CC BY
18624. Mach E. On Thought Experiments // Knowledge and Error. - Dordrecht, 1976.
25. Sanders R.E. Cognitive Foundations of Calculated Speech: Controlling Understanding in Conversation and Persuasion. - New York, 1987.
26. Sorensen R. Thought Experiments. - Oxford, 1992.
27. The Concise Oxford Dictionary. - New York, 1995.
A. Источники языкового материала
1. Саган Ф. Ангел-хранитель // Ровесник. - 1991. - №2 8-12.
2. Саган Ф. Сигнал к капитуляции. Ангел-хранитель. - М., 1992.
3. Саган Ф. Ангел-хранитель // Избранные произведения. - М., 1997.
4. Sagan F. Le garde du coeur. - Paris, 1999.
Н.П. Пешкова ПСИХОЛИНГВИСТИКА ТЕКСТА: ТЕОРИЯ СМЫСЛА А.И. НОВИКОВА
В отечественной психолингвистике исследования семантики текста неразрывно связаны с именем Анатолия Ивановича Новикова, представителя московской академической науки, счастливо сочетавшего в себе дар «высокого» теоретика и «прикладника». Как свидетельствуют его современники, коллеги по Институту языкознания, профессор А.И. Новиков создал «совершенно новое направление исследования семантики текста» [14, с. 9], одним из научных достижений которого стал метод графической экспликации глубинных семантических структур содержания текста, воплощенный затем в трудах его учеников-последователей, составивших «новиковскую» школу ^.а!) -Н.М. Нестеровой, Н.П. Пешковой, Т.В. Вшивковой, Н.Л. Сунцовой, Л.В. Михайловой, И.В. Богословской, М.Г. Дудиной и др.
Предметом исследовательских изысканий профессора А.И. Новикова в последние годы его жизни стала проблема смысла. С позиций обращения науки к тексту и дискурсу, по мнению ученого, смысл начинает фигурировать как одна из наиболее фундаментальных категорий нашей науки. Основы новой «текстовой» теории смысла, разрабатываемой исследователем на рубеже веков, с 1997 по 2003 гг., были заложены в целом ряде его статей и в незавершенной монографии «Текст и его смысловые доминанты», в настоящее время подготовленной к опубликованию.
Как известно, в трудах А.И. Новикова получила глубокое освещение проблема онтологии смысла, а также исследовались закономерности и механизмы смыслообразования в процессах понимания и интерпретации информации [3; 4; 5; 6; 7; 8; 9; 10].
В настоящей работе мы не ставим своей целью рассмотрение основных положений теории смысла А.И. Новикова, изложенных в ука-
занных выше трудах ученого и получивших интерпретацию в наших публикациях [11; 12; 13]. Главная цель настоящего исследования -показать, как ряд положений его теории находят воплощение в новых разработках молодых ученых, экспериментирующих в русле данного направления. Как мы уже отмечали, все исследования А.И. Новикова носили теоретико-экспериментальный характер. Некоторые идеи ученого были лишь намечены, но, к сожалению, не получили дальнейшего развития. К таким перспективным разработкам можно отнести, в частности, исследования механизмов формирования содержания и смысла текста, а также изучение набора индивидуальных реакций адресата сообщения, возникающих в процессе понимания в форме т.н. «встречного текста» или «контртекста». Остановимся на этих двух направлениях теории смысла А.И. Новикова.
Под смыслом речевого произведения обычно понимается то, что возникает в сознании коммуникантов при понимании сообщения, т.е. ментальное образование, которое формируется как результат понимания информации, передаваемой сообщением. Экспериментально доказано, что понимание не заканчивается на уровне переработки текстовой информации, непосредственный результат понимания текста возбуждает различные связи и отношения, «обрастает» дополнительными компонентами познавательного, эмоционального, прагматического, субъективного характера. В связи с этим достаточно аргументированной представляется точка зрения А.И. Новикова, в соответствии с которой понятия «смысла» и «содержания» текста рассматриваются как явления, не совпадающие по целому ряду причин [4; 5; 6; 7; 8].
Еще в начале 80-х гг. теперь уже прошлого века в своем монографическом исследовании А.И. Новиков приходит к следующему выводу. Под содержанием текста подразумевается мыслительное образование, соответствующее непосредственному результату понимания, оно существует в виде информации, возбуждаемой в интеллекте непосредственно под воздействием совокупности языковых средств, составляющих данный текст, а также необходимой для понимания дополнительной информации, не вербализованной автором сообщения, при этом эмоциональные, оценочные, субъективные и прагматические компоненты, сопровождающие процесс понимания и осмысления речевого произведения, сюда не входят, они принадлежат смыслу [3, с. 33].
В более поздних работах исследователь отмечает, что полное понимание не сводится к актуализации определенных структур знаний в результате воздействия на сознание адресата языковых единиц различных уровней. Глубокое и полное понимание, базируясь на знании, выходит за его рамки, что и представляет собой переход на уровень смысла, который является одновременно средством и конечным результатом осмысления [9, с. 156]. Если мы исходим только из данных, представленных непосредственно в тексте, то и объектом нашего мо-
делирования выступает структура содержания данного текста, но никак ни его смысловая структура. Последняя же есть принадлежность не столько текста, сколько смысловой сферы личности, воспринимающей этот текст. Таким образом, формализация смысловой структуры текста и ее моделирование предполагают обращение не столько к тексту, сколько к смысловой структуре личности [9, с. 179].
Опираясь на предположение о действии в процессе понимания механизмов смыслообразования, мы провели экспериментальное исследование, целью которого стало изучение стратегий и способов их реализации в процессе восприятия письменной информации. Основная сложность заключалась в том, чтобы эксплицировать действие данных механизмов. Известно, что о понимании сообщения можно судить по разного рода вторичным текстам, таким как аннотация, реферат, пересказ текста-оригинала и т.п. Мы разделяем убеждение А.И. Новикова в том, что внешняя структура вторичного текста должна имплицитно содержать в себе «следы» интеллектуальной деятельности испытуемых, связанной с осмыслением исходных сообщений и переходом на «смысловой код», на основе которого и порождаются эти вторичные тексты [9, с. 157].
Исследуя стратегии реализации механизмов смыслообразования и формирования содержания текста в процессах понимания, мы анализировали вторичные тексты, порождаемые «взрослой аудиторией» -студентами, аспирантами, преподавателями, в то время как Н.В. Матвеева в своем диссертационном исследовании работала с испытуемыми-школьниками 12-16 лет [2; 11; 12; 13]. В качестве инструмента анализа использовались уже известные методы А.И. Новикова [3; 8; 9], дополненные предложенной нами методикой [2].
Полученный экспериментальный материал позволил проследить следующее. При понимании письменного сообщения механизмы формирования его содержания реализуются в стратегии использования реципиентами «эндо-лексики» (в терминологии А.И. Новикова), которая извлекается испытуемыми непосредственно из текста-оригинала и служит инструментом построения вторичного текста; при этом во внутренней форме вторичного текста сохраняется иерархия структуры содержания, заданная автором произведения (на уровне подтем, субподтем, микротем).
Механизмы смыслообразования на вербальном уровне проявляют себя в употреблении испытуемыми «экзо-лексики» (в терминологии А.И. Новикова), имеющей эффект определенной отстраненности по отношению к тексту-оригиналу. На содержательном уровне они реализуются на основе перестройки в содержании вторичного текста иерархии внутренней структуры, присущей исходному тексту.
Исследование соотношения языковых средств вторичных текстов, порожденных испытуемыми в форме письменного пересказа, и текста-оригинала осуществлялось по нескольким направлениям.
Сравнивалась лексика, с помощью которой передавались основные понятия в тексте-оригинале, с лексикой, используемой испытуемыми для передачи тех же понятий, или тех же «концептов». В экспериментах А.И. Новикова разграничивались «категории» как более общие понятия и «концепты» как менее общие и более конкретные понятия, составляющие ту или иную категорию. Нас интересовало, используется ли во вторичном тексте чистый повтор слов текста-оригинала, употребляются ли синонимы, вводятся ли новые слова при передаче испытуемыми содержания текста. Лексика группировалась, классифицировалась с целью выявления передаваемых ею «концептов».
Выяснялось, все ли понятия текста-оригинала присутствуют во вторичных текстах, вводятся ли в текстах испытуемых новые понятия и, если вводятся, то какого рода, а именно, дают ли они дополнительную информацию о предмете обсуждения, не представленную автором, но известную испытуемым, содержат ли эмоционально-оценочные компоненты и т.п. Эти моменты, по нашему представлению, были напрямую связаны с передачей испытуемыми смысла, который они извлекали из текста, интерпретируя его содержание.
Выявлялось, происходит ли выделение определенных понятий на фоне других, иными словами, имеет ли место перестройка их иерархии во вторичных текстах испытуемых, ведущая к образованию некоторой смысловой доминанты. В одной из работ А.И. Новикова было высказано предположение о том, что возможным механизмом смыслообразования является преобразование линейной последовательности некоторых единиц в иерархию [9, с. 178]. Как показали самые первые результаты нашего эксперимента, такая перестройка действительно имеет место в процессе осмысления информации [11].
По нашим данным, механизм доминирования одной из подтем и выстраивания, соответственно, иной иерархической структуры по сравнению с той, что предлагается автором, есть проявление действия одного из механизмов смыслообразования, отличного от механизма формирования содержания, сохраняющего иерархию подтем, субподтем и т.д., введенную автором текста.
Анализируя действие механизма доминирования одной или нескольких подтем (субподтем) во вторичных текстах испытуемых, Н.В. Матвеева использовала денотатный граф А.И. Новикова с целью экспликации и сравнения содержательной структуры текста-оригинала (представленной контрольным графом) и содержательной и смысловой структур вторичных текстов, порожденных испытуемыми [2].
Графическое представление содержания вторичных текстов позволило экспериментатору увидеть, каким образом в них происходит перестройка структуры содержания прочитанного испытуемыми школьниками текста. Н.В. Матвеева отмечает, что при сохранении главной темы текста изменения касаются обычно его подтем, субподтем и микротем. В одних пересказах ряд подтем переходит на уро-
вень субподтем, в то время как одна из микротем поднимается на уровень подтем, меняя авторскую иерархию; в других - из восьми подтем, введенных в рассмотрение автором, выделяется четыре-пять, остальные просто опускаются, остаются не отмеченными (дополнительное собеседование выявило полное отсутствие интереса к названным подтемам); третья группа вторичных текстов была маркирована введением совершенно новых подтем, вызванных ассоциациями реципиентов, их оценкой, отношением к излагаемым фактам и вплетенных в иерархию содержания оригинала [2].
Таким образом, графы построенные исследователем по текстам, порожденным испытуемыми, как правило, отличались от контрольного графа, представляя собой структуру содержания сообщения с «налагаемыми» на нее элементами, передающими смысл, извлеченный из одного и того же содержания разными реципиентами.
Результатом успешно завершенного диссертационного исследования Н.В. Матвеевой, основанного на некоторых положениях теории смысла текста А.И. Новикова, стало выявление стратегий реализации механизмов формирования смысла и содержания письменного сообщения, действующих при порождении реципиентами вторичного текста, передающего содержание и различные смыслы текста-оригинала.
Как отмечал А.И. Новиков, если содержание есть проекция текста на сознание его адресата, то смысл - это «как бы обратная проекция сознания на текст» [9, с. 177]. Изучению этой «обратной проекции» сознания реципиента на извлекаемую из письменного текста информацию, представленной индивидуальным набором реакций адресата сообщения, посвящено диссертационное исследование И.В. Кирсановой, осуществляемое под руководством автора настоящей статьи.
Наше пилотажное экспериментальное исследование показало, что индивидуальные стратегии понимания текста во многом определяются таким механизмом, который мы назвали «индивидуальным набором реакций», возникающих в сознании реципиента на протяжении всего процесса восприятия информации. Многообразие индивидуальных стратегий, используемых реципиентами при понимании текста, порождает множество смыслов, связанных с особенностями индивидуального сознания языковой личности.
А.И. Новиков охарактеризовал это явление как «встречный текст», возникающий в сознании адресата при чтении в виде совокупности реакций испытуемого на исходный текст [10, с. 65]. Н.И. Жинкин называл его «контртекстом». Анализ реакций, полученных экспериментальным путем, позволил А.И. Новикову выявить 15 их видов, среди которых можно назвать ассоциацию, вывод, генерализацию, оценку, «перевод», прогноз и др. [10, с. 67]. Они распадаются на две группы, названные автором исследования «содержательными» и «ре-лативными». В первую входят реакции, непосредственно соотносимые с содержанием текста; во вторую - выражающие отношение ре-
ципиента к воспринимаемой информации. Мы полагаем, что последние, безусловно, связаны со смыслом сообщения, поскольку они «участвуют в создании определенного эмоционально-аксиологического поля, определенных интенций и установок» [10, с. 69].
Экспериментальные данные И.В. Кирсановой, полученные по видам реакций, в основном совпадают с результатами исследования А.И. Новикова. Однако имеют место некоторые изменения в процентном соотношении в пользу тех или иных видов реакций, в зависимости от типа воспринимаемого сообщения, а также наблюдаются некоторые дополнительно выявленные виды реакций.
По нашим данным в процессе понимания научно-популярного текста наиболее частотными реакциями оказались следующие: (1) ассоциативные реакции - 159; (2) «оценка - 118; (3) мнение» - 111; (4) «ориентировка» - 89 и т.д. [1, с. 113].
Сравнивая полученную картину с результатами, приведенными А.И. Новиковым отдельно по художественному и научному текстам, мы видим, что в первом случае реакции располагаются в порядке убывания следующим образом: (1) «перевод», (2) «оценка, (3) «перефразирование», (4) «ориентировка»; во втором - (1) «мнение», (2) «оценка», (3) «ориентировка» и (4) «аргументация» и т.д. [10, с. 6869].
Нельзя не заметить, что во всех экспериментальных исследованиях для всех типов текстов второе по значимости место занимают реакции испытуемых, связанные с оценкой информации разного характера, как эмоционального плана, так и рационального, прагматического. В понимании художественного и научно-популярного текстов большую роль играют также такие реакции, как «мнение» и «ориентировка», а в понимании научной информации - «аргументация».
Анализируя полученные экспериментальным путем данные, мы приходим к выводу о том, что многообразие «индивидуальных стратегий», или «индивидуальных наборов реакций», испытуемых при восприятии и понимании текста, лежит в основе механизма, отвечающего за многозначность интерпретации текста любого типа - художественного, научного, делового, а точнее сказать - за «многосмыс-лие» содержания текста.
Обратимся к наиболее частотным реакциям, в частности к «ассоциации», под которой подразумевается реакция, вызванная связью, существующей в сознании реципиента как ассоциативная связь слов, независимая от вербализованного содержания предложения в тексте. Например, «домик на отшибе - домик с привидениями», «черная дыра - черный квадрат» и т.п. В этих реакциях проявляются знания адресатов о мире, «энциклопедические знания», либо присутствующие имплицитно в структуре содержания сообщения, либо проецируемые сознанием реципиента на эту структуру и формирующие смысловую структуру воспринимаемого текста.
«Мнение» и «оценка» как личное отношение адресата к сообщению могут быть вызваны как его собственной жизненной позицией, так и имплицитной информацией, заложенной автором в содержание речевого произведения. Скажем, интригующее начало текста может провоцировать «раннюю» оценку информации или выражение мнения по поводу того, что автор хочет сразу привлечь внимание адресата. Например: «Хорошенькое начало!», «И что?!», «Ну и ну!» и т.п.
«Ориентировка» - реакция в виде вопроса, типа «Что за Большой взрыв?», «Какая масса?», практически всегда связана с недостатком информации, т.е. с тем, что часть ее автором не вербализована по каким-либо причинам, со «смысловыми скважинами» (в терминологии
H.И. Жинкина).
С имплицитной информацией обычно имеет связь такая реакция, как «инфиксация», понимаемая нами как «продолжение воспринимаемого предложения, его дополнение, своего рода заполнение межфразового пространства» [10, с. 68]. Здесь можно привести такие примеры: «О том, что антигравитация теоретически возможна, сам Эйнштейн писал еще в 1915 г. ... за два года до революции в России»; «За эту работу Торн взялся, можно сказать, случайно ... а случай решает все».
На имплицитности, как правило, строится и прогнозирование дальнейших событий в воспринимаемом тексте: «Наверное, речь пойдет о космических кораблях»; «Потом она, конечно, внезапно вспомнит.» и др.
Диссертационное исследование И.В. Кирсановой, как можно было видеть, продолжает начатое А.И. Новиковым изучение механизма проецирования индивидуального сознания на содержание текста, осуществляемого в процессе понимания и осмысления адресатом письменной информации.
Как мы уже отмечали в коллективной монографии, посвященной памяти А.И. Новикова, творческое наследие ученого еще предстоит осмыслить его ученикам, последователям, тем, кто разделяет и продолжает развивать его научные взгляды [15]. Проводятся новые исследования, готовятся перспективные диссертационные работы молодого поколения ученых, выполненные в русле теории смысла А.И. Новикова.
ЛИТЕРАТУРА
I. Кирсанова И.В. Экспериментальное исследование индивидуальных реакций реципиентов в процессе понимания научно-популярного текста // Лингво-методические проблемы обучения иностранным языкам в вузе. - Уфа, 2006. - С. 112-116.
2. Матвеева Н.В. Механизмы формирования смысла и содержания текста в
процессе его понимания (на материале анализа вторичных письменных текстов школьников 12-16 лет): Дис. .канд. филол. наук. - Уфа, 2004.
3. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. - М., 1983.
4. Новиков А.И. Текст, смысл и проблемная ситуация // Вопросы филологии. - 1999. - №№ 3. - С. 43-48.
5. Новиков А.И. Смысл: семь дихотомических признаков // Теория и прак-
тика речевых исследований. - М., 1999. - С. 68-82.
6. Новиков А.И. Извлечение знаний из текста как результат его осмысления // Языковое сознание. Содержание и функционирование: Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. - М., 2000. - С. 170-172.
7. Новиков А.И. Смысл как особый способ членения мира в сознании // Языковое сознание и образ мира. - М., 2000. - С. 33-38.
8. Новиков А.И., Зотова А.К. Смысловая составляющая проекции текста: опыт экспериментального исследования // Проблемы психолингвистики: теория и эксперимент. - М., 2001. - С. 234-247.
9. Новиков А.И. Доминантность и транспозиция в процессе осмысления текста // Проблемы прикладной лингвистики. - М., 2002. - С. 155-180.
10. Новиков А.И. Текст и «контртекст»: две стороны процесса понимания // Вопросы психолингвистики. - 2003. - №2 1. - С. 64-76.
11. Пешкова Н.П. Типология научного текста: психолингвистический аспект. - Уфа, 2002.
12. Пешкова Н.П., Матвеева Н.В. Исследование механизмов смыслообра-зования в процессах восприятия и понимания письменного учебного текста // Лингводидактические и культурологические аспекты обучения иностранным языкам в вузе. - Уфа, 2003. - С. 121-125.
13. Пешкова Н.П. Исследование влияния типа текста на механизмы смыс-лообразования // Проблемы прикладной лингвистики. Вып. 2. - М., 2004. - С. 266-276.
14. Проблемы прикладной лингвистики. Вып. 2. - М., 2004.
15. С любовью к тексту. Монография. - Уфа, 2006.
В.А. Пищальникова МЕТАФОРА КАК СПОСОБ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ЛИЧНОСТНОГО СМЫСЛА
Способность говорящего индивида создавать посредством метафо-ризации новые смыслы, роль метафоризации в когнитивных процессах привлекают пристальное внимание исследователей. Метафориза-ция признается одним из наиболее эффективных путей развития языковой семантики, когда одна сущность описывается в единицах, предназначенных для описания другой.
Метафоризация позволяет акцентировать способ порождения смысла, метафора - способ представления порождаемого смысла, а следовательно, отчасти задает и способ его восприятия. Поэтому текстообразующая роль метафоры определяется ее способностью репрезентировать актуальный для продуцента способ порождения смысла.
