CC BY
15
Научная статья УДК 340.12
https://doi.org/10.24158/tipor.2023.10.34
Чистое учение о праве Г. Кельзена и Психоаналитическая юриспруденция А. Эренцвейга:
точки соприкосновения
Анна Владиковна Нерсесянц
Институт государства и права Российской академии наук, Москва, Россия, [email protected], https://orcid.org/0000-0001-6408-2015
Аннотация. В статье рассмотрены «точки соприкосновения» двух разных подходов к исследованию правовой проблематики - Чистого учения о праве, разработанного Г. Кельзеном, и Психоаналитической юриспруденции, предложенной А. Эренцвейгом. На основе анализа биографий ученых обоснован тезис о том, что важным стимулом для разворота научных интересов А. Эренцвейга в сторону философии права и для его попытки привнести в эту сферу теоретические конструкции психоанализа было стремление поддержать Г. Кельзена (своего коллегу по Калифорнийскому университету в Беркли), чей подход к пониманию права встретил очень холодный прием в США. Опираясь на ряд идей, высказанных Г. Кельзеном по поводу справедливости, А. Эренцвейг сделал объектом своего исследования чувство справедливости, которое он рассматривал с позиции фрейдовского психоанализа. И хотя ученый поставил перед собой непосильную задачу, пытаясь показать, как именно путем изучения чувства справедливости можно снять остроту противоречий между философско-правовыми учениями, предложенное им направление осмысления права представляется важным и актуальным для современного правоведения. Такой подход позволит полнее учесть многомерность человека как субъекта права.
Ключевые слова: Г. Кельзен, А. Эренцвейг, Чистое учение о праве, Психоаналитическая юриспруденция, философия права, право, справедливость, чувство справедливости Финансирование: инициативная работа.
Для цитирования: Нерсесянц А.В. Чистое учение о праве Г. Кельзена и Психоаналитическая юриспруденция А. Эренцвейга: точки соприкосновения // Теория и практика общественного развития. 2023. № 10. С. 262-268. https://doi.org/10.24158/tipor.2023.10.34.
Original article
The Pure Legal Theory of H. Kelsen and Psychoanalytic Jurisprudence by A. Ehrenzweig:
Points of Convergence
Anna V. Nersesyants
Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia, [email protected], https://orcid.org/0000-0001-6408-2015
Abstract. The article touches upon the issue of "points of contact" between two different approaches to the study of legal problems - the pure legal theory developed by H. Kelsen and psychoanalytic jurisprudence proposed by A. Ehrenzweig. Based on the analysis of biographies of scientists, the thesis is substantiated that an important incentive for the reversal of Ehrenzweig's scientific interests towards the philosophy of law and for his attempt to bring theoretical constructions of psychoanalysis into this sphere was the desire to support H. Kelsen (his colleague at the University of California Berkeley), whose approach to understanding law met with a very cold reception in the USA. Based on a number of ideas expressed by H. Kelsen about justice, A. Ehrenzweig made the object of his research a sense of justice, which he considered from the standpoint of Freudian psychoanalysis. Despite the fact that the scientist has set himself an impossible task, trying to show how exactly by studying the sense of justice it is possible to remove the sharpness of contradictions between philosophical and legal doctrines, the direction of comprehension of law proposed by him seems important and relevant for modern jurisprudence. Therefore, this approach will allow to take into account more fully the multidimensionality of the human being as a legal subject.
Keywords: Н. Kelsen, A. Ehrenzweig, pure legal theory, Psychoanalytic jurisprudence, philosophy of law, law, justice, sense of justice
Funding: Independent work.
For citation: Nersesyants, A.V. (2023) The Pure Theory of Law H. Kelsen and Psychoanalytic Jurisprudence by A. Ehrenzweig: Points of Convergence. Theory and Practice of Social Development. (10), 262-268. Available from: doi: 10.24158/tipor.2023.10.34 (In Russian).
Проблема, обозначенная в заглавии статьи, на первый взгляд, выглядит не вполне корректной, поскольку, как известно, Г. Кельзен в рамках своего Чистого учения о праве «редуцировал методологический плюрализм до одного единственного метода» (Горбань, Груздев, 2022:
© Нерсесянц А.В., 2023
33) - нормологического (нормативистского) метода познания права как особой системы норм, относящихся к сфере долженствования1. Такой подход исключал из правовой теории психологические методы познания права. Тем не менее, как мы попытаемся показать, предлагаемая постановка проблемы вполне уместна.
Прежде всего необходимо отметить, что довольно поздний и неожиданный для многих его коллег интерес Альберта Армина Эренцвейга (далее - А. Эренцвейг), который в расцвете своей карьеры был признанным в мире специалистом в области деликтного, страхового и международного частного права, - к проблематике, находящейся на пересечении философии права и психоанализа (особого метода исследования психики человека, разработанного австрийским неврологом и психиатром З. Фрейдом), видимо, в немалой степени был стимулирован тем дружеским общением с Г. Кельзеном, которое сложилось у А. Эренцвейга в период жизни обоих ученых в США и их работы в Калифорнийском университете в Беркли.
Судя по всему, именно Г. Кельзен обратил внимание А. Эренцвейга на значение познавательного потенциала психоанализа для правоведения. В этом контексте следует отметить, что в 1920-е гг. Г. Кельзен (на тот период - член Конституционного суда Австрии и профессор Венского университета) серьезно интересовался психоаналитическими разработками З. Фрейда, рассматривая психоанализ не просто как оригинальное явление современной научной мысли, но как учение, способное пролить свет на глубинные истоки зарождения государства и права. В 1922 г., в основанном З. Фрейдом журнале «Имаго» опубликовано большое исследование Г. Кельзена (более 140 журнальных страниц) на тему «Понятие государства и социальная психология, с опорой на психологию масс З. Фрейда» (Кельзен, 1922: 97). Это исследование осуществлено Г. Кельзеном под влиянием работы З. Фрейда «Психология масс и анализ Я», написанной в 1920-1921 гг., в которой развиваются идеи книги «Тотем и табу», опубликованной психоаналитиком в 1913 г.
Г. Кельзен, вдохновленный подходом психоанализа к исследованию того, что З. Фрейд называл зачатками культуры в первобытном человеческом сообществе, поставил перед собой задачу выявить природу и движущие факторы объединения множества отдельных индивидов в «сверхиндивидуальное целое», образующее государство (Кельзен, 1922: 97). Большая заслуга З. Фрейда, пишет он, заключается в выявлении психологических основ того единства религии и социума, которое и породило впоследствии институт государства. Излагая суть фрейдовской «необычайно умной и проницательной теории» (Кельзен, 1922: 134), Г. Кельзен отмечает, что ученые до сих пор мало представляли, что делать с утверждением представителей первобытных народов о том, что тотем, олицетворявший священное животное племени, был их предком и праотцом. Однако З. Фрейд показал, что именно благодаря тотемной религии, главным воплощением которой была периодическая тотемная трапеза (когда снималось табу на убийство тотема и убитое животное совместно поедалось членами сообщества), создавалось то «чувство сопричастности» (Кельзен, 1922: 104), между первобытными людьми, которое обеспечило идентификацию их как членов одного социума.
«Но почему, - спрашивает Г. Кельзен, - эта связывающая сила приписывается совместному еде и питью?» (Кельзен, 1922: 136). Ответ на данный вопрос автор вслед за З. Фрейдом видит в том, что в примитивных обществах есть только одна связь, объединяющая безоговорочно и без исключения - родовая общность. И для того, чтобы первобытные люди почувствовали себя соединенными в сообщество, нужно было совместное ритуальное употребление в пищу одного и того же вещества, которому придавался сакральный характер. Питающая их тела плоть и кровь священного тотема устанавливала между ними, пишет Г. Кельзен (Кельзен, 1922: 136), такую же связь, какая бывает в природе между комменсалами2. Жертвенная смерть тотема, продолжает он эту мысль, оправдывается тем, что только так на заре человечества могли зародиться не просто кровно-родственные, но именно социальные связи, основанные на объединении людей вокруг общего тотема.
Таким образом, формирование тотемной религии и превращение животной стаи в человеческое сообщество представляло собой единый, неразрывный процесс, олицетворением которого была тотемная трапеза, объединяющая участников друг с другом и их тотемом, устанавливающая с ним одновременно как родственную, так и социальную связь. Именно благодаря этой священной трапезе члены первобытного социума приобретали как материальную, так и духовную идентичность друг с другом, а также тотемом, т. е. с их божеством. Из этого первичного социума, зарождающегося во время священной трапезы, и сформировалось впоследствии государство. А. Эренцвейг, несомненно, был знаком с этими идеями Г. Кельзена. Если даже они и не
1 Нерсесянц В.С. Философия права : учебник для вузов. М., 2006. С. 764.
2 Комменсал (лат.) - это сотрапезник, т. е. один из совместно живущих организмов разных видов, не причиняющих вред друг другу.
привлекли его внимание в венский период его жизни, он, как можно судить из его работ, ознакомился с ними в период своего многолетнего дружеского общения с Г. Кельзеном в период их совместной работы в университете в Беркли.
Хотя ученые были представителями разных поколений, их сближению способствовало наличие в их судьбах «поразительных биографических параллелей» (Ре^эсИ, 2016: 162), отмечаемых, в частности, немецким профессором Б. Ренч. Так, Г. Кельзен и А. Эренцвейг были выходцами из еврейских семей, приехавших в свое время в Австрию из Восточной Европы. Оба получили юридическое образование в Венском и Гейдельбергском университетах, а также были университетскими преподавателями, активно занимались научными исследованиями, в том числе и в области международного права, а также работали на государственной службе. Г. Кельзен во время Первой мировой войны служил в военном министерстве Австро-Венгрии и дослужился до должности личного юрисконсульта последнего военного министра Габсбургской монархии. В 1919 г., после провозглашения Германо-Австрийской Республики (образовавшейся в результате распада Австро-Венгрии по итогам Первой мировой войны), он поступил на службу в государственную канцелярию нового правительства советником по юридическим вопросам и принял активное участие в разработке проекта австрийской Конституции 1920 г. Г. Кельзен уделил особое внимание главе о конституционном контроле, написанной на основе разработанной им теоретической модели конституционного правосудия. В 1920 г., по предложению Государственного канцлера, Г. Кельзен был назначен членом Конституционного суда страны и занимал эту должность до 1930 г. (Нешвара, 2008: 2). Карьера на государственной службе молодого юриста А. Эренцвейга была намного скромнее - в течение ряда лет он работал судьей в одном из районных арбитражных судов Вены. В конце тридцатых годов прошлого века оба юриста вынуждены были эмигрировать: Г. Кельзен - из Германии (где на тот момент был профессором Кельнского университета), а его коллега - из Австрии после ее присоединения к Германии.
А. Эренцвейг в 1939 г. переехал в Великобританию, но вскоре эмигрировал в США, где еще раз получил степень доктора юридических наук и начал преподавать международное частное право в Чикагском университете, а с 1948 г. и до конца своих дней он, как и Г. Кельзен, преподавал в Беркли, продолжая научную деятельность в сфере коллизионных проблем международного частного права, деликтной ответственности и страхового права. Судьба Г. Кельзена сложилась более драматично (Те1тап, 2016: 102). Уволенный из Кельнского университета нацистским режимом уже в 1933 г., 55-летний ученый смог получить лишь временную работу в Институте высших международных исследований в Женеве, а затем должность профессора в Немецком университете в Праге. После оккупации Чехословакии гитлеровской Германией Г. Кельзен вернулся в Женеву, а затем эмигрировал в США. В начале ему удалось получить возможность лишь временного чтения лекций в Гарварде. На постоянную работу он смог устроиться позднее и не на юридический, а на политологический факультет Калифорнийского университета в Беркли, причем сначала приглашенным профессором, а с 1943 г. по 1945 г. - простым лектором.
Как пишут исследователи жизни и творчества Г. Кельзена, в этот период «его карьера и финансовое положение были в отчаянном состоянии» (Те1тап, 2016: 104). Ученого выручил опыт работы на правительственные органы Австрии, который оказался востребованным. Он начал сотрудничать с Внешнеэкономическим управлением Президента США, а затем с Управлением по расследованию военных преступлений, учрежденным генеральным прокурором армии США. Работа на правительство помогла Г. Кельзену получить в 1945 г. гражданство США и должность профессора в Калифорнийском университете (Те1тап, 2016: 139). Но до конца своей жизни Г. Кельзен так и не смог занять в американском академическом сообществе позиции, хоть как-то близкие к его положению в европейской правовой науке.
Ситуация непонимания и непризнания, сложившаяся в США вокруг кельзеновской теории Чистого права и его работ по теории справедливости, была и остается настолько удивительной для представителей западно-европейской юриспруденции, что относительно недавно она стала предметом специального внимания целого коллектива авторов, выпустивших в 2016 г. сборник, посвященный жизни Г. Кельзена в Америке. Подзаголовок к названию работы можно перевести так: «Избирательная духовная близость и тайны академического влияния».
Ответственный редактор данного сборника, американский профессор Дж. Телман, указал во введении на целый ряд причин, существенно осложнивших взаимопонимание между Г. Кельзеном и его американскими коллегами, которые подробно проанализированы в последующих статьях сборника. Главная причина заключается в том, что австрийский ученый приехал в США в период, когда в этой стране правовой реализм зарекомендовал себя как «доминирующая парадигма в теории права» (Те1тап, 2016: 25). Сторонникам движения американских правовых реалистов, которые «отвергали (и отвергают) идею о том, что право может быть автономным предметом, независимым от социальной реальности и от политики» (Те1тап, 2016: 26), позитивистский подход Г. Кельзена
казался пережитком юридического формализма в его политически наивной и теоретически противоречивой версии. Из тех же ученых, кто не был настроен принципиально против кельзеновской теории, одни посчитали, что английский правовед Г. Харт (который к началу 1950-х гг. уже приобрел известность) (Касаткин, 2022: 19), говорит примерно то же самое, что и Г. Кельзен, но делает это понятнее, а другие сочли убедительной критику Г. Хартом кельзеновской Чистой теории права.
Другая важная причина отторжения американскими правоведами юридического позитивизма, отстаиваемого Г. Кельзеном, выходила за рамки правовой теории в сферу политики и была связана с широко распространенными на тот момент обвинениями юридического позитивизма, как минимум, в политической близорукости (или, как иногда более корректно говорили - в политической анемии) и в неспособности создать теоретическую оппозицию нацизму. Свою роль сыграли и особенности американского подхода к юридическому образованию, который (по сравнению с западноевропейским) был в большей мере ориентирован на практику и основывался на кейс-методе, предложенном в свое время руководителем Гарвардской школы права К. Лэнгделлом. Как писал Дж. Телман в другой своей работе, «юридические школы США плюралистичны и не приучают студентов к какому-либо конкретному взгляду на закон, и большинство из них не требуют от студентов систематического изучения теоретических подходов к праву» (Telman, 2016: 6).
Все эти факторы, к которым следует добавить также и необходимость перевода работ австрийского ученого на английский язык, привели к тому, что теория права Г. Кельзена встретила в США весьма слабый прием. Более того, то же самое можно сказать и о его трудах, посвященных вопросам справедливости (Telman, 2016: 144). Однако именно теория права австрийского ученого стала объектом нападок, из которых самыми мягкими были такие характеристики, как «забавная интеллектуальная игра» и «этический нигилизм» (Ehrenzweig, 1971: 56). Большинство авторов упомянутого выше сборника считают подобную позицию своих американских коллег крайне несправедливой, особенно в части политических оценок, поскольку либеральные взгляды Г. Кельзена и его приверженность идеям правовой демократии широко известны (Антонов, 2021: 29-61). И можно представить, каково было возмущение А. Эренцвейга таким отношением к Г. Кельзену, который для него, несомненно, был мэтром и ученым первой величины. О степени его негативной реакции на происходящее можно частично судить из текста их совместной с Г. Кельзеном статьи (Kelsen, Ehrenzweig, 1965: 1128-1157), написанной по поводу одной из работ известного австралийского правоведа Дж. Стоуна, в которой он вскользь упрекнул Г. Кельзена в том, что австрийский ученый заимствовал идею разграничения терминов «статическая система» (nomostatic) и «динамическая система» (nomodynamic) из работ Дж. Г. Вигмора (Stewart, 2008: 203-222). В итоге Дж. Стоун принес свои извинения и даже написал предисловие к последней прижизненной монографии А. Эренцвейга «Психоаналитическая юриспруденция» (Ehrenzweig, 1971: 4).
Не менее эмоционально А. Эренцвейг защищает Г. Кельзена в своей «Психоаналитической юриспруденции», где характеризует критику кельзеновской теории права со стороны целого ряда выдающихся, по его оценке, философов-правоведов как навешивание ярлыков и результат недоразумения. При этом А. Эренцвейг, хотя и отдает должное интеллектуальной составляющей чистой теории права Г. Кельзена, но для него она остается лишь одной из возможных версий понимания права. Сам же он склоняется к тому направлению американского правового реализма, который делает акцент на психологическом подходе к изучению права. А. Эренцвейг не стремится «очистить» теорию права от справедливости как категории морального характера, хотя, как мы покажем далее, он полностью разделяет позицию Г. Кельзена по поводу относительного характера справедливости, которая для каждого своя. Вслед за Г. Кельзеном он считает, что ни одно из предлагаемых философией права универсальных понятий справедливости, как некоего абсолюта, «не может выдержать исторической или психологической проверки» (Ehrenzweig, 1971: 150).
Анализ биографии А. Эренцвейга и его работ по Психоаналитической юриспруденции (Ehrenzweig, 1965) дает основания предположить, что именно желание сгладить теоретические противоречия между кельзеновской чистой теорией права и американской правовой мыслью отчасти побудило его попытаться применить психоаналитический подход к осмыслению философ-ско-правовой проблематики. Так, Б. Ренч в статье «Почему психоаналитическая юриспруденция и Ганс Кельзен?» отмечает, что целью обращения А. Эренцвейга к психоанализу как теоретико-методологическому подходу, способному привнести важный вклад в понимание истоков права и его связи с природой человека, было стремление инициировать трансатлантический диалог по юридической методологии чтобы, с одной стороны, сделать американских ученых более восприимчивыми к текущим событиям в европейской теории права, а с другой - познакомить посредством перевода своей монографии (Ehrenzweig, 1973) немецкоязычных европейских исследователей с современными направлениями правовых исследований США и прежде всего с такими,
как критические юридические исследования и юридический реализм. Таким образом Психоаналитическая юриспруденция А. Эренцвейга, считает она, нацелена на трансатлантическое воссоединение юриспруденции.
Эта крайне сложная задача не была решена ученым, его единственный трактат на эту тему, пишет Б. Ренч, «слишком краток и лишен конкретики, чтобы обеспечить удовлетворительную основу для влиятельного вклада в юридический диалог» (Rentsch, 2016: 166). Не удалось А. Эрен-цвейгу достичь и другой, не менее амбициозной цели, которую он перед собой поставил - найти точку соприкосновения (и в этом смысле - примирения) основных конфликтующих философско-правовых школ. Уподобляя разделение философии права на многочисленные конфликтующие друг с другом учения Вавилонскому столпотворению, он заявил, что необходимо и возможно преодолеть непримиримость теоретических разногласий и найти точку пересечения разных подходов к пониманию права, т. е. выявить их общее, универсальное начало. Для этого, полагал он, надо обратиться к природе человека.
При этом А. Эренцвейг имел в виду не метафизическую природу, которую юристы обычно сводят к разуму и свободной воле человека, а природу в ее биологическом смысле. Он попытался обратиться к человеческой психике и проанализировать феномен справедливости на уровне чувства с позиций самых современных достижений науки, которые, по его мнению, на тот момент были представлены психоанализом З. Фрейда. Этот интерес ученого, как очень верно отмечает Б. Ренч, был стимулирован некоторыми идеями Г. Кельзена о том, что основания для требования абсолютной справедливости коренятся в человеческих эмоциях. Поэтому, считает она, «анализ Эренцвейга начинается там, где заканчивается Кельзен» (Rentsch, 2016: 180).
В русле данного подхода А. Эренцвейг обозначил в качестве объекта своего анализа чувство справедливости. Это чувство, представляющее собой «биопсихические истоки этики справедливости» (Прокофьев, 2003: 27), формируется путем сложного сочетания такого развитого элемента психики человека, как совесть, с более архаичными психическими структурами, представленными чувствами эмпатии и взаимности и восходящими в своих истоках к глубинам бессознательного, где властвуют инстинкты страха и агрессии. Именно такую структуру чувства справедливости можно, на наш взгляд, реконструировать из работ А. Эренцвейга. Очевидно, что для осмысления подобного феномена недостаточно лишь междисциплинарного соединения познавательных средств юриспруденции, философии и психологии. Нужен был какой-то новый подход, расширяющий прежние границы исследования. Таким подходом и стал для А. Эренцвейга психоанализ, который в 70-е годы прошлого века был одним из важных шагов на пути становления и развития трансдисциплинарного (Гусельцева, 2019: 33) изучения человека, основанного на соединении естественнонаучного и социогуманитарного знания.
Необходимость подобного расширения методологии исследования человека в различных его проявлениях, в том числе и как субъекта права, обусловлена тем, что человек является существом, живущим «одновременно в разных мирах: не только в мире физических и биологических процессов, но и в мире культуры, не только в мире естественном, но и в мире искусственном. Именно здесь и находится ключ к пониманию особенностей человека» (Лекторский, 2015: 29). Важнейшая из таких особенностей, отмечает В.А. Лекторский, - это «свободное принятие решения, за которое человек несет моральную ответственность» (Лекторский, 2015: 29). К сказанному можно добавить, что свободное принятие решения человеком предполагает не только моральную, но и правовую ответственность. А это значит, что для права человек важен во всем многообразии своих характеристик и что в правовых исследованиях необходимо учитывать многомерность человеческой природы. Подводя итоги, можно сказать, что Психоаналитическая юриспруденция А. Эренцвейга, представляющая собой оригинальное направление правовой мысли последней четверти прошлого века, сформировалась отчасти под влиянием Г. Кельзена, который проявлял значительный интерес к психоаналитической трактовке истоков права и государства. И хотя А. Эренцвейг, в отличие от Г. Кельзена, считал, что справедливость является неотъемлемым признаком правопорядка, он стремился примирить такой подход с кельзеновским чистым учением о праве, обращаясь к общему психологическому истоку права, берущему начало в природе человека. Теоретико-методологическим инструментом познания психологической природы человека являлся для него фрейдовский психоанализ, основанный на идее трехкомпонентной структуры человеческой психики, включающей в себя бессознательное начало, сознание и сверхсознание. На современном этапе развития наук о человеке данный подход может быть существенно дополнен и расширен. Работа в этом направлении позволит глубже понять внутреннюю взаимосвязь процессов формирования и развития права и государства с пониманием человека как существа, соединяющее в себе биологическое, социальное и духовное начала.
Список источников:
Антонов М.В. Осмысление справедливости в учении Ганса Кельзена и его значение для дискуссий в постсоветской теории права // Справедливость в постсоветском правопорядке: понятие, принцип, цель. М., 2021. С. 29-61.
Горбань В.С., Груздев В.С. О разнообразии «чистых» учений о праве // Право и политика. 2022. № 11. С. 32-43. https://doi.org/10.7256/2454-0706.2022.11.39415.
Гусельцева М.С. Основные принципы трансдисциплинарного подхода к изучению социального, личностного и когнитивного развития детей и подростков в современном технологическом обществе // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2019. № 4. С. 33-53. https://doi.org/10.28995/2073-6398-2019-4-33-53
Касаткин С.Н. Философско-методологические основы правовой теории Герберта Харта: Проблемы идентификации // Труды Института государства и права РАН. 2022. Т. 17, № 4. С. 11-37. https://doi.org/10.35427/2073-4522-2022-17-4-kasatkin.
Лекторский В.А. Как возможна наука о человеке? // Новое в науках о человеке : сб. статей. М., 2015. С. 25-43.
Нешвара К. Кельзен - судья Конституционного суда. Его роль в спорных вопросах о браках, заключенных с особого разрешения // Журнал конституционного правосудия. 2008. № 5. С. 1-8.
Прокофьев А.В. Справедливость или преодоление человеческой природы? (метанормативный контекст понятия «справедливость») // Этическая мысль. 2003. № 4. С. 23-49.
Ehrenzweig A.A. Psychoanalytical Jurisprudence: A Common Language for Babylon // Columbia Law Review. 1965. Vol. 65, no. 8. P. 1331-1360.
Ehrenzweig A.A. Psychoanalytic jurisprudence. New York, 1971. 395 p.
Ehrenzweig A.A. Psychoanalytische Rechtswissenschaft. Berlin, 1973. 467 p.
Kelsen H., Ehrenzweig A. Professor Stone and the Pure Theory of Law // Stanford Law Review, 1965. Vol. 17, no. 6. Pp. 1128-1157.
Kelsen H. Der Begriff des Staates und Freuds Massenpsychologie // Imago. Zeitschrift für Anwendung der Psychoanalyse auf die Geisteswissenschaften / Herausgegeben von Prof. Dr. Sigm. Freud. 1922. Band VIII, Heft 2. S. 97-141 = Кельзен Х. Понятие государства и социальная психология, с опорой на психологию масс З. Фрейда // Имаго. Журнал по применению психоанализа к гуманитарным наукам / под ред. проф. З. Фрейда. 1922 год. Т. VIII, № 2. С. 97-141. (на нем. яз.).
Rentsch B.K. Hans Kelsen's Psychoanalytic Heritage - An Ehrenzweigian Reconstruction // Hans Kelsen in America - Selective Affinities and the Mysteries of Academic Influence / ed. by D. Telman. Law and Philosophy Library, 2016. Vol. 116. Pp. 161 -174. https://doi.org/10.1007/978-3-319-33130-0_9.
Stewart I.M. Coincidence or Derivation? When Julius Stone Accused Hans Kelsen of Plagiarism // Griffith Law Review. 2008. Vol. 17. Pp. 203-222.
Telman D. A. J. Introduction: Hans Kelsen for Americans // Hans Kelsen in America - Selective Affinities and the Mysteries of Academic Influence. 2016. No. 17 (5). Рр.1-13.
References:
Antonov, M.V. (2021) Osmyslenie spravedlivosti v uchenii Gansa Kel'zena i ego znachenie dlya diskussiy v postsovetskoy teorii prava [Understanding justice in the teachings of Hans Kelsen and its significance for discussions in the post-Soviet theory of law]. In: Spravedlivost' v postsovetskom pravoporyadke: ponyatie, printsip, tsel' [Justice in the post-Soviet Legal Order: Concept, principle, purpose]. Moscow, pp. 29-61. (In Russian).
Ehrenzweig, A.A. (1965) Psychoanalytical Jurisprudence: A Common Language for Babylon. Columbia Law Review. 65 (8), 1331-1360.
Ehrenzweig, A.A. (1971) Psychoanalytic jurisprudence. New York. 395 p.
Ehrenzweig, A.A. (1973) Psychoanalytische Rechtswissenschaft. Berlin. 467 p.
Gorban, V.S. & Gruzdev, V.S. (2022) On the diversity of "pure" doctrines of law. Law and Politics. (11), 32-43. Available from: doi:10.7256/2454-0706.2022.11.39415. (In Russian).
Guseltseva, M.S. (2019) Basic principles of a transdisciplinary approach to the study of social, personal and cognitive development of children and adolescents in a modern technological society. Bulletin of the Russian State University. Series: Psychology. Pedagogics. Education. (4), 33-53. (In Russian).
Kasatkin, S.N. (2022) Philosophical methodological foundations of Herbert Hart's legal theory: problems of identification. Proceedings of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences. 17 (4), 11-37. Available from: doi:10.35427/2073-4522-2022-17-4-kasatkin. (In Russian).
Kelsen, H. & Ehrenzweig, A. (1965) Professor Stone and the Pure Theory of Law. Stanford Law Review. 17 (6), 1128-1157.
Kelsen, H. (1922) [The concept of the state and mass psychology of Freud]. [Imago. Journal on the Application of Psychoanalysis to the Humanities]. In: prof. Freud, Z. (ed.). VIII (2), 97-141. (In German).
Lectorsky, V.A. (2015) Kak vozmozhna nauka o cheloveke? [How is the science of man possible?]. In: Novoe v naukakh o cheloveke [New in the sciences of man]. Moscow, pp. 25-43. (In Russian).
Neshvara, K. (2008) Kelzen - sudya konstitutsionnogo suda. Ego rol v spornykh voprosakh o brakakh, zaklyuchennykh s osobogo razresheniya [Kelsen is a judge of the Constitutional Court. His role in controversial issues about marriages concluded with special permission]. Journal of Constitutional Justice. (5), 1-8. (In Russian).
Prokofiev, A.V. (2003) Spravedlivost' ili preodolenie chelovecheskoy prirody? (metanormativnyy kontekst ponyatiya "spravedlivost'") [Justice or overcoming human nature? (the meta-normative context of the concept of "justice")]. Ethical Thought. (4), 23-49. (In Russian).
Rentsch, B.K. (2016) Hans Kelsen's Psychoanalytic Heritage - An Ehrenzweigian Reconstruction. In: Hans Kelsen in America - Selective Affinities and the Mysteries of Academic Influence; Telman, D. (ed.). Law and Philosophy Library. 116, 161-174. Available from: doi:10.1007/978-3-319-33130-0_9.
Stewart, I.M. (2008) Coincidence or Derivation? When Julius Stone Accused Hans Kelsen of Plagiarism. Griffith Law Review. 17, 203-222.
Telman, D.A.J. (2016) Introduction: Hans Kelsen for Americans. In: Hans Kelsen in America - Selective Affinities and the Mysteries of Academic Influence. (17 (5)), 1-13.
Информация об авторе А.В. Нерсесянц - младший научный сотрудник сектора философии права, истории и теории государства и права Института государства и права Российской академии наук, Москва, Россия. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1091038
Конфликт интересов:
автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author A.V. Nersesyants - Junior Research Fellow, Department of Philosophy of Law, History and Theory of State and Law, Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences, Moscow, Russia. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=1091038
Conflicts of interests:
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 04.09.2023; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 02.10.2023; Принята к публикации / Accepted for publication 24.10.2023.
Автором окончательный вариант рукописи одобрен.
