CC BY
48ИЗ ИСТОРИИ ПСИХИАТРИИ
© Ю.А. Александровский, 2011
УДК [616.89-008:621.311.25ЧАЭС(47+57)«1986.04.26»](045)
Для корреспонденции
Александровский Юрий Анатольевич - член-корреспондент РАМН, Заслуженный деятель науки РФ, доктор медицинских наук, профессор, руководитель Отдела пограничной психиатрии ФГУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского Минздравсоцразвития России» Адрес: 119992, г. Москва, Кропоткинский пер., д. 23 Телефон: (495) 637-55-95 E-mail: alex1936@mail.ru
Ю.А. Александровский
#
Психические расстройства у пострадавших во время аварии на Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС) в 1986 г*
Mental disorders in victims of the 1986 Chernobyl nuclear disaster
Yu.A. Aleksandrovsky
Some 800 thousand people were involved in the cleanup of the Chernobyl's nuclear power plant disaster that occurred on 26 April 1986. Besides other specialists also involved in emergency response activities in very close proximity to the disaster area during the initial phase of the accident were psychiatrists and psychologists sent to the site of the nuclear disaster from different medical facilities in Moscow, Kiev, Donetsk, Kharkov, Minsk, Gomel and other towns. The treatment and prevention of neuropsychiatric disorders resulting from the exposure to Chernobyl radiation has called forth a large-scale and multidimensional activity of psychoneurologists targeted at resolving both medical and medico-social problems.
Key words: Chernobyl nuclear plant accident, victims, mental disorders, psychiatrist, medical psychologist
ФГУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии
им. В.П. Сербского Минздравсоцразвития России», Москва
The Serbsky State Research Centre of Social and Forensic Psychiatry, Moscow
В ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, произошедшей 26 апреля 1986 г., приняли участие примерно 800 тыс. человек. Наряду с другими специалистами в работе по ликвидации последствий аварии непосредственно в зоне бедствия в первый период аварии принимали участие психиатры и психологи, направленные в район катастрофы из разных лечебных учреждений Москвы, Киева, Донецка, Харькова, Минска, Гомеля и других городов. Лечение и профилактика нервно-психических расстройств при аварии на ЧАЭС потребовали широкой и многоплановой деятельности психоневрологов, направленной на решение как собственно медицинских, так и медико-социальных вопросов. Ключевые слова: авария на ЧАЭС, пострадавшие, психические расстройства, врач-психиатр, медицинский психолог
26 апреля 1986 г. на четвертом блоке ЧАЭС произошла крупнейшая по своим масштабам техногенная катастрофа, сопровождавшаяся разрушением активной зоны реактора и выбросами в атмосферу значительного количества радиоактивных веществ, что привело к облучению миллионов людей как на территории СССР, так и зарубежных стран. В ликвидации последствий аварии приняли участие примерно 800 тыс. человек. Только в 1986-1987 гг., по данным Государственного регистра, в районе Чернобыля работали 224 тыс. ликвидаторов последствий аварии. Сразу после аварии было эвакуированы 116 тыс., а в последующие годы - еще 210 тыс. человек. Чернобыльская катастрофа существенно изменила социальные связи, экономические условия, образ жизни, психологическую атмосферу, формы занятости
* В тексте использованы материалы, представленные на научной конференции «Медицинские аспекты аварии на Чернобыльской атомной электростанции» в Киеве 12 мая 1988 г. (Сб. науч. работ. - Киев: Здоров'я, 1988. - 232 с.)
76
Российский психиатрический журнал № 2, 2011
#
Ю.А. Александровский
населения во многих прилегающих к Чернобылю областях Украины, Белоруссии и России.
К поражающим факторам аварии на ЧАЭС специалистами были отнесены не только непосредственное влияние собственно физического (радиационного) воздействия и отсроченных биологических эффектов, но и психологическое (психогенное) действие, в первую очередь информационно-психологический стресс, обусловленный внесенсорным характером радиационного влияния. Это впервые в отечественном здравоохранении потребовало оперативного и масштабного развертывания психолого-психиатрической службы для помощи пострадавшим и вторичной профилактики психогенных расстройств, ожидавшихся у большого числа жителей регионов бедствия.
Наряду с другими специалистами в работе по ликвидации последствий аварии непосредственно в зоне бедствия в первый период аварии принимали участие психиатры и психологи, направленные в район катастрофы из разных лечебных учреждений Москвы, Киева, Донецка, Харькова Минска, Гомеля и других городов страны*. Впервые в обобщенном виде наблюдавшиеся психические расстройства у пострадавших были представлены в методическом пособии, изданном непосредственно в г. Чернобыле в 1987 г. под редакцией проф. Ю.А. Александровского, С.И. Табачникова и Ю.П. Спиженко (министра здравоохранения Украины в тот период).
В последующем выдержки из текста этого пособия были расширены и проанализированы во многих работах отечественных и зарубежных авторов. При этом было обращено внимание на то, что события на ЧАЭС явились примером экстремальной ситуации, в которой имела место стадийность развития различных психогенных воздействий на большое число людей, оказавшихся в жизнеопасных условиях. Острая угроза жизни и здоровью в первый период после аварии сменилась длительной жиз-неопасной ситуацией с включением в нее дополнительных стресс-факторов (утрата дома, имущества, изменение жизненного стереотипа и т.д.).
Изучение психогенных расстройств, наблюдавшихся в зоне аварии на ЧАЭС, проводилось бригадой специалистов Минздрава СССР начиная с 29 апреля 1986 г. Перед врачами-психиатрами и психологами, входившими в состав бригады, были поставлены две задачи - во-первых, изучить характер, структуру и динамику психогенных расстройств и, во-вторых, организовать и по мере необходимости осуществлять лечебно-профилактические мероприятия, направленные на выявление и своевременное лечение этой категории больных.
Особенности стрессовых воздействий и своеобразие возникавших под их влиянием психоген-
ных расстройств соответствовали 3 периодам. В первый - острый - период катастрофы, который начался с момента аварии и условно продолжался в течение 10 дней до завершения эвакуации населения из опасной зоны (5 мая), основным стрессорным воздействием являлась угроза жизни и здоровью в связи с возможностью радиационного поражения.
Второй период - ближайших последствий -начался 6 мая и продолжался по октябрь 1986 г. В это время жителей пострадавшего района, работников ЧАЭС и лиц, прибывших для ликвидации последствий аварии, размещали в населенных пунктах, удаленных от места аварии на 60-80 км.
Условия проживания, сохраняющаяся жизнеопас-ная ситуация в местах работы, неопределенность дальнейшего трудо- и бытоустройства, утрата дома, имущества, изменение жизненного стереотипа явились «подострыми» стресс-факторами, определяющими экстремальность ситуации. С момента ввода в строй вахтового поселка и завершения трудо- и бытоустройства эвакуированных начался третий период - отдаленных последствий, стрессоген-ность которого характеризуется опасениями возможности развития последствий лучевой травмы (особенно у родителей в отношении своих детей), трудностями адаптации к новым условиям жизни и работы, субъективными представлениями отдельных групп пострадавших о недостаточности и неравенстве предоставляемых им социальных льгот.
В течение года были обследованы 1572 человека: в острый период - 554, в период ближайших последствий - 416, в период отдаленных последствий - 602. Отбор контингента для обследования в значительной мере носил характер случайной выборки. Как правило, в поле зрения специалистов попадали лица с теми или иными специфическими жалобами. С учетом того что психоневрологическое обследование всех находившихся в зоне аварии не проводилось, представляемые данные не позволяют выявить общие эпидемиологические закономерности наблюдавшихся психогенных нарушений. Можно думать, что на всех этапах развития ситуации в зоне аварии специалистами были осмотрены практически все лица с остро развившимися психогенными расстройствами. Доклинические проявления, включающие острые реакции на стресс и адаптационные (приспособительные) реакции, носили непсихотический и, как правило, преходящий характер. В связи с этим при их развитии такие лица обращались к специалистам далеко не во всех случаях. Основным методом обследования был клинико-психопатологи-ческий, применялись также психодиагностические, психофизиологические методики, изучалась медицинская документация.
* В 1986 г. в СССР еще не существовало организованного в последующем в России Министерства по чрезвычайным ситуациям с его не только хорошо оснащенными службами спасения пострадавших, но и специально подготовленными психолого-психиатрическими подразделениями.
Российский психиатрический журнал № 2, 2011 77
ИЗ ИСТОРИИ ПСИХИАТРИИ
#
Анализ показал, что в формировании психогенных расстройств и состояний психической дезадаптации в период развития и ликвидации аварии на ЧАЭС имеются определенные тенденции.
В первый период экстремальное стрессовое воздействие развивалось в течение нескольких дней, затрагивало витальные основы существования, и в качестве ответа на него формировались относительно однотипные реакции, определявшиеся в основном тревогой и страхом разной степени выраженности.
Внешнее проявление стрессовых реакций у большинства наблюдавшихся в этот период было аналогичным первой стадии реакции на стресс и выражалось в виде «замирания» - снижения двигательной активности или гипердинамии - аналога «бегства». Тревога и страх за здоровье и жизнь, развиваясь по типичным, описанным в литературе этапам, не достигали, однако, за исключением небольшого числа наблюдений, психотического уровня, формировались только под влиянием информации, при отсутствии конкретного сенсорного воздействия. Благодаря этому оставалась возможность принципиальных корригирующих вмешательств, что являлось благоприятной основой для противодействия панике. Отмечавшиеся в острый период психогенные расстройства проявлялись в реактивных психозах (наблюдались преимущественно у истерических личностей, имевших познания о возможных последствиях радиационного поражения и утрированно воспринимавших ситуацию). В ряде случаев имело место реактивно спровоцированное обострение имевшихся психических заболеваний. Частота психозов в сопоставлении с большими кон-тингентами людей, эвакуированных и принимавших участие в восстановительных работах, была незначительной и во много раз уступала частоте острых психогенных расстройств, отмечаемых при стихийных бедствиях, авариях и катастрофах с «видимым» спектром поражающих факторов (ураганы, пожары, землетрясения). В период ближайших последствий аварии реактивные психозы наблюдались лишь в единичных случаях. В период отдаленных последствий они вообще не отмечались.
Иная динамика установлена в частоте непсихотических психогенных расстройств. Число лиц с невротическими состояниями практически не изменялось в первый и второй периоды развития ситуации, но в третий период оно значительно возросло. В известной мере это можно объяснить тем, что, в отличие от первого, во второй и третий периоды в формировании психической дезадаптации значительно большее значение имели особенности личности в целом, что можно связать с длительностью стрессовой ситуации. В этот период «сенсибилизированная» предыдущим экстремальным воздействием нервно-психическая деятельность оказалась под мощным влиянием так называемого второго стихийного бедствия - утраты дома, имущества, разобщения с близкими, тяжелых бытовых условий. Указанные
психогенные воздействия были растянуты во времени и имели две качественные характеристики, существенные для психологических механизмов психической адаптации и дезадаптации. С одной стороны, это неопределенность разрешения ситуации во времени, с другой - понимание и уверенность в обязательном благополучном завершении последствий аварии, гарантированном государством. Вторая из названных особенностей обусловила мобилизацию механизмов адаптации и в значительной мере способствовала приостановке развития психогенных расстройств на уровне неглубоких, клинически не структурированных, в основном внеличностных астеноаффективных состояний. Эти состояния, определившие нарушения психической деятельности, были детерминированы субъективно переживаемой подострой угрозой здоровью, стрессорное влияние которой снижалось системой защитных мер и ограничением вре мени работы в опасной зоне.
В третий период продолжал существовать субъективно значимый фактор угрозы здоровью в связи с нахождением на «загрязненной» во время аварии, но дезактивированной территории. Этот фактор как бы стабилизировался, приобрел постоянство, вошел в обыденную жизнь, в связи с чем появилась возможность интеллектуальной переработки ситуации, собственных переживаний и ощущений. Долговременность стресса, недостаток информации о его длительности, прогнозе, реальном влиянии на здоровье, возможных мерах устранения - все это определило перенапряжение и демобилизацию психологических механизмов адаптации. Наряду с сохраняющимися неспецифическими психогенными расстройствами в этот период начали преобладать личностные, характерологические формы дезадаптации, наблюдавшиеся в первый и второй периоды лишь в некоторых случаях. Однако, как и на протяжении всей ситуации, на отдельных этапах катастрофы сохранялось тревожное напряжение. Одновременно в зависимости от структуры личности, соматической отягощенности, наличия экзогенных вредностей развивались соматизированные депрессии, достаточно стойкие радиофобии, психосоматические заболевания, декомпенсировались латентные органические расстройства, начало формироваться психопатическое развитие личности.
Наряду с описанными психогенно спровоцированными психопатологическими проявлениями на всех этапах развития ситуации у большого числа лиц отмечались кратковременные адаптационные реакции, носившие предболезненный непсихотический характер и обычно быстро завершавшиеся полной компенсацией состояния. В их развитии помимо характерных для каждого из указанных этапов психогенных факторов большое значение имели недостаточная подготовленность к работе в конкретных экстремальных условиях, необычные физические и психологические нагрузки.
78
Российский психиатрический журнал № 2, 2011
#
Ю.А. Александровский
Представленные данные свидетельствуют о том, что наблюдавшиеся при аварии на ЧАЭС психогенные нарушения можно рассматривать как результат развития единого процесса, динамика которого определяется, с одной стороны, особенностями экстремальной ситуации, а с другой - личностным своеобразием и степенью подготовленности людей. В этом находит отражение общая закономерность формирования состояний психической дезадаптации в экстремальных условиях. Важно подчеркнуть, что представленные данные отражают определенные тенденции в соответствии между собой особенностей психогении и форм психической дезадаптации. В период, когда сила и темп воздействия объективно избыточны, индивидуальные формы реагирования играют меньшую роль и преобладают простые реакции в виде тревоги и астении. Когда же стресс становится хроническим и рассматривается как жизненная трудность, индивидуальное восприятие его приобретает особую значимость. Своеобразие стрессовой ситуации во все периоды - угроза здоровью - обусловило ряд клинических особенностей наблюдавшихся расстройств, прежде всего большую частоту соматизированных и ипохондрических проявлений. Они сопровождались полиморфными вегетативными дисфункциями, а астеническая симптоматика имела определенный «органический оттенок» (мнестические нарушения, рассеянность, недооценка ситуации). Следует отметить, что у профессионально подготовленных специалистов, особенно у тех, которые имели опыт работы в экстремальных условиях, несмотря на то что им приходилось выполнять наиболее ответственную работу, невротических реакций и расстройств, как правило, не наблюдалось. Они развивались преимущественно у недостаточно компетентных лиц, не работавших ранее в осложненных условиях. Это указывает на возможность предварительной подготовки к работе в экстремальных условиях.
Выявленные особенности психических расстройств у лиц, переживших чернобыльскую катастрофу и принимавших участие в восстановительных работах, учет влияния этих расстройств на работоспособность и жизнедеятельность людей на разных этапах аварии позволили разработать и использовать на практике дифференцированную систему необходимых профилактических и лечебных мероприятий.
В первый период специализированная лечебная помощь оказывалась главным образом по обращаемости. Она была направлена на выявление и выведение из зоны аварии лиц с острыми психотическими состояниями, их купирование. Для устранения невротических реакций, психовегетативных нарушений, расстройств ночного сна по рекомендациям психиатров многим жителям пострадавших районов эпизодически назначались транквилизаторы. Лицам, принимавшим активное участие в аварийных работах, рекомендовали прием ноотро-пила и бемитила. Для нормализации сна в период
отдыха им назначали транквилизаторы с выраженным сомнолентным действием.
Начиная со второго этапа основное значение в оказании профилактической и лечебной психоневрологической помощи стали приобретать консультативно-диагностические и психотерапевтические мероприятия. В местах проживания рабочих, участвовавших в ликвидации последствий аварии, и в медицинских учреждениях региона были созданы кабинеты психоэмоциональной разгрузки. В одном из стационаров было открыто отделение неврозов. В Киеве начал функционировать реабилитационный центр для участников восстановительных работ, в котором оздоровительное лечение, включая психотерапию, получило большое число как жителей пострадавших районов, так и работников станции. К медицинской помощи эвакуированным начали активно привлекаться врачи территориальных психоневрологических учреждений. При этом по возможности использовались общеизвестные методы групповой и индивидуальной психотерапии, рефлексотерапии, физиотерапии, общеукрепляющие средства, психофармакологические препараты. Медицинские мероприятия, как правило, проводились дифференцированно по показаниям с учетом физического состояния и особенностей профессиональной деятельности.
На всех этапах ликвидации последствий аварии большое внимание психологи и психиатры уделяли выявлению конкретных «вторичных» причин, вызывавших невротические реакции. К числу этих причин в первую очередь относились недостаточная и неточная информация населения, особенно в первый период после аварии, о характере радиационной обстановки (что порождало в ряде случаев панические слухи), плохая организация жилищных условий и быта эвакуированных лиц, занятых в восстановительных работах, запоздалая информация о размерах материальной компенсации и целый ряд более частных психотравмирующих обстоятельств. Своевременное вскрытие социально-психологических и социально-гигиенических причин невротических расстройств дало основание обращаться в различные инстанции с требованием их незамедлительного устранения. В результате принятия соответствующих мер, как правило, наблюдалось снижение психоэмоционального напряжения и частоты невротических расстройств, улучшались микросоциальные контакты, работоспособность.
Таким образом, лечение и профилактика нервно-психических расстройств при аварии на ЧАЭС потребовали широкой и многоплановой деятельности психоневрологов, направленной на решение как собственно медицинских, так и медико-социальных вопросов. Анализ показал, что во всех жизне-опасных ситуациях деятельность врача-психиатра и медицинского психолога оказывается значительно шире, чем их непосредственная диагностическая и лечебная работа.
Российский психиатрический журнал № 2, 2011
79
