрируем эти типы жизненных изменений.
В направлении типологии жизненных изменений
Прежде всего, важно зафиксировать основные координаты жизненных изменений, характеристики, отталкиваясь от которых можно будет определить их специфику. Жизненное изменение как таковое может быть определено как существенный сдвиг в жизненном мире личности, представляющий собой комплекс внешних (ситуационных) и внутренних (личностных) условий и обстоятельств. Таким образом, триггером изменения может выступить либо внешняя ситуация, которая оказывает ограничивающее или стимулирующее влияние на человека, либо сам человек как активный субъект, который определяет существенные аспекты условий своего существования [6]. Ситуационные изменения не имеют в качестве источника мотивацию личности, они просто приключаются с ней.
С точки зрения переживания личностью изменения оно может восприниматься как благоприятное или неблагоприятное для персонального благополучия, т. е. быть субъективно позитивной или негативной. Заметим, что эта характеристика относится к измене -нию именно в контексте клиентского запроса, так как в процессе психотерапии возможна — и обыкновенна — динамика аффективного фона ситуации. Например, непредсказуемое развитие событий, изначально воспринимае-
мое негативно, может быть впоследствии оценено как важный ситуационный ресурс, позволяющий человеку прийти к чему-либо, к чему иным путем он и не думал идти. Точно так же и план, включающий в себя осуществление вроде бы благоприятной перемены, который, однако, никак не может реализоваться, может обнаружить свою амбивалентность и даже негативность, не будучи подкреплен истинным желанием самого человека и проистекающий из привычки или личностной конформности.
Таким образом, сочетая уже обозначенные характеристики изменений, мы можем гово -рить о четырех вариантах:
1) инициируемое средой + благоприятное;
2) инициируемое субъектом + благоприятное;
3) инициируемое средой + неблагоприятное;
4) инициируемое субъектом + неблагоприятное.
Однако очевидно, что не все теоретически возможные комбинации характеристик могут иметь место в контексте психотерапии. Как можно увидеть на рис. 1, позитивное изменение, источником которого является внешняя среда, обычно не представляет для человека проблему и потому не становится запросом. Точно так же сложно представимо сочетание «неблагоприятности» и «субъектности» — даже если с точки зрения внешнего наблюдателя клиент собирается в каком-то вопросе действовать себе во вред, для нас решающим является то, как ситуация выглядит для самого субъекта, с точки зрения проживаемого им опыта, что будет раскрыто далее.
Рис. 1. Типологизация жизненных изменений ВЕСТНИК КРАУНЦ. ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 2 (24) 2014
Наконец, еще одно измерение, которое имеет смысл рассматривать только в отношении изменений, инициируемых самим субъектом, — конкретность / абстрактность. Изменение может воплощаться либо как определенная цель (написать книгу, выйти замуж, бросить курить), либо как абстрактная интенция что-либо изменить, рождающаяся из чувства неудовлетворенности или бессмысленности.
Таким образом, в контексте терапевтической работы мы намечаем три основных вида жизненных изменений:
• неблагоприятное + инициируемое средой = неожиданное жизненное изменение;
• благоприятное + инициируемое субъектом + конкретное = планируемое жизненное изменение;
• благоприятное + инициируемое субъектом + абстрактное = ожидаемое жизненное изменение.
Разумеется, это лишь первые шаги к созданию типологии, которая, как мы надеемся, впоследствии будет уточнена и расширена, однако, на наш взгляд, эти виды жизненных изменений в наибольшей степени коррелируют с распространенными клиентскими запросами: сложностями в осуществлении контроля над событиями своей жизни, депрессией и подавленностью и совладанием с травматическим событием.
Модель изменений в психотерапии
В различных школах психотерапии существуют способы понимания ресурсов при переживании и осуществлении изменений, и практически все из них тем или иным образом активно привлекают в этом контексте для объяснения категорию опыта (experiencing). Действительно, когда мы говорим о жизненных изменениях, мы всегда подразумеваем взаимодействие между личностью и данными ей обстоятельствами. Как видно на рис. 2, мы рассматриваем жизненное изменение (как и любое событие) как процесс диалога между субъектом и средой, внешними обстоятельствами, который дан субъекту как опыт, переживание.
Рис. 2. Опыт / переживание в контексте жизненного изменения
Карл Роджерс, описывая процесс личностных изменений в психотерапии [5], апеллировал главным образом к двум концептам: Я-кон-цепция и организмический опыт. Он схематически представляет их в виде двух окружно -стей, область пересечения между которыми может быть больше или меньше. Эта область носит название «реальное Я» — адекватно символизируемый в сознании реально прожитый опыт. Обычно в начале терапии наблюдается существенное расхождение между Я-концеп-цией и опытом; однако, по мере продвижения связи между представлением о себе и реальными ощущениями становятся прочнее, а область реального Я — больше. Таким образом, изменение достигается не за счет коренной трансформации личностной структуры, но за счет более точного, выражаясь словами Роджерса, функционирования организма, в котором уже присутствует естественный внутренний ресурс для совершения изменения.
Похожая идея, хотя и под несколько другим углом, представлена в модели процессуальной работы Арнольда Минделла [2], который постулирует существование двух типов процессов в структуре личности: «первичный процесс», соотносящийся с осознаваемой идентичностью, и «вторичный процесс», представляющий собой своеобразную «зону ближайшего развития» и наполненный содержаниями, в той или иной степени представляющими оппозицию содержаниям первичного процесса. При этом вторичные процессы проявляются как те аспекты опыта, на которые обычно не принято обращать внимание или стремиться объяснить их причину (мимолетные телесные проявления и ощущения, навязчивые образы,
повторяющиеся паттерны в отношениях, необъяснимо сильные эмоции и пр.) Именно вторичный процесс является «внутренней дорогой» к изменениям. Снова подчеркивается естественность процесса изменения (сама личность есть процесс, т. е. динамика, а не статика), который совершается сам собой при внимательном отношении к опыту и практике сознательности. При этом, однако, Минделл вводит понятие «краевой фигуры» — метафора, означающая совокупность интроектов, травматических событий, предписаний и пр., которая затрудняет коммуникацию, сообщение между первичными и вторичными процессами личности и, следовательно, движение в направлении изменений. Таким образом, помимо ресурсов, существуют определенные «блоки», «провалы» в осознавании опыта, которые остро проявляются в ситуации изменений: самосаботаж, внутренняя критика и обесценивание, иррациональные импульсивные действия, переживание беспомощности — их манифестация.
Категория опыта также играет большую роль в нарративном подходе [7, 9]. С точки зрения нарративной терапии, личность — это та история, которую человек о себе рассказывает (т. е. фактически его интерпретация своего жизненного опыта). Как правило, выделяется одна доминирующая история, хотя на самом деле «фоновых», скрытых, потенциальных историй может быть гораздо больше. Ресурсы для их развития и укрепления содержат так называемые «альтернативные эпизоды»: те события и фрагменты жизненного опыта, которые противоречат доминирующей жизненной истории, а потому обычно обесцениваются и не распознаются. Суть терапии состоит именно в том, чтобы позволить клиенту «разглядеть» те возможности изменения, которые уже есть или когда-то были в его опыте, и, использовав их как «кирпичики», построить новую — предпочитаемую — жизненную историю.
Уже на примере этих трех направлений мы видим, что основным ресурсом для вовлечения в процессы изменений провозглашается отрицаемый по тем или иным причинам опыт. При этом, как правило, в отличие от «мифа», свойственного классическому психоанализу,
не постулируется необходимость осознавания всех аспектов и уровней неосознаваемого опыта. Современные направления психотерапии предлагают более доступные «ходы» и способы обращения с тем опытом, который имеет отношение к актуальной ситуации, связанной с жизненным изменением, и может быть сравнительно легко осознан.
Однако, помимо ресурсов для изменения, необходимо также концептуализировать направление изменения — «точку приложения» мотивации. Для более дательного описания психологической структуры жизненных изменений нам представляется важным ввести еще одну категорию, которая была разработана Маркус и Нуриус [12], — категорию «возможного Я». «Возможное Я» — часть Я-концеп-ции, которая связана с субъективным буду -щим и отражает, то, какой личность:
1) ожидает стать;
2) надеется стать;
3) опасается стать.
Возможные Я всегда имеют корни в прошлом опыте, но активно детерминируются и активируются актуальной ситуацией и средой. Кроме того, они связывают между собой актуальное и желаемое состояние, оказывая непосредственное влияние на личностную мотивацию. Важно отметить, что «возмож -ные Я» — не ожидания, надежды и страхи личности вообще, они всегда связаны с ее образом себя [10].
Таким образом, мы полагаем, что жизненное изменение как психологический феномен занимает позицию между субъективными временами личности, однако особенности этой позиции зависят о того, с какого типа жизненным изменением мы имеем дело. Различные виды жизненных изменений предполагают особого рода динамику между прошлым, настоящим и будущим, данными в опыте и через опыт.
• Актуальное Я, несмотря на отсылку к актуальности, манифестирует преимущественно личностное прошлое — это сумма опыта, это то, что с личностью уже было. Оно состоит из Я-схем, имеющих корни в прошлом и отвечает за осмысление и категоризацию опыта настоящего.
• Опыт, или переживание — точка, в которой личность соединяется с настоящим. Реальный организмический опыт — то, что происходит с личностью здесь и сейчас.
• Возможное Я — будущее личности, данное в терминах Я-потенциальности, «зачатки» новых Я, предвосхищаемый опыт.
Психологическая поддержка
в проживании жизненных изменений
Концептуализируя структуру жизненного изменения и понимая, к какому типу относится запрос клиента, мы можем выделять основные задачи и направления работы и подбирать соответствующие методы.
На рис. 3 мы можем увидеть взаимосвязи между подструктурами Я-концепции личности и ее опытом. Связи, обозначенные сплошными линиями, означают осуществление контакта, соединенности, сообщения подструктур между собой. Нарушенные связи, обозначаемые на рис. пунктиром, по нашему мнению, представляют основную трудность переживания или осуществления этого типа изменения, что становится предметом работы в психотерапии.
В отношении планируемого изменения мы предполагаем, что, при наличии хорошей связи между актуальным и возможным Я (желаемое направление изменения), обе составляющих Я-концепции могут плохо соотноситься с опытом. В таком случае направления изменения, заявляемые как желанные (например, достижение цели или отказ от привычки, преодоление зависимости), могут быть не подкреплены реальным организмическим откликом, проживаемой ценностью. Тогда возникают проблемы прокрастинации, сложности самоконтроля, а, кроме того, возможные Я в большой степени обусловливаются прошлым: ставя
перед собой цели, человек может ориентироваться на прошлый опыт, достижения и приоритеты, а не на актуальные жизненные смыслы. Таким образом, основной задачей терапии, на наш взгляд, является привлечение внима -ния клиента к организмическому опыту — чувствам, ощущениям, телесным откликам, состояниям. С одной стороны, в ходе исследования этих образующих опыта может быть найден выход на ресурс, опору, что позволит снизить амбивалентность достижения цели и снизить уровень внутреннего напряжения или конфликта. С другой стороны, возможна ситуация, когда клиент начинает осознавать планируемые им ранее изменения как неистинные, не подкрепленные внутренней ценностью, реализуемые скорее по долгу и из необходимости, что, возможно, задаст новое направление изменений или скорректирует прежнее.
Неожиданное изменение, событийно представленное как ситуация травмы, утраты, расставания, изменения статуса и пр., характеризуется сильной связью между актуальным Я и опытом. Фактически резкое изменение обстоятельств — это «бомбардировка» новым опытом, который на телесном уровне проявляется в чувствах, ощущениях, физиологических реакциях. Однако когнитивные схемы актуального Я могут сильно осложнять процессы осмысления и приспосабливания к новой ситуации. Основной психотерапевтической задачей в этом случае становится налажива -ние связей между опытом и возможными Я (Как я проявляюсь в новой ситуации, не по -хожей на то, что было раньше? Кто я? Какой я в ней? Что нового я о себе узнаю и что из этого могу продлить в будущее?), а также между актуальным Я и возможными Я (Как то, что я о себе знал, чего ждал и к чему был готов, может быть изменено в соответствии
а б в
Рис. 3. Психологическая структура жизненных изменений различного типа: а — планируемое; б — неожиданное; в — желаемое
с возможностями и ресурсами будущего?) Однако важно помнить, что ресурс для формирования возможных Я есть также и в прошлом опыте, который дан скорее как «фон», а не как «фигура». Таким образом, в процессе психотерапии происходит «распаковка» и реконструирование релевантного данной ситуации ресурсного опыта.
Наконец, ожидаемое изменение сопровождается нарушением связей между всеми структурами: клиент «застревает» в том, что уже является для него стабильным и определенным, и оказывается неспособным распознать ресурсы настоящего, прислушиваясь к своим ощущениям и чувствам, и возможности будущего, не ощущая их привлекательности, что может проявляться как депрессия, подавленность, экзистенциальный вакуум [8]. Тера -певтическая стратегия, на наш взгляд, может заключаться в том, чтобы «выйти в море без руля и ветрил»: побуждать клиента к приобретению любого опыта, включению в то, что интересно в настоящем, в здесь-и-сейчас, без попытки заранее «пролонгировать» это в будущее. Фактически тем самым происходит восстановление нарушенного диалога-переживания (experiencing) с миром и конкретными обстоятельствами. Таким образом, постепенно
торой в позднее могут органично вырастать возможные Я, берущие свое начало не в абстрактных рассуждениях, а живых конкретных событиях, опытах причастности чему-либо значимому.
Заключение
В данной статье была предпринята попытка типологизации жизненных изменений в контексте психотерапии, а именно — с точки зрения клиентского запроса. Хотелось бы еще раз подчеркнуть, что представленные типы изменений могут быть уточнены и модифицированы. Тем не менее, нам представляется важной работа в направлении прояснения сути феномена «жизненного изменения» как сущностного, ядерного явления психотерапии. Особенно значимой видится эта задача в контексте активно развивающейся консультативной психологии [1, 3, 4] — системы интегра-тивных моделей, позволяющих упорядочить разрозненную и пеструю психотерапевтическую реальность. На наш взгляд, обобщение и рефлексия способов психотерапевтической работы с жизненными изменениями в зависимости от конкретной психологической структуры соответствующего изменения могут составить одно из главных направлений движения мысли в этой области.
создается надежный фундамент, опора, из ко-
Библиографический список
1. Василюк Ф. Е. От психологической практики к психотехнической теории // Консультативная психоло-
гия и психотерапия. — 1992. — № 1. — С. 15-32.
2. МинделлА. Сновидения в бодрствовании: методы 24-х часового осознаваемого сновидения. — М.:
АСТ, 2004.
3. Орлов А. Б. Психотерапия в процессе рождения // Психология. — 2006. — Т. 3. — № 1. — С. 82-96.
4. Петровский В. А. Предмет консультативной психологии: пред-«меты» [Электронный ресурс] // Консуль-
тативная психология и психотерапия. — 2010. — № 2. — URL: http://psyjournals.ru/mpj/2010/n2/ 30044.shtml (дата обращения: 18.09.2014).
5. Роджерс К. Консультирование и психотерапия: новейшие подходы в области практической работы. —
М.: Ин-т психотерапии, 2006.
6. Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация: перспективы социальной психологии / пер. с англ. В. В. Ру-
мынского; под ред. Е. Н. Емельянова, B. C. Магуна — М.: Аспект Пресс, 1999.
7. УайтМ. Карты нарративной практики: введение в нарративную терапию. — М.: Генезис, 2010.
8. ФранклВ. Человек в поисках смысла. — М.: Прогресс, 1990.
9. Фридман Дж., КомбсДж. Конструирование иных реальностей: истории и рассказы как терапия. — М.: Класс, 2001.
EriksonM. G. The Meaning of the Future: Toward a More Specific Definition of Possible Selves // Review
of General Psychology. — 2007. — Vol. 11. — № 4. — Р. 348-358. GoncalvesM. M. [et. al.]. Tracking novelties in psychotherapy process research: The innovative moments coding system // Psychotherapy Research. — 2011. — Vol. 21. — № 5. — P. 497-509. 12. MarkusH., NuriusP. Possible selves // American Psychologist. — 1986. — Vol. 41. — № 9. — Р. 954-969.
10.
11.
