CC BY
27
Научная статья УДК 340.12
https://doi.org/10.24158/tipor.2023.12.45
Психоаналитическая юриспруденция А.А. Эренцвейга с позиции либертарно-юридической теории права В.С. Нерсесянца
Анна Владиковна Нерсесянц
Институт государства и права Российской академии наук, Москва, Россия, [email protected], https://orcid.org/0000-0001-6408-2015
Аннотация. В статье рассмотрены основные идеи концепции психоаналитической юриспруденции, предложенной американским юристом А.А. Эренцвейгом во второй половине XX в. Главная задача состоит в оценке с позиции либертарно-юридической теории В.С. Нерсесянца идей и положений данной концепции, связанных с обоснованием необходимости расширения предмета исследований правоведения за счет включения в него того влияния, которое оказывают бессознательные начала психики человека на формирование его чувства справедливости. Автор показывает плодотворность попытки А.А. Эренцвейга с помощью некоторых методологических приемов, разработанных в рамках психоанализа (в частности, идеи о том, что человеческая психика в процессе становления повторяет ключевые этапы развития человеческой культуры), попытаться понять истоки формирования чувства справедливости человека, обратившись для этого к эпохе первобытного общества и мифологической культуры. Проводится мысль о том, что предлагаемый психоаналитической юриспруденцией подход к исследованию чувства справедливости, возникающего на уровне бессознательных начал человеческой психики, не только не противоречит современному философско-правовому знанию, ориентированному на изучение человека как разумного субъекта права, но и способно дополнить его.
Ключевые слова: В.С. Нерсесянц, А.А. Эренцвейг, психоаналитическая юриспруденция, либертарно-юридическая теория, принцип формального равенства, чувство справедливости, юснатурализм, позитивизм
Финансирование: инициативная работа.
Для цитирования: Нерсесянц А.В. Психоаналитическая юриспруденция А.А. Эренцвейга с позиции либертарно-юридической теории права В.С. Нерсесянца // Теория и практика общественного развития. 2023. № 12. С. 346-351. https://doi.org/10.24158/tipor.2023.12.45.
Original article
Psychoanalytic Jurisprudence of A.A. Ehrenzweig from the Standpoint of the Libertarian-Legal Theory of Law by V.S. Nersesyants
Anna V. Nersesyants
Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia, [email protected], https://orcid.org/0000-0001-6408-2015
Abstract. The article discusses the main ideas of the concept of psychoanalytic jurisprudence proposed by the American lawyer A.A. Ehrenzweig in the second half of the XX century. The main objective of the article is to evaluate from the standpoint of the libertarian-legal theory of V.S. Nersesyants the ideas and provisions of this concept related to the justification of the need to expand the subject of legal studies by including in it the influence that the unconscious beginnings of the human psyche have on the formation of his sense of justice. The author shows the fruitfulness of A.A. Ehrenzweig's attempt, using some methodological techniques developed within the framework of psychoanalysis (in particular, the idea that the human psyche repeats the main stages of human culture development in the process of its formation), to try to understand the origins of the formation of a sense of human justice, referring to the era of primitive society and mythological culture. The article suggests that the approach proposed by psychoanalytic jurisprudence to the study of the sense of justice arising at the level of the unconscious principles of the human psyche, not only does not contradict modern philosophical and legal knowledge focused on the study of man as a reasonable subject of law, but is also able to complement it.
Keywords: V.S. Nersesyants, A.A. Ehrenzweig, psychoanalytic jurisprudence, libertarian-legal theory, principle of formal equality, sense of justice, usnaturalism, positivism
Funding: Independent work.
For citation: Nersesyants, A.V. (2023) Psychoanalytic Jurisprudence of A.A. Ehrenzweig from the Standpoint of the Libertarian-Legal Theory of Law by V.S. Nersesyants. Theory and Practice of Social Development. (12), 346-351. Available from: doi:10.24158/tipor.2023.12.45 (In Russian).
Психоаналитическая юриспруденция, заявленная в качестве самостоятельного направления философско-правовой мысли американским юристом А.А. Эренцвейгом (1906-1974 гг.) во второй
© Нерсесянц А.В., 2023
Теория и практика общественного развития. 2023. № 12. С. 346-351 Theory and Practice of Social Development. 2023. No. 12. P. 346-351
половине XX в. (In memoriam..., 1974), до сих пор не привлекала заметного внимания со стороны российских правоведов. Однако предложенный им подход к толкованию правовых явлений представляет научный интерес хотя бы потому, что в нем получило отражение то влияние, которое в ХХ в. оказал психоанализ З. Фрейда на социогуманитарное знание. Как отмечали участники проведенной в 2000 г. в Москве международной российско-австрийской научной конференции на тему «Зигмунд Фрейд и психоанализ в контексте австрийской и русской культур», западная культура в прошлом веке пережила своего рода «психоаналитическую революцию», которая оставила след и на ее современном облике (Бытие и время., 2000). В России в настоящее время отношение к психоанализу в целом характеризуется, как указывает известный отечественный философ В.А. Лекторский, желанием поспешно и зачастую поверхностно «ассимилировать то, что на Западе давно усвоено», при этом «серьезный философский и теоретический анализ фрейдовской концепции почти не проводится» (2000: 103). Обращение к творческому наследию А.А. Эренцвейга позволит, на наш взгляд, преодолеть этот пробел применительно к российской философии права.
При характеристике любой философско-правовой концепции необходимо обозначить тот тип правопонимания, который будет использоваться в качестве теоретико-методологического ориентира для анализа. В данном случае мы опираемся на разработанную В.С. Нерсесянцем (19382005 гг.) либертарно-юридическую теорию права, основанную на толковании сущности права как принципа формального равенства, который раскрывается через триединство и взаимосвязь таких категорий, как абстрактно-всеобщее равенство (мера и норма), свобода и справедливость (Нерсе-сянц, 2002). Мы исходим из того, что этот подход уже доказал право на существование и традиции в осмыслении права, «отчасти продолженные, отчасти заложенные В.С. Нерсесянцем, имеют многочисленных сторонников» (Савенков, Горбань, 2003: 17).
Как признается в современной юридической литературе, важным достоинством разработанной В.С. Нерсесянцем либертарно-юридической теории служит то, что ему удалось выстроить «чистое» учение о праве, которое при этом не является позитивистским. В рамках либертарного, или, как иногда пишет автор, формально-юридического, подхода у права как формальной категории возникло свое, а именно - формально-правовое, содержание (Савенков, Горбань, 2003: 11). Такая «чистота» правового учения В.С. Нерсесянца обусловлена тем, что в его либертарно-юридической теории право как форма отделяется от опосредуемого этой формой фактического (экономического, политического, нравственного, религиозного и т. д.) содержания. Но при этом в отличие от позитивизма право как форма имеет собственное содержание: она включает в себя формально-всеобщую равную меру, формальную свободу и формальную справедливость. Благодаря этому правовая форма, как писал В.С. Нерсесянц, содержит в преобразованном виде «моменты как естественно-правового юридизма, так и легистского формализма»1, преодолевая недостатки обоих подходов и освобождаясь от антагонизма между ними. В его толковании права как правового закона (т. е. закона, соответствующего принципу формального равенства) соединяются, с одной стороны, стремление позитивизма свести право к закону, а с другой - идеи естественно-правовых доктрин о праве как выражении равенства, свободы, справедливости и т. д.
Если с позиции такого подхода к пониманию права обратиться к анализу творчества А.А. Эренцвейга, прежде всего нужно отметить, что автор психоаналитической юриспруденции также был озабочен идеей поиска синтеза между позитивистскими теориями права и естественно-правовыми учениями. Более того, именно эта идея и побудила его использовать психоанализ в качестве инструмента познания правовых явлений. Будучи экспертом в области изучения коллизий в праве, А.А. Эренцвейг стремился рассматривать теоретические противоречия между двумя ведущими школами правовой мысли как конфликт, который важно решить для совершенствования практики правосудия. Ведь в каждом из двух противоборствующих подходов, по его мнению, существует своя правда, понимание которой необходимо для юридической (и прежде всего судебной) практики. При этом, как и В.С. Нерсесянц, он понимал, что любые попытки простого соединения двух принципиально несводимых направлений правовой мысли неизбежно будут носить эклектичный, противоречивый характер. Однако в отличие от В.С. Нерсесянца, который пошел по пути разработки самостоятельного типа правопонимания, диалектически снимающего на теоретическом уровне противоречия между позитивизмом и юснатурализмом, А.А. Эренцвейг попытался найти их исходное единство в природном чувстве справедливости человека (Ehrenzweig, 1971: 87). Применительно к практической профессиональной деятельности судьи, находящегося в эпицентре столкновения двух противоборствующих интересов и соответствующих им представлений о справедливости, такой подход ориентировал на выход из области теоретических абстракций в сферу чувственного познания справедливости.
1 Нерсесянц В.С. Право // Новая философская энциклопедия : в 4 т. / под ред. В.С. Стёпина. М., 2001. Т. 3. С. 306.
В качестве инструмента исследования чувства справедливости американский правовед использует достижения психоанализа З. Фрейда. Основная идея психоаналитической юриспруденции А.А. Эренцвейга заключается в том, чтобы частично переключить внимание правовой науки, которая, по его мнению, сфокусирована исключительно на рассудочной (сознательной) составляющей человеческого разума, на осмысление его чувственных начал (Rentsch, 2016: 164). Правовая наука, считал он, затерялась среди теоретических абстракций, облаченных в форму справедливого закона, забывая о тех индивидуальных представлениях о справедливости (чувствах справедливости), столкновение которых требует поиска правового консенсуса в процессе как законодательной деятельности, так и правоприменительной. При этом изучение чувства справедливости предполагает обращение в том числе к импульсам, влечениям, аффектам и т. д., заложенным в бессознательное начало человеческой психики, инструментом осмысления которого и стал для А.А. Эренцвейга психоанализ как наиболее разработанный во второй половине хХ в. способ изучения человеческой психики в единстве ее бессознательного, сознательного и сверхсознательного начал.
В обращении к чувству справедливости А.А. Эренцвейг был не одинок. Примерно в одно время с публикацией его книги «Психоаналитическая юриспруденция» вышла в свет знаменитая работа американского философа Дж. Ролза «Теория справедливости», заключительная глава которой (гл. VIII) называется «Чувство справедливости». Коллега А.А. Эренцвейга, американский юрист М. Рейнштейн, высоко оценивший потенциал психоаналитической юриспруденции, отметил, в частности, что «интуитивно-дорациональное» чувство справедливости А.А. Эренцвейга совершенно не противоречит позиции Дж. Ролза (Rheinstein, 1973). Задолго до этого известный английский юрист Дж.Ф. Стивен в работе «Свобода, равенство, братство» писал о том, что «доктрина равенства отличается больше всего чувством и меньше всего ясностью» (1907: 171). В большинстве случаев равенство, по его мнению, представляет собой смутное стремление к такому общественному порядку, при котором уменьшается контраст различий между «жребием одних и жребием других людей» (Стивен, 1907: 171). Такое туманное понимание равенства, как считал Дж.Ф. Стивен, сложно свести в одну формулу, поскольку многочисленные интерпретации равенства в целом продиктованы чувством (Стивен, 1907: 171), а именно - чувством справедливости. Таким образом, чувство справедливости давно привлекало внимание юристов и философов, занимающихся проблемами справедливости.
Заслуга А.А. Эренцвейга заключается в том, что он не просто констатировал значение чувства справедливости для правовой теории и практики, но и попытался понять, как возникло это чувство в процессе онтогенеза и филогенеза человеческой личности. Не имея возможности заглянуть в глубины бессознательного, он обратился к начальным этапам зарождения человечества в эпоху первобытного общества и мифологической культуры, используя в качестве теоретико-методологического ориентира обоснованный З. Фрейдом тезис о том, что человеческая психика в процессе становления повторяет ключевые этапы формирования и развитии человеческой культуры. А.А. Эренцвейг, который, как и В.С. Нерсесянц, тесно увязывал понятия справедливости и равенства, попытался вернуться к истокам формирования справедливости как основы права и понять, как формируется то изначальное чувство справедливости, откуда в процессе биосоциальной эволюции человечества возникли современные правовые абстракции равенства.
Чтобы пояснить значение такого подхода к осмыслению права как выражения справедливости, определяемой через равенство, следует, на наш взгляд, установить этимологию слова «равенство», обратившись к его древнейшим версиям в греческом языке (i'aa), арамейском языке (пшэ] ук) и санскрите (säma). Так, древнегреческое i'aoç (isos) истолковывалось как «равное» в контексте воздаяния равным за равное. Например, фраза та i'aa ка] та бпкаю означала справедливое (равное) воздаяние1. В арамейском языке существовал предлог "уи, который обозначал «как» и часто использовался в контексте сравнения. Важно отметить, что в исконной арамейской версии Евангелия от Матфея в отличие от греческого текста, где сказано «возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:39), написано «возлюби ближнего, как душу свою»2. Данная, более древняя, версия этой евангельской фразы позволяет лучше понять смысл такого равенства: это равенство не самих людей, а их душ, в которых нашло отражение божественное начало. Речь идет о том, что именно благодаря духовно-психологическому измерению, которое у человека восходит к Богу как к его идеальной проекции, он идентифицирует себя с ближним, как с равным себе Божественным творением. В ведийском сборнике Яджурведы говорится, что «если кто-то видит всех существ так, как если бы они были им самим, и также видит самого себя в других, то разум его покоится в мире и никакие сомнения не тревожат его» (Dwivedi, 2019: 10). Согласно философским текстам Упанишады, «все едины, поэтому, если вы причиняете вред кому-либо, вы причиняете вред себе» (Dwivedi, 2019: 10).
1 Древнегреческо-русский словарь : в 2 т. / сост. И.Х. Дворецкий ; под ред. С. И. Соболевского. М., 1958. Т. 1. С. 832.
2 The Peshitta - Aramaic-English new testament an interlinear translation Translated / with notes and commentary by Rev. G.D. Bauscher. Morrisville, 2015. P. 71.
Теория и практика общественного развития. 2023. № 12. С. 346-351 Theory and Practice of Social Development. 2023. No. 12. P. 346-351
В одном из основных священных текстов индуизма - Иша-упанишада, своего рода Священном Писании - сказано об уттама-адхикари, т. е. о человеке, находящемся на высшей стадии осознания Господа, который провозглашает идеи всеобщего равенства и проповедует идею «всеобщего братства». Это тот, кто понимает «природу индивидуальной души и Сверхдуши - полной экспансии Верховного Господа, пребывающей всюду»1. Христианский религиозный мыслитель П.А. Флоренский также говорит о способности духовного совершенствования «эмпирической личности через Образ Божий» (Павличенков, 2007: 80), что подтверждает арамейскую версию Библии и согласуется с ее трактовкой равенства как равенства душ.
Отсюда следует, что древний человек, опираясь на божественный сакральный идеал, видел в других людях отражение своей души как проявления божественного начала, присутствующего в душах его ближних. Таким образом, смысловым ядром древнего равенства является идентификация человеком себя с другой личностью, опосредованная духовным уподоблением божеству: правовое равенство произрастало из взаимного признания человеком значимости ближнего как обладающего душой и в этом смысле равноценного ему божественного творения2. Из сказанного можно сделать вывод, что в древности важным импульсом для духовного развития человека было стремление к идеалу, которое сопровождалось идентификацией с этим идеалом, представляемым в виде антропоморфного божества.
Такое взаимное признание между людьми возможно лишь в двух ценностно-нормативных системах - в религии и праве, сформированном на ее основе. С этой точки зрения показательно, что и В.С. Нерсесянц, и А.А. Эренцвейг, обращаясь к истории человечества, искали истоки права в религиозных мифах. Оба ученых исходили из того, что древние народы (греки, индусы, египтяне и т. д.) выводили свое право непосредственно из божественных установлений, поэтому нарушение такого права расценивалось как вызов богам (Нерсесянц, 1979: 9). Особое внимание в работах ученые уделили эпохе гомеровской Греции (конец II - начало I тыс. до н. э.). Причем для обоих авторов узловым моментом в их исследовании соотношения религии и права в этот период стала богиня Дике - дочь Зевса, вершительница справедливости в круговороте душ3.
Дике как дочь неба, которая предстает в качестве природной силы, охраняет божественную справедливость и карает за отступления от нее. Будучи естественной силой природы, Дике несет в себе справедливость, отличающуюся от права земного (положительного), и именно здесь находится зародыш последующих различий между двумя разными подходами к пониманию права: понятием о праве по природе или естеству (фёсеи) и понятием о праве по человеческому установлению (номо)4. На примере взаимоотношений древних греков с богиней Дике В.С. Нерсесянц показал, как происходил «отход от первобытной мифологической культуры» под влиянием процессов рационализации политико-правовых представлений (1979: 9). Во времена гомеровской Греции «божественная по своей природе справедливость выступала в качестве объективного основания и критерия правового. И только то, что соответствовало тогдашним взглядам на справедливость, воспринималось как право. Лишь благодаря легитимации в контексте представлений о справедливости (дике) то или иное притязание становилось правовым и входило в обычай (темис), т. е. в общепринятые нормы поведения»5, которые со временем перерастали в человеческие установления (номо).
А.А. Эренцвейг, неоднократно обращавшийся в работах к истокам происхождения права и справедливости, также особо выделяет богиню Дике, олицетворяющую единый закон мироустройства, основанный на постулатах естественной справедливости. Однако «после Гераклита мир закона и справедливости Дике начал раскалываться», поскольку человек отошел от безоговорочной веры в Дике, в результате чего в сферу человеческих отношений вторглась Эрида (раздор) со своими служанками эриниями (Ehrenzweig, 1971: 36), превратив эти отношения в арену борьбы между разными индивидуальными справедливостями.
Но если В.С. Нерсесянц в анализе права, вырастающего из естественной справедливости (Дике), идет вверх по линии исторического развития к абстракции формального равенства, то А.А. Эренцвейг, считавший, что знания одних правовых абстракций недостаточно для судьи, принимающего решение в конкретном судебном споре, пытается заглянуть вглубь истории, в самые
1 Ишопанишад / с коммент. Мадхвачарйи, Веданта Дешики, Баладэвы Видйабхушаны, Бхактивиноды Тхакура / пер. с англ. Г.Н. Гнеушева. М., 2013. С. 43.
2 Как отголосок этого древнего отождествления права с сакральным божественным началом можно, на наш взгляд, рассматривать тот факт, что что в американских судах фраза «Мы верим в Бога» часто высечена над головой судьи, эта же фраза присутствует и на фронтальной стене в зале заседаний Палаты представителей США (Капитолий и конгресс США [Электронный ресурс] // The Capitol Visitor Center. URL: https://www.visitthecapitol.gov/sites/default/files/documents/brochures/translations/russian/US-CAP-AND-CONG-RUS.pdf (дата обращения: 21.11.23).
3 Мифологический словарь / гл. ред. Е.М. Мелетинский. М., 1990. С. 189.
4 Нерсесянц В.С. Философия права : учеб. для вузов. М., 2006. С. 401.
5 Нерсесянц В.С. Философия права : учеб. для вузов. М., 2000. С. 400.
истоки зарождения тотемной религии и связанной с ней системы табу, чтобы понять, каким образом посредством «синтеза индивидуумов была достигнута сверхиндивидуальная тотальность» (Ehrenzweig, 1971: 36), сформировавшая первобытный социум. При этом он опирается на работы З. Фрейда и прежде всего его книгу «Тотем и табу». Вслед за австрийским психоаналитиком, который формулировал свои гипотезы на базе изучения трудов Ч. Дарвина, Дж. Фрезера, В. Вундта и других антропологов, американский юрист пришел к выводу о формировании у членов первобытного сообщества «чувства сопричастности» друг другу во время коллективной тотемной трапезы, когда отменяется табу на убийство тотема и члены рода совместно употребляют в пищу священное животное.
Для этого А.А. Эренцвейг обратился к гипотезе З. Фрейда о том, что в первобытной орде как первоначальной форме проточеловеческого сообщества доминировал сильный вожак (отец), который изгонял повзрослевших сыновей из стаи. В какой-то момент изгнанные братья, согласно версии психоаналитика, вынуждены были объединиться и, предварительно сговорившись, свергнуть отца, совершив затем над ним акт каннибализма. Однако во избежание дальнейшего кровопролития между претендентами на власть в клане уже сами братья основали своего рода братский союз, включающий в себя свод правил (табу), нарушение которых неминуемо вело бы в равной степени к суровому наказанию любого члена сообщества. При этом убитый отец впоследствии отождествился в их сознании со священным тотемом. Сакрализации образа отца способствовало чувство вины братьев за предательство и убийство прародителя. В память о содеянном (убийстве отца) частью культуры тотема становится тотемная трапеза, когда отменяется табу на убийство тотема (олицетворение праотца) и члены рода совместно употребляют в пищу тотемное животное. Такое приобщение к плоти и крови священного животного в процессе тотемной трапезы содействовало формированию качественно новой связи между членами общества, их идентификации себя с ближними и соединению в единое целое благодаря уже не только кровнородственным узам, но и социальным отношениям.
Как подчеркивал З. Фрейд, члены формирующегося таким образом человеческого сообщества объединялись не вокруг общего предка, с которым у них было кровное родство (как у членов одной стаи), а вокруг тотема, соединившего их на базе общей веры в тотемное божество и системы табу, выстроенной на базе этой тотемной религии. Из этого братского соединения и выросло чувство справедливости, в основе которого лежала эмпатия к соплеменникам как к равным себе субъектам, объединенным причастностью к общему тотему и следованием общей для всех системе табу. Такое соединение людей в первичный социум, скрепленный равным подчинением догматам тотемной религии и требованиям основанных на ней табу, обеспечивало единственно возможную для древнего человека свободу - избегать наказания от соплеменников и возмездия от высших сил за нарушение табу.
Подводя итоги, можно сказать, что между либертарно-юридической теорией В.С. Нерсесянца и психоаналитической юриспруденцией А.А. Эренцвейга при всей принципиальной разнице их подходов, по существу, нет противоречий. В стремлении преодолеть теоретическое противостояние между естественно-правовыми доктринами и позитивистскими правовыми теориями В.С. Нерсесянц пошел по пути выстраивания максимально абстрактного подхода к пониманию права, основанного на сущностном принципе формального равенства. В отличие от этого А.А. Эренцвейг считал, что философы права, уйдя от психологической природы человека и связанного с ней чувства справедливости в теоретические абстракции, оказались в «заточении в Вавилонской башне, из которой они будут освобождены, только найдя общий язык для разговора о праве» (Ehrenzweig, 1971: 44). Как ни парадоксально, но эти два разных подхода вовсе не противоречат другу. Могут ли они дополнить другу друга - это вопрос, требующий осмысления.
Однако важно отметить, что обозначенная А.А. Эренцвейгом в 70-х гг. прошлого века необходимость для правовой науки исследовать человека не только как рационального субъекта, подчиняющего свои действия рассудку и расчету, но и учитывать то большое (а, по мнению психоаналитиков, очень большое) влияние на его поведение, которое оказывают иррационально-бессознательные начала человеческой психики, в настоящее время получает все большее признание. В юридической литературе указывается, что наблюдаемый в последние десятилетия «антропологический поворот в социально-гуманитарном познании... способствует углублению в сферу, лежащую за пределами рационального, рассудочно-логического истолкования мира» и утверждает актуальность для сегодняшнего дня «императивов, скрытых в бессознательном» (Медушевская, 2023: 30). Очевидно, что такое расширение предмета исследования правовых явлений направлено не на отрицание достижений философско-правовой мысли, а на дополнение того знания, которое сформулированного на уровне теоретических абстракций.
Список источников:
Бытие и время психоанализа : материалы Междунар. рос.-австр. конф. «Зигмунд Фрейд в контексте австрийской и русской культур» / сост. М.М. Абовьян, Д.П. Брылёв. М., 2000. 100 с.
Теория и практика общественного развития. 2023. № 12. С. 346-351. Theory and Practice of Social Development. 2023. No. 12. P. 346-351.
Лекторский В.А. О некоторых философских уроках З. Фрейда // Философские науки. 2000. № 2. С. 103-108. Медушевская Н.Ф. Методологический анализ правового сознания // История государства и права. 2023. № 11. С. 2734. https://doi.org/10.18572/1812-3805-2023-11-27-34.
Нерсесянц В.С. Философия права: либертарно-юридическая концепция // Вопросы философии. 2002. № 3. С. 3-15. Нерсесянц В.С. Политические учения Древней Греции. М., 1979. 261 с.
Павличенков Н.Н. Тема антропологии в наследии священника Павла Флоренского // Вестник ПСТГУ. Сер. 1: Богословие. Философия. 2007. № 3 (19). С. 71-88.
Савенков А.Н., Горбань В.С. В.С. Нерсесянц как философ права переходного периода: от советского к постсоветскому // Академик В.С. Нерсесянц. Философско-правовое наследие / отв. ред. А.С. Савенков. М., 2003. С. 7-18.
Стивен Дж.Ф. Свобода, равенство, братство. Сочинения Джемса Фитцджэмса Стивна / пер. с англ. М. Муромцева. СПб., 1907. 314 с.
Dwivedi D.V. Thoughts for right to equality in Vedic tradition // Jahnavi Sanskrit E-Journal. 2019. Vol. 8, no. 1. Р. 10-17. Ehrenzweig A. Psychoanalytic jurisprudence. N. Y., 1971. 283 р.
In memoriam: Albert A. Ehrenzweig (1906-1974) / R.W. Jennings, F.C. Newman, D.W. Louisell, S.A. Riesenfeld, A. Blyberg, J. Lobe // California Law Review. 1974. Vol. 64, no. 4. P. 1069-1083.
Rentsch B.K. Hans Kelsen's psychoanalytic heritage - An Ehrenzweigian reconstruction // Hans Kelsen in America - Selective affinities and the mysteries of academic influence / ed. by D. Telman. Cham, 2016. Р. 161 -174. https://doi.org/10.1007/978-3-319-33130-0_9.
Rheinstein M. Review of Psychoanalytic Jurisprudence by A.A. Ehrenzweig // The University of Chicago Law Review. 1973. Vol. 40, no. 4. Р. 891-896.
References:
Abovyan, M.M. & Brylev, D.P. (eds.) (2000) Existence and time of psychoanalysis: Materials of the International Russian-Austrian conference "Sigmund Freud in the context of Austrian and Russian cultures". Moscow, Moskovskii Gosudarstvennyi Lingvisticheskii Universitet. (In Russian)
Dwivedi, D.V. (2019) Thoughts for right to equality in Vedic tradition. Jahnavi Sanskrit E-Journal. 8 (1), 10-17. Ehrenzweig, A. (1971) Psychoanalytic jurisprudence. New York, Oceana Publications.
Jennings, R.W., Newman, F.C., Louisell, D.W., Riesenfeld, S.A., Blyberg, A. & Lobe, J. (1974) In memoriam: Albert A. Ehrenzweig (1906-1974). California Law Review. 64 (4), 1069-1083.
Lektorskii, V.A. (2000) About some philosophical lessons of S. Freud. Russian Journal of Philosophical Sciences. (2), 103108. (In Russian)
Medushevskaya, N.F. (2023) A methodological analysis of sources of legal consciousness. History of State and Law. (11), 27-34. https://doi.org/10.18572/1812-3805-2023-11-27-34. (In Russian)
Nersesyants, V.S. (2002) Philosophy of law: Libertarian-legal concept. Voprosy Filosofii. (3), 3-15. (In Russian) Nersesyants, V.S. (1979) Political doctrines of Ancient Greece. Moscow, Nauka. (In Russian)
Pavlichenkov, N.N. (2007) The theme of anthropology in the legacy of priest Pavel Florensky. Vestnik PSTGU. Ser. 1: Bo-goslovie. Filosofiya. (3), 71 -88. (In Russian)
Rentsch, B.K. (2016) Hans Kelsen's psychoanalytic heritage - An Ehrenzweigian reconstruction. In: Telman, D. (ed.) Hans Kelsen in America - Selective affinities and the mysteries of academic influence. Cham, Springer, 161-174. Available from: doi:10.1007/978-3-319-33130-0_9.
Rheinstein, M. (1973) Review of Psychoanalytic Jurisprudence by A.A. Ehrenzweig. The University of Chicago Law Review. 40 (4), 891 -896.
Savenkov, A.N. & Gorban, V.S. (2003) V.S. Nersesyants as a philosopher of transitional law: from Soviet to post-Soviet. In: Savenkov, A.S. (ed.) Academician V.S. Nersesyants. Philosophical and legal heritage. Moscow, IGP RAN, 7-18. (In Russian)
Stephen, J.F. (1907) Freedom, equality, brotherhood. The Works of James Fitzjames Stephen. Saint Petersburg, Tipografiya A. Benke. (In Russian)
Информация об авторе А.В. Нерсесянц - младший научный сотрудник сектора философии права, истории и теории государства и права, Институт государства и права Российской академии наук, Москва, Россия. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1091038
Конфликт интересов:
автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author A.V. Nersesyants - Junior Research Fellow, Department of Philosophy of Law, History and Theory of State and Law, Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1091038
Conflicts of interests:
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 06.11.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 04.12.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 26.12.2023.
Автором окончательный вариант рукописи одобрен.
